Текст книги "Русский фактор"

Россия возвращает себе роль стабилизатора в «оркестре» субъектов международных отношений. Принципиальный мюнхенский «ревизионизм» Владимира Путина установил роль РФ в мире в качестве кардинально значимого глобального инварианта. Она потребовала надежного укрепления и модернизации обороноспособности страны. Появилось также обусловленное этим процессом видение нового типа взаимообусловленности внешней и внутренней ипостасей России как великой мировой державы. В связи с этим возникли многочисленные вызовы, требующие адекватного реагирования на себя.

Глава 3. Проект Евразия

3.1. Под американским протекторатом

Изменения внутриполитических раскладов в США опосредованно трансформируют реализацию стратегий и целей этой страны в различных регионах мира.

«Пресная праведность, не подкрепленная силой, точно так же безнравственна и даже еще более вредоносна, чем сила, лишенная права».

Теодор Рузвельт, 26-й президент США

«Американский народ хочет, чтобы внешняя политика его страны руководствовалась идеальными ценностями, а не только реальными интересами. Соединенные Штаты вполне осознанно и неизменно полагают, что их страна основана на системе идей и идеалов, которые применимы повсюду в мире».

Строуб Тэлботт, американский дипломат и политолог, заместитель государственного секретаря США в 1994–2001 гг., занимался проблемами России и бывших стран СССР, президент Брукингского института в Вашингтоне

«Вызов для США состоит лишь в том, чтобы разумно использовать свою мощь для углубления своих интересов, а не растрачивать ее на второстепенные дела».

Томас Грэм, американский политолог, бывший советник президента США Джорджа Буша по России и Евразии, директор российского отдела в Совете национальной безопасности США (2002–2007), научный сотрудник Института Джексона по глобальным вопросам Йельского университета, директор Kissinger Associates

«У США, конечно, есть глобальная роль, но это вовсе не означает, что у них есть глобальная миссия».

Дмитрий Константинович Саймс, американский политолог советского происхождения, писатель, американист, советолог, президент Центра национальных интересов

К G8 как к клубу ведущих мировых держав у руководства РФ особое отношение. В «мировом политбюро» российские лидеры не претендуют на роль «генсека», не оспаривают этот пост у США, но действительное членство в нем считают оправданным и обязательным. G8 продолжает модель Священного союза, Европейского «концерта», «Большой тройки» времен Второй мировой войны, Совета Безопасности ООН. В отличие от семи остальных членов G8 Россия не обладает современной развитой экономикой. Чтобы «быть почти своими» в кругу демократически избранных и сменяемых лидеров западного мира, руководители России должны быть политиками, а не чиновниками. Современным политикам требуется: широкое образование, свободное владение иностранными языками, знакомство с внешним миром, естественность общения с иностранцами.

Члены G8, несмотря на различия интересов и противоречия по частным проблемам, объединены общностью ценностных и политических установок, солидарностью по основным вопросам экономики, политики, прав человека и гражданских свобод. Чтобы успешно действовать в этом клубе, РФ необходимо рассматривать общие интересы его участников, как свои собственные.

«Покидая саммит в Германии, вместе с чувством громадного облегчения и выполненного долга я испытывал и тревогу. Легко вступить на путь конфронтации, но трудно с него уйти. В мире за время югославского кризиса накопилось слишком много отрицательных эмоций по поводу самостоятельной, независимой позиции России. И рано или поздно нам дадут это почувствовать… Как только началась операция в Чечне, я сразу понял: вот теперь-то и настал “момент истины” для наших отношений с Западом! Теперь попытаются прижать нас по-настоящему!.. По сути дела, начинался новый этап изоляции России… Международники боялись жесткой конфронтации с западными партнерами… Я грозил всех уволить. Тем не менее чувствовал: помощники в чем-то правы. Нельзя перегнуть палку… Резкий, жесткий тон, но не угрозы. Это должна быть рациональная, сухая, лишенная сантиментов позиция… А позиция наша в Чечне простая. Мы спасаем мир от международного терроризма. Мы спасаем Россию от угрозы распада».

