Текст книги "Карантин. COVID-19 – вирус, который потряс мир"

* * *

Каждый из векторов глобальных перемен – экологический, экономический, политический, геополитический – сам по себе свидетельствует о том, что год 2020 является вовсе не кульминацией, а просто отдельным эпизодом в процессе развития. Если же эти векторы рассмотреть в совокупности, то они образуют динамический параллелограмм, вследствие чего трудно – или практически невозможно – представить себе процесс обратного развития. Великое ускорение продолжается.

На более ранних исторических этапах при таком диагнозе вполне можно было бы прогнозировать возможность революции. Однако если сегодня какие-то прогнозы могут показаться далекими от реальности, то в первую очередь это относится к данному прогнозу. На самом деле радикальная реформа всегда растянута во времени. Для партии левых 2020 г. не был победоносным. Поэтому главный фактор, который может противодействовать эскалации глобального напряжения в политической, экономической и экологической областях, – это более масштабный антикризисный менеджмент, учитывающий особенности сегодняшнего кризиса и соответствующий его условиям. Такому менеджменту может не хватать размаха или амбициозности трансформационной политики, однако ему нельзя отказать в наличии исторического сознания и способности учитывать исторические выводы. Это выбор между третьим и четвертым из лучших вариантов, и в таком качестве он действительно важен.

Начало новой эпохи, когда подходы менеджмента разрабатываются применительно к конкретному случаю, ярче всего и с минимальной задержкой проявилось в использовании механизмов экономической политики, разработанной в странах с развивающимися рынками. Эти проекты развития были утверждены такой авторитетной организацией, как МВФ, в документе, опубликованном в 2020 г. под названием «Комплексная программа». Отказавшись от теорий, призывавших к свободному движению капитала и свободно плавающим курсам валют, МВФ очертил тактику новой политики, которая признавала необходимость прагматической интервенции. Главная проблема на сегодняшний день состоит в том, чтобы найти золотую середину между подходами «всем одинаково» и «хоть что-нибудь»[1076]1076
  “Toward an Integrated Policy Framework,” International Monetary Fund, October 8, 2020.


[Закрыть].

Свобода маневра, которая была предоставлена развивающимся рынкам в 2020 г., стала возможной благодаря гигантскому потоку денег, поступавшему из развитых экономик. И это тоже явилось результатом усвоения уроков прошлого. Опыт 1930-х гг. наложил сильный отпечаток на действия американских властей, направленных на борьбу с кризисом 2008 г. Приход к власти администрации Байдена в 2021 г. сопровождала память о днях правления Обамы. Эффект усвоения исторических уроков еще ярче проявился в Евросоюзе. Провалы в политике Европы в период после 2010 г. приобрели поистине исторический размах. Год 2020 вполне мог стать таким же. Однако этого не случилось. Европейские политики совершенно сознательно пытались не допустить, чтобы возникло ощущение повторения катастрофы, поэтому кризис 2020 г. они стали называть «новым». Самое мягкое, что можно сказать в такой ситуации, – это то, что им удалось найти «новые» способы провалить все задуманное. Они взялись за проведение кампании по общей вакцинации, а превратили ее старт в кризис легитимности. Они разработали новые фискальные меры, а эти меры оказались недостаточными для решения стоящих перед ними задач. Очередное вмешательство Конституционного суда Германии в экономическую сферу – в этот раз это было обсуждение легитимности финансирования фонда NextGen EU – отчетливо продемонстрировало, что юридические основы, заложенные в основу европейских федеральных институтов, остаются нестабильными. А США не только запустили эффективную программу вакцинации – кроме этого, Байден предложил «План спасения», обещающий стремительное ускорение экономического роста Америки, которое позволит ей выйти в мировые лидеры. Теперь Европа столкнулась с необходимостью «перезапустить свой пере запуск».

Но это сизифов труд. И если теперь можно забыть об опыте минувших десятилетий, то последний раунд антикризисного менеджмента дает нам руководство к будущим действиям.

Борьба с кризисом – это непрерывный и изнурительный процесс. Он разворачивается в зависимости от потребностей конкретной ситуации. Этот процесс находится в плену различных групп интересов, в связи с чем появляется необходимость создавать новые средства борьбы. Однако на этот процесс сильное влияние оказывает и опыт преодоления прошлых кризисов. Современная история, независимо от того, представлена ли она в виде книг, научных статей или «народного нарратива», является частью этого процесса коллективного обучения. Описание истории – это неотъемлемый элемент сотворения истории.

Задача истории, изложенной в этой книге, – представить текущий обзор событий и описать перспективу их развитий. Книга замышлялась как критический анализ. Но было бы глупым отрицать, что сама эта книга неразрывно связана с предметом исследования этой книги. А поскольку предметом исследования являются попытки мировых элит совладать с кризисом, то речь здесь идет о деятельности различных политиков, об их биографиях, об их институциональной аффилированности, а также о социальной идентичности. Ни один серьезный исследователь не станет отрицать важности этих факторов. В условиях пандемии эта взаимосвязь приобретает еще большее материальное воплощение. То, каким образом каждому из нас удалось пережить этот кризис, во многом определялось событиями, описываемыми в этой книге, а также принятыми по их поводу решениями. Я и мои ближайшие родственники уже на начальном этапе пандемии оказались в более выгодном положении благодаря инициированной президентом Трампом программе «Запредельная скорость» (Operation Warp Speed), а также благодаря работе американских чиновников различных уровней, принимавших участие в осуществлении процесса массовой иммунизации. De te fabula narratur – эта история рассказана о тебе. Нам, счастливчикам, удалось побороть страх перед пандемией еще в начале 2021 г.

Однако исторический нарратив такого рода тесно переплетен не только с материальными факторами, которые определяют, как будет писаться книга, а также как она будет принята читателями. На более глубоком интеллектуальном уровне он также связан с критическим анализом действия власти. Так происходит потому, что в эпоху модерна власть и знание составляют единое целое. Ни один из шоков 2020 г. – ни саму пандемию, ни панику на рынке сделок репо, которая явилась угрозой для мировой гегемонии Казначейства США, ни кризис Евросоюза, ни ограниченный характер предложенной странами G20 инициативы приостановки обслуживания долга (DSSI) для бедных стран, ни перспективы дипломатических переговоров о климате между Китаем и ЕС – невозможно полностью понять, не обратившись к экспертным знаниям, сгенерированным внутри аппарата власти и финансовых структур. Эту инсайдерскую информацию нельзя просто так принять на веру. Этого будет явно недостаточно. Но без этого нам не обойтись. Критической истории современной власти нужно пробиться сквозь чащу аналитики, информации и знаний, получаемых день за днем из глубин аппарата – ведь противоборствующие ему силы пытаются совладать с экстремальными ситуациями, порождаемыми самим аппаратом власти[1077]1077
  В этом направлении работает ряд аналитиков, например Даниэла Габор, Натан Танкус и Каролин Сиссоко. Все они дали интервью Д. Бэкворту. См.: D. Beckworth, “Daniela Gabor on Financial Globalization, Capital Controls, and the Critical Macrofnance Framework,” Mercatus original podcast, June 22, 2020. D. Beckworth, “Nathan Tankus on Public Finance in the COVID-19 Crisis: A Consolidated Budget Balance View and Its Implications for Policy,” Macro Musings with David Beckworth, podcast, May 11, 2020. D. Beckworth, “Carolyn Sissoko on the Collateral Supply Efect and Other Concerns in the Money Market,” Macro Musings with David Beckworth, podcast, September 21, 2020.


[Закрыть].

Границы такого экспертного знания не просто безумно сложны и расплывчаты – они еще и постоянно меняются. Чтобы поспеть за этим процессом, нам приходится бежать со всех ног, чтобы только остаться на том же месте. Волей-неволей сейчас мы находимся в самой гуще событий[1078]1078
  P. Anderson, “Situationalism à l’envers?” New Left Review 119 (September/October 2019).


[Закрыть]. До определенной степени мы можем сами решать, в каких отношениях мы окажемся с этими событиями. Существует множество различных контекстов, в которые мы можем разместить полученный нами опыт и наши глубинные знания о технических аспектах власти. Мы можем с близкого расстояния следить за будничными событиями и их акторами, у нас есть возможность построить собственную самую высокую сторожевую башню, мы можем стать картографами и начать наносить на карты величественные контуры истории, мы можем нарисовать в своем воображении рычаг Архимеда и управляющего им агента истории. Однако все эти интеллектуальные трансформации нужно воспринимать всего лишь как художественные жесты, чем, по сути, они и являются. Все они определяются конкретной ситуацией «здесь и сейчас», нашей историей, начиная с тех времен, когда еще ничего не было, нашими ожиданиями о грядущем времени. Все эти рассуждения применимы и к данной книге, к представленным в ней концепциям и используемым нарративам, как, например, в случаях, когда описывается идея великого ускорения или эпоха неолиберализма. За каждым таким описанием стоит своя история и политика, наличие которых в какой-то степени должно изначально предполагаться – ведь мы должны с чего-то начать. Точно так же мы должны быть готовы к критическим замечаниям и к последующим дебатам. Если год 2020 нас чему-то и научил, так это пониманию, что в любой момент мы должны быть готовы к пересмотру наших представлений о мире. Программа «Зеленый новый курс» была составлена замечательно и по делу, однако главной непосредственной угрозой эпохи антропоцена в ней называлась проблема климата. Вскоре ее место заняла проблема пандемии. Такие исторические ревизии вовсе не означают недостаточность интеллектуальных или политических принципов. Они свидетельствуют о том, что мы готовы к таким пересмотрам, что вполне созвучно духу нашего времени.

Итак, цель книги «Карантин», как и моих более ранних книг, – поспорить с властью и с наукой в историческом ключе, то есть раскрыть доселе неведомые знания, поместить их в определенный контекст и интерпретировать, выявить смысл концепций, создать порядок в нарративах, которые непрерывно генерирует власть, опознать и критически осмыслить инновации, которые создаются в результате взаимодействия власти и знания.

Эта книга, как и другие, задумана как «большой нарратив». Я надеюсь, что тем самым я воздаю должное значимости и сложности кризисов и трансформаций, которые мы сейчас переживаем, а также важности того, что поставлено на карту. Ведь все это – каждая взятая в отдельности историческая картина и каждый ход по составлению фрагментов головоломки – является временным, эвристичным и экспериментальным. Если это еще не конец истории – именно в этом и состоит смысл ее описания. Не стоит делать никаких окончательных выводов, нужно просто писать и переписывать заново.

* * *

Я окончил университет в 1989 г. В это время уже было понятно, что эпоха железного занавеса подходит к концу. Это было тем летом, когда Фукуяма опубликовал свою знаменитую статью «Конец истории» и когда произошел разгон демонстрантов в Пекине на площади Тяньаньмэнь. Я занимался своим первым историческим исследованием, посвященным немецким экономистам и статистикам, работавшим в разгар бурных событий, происходивших в периоды Веймарской республики и Третьего рейха, в архиве недавно рухнувшей ГДР. Этот архив располагался в обветшалых казармах в Потсдаме, в которых часть помещений были заняты советскими военными. Я увидел этот архив таким, каким его видели многие поколения начинающих историков, живших до меня, – архив, в котором пишут карандашом и ручкой и используют карточные каталоги. Через 30 лет, живя на Манхэттене, я был заперт в четырех стенах из-за локдауна и комендантского часа, но имел возможность свободно перемещаться по виртуальному миру с помощью компьютера, который всегда у меня под рукой. Тогда я случайно наткнулся на аналитическое исследование, посвященное «шести эффектам», автором которого был Чэнь Исинь, один из ближайших советников Си Цзиньпина. Во введении к этой книге высказывания Чэнь Исиня приводятся не только потому, что они сами по себе интересны, но гораздо с более важной целью. Нам стоит призадуматься вот над чем: карта пересекающихся кризисов Чэнь Исиня настолько точна, что она оказалась гораздо информативнее созданной Евросоюзом модели множественного кризиса или результатов солипсических попыток Америки создать свой собственный национальный нарратив. Китайская интеллигенция лояльно относится к политическим проектам, предлагаемым Коммунистической партией Китая. Она занята разработкой собственной версии истории. Так или иначе, история, рассказанная в этой книге, коснулась каждого из нас. И в этом отношении, как показала нам пандемия, мы тоже находимся в самом начале пути.

Если нашей первой реакцией в 2020 г. было неприятие фактов, то в будущее мы должны идти со слоганом «Все еще впереди».