Текст книги "По ту сторону жизни"

Нет, от этой мысли он был вынужден отказаться, так как не знал, как поведёт себя Бигельман. Он мог просить прощения со слезами на глазах и говорить, что его принудили следить за ним. А мог «капнуть» в НКВД и… Там могли «обидеться» и провести с «товарищем Рахимовым» показательную «воспитательную работу».

«О Всевышний, почему чекисты так упорно держат меня на привязи? – думал Азат с тревогой. – А может быть, я винтик в какой-то игре, о которой ни сном ни духом? Нет, с жидёнком буду вести себя так, будто ничего не произошло. А со временем определюсь, что делать и как поступить с этим “портняжкой” предателем…»

– Разве дикие кабаны так опасны? – услышал Азат восклицание Бигельмана, отвлекшись от своих мыслей.

Дмитрий улыбнулся и ответил:

– Так же, как и медведи. Они подвижнее косолапых и храбрее их. Клыки у кабанов такие опасные, что выпотрошат любого, кто встанет у них на пути!

Иосиф побледнел и поёжился. По нему было видно, что всё «великолепие» предстоящей охоты ему уже не по нутру.

– Ничего, не беспокойтесь, товарищи, – продолжил весело Дмитрий. – Там, куда я везу вас, нет дубняка поблизости и кедровника тоже. А кабаны обожают питаться бобами и орехами.

Часа через два машина остановилась в лесной чаще у какого-то домика.

– Всё, приехали! – объявил Дмитрий, беря одной рукой большой мешок, а другой ремни карабинов. – Хватайте другие мешки, и на выход. Нам пора отпустить машину и пообедать!

Взяв подвернувшийся под руку мешок, Азат вышел из машины, и… Что-то кольнуло внутри. Ему показалось, что он узнаёт это место.

– Слушай, а как давно стоит на месте этот домик? – обратился он к Дмитрию.

– Лет десять, если не ошибаюсь, – ответил тот, пожимая плечами. – Здесь раньше, чуть левее, стояла другая лачуга. В ней проживал старик бурят.

– Я когда-то жил в Верхнеудинске и бывал здесь, – признался Азат задумчиво. – И старика бурята я тоже знал… Яшкой его звали, а фамилия Сыткоев, кажется.

– Да, был такой, – кивнул Дмитрий. – Куда он делся, никто не знает. Буряты говорят, будто дух тайги забрал его.

Больше ничего не говоря и не спрашивая, Азат с мешком в руках вошёл в дом, следом за ним вошли Иосиф и Дмитрий.

Переступив порог, Азат остановился и осмотрелся. Два топчана у противоположных стен, между ними столик, буржуйка в углу и крышка подпола… Азат поёжился и с трудом проглотил подкативший к горлу ком горечи.

– Ну что, перекусим или бросаем всё, хватаем карабины и на охоту? – предложил Дмитрий, которого переполнял закипающий внутри охотничий азарт. – К полудню лоси должны появиться за холмом, а нам их упустить нельзя!

Он достал из сумки пакетик с бутербродами, бутылку вина и поставил на стол.

– Давайте перекусим, товарищи и… Пойдём поохотимся! Я думаю, нет, я просто уверен, что нам сегодня крупно повезёт!

Они выпили по кружке вина, закусили бутербродами и вышли из домика. Они обошли холм, но обещанных Дмитрием лосей не было видно, но это, казалось, не слишком его обескуражило.

– Сейчас появятся, – заверил он убедительно. – Здесь, неподалёку, они на водопой приходят, вот скоро…

Удача улыбнулась им совсем неожиданно. Не успел Дмитрий закончить фразу, как впереди, из зарослей, вышел лось. Красивый грациозной походкой, он шествовал мимо холма, не замечая замерших в ожидании охотников.

– Ну, чего медлишь? – сдавленным голосом буркнул Иосиф, обращаясь к Дмитрию.

– Это самец, он нам не нужен, – прошептал тот, опуская карабин. – Его мяса никто есть не будет, оно сейчас вонючее…

Из леса, следом за лосем, вышла молодая самочка, которая то и дело встряхивала головой. Бурая шкура лоснилась под солнцем.

– Дай, я выстрелю? – взмолился Иосиф, в котором вдруг пробудилась страсть к охоте. – Дима, позволь мне выстрелить первому.