«…события последнего, 1999 года в Югославии и на Кавказе увели отношения России и Запада не в ту сторону, в какую нам бы хотелось. К сожалению, это объективная реальность, с ней ничего не поделаешь… И все-таки наши отношения за все эти годы успели стать принципиально другими… Мы не собираемся состязаться в военном могуществе. Не будем держать огромную армию за пределами страны. Не станем строить дипломатию на силе… Россия постепенно становится частью объединенной Европы… Но у этого процесса есть и серьезные оппоненты. Есть они и у нас, в России, и в США, и в Европе. Североатлантическая стратегия НАТО, то есть превращение блока в инструмент политического давления, пока игнорирует интересы России… К сожалению, эту проблему решать уже не мне, я оставлю ее новому российскому лидеру… Нащупать свой точный путь можно только в постоянном политическом диалоге, а не в изоляции. Изоляции нельзя допускать ни в коем случае… Но я верю, что Путин не потеряет главного ориентира России – уникальность ее роли в мире и вместе с тем полную интеграцию в мировое сообщество… Видит Бог, я этот ориентир никогда не терял».

Борис Николаевич Ельцин, председатель Верховного Совета РСФСР в 1990–1991 гг., Президент Российской Федерации в 1991–1999 гг. (признавая неразрывность и неизбежность угроз геополитическим позициям России извне – югославского и других международных кризисов и изнутри – чеченского конфликта)

В апреле 1999 года на юбилейном саммите НАТО в Вашингтоне была принята новая стратегическая концепция. Главным итогом своего 50-летия Североатлантический альянс назвал превращение Европы в мирное, демократическое, стабильное, объединенное и свободное пространство. Новая геополитическая концепция подтвердила незыблемость трансатлантической взаимосвязи и коллективной обороны, определила меры по наращиванию совокупного военного потенциала, сформулировала конкретные задачи перед союзниками, предусмотрев их действие для совместной защиты территории стран-членов, как это определено статьей 5-й Вашингтонского договора 1949 года, и в случае необходимости за их пределами. В сферу своего геополитического интереса НАТО включила всю территорию земного шара.

«Вот уже пять лет, как мы работаем над созданием новой НАТО, способной отвечать на вызовы безопасности нового столетия. Сегодня мы подтвердили нашу готовность заняться, если потребуется, региональными и этническими конфликтами вне территории членов НАТО».

Уильям Джефферсон (Билл) Клинтон, 42-й президент США

3.2. «Цветные развилки»

«Цветные революции» и попытки их организации на постсоветском пространстве и в других регионах мира свидетельствуют о противодействии со стороны Соединенных Штатов Америки интеграционным и иным глобальным усилиям Российской Федерации, а также суверенным правам выбора различными странами выгодных именно им путей развития.

В свой царский и советский периоды Россия действовала как традиционная имперская держава. Суверенитет союзников СССР в рамках социалистического содружества был ограничен. Для сохранения этих стран в орбите своего влияния и нейтрализации преимуществ США Советский Союз с целью подавления народных движений применял военную силу в 1953 году в ГДР, в 1956 году в Венгрии, в 1968 году в Чехословакии, в 1980 году готовился применить ее в Польше. Интервенция стран ОВД в Чехословакии была организована СССР на основании тезиса о том, что «защита социализма в каждой социалистической стране есть дело всех социалистических государств». На Западе эта формулировка получила название «Доктрина ограниченного суверенитета» или «Доктрина Брежнева».

В случае неприменения для удержания союзника в своей орбите СССР военной силы следовали политико-идеологический разрыв, экономическое давление и долговременная напряженность. В конце 1940-х годов глава Социалистической Федеративной Республики Югославии (СФРЮ) Иосип Броз Тито отверг диктат Иосифа Сталина на Балканах, а в 1960 году Народная Социалистическая Республика Албания переориентировалась в своей внешней политике с Москвы на Пекин. Только Социалистической Республике Румынии (СРР) удалось добиться от СССР негласного признания ее ограниченной внешнеполитической автономии в рамках «социалистического содружества». Раскол между Москвой и Пекином на рубеже 1960-х годов стал результатом несогласия лидера КНР Мао Цзэдуна признать безусловное лидерство Советского Союза.

Постсоветская Россия декларировала признание суверенитета всех стран, включая бывшие республики СССР. Ее первый президент Борис Ельцин говорил об отношениях, в которых не будет «ни старших, ни младших братьев». Несмотря на то что в результате распада Советского Союза миллионы русских оказались за пределами России, она признала все новые независимые государства в их советских административных границах. Прибалтийские республики СССР были выпущены из него в сентябре 1991 года без каких-либо гарантий гражданских прав для проживавших в них русскоязычных меньшинств.

В 1990-х годах Российская Федерация отказалась поддерживать сепаратизм русских в Крыму и в Северном Казахстане. С этого времени и в начале 2000-х годов Москва в основном поддерживала отношения с бывшими республиками СССР через их властные элиты. Она не устраивала в них государственные перевороты и не приводила к власти своих ставленников, хотя имела для этого возможности. Россия вела дела с действующими правительствами стран СНГ, игнорируя местную оппозицию, вмешиваясь лишь в тех случаях, когда создавались кризисные ситуации: вспыхивали гражданские войны (Таджикистан) или межэтнические конфликты (Абхазия, Южная Осетия, Приднестровье). При всем этом РФ продолжала признавать постсоветские государства в границах соответствующих союзных республик.

«Цветные революции» в Грузии в 2003 году, на Украине в 2004 году, в Киргизии в 2005 году фактически обозначили геополитическое и идеологическое наступление США в непосредственном геополитическом окружении России. Поддерживаемые Западом «революционные» правительства стали восприниматься Москвой как агенты, клиенты или марионетки Вашингтона, а руководимые ими государства – как фактически уступившие свой суверенитет США.

Российская Федерация перешла к активной обороне геополитического пространства по периметру своих границ. В 2008 году, в ответ на провокацию тогдашнего главы Грузии Михаила Саакашвили в Южной Осетии, Москва не только направила свои войска на территорию Грузии, но и признала независимость мятежных еще со времени распада СССР Абхазии и Южной Осетии от Тбилиси. Этим действием Россия впервые отступила от принципа незыблемости постсоветских границ.

Чтобы стать успешной конкурентоспособной страной в условиях глобализации, Россия должна быть максимально полно интегрированной во всемирные экономические процессы, стремиться занять место в ядре мировой системы, сделаться составной частью международного общества, его авторитетным и уважаемым членом. Решение этой масштабной задачи требует концентрации интеллектуальных способностей и политической воли элит, выработки адекватной национальной стратегии и стимулирования участия всех слоев общества в ее реализации.

В экономической области существует задача реализации эффективных моделей отношений с ведущими экономиками мира, которые содействуют инновационному развитию России. Долговременным результатом такого развития должно стать новое качество российской экономики, а его отражением – членство России в Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), т. е. формальное признание ее современной развитой страной.

В политической области необходимо укреплять систему партнерств России с ведущими государствами и союзами – ЕС, США, Японией, Китаем и Индией, усиливать позиции РФ в важнейших международных институтах – ООН, региональных организациях Европы, Азии и Большого Ближнего Востока. Это фактор обеспечения России полноправного участия в системе глобального политического управления. Достижение этих целей требует высокого качества ее внешней политики.

В сфере международной безопасности актуальными задачами являются демилитаризация отношений между различными государствами, создание совместной партнерской эффективной международной системы борьбы с современными и перспективными вызовами и угрозами. Для этого необходимы современные вооруженные силы и соответствующая условиям XXI века национальная система обеспечения безопасности и обороны.

Общественная интеграция создает условия для получения российскими политической элитой, бизнес-сообществом, профессиональными кругами, студенчеством, интеллигенцией и другими слоями общества максимальных возможностей удовлетворять свои интересы в международном общении. Этому способствуют глобализация мышления, всемирный русский взгляд на процессы и явления, умение находить перспективные ниши в расширившемся мире.

Присоединение РФ к ВТО распространило нормы и правила этой организации на российскую экономическую систему, способствовало ее качественной модернизации и означает ее интеграцию в мировую.

К проблемам, тормозящим развитие национальной экономики и влекущим за собой плохой инвестиционный климат, относятся: нереструктурированные сектора промышленности и сельского хозяйства, неконкурентоспособный финансовый сектор, слабое развитие мелкого и среднего бизнеса, недостаточно развитая инфраструктура, коррумпированная и неэффективная чиновная система.

Россия непосредственно граничит с ведущими экономическими центрами современного мира – Европейским союзом, Североамериканской зоной свободной торговли, формирующимся восточноазиатским экономическим пространством Китая, Японии, Кореи. С 1997 года действует Соглашение о партнерстве и сотрудничестве между Россией и ЕС, провозглашающее своей целью создание зоны свободной торговли. В 2001 году была выдвинута идея формирования общего экономического пространства России и объединенной Европы, в 2005 году заключено соглашение о четырех общих пространствах: экономики, внешней безопасности, внутренней безопасности и правосудия, науки и образования. Тесное экономическое сотрудничество России с ЕС имеет решающее значение для их современного развития. Пока общее экономическое пространство не стало реальностью, главной сцепкой между Россией и ЕС является энергетическая взаимозависимость.

Российская Федерация сохраняет доминирующее положение на рынке энергоносителей Европейского союза. При сохранении нынешних тенденций к 2030 году европейцам придется почти полностью перейти на импортное топливо (94 % нефти, 81 % газа), главным поставщиком которого останется Россия. Состояние ее экономики зависит от экспорта этих ресурсов, дающего примерно половину доходной части федерального бюджета.

Вопрос о членстве России в Европейском союзе на повестке дня не стоит, в частности, по причине ее нежелания жертвовать частью своего суверенитета в пользу его наднациональных органов. В отличие от Германии и Франции, Россия как великая держава не готова растворить себя в политическом, экономическом и валютном союзе в области законодательства, финансовой и кредитно-денежной политики, внешней торговли. Российская Федерация заинтересована: в своем доступе на внутренний рынок ЕС, улучшении инвестиционного климата, развитии финансовых рынков, субсидиях из аграрного и регионального фондов Европейского союза, экономическом обеспечении демократического развития, усилении своего влияния в мире. Имеющиеся у РФ природные ресурсы, геополитическое положение и международный статус позволят ей действовать в качестве самостоятельного субъекта экономических и политических отношений.

С точки зрения Европы интеграция России в ЕС имеет важные плюсы. В сфере безопасности европейцы, таким образом, вслед за германской проблемой могут решить и русскую. Евросоюзу интересен доступ к большим российским рынкам сырья и сбыта. Сибирь может стать новым фронтиром Европы, а ЕС может приобрести важные конкурентные преимущества перед США и КНР.

Минусы от включения РФ в ЕС состоят в том, что Россия своими проблемами и претензиями Европу перегрузила бы и разбалансировала. Это ведет к превращению Евросоюза в рыхлое образование, внутри которого существуют не столько ядро и периферия, сколько альтернативные центры силы.

Включение России в ЕС могло бы заменить существующий европейский проект гораздо более амбициозным по целям и перспективам евроазиатским. Попытка реализации проекта «Европа от Дублина до Владивостока» ведет к кризисам внутри Европы и РФ, трениям между отдельными странами и вероятному противодействию со стороны США и, возможно, Китая. Такой проект может стать актуальным при условии впечатляющих экономических успехов России и ощущения ее элитами угроз и вызовов с юга и востока, с которыми России будет сложно справиться самостоятельно, а также при готовности европейцев к политической федерации и военному союзу. В этом случае может появиться Евразия, бросающая дружеский вызов «Атлантиде»-Америке.

Отличительной особенностью отношений РФ и ЕС является то, что они не нацелены на возможное, при выполнении определенных условий, членство России в объединенной Европе. В них отсутствует важный стимул, двигающий другими партнерами Евросоюза – от Польши до Турции и от Украины до Грузии, проводившими преобразования жертвы в надежде вступить в ЕС. Однако сближение с ведущим торговым партнером, делающее российскую экономику, социальную жизнь и политическую систему совместимыми с европейской, является стимулом дальнейших реформ в России, не ведущих к односторонней зависимости Москвы от Брюсселя, в ее интересах.

Важные причины, по которым европеизация российской экономики может быть избирательной и ограниченной, имеют отношение к стадии развития, на которой находится российская экономика в начале XXI века. Социальное государство современного европейского образца России не по средствам – оно лишает ее существенных конкурентных преимуществ в стоимости рабочей силы и не стимулирует развитие страны. Другие причины геоэкономические: тесные экономические связи России с рядом сопредельных стран, прежде всего с Белоруссией и Казахстаном; положение российского Дальнего Востока и Восточной Сибири, обращенных к Азии и Тихому океану.

Естественные экономические партнеры России – Белоруссия и Казахстан – развивают экономические связи на новой основе. Эти государства являются привлекательными для вложения капиталов России, которая – в свою очередь, емкий рынок для товаров, производимых соседями, а также для их избыточной рабочей силы. Пространством активного экономического взаимодействия эти государства делают: сходство политических и правовых систем, деловой культуры, единство языка общения и многочисленные личные связи.

«Спущенные сверху» схемы интеграции в СНГ реализуются плохо. В случае России и ее соседей речь может пойти об «интеграции снизу» – на уровне компаний и предприятий. Это делает ее процесс реальным и перспективным. Варианты возможного сочетания ЕЭП с общим экономическим пространством, создание которых провозглашено целью России и ЕС, остаются гипотетическими. Реальны несколько сценариев развития ЕЭП: конституирование в экономическую ассоциацию, являющуюся коллективным партнером ЕС; сохранение в виде рыхлого образования, члены которого развивают особые отношения с ЕС; раскол на тех, для кого приоритетом является Евросоюз, и тех, кто не хочет или не может претендовать на членство в нем. Последний вариант развития ЕЭП может привести к новому сплочению единомышленников на более узкой основе и возвращению к первому сценарию.

Среди российских экономистов есть мнение о целесообразности отказа от нерыночных, основанных на политике и идеологии форматов сотрудничества с Западом. Это может привести к сведению отношений до простого обмена энергоносителей из РФ на промышленные товары из ЕС. Отношения между Россией и Европейским союзом строятся на договорной основе и взаимном расчете. Целью РФ является привлечение ресурсов Европы в развитие своей экономики при сохранении преимуществ, которые дают России ее отношения со странами СНГ.

Российская Федерация – страна европейская и тихоокеанская, член Азиатско-Тихоокеанского экономического сообщества (АТЭС), но Европейский союз вряд ли может стать главным партнером в модернизации Дальнего Востока и Восточной Сибири. России интересно участие в формирующемся Восточно-Азиатском экономическом сообществе Китая, Японии и Южной Кореи. В отношениях с NAFTA, в которую входят США, Канада и Мексика, РФ стоит стремиться к достижению соглашения о свободной торговле с Соединенными Штатами Америки. Это позволит получить доступ на главную национальную рыночную площадку мира и создать экономическую базу для традиционно трудных политических отношений с США. Главная же задача – это стимулирование участия американских компаний в развитии инфраструктуры Тихоокеанского побережья РФ – от Чукотки и Камчатки до Сахалина и Курил, а также внутренних районов Восточной Сибири.

России необходимо тесное взаимодействие с Китаем, Японией, Кореей, Индией. Для России есть смысл участвовать в формировании и институционализации общего экономического пространства Восточной Азии. Ее страны заинтересованы в российских энергоносителях и транспортной инфраструктуре для сухопутной связи с Европой. России следует использовать эту заинтересованность для своего участия в интеграционных процессах в треугольнике Китай – Япония – Корея. Для этого необходимо реализовывать долгосрочную стратегию развития российского Дальнего Востока и Сибири (РДВС), цель которой состоит в двойной интеграции региона – в общероссийское и азиатско-тихоокеанское экономическое пространства. Предпосылками этого являются качественные улучшения бизнес-климата в РДВС и системы управления этим регионом. Участие РФ в восточноазиатской экономической интеграции должно затрагивать не только энергетические (нефте– и газопроводы из Восточной Сибири в Японию, Китай и Корею) и инфраструктурные проекты (соединение Транскорейской железной дороги с Транссибирской магистралью и трансконтинентальный железнодорожный коридор Западная Европа – Восточная Азия). РДВС должно быть ориентировано на производство наукоемкой продукции, развитие центров и кластеров индустрии знаний. Факторами развития Восточной России являются наука и образование, природные ресурсы и трансконтинентальная транспортная инфраструктура. Они могут стать оптимальной специализацией России в рамках Восточно-Азиатского экономического сообщества.

Фактором успеха России на азиатском направлении является соблюдение баланса в ее экономических отношениях с Китаем и Японией. В Восточной Азии, в отличие от современной Европы, межгосударственные противоречия и соперничество остаются сильными и иногда приобретают острые формы.

Значение КНР для РФ велико и продолжает расти. По мере роста уровня жизни в этой стране повышается привлекательность ее рынка. Это приводит к росту риска односторонней зависимости от Китая и ставит вопрос китайской трудовой миграции в Россию. В этих условиях ей требуется позволяющая пользоваться выгодами китайского рынка и сохраняющая за российскими властями формальный и фактический контроль над РДВС политика взаимозависимости. Важными компонентами такого возможного курса являются: нацеленная на привлечение иностранной рабочей силы, интеграцию и натурализацию иммигрантов, внятная иммиграционная политика и закрепление российских компаний в важных секторах китайской экономики: энергоснабжении, энергетике, в частности ядерной, металлургии, авиационной промышленности и других.

При всем своем значении и величии Китай не должен заслонять от России Японию, которая при определенных условиях может стать экономическим локомотивом для РДВС. Она имеет ряд важных партнерских преимуществ, обладает развитой промышленностью и передовой технологией, большими финансовыми ресурсами. Между Россией и Японией существует территориальный спор из-за островов Малой Курильской гряды, но современная Япония не стремится быть региональным гегемоном. Военный фактор в российско-японских отношениях, как и российско-европейских, в качестве инструмента актуальной политики не присутствует. Если россияне сделают Восточную Россию привлекательной для капиталовложений, то японские инвесторы вряд ли не заинтересуются возможностью развивать здесь бизнес. Закрепление РФ в Азии требует тесного партнерства с Японией. Возвышение Китая и объединение Кореи будут стимулировать Токио активно сотрудничать с Москвой.

Наиболее перспективной областью интеграции на уровне компаний является энергетика. Россия находится в энергетическом диалоге с ЕС и США. Речь в нем идет о перспективах расширения присутствия российских компаний на западных рынках и формировании транснациональных корпораций. В 2003 году была создана англо-американо-российская нефтяная компания ТНК-ВР. В то же время более широкое участие западного капитала в российских нефтяных компаниях для РФ неприемлемо по причине того, что это ведет к превращению американцев во влиятельных экономических и политических игроков на внутрироссийской сцене. Несмотря на успешный старт ТНК-ВР по формуле 50:50 и приобретение компанией ConocoPhillips 10 % акций ЛУКойла, в дальнейшем российско-американский энергетический диалог стал малоактивным. Стимулировать его могут развитие в РФ технологии сжижения газа и выход этого российского природного ресурса на американский рынок.

Будущее российско-западного энергетического сотрудничества зависит прежде всего от позиции и политики руководства РФ. Рост добычи и экспорта нефти и газа требует новых технологий и ресурсов, которые могут быть получены благодаря значительной свободе деятельности отечественных и иностранных компаний. Это поднимает вопросы о разрешении зарубежным компаниям работать на территории Российской Федерации и либерализации рынков акций ее энергетических гигантов.

Россия является одним из крупнейших производителей нефти в мире. Однако интересы РФ и Организации стран – экспортеров нефти (ОПЕК) больше сталкиваются, чем совпадают. Происходит это потому, что с 2003 года крупнейшая газовая монополия мира АО «Газпром» фактически стала контролироваться государством, а частные нефтяные компании начали прислушиваться к мнению его высших чиновников.

1990-е годы показали невозможность интеграции РФ в политические институты Запада без ее глубокой внутренней трансформации. В начале XXI века положение России в мировой политической системе двойственно. Формально она является демократической федеративной республикой. Несмотря на то что ее Конституция 1993 года наделяет президента широкими полномочиями, она отвечает стандартам основного закона правового демократического государства. Политическое устройство Российской Федерации свидетельствует о том, что она в большей степени является унитарным государством, чем федерацией. Все это вместе мешает России обрести тот высокий статус по отношению к остальным членам международного общества, который российская элита считает достойным для своей страны. Это, в частности, подразумевает установление особых отношений с мировой державой – Соединенными Штатами Америки.