Текст книги "Карантин. COVID-19 – вирус, который потряс мир"

Особенно важно было получить вотум доверия от рынков, потому что в реальности план европейских стран на 2020 г. пока оставался планом только на бумаге. Серьезное расходование средств на уровне Евросоюза в лучшем случае могло начаться не ранее 2021 г.[661]661
  Z. Darvas, “Next Generation EU Payments Across Countries and Years,” Bruegel Blog, November 12, 2020.


[Закрыть] До этого времени основная ответственность за осуществление антикризисных мер лежала на национальных правительствах. Они испытывали бюджетный дефицит и выпускали облигации на суммы в сотни миллиардов евро. Благодаря покупкам активов, которые совершал Центральный европейский банк, можно было добиться того, чтобы спрос на рынках превышал предложение, цены оставались высокими, а процентные ставки – низкими. Кроме того, ЕЦБ должен был следить за тем, чтобы не увеличивалась доходность итальянских облигаций. Только в том случае, если бы ЕЦБ сохранял спред, у Италии была бы реальная возможность восстановиться после взрывного роста долговых обязательств в 2020 г.[662]662
  A. Consiglio and S. Zenios, “Growth Uncertainty, European Central Bank Intervention and the Italian Debt,” Bruegel Blog, October 28, 2020.


[Закрыть]

Поэтому в дополнение к июльской фискальной программе крайне важно было, чтобы страны Евросоюза проигнорировали постановление Конституционного суда Германии и сплотились вокруг Европейского центрального банка. ЕЦБ решительно отказался отвечать немецкому суду, правительству Германии или какому-нибудь иному национальному политическому органу. Он был готов дать ответ только Европейскому суду и Европейскому парламенту. Однако если бы документы, связанные с решениями по процентным ставкам, были затребованы Bundesbank как одним из участников еврозоны со стабильным положением, а затем Bundesbank принял бы решение ознакомить с этими документами парламент Германии, то Конституционный суд Германии не имел бы против этого никаких возражений[663]663
  M. Huertas, H. Schelling, and C. von Berg, “Resolving Karlsruhe – What’s Happened Since?” JD Supra, July 7, 2020.


[Закрыть]. Если это удовлетворит суд Германии, пусть все так и будет. Не имея желания ввязываться в борьбу, немецкие законодатели санкционировали такую процедуру[664]664
  K. Hempel, “Anleihekäufe erneut Tema in Karlsruhe,” Tagesschau, May 8, 2020. C. Siedenbiedel, “Ultimatum abgelaufen – die EZB scheint aus dem Schneider,” Frankfurter Allgemeine Zeitung, May 8, 2020.


[Закрыть]. Это был не столько ответ на вызов, сколько желание затушить разгоревшийся политический пожар.

Тем временем ЕЦБ, на деятельность которого постановление суда особо не повлияло, продолжал внедрять новые технологии. Покупка государственных долгов не была его единственным инструментом. Основной поток кредитных средств вливается в европейскую экономику из банков. После финансового кризиса 2008 г. экономика еврозоны заметно ослабла в связи с обвалом кредитования, поскольку европейские банки всеми силами старались улучшить свои балансы. ЕЦБ, который давно пытался изменить эту ситуацию, создал систему так называемых двойных процентных ставок[665]665
  E. Lonergan, “European Central Bank Has One Item Left in Its Toolkit: Dual Rates,” Financial Times, January 1, 2020.


[Закрыть]. Осознанно или нет, но, введя это новшество, ЕЦБ повторил именно то, что сделал Народный банк Китая в 1990-е гг. Идея двойных процентных ставок состояла в том, чтобы стимулировать банки устанавливать процентные ставки отдельно по депозитам и отдельно по кредитам и тем самым увеличивать существующий между ними спред. Прежде всего, ЕЦБ выплачивала банкам процент по депозитам, которые они хранили в центральном банке. Кроме того, ЕЦБ также выплачивал банкам процент (в виде отрицательной процентной ставки) для займа у ЕЦБ денежных средств, которые потом выдавались в кредит европейскому бизнесу через так называемую программу TLTRO – программу целевых операций долгосрочного рефинансирования. Эта система не могла не вызывать удивления, поскольку фактически означала субсидирование европейской банковской системы по каналам ЕЦБ[666]666
  www.ecb.europa.eu/press/key/date/2021/html/ecb.sp210325~e424a7f6cf.en.html).


[Закрыть]. Ее результат состоял только в том, что, в отличие от 2008 г., в 2020 г. поток кредитования не прерывался. Политика Европейского центрального банка теперь была нацелена не на обеспечение дисциплины, а на создание благоприятных условий как для юридических лиц, так и для частных заемщиков[667]667
  J. Sindreu, “In Europe, Monetary Policy Is All About Giving Banks Free Money,” Wall Street Journal, December 10, 2020.


[Закрыть].

ЕЦБ производил инновации не только в области инструментов экономической политики. Как и Европейская комиссия, Европейский центральный банк начал активно участвовать в экологических программах. В выступлении перед Европарламентом в связи с утверждением в должности председателя ЕЦБ Лагард особо отметила свою готовность поставить на повестку дня вопрос об ответственности ЕЦБ в решении проблемы изменения климата[668]668
  L. Alderman, “Lagarde Vows to Put Climate Change on the E. C.B.’s Agenda,” New York Times, September 4, 2019.


[Закрыть]. Когда Еврокомиссия начала разрабатывать планы по использованию средств фонда NextGen EU, по инициативе Лагард были организованы обсуждения с представителями общественности, которые требовали, чтобы при покупках облигаций центральный банк учитывал интересы экологического движения[669]669
  “Christine Lagarde Meets with Positive Money Europe,” Positive Money Europe, December 4, 2019. M. Arnold, “ECB to Consider Using Climate Risk to Steer Bond Purchases,” Financial Times, October 14, 2020.


[Закрыть]. И это делалось не просто для поддержки финансово-бюджетной политики государства или принятия нового типа «зеленых облигаций». Ключевые фигуры из руководства ЕЦБ своими решениями давали понять, что не видят причин, почему банк должен сохранять «нейтралитет», покупая, например, облигации нефтяных компаний – ведь всем было понятно, что финансовый рынок не полностью учитывает стоимость рисков климатической катастрофы[670]670
  C. Look, “Lagarde Says ECB Needs to Question Market Neutrality on Climate,” Bloomberg, October 14, 2020.


[Закрыть]. Разумеется, этот вопрос не мог сразу быть решен и требовал дальнейшего рассмотрения, но сам факт, что такая идея была озвучена, показывает, насколько далеко в своих действиях зашел ЕЦБ. Теперь и банкиров центральных банков ничто не сдерживало.

У многих возникали опасения, что в условиях коронавирусного кризиса Европе будет не до «зеленой» программы[671]671
  K. Oroschakof and K. Mathiesen, “How the EU’s Green Deal Survived the Coronavirus Pandemic,” Politico, December 17, 2020.


[Закрыть]. Этого не произошло. Если кому-то могло показаться, что этиология коронавируса была недостаточно устрашающей, то в 2020 г. новости, сообщающие о непрерывной цепи природных катаклизмов, были шокирующими. Как оказалось, для появления катастроф в эпоху антропоцена не существует строгой последовательности[672]672
  Самую актуальную информация о природных катаклизмах 2020 г. можно найти в: twitter.com/70sBachchan.


[Закрыть] – в 2020 г. они все произошли одновременно. В Бенгальском заливе был зафиксирован самый сильный из всех зарегистрированных циклонов – циклон Амфан. На Филиппины обрушились гигантские тайфуны. Бóльшая часть Джакарты была затоплена в результате наводнения. Не хватило букв в алфавите, чтобы дать названия всем ураганам, бесконечной чередой бушевавших в Карибском море, поэтому урагану Эта пришлось присвоить греческое имя. В Антарктике откалывались гигантские айсберги, в Сибири началось таяние льдов в зоне вечной мерзлоты. На Восточную Африку напали полчища саранчи. Происходившие один за другим сильнейшие лесные пожары погубили десятки миллионов акров кустарников и лесов[673]673
  A. Tompson, “A Running List of Record-Breaking Natural Disasters in 2020,” Scientifc American, December 22, 2020.


[Закрыть]. Калифорнию, которая, задыхаясь от жары, пыталась найти спасение с помощью кондиционеров, замучили постоянные блэк ауты. А в то время как горели леса, заключенные, которых в Золотом штате обычно бросают на тушение лесных пожаров, находились на карантине по ковиду[674]674
  T. Fuller, “Coronavirus Limits California’s Eforts to Fight Fires with Prison Labor,” New York Times, August 22, 2020.


[Закрыть].

Европа была избавлена от большинства из этих катаклизмов, однако опрос общественного мнения обнаружил, что люди увидели в коронавирусе предостережение: даже к самым маловероятным событиям следует относиться с большой серьезностью[675]675
  J. Poushter and C. Huang, “Despite Pandemic, Many Europeans Still See Climate Change as Greatest Treat to Teir Countries,” Pew Research Center, September 9, 2020.


[Закрыть]. 2020-й был объявлен годом борьбы с изменением климата. Ключевым событием должна была стать 26-я конференция ООН по климату (COP26), которую планировалось провести в ноябре в Глазго[676]676
  A. Tooze, “The Fierce Urgency of COP26,” Social Europe, January 20, 2020.


[Закрыть]. Прошло пять лет после заключения Парижского соглашения по климату 2015 г., и теперь нужно было скорректировать так называемые определяемые на национальном уровне взносы (INDC) на декарбонизацию. Если Европа хотела сохранить свои лидерские позиции в вопросах, связанных с климатом, ей следовало добиться лучших результатов, чем сокращение уровня углекислого газа на 40 % к 2030 г., что было ею обещано в 2015 г.

Хотя 26-я конференция ООН была отложена, продолжались переговоры и дальнейшее планирование. 2 марта, незадолго до объявления карантина по всей Европе, Евросоюз обнародовал проект закона о климате, который должен был обязать Европу обеспечить углеродную нейтральность к 2050 г.[677]677
  European Commission, Regulation of the European Parliament and of the Council establishing the framework for achieving climate neutrality, eur-lex.europa.eu/ legal-content/EN/TXT/?uri=CELEX:52020PC0080.


[Закрыть] Этот проект был горячо поддержан большинством членов ЕС, однако бывшие коммунистические страны Восточной Европы, которые продолжали испытывать сильную зависимость от угля, встретили климатическую повестку с гораздо меньшим энтузиазмом. Для того чтобы сгладить возникшие противоречия, из июльского пакета, выделенного на восстановление, 17,5 млрд евро было переведено на счет Фонда справедливого перехода с целью выплаты компенсации польским шахтерам[678]678
  C. Farand, “Poland Bails Out Coal, Yet Wins Access to EU Climate Funds,” Climate Change News, July 21, 2020.


[Закрыть].

Тем временем Европа в поисках партнеров по климатической политике присматривалась к неевропейским странам. Президент Трамп заявил, что 4 ноября, на следующий день после выборов, США выйдут из Парижского соглашения. К лету отношения Европы с американским правительством стали настолько напряженными, что Меркель отказалась от приглашения Трампа принять участие в совещании стран G7 в Вашингтоне[679]679
  M. Karnitschnig, D. M. Herszenhorn, J. Barigazzi, and A. Gray, “Merkel Rebufs Trump Invitation to G7 Summit,” Politico, May 29, 2020.


[Закрыть]. Возможно, выборы в США и могли бы заставить Белый дом пересмотреть свои позиции, однако, после того как на посту президента побывал Трамп, уверенности уже ни в чем не было. Теперь надежда была не на Вашингтон, а на Пекин.

В 2020 г. объем выбросов углекислого газа у Китая был больше, чем у Европы и США, вместе взятых. Но в то же время Китай был лидером в производстве солнечной энергии и энергии ветра, в выпуске электромобилей и высокоскоростного железнодорожного транспорта. В действительности развитие этих областей шло рука об руку в Германии и в Китае. В Германии на крышах зданий повсеместно были установлены дешевые солнечные панели, изготовленные в Китае. Ведущие немецкие производители автомашин создавали новые модели электромобилей в Китае и для Китая. Один только концерн VW инвестировал 17,5 млрд долл. в производство электромобилей в Китае[680]680
  “V W to Put $17.5bn into China’s Electric Cars,” Asia Times, September 28, 2020.


[Закрыть]. Мог ли столь смелый шаг европейцев убедить Китай предпринять дальнейшие действия? В 2015 г. в Париже Китай подписался под требованием, согласно которому все страны, а не только развитые, должны были разработать планы по декарбонизации. Согласится ли Си Цзиньпин зафиксировать объем максимальных выбросов углекислого газа для Китая и обозначить сроки, к которым страна сможет стать карбон-нейтральной?

В преддверии 26-й конференции ООН в Глазго, на сентябрь 2020 г. был запланирован китайско-европейский саммит. Германия занимала пост председателя Совета ЕС, и Меркель использовала все свое политические влияние в Еврокомиссии, чтобы обеспечить заключение «большой» сделки с Китаем. Саммит проходил в формате онлайн, но ему предшествовали переговоры. Чтобы показать серьезность своих намерений, 23 июля Еврокомиссия начала публичные консультации по поводу введения пограничного углеродного налога[681]681
  C. Early, “The EU Can Expect Heavy Pushback on Its Carbon Border Tax,” China Dialogue, September 1, 2020. “Commission Launches Public Consultations on Energy Taxation and a Carbon Border Adjustment Mechanism,” European Commission, July 23, 2020.


[Закрыть]. В качестве возможной стартовой даты назывался 2023 г. Для сокращения выбросов, происходящих на промышленных предприятиях и при производстве электроэнергии, в течение последних 15 лет в Европе использовалась торговля разрешениями на выбросы. Как и при использовании любых других форм квазиденег, стоимость разрешений на выбросы зависела от заслуживающего доверия обязательства сохранять дефицит подобных разрешений относительно имеющегося на них спроса. По этой причине результаты в Европе были, мягко говоря, неравномерными. Однако после большого количества неудачных начинаний, в 2020 г. стоимость выброса тонны углекислого газа достигала 30 евро, а в перспективе ожидалось дальнейшее повышение[682]682
  D. Sheppard, “Price of Polluting in EU Rises as Carbon Price Hits Record High,” Financial Times, December 11, 2020.


[Закрыть]. Это означало, что европейские электростанции, на долю которых приходятся наибольшие выбросы, не смогут далее функционировать. По той же причине это окажется тяжелым финансовым ударом и для немногочисленных сохранившихся в Европе обрабатывающих производств. Чтобы компенсировать эту несправедливость, было необходимо установить пограничный углеродный налог на предметы импорта, произведенные за границей на предприятиях, осуществляющих крупные выбросы. Учитывая тот факт, что Европа является главным рынком экспорта из Китая, а также то, что в Китае основным способом производства электроэнергии является сжигание угля, это создавало для Пекина весьма тревожную перспективу. По европейскому образцу Китай приступил к созданию собственной системы торговли разрешениями на выбросы[683]683
  “China Eyes Launch of National Emissions Trade Scheme Within Five Years,” Reuters, October 28, 2020. H. Slater, “Despite Headwinds, China Prepares for World’s Largest Carbon Market,” Lowy Institute, May 5, 2020. ec.europa. eu/clima/policies/ets/markets_en. K. Appunn, “Emission Reduction Panacea or Recipe for Trade War? The EU’s Carbon Border Tax Debate,” Clean Energy Wire, November 30, 2020. E. Krukowska and J. Shankleman, “Carbon Border Tax: Europe May Not Need a Climate Levy as Biden Targets Pollution,” Bloomberg, November 16, 2020.


[Закрыть]. От Пекина Европа хотела получить встречные обязательства по декарбонизации и тем самым создать что-то вроде клуба по проблемам климата, в котором ведущую роль будут играть два участника – страна, производящая наибольшее количество выбросов, и группа европейских стран, занимающая третье место в мире по объемам выбросов[684]684
  F. Simon, “MEP Canfn: EU’s Carbon Border Adjustment Mechanism ‘Is Not a Tax,’” Euractiv, December 17, 2020.


[Закрыть]. Но пойдет ли на это Китай?

Глава 10. Китай: движущая сила

БОЛЬШЕ всего европейцам хотелось бы организовать исторический саммит по проблемам климата с участием Си Цзиньпина – такой же, как тот саммит, который в сентябре 2015 г. провел в Белом доме Обама[685]685
  “U. S.-China Joint Presidential Statement on Climate Change,” September 25, 2015; Obama white house.archives.gov/the-press-ofce/2015/09/25/ us-china-joint-presidential-statement-climate-change.


[Закрыть]. Однако в 2020 г. международные контакты имели определенные ограничения. Это касалось даже более крупных мероприятий, состоявшихся в том году. Так, например, на состоявшейся в сентябре Генеральной Ассамблее ООН лидеры стран обращались к мировой общественности по видеосвязи. 22 сентября должны были выступать лидеры США и Китая. Президент Трамп выступил в привычной для себя роли самовлюбленного лидера, отстаивающего интересы нации. Он похвастался огромными успехами своей администрации в деле борьбы с «китайским вирусом»[686]686
  Remarks by President Trump to the 75th Session of the United Nations General Assembly, September 22, 2020; it.usembassy.gov/remarks-by-president-trumpto-the-75th-session-of-the-united-nations-general-assembly-September-22-2020.


[Закрыть]. Менее чем через час слово было предоставлено Си Цзиньпину. Стиль его выступления резко контрастировал с речью Трампа. Китайский лидер обратился к историческим параллелям и в связи с 75-й годовщиной окончания Второй мировой войны вспомнил о вкладе Китая «в победу мировой войны против фашизма». В отличие от Трампа, в выступлении которого прозвучали идеи шовинизма, Си Цзиньпин отметил, что для борьбы с COVID-19 необходимы усилия людей всего мира. Он, в частности, заявил, что делить мир на блоки, или «как страус прятать голову в песок, пугаясь экономической глобализации, или пытаться сражаться с ней, вооружившись копьем Дон Кихота, – все это противоречит историческим тенденциям». «Нам следует осознать, – продолжил он, – что мир никогда не вернется к состоянию изоляции и что никому не дано разорвать связи между странами». Далее он поднял планку еще выше: «COVID-19 напомнил нам о том, что человечество должно совершить „зеленую“ революцию и ускорить создание „зеленого“ стиля, который будет определять наше общественное развитие и нашу жизнь». В Парижском соглашении по климату был разработан «курс, следуя которому мир сможет перейти к „зеленому“ и низкоуглеродному развитию». А затем Си Цзиньпин сделал сенсационное заявление: «Китай расширит свою программу „Предполагаемых определяемых на национальном уровне вкладов“ благодаря более масштабной политике и более энергичным действиям. Мы ставим перед собой задачу достичь максимального уровня выбросов CO₂ в атмосферу не позднее 2030 г. и до 2060 г. добиться углеродной нейтральности»[687]687
  “Statement by H. E. Xi Jinping President of the People’s Republic of China at the General Debate of the 75th Session of the United Nations General Assembly,” September 22, 2020; www.fmprc.gov.cn/mfa_eng/zxxx_662805/t1817098.shtml.


[Закрыть].

Китай, который является самой крупной из мировых экономик, основанных на природном топливе, брал на себя обязательство за 40 лет добиться завершения углеродной эры. Такое решение готовилось в кулуарах командой исследователей, занимающихся проблемами климата в элитном университете Цинхуа (Пекин), под руководством Сэ Чжэньхуа, опытного переговорщика от Китая по вопросам изменения климата[688]688
  “The Secret Origins of China’s 40-Year Plan to End Carbon Emissions,” Bloomberg Green, November 22, 2020.


[Закрыть]. Несмотря на то что в течение лета на переговорах с ЕС Пекин уже делал кое-какие намеки по этому поводу, заявление Си Цзиньпина, сделанное 22 сентября, стало полной неожиданностью и привело всех в замешательство. Экоактивисты из Европы и участники предвыборной кампании Байдена в США всегда исходили из того, что им придется вести торг с Китаем, добиваясь, чтобы тот предпринял решительные шаги. Но Пекин их опередил и шел на такие уступки, о которых переговорщики по вопросам климата и не мечтали.

Китай в одностороннем порядке распахивал дверь навстречу полномасштабной глобальной декарбонизации. Эта инициатива была встречена с изрядной долей скепсиса[689]689
  A. Weeden and S. Yang, “China’s Carbon Neutral by 2060 Pledge Has Wowed Some, but Where Is the Detail?” ABC News, September 24, 2020.


[Закрыть]. Западные представители легко могли отмахнуться от этих слов Си Цзиньпина, которые были произнесены с трибуны, украшенной атрибутами КПК. Скорее всего, решили они, это был пропагандистский трюк, уловка, используемая для того, чтобы отвлечь внимание от все ухудшающихся отношений Китая с остальным миром[690]690
  H. Spross, “China: An Unpopular Winner in the Year of the Coronavirus,” DW, October 27, 2020.


[Закрыть]. Тем не менее, как бы ни старались западные обозреватели, в конце концов трудно было отрицать, что это заявление Си Цзиньпина имело огромное значение. Впервые за 30 лет переговоров по вопросам климата страна, на долю которой приходятся наибольшие объемы выброса в атмосферу углекислого газа, объявляла о своей готовности приступить к решительным мерам[691]691
  T. Nordhaus and S. Wang, “China Breaks Decades of Climate Gridlock,” Foreign Policy, January 11, 2021.


[Закрыть]. Через несколько недель Южная Корея и Япония последовали примеру Китая и взяли на себя обязательство добиться углеродной нейтральности к 2050 г.[692]692
  J. McCurry, “South Korea Vows to Go Carbon Neutral by 2050 to Fight Climate Emergency,” Guardian, October 28, 2020.


[Закрыть]

Это было одно из самых неоднозначных событий, столь характерных для 2020 г. Китай выступил со своей инициативой. Общественность в ряде азиатских и европейских стран отнеслась к этому скептично или с откровенной враждебностью. Беспокойство доставляла все бóльшая напористость Пекина. Не могло не вызвать тревогу жесткое подавление любого инакомыслия в Китае. В 2020 г. администрация Трампа оказывала на Китай такое давление, которое было равносильно возврату к периоду холодной войны. Такое поведение было характерно не только для США. Согласно опросам общественного мнения, во всем в мире отношение к Китаю было еще даже более враждебным, чем у американцев. Если в США в 2020 г. процент населения, испытывающего негативное отношение к Китаю, составлял 73 %, то в Австралии он увеличился с 57 % в 2019 г. до 81 % в 2020 г. В Великобритании процент враждебно настроенных людей увеличился с 55 до 75 %, в Германии – с 56 до 71 %.[693]693
  L. Silver, K. Devlin, and C. Huang, “Unfavorable Views of China Reach Historic Highs in Many Countries,” Pew Research Center, October 6, 2020.


[Закрыть] Несмотря на то что общественность относилась к Китаю с большим недоверием, а политика США становилась все более агрессивной, Китай был мощным соперником. Китай не переживал кризис и не страдал от неурядиц, которые наблюдались в остальных странах[694]694
  S. L. Myers, K. Bradsher, S.-L. Wee, and C. Buckley, “Power, Patriotism and 1.4 Billion People: How China Beat the Virus and Roared Back,” New York Times, February 5, 2021.


[Закрыть]. Любое предположение о том, что коронавирус пошатнет власть КПК, оказались совершенно беспочвенными. Экономика Китая быстро восстанавливалась. Об этом красноречиво свидетельствовал прогноз, опубликованный Организацией экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) в конце 2020 г. По ее оценкам, после восстановления от пандемии к концу 2021 г. по темпам роста Китай намного обгонит другие крупные страны. Такие высокие темпы экономического роста как магнит притягивали к себе интересы влиятельных кругов западных стран. Произведенные в Китае товары и программные приложения стали привычными атрибутами каждодневной жизни людей во всем мире. В самых различных странах китайские капиталы и китайские технологии реструктурировали энергетику, коммуникации и транспорт. Вновь и вновь Китай и остальной мир то отталкивались, то притягивались друг к другу.

Будущее с позиций 2020 г. Большинство стран столкнутся с замедлением темпов экономического роста, а Китай вырвется вперед

* Имеется в виду реальный ВВП.

Источник: Организация экономического сотрудничества и развития, декабрь 2020 г.

В начале 2020 Г. символом водораздела, возникшего между Китаем и остальным миром, стала защитная маска. На какое-то время это в общем-то примитивное изделие стало самым вожделенным товаром. Люди по всему миру начали проходить ускоренные курсы по текстильному производству и термопластике, пытаясь понять, благодаря чему маски N95 обладают особыми характеристиками[695]695
  M. Wilson, “The Untold Origin Story of the N95 Mask,” Fast Company, March 24, 2020.


[Закрыть].

Еще до кризиса Китай производил половину мирового объема защитных масок для лица. Когда в январе вспыхнула эпидемия в Ухане, первой реакцией Китая было оставить в стране максимальное количество изготовленных масок, а затем скупить весь имеющийся в наличии мировой запас. 30 января, только за один день, китайским агентам по закупкам удалось импортировать 20 млн масок. Это было огромное количество, но и этого было недостаточно, чтобы обеспечить население в 1,4 млрд человек. Одновременно Китай наращивал и собственное производство, увеличив к концу февраля выпуск с 10 млн масок в день до 115 млн. Однако для того, чтобы полностью удовлетворить спрос населения, не хватало и этого количества[696]696
  K. Bradsher and L. Alderman, “The World Needs Masks. China Makes Tem, but Has Been Hoarding Tem,” New York Times, March 13, 2020.


[Закрыть]. А по мере распространения заболевания даже такое гигантское увеличение выпуска продукции не соответствовало мировому спросу. Масок N95 было катастрофически мало. Даже на фоне колоссального роста производства экспортные цены на маски увеличились втрое[697]697
  H. Mowbray, “Trending in China: Wholesale Mask Prices Fall Over 90 % and Raw Materials Fall to Fraction of Peak Price,” CX Tech, July 15, 2020.


[Закрыть].

Китай смог преодолеть собственный дефицит средств индивидуальной защиты благодаря успешно налаженному контролю над пандемией. Это был своего рода триумф. Однако достичь такого же успеха в экспорте СИЗ оказалось гораздо сложнее. Первые инициативы Китая, связанные с «масочной дипломатией», имели негативный резонанс, особенно в Европе. Премьер-министр Сербии поцеловал китайский флаг. Правительство Венгрии выразило признательность Пекину. С благодарностью выступил и президент Чехии Милош Земан, который еще до пандемии прославился своими прорусскими и прокитайскими взглядами[698]698
  D. Stojanovic, “China’s ‘Mask Diplomacy’ Wins Support in Eastern Europe,” AP News, April 14, 2020.


[Закрыть]. Но это были исключения. По мере того как китайские экспортеры увеличивали поставки в погоне за прибылью, возникало все больше и больше претензий к качеству масок[699]699
  A. Lo, “Beijing Loses Face with ‘Face-Mask Diplomacy,’” South China Morning Post, April 23, 2020.


[Закрыть]. Появление низкопробных товаров только усиливало отвращение, которое ощущали европейцы в связи с грубой пропагандой, сопровождавшей импорт этих масок[700]700
  A. Frachon, “Dissecting China’s Failed Experiment at Face Mask Diplomacy,” Worldcrunch, April 7, 2020. L. Jacinto, “Can the Unmasking of China’s Covid-19 ‘Mask Diplomacy’ Stem Beijing’s Global Power Grab?” France 24, January 5, 2020.


[Закрыть]. Вместо того чтобы пробудить чувство солидарности и благодарности, попытки Китая оказать влияние с помощью «мягкой силы» лишь спровоцировали появление призывов к самообеспечению. Разве имело смысл рассчитывать на импорт базовых медикаментов и больничных принадлежностей, поставляемых на такое большое расстояние? Все бросились искать возможности импорта из других стран. Япония даже выделила 2,2 млрд из своего пакета мер по борьбе с ковидом, чтобы стимулировать перенос производства из Китая.[701]701
  S. Denyer, “Japan Pays 87 Companies to Break from China After Pandemic Exposed Overreliance,” Washington Post, July 21, 2020.


[Закрыть]

В условиях пандемии идея самодостаточности казалась крайне привлекательной, однако, как отмечали поборники свободного рынка, дебаты по поводу глобального обеспечения средствами индивидуальной защиты основывались, как правило, на ложных предпосылках. Китай вряд ли можно было назвать монополистом мирового производства в этой области[702]702
  R. Baldwin and S. Evenett, “COVID-19 and Trade Policy: Why Turning Inward Won’t Work,” VoxEU, April 29, 2020.


[Закрыть], в связи с чем иллюзорной была и сама идея полного переориентирования импорта[703]703
  A. Beattie, “Coronavirus-Induced ‘Reshoring’ Is Not Happening,” Financial Times, September 30, 2020.


[Закрыть]. Это было бы не только дорогостоящим мероприятием – необходимо было учитывать и тот факт, что существовала разветвленная сеть поставщиков, а также системы логистических цепочек, которые делали Китай привлекательным для современного производства. И эти преимущества не исчезли бы в одночасье только потому, что обнаружилось какое-то количество некачественных защитных масок или дефектных ковидных тест-систем[704]704
  “Is a Wave of Supply-Chain Reshoring Around the Corner,” Economist, December 16, 2020.


[Закрыть].

Поэтому не следовало делать широкие обобщения на основе негативных реакций западных стран. В марте 23 млн защитных масок были благополучно поставлены из Китая в Россию[705]705
  В. Половинко «Россия кормит Китай», Новая газета, 2020, Март 27; https://novayagazeta.ru/articles/2020/03/25/84497-kitayskie-partnery-vse-vnimatelnozapominayut.


[Закрыть]. Медицинская помощь из Китая, так же как и китайские инвестиции, с энтузиазмом приветствовались в Пакистане[706]706
  H. Le Tu, “Vietnam: A Successful Battle Against the Virus,” Council on Foreign Relations, April 30, 2020.


[Закрыть]. Эфиопия с огромным удовольствием взяла на себя роль авиаперевозчика СИЗ, изготовленных в Китае[707]707
  L. Schlein, “UN Begins Airlift to Help Africa Fight Coronavirus,” Voice of America, April 14, 2020.


[Закрыть]. Латинская Америка была счастлива получить любую помощь – там эпидемия бушевала со страшной силой. В период с марта по июнь различными китайскими организациями в страны Латинской Америки было направлено медицинских изделий на сумму 128 млн долл. Это было не так много, но все-таки больше, чем помощь США. Кроме того, Китай не включал в свои поставки столь любимый президентом Трампом гидроксихлорохин – средство с недоказанным эффектом, но внесенное в список рекомендованных лекарств. Бóльшая часть гуманитарной помощи из Китая была предназначена для репрессивного режима Николаса Мадуро в Венесуэле, однако значительные средства были выделены Китаем для Бразилии и Чили. При этом отдельные бразильские штаты получали поставки с гуманитарными грузами из Китая в обход национального правительства Болсонару. В любом случае более важным, чем оказание финансовой помощи и выделение грантов, был тот факт, что Китай имел возможность отправлять тонны медицинского оборудования, аппаратов ИВЛ и приборов для тестирования. Такое партнерство было выгодно Китаю еще в одном отношении: страны Латинской Америки могли стать его партнерами по программе разработки вакцины от ковида[708]708
  C. Sanborn, “Latin America and China in Times of COVID-19,” Wilson Center, 2020.


[Закрыть].

Глобальная политика, проводимая в связи с распространением вируса, отчетливо продемонстрировала, что такое понятие, как «китайский шок», имеет разный смысл в зависимости от того, применительно к какой стране оно используется. В Европе и США Китай воспринимается нежелательным конкурентом. В других частях света рост Китая вызывает опасения, но также и открывает широкие возможности. В 2019 г. экспорт Бразилии в Китай вдвое превышал экспорт в США[709]709
  M. Paarlberg, “China Was Already Winning over the US’s Neighbors. Trump’s COVID-19 Response Just Makes Beijing’s Job Easier,” Business Insider, August 27, 2020.


[Закрыть]. Еще больший интерес Китай представляет для стран, расположенных на побережье Тихого океана, – Перу и Чили.

Контраст между тем, насколько быстро Пекину удалось взять распространение вируса под контроль, и тем, насколько катастрофичной была ситуация в Европе, помог Китаю одержать легкую пропагандистскую победу. Си Цзиньпин и его соратники по КПК не позволили себе потерять боевую хватку и еще больше укрепили свою власть[710]710
  G. Wu, “Continuous Purges: Xi’s Control of the Public Security Apparatus and the Changing Dynamics of CCP Elite Politics,” China Leadership Monitor, December 1, 2020.


[Закрыть]. Когда, наконец, 21 мая начались «две сессии», в центре внимания был Си Цзиньпин. Пришло время приступить к решению одного из наиболее деликатных вопросов китайской внутренней политики – проблемы Гонконга.

В 1997 г. территория Гонконга была выведена из-под британского правления и возвращена Китаю. Согласно так называемому «Основному закону», Гонконг получил автономию в рамках программы «Одна страна, две системы». Предполагалось, что такой статус сохранится за ним до 2047 г. По заключенной договоренности Гонконг не имел демократического устройства в традиционном понимании, по крайней мере демократических свобод у него было немногим больше, чем при британском правлении. Половина мест в законодательном совете (LegCo) была зарезервирована за функциональными группами, такими как бизнес-организации, и выборы производились по корпоративному принципу. Тем не менее в Гонконге не было запрещено инакомыслие, существовала свобода слова, а полиция и правоохранительные органы функционировали достаточно независимо. Что же касается СМИ и возможности путешествий, то этот город использовался как относительно независимый посредник между Китаем и западными странами. Еще более важную роль Гонконг играл в сфере глобального финансирования.

После Нью-Йорка и Лондона Гонконг занимал третье место среди важнейших мировых финансовых центров. В 2019 г. Гонконг конкурировал с системой НАСДАК и с Нью-Йорком за право осуществлять крупнейшие первичные размещения новых акций[711]711
  “Ant Group Announces Plans to List in Shanghai and Hong Kong,” Economist, July 25, 2020.


[Закрыть]. Это был третий по величине торговый долларовый центр. На территории Гонконга находилось 163 банка, в которых работали 2135 специалистов по управлению активами[712]712
  N. Somasundaram and N. Sun, “China Inc.’s Role in Hong Kong Grows After Security Law,” Nikkei, November 18, 2020.


[Закрыть]. Однако развитие города происходило весьма неравномерно. В 1970–1980-х гг. Гонконг был производственным и финансовым центром. Развитие региона Дельты Жемчужной реки, для которого Гонконг служит входными воротами, создало жесточайшую конкуренцию для легкой промышленности города. Появление покупателей из материкового Китая стимулировало стремительный рост цен на недвижимость, в связи с чем стоимость жизни в Гонконге увеличилась настолько, что 20 % населения оказались ниже официальной черты бедности[713]713
  “Government Should Increase Recurrent Expenditure by HK$36.7B,” Oxfam, September 25, 2018; www.oxfam.org.hk/en/news-and-publication/inequality-alarming-as-city-s-richest-earn-44-times-more-than-poorest.


[Закрыть].

Политическое и общественное недовольство привело к усилению «антиконтинентальных» настроений и вылились в открытый протест – сначала в 2014 г., когда прошли многочисленные демонстрации, получившие название «революция зонтиков», а затем в 2019 г., когда последовала вторая волна демонстраций[714]714
  P. Ngai, “Refecting on Hong Kong Protests in 2019– 2020,” HAU: Journal of Ethnographic Teory 10, no. 2 (Autumn 2020). “The Turmoil in Hong Kong Stems in Part from Its Unafordable Housing,” Economist, August 24, 2019.


[Закрыть]. Пекин не хотел повторения «бойни на площади Тяньаньмэнь» в Гонконге, но время неумолимо шло вперед. Не за горами был сентябрь 2020 г., когда должны были состояться выборы в Законодательный совет Гонконга. Пекин не мог позволить себе допустить масштабных выступлений со стороны оппозиции. Если бы не эпидемия коронавируса, то в начале 2020 г. руководство страны, скорее всего, объявило бы о новых мерах борьбы с протестами. В мае, когда наконец в Пекине были открыты «две сессии», стало понятно: пришло время действовать. 30 июня в Китае был введен в действие новый закон о национальной безопасности, согласно которому инакомыслие считалось преступлением. В июле местная администрация отстранила от выборов 12 политиков, включая четверых членов Законодательного совета. Вскоре, с полного одобрения Пекина, было объявлено, что выборы откладываются на один год[715]715
  S. Tiezzi, “Hong Kong’s Elections Were Already Rigged. Now Tey Won’t Happen,” Diplomat, August 1, 2020.


[Закрыть]. Пандемия стала хорошим оправданием для использования суровых мер.

Это был односторонний и полный отказ от принципа «Одна страна, две системы», благодаря чему летом 2020 г. у администрации Трампа появилась долгожданная возможность спровоцировать обострение ситуации. 14 июля Вашингтон объявил о введении санкций против всех, кто участвовал в «подавлении свободы Гонконга», а также против финансовых компаний, которые имели с ними деловые отношения. Начиная с этого момента Гонконг уже не воспринимался как экономическая единица, независимая от материкового Китая[716]716
  “Why Business in Hong Kong Should Be Worried,” Economist, July 18, 2020.


[Закрыть]. ЕС, со своей стороны, выступил с нейтральным заявлением, в котором выразил свою «глубокую обеспокоенность». Германия приостановила действие договора с Китаем о выдаче преступников, но в целом европейцы не дали согласия на совместные действия[717]717
  “Nathan Law Says the Battle Is Not Over in Hong Kong,” Economist, November 17, 2020.


[Закрыть]. Максимум, что смогла сделать Великобритания, – облегчить оформление британских паспортов для жителей Гонконга, которые надеялись эмигрировать.

В самом Гонконге все было спокойно. Осознав, что Пекин может бросить против них превосходящие силы, многие оппозиционеры утратили веру в успех. Поскольку надежда на демократические изменения оказалась иллюзией, продолжение борьбы за получение мест в Законодательном совете могло способствовать только легитимизации парламента, который фактически был марионеточным[718]718
  “Leaving in Despair – Hong Kong’s Legislature Has Been Stripped of a Vocal Opposition,” Economist, November 12, 2020.


[Закрыть]. К концу года члены оппозиции, которые к этому времени еще не эмигрировали, оказались под следствием. В январе 2021 г. начался новый виток массовых арестов активистов от оппозиции и их сторонников. Эти репрессии имели колоссальную поддержку не только в материковом Китае – многие влиятельные жители Гонконга с удовольствием смотрели на то, как расправляются с демократически настроенной оппозицией. Местные группы интересов были не просто напуганы – они были куплены.

Экономике Гонконга была нужна помощь. Протестное движение 2019 г., а затем коронавирус серьезно подорвали уверенность в будущем. Сокращение ВВП Гонконга происходило на протяжении последних пяти кварталов. Представителей истеблишмента вполне устраивали обещания Пекина обеспечить стабильность. После того как 30 июня был обнародован закон о безопасности, резко вырос индекс гонконгской биржи Ханг Сенг. Рынок ценных бумаг оживился как никогда[719]719
  “Why Business in Hong Kong Should Be Worried,” Economist.


[Закрыть]. Гигантские первоначальные выпуски акций материковых китайских компаний выглядели весьма заманчивыми[720]720
  P. Riordan, “Hong Kong’s Bourse Reaps Benefts of China Homecomings,” Financial Times, July 7, 2020.


[Закрыть]. Если бы в связи с политической неопределенностью удалось сбить цены на акции гонконгских компаний, китайские инвесторы с материка не упустили бы возможности купить их по дешевой цене, используя стратегию buy the dip.[721]721
  H. Lockett, “Chinese Investors Flood Hong Kong’s Bruised Stock Market with Cash,” Financial Times, January 12, 2021.


[Закрыть]