Текст книги "Русский фактор"

Подавляющее число губернаторов попало в элиту задолго до своего назначения главами регионов. В 2002 году средняя продолжительность пребывания в элите региональных руководителей до момента их продвижения на пост руководителя субъекта Федерации составляла 15 лет, а среднее время пребывания в должности главы региона – 6 лет. Средний возраст регионального руководителя при Леониде Брежневе составлял 59 лет, при Михаиле Горбачеве – 52 года, при Борисе Ельцине – 49 лет, при Владимире Путине – 54 года. Удельный вес советской номенклатуры в руководстве РФ остается высоким. В 1992 году 78,2 % глав субъектов Федерации прежде состояли в советской номенклатуре, в 1997-м – 72,7 %, в 2002-м – 65,9 %. Парадокс состоит в том, что наверх новых людей вывели не выборы, а назначения.

Наблюдается тенденция выдвижения в региональную политическую элиту влиятельного слоя интеллектуальных, политических культурно-профессиональных, высокообразованных лидеров, которые составляют ее ядро.

Элита имеет свою ментальность. Практические ориентации и их воплощение в делах региональных политико-административных элит отражаются в их собственном мировосприятии и оценках населения. Региональным административно-политическим элитам свойственно федералистское мышление, основными параметрами которого являются: сохранение целостности РФ, проблемы равноправия всех субъектов, приоритет федеральных законов над республиканскими.

Среди региональной политической элиты наблюдаются значительное ослабление центропатерналистских надежд и ориентация на собственные силы в развитии экономики и хозяйственных связей. Этнофедералистские, экономико-федералистские и политико-федералистские факторы оказываются в одном комплексе и, способствуя более быстрому формированию федералистской парадигмы мышления, действуют сейчас одновекторно.

Проявляются две волны обновления высших слоев: первая – приход реформаторов, вторая – контрреформаторов. Так выглядит реформенный цикл.

Модели циркуляции и воспроизводства элитных групп дополняет расширение элитного состава. В первой половине 1990-х годов он увеличился более чем вдвое. Произошло значительное увеличение количества позиций, считающихся элитными. Это вызвано ростом количества новых хозяйственных структур, руководителей которых можно отнести к новой хозяйственной элите, политических и административных структур.

Ускорение циркуляции российских элит началось еще при правлении Михаила Горбачева за счет выдвижения наверх многочисленных представителей так называемых предноменклатурных групп из разных общественных секторов. Это в основном бывшие руководители среднего звена – начальники отделов, подразделений, служб.

В 1990-е годы ускорившийся темп элитного трафика потребовал изменения подходов к работе с кадрами. При президентстве Бориса Ельцина происходили частые перестановки и отставки чиновников высокого ранга, которых он сначала приближал к себе, а затем, разочаровавшись в них, заменял другими. Такая нестабильность разрушала кадровый резерв, помогавший поддерживать преемственность власти. В качестве компенсатора выпадения из нее для бывших высокопоставленных чиновников был создан «государственный бизнес» – коммерческие организации, базирующиеся на ресурсах государства и имеющие преференции по сравнению с частным бизнесом, фонды, ассоциации, общественно-политические организации, руководителями которых становились отставники. Необходимый почет бывшим чиновникам обеспечивает также их депутатская деятельность.

Следствием широкого распространения альтернативных выборов стало сокращение возможностей правящей элиты контролировать вывод нежелательных личностей из ее состава. Потерявшие посты в органах исполнительной власти чиновники могли быть избранными в федеральный или региональный парламент, уйти в крупный бизнес и влиять на политическую ситуацию с помощью экономических ресурсов, создать политическую партию и активно участвовать в политической жизни.

В советское время отставка означала «политическую смерть», в постсоветское время стали происходить возвраты во власть. Из состава правительственной элиты 1992 года доля возврата составила 12,1 %, для правительства 1999 года – 8 %.

При Владимире Путине происходит восстановление кадрового резерва, укрепляется государственная служба, гарантией стабильности статуса становится лояльность режиму. Начатая в 2004 году административная реформа должна сократить численность чиновничества. Но она лишь переструктурировала ведомства и значительно увеличила заработную плату государственных служащих.

В 2000-е годы в элите возросла горизонтальная мобильность. Губернаторы становятся членами Совета Федерации, министры – депутатами, чиновники президентской администрации уходят в государственный бизнес.

По большинству показателей характер назначений и отставок при Владимире Путине изменился незначительно. Но, главное, другой стала атмосфера: у политической элиты появилась растущая уверенность в себе, основой которой является высокий уровень доверия населения к президенту.

Изменение норм и правил властных взаимодействий во многом определяется процессом реконверсии элиты – переводом капитала из одной формы в другую. Решающим элементом этого процесса стала «капитализация» элитных групп, проявившаяся прежде всего в том, что часть политической элиты конвертировала свое политическое влияние в экономический капитал, вошла в бизнес-элиту или протежировала в хозяйственной сфере близких родственников. Через расширение коррупции «капитализация» коснулась самой политической элиты.

В итоге политика стала ассоциироваться с самым прибыльным бизнесом. Крупные предприниматели ищут протекции государства и стараются получить от него собственность и привилегии. Политики уже не удовлетворяются атрибутами власти и известности. Их статусные позиции должны подкрепляться финансовыми доходами. В результате этого крупные бизнесмены становятся политически влиятельными персонами, а политики весьма обеспеченными людьми.

Во взаимоотношениях различных элитных групп сталкиваются две противоположные тенденции – фрагментация и консолидация элит. Согласно первой происходят процесс их плюрализация и возникновение многочисленных групп давления и интересов. Властный плюрализм создается противостоянием: законодательной власти, президентских структур и правительства; федеральных и региональных органов государственного управления; партийных группировок левого и правого толка; политической, военной и хозяйственной элит; отраслевых лобби, представляющих различные хозяйственные комплексы. Такая ситуация является как проявлением демократизации общества, так и недостаточной эффективностью управления со стороны власти. К фрагментации приводит также борьба за власть между «старой» и «новой» элитой. Целью первой является удержание власти, второй – захват ключевых позиций в государстве и вытеснение со своих постов своих оппонентов.

Консолидация элит проявляется в размыве разделительных линий между различными элитными группами и концентрации власти в руках ограниченного числа субъектов. При этом законодательные власти не имеют особой силы; федеральные органы сохранили достаточно административного и финансового влияния над регионами; военная элита лояльна и подчинена политическим силам; «левые» и «правые» партийные группы тянутся к политическому «центру».

«В качестве одного из возможных механизмов, позволяющих ассоциациям интересов посредничать между своими членами (индивидами, семьями, фирмами, локальными сообществами, группами) и различными контрагентами (в первую очередь государственными и правительственными органами)».

Филипп Шмиттер, американский политолог (о корпоративизме)

В демократический правопорядок органично вписывается корпоративизм, о чем свидетельствует его распространение в развитых демократических государствах и со значительными рецидивами – в странах неконсолидированной демократии. Корпоративность в политической системе означает господство в ней лиц, объединившихся для достижения, реализации и удержания государственной власти. Взаимодействуя между собой, политические корпорации могут делить рынок власти, не допуская к нему представителей широких слоев населения. Корпорации строятся по социально-классовому, профессиональному, родственно-земляческому и иным признакам, но на базе основополагающих интересов, которые увязываются и согласовываются между собой. В политической системе РФ происходит взаимодействие корпораций.

Для того чтобы быть действенными, политическим корпорациям необходимо обладать определенным уровнем монополии на представительство своих интересов. Это необходимо исходя из фактора влияния на принимаемые политические решения, поскольку государственная власть, формируя цели и задачи своей деятельности, учитывает лишь группы интересов и корпорации, располагающие соответствующими ресурсами и возможностями мобилизовывать и контролировать значительные группы населения. Таким путем складываются определенные корпоративистские представительства, а государство становится корпоративистским.

Наиболее могущественными корпорациями в современной России являются базирующиеся на фундаменте финансово-промышленных групп, обладающих огромными материальными ресурсами, контролирующими важнейшие предприятия, производства и рынок средств массовой информации (СМИ), чем способны влиять на процесс принятия парламентских и правительственных решений.

Особенность корпоративистской системы в РФ состоит в ее основанности на договорной взаимозависимости наиболее влиятельных заинтересованных групп и государства. Покровительствуя корпорации ПАО «Газпром», правительство Виктора Черномырдина взамен решало с его помощью социальные проблемы России. Побуждаемая необходимостью преодоления кризиса, государственная власть в ней, предоставляла возможности для подобной монополизации интересов в обмен на политическую и финансовую поддержку. Главной опорой политического режима в России в 1990-х годов были корпорации.

«В результате “рыночного” реформирования базовых институтов государство растворилось в частных политико-финансовых корпорациях… За каждой группой министерств, регионов, производственных комплексов России стоит определенный правящий клан».

Татьяна Ивановна Заславская, советский и российский социолог и экономист, академик РАН, ВАСХНИЛ и Академии Европы, доктор экономических наук, профессор

Разновидностью политической корпорации, получившей название «Семья», было окружение Бориса Ельцина во время его второго президентского срока после 1996 года. Ее появление стало последствием регентства. Во время болезни Бориса Николаевича шла борьба за доступ к нему с целью влияния на государственные решения. В результате этого расклада образовалась сплоченная коалиция, общим интересом которой было сохранение у власти президента, имеющего сомнительную дееспособность. Эту коалицию составляли близкие родственники Ельцина, банкиры, доверенные чиновники, охранники.

«По многим вопросам такой внеинституциональный центр власти, как ближайшее окружение Ельцина, которое принято было называть «Семьей», играло куда большую роль, чем все предусмотренные Конституцией институты вместе взятые».

Вячеслав Алексеевич Никонов, советский и российский историк, писатель, политолог, государственный и политический деятель, доктор исторических наук

В 2000-е годы появилась корпоративистская структура, связанная с принадлежностью к спецслужбам. В ней существует присущий сотрудникам безопасности корпоративный дух единения. Его подтверждением является высказывание президента Владимира Путина: «…бывших чекистов не бывает». Такой элите свойственны солидарность, устойчивость, патриотизм, либерализм.

«Во-первых, это наличие самостоятельных, независимых от государства групп интересов, и их нацеленность на взаимодействие с ним ради укрепления социального партнерства и повышения экономической эффективности. Во-вторых, это та или иная степень институционализации указанного взаимодействия и способность государства «навязывать» в ходе переговорного процесса приоритеты, диктуемые общенациональными интересами. И наконец, в-третьих, это соблюдение всеми сторонами взятых на себя обязательств и соответствующая система контроля над их выполнением».

Сергей Петрович Перегудов, советский и российский историк, политолог, доктор исторических наук, профессор (об укрепляющем демократию и социальный мир корпоративизме)

Будучи переложенными на политическую сферу, данные принципы могли бы предотвратить или ослабить негативные последствия политического корпоративизма.

«Властвующая элита состоит из людей, занимающих такие позиции, которые дают им возможности возвыситься над средой обыкновенных людей и принимать решения, имеющие крупные последствия… Это обусловлено тем, что они командуют важнейшими иерархическими институтами и организациями современного общества… Они занимают в социальной системе стратегические командные пункты, в которых сосредоточены действенные средства, обеспечивающие власть, богатство и известность, которыми они пользуются».

Чарльз Райт Миллс, американский социолог, публицист, публичный интеллектуал, один из основоположников леворадикального направления в западной социологии.

«Для элитистской парадигмы характерно утверждение о том, что общество не может нормально функционировать без элиты, что она имеет право на привилегированное положение, более того, должна бдительно охранять свои привилегии от «посягательств» со стороны масс».

Геннадий Константинович Ашин, российский политолог, доктор философских наук, профессор, действительный член Академии военных наук и Академии политической науки

Власть сопряжена с распределением ценностей и ресурсов, открывает широкие возможности для реализации индивидуальных интересов элиты и ее окружения. Борьба за власть – это во многом борьба за привилегии, возможности, влияние.

Черты современной элиты России во многом аналогичны и свойственны политическим элитам демократических государств с многопартийными системами. Однако основной удельный вес в политэлите РФ принадлежит административно-политической элите, которую составляет высший персонал государственно-административных органов.

Во времена президентства Бориса Ельцина в российскую политическую элиту вошли лишь 10 % новых людей, 37 % личного состава стали политической элитой еще при Леониде Брежневе, 39 % – при Михаиле Горбачеве. Около 70 % глав администраций регионов занимали руководящие позиции в прежних поколениях политической элиты.

В постперестроечный период практически для всех субэлитных групп открылся неноменклатурный путь наверх. Примерно половина всех лидеров партий, более половины новых бизнесменов, значительная часть депутатов, около четверти президентской команды и правительства никогда в прошлом не были в составе номенклатуры. Наиболее традиционно рекрутировалась региональная элита, лишь около 20 % которой в конце 1990-х годов оказались свободными от номенклатурного прошлого.

Этот этап сближает современную российскую элиту с характерными для западных элит институционализированными формами воспроизводства и продвижения. Однако сохранилась преемственность с номенклатурной ротацией кадров. Распространенной становится ротационная кадровая схема: «политическая элита – административная элита – бизнес-элита». Она воспроизводит в обратной последовательности прежнюю номенклатурную схему: «хозяйственный руководитель – административный работник – политический руководитель».

Указанная особенность маргинализирует элиты и за счет циркуляции и инфильтрации повышает степень их корпоративности. Этим российская политико-административная элита ближе к номенклатурной, чем к ее западному типу. Такую систему можно считать номенклатурно-демократической, поскольку власть в ней фактически не избирается, а распределяется в рамках нескольких политических центров, между которыми затем идет борьба за первенство. В своих регионах фрагменты центральной элиты с различной ориентацией имеют социальную базу и поддержку местных элит.

Непосредственной генетической предшественницей политико-административной элиты является номенклатурная. В социально-функциональном отношении советская партийно-номенклатурная система была связана с программно-целевым типом государственного управления. Вначале он реализовался в борьбе за получение государственной власти, а затем, при ее использовании, в решении социально-экономических и военно-политических задач. По мере их изменения и усложнения трансформировалась и партийно-номенклатурная система.

Начатая элитной группой Михаила Сергеевича Горбачева и частью партийной номенклатуры перестройка подготовила начальный этап перехода от системы программно-целевого политического управления к социально-представительскому типу политического управления, призванному реализовать социально-экономические интересы разных слоев и групп населения. Партийно-номенклатурная система в этих условиях оказалась неэффективной.

В отличие от западных государств для России наиболее адекватным, позволяющим сохранять государственную целостность и идентичность являлся программно-целевой метод политического управления. На протяжении последних столетий социально-представительский тип управления в политической практике фактически отсутствовал.

Поэтому воспроизведение современной политической элитой некоторых форм и методов деятельности номенклатурной системы объясняется генетическими причинами и цивилизационными особенностями России.

Образовательный уровень российской политической элиты и его профиль в целом соответствуют уровню развитой западной. Значения других структурных показателей политико-административных верхов России в целом близки западноевропейским. В РФ также значителен удельный вес выходцев из малых городов, низок процент женщин, более рельефно обозначился представительский отрыв от основных социальных слоев, к которым относятся рабочие, крестьяне, молодежь. Современная политико-административная элита России моложе западной на 7–10 лет.

В политической элите Запада приоритетом выступает социальное происхождение. Оно определяет стартовые возможности, условия и ориентиры первичной и вторичной социализации. В РФ место этого фактора занимают корпоративное происхождение, предшествующая связь с номенклатурной элитой и приверженность лидеру-руководителю.

Формирование международного сообщества не является сферой приложения усилий руководств государств. России требуется адекватная система воспитания национальной политической и деловой элиты, которая будет изначально встроена в элиту международную. Система подготовки и воспитания (МГИМО, КГБ, МИД/Министерство внешней торговли, Комитет молодежных организаций при ЦК ВЛКСМ) давала определенные результаты, но являлась советской и была подчинена определенным целям и задачам. В частности, готовила «бойцов идеологического фронта».

Революционный период конца 1980-х – начала 1990-х годов востребовал советскую интеллигенцию.

Слабость и искусственность многих российских партийных образований не создают возможности нормального воспроизводства политической элиты. Соответственно, слабыми оказываются межпартийные связи с единомышленниками из других стран. Хотя участие в различных форумах, например в Парламентской ассамблее Совета Европы, создает возможности для этого. Особенно перспективными являются отношения со странами, у которых есть опыт молодежного диалога с бывшими противниками – Германией, Францией, Польшей, и с теми, где присутствует устойчивый интерес к России, – с Финляндией, Швецией.

Партнеры России могут помогать интеграции российского общества в глобальное сообщество путем открытия стипендий для обучения российских студентов в университетах Запада и других государств. Расширение этой практики ведет к росту взаимопонимании между будущими лидерами России и передовых стран.

Важную роль играют дискуссионные клубы для всестороннего обсуждения глобальных международных проблем, например: английский Уилтон-парк, изначально созданный как школа для «реориентации» западных немцев после Второй мировой войны и приобщения их к западным ценностям, в годы холодной войны он стал ведущей общезападной дискуссионной площадкой для перспективных политиков, дипломатов, журналистов, а с окончанием противостояния открыт для бывших противников, а международный Валдайский клуб объединяет политиков, политологов, журналистов, его иностранные члены ежегодно встречаются с президентом РФ.