Текст книги "По ту сторону жизни"

– Ничего, так ей и надо, – зло процедил сквозь зубы Боммер. – Приказываю разыскать всех «асов» и добить их выстрелами в головы. Уже после этого они точно передохнут и не будут бродить, как зомби по замку!

– Слушаюсь, – обер-лейтенант развернулся, собираясь уходить, но Боммер окликнул его. – Как перестреляете этих безмозглых тварей, приказываю приступить к подготовке к эвакуации. Вечером мы покидаем эти мрачные стены, грузимся на корабль и отплываем в Германию! И ещё… Хоть из-под земли найдите мне хирурга Шмелёва, кузнеца и приведите обоих ко мне! А этих, – Боммер указал рукой на Бурматова и угрюмо молчавшего Азата. – Этих под стражу и глаз с них не спускать! Их мы заберём с собой, в Германию!

Не успел офицер выйти из кабинета, как дверь распахнулась и вбежал повар. Он был неузнаваем: разбитые губы, распухшее лицо, а глаза походили на узкие щелки.

– Ого, а с тобой что случилось, милейший? – округлил глаза Боммер. – Кто и за что так тебя отделал?

– Солдаты, господин доктор! – промычал в ответ тот. – Они думают, что это я отравил докторов! А ещё они отказались принимать пищу и пообещали, как только сильно проголодаются, сварят меня в котле!

– Ну, нет, до этого дело не дойдёт, – пообещал Боммер и посмотрел на офицера. – Господин обер-лейтенант, даю вам час на исполнение моего приказа. А потом встречаемся в столовой. Я вместе со всеми с удовольствием поем всё то, что приготовил нам повар, и тем самым снимем с него все нелепые подозрения!

* * *

Взяв обессиленную Урсулу на руки, Дмитрий растерянно осмотрелся. Он не знал, куда с ней идти. Встреча с ней никак не входила в его планы. Оставив отца в кузнице, он пошёл к Мавлюдову, но, проходя мимо лаборатории…

– Иди влево, к стене, – прошептала Урсула. – Там есть тайный проход…

Выполнив просьбу девушки, он осторожно поставил её на ноги и оглянулся на мёртвую комендантшу, лежавшую в стороне.

– Вот она, – прошептала Урсула и нажала на пружину; невидимый затвор отскочил в сторону, и…

В открывшемся проёме Дмитрий с удивлением увидел площадку и коридор, который уходил в полную темноту.

– Иди за мной, – произнесла Урсула. – Помоги мне, без твоей поддержки я не справлюсь.

– А куда ведёт этот коридор? – спросил растерянный Дмитрий.

– Не беспокойся, мы не заблудимся, – сказала девушка. – Через некоторое время мы будем далеко от замка…

– Хочу, очень хочу, но не сейчас, – живо возразил Дмитрий. – Но я помогу тебе добраться туда, куда ты скажешь. Сейчас я…

Он не успел договорить, как вдруг из коридора послышался топот множества ног и гул голосов.

– Приказываю осмотреть лабораторию, заглянув в каждый угол!

– О, Богородица, я узнаю голос обер-лейтенанта! – вскричала Урсула. – Скорее за мной, или мы погибли! Когда войдёшь, надави руками на дверь, это ускорит её закрытие!

С этими словами она поспешно вошла в проход, а Дмитрий… Не поняв слов, впопыхах сказанных девушкой, он надавил на дверь прохода, и… Она встала на место и пружина захлопнулась. Напрасно пытался Дмитрий снова открыть проход, но…

В лабораторию уже ворвались солдаты во главе с обер-лейтенантом.

– Вот он, русский хирург Шмелёв! – с каменным лицом проговорил офицер и махнул рукой. – Хватайте его!

Солдаты вскинули винтовки, целясь в грудь Дмитрия, а двое из них подошли к нему и заломили руки за спину.

– Здесь ещё кто-то есть, кроме тебя? – поинтересовался обер-лейтенант. – Я слышал шум и женский голос.