– Хорошо, стреляйте, – прошептал Дмитрий. – Только внимательнее цельтесь. Я скажу, когда нажать на курок.

Бигельман поднял карабин, прицелился и замер.

– Опусти карабин и взведи курок, – усмехнулся, покосившись на него, Дмитрий.

– А как это? – удивился Иосиф, опуская карабин.

– Вот так, – Дмитрий взял из его рук оружие и щёлкнул затвором.

Пожимая плечами, Бигельман взял карабин и прицелился. К тому времени самец уже исчез из виду, и лосиха являлась единственной мишенью. Иосиф нажал на курок. Прогремел выстрел.

Лосиха вздрогнула, споткнулась, но сразу же вскочила на ноги; громко сопя, она развернулась к охотникам.

– Ранена! – закричал Дмитрий и выстрелил сам.

Его пуля убила лосиху наповал. Она повалилась на землю и в предсмертной агонии задёргала ногами.

– Прямо в яблочко! – рассмеялся Дмитрий, набрасывая карабин на плечо и выхватывая нож. – Пойдём, товарищ Бигельман, избавим животное от страданий!

Иосиф только молча кивнул, не в силах произнести ни слова. Сидя с карабином в руках, Азат с едкой усмешкой наблюдал, как они подбежали к лосихе и склонились над ней.

«Попал бы я отсюда прямо в лоб этого гадкого еврея? – думал он, разглядывая присевшего возле туши Бигельмана. – Наверное, попал бы. До него около сотни метров, не более…»

Будучи не в силах удержаться от охватившего его желания, он вскинул карабин и прицелился. Поймав на мушку цель, которой являлась голова Иосифа, он положил палец на курок и едва не нажал на него. Выстрелу помешал вышедший из кустов ещё один лось, голову которого украшали угрожающе изогнутые рога.

Азат, увидев красавца зверя, опустил руки. Дмитрий и Иосиф тоже увидели лося. Они вскочили и побежали обратно, к своему укрытию. Дмитрий вырвался вперёд, а Иосиф… Он неожиданно споткнулся и упал.

«Вот он, подходящий долгожданный момент! – мелькнула подстрекающая мысль в голове Азата. – Надо только не упустить его!»

Он прицелился в ногу лося и выстрелил. Вместо того чтобы развернуться и бежать обратно в кусты, раненое животное ринулось на встающего с земли Бигельмана.

Услышав выстрел, Дмитрий остановился, обернулся и снял с плеча карабин. Он выстрелил навскидку, но пуля лишь задела шкуру животного, оставив глубокую борозду и причинив ему ещё большую боль.

Иосиф встал, когда лось был в нескольких метрах от него. Увидев разъярённое животное, мчавшееся на него, он замер. Ужас сковал его. Он лишь зажмурился в ожидании смерти в тот момент, когда лось ударил его рогами и подкинул над собой. Описав в воздухе дугу, Иосиф рухнул на землю и затих, лишившись сознания.

Дмитрий нажал на курок в тот момент, когда животное уже ударило Бигельмана. Выстрел не прозвучал, карабин дал осечку. После второго выстрела лось метнулся в сторону и пробежал ещё несколько метров, прежде чем силы изменили ему. Копыта его подломились, и он с шумом рухнул наземь, в агонии царапая дёрн и похрипывая. Дмитрий подскочил к нему и взмахом ножа перерезал ему горло.

Азат побежал к телу Иосифа, надеясь, что тот уже мёртв и его внезапно пришедший в голову план сработал без осечки. Он присел рядом с Дмитрием и поинтересовался:

– Ну? Как он?

– Хуже некуда, – угрюмо отозвался Дмитрий, осматривая и ощупывая тело Бигельмана. – Он сейчас мешок с переломанными костями, но жив ещё…

– Что делать будем? – внутренне досадливо чертыхнувшись, поинтересовался Азат.

– Сейчас схожу за носилками, и мы перенесём его отсюда.

Уже в домике они по очереди осмотрели пострадавшего.

– Сломана ключица, таз, несколько рёбер и правая нога, – вздохнул чуть не плача Дмитрий. – Знать бы, как пострадали внутренности…

– Предположить, конечно, очень трудно, – согласился с ним Азат. – И перевозить Иосифа в город я бы поостерёгся. Кто знает, сможет ли он перенести это?

– Чёрт возьми, а что же делать? – запаниковал Дмитрий, хватаясь обеими руками за голову. – Ну зачем вы стреляли в того самца, товарищ Рахим?

Брошенный им упрёк встревожил Азата, и он тут же выдал заготовленный заранее ответ:

– Так я за вас беспокоился. Хотел убить зверюгу, чтобы на вас не напал.

– Я так и подумал, – прерывисто вздохнул Дмитрий. – Это моя вина в случившемся, только моя!

– Да что там… Не казни себя, – положил ему «участливо» на плечо руку Азат. – Это я, мазила… Вместо того чтобы убить лося, я по неопытности только ранил его.

– Нет, это я виноват, – настаивал Дмитрий. – Это я не объяснил, что убили лосиху и стрелять больше не надо. Лось бы обратно убежал, почуяв кровь самки и нас увидев. А получив ранение… Получив ранение, любой зверь приходит в бешенство и теряет над собой контроль…

– Хорошо, окажи ему помощь, какую возможно, – сказал Азат в раздумье. – Пока ты с ним возишься, я соберу кое-какой травы, сделаю отвар и… Переломов, конечно, я ему не вылечу, а внутренности… Я постараюсь, чтобы он не умер, пока ты будешь ездить в город за помощью…

23

Владимир Александрович Быстрицкий с трудом оторвал голову от сплющенной больничной подушки. На бледном лице выделялись тёмные круги вокруг запавших глаз, но он старался казаться бодрым и непринуждённым.

– Я, наверно, отвратительно выгляжу, – сказал он, натянуто улыбаясь. – Но-о-о… Я понимаю, как необходима эта встреча.

– Значит, вы готовы к разговору, – сделал вывод сыщик, усаживаясь на стул.

– Да, я готов ответить на ваши вопросы, – кивнул Быстрицкий.

– Спасибо за понимание, – усмехнулся сыщик. – У меня очень много вопросов к вам накопилось.

– Попытаюсь ответить на все, – вздохнул Быстрицкий. – Хотя я мало что помню из того, что произошло.

– Вопрос первый и, может быть, самый важный, – начал сыщик. – Расскажите мне всё, что помните про ту злополучную ночь.

– Кромешная тьма, – заговорил, морща лоб, Быстрицкий. – Я вышел из отеля, сверкали молнии, громыхал гром. Не знаю почему, но мне почудилось, что кто-то наблюдает за мной. Меня охватил страх. И тогда я почувствовал остриё, вонзившееся в спину, затем в бок и грудь. Три удара помню точно, а потом я потерял сознание. Уже не помню, упал ли сам или кто-то сбил меня с ног, только мрак перед глазами и всё. Как вспоминаю обо всём, каждый раз прошибает холодный пот…

– А я считаю, что не так страшны воспоминания, как то, что ждёт впереди, – изрёк с угрюмым видом сыщик.

– Наверное, так и есть, – согласился Быстрицкий. – Я действительно кому-то очень неугоден. Сейчас я это ясно осознаю. Неудавшееся покушение… Сам не пойму, как жив остался.

Сыщик покачал головой и нахмурился.

– Ничего в этом странного нет, – сказал он. – Таковы особенности нашей страны, я уже предупреждал вас об этом. И ещё…

Он замолчал, а Быстрицкий прошептал взволнованно:

– Что ещё? Что вы этим хотели сказать?

– Вас не хотели убивать, – вздохнул, отвечая, сыщик. – Вам таким образом дали понять, что следующий раз будет последним. Не уедете из страны – будете здесь похоронены.

Быстрицкий прикрыл глаза руками. Дыхание его участилось. Но через несколько минут он справился с приступом слабости:

– Я здесь имею дела с порядочными людьми, и не в их интересах ликвидировать меня.

Сыщик промолчал и на его сделавшемся каменном лице не дрогнул ни один мускул.

Не услышав ответа, замолчал и Быстрицкий. Он весь напрягся, думая о чём-то своём.

– А может и такое быть, что кто-то не хочет, чтобы я заключил сделку, ради которой приехал? – предположил он вдруг, туманно глядя на сыщика.

– Это предположение вполне годится для версии, – кивнул тот.

– А я склонен считать, что это не версия, а истина! – оживился Быстрицкий. – Кто-то хочет помешать заключению сделки и ликвидировать меня. Корнея Бадалова они уже уничтожили, а меня…

– А вас они оставили в живых для того, чтобы…

Он осёкся и замолчал, так как открылась дверь палаты и вошёл дон Диего. В лёгком светлом костюме, с белой шляпой на голове, он подошёл к кровати и уселся на стул, который услужливо освободил для него вскочивший сыщик.

Быстрицкий зажмурился. Его лицо стало белым как мел.

– Да, это я, – усмехнулся дон Диего. – Можешь тереть глаза сколько хочешь, но я не исчезну.

– Я всё понял, – упавшим голосом прошептал Быстрицкий. – Это вы организовали на нас охоту и…

Дон Диего прервал его выразительным жестом:

– Вы заслужили то, как я с вами поступил, мерзавцы. Я знаю, что это вы организовали убийство моего брата, и воздал вам должное «по заслугам». Да, твоего напарника приказал убить я, а тебя… Тебя оставили живым неслучайно. На тебя у меня другие виды!

– Вот даже как? – У Быстрицкого вытянулось лицо. – Вы решили меня до смерти замучить?

– Выйди! – глянув на притихшего сыщика, распорядился дон Диего и перевёл на Быстрицкого тяжёлый взгляд. – Я не таю на тебя зла за убийство Митрофана. Он был так себе, жалкий человечишка! Мот и кутила был моим братом, к тому же редкий козёл. Когда-то давно отец оставил ему приличное состояние, и он промотал его. Я удивлялся, как он умудрился обзавестись ещё большим состоянием и сохранил его. Да, мы не любили друг друга никогда и старались не видеться. Но больше всего я был удивлён, когда меня известили о его трагической смерти и об оставленном на моё имя завещании!

– Так что, вы тоже носили фамилию Бурматов? – уловив паузу, задал мучавший его вопрос Быстрицкий.

– Тебя это не касается, – насупился дон Диего. – В отличие от Митрофана, царство ему небесное, я более трезво смотрю на жизнь. Так вот, у меня есть интерес к бурно развивающейся Германии, и я готов перевезти туда груз!

– Тогда в чём же дело? – округлил глаза и обрадовался Быстрицкий. – Считайте, что мы уже договорились.

– Нет, так считать рано, – возразил дон Диего. – Ты уже пытался меня обмануть байками о несостоятельности завещания, и я тебе не верю! Если хочешь жить, будешь играть по моим правилам! Не хочешь, тебе не выйти отсюда живым!

Быстрицкий в задумчивости провёл ладонями по щекам и, видимо, приняв решение, поинтересовался:

– А что за правила, которые вы собираетесь мне предложить?

– Об этом поговорим позже, – поморщился дон Диего. – Если согласен, то говори прямо сейчас, если нет…

– Да, я согласен, – поспешил с ответом Быстрицкий. – Только скажите хотя бы то, какие интересы у вас в Германии?

– В отличие от брата я люто ненавижу СССР, – сузив глаза, сквозь зубы процедил дон Диего. – Я хочу наладить большие прочные связи с Германией и всеми силами помогать ей, если она объявит Стране Советов войну!

– Господи, да в чём же дело? – обрадовался Быстрицкий, краснея от возбуждения. – Организация патриотов, которую я представляю, вынашивает такие же цели.

– Я уже осведомлён об этом достаточно хорошо, – ухмыльнулся дон Диего, – только не хочу иметь с «патриотами» никаких дел. Вы уже проиграли всё, что можно, и в этом я согласен со своим покойным братом. Вам не нужна Россия и её благополучие, вам не нужен никто! Вам нужны только деньги, которые вы привыкли выкачивать из богатых простофиль, прикрываясь «высокими идеями». Короче, для сближения с Германией я решил вести свою игру. И я лично приму участие в перевозке теперь уже на моих баржах моей нефти в эту страну!

– Хорошо, пусть будет так, – вздохнул облегчённо Быстрицкий. – Вы уже назначили срок для «похода»?

– Нет, сроки пока ещё под вопросом, – поморщился дон Диего. – Не забывай, что мне ещё надо полностью вступить в права наследства, а на это потребуется некоторое время.

– Но-о-о… Как говорится, ложка хороша к обеду? – насторожился Быстрицкий. – Любая затяжка может негативно…

– Брось, не говори ерунду, – отмахнулся дон Диего. – «Деятели» из вашей банды недобитков думают так, а я мыслю иначе. К тому же мне ещё необходимо перезаключить договор на закупку зерна с СССР!

– Тогда на подготовку акции уйдёт уйма времени?

– И что с того? Нам спешить некуда, Германия ещё не воюет с Россией.

– А я? – наконец-то вспомнил о себе Быстрицкий. – Какова моя роль в вашей игре?

– Не спеши, скоро всё узнаешь, – сказал, поднимаясь, дон Диего. – Нам пора… Наша беседа затянулась, – он повернулся к двери и негромко крикнул. – Эй, амиго, забирайте!

В комнату вошли два крепких парня и, не церемонясь, переложили на носилки Быстрицкого.

– Господа, полегче! – запротестовал он, морщась от боли. – Я же раненый и нахожусь в больнице. Моё состояние может ухудшиться и…

– Ничего, не рассыплешься, – пропуская мимо себя носилки, буркнул дон Диего. – У меня ты получишь больший уход, чем в этом гадюшнике, и скоро поправишься, будь уверен!

* * *

«И всё-таки дон Диего не Митрофан, как ни крути, хотя похож очень, – думал Быстрицкий, глядя в потолок. – Небо и земля… Того можно было легко обвести вокруг пальца, а этот сам себе на уме. Казалось бы, родные братья и похожи как две капли воды, но это только внешне. Внутренне же они совершенно разные люди! Митрофан легко бы угодил в ловушку, которую я ему приготовил, а этот… Этот сам легко загнал меня в угол…»

Быстрицкий отвлёкся от мыслей о хозяине фазенды и внимательно осмотрел комнату, в которой находился, и ничего интересного не увидел.

Одно окно, обращённое на восток, было заложено, другое – большое, в северном конце комнаты, смотрело на плоскую крышу первого этажа и в огромный двор. Кирпичный камин был мал для такой комнаты, стенные шкафы чересчур узки и глубоки. Быстрицкий чувствовал себя неуютно. Комната казалась ему не яркой и приветливой, а сумрачной, суровой, начисто лишённой очарования.

Дон Диего не навещал его и не проявлял интереса к своему «гостю», но это не удивляло и не беспокоило Быстрицкого. У хозяина фазенды сложный характер, и лучше всего было его не беспокоить.

С трудом встав с кровати, Быстрицкий приблизился к окну. На огромной площади фазенды кипела жизнь, туда-сюда сновали люди. «Типичный князёк, – подумал он, оглядывая владения дона Диего. – Интересно, чем он занимается в этой глуши? Наверное, содержит плантации и производит наркотики, которые распространяет по миру?»

Он вернулся в постель и попытался сосредоточиться. На ум пришла фраза, брошенная доном Диего, когда его поселили в эту комнату.

– Считай, что в твоей жизни наступил перелом, – сказал он. – Живи и радуйся, что тебе повезло больше, чем твоему напарнику!

«Но что, чёрт возьми, хотел сказать этим дон Диего? – зашевелилась беспокойная мысль. – Что он имел в виду, говоря мне это?»

Быстрицкий тщетно искал в голове хоть какую-то мыслишку, способную дать ответ на тяготившие душу вопросы, и натыкался на пустоту. Он исчерпал всю свою самоуверенность, которая недавно переполняла его с избытком. «Я весь в его власти! – подумал он в отчаянии. – Со мной всё кончено как с личностью! Мне остаётся подчиниться воле этого наркобарона, иначе…» Уже в который раз его охватило неприятное беспокойство.

За дверью послышались приглушённые голоса и шум шагов. Распахнулась дверь, и на пороге возник дон Диего. Рядом с ним стояла невысокая полная грудастая мулатка. Волосы были собраны в пучок на затылке; мягкое широкое лицо прорезала тонкая линия рта с поджатыми губами. Маленькие глазки смотрели выжидательно.

С тревожным чувством Быстрицкий приподнял голову. Болезненно перехватило горло, словно в ожидании чего-то недоброго.

– Её зовут Мария, – представил женщину дон Диего. – Она будет заботиться о тебе до тех пор, пока ты будешь проживать под моей крышей.

Быстрицкий молча кивнул.

Было что-то угрожающее в облике Марии, но… Губы её растянулись лёгкой улыбкой.

– Я говорю не только на испанском, но ещё на английском и французском языках, – сказала она грубоватым голосом.

Быстрицкий вздохнул, сделал глотательное движение и почувствовал, что спазм прошёл, но осталась неприятная сухость в горле.

– Хорошо, я берусь научить тебя русскому языку, – сказал он хрипло. – Если ты, конечно, пожелаешь овладеть им…

24

Удивление Кузьмы было беспредельным, когда он остановился у могил родителей. Ухоженные холмики, покрашенная оградка вокруг… А берёзка, которую он посадил двадцать лет назад, выросла и превратилась в большое стройное дерево.

«Господи, это чудо! – думал Кузьма. – У нас нет родни в этом городе? Так кто же заботился о могилах моих родителей всё это время? Я искал заросшие затоптанные холмики, а тут…»

Почувствовав тяжесть в ногах, он присел отдохнуть на скамейку. Кузьма испытывал истинное наслаждение, видя, как набухают почки на берёзе и зеленеет под ногами молоденькая трава. Не было ни дуновения ветерка; казалось, сама природа отдыхает, утомлённая долгой сибирской зимой. И ему захотелось остаться здесь похороненным в тишине и покое. Кузьму утомила безрадостная жизнь, в которой он много потерял и не приобрёл ничегошеньки!

У могилы родителей сын провёл несколько часов, а когда стемнело и стало прохладно, встал и пошёл к выходу. Вспоминая юные годы, он миновал одну улицу, свернул на другую и не заметил и сам, как остановился у магазина, в котором работала… Он, как ни старался, так и не вспомнил имени бывшей подруги Маргариты.

Магазин уже был закрыт, и Кузьма пошёл дальше. Ноги сами привели его к дому, в котором давно жила Маргарита с бабушкой.

Опустив руки в карманы и ёжась от холода, он стоял и смотрел на дом, такой же одинокий, как и он сам, чужой в родном городе. И вдруг ему пришло на память всё, что пришлось пережить с тех пор, как он был последний раз здесь, такой уверенный в себе, мужественный и сильный. Сейчас он чувствовал себя усталым, старым и ко всему безразличным. Кузьма уже давно потерял уважение к самому себе! Притом, что не совершил не единого поступка, которого ему следовало бы стыдиться. Самоуважения его лишили другие, и произошло это очень легко и просто. А теперь жизнь казалась ему такой мерзкой и отвратительной, что он не видел смысла держаться за неё и дорожить ею.

На его плечо легла чья-то лёгкая рука, прервав ход мыслей. Кузьма обернулся и обомлел: перед ним стояла та самая продавщица из магазина. Женщина выглядела испуганной.

– Тебе надо спрятаться, Кузьма Прохорович, – прошептала она, озираясь. – Тебя разыскивают очень опасные люди!

– И-и-и… Насколько они опасны? – заинтересовался Кузьма.

– Очень, – вздохнула женщина. – Они собираются убить тебя.

– Ты хотела сказать, что они собираются арестовать меня? – напрягся Кузьма. – Или ты говоришь не про милицию?

– Я говорю про бандитов, – хватая его за рукав, ответила женщина. – Они уже были у меня в магазине. Они тебя ищут.

Больше не задавая вопросов, Кузьма последовал за ней.

Женщина привела его в старый деревянный дом.

– Заходи, – сказала она, распахивая дверь.

– А чья эта халупа? – спросил Кузьма, нагибаясь и входя в сени.

– Я здесь живу, – ответила женщина.

– Извини, – смутился Кузьма. – Я…

Открыв дверь, он оторопел и замер. За столом сидела женщина, опустив голову на руки. Слева от неё коптила керосиновая лампа, а справа лежал револьвер. Как только Кузьма переступил порог, она подняла голову:

– Доброй ночи, господин судебный пристав Малов. А мы уж тут вас заждались…

Сильнейший удар между лопаток сзади сбил Кузьму с ног. Оказавшись на полу, он попробовал быстро подняться, но тщетно. Удар ногой по лицу лишил его сознания.

Открыв глаза, Кузьма увидел стоявшего посреди комнаты Дмитрия с револьвером в руке. Он зажмурился, но выстрел не прозвучал.

– Дима, остынь, он нужен нам живым, – неожиданно распорядилась женщина, выдававшая себя за Маргариту, но на самом деле, как недавно узнал Кузьма, называвшаяся Марией.

Скрипнув зубами, Дмитрий опустил руку и с явным сожалением, отступил в сторону, рыча, словно раненый зверь.

– А теперь к делу, – сказала Мария, строго и требовательно глядя на Кузьму. – Завтра едем в тайгу и делаем дело. Никаких сомнений я не слушаю, а возражений не потерплю!

* * *

Ночью прошёл ливень, а к шести часам утра к дому подкатила похожая на цыганскую кибитку накрытая плотной тканью телега.

Дмитрий погрузил в неё лопаты, лом, кирку, два туго набитых мешка и два карабина. Затем из дома вывели Кузьму со связанными руками и кляпом во рту.

Место кучера занял мужчина, лица которого Кузьма не рассмотрел из-за темноты, но его фигура показалась ему знакомой.

– Ты вот что, подруга, – услышал он полный раздражения голос Марии. – Если кому хоть полслова про нас вякнешь, не просто убью, а до смерти замучаю!

– Но-о-о… Я же привела его в дом, как ты велела, – испуганно заговорила женщина. – Я…

– Умолкни! – прозвучал озлобленный голос Дмитрия. – Ты нам чуть всё дело не запорола! Не явись я вовремя…

– Всё, достаточно, – перебила его Мария с истеричными нотками в голосе. – Веди себя разумно, и будешь жить долго, голубушка. Развяжешь помело, останешься без него!

– Ну что, едем? – поинтересовался «извозчик», беря в руки вожжи. – Эта шлюшка будет держать рот на замке! Она хочет жить, я знаю!

«Господи, да это же Карп! – подумал Кузьма, узнав голос. – Хозяин моего бывшего дома? Что ж получается, вся эта гнусная компания одна шайка-лейка?»

Мария и Дмитрий уселись в повозку, и Карп подстегнул легонько лошадь кнутом.

«Ну, вот и поехали, – подумал Кузьма, слыша тяжёлое дыхание матери и сына. – Интересно для чего они лопаты и ломы с собой взяли?..»

Сквозь прорехи в боках телеги Кузьма наблюдал за деревьями, которые медленно проплывали мимо. «Если они собираются меня убить и закопать, то почему так далеко везти? – думал он. – А если они всё ещё настроены переходить границу, для чего им “землекопный” инструмент?»

Кузьма ещё долго размышлял над разительно переменившимися обстоятельствами своей жизни. Не успев освободиться от Марии и Дмитрия, он снова оказался в их руках. А теперь они не будут вести себя с ним «обходительно». Скорее всего, они уже решили, что с ним делать и…

– Тпр-у-у! – неожиданным выкриком прервал Карп ход его мыслей и натянул вожжи.

– Чего там у тебя? – крикнул Дмитрий, выпрыгивая из повозки.

– Сейчас, – ответил Карп. – Хочу глянуть, что там за след по дороге тянется.

– След? Какой ещё след? – заволновалась Мария, выглядывая из «кибитки».

– След как след, – ответил Карп. – След машины, причём свежий.

– Откуда он мог здесь взяться?! – удивлённо воскликнул Дмитрий.

– А кто знает, – ответил неопределённо Карп. – След ведёт в ту сторону, куда едем и мы. Видать, местечко то уже занято другими охотниками!

– Да, там должен быть старый домик, – всполошилась Мария. – Я уже говорила тебе про него, вспомни?

– Был разговор, – подтвердил Карп. – Та развалюха, про которую ты упоминала, рассыпалась от старости. А на том месте красивом кто-то другой домик выстроил.

– А что ты молчал про это? – набросилась на него Мария.

– Да так, – буркнул Карп. – Вы и не спрашивали…

– Всё, мы остаёмся здесь, а ты сходишь и посмотришь, что почём, – пробубнил Дмитрий. – Дело, с которым мы едем в эту чёртову глушь, не нуждается в свидетелях!

Кузьма внимательно слушал разговоры у телеги. Случившийся переполох озадачил и его. «А не к домику ли старика бурята везут меня эти бандиты? – подумал он. – Теперь уже ясно, что они не отказались от шальной мысли уходить в Монголию и Китай! А Карп, стало быть, проводник! Остаётся понять, с какой целью они волокут меня за собой?»

Звук двигателя приближающегося автомобиля прервал течение мыслей в голове Кузьмы и привлёк внимание бандитов.

– А это ещё что? – послышался переполненный тревоги голос женщины.

– Это едет машина, – ответил Карп. – Если вы не хотите с ней встретиться, то не помешало бы спрятаться!

Не мешкая ни минуты, он схватил лошадь под уздцы и потянул её в сторону от дороги. Послышался треск сучьев, шорох веток, скользящих по «кибитке», и телега остановилась.

Судя по удаляющемуся гудению двигателя, машина, не останавливаясь, проехала мимо.

– Машина с красными крестами, – минуту спустя заговорил Дмитрий. – Кто мне объяснит, что тем, кто в ней, в лесу понадобилось?

– Не тайга, а проходной двор, – сказала следом Мария. – Скоро сюда всё население города съедется…

– Ну, так что, мне следом за машиной идти или подождать? – поинтересовался Карп. – Отсюда уже немного осталось, вёрст пять, не больше…

«Что-то влечёт их к домику старика бурята, – подумал Кузьма, как только разговоры его недругов прекратились. – И встреч с людьми они опасаются… Выходит, им есть чего бояться?»

Приподняв полог, в «кибитку» заглянул Дмитрий. Он схватил один из мешков, передал его Карпу и внимательно посмотрел на притихшего Кузьму.

– Чего пришипился, «папаша»? – спросил он, ухмыляясь. – Не желаешь присоединиться к нам и пищи вкусить?

Кузьма не проронил ни слова, так как его рот был всё ещё забит кляпом, и не пошевелился.

– Пусть обождёт, не сдохнет, – крикнула Мария. – Поедим спокойно сами, а потом его развяжем. От него всё можно ожидать, любой выходки…

Злобные выпады Дмитрия в отношении себя Кузьма уже воспринимал как должное.

Кузьма принялся рассуждать об ожидавшей его участи и поймал себя на том, что думает только о плохом. Сердце болело от нехорошего предчувствия, тревога росла с каждой следующей минутой. И вдруг…

Он снова услышал звук мотора, видимо, возвращавшейся машины. Мария, Дмитрий и Карп пришли в движение, защёлкали затворы карабинов.

«Они что, с ума сошли? – всполошился Кузьма. – Неужели собираются убить водителя и захватить машину? Если они решатся на нападение, то…»

К счастью, его опасения оказались напрасны. Выстрелы не прозвучали, и машина на большой скорости благополучно проехала мимо.

25

– Аза-а-ат… Т-товарищ Рахимов, плохо мне, – прошептал Иосиф пересохшими губами. – Пить хочу… Воды д-дай…

– Обойдёшься, нельзя тебе, – буркнул Азат раздражённо. – Водя сейчас как яд для тебя и принесёт смерть, а не облегчение.

– А я сейчас всё бы отдал за глоток воды, – захныкал Иосиф. – Всё горит внутри, пламенем пылает…

– Погорит, попылает и угаснет, – со злорадством хмыкнул Азат. – Бежать от лося надо было, а не ждать, когда он сам подбежит и тебя на рога подденет! Скажи спасибо, что Дмитрий подоспел, отвлёк на себя животину и добил её.

– А ведь это ты лося ранил, товарищ Рахимов, – прошептал Иосиф. – Скажи, ты специально так поступил?

– О чём это ты? – нахмурил брови Азат. – Ты меня в чём-то подозреваешь?

– Нет, я не подозреваю, я знаю, – прошептал Иосиф. – Я видел, что ты стрелял в лося. В последний миг увидел… Скажи мне, товарищ Рахимов, ты же намеренно его ранил, чтобы он меня убил?

– Ах, вот ты о чём, – рассмеялся Азат. – И, что самое удивительное, правильно мыслишь!

– Э-э-э… Это следует понимать, что ты… – Иосиф часто-часто задышал и не смог продолжить фразу.

– Я очень хотел, чтобы лось убил тебя, скотина, – не стал отпираться Азат. – Терпеть не могу шпионов, а ты шпионил за мной. Как жаль, что лось только подкинул тебя рогами, а не растоптал в лепёшку. Я бы рядом с тобой умер, но не от сожаления, а от счастья!

Пока раненый Бигельман всхлипывал и размазывал по щекам слёзы, Мавлюдов закончил приготовление препарата, налил его в чашку и поднёс к его губам.

– На-ка вот выпей, к утру полегчает, – сказал он. – Ты уже наказан, и я не хочу, чтобы ты подох здесь.

– Т-ты что, прочёл телеграмму, которую передали мне? – простонал Иосиф.

– А мне деваться некуда было, – усмехнулся Азат. – И мне непонятно, почему ты за мной шпионил!