Текст книги "Русский фактор"

5.2. Неправительственные организации и их влияние

По Конституции СССР 1977 года так называемые общественные организации были частью политической системы Советского Союза. Они функционировали под контролем «руководящей и направляющей силы общества» – «ядра его политической системы» – КПСС, который распространялся и на деятельность Русской православной церкви.

Активную роль в формировании элементов гражданского общества в ранней Российской Федерации сыграли американские: Национальный демократический институт и Международный республиканский институт, Совет международных научных исследований и обменов (International Research & Exchanges Board (IREX)), Американская федерация труда/Конгресс производственных профсоюзов (American Federation of Labor and Congress of Industrial Organizations (AFL–CIO)). Конкретную помощь в формировании гражданского общества в России оказывали представительства международных благотворительных фондов Сороса, Макартуров, Форда и др. В начале 1990-х годов в Москве открылись представительства ведущих западных научно-исследовательских центров: Карнеги, Heritage (США), фондов им. Фридриха Эберта, Конрада Аденауэра, Фридриха Наумана, Генриха Белля, Розы Люксембург (Германия). Активно действуют Центр Никсона и американская некоммерческая организация, выполняющая функции стратегического исследовательского центра, работающего по заказам правительства США, их вооруженных сил и связанных с ними структур «Исследования и разработка» (Research and Development (RAND)).

В результате деятельности этих организаций политическая, общественная, научная элита России получила возможность: научиться функционировать в современных условиях, приобрести личные контакты с коллегами из США и Европы, стать частью сегментов международного глобального общества. Как аналоги западных научно-политических фондов были созданы российские структуры с такими же функциями. Основанный в 1992 году Совет по внешней и оборонной политике формировался по примеру американского Совета по международным отношениям.

В настоящее время деятельность организаций, являющихся «иностранными агентами» в РФ, соответствует принципам законодательной регламентации их функционирования, принятым в других странах. Она подразумевает открытость источников финансирования и невмешательство во внутренние дела других стран.

Важным международным ресурсом страны может быть активная международная деятельность экс-руководителей (президентов, премьеров, министров). Помощь бывших лидеров своему государству может приносить ему пользу в международных делах и контактах различных уровней.

Редкой пока практикой, за исключением некоторых позиций в ООН, является назначение отставных российских деятелей на важные посты в международных организациях. Это обусловлено тем, что большинство этих людей не соответствуют квалификационным требованиям в части знания иностранных языков и т. п. К тому же россияне воспринимаются и воспринимают себя в качестве представителей государства, что несовместимо со статусом международного чиновника.

Очень важным для РФ является членство в закрытых клубах, в которых нынешние и бывшие первые лица, принимающие решения, обсуждают важнейшие международные проблемы и варианты их решений. Это, в частности, Бильдербергский клуб.

Важную роль в процессе принятия решений в Конгрессе и других государственных органах США играют этнические лобби. В этой стране успешно действуют израильское, армянское, польское, греческое, ирландское, китайское, арабское лобби. В ней проживает около одного миллиона выходцев из бывшего СССР. Многие из них связаны с Россией. Есть проекты по «мобилизации» этих людей в интересах РФ как государства. Но существуют серьезные сомнения в полезности и реализуемости таких инициатив. Ведь большинство этих эмигрантов уехали в заокеанскую Америку из советского, а позже – из российского государства. Среди причин отъезда были: угнетение на национальной и религиозной почве, политическое диссидентство, ограничение деловой активности, необеспечение достойного уровня жизни. Кроме того, значительная часть русскоязычных эмигрантов в США – евреи по национальности. И, что самое важное, современные русские эмигранты стремятся ассимилироваться и стать стопроцентными американцами, поэтому идентификация с Россией им ни к чему.

Становление российского лобби в США вызвало бы сопротивление их влиятельных кругов: одно дело – терпеть лоббистов из небольших стран, народы которых были в угнетении или под угрозами внешней агрессии и истребления, а другое – лобби ядерной сверхдержавы, являвшейся главным противником США в холодной войне и проводящей в настоящее время свою собственную внешнюю политику. Многие в США и странах, расположенных по периметру Российской Федерации, воспримут попытки создания российского лобби как потенциальную угрозу своим интересам. Еще не созданное российское лобби рискует получить ярлык пятой колонны. Его будут сравнивать с тем, что существовало во времена СССР, управлялось ЦК КПСС и КГБ СССР и именовалось коммунистами, прогрессивными силами, попутчиками.

Наличие собственного лобби в США не является обязательным условием интеграции. Есть лобби, представляющие интересы неинтегрированных и неинтегрируемых стран – Китая, государств Арабского Востока. У Великобритании, Германии, Франции, Японии лобби нет. Отношения с ними выстраиваются непосредственно в центрах принятия решений, в многообразных политических, деловых и общественных связях между ними. Как влиятельному государству на это стоит ориентироваться и России.

Еще до «оранжевой» революции в 2004–2005 годах на Украине Россия взяла курс на свертывание деятельности иностранных фондов, занимавшихся в ней активной социальной и политико-просветительской деятельностью. С 2002 года российские власти побудили западные организации свертывать их программы, направленные на развитие демократии в России. В 2004 году появились проблемы у Института «Открытое общество» (Фонд Сороса) и Британского совета.

Организации гражданского общества обладают большими потенциальными возможностями для генерации российско-европейского взаимодействия в экономической, культурной, гуманитарной сферах. Региональные элиты РФ являются активными и автономными участниками международных обменов.

В 2012 году был принят и вступил в силу Федеральный закон «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части регулирования деятельности некоммерческих организаций, выполняющих функции иностранного агента». Он поставил имевшие отношение к политике и получавшие гранты из-за рубежа некоммерческие организации в положение агентов иностранных государств.

В 2016 году хакеры взломали сервер Фонда Сороса, из писем и документов на котором стало ясно, что практически все, в чем подозревали американского магната Джорджа Сороса, оказалось правдой: эта организация использовала правозащитную деятельность для прикрытия политических махинаций; одна из главных целей Фонда Сороса – борьба против России; Украина управляется из США; «независимые» западные СМИ продаются за весьма скромные суммы. (Информационную кампанию в британской газете The Guardian можно заказать за 100 тыс. долларов и ряд персональных грантов для журналистов.)

Основные группы действующих против России людей или агентов: либеральные журналисты и писатели, активисты, ведомые персонажи, представители креативного класса, неудачники, психологи, блогеры. Представители творческих профессий могут сначала вести русофобскую агитацию бесплатно, а потом встать на денежное довольствие. Их деятельность активно поощряется Западом, в частности его престижными международными премиями и наградами.

5.3. Экономические реформы и их результаты

Распад СССР, кризис и неудачные реформы 1990-х годов, не использованный для решительной модернизации углеводородный достаток 2000-х годов серьезно сократили долю РФ в мировом валовом национальном продукте (ВНП) и снизили численность населения. Была утеряна часть высокопрофессиональной научно-технической интеллигенции.

Среди причин нынешнего относительного благосостояния России – прекращение истощающей страну гонки вооружений и дорогостоящей политики реализации идеологических принципов. СССР субсидировал страны социалистического лагеря, РСФСР почти все союзные республики. Около 24 млрд долларов было потрачено на помощь странам социалистической ориентации и третьему миру. Небогато живший советский народ оказывал другим странам помощь большую, чем весь остальной мир вместе взятый. И танков у Советского Союза на вооружении было больше, чем у него. РФ всем этим не обременена и имеет гораздо больший экономический ресурс для того, чтобы выдержать противостояние, чем можно судить по ее доле в мировом ВНП.

СССР был закрытой экономикой, вынужденной самостоятельно производить большинство базовых товаров. РФ широко использует выгоды международного разделения труда, но это делает ее более уязвимой. Условия жесткого соперничества требуют постоянного трудного выбора между открытостью и самообеспеченностью. Для этого необходима высокая степень интеграции внешней и экономической политики.

Несмотря на автаркический характер своей экономики, СССР поддерживал торгово-экономические отношения с Западом. Особенно активно это происходило в начальный период индустриализации, а затем – начиная с 1960-х годов.

Но никакой интеграции народного хозяйства Советского Союза в мировую экономику не было. В 1963 году, при Никите Хрущеве, СССР стал крупным импортером продовольствия, а в 1973 году, при Леониде Брежневе, после нефтяного кризиса, стал ведущим экспортером энергоносителей. Нефтяные шоки 1973 и 1979 годов, как мощное обезболивающее средство, затруднили осознание глубины и масштабов системного кризиса советской экономики. Однако резкое – в шесть раз с ноября 1980 года по июнь 1986 года – снижение цен на нефть привело привыкшую к нефтедолларовым инъекциям финансовую систему СССР в состояние разбалансировки. С 1985 по 1988 год ее бюджетный дефицит вырос в шесть раз, достигнув в 1990 году 10 % ВВП.

Целью проведенной Иосифом Сталиным индустриализации было достижение экономической самодостаточности СССР и создание его мощного военно-экономического потенциала. С тех пор за рубежом были заимствованы передовые технологии, но не «производственные отношения» (hardware, не software современной экономики). Замкнутый, централизованно-распределительный характер советского народного хозяйства и гипертрофия военного производства привели СССР к кризису застоя.

В отличие от Китая в СССР путь последовательных экономических преобразований при сохранении неизменным существовавшего политического режима не мог в конце XX века стать магистральным. В «предперестроечном» Советском Союзе аграрный сектор не мог выступить в роли «локомотива», а традиции частного предпринимательства отсутствовали. «Китайский вариант» в СССР мог сработать, когда страна находилась примерно на той же стадии социально-экономического развития, что и КНР после культурной революции. Попыткам реформирования советской экономики в 1965 и 1979 годах сопротивлялись политическая система и идеологический аппарат. Повлияли также чехословацкий кризис 1968 года и обострение холодной войны в первой половине 1980-х годов.

Свидетельством плохого понимания советским политическим руководством состояния и перспектив народного хозяйства страны является тот факт, что первоначально Михаил Горбачев делал ставку на ускорение, а далее – на конверсию военного производства. «Ускорение и перестройка» задумывались для перераспределения хозяйственных ресурсов внутри страны и модернизации производств на отечественной научно-технической базе. Большие надежды были связаны с конверсией ВПК.

Экономическая интеграция в рамках Совета экономической взаимопомощи не имела для горбачевского руководства большого значения. Серьезная попытка в этом направлении была предпринята лишь в 1986–1987 годах, когда в Москве возникла идея сделать ГДР главным производителем компьютеров для стран – членов Совета экономической взаимопомощи (СЭВ). Но тема совместных предприятий с западными партнерами актуализировалась лишь после 1988 года с развитием кооперативов. Масштабные проекты советско-западного сотрудничества в области энергетики, сельского хозяйства и т. д. требовали изменения форм собственности, а в то время это было непреодолимым политическим препятствием. Экономические вопросы в повестке российско-западных отношений появились только в самом конце существования Советского Союза, когда лидеры Запада, идя на уступки призывам Горбачева, приступили к обсуждению программ экстренной финансовой помощи СССР. У руководства СССР к этому времени появилось стремление добиваться для него членства в Генеральном соглашении по тарифам и торговле (ГАТТ), Международном валютном фонде, Всемирном банке, G8. При президентстве Михаила Горбачева удалось сделать лишь самые первые шаги на пути вступления страны в эти международные финансовые организации.

Была также сделана попытка наладить макроэкономическое сотрудничество. Разработанная академиком Станиславом Шаталиным и Григорием Явлинским совместно с Грэмом Аллисоном программа «Согласие на шанс» (май 1991 года) стала первым и последним опытом советско-западного взаимодействия в реформировании экономики СССР. Задуманное было одобрено, но шанс его реализации упущен.

После августовского путча 1991 года Ельцин согласился запустить процесс радикальных перемен в экономической политике России. Проведенные «командой Гайдара» в 1992 году реформы сыграли революционную роль в переходе к рыночным отношениям. Ушедшая в прошлое советская командная экономика, монополизировавшая роль государства во внешней торговле, уступила свое место российской, ставшей частью мировой экономики.

В 1991 году на мировой рынок Российская Федерация вышла прежде всего как заемщик. После того как большевики отказались признать внешний долг России, Советский Союз был аккуратен с внешними заимствованиями, поскольку считалось, что они вели к недопустимой внешней зависимости страны.

Иосиф Сталин, принявший в 1941 году условия ленд-лиза, в 1947 году отверг предложение об участии СССР в плане Маршалла и заставил сделать то же самое страны Восточной Европы.

Оказавшись в чрезвычайной ситуации, СССР обратился к Западу за массированной финансовой поддержкой. За весь советский период выход на международный рынок кредитов в мирное время состоялся впервые. Дававшиеся под Михаила Горбачева деньги были политически обусловлены заинтересованностью Запада в сохранении его у власти, продолжении им политики дальнейшей либерализации советского строя. Западная Германия сумела использовать свою финансовую мощь для обеспечения присоединения восточных земель к ФРГ. Советский Союз же впервые превратился в крупного международного должника. Размер советского внешнего долга за шесть лет правления Горбачева увеличился втрое. Новая власть взяла на себя ответственность по всем обязательствам СССР, но поставила под российский контроль все советские активы за рубежом.

Надежды Ельцина и команды его реформаторов на разработку и реализацию плана Маршалла для России были необоснованными. Поддержка потребностей российской экономики могла состояться лишь при заинтересованности в этом Запада. Но геополитическая ситуация в мире и место в нем Западной Европы конца 1940-х и Российской Федерации начала 1990-х годов были несравнимы. За 40 лет, прошедших после принятия плана Маршалла, государственное вмешательство в экономику на Западе сильно ослабло. Однако, по некоторым подсчетам, Россия получила в совокупности около 100 млрд долларов с учетом кредитов. Для сравнения: восточногерманские земли с населением, составляющим несколько больше 10 % населения РФ, с 1990 года получали ежегодную помощь в размере около 50 млрд долларов. Реальный же объем помощи, оказываемой России, был гораздо меньше анонсированного.

Вступив в 1992 году в Международный валютный фонд, Россия на несколько лет сделала его важнейшим источником внешних финансовых заимствований и главным куратором российской экономики. В течение ряда лет прагматический «вашингтонский консенсус» между правительством США и руководством МВФ и Всемирного банка служил основой для оказания помощи. Следствием такой политической целесообразности были не всегда приносящие пользу российской экономике указания руководству РФ. Такой диктат даже в случае успеха осуществляемых на его основе реформ не был популярным в России. В 1990-х годах все участники этой международной сделки были объявлены виновными в экономической политике, приведшей к финансовому дефолту 1998 года. В структурах либеральной макроэкономической политики шла борьба «по понятиям», главную роль в которой играли не реформаторские теории, а интересы заинтересованных российских лиц. Возможно, неолиберализм не подошел бы России, но на практике его не применяли.

Опыт тесного общения с руководством МВФ, Всемирного банка и других международных финансовых институтов стал дорогой школой современной макроэкономики для российской бюрократии. Однако частые встречи российского премьера Виктора Черномырдина с главой МВФ Мишелем Камдессю и регулярные сессии российско-американской межправительственной комиссии Черномырдин – Гор были не напрасны. Во многом благодаря экспертной поддержке со стороны МВФ и Всемирного банка в России в кратчайшие сроки появилась большая группа высококвалифицированных современных экономистов и финансистов, получивших хорошее современное образование на Западе, прежде всего в США и Великобритании. В 1990-е годы экономическое «крыло» Правительства Российской Федерации совершило свою «институциональную модернизацию», которая затронула системы знаний, представлений, мышления, становившихся все более адекватными современности. В РФ появился реальный рынок, которым уже руководил не Госплан.

В отличие от чиновничества российский бизнес интегрировался в мировую экономику на микроуровне. Внешняя торговля стала иметь огромное значение после отмены государственной монополии на нее. Уже во второй половине 1990-х годов объем внешней торговли РФ составил 20–25 % ВВП (для сравнения: в зоне евро – 17 %, в Японии – 12 %, в США – 11 %). Экспортно-импортные операции стали основой многих крупных бизнесов, возникших в 1990-е годы, а сфера энергетики России в 2000-е годы вывела ее сырьевой экспорт на рекордные за всю их историю показатели.

Модернизацией не является посткоммунистическая общественно-политическая и экономическая трансформация, начальные стадии которой сопровождаются разрушением существующих структур и снижением общего уровня жизни. Крах советской промышленной экономики сопровождался расцветом сырьевого экспорта энергоносителей, металлов, леса и импорта продуктов питания, оргтехники и т. д. Это привело к быстрому обогащению «новых русских». В то же время попытки выхода на мировой рынок ряда высокотехнологичных предприятий, в основном военно-промышленного комплекса, принесли им лишь ограниченные успехи или окончились ничем.

Огромное психологическое значение имела отмена жесточайшего в прошлом валютного контроля. Экономика России была тотально долларизирована. В условиях гиперинфляции первой половины 1990-х годов реальной денежной единицей стал американский доллар. Достижение позднее рублем внутренней конвертируемости стало важнейшим индикатором его функциональности как денежной единицы.

Проведенная в первой половине 1990-х годов приватизация создала группу крупных собственников, способных работать на национальном и международных рынках, и открыла Россию для инвестиций из-за рубежа.

Главным символом и материальной основой возвращения России в мировое экономическое и политическое пространство стало восстановление в ней института частной собственности. Сопутствовавший приватизации всплеск коррупции являлся как неизбежным злом, так и инструментом встраивания бывшей советской номенклатурной элиты, «красного» директората и оппозиционных политических сил в систему новых экономических отношений. В конце XX века Россия фактически пережила вторую в своей истории капитализацию – постсоциалистическую после постфеодальной.

Несмотря на издержки строительства капитализма, на протяжении 1990-х годов рыночный вектор развития российской экономики укреплялся. Свидетельством ее интегрированности в мировую стал финансовый крах августа 1998 года. Волна тогдашнего экономического кризиса накрыла развивающиеся рынки, поднявшись в Юго-Восточной Азии и дойдя до Южной Америки. Промежуточным звеном в ее распространении оказалась Россия. Быстрый выход ее экономики из кризиса 1998–1999 годов стал следствием радикального изменения конъюнктуры нефтяных цен и свидетельством устойчивости нового российского капитализма. В 2002 году рыночный статус РФ был официально признан США и ЕС.

С начала 2000-х годов стержнем внутренней и внешней политики РФ провозглашено создание наиболее благоприятных условий для экономического роста. Национальная идея России официально формулируется в терминах конкурентоспособности на глобальных рынках. Роль и место Российской Федерации на них определяются ее членством в ВТО, G8, G20, БРИКС, ШОС, системе саммитов Россия – ЕС и Совете Россия – НАТО. В незападном мире главными партнерами Российской Федерации являются: Бразилия, Вьетнам, Индия, Индонезия, Иран, Куба, Пакистан и ЮАР.