– Нет, вам показалось, – ответил Дмитрий. – Я тут один и зашёл сюда, чтобы…

– Ты не должен был заходить сюда без приказа доктора Боммера, – отрезал, недослушав его, офицер. – Но ты зашёл и не один! Говори правду, твоя жизнь зависит от того!

– Мне нечего сказать, – ответил Дмитрий. – Кроме меня и вас, больше никого в лаборатории нет…

Понимая, что хирург лжёт и от него не добиться правдивого ответа, обер-лейтенант нанёс ему резкий и очень сильный удар в живот. У Дмитрия перехватило дыхание, и он повис на руках солдат, державших его.

– Отвести под арест и запереть вместе с остальными, – приказал офицер и взглянул на часы. – Через десять минут все до одного собираемся в столовой… Доктор Боммер приглашает всех нас вместе пообедать! Кто опоздает, шкуру спущу!

21

Мартин Боммер вошёл в столовую и с удовлетворением отметил, что зал заполнен солдатами охраны.

Он прошёл к столику и занял своё место, и тут же в столовую вошёл обер-лейтенант.

– Солдаты! – обратился ко всем Мартин. – Мне доложили о причине вашего беспокойства, и потому я уверяю всех вас, что еда, приготовленная нашим поваром, не несёт в себе ни малейшей опасности! После ужасной и нелепой смерти медицинских работников никто больше не умер, правда? Живы и вы, хотя пищу готовил всё тот же повар! Его, как вам известно, никто от исполняемых обязанностей не отстранял.

– Тогда почему умерли доктора? – выкрикнул кто-то из солдат.

– Хорошо, объясню, – сказал Мартин, вставая. – После ужина они, втайне от меня, устроили банкет! Доктора пили спирт, полученный накануне для технического использования. На ёмкостях не было маркировок, и они восприняли его как медицинский! А в нём было разведено много ядовитых примесей. Это несчастный случай, солдаты, а не вина нашего повара! Я часто захожу к нему на кухню и дегустирую приготовленную пищу. И вы все видите, что я жив! Сегодня я уже снимал пробу со всех приготовленных блюд, но сейчас я готов повторно пообедать вместе с вами, чтобы все видели, что приготовленный поваром обед не таит в себе никакой опасности!

Как только он закончил, два солдата вынесли в зал баки с едой и поднос с компотом. Повар наполнил две чашки супом, в тарелки разложил «второе» и сам поднёс всё на подносе к столику Боммера. Затем он уселся на стул и принялся есть.

Обведя взглядом зал, Мартин увидел настороженные лица солдат, взял ложку и тоже приступил к «приёму пищи». Если повар ел молча и сосредоточенно, то он всячески демонстрировал отличные вкусовые качества пищи.

– А вот компот повар выпьет без меня, – сказал он, отставляя стакан. – В нём много сахара, а он противопоказан моему здоровью. Но я, если хотите, могу выпить у вас на глазах кофе! И…

– Всё, мы вам верим, господин доктор! – сказал за всех обер-лейтенант. – Повар, накорми личный состав обедом, так как мы считаем, что возникшее недоразумение исчерпано!

Повар тут же поспешил к бакам и приступил к раздаче пищи.

– Приятного аппетита, солдаты! – сказал Мартин, вставая из-за стола. – Ну а я оставлю вас и пойду… У меня ещё много дел, и все они безотлагательны!

Прямо из столовой Боммер проследовал в свой кабинет, включил рацию, настроил на нужную чистоту и застучал ключом, передавая в эфир адресованное кому-то срочное сообщение.

* * *

Митрофана, Азата и Дмитрия солдаты привели в свою казарму и заперли в каптёрке.

– И вот мы снова вместе, друзья мои разлюбезные, – сказал Митрофан, расхаживая по комнате и ощупывая стены. – Да-а-а, отсюда не сбежишь, – подвёл он печальный итог. – Сделано добросовестно, не на один день.

– Нет, вы только поглядите, он ещё думает о побеге, – пробормотал угрюмо Азат. – Лучше сиди и не рыпайся, иначе из-за тебя и нам со Шмелёвым голов не сносить.

– Да пошёл ты, – огрызнулся с неприязью Митрофан. – За наши жизни можно не беспокоиться, во всяком случае, пока. Если бы мы не были нужны Боммеру, то он приказал бы лейтенанту расстрелять нас немедленно, ещё в кабинете, а не сажать под арест. Ты видел, как он со спокойным рылом приказал расстрелять обезумевших лётчиков?

Слушая спорщиков, Дмитрий молчал и думал об отце, который дожидался его в кузнице.

– Нет, через дверь нам не выйти, – вздохнул, закончив её осмотр, Митрофан. – Она крепкая и, видимо, снаружи крепко заперта на засов.

– А если попытаться её выбить? – вдруг предложил Дмитрий. – Боммер собрал солдат в столовой на обед, и сейчас в казарме никого нет.

– Если ты думаешь об отце, то я тоже о нём думаю, – вздохнул Митрофан. – Кстати, ты не знаешь, где он?

– В надёжном месте, – ответил уклончиво Дмитрий. – Я обещал прийти к нему, а видишь, как получилось…

– Да-а-а, если наши жизни ещё, так сказать, под вопросом, то жизнь Кузьмы уж точно не стоит ничего, – нахмурился озабоченно Митрофан. – Его Боммер расстреляет без сожалений, так как Кузьма ему совсем не нужен.

– Застрелит, правильно сделает, – подал голос Азат. – Невелика потеря…

– А ты сиди и не вякай! – прикрикнул на него Митрофан. – Мы сейчас придушим тебя тихонечко, а Боммеру скажем, что ты от страха подох… От сердечного приступа! Ты согласен?

– Не надо, не цепляйтесь к нему, господин Бурматов, – вступился за Мавлюдова Дмитрий. – Это он так, не со зла. Это он так…

– Да мне начхать на него, – буркнул Митрофан. – Пусть только сидит тихо в своём углу и не вякает.

Они провели в угрюмом, тягостном молчании несколько долгих минут. Первым заговорил Дмитрий:

– Давайте действовать по обстоятельствам! Как только нас приведут к доктору Боммеру, или он сам явится к нам сюда, давайте вовлечём его в разговор. Задавать будем такие вопросы, отвечая на которые он сам, волей-неволей, обмолвится, какое нам уготовил будущее.

– Безрадостное, – пробубнил из угла Азат.

– А что это нам даст? – заинтересовался Митрофан.

– Если мы поймём, что нам действительно ничего не угрожает и у доктора есть планы в отношении нас, то попытаемся навязать ему свои условия.

– Ты конечно же предложишь ему оставить в живых отца? – догадался Митрофан.

– Да, именно об этом я сейчас и думаю, – кивнул Дмитрий.

– Тогда я предложу ему оставить в покое мулатку Урсулу и выпустить её из замка, – принялся рассуждать вслух Митрофан.

– А я предложу ему расстрелять смутьяна Бурматова, – зло буркнул Азат. – Если Мартину кто и нужен, так это мы с Дмитрием, а не ты. Тебя он пристрелит, готовься, ты для него обуза…

– Я сейчас точно придушу тебя, гнида! – вспылил Митрофан. – Ты меня раздражаешь, змей ядовитый! – Он подошёл к Мавлюдову, который весь сжался при его приближении, и пихнул под ним ведро. – Живи пока, урод бесхребетный… Но, предупреждаю, если брякнешь ещё хоть слово Боммеру, то уж точно пощады не жди. Я успею тебя уничтожить прежде, чем умру сам!

Азат промолчал, но было понятно, что он усвоил прозвучавшее предупреждение.

– А я видел сегодня мулатку Урсулу, – неожиданно вспомнил Дмитрий. – Она была в лаборатории ни живая ни мёртвая.

– Вот чёртова девка! – в сердцах воскликнул Митрофан. – Я же ей сказал… Я же ей приказал…

– Её чуть не убил свихнувшийся «ас», – продолжил Дмитрий. – До моего появления безумец успел убить охранявших лабораторию часовых и умертвил комендантшу. Я застал её едва живой, а немец успел скончаться от потери крови.

– А с девушкой что? – спросил Митрофан, волнуясь. – Ты же не бросил её в этой проклятой лаборатории, так ведь?

– Нет, она нашла в стене тайный проход и исчезла в нём, – успокоил его Дмитрий. – А я вот не успел войти туда, – вздохнул Дмитрий. – Он закрылся прямо перед моим носом. В результате я среди вас.

– Надеюсь, что она вернулась обратно в убежище, – вздохнул с облегчением Митрофан. – Как доберусь до неё, накажу безжалостно, чтоб неповадно было пренебрегать подобными вещами.

Они помолчали несколько минут, а затем… За стеной послышались шаги множества ног и гул, издаваемый десятками глоток. Это солдаты возвращались в казарму после обеда, и ярость, подстегнувшая Бурматова, сразу же «благоразумно» угасла.

* * *

Урсула, как только закрылся проход за её спиной, в нерешительности остановилась. Она обернулась и провела вокруг себя руками. Шмелёва рядом не было.

После избиения безумцем девушка чувствовала себя отвратительно. Кружилась голова, болело тело, и она никак не могла сообразить, в каком направлении ей двигаться.

Тайные ходы замка состояли из множества узких и низких сводчатых коридоров, настолько запутанных, что до крайности взволнованной Урсуле нелегко было заставить себя куда-то идти. Пугающее безмолвие царило вокруг. Она корила себя за то, что не дождалась босса в убежище, в которое он её привёл, а безрассудно пустилась на его поиски по этим страшным лабиринтам.

«Нет, здесь я не встречу никого, – пыталась убедить себя Урсула, осторожно поднимаясь по лестнице. – Тайные ходы не известны никому, кроме босса».

Достигнув площадки, на которой лестница заканчивалась, девушка остановилась и задумалась: «Здесь должна быть дверь…» Пальцы Урсулы коснулись стены и стали прощупывать её. Ей повезло. Она нащупала крохотное углубление в стене, нажала, и… Проход с едва слышимым скрипом открылся.

«Им, наверное, уже не пользовались давно», – подумала она с облегчением и, сделав шаг, оказалась в башне на крепостной стене. Урсула осмотрелась. В башне было много окон, но все они были небольшими и без стёкол. Набравшись решимости, она приблизилась к одному из них и посмотрела вниз.

По двору туда-сюда сновали люди. «О Мадонна, – подумала она. – Да это же сумасшедшие лётчики! Кто же отважился выпустить их на свободу?»

И вдруг неожиданно появились вооружённые солдаты, которые стали окружать безумцев. «Всё, сейчас их вернут в лазарет или закроют в каком-нибудь другом месте», – подумала Урсула, и в этот момент офицер прицелился и нажал на курок.

Один из безумцев пронзительно вскрикнул, когда пуля разнесла ему полголовы. Он прогнулся назад и упал на спину на землю.

Ещё один безумец с грозным рычанием побежал к офицеру, но тот выстрелил ему в голову. Бывший ас громко взвыл и тут же упал.

Офицер застрелил всех асов во дворе и, убедившись, что они мертвы, убрал пистолет в кобуру. Урсула отшатнулась от окна и метнулась к противоположной стене. «Кошмар! Ужас! – думала она. – Какая жуткая жестокость!»

Вдруг хлопки выстрелов снова завладели её вниманием. Урсула едва удержалась на ногах, увидев, что немцы собрали во дворе немногочисленную прислугу замка и безжалостно расстреляли…

22

Кузьма уныло сидел в кузнице, где его оставил Дмитрий.

Вдруг до его слуха донеслись крики и звуки выстрелов. Кузьма вздрогнул и поспешил к окну. Со двора слышались голоса. «Ах, Боммер, ну ты и распоясался, мразь фашистская, – думал он, пытаясь разглядеть, что происходит на улице. – Ох, и доберусь я до тебя, гад ползучий! Я разорву тебя на крошечные кусочки, такие, что никто не сможет определить, какой из кусочков от задницы, а какой от рыла!»

Он метнулся к углу, в котором были свалены заготовки, схватил мощный металлический прут. В то же мгновение где-то рядом взвизгнула пуля, и осыпалось разбитое стекло.

«Нет, я не могу здесь больше отсиживаться, – подумал Кузьма взволнованно. – Боммер с катушек слетел… Солдаты людей расстреливают! Может быть, и сына моего ждёт такая участь? А может быть, уже…»

Метнувшись к двери, он без труда снял её с петель и, оставив висеть на навесном замке, на четвереньках пересёк открытую площадку, стараясь укрыться от снующих туда-сюда солдат. Кузьма с замирающим сердцем думал, что добежит до входа в замок, ворвется в кабинет Боммера и убьет подонка! Он уже решился на рывок, как вдруг кто-то из солдат увидел его. И тогда…

Кузьма успел открыть дверь и вбежать в холл замка, когда грохнул выстрел и пуля просвистела у его левого уха. Это офицер выхватил пистолет и выстрелил ему в спину. Не раздумывая, он бросился к лестнице, и… не заметил, что навстречу спускается группа солдат. Тогда он развернулся и побежал вниз, но в этот момент дверь открылась и в холл ворвался сопровождаемый несколькими солдатами немецкий офицер.

Оказавшись зажатым с двух сторон, Кузьма заметался в поисках выхода, но… Успев заметить, что на лестнице уже никого нет, Кузьма побежал к ней, но солдаты дружно навалились на него со всех сторон. Силы были неравны. Но Кузьме удалось вырваться.

Тяжело дыша, он бежал по ступенькам вверх, а солдаты гнались за ним по пятам. Достигнув площадки второго этажа, Кузьма резко обернулся и ударил ногой ближайшего преследователя. Тот полетел назад, нелепо махая руками и увлекая за собой всех, кто бежал за ним следом.

Кузьма повернул за угол и помчался вперёд по длинному коридору.

* * *

Урсула чувствовала себя потерянной и одинокой в этом страшном мире, где правит только зло. Если она выживет, то уедет в Южную Америку и больше никогда никуда не уедет оттуда. Надо будет убедить дона Диего остепениться и не ввязываться больше ни в какие авантюры.

Неожиданно крепкая дверь башни, через которую можно было выйти на крепостную стену, содрогнулась.

– О Мадонна, помоги! – прошептала насмерть перепуганная Урсула.

Крупная дрожь пробежала по её телу, а во рту сразу же пересохло, когда она увидела в боковом окне безумца летчика. Из носа, ушей и уголков его рта струились тоненькие ручейки крови и капали ему на грудь.

На глаза девушке попался обрывок толстой цепи, занесённый не менее толстым слоем пыли, и она тут же схватила её. В ту же секунду безумец разнёс в щепки, казалось бы, прочную и надёжную дверь.

Войдя в башню, он сразу же двинулся к онемевшей от жуткого страха Урсуле. Она попятилась и, натолкнувшись спиною на стену, остановилась. Тогда он схватил её левой рукой за горло и начал душить. Задыхаясь и хрипло дыша, она увидела в его глазах пустоту и смерть. Изо всех сил Урсула обрушила цепь на его голову. Хрипло зарычав, безумец выпустил её.

Урсула упала на пол, но тут же вскочила на ноги и бросилась к дверному проёму, а безумец, не обращая внимания на проломанную цепью голову, двинулся за ней. Спотыкаясь и падая на бегу, она выбежала на крепостную стену. Потерявший её из виду безумец остановился, вертя головой по сторонам. Он вышел из башни и медленно зашагал в её сторону; кровь вытекала из страшной раны в его голове, а также из ран в груди, носа и ушей.

Урсула огляделась. Бежать ей было некуда. Охранники, ранее дежурившие на стенах у прожекторов, отсутствовали. Да и прожекторов на стенах не было. Остались только сколоченные из толстого бруса надстройки, на которые крепились прожектора. Вот к ближайшей из них и устремилась Урсула.

«О Мадонна, но почему я здесь? – думала она. – Ведь с крепостной стены есть спуск в замок, а я пробежала мимо него! Теперь я не могу к нему вернуться и пробежать мимо этого ужасного чудовища! Я знаю, что скоро вся кровь выйдет из его тела и он подохнет! Но-о-о… Сколько ещё пройдёт времени до этого? Этот ублюдок убьёт меня ещё до того, когда сам распроститься с жизнью?!»

Урсула стала карабкаться на надстройку, с ужасом сознавая, что безумец вот-вот настигнет её. Надстройка была невысокой, всего в двух метрах над стеной. Взобравшись на неё, она ещё раз бросила взгляд на приближающегося безумца. На его мертвенно-бледном лице виделась чудовищная гримаса. Теперь он уже был в нескольких метрах от надстройки.

Сердце Урсулы бешено колотилось и, казалось, готово было выпрыгнуть из груди. Она в отчаянии крутила головой, но… Спрятаться от безумца уже было некуда. Разве что только прыгнуть вниз со стены?

Тем временем безумец подошёл к надстройке и остановился. Урсула испуганно отпрянула назад. Ей захотелось испариться, исчезнуть, воспариться куда-нибудь в небеса, чтобы безумец никогда не добрался до неё. Всё это походило на дикий кошмар. Но страшный сон сразу же исчезнет, как только проснёшься в холодном поту, но от кошмара наяву нельзя было спастись, потому что всё происходит не во сне, а наяву.

То единственное оружие, которое она всё ещё держала в руках, была всё та же цепь. Если безумец начнёт подниматься к ней на площадку, она непременно снова ударит ею его по голове.

«Только подействует ли это на него? – думала она, готовясь к защите. – Но мне выбирать не приходится, или он меня, или я его – одно из двух!»

Безумец стоял и с ужасной гримасой на лице смотрел на неё ничего не выражающими, стеклянными глазами. Было слышно, как он тяжело дышит. Внутри у него что-то булькало, хрипело и свистело. Он взялся руками за лестницу и стал подниматься вверх. А когда его окровавленная голова показалась над площадкой…

Урсула не поверила своим глазам, увидев крепкого, высокого мужчину, который вдруг, как из воздуха материализовался за спиной безумца. Мужчина левой рукой схватил «аса» за штаны, правой за ворот одежды, приподнял его над головой и легко, словно огородное соломенное чучело, швырнул вниз со стены замка.

– Спускайся, уходим, – сказал он, протягивая Урсуле руку. – Меня преследуют, и нам надо спрятаться.

Выронив цепь, она подошла к краю надстройки и подала ему руку. Легко, как пушинку, он подхватил её, поставил на ноги, и они поспешили в сторону башни.

23

Как только во дворе замка загремели выстрелы, томящиеся в неизвестности Бурматов, Шмелёв и Мавлюдов встрепенулись.

– Чего это там? – прошептал Азат, дрожа от страха.

– Стреляют, наверное, – усмехнулся нервно Митрофан.

– Так там что, людей расстреливают?! – взвизгнул истерично Азат. – А н-нас? И н-нас м-могут р-расстрелять?

– Могут, если Боммер включил нас в «расстрельный» список, – буркнул Митрофан. – От этого скота всё можно ожидать.

– Н-но я н-не х-хочу у-у-умирать! – захныкал Азат. – Я ж-жить х-хочу! Я… я…

Он замолчал на полуслове, так как открылась дверь и в проёме показались вооружённые винтовками солдаты.

– А ну на выход! – сказал один из них, поведя стволом.

– Вот и до нас черёд дошёл, – вздохнул Митрофан. – Говорят, что умирать не больно, раз – и всё… Душа в небесах, а тело в могиле!

– Не смей! Не смей так говорить, скотина! – зарыдал Азат. – Я… Мы…

Солдат щёлкнул затвором, демонстрируя серьёзность своих намерений, и Мавлюдов закашлялся, словно поперхнувшись.

Их вывели из казармы и повели к входу в замок. Конвоировавшие их солдаты были явно навеселе, перекидывались шуточками и громко гоготали.

Во дворе толкались ещё десятки солдат. Все они тоже пребывали в отличном настроении.

– Что это с ними? – пробубнил Митрофан, крутя головой. – Может быть, Германия уже победила СССР, а мы ничего об этом не знаем?

– Нет, их веселье вызвано какой-то другой причиной, – высказался Дмитрий.

– Тогда объяснение одно, они пьяны, – хмыкнул Митрофан. – А если они пьяны, значит, в Германии какой-то праздник.

– Они не пьяны, а одурманены каким-то препаратом, – Дмитрий повернул голову в сторону идущего рядом с угрюмым лицом Мавлюдова. – Уж не вашим ли, «товарищ Рахимов»?

– Я ничего не знаю, не цепляйтесь ко мне, – огрызнулся Азат. – Я всё время был рядом с вами и понятия не имею, чего употребили эти вояки…

– Если то, на что я думаю, то они обречены, – вздохнул Дмитрий. – Им уже недолго остаётся веселиться и горланить песни…

* * *

Мартин Боммер исподлобья смотрел на своих «гостей». Все молчали.

Мавлюдов, глядя в пол, шмыгал носом и хныкал, как побитая собака, и Мартин не обращал на него особого внимания. Он смотрел на Шмелёва и Бурматова.

– Не бойтесь, вы в безопасности, – тихо сказал Мартин. – Умирают лишь те, кто отжил своё, и с этим ничего не поделаешь.

– Ты собираешься смыться и заметаешь следы, – усмехнулся Митрофан, смело глядя на него.

– Я не с тобой разговариваю, – поморщился Мартин. – И впредь прошу не открывать рот, пока я сам не попрошу тебя об этом.

– А я с ним согласен, – заговорил Дмитрий. – То, что происходит в замке, наводит только на такие мысли.

– Мартин, признайся, что мы правы? – поинтересовался Бурматов. – Ты же…

– Я же сказал, не открывай рта, скотина! – нервно выкрикнул Мартин и положил ладонь. – Больше предупреждать не буду, а пущу в лоб пулю. Ты это давно уже заслужил!

Митрофан усмехнулся и увёл взгляд в сторону окна.

– Мне нужны ты и он, – сказал Мартин, кивнув на Азата и не спуская глаз с лица Шмелёва. – Вы нужны мне оба, в равной степени.

– Мы это знаем, но ломаем головы для чего? – нахмурил лоб Дмитрий. – Вам были нужны медики для проведения экспериментов, но теперь они мертвы! Сегодня, сейчас, я видел солдат, когда нас вели к вам, и мне стало ясно, что и они доживают последние часы!

Мартин отвёл взгляд. Ему стало не по себе, потому что взгляд Дмитрия, как ему показалось, подавлял его.

– Вы мне нужны, – продолжил он, – чтобы продолжить дело на новом месте. Оборудование уже погружено в грузовики и скоро за нами прибудет корабль.

– Вот значит как, – неожиданно рассмеялся Бурматов. – И где же то райское местечко, куда ты собрался переезжать, господин Боммер? Уж не думаешь ли ты…

– Нет, не думаю, и не думал никогда, – грубо оборвал его Мартин. – Тот бред, который ты нёс на счёт Аргентины, забавлял меня, но не впечатлял. Я раскусил тебя, уродец, и… Как-то не доходили руки засунуть тебя в барокамеру, но… Это дело поправимо.

Митрофан покраснел, напрягся, но сдержал в себе так и рвущуюся с языка непристойную фразу.

– А вот ты, доктор Шмелёв, моя надежда, – продолжил Мартин, переведя взгляд на Дмитрия. – Ты ещё неопытен, но талантлив, и если будешь предан мне, то я обеспечу тебе великое будущее! И ты, горемыка, без работы не останешься, – медленно перевёл он взгляд на Мавлюдова. – У нас с тобой много общего, «товарищ Рахим», и ты знаешь, что именно я имею в виду.

Азат был потрясён. До него вдруг дошло, что смерть ему не угрожает, и это немного успокоило его. Он смотрел на Боммера и не совсем понимал, о чём он говорит. Но если он сказал, что так должно быть, значит, так и будет.

– Слушай ты, бездарность с научной степенью! – загремел возмущённый голос Бурматова. – Ты мне своими угрозами рот не заткнёшь. Шмелёв тебе нужен, Мавлюдов… А я, получается, нет?

– Именно так и получается, – осклабился Мартин. – Сам удивляюсь, почему я тогда буквально выдрал тебя из лап гестапо Ростока. И как терпел столько времени, не могу понять? Наверное, сейчас наступил твой последний час, и я не замедлю спровадить тебя в «царство небесное»!

Он схватил со стола пистолет и, явно нервничая, не целясь, выстрелил в Митрофана.

Однако случилось неожиданное. То ли у Боммера дрогнула рука, то ли он, не имея опыта владения оружием, не учёл веса пистолета и отдачи при выстреле, но пистолет выпал из его руки, отрекошетил от поверхности стола и с грохотом упал на пол. И тут началось…

Мавлюдов взвизгнул, метнулся в угол и упал на колени, закрывая лицо и голову руками. Бурматов как стоял, так и остался стоять на месте, с побледневшим лицом, сделавшись похожим на статую. Пуля просвистела в сантиметре от его головы и врезалась в стену где-то сзади, но… Митрофан впал в оцепенение и не мог с этим ничего поделать. Всё его тело будто сковала судорога, и он не мог заставить его подчиняться себе.

И уж совсем неожиданно повёл себя Дмитрий. Всегда спокойный, уравновешенный и послушный, он вдруг изменился в лице, тигром бросился вперёд, с ходу перемахнул через стол и схватил Боммера за шею. Затем последовал рывок и бросок. Тело Мартина взлетело, проделало кувырок, и он грохнулся спиною на стол, который едва не рухнул от удара.

– Вот так-то будет лучше, – сказал Дмитрий, присаживаясь и поднимая с пола пистолет. – Теперь, доктор Боммер, ты выслушаешь мои условия. И, так как терять мне нечего, будь уверен, что я застрелю тебя, не раздумывая и без капли сожаления.

Ошеломлённый Мартин не успел сказать ни «да» ни «нет», как в дверь ворвались привлечённые выстрелом два солдата, которые приведя «пленных» к Боммеру, дожидались его приказов в коридоре. Дмитрий встретил их двумя точными выстрелами, и обе пули попали точно в цель. С простреленными головами солдаты рухнули на пол, так и не успев ничего сообразить.

– Так что, ты готов выслушать мои условия, доктор Боммер? – сказал Дмитрий, приставляя к его лбу ствол пистолета. – Время на раздумье дать не могу, а потому отвечай немедленно!

– Т-ты… Я-я, – проблеял очумело Боммер. – Т-ты… Я-я…

– Понятно, ты поражён, – мрачно ухмыльнулся Дмитрий и кивнул приходящему в себя Бурматову на дверь. – Не сочти за труд, закрой, пожалуйста.

Митрофан кивнул, поспешил к двери, закрыл её и точно так же, как и Боммер, ошеломлённо уставился на Шмелёва.

– Вижу, пора внести ясность в наши отношения, – усмехнулся Дмитрий. – Так вот, я сотрудник госбезопасности НКВД СССР! А здесь я потому, чтобы ликвидировать этого упыря Боммера! Почему? Объяснять долго, но я буду краток…. Так мне было приказано! И я считаю за честь лично уничтожить эту кровавую фашистскую гадину!

– Обожди, не стреляй! – обретя дар речи, взмолился Мартин. – Вам не выжить без меня! Только я могу вывести вас отсюда взамен на сохранение собственной жизни.

– Не слушай его, а вышиби ему мозги! – дал «добрый» совет Митрофан, который тоже начал приходить в себя от нервной встряски, устроенной сначала Боммером, а потом Шмелёвым. – Я и без него выведу всех отсюда. Не забывайте, что замок мой и мне известные многие лазейки, через которые мы свободно выйдем за крепостную стену!

– Обожди, не слушай его, Дмитрий! – закричал в отчаянии Мартин. – Пