Текст книги "Русский фактор"

2.2. Кто и как руководил Россией

Анализ характеров и личностных качеств персонажей политического театра приводит к захватывающим выводам. Оценочные показатели их деятельности за периоды пребывания у власти на тех или иных высших должностях в государстве базируются на знаковых исторических фактах.

В первые полтора-два года перестройки внутриполитические процессы в СССР были лишь косвенно связаны с внешней политикой. Первоначальная программа действий Михаила Горбачева была составлена в духе разрядки и мирного сосуществования. Смена лиц во главе внешнеполитического аппарата (включение в состав Политбюро ЦК КПСС Александра Николаевича Яковлева, назначение Эдуарда Амвросиевича Шеварднадзе министром иностранных дел вместо Андрея Андреевича Громыко, Анатолия Федоровича Добрынина секретарем ЦК по международным делам вместо Бориса Николаевича Пономарева, Вадима Андреевича Медведева секретарем ЦК по отношениям с социалистическими странами вместо Константина Викторовича Русакова, Анатолия Сергеевича Черняева помощником Генерального секретаря ЦК по международным делам вместо Андрея Михайловича Александрова-Агентова, назначение Георгия Хосроевича Шахназарова помощником генсека по международным делам, а позднее советником президента СССР) свидетельствовала о намерении Горбачева расставить на ключевых постах своих людей и апгрейдить стиль их работы. Изменения в организации деятельности советской дипломатии были поразительными, но внешняя политика СССР оставалась в целом на прежних позициях. Уже вскоре между ней и внутренней политикой появилась тесная взаимосвязь. Перестроечные реформы требовали большей открытости страны внешнему миру. Добиваясь ее, уже к 1987–1988 годам окружение генерального секретаря пришло к выводу, что для преодоления глубокого недоверия к СССР на Западе необходима глубокая политическая реформа. С этого момента внешняя политика превратилась в дополнительный стимул внутренних перемен в Советском Союзе.

Михаил Горбачев постепенно избавлялся от характерного для советских руководителей в их общении с Западом двоемыслия. Глава СССР стал переходить в единую с ним систему концептуальных и политических координат. Вначале это происходило на уровне слов и понятий, затем действий.

«Живи и давай жить другим».

Михаил Сергеевич Горбачев, Генеральный секретарь ЦК КПСС в 1985–1991 гг. (о философии мирного сосуществования в интервью американскому журналу Time, весна 1985 г.)

Осенью 1989 года Михаил Горбачев предоставил странам Восточной Европы свободу политического и социально-экономического выбора.

Уверовавшая в силу и незыблемость международного права и осудившая силовые акции СССР в Восточной Европе и Афганистане посткоммунистическая Россия была шокирована натовскими бомбардировками Югославии.

Результатом такой реакции был демарш тогдашнего премьер-министра РФ Евгения Примакова в марте 1999 года, когда с их началом он развернул над Атлантикой свой летевший в США самолет и вернулся в Москву. Принятая в 2000 году взамен «Основных положений» 1993 года Российская военная доктрина вновь стала рассматривать действия НАТО как опасность. В конце 1990-х годов в России разочаровались в Западе как в партнере.

К этому времени многие в США рассуждали о «мире без России». Дефолт 1998 года был воспринят там как «крах российского посткоммунистического транзита». Казалось, что Россия стояла на грани окончательного распада и превращения в несостоявшееся государство (англ. failed state. – Ю.С.). США дистанцировались от нее и готовились ждать развития ситуации.

В Европе же в это время стала популярной противоположная точка зрения: «Россия имеет значение». Политические элиты Германии, Франции, Великобритании пришли к заключению, что Россия была и останется великой державой и европейцам с ней жить бок о бок. Берлин и Париж ставили на вовлечение РФ в разностороннее сотрудничество континентальных государств Европы, а Лондон прежде всего интересовала защита коллективных интересов Запада, включая США, в сфере безопасности.

После того как вместо Андрея Козырева главой МИД РФ стал Евгений Примаков в Москве с середины 1990-х годов партнерство с Западом стали воспринимать не как следование в фарватере его политики, а как сотрудничество. Следствием этого стало то, что в отличие от присутствия РФ в позиции фактически статиста в боснийском кризисе 1992–1995 годов и на конференции в Дейтоне в 1995 году в ситуации 1998–1999 годов в Косово Москва пыталась вести собственную игру.

Самостоятельная политика РФ тогда чуть не привела к боевому столкновению российских и натовских войск в районе косовского аэропорта Слатина. Главнокомандующий НАТО американский генерал Уэсли Кларк был готов силой воспрепятствовать несанкционированному Западом маршу российских десантников из Боснии в Косово и занятию ими этого аэропорта. Спасла положение лишь благоразумная позиция британского подчиненного Кларка генерала Майкла Джексона, которого поддержал премьер-министр Великобритании Тони Блэр.

«Несомненно, в последние годы жизни советской сверхдержавы воздействие внешнего мира на внутриполитические процессы было велико. Обнаружившаяся несостоятельность и последующий крах глобального проекта государственного социализма сделали очевидным тот факт, что СССР оказался в историческом тупике, из которого нет простого и легкого выхода… И все же внешние факторы не играли и не могли сыграть решающую роль в судьбе Советского Союза. Основной причиной гибели советского государства стала внутренняя борьба…»

Виктор Борисович Кувалдин, доктор исторических наук, политолог, исследователь-международник, эксперт Горбачев-Фонда (определяя степень возможной причастности США и Западной Европы к распаду СССР)

«…нет таких доказательств. И уж, во всяком случае, они (включая НАТО) ничего не делали такого, что явно подталкивало бы процесс распада… Все более или менее заметные политики осудили августовский путч, в том числе и в первую очередь Буш, Коль, Майджор, Андреотти, Малруни, Гонсалес… Некоторые, например, те же Гонсалес и Маргарет Тэтчер даже пытались как-то вмешаться в ситуацию, когда Горбачев оказался запертым в Форосе… Так что внешний фактор в развале СССР, действительно, был второстепенным и не влияющим на ход внутреннего процесса по существу…»

Анатолий Сергеевич Черняев, советский историк и партийный деятель, кандидат исторических наук, помощник Генерального секретаря ЦК КПСС, затем Президента СССР Михаила Сергеевича Горбачева по международным делам в 1986–1991 гг. (задаваясь в 1991 г. вопросом: хотели ли западные державы распада СССР?)

2.3. Зигзаги политических линий

Системы и смены траекторий в действиях государств обусловлены изменениями их внешних геополитических периметров, внутренними трансформациями, приходами к власти новых или оппозиционных политических сил.

По иронии истории именно собирательница земель – Россия сыграла решающую роль в роспуске СССР. Это было связано с политической стратегией боровшегося с союзными властями руководства РСФСР и явилось следствием усталости от имперского бремени. Оно выражалось в пренебрежении к русскому ядру многонационального государства и перераспределении его ресурсов от русских областей национальным окраинам. Предполагалось, что окраинные провинции, даже став формально независимыми, будут по-прежнему тяготеть к России и зависеть от нее.

В первое десятилетие после распада СССР, несмотря на официальные декларации, РФ рассматривала Содружество Независимых Государств (СНГ) как второстепенное внешнеполитическое направление, функция которого состояла в том, чтобы быть для нее комфортным внешним окружением. Необходимых ресурсов и сильного желания для реальной интеграции новых государств у России не было. Существенно продвинуться в этом направлении удалось лишь с Белоруссией, с которой сначала в 1996 году было создано сообщество, а затем в 1999 году Союзное государство. Договор о коллективной безопасности от 1992 года в 1999 году Россия реформировала в реальную военную организацию. Обнародованная в 1994 году идея Президента Казахстана Нурсултана Назарбаева о Евразийском союзе долго не находила своего практического воплощения.

Содружество Независимых Государств было формой не интеграции, а цивилизованного развода с бывшей метрополией – Россией. Главными задачами бывших республиканских элит в 1990-е годы стали создание и упрочение новых государственностей, отстаивание своих независимостей прежде всего в отношениях с Россией. Звучавшая в этот период от руководителей новых государств интеграционная риторика была предназначена прежде всего для того, чтобы понравиться Москве и в обмен на это получить от РФ реальные уступки, главным образом льготные цены на энергоносители.

В начале 2000-х годов отмечены первые попытки подлинной интеграции в Евразии. В 2003 году Владимир Путин выдвинул проект Единого экономического пространства (ЕЭП) РФ, Украины, Казахстана и Белоруссии. Фактически это был план обустройства РФ в пределах географического контура, очерченного писателем Александром Солженицыным в его известной статье 1990 года. После своего выхода из СССР Украина проявляла заинтересованность лишь в льготном доступе на евразийский рынок, но не в интеграции в Единое экономическое пространство. После «оранжевой революции» 2004 года Украина прекратила обсуждения, касающиеся ее возможного членства в ЕЭП.

Сформировавшие интеграционное ядро Таможенного союза (ТС) – ЕАЭС государства сразу же заявили, что готовы участвовать лишь в экономическом, но не в геополитическом или геостратегическом проекте. Это было естественно, так как для Армении, Белоруссии, Казахстана и Киргизии самостоятельность – это прежде всего независимость от России.

В 2009 году, будучи главой правительства РФ, Владимир Путин форсировал процесс создания ТС в составе Белоруссии (9 млн жителей), Казахстана (16 млн жителей), РФ (142 млн жителей). С осени 2011 года евразийская экономическая, политическая и военная интеграция были фактически обозначены в качестве главного внешнеполитического проекта России. В 2012 году ТС официально стал ЕЭП трех стран.

С точки зрения Путина и его главного советника и помощника в деле евразийской интеграции Сергея Глазьева, этому проекту требовался единый рынок численностью в 200 млн потребителей. Для решения этой проблемы Россия предприняла новую попытку привлечь Украину с ее 45 млн жителей к евразийскому проекту. Избрание в 2010 году четвертым президентом Украины Виктора Януковича, который сменил ее прозападного главу Виктора Ющенко, казалось необходимой для этого предпосылкой.

Виктор Янукович отозвал просьбу о вступлении Украины в НАТО, провел через Верховный Совет Украины закон о внеблоковом статусе этого государства. В политике официального Киева антироссийские тенденции были приглушены, русский язык в ряде областей Украины в соответствии с новым законом получил статус регионального. Однако экономического сближения Украины с Россией при четвертом президенте Украины Януковиче не произошло. Киев был готов к сотрудничеству с ТС/ЕЭП, но не к интеграции с Российской Федерацией и ее партнерами. Янукович, движимый семейными и клановыми интересами, собирался маневрировать между Россией и Западом.

Кремль оценивал это как межеумочную позицию. Выступая в сентябре 2013 года на Валдайском форуме, Путин говорил о предполагаемом мире, структурированном вокруг крупных цивилизационных проектов, выполняющих функции геополитических и геоэкономических конструкций. В этой концепции «Русский мир» выступает единым российско-украинско-белорусско-евразийский блоком, соприкасающимся с Евросоюзом на западе, с Китаем на востоке, с Ближним и Средним Востоком на юге. Владимир Путин говорил о русских и украинцах как о едином народе.

Руководство РФ приложило много усилий для того, чтобы показать Виктору Януковичу и его команде, что курс на сближение и интеграцию с Россией и ее партнерами по ТС и ЕЭП в интересах Украины. Ей был фактически гарантирован огромный рынок почти в границах бывшего СССР. В ЕАС Украина может занять самое важное положение после России. Она также была готова помочь Украине решить ее сложные финансовые, экономические и социальные проблемы. С 2012 года Владимир Путин был готов создать российско-украинский союз на самых выгодных для Киева условиях.

Одновременно ЕС двигался к оформлению первых результатов «Восточного партнерства» – соглашений об ассоциации с партнерами, договоренностей о свободной торговле с ними. Эти скромные проекты позволяли включать ассоциированные страны в западное сообщество. Проект «Восточного партнерства» стал прямым конкурентом интеграционных планов РФ. Он влиял на экономические отношения России и Украины, между которыми с 1990-х годов действовал режим свободной торговли в рамках СНГ.

В этой ситуации Москва проявила гибкость. Однако ее предложения о трехсторонних переговорах ЕС, Украины и России о будущих торгово-экономических отношениях между ними были принципиально отвергнуты Брюсселем как неприемлемое вмешательство в компетенцию двух первых участников. В Европе и США отказывались признавать какие-либо права РФ на обсуждение отношений бывших республик СССР с государствами Запада. Киев, не обозначая своих долгосрочных приоритетов, по привычке маневрировал между Брюсселем и Москвой.

В ответ она решила продемонстрировать Украине, какие последствия будет иметь принятие Украиной европейских условий без согласования с Россией. Вслед за «пряником» заманчивых перспектив интеграции РФ продемонстрировала Украине «кнут» таможенных и иных экономических ограничений.

В конце осени 2013 года президент Виктор Янукович, решившись на рискованный маневр, отложил подписание Соглашения об ассоциации Украины с Европейским Союзом. Результатом этого стали уличные протесты со стороны тех, кто связывал европейский выбор Украины с надеждой обуздать коррупцию и обеспечить гражданам страны достойную жизнь. Казалось, Янукович ставил себя в положение, выход из которого был только один – согласие на интеграцию с РФ. В декабре 2013 года украинский президент договорился о кредите с ее стороны на сумму 15 млрд долларов.

Из преимущественно проевропейского майдан быстро превратился в националистический и антироссийский. Он перестал быть мирным. В Москве ожидали, что для восстановления конституционного порядка Виктор Янукович применит силу, и были готовы поддержать его. Еще в феврале 2014 года этот президент Украины оставался ее самым популярным политиком. Однако вместо этого Янукович, попытавшись обеспечить свое личное выживание гарантиями США и ЕС, отступил перед оппозицией, подписал отложенную капитуляцию перед своими политическими противниками, а далее, увидев, что Запад не выполняет взятых на себя обязательств, бежал из Киева, а затем и из Украины, оставив ее во власти лидеров майдана.

Опасаясь чрезмерного усиления России и восстановления Советского Союза в новом формате, США и страны ЕС стремились не допустить вхождения в интеграционный проект РФ Украины. Они предлагали ей альтернативу – перспективу ассоциации с ЕС и эвентуального членства в НАТО.

Решающим фактором было не противодействие Запада, а нежелание строить новую Евразию вместе с Россией украинских националистических галицких, прозападных киевских и олигархических восточных элит. Сознательно или подсознательно они видели в этом общем деле угрозу для дорогого для них – самостоятельного украинского национального проекта. Тесное сближение Украины с Россией превращало бы ее в зависимую от нее Малороссию.

В этом причина желания украинцев отдалиться от россиян, подчеркивать не общее между двумя народами, а их особенности и различия. Поэтому свою книгу второй президент Украины Леонид Кучма назвал «Украина – не Россия». Стремление дистанцироваться от РФ обусловлено неуверенностью украинских элит в собственной способности конкурировать с притягательностью «Русского мира» для большинства населения Украины. Отсутствие в политическом классе Украины значимого евразийского, общерусского, общеславянского движения превратило ее захолустные западные области в национального лидера.

При наличии у РФ четкого стратегического подхода она могла содействовать формированию на Украине элиты, ориентированной на постсоюзное сближение с Россией. Так как такая цель поставлена не была, выросший на западе государства и распространившийся в его центре и столице украинский национализм не получил конкурента на русскоязычном юго-востоке Украины. Даже «оранжевая революция» 2004 года не изменила этот подход. С 1991 года руководство РФ было нацелено прежде всего на соглашения с властью Украины, а не на работу со своими потенциальными серьезными стратегическими союзниками в Харькове, Одессе и Донецке. Дополняющим это инструментом стали политические технологии.

Такой геополитический расклад предопределил поражение пророссийских тенденций на Украине и российской политики на ее направлении в 2014–2015 годах.

Тесная связь украинцев и русских несомненна, а границы их самоидентификации условны. Попытка украинских националистов отрицать «русскость» на Украине привела к фактическому расколу страны. Для включения Украины в евразийский проект РФ необходимо серьезно учитывать влияние украинского национализма, его глубоких корней в украинских элитах и сложность успешной конкуренции с ним.

«Русский мир» как soft power был применен в боевых условиях, когда на обеих сторонах конфликта в Донбассе воевали в основном говорившие по-русски люди.

«Русский мир» концептуально слабо увязан с евразийским проектом. Введенные против РФ за ее политику в отношении Украины после 2014 года санкции Запада ударили и по партнерам Москвы в ЕАС, который, скорее, напоминает Североамериканское соглашение о свободной торговле (North American Free Trade Agreement (NAFTA)), чем ЕС с его наднациональными центрами принятия решений.

Основу идеи евразийской интеграции составляет геополитический интерес создания на пространстве бывшего СССР нового центра силы во главе с Россией. Экономический интерес в этом проекте вторичен. Объем внешней торговли РФ со странами ЕАЭС невелик: в общей сложности это около 7 % всего товарооборота страны. В этой интеграционной идее Россию привлекает возможность сформировать под своим началом самостоятельный «центр силы» между Евросоюзом и Китаем, а опасающихся доминирования РФ в новой конструкции партнеров Москвы это напротив отпугивает.

Евразийская альтернатива евроатлантической интеграции не была реализована из-за отсутствия необходимых предпосылок во всех государствах СНГ: их элиты и наиболее влиятельные общественные группы выступают за государственную независимость, которая для них означает прежде всего самостоятельность по отношению к Москве как к бывшей метрополии. Становиться частью российского центра силы не желают даже ближайшие союзники и партнеры России – Белоруссия и Казахстан.

На протяжении двух с лишним столетий попытки объединить Европу без России и против нее оканчивались трагедиями, преодолевать последствия которых удавалось лишь при решающем участии последней. Россия часто оказывается на перекрестках ключевых тенденций, во многом определяющих векторы мирового развития.

Превращению Киевской Руси в полноправного члена тогдашнего европейского сообщества, рывку в развитии государственных институтов, социальных отношений и культуры способствовало Крещение Руси в 988 году. Лучшим индикатором роли страны в системе международных отношений в то время являлись династические браки. Показательным является тот факт, что в XI столетии сразу три дочери великого князя Ярослава Мудрого стали королевами соответственно Норвегии и Дании, Венгрии, Франции, его сестра – женой польского короля, а внучка вышла замуж за германского императора.

Культурное и духовное развитие тогдашней Руси нередко было более высоким, чем других западноевропейских государств. Будучи вписанным в общеевропейский контекст, русский народ имел собственную культурно-духовную матрицу и никогда не сливался с Западом.

«Варвары не осмелились оставить у себя в тылу порабощенную Русь и возвратились в степи своего Востока. Христианское просвещение было спасено истерзанной и издыхающей Россией».

Александр Сергеевич Пушкин, русский поэт, драматург и прозаик, критик и теоретик литературы, историк, публицист (об эпохе монгольского нашествия)

Лев Николаевич Гумилев считал, что монгольское нашествие способствовало формированию обновленного русского этноса, что Великая степь дала России дополнительный импульс в развитии.

Тот период истории крайне важен для утверждения самостоятельной роли русского государства на евразийском пространстве. Чтобы отстоять право русского человека иметь свою веру, самому распоряжаться своей судьбой вопреки попыткам европейского Запада полностью подчинить русские земли, лишить их собственной идентичности, великий князь Александр Невский принял временное подчинение в целом веротерпимым правителям Золотой Орды. Благодаря этой мудрой, дальновидной политике Русь согнулась, но не сломалась под натиском монгольского ига и смогла выйти из этого тяжелого испытания в качестве единого государства. Впоследствии его на Западе и Востоке стали рассматривать как своего рода наследника павшей в 1453 году Византийской империи. Раскинувшаяся практически по всему восточному периметру Европы, масштабная страна начала органично прирастать огромными территориями Урала и Сибири. Уже тогда Россия играла роль мощного балансирующего фактора в общеевропейских политических комбинациях, включая знаменитую Тридцатилетнюю войну. По ее итогам в Европе сложилась Вестфальская система международных отношений, принципы которой, прежде всего уважение государственного суверенитета, имеют непреходящее значение.

Быстроразвивающееся Московское государство все более весомо проявляло себя в делах Европы, страны которой испытывали опасения в отношении нарождавшегося гиганта на Востоке, старались его изолировать и не допускать до участия в важных делах.

По своей глубинной сути Россия является одной из ветвей европейской цивилизации.

Талантливый и энергичный царь Петр I придал этому императиву взрывной характер. Опираясь на жесткие меры внутри страны, решительную и успешную внешнюю политику этот русский император за два с небольшим десятилетия сделал так, что одним из ведущих государств Европы стала Россия. С тех пор без учета ее мнения невозможно решить ни один серьезный европейский вопрос.

С середины XVIII века Россия вышла на ключевую роль в общеевропейском конфликте – Семилетней войне. Русские войска тогда триумфально вошли в столицу считавшегося непобедимым короля Пруссии Фридриха II – Берлин. От неминуемого разгрома ее спасла неожиданная кончина императрицы Елизаветы Петровны и восшествие на российский престол симпатизировавшего Фридриху II Петра III. Этот поворот событий в истории Германии получил название «чудо Бранденбургского дома». В период императорского правления Екатерины Великой размеры, мощь и влияние России существенно укрепились и достигли такого положения, при котором, по выражению канцлера тех времен Александра Безбородко, «ни одна пушка в Европе без позволения нашего выпалить не смела».

По совокупности своего размера, способности управлять своими территориями, долговечности существования Россия являлась величайшей империей всех времен. Историей ей предназначена великая миссия связующего звена между Востоком и Западом.

На протяжении, по крайней мере, двух с лишним последних столетий попытки объединить Европу без России и против нее неизменно оканчивались тяжелыми трагедиями, преодолевать последствия которых удавалось лишь при ее решающем участии. После завершения наполеоновских войн именно Россия выступила спасительницей основанной на балансе сил и взаимном учете национальных интересов системы международных отношений, исключающей тотальное доминирование на Европейском континенте какого-либо одного государства. Император Александр I принял непосредственное участие в выработке решений Венского конгресса 1815 года. На протяжении последующих сорока лет они обеспечивали развитие континента без серьезных вооруженных конфликтов.

Идеи Александра I можно считать прообразом концепции подчинения национальных интересов общим целям поддержания мира и порядка в Европе.

«Не может быть более политики английской, французской, русской, австрийской; существует только одна политика – общая, которая должна быть принята и народами, и государями для общего счастья».

Александр I Павлович, император и самодержец Всероссийский

Волна стремления вытолкнуть Россию на европейскую обочину, которым был одержим Париж в период правления императора Наполеона III, и попытка этого французского монарха сколотить антироссийский альянс, жертвуя своими союзниками, разрушили Венскую систему.

Последствия своего поражения в Крымской войне 1853–1856 годов Россия через не очень продолжительное время преодолела благодаря последовательной и дальновидной политике канцлера Александра Михайловича Горчакова. А правление Наполеона III закончилось в немецком плену, и кошмар франко-германского противостояния долгие десятилетия не покидал Западную Европу.

Император Австрии тогда отказался помочь России, пришедшей за несколько лет до этого, в 1849 году, ему на помощь в период венгерского восстания.

«Мы поразим Европу своей неблагодарностью».

Феликс Людвиг Иоганн Фридрих цу Шварценберг, князь, австрийский государственный деятель, дипломат, министр-президент и министр иностранных дел Австрийской империи в 1848–1852 гг.

Разбалансировка общеевропейских механизмов запустила процессы, приведшие к развязыванию Первой мировой войны. Российская дипломатия выступала с идеями, опережающими свое время. Созванные по инициативе императора Николая II Гаагские мирные конференции 1899 и 1907 годов были первыми попытками договориться о том, чтобы развернуть вспять гонку вооружений и подготовку к войне.

Великая Октябрьская социалистическая революция была величайшим событием, оказавшим неоднозначное и многоплановое воздействие на мировую историю. Она стала своего рода экспериментом по реализации на практике имевших тогда широчайшее распространение в Европе социалистических идей. Их поддержка населением опиралась, в частности, на стремление значительной его части к социальной организации на основе коллективизма и общинных начал.

В период после Второй мировой войны преобразования в СССР оказали огромное влияние на процессы формирования так называемых социальных государств или обществ всеобщего благоденствия в Западной Европе. Под воздействием примера Советского Союза и стремясь ограничить влияние левых политических сил правительства европейских государств внедрили беспрецедентные меры социальной защиты своих граждан.

Четыре десятилетия после Второй мировой войны Западная Европа была избавлена от необходимости принятия собственных крупных геополитических решений. Находясь под зонтиком американо-советского противостояния, она имела уникальные возможности для спокойного развития, позволившие отчасти реализовать идеи конвергенции капиталистической и социалистической моделей, в качестве предпочтительной формы социально-экономического прогресса выдвигавшихся Питиримом Сорокиным и другими выдающимися мыслителями XX века. В настоящее время в ЕС и США наблюдается обратный процесс: сокращение среднего класса, усиление социального неравенства, демонтаж механизмов контроля крупного бизнеса.

Советский Союз сыграл большую роль в вопросах деколонизации, подтверждения в международных отношениях принципов независимого развития государств, их прав самостоятельно определять свое будущее.

В середине XX века антироссийские устремления европейских элит и их желание натравить на СССР военную машину гитлеровской Германии сыграли роковую роль в разжигании пожара Второй мировой войны. Решать многочисленные глобальные геополитические вопросы, возникшие после этой страшнейшей катастрофы, снова пришлось с ключевым участием РФ в определении параметров и европейского, и мирового порядка.

Принципиальным противником СССР был Уинстон Черчилль. Он сыграл большую роль в развороте политики Запада от союзничества с ним времен Второй мировой войны к новому противостоянию.

«Концепция добронравия – жить по совести – это по-русски».

Сэр Уинстон Леонард Спенсер-Черчилль, премьер-министр Великобритании в 1940–1945 и 1951–1955 гг., военный, журналист, писатель, почетный член Британской академии, лауреат Нобелевской премии по литературе 1953 г.

Входившие в ОВД небольшие европейские государства при своем переходе в НАТО и ЕС сменили лидера, на которого необходимо равняться, но не перешли от подчинения к свободе.

Основой для энергичного продвижения вперед и утверждения РФ в по праву принадлежащей ей роли одного из ведущих центров современного мира, поставщика ценностей развития, безопасности и стабильности является непрерывность российской истории, синтез всего наработанного позитивного опыта и традиций.

Опиравшийся на противостояние двух идеологических систем послевоенный миропорядок не был идеальным, но позволил сохранить основы международного мира и избежать искушения прибегнуть к массированному применению оружия массового уничтожения.

Тектонические сдвиги на ландшафте мировой политики, связанные с прекращением холодной войны и идеологического противостояния, создали уникальные возможности для переустройства европейской архитектуры на принципах неделимой и равной безопасности, а также широкого сотрудничества без разделительных линий.

Был шанс на преодоление раскола Европы и реализацию мечты об общем европейском доме. В поддержку этого выступали многие мыслители и политики, в числе которых был Президент Франции Шарль де Голль, видный германский политик Эгон Бар. РФ была открыта для такого развития событий и выступала с многочисленными предложениями и инициативами на этот счет. Логичной выглядит перспектива создания новых основ европейской безопасности, базирующихся на усилении военно-политического компонента Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ).

Западные партнеры выбрали вариант расширения Североатлантического альянса на восток и приближения контролируемого ими геополитического пространства к российским границам. Именно от этого страдают современные отношения России с США и Европейским союзом. Один из творцов американской политики сдерживания СССР Джордж Кеннан в конце своей жизни назвал решение о расширении НАТО трагической ошибкой.

Конструировался этот западный курс без должного учета общемирового контекста. В то же время в условиях глобализации современного мира его государства очень взаимозависимы. Отношения между РФ и ЕС уже не находятся в эпицентре мировой политики. Необходимо учитывать процессы, происходящие в Азиатско-Тихоокеанском регионе, на Ближнем и Среднем Востоке, в Африке, в Латинской Америке. Во всех сферах жизни в настоящее время происходят стремительные перемены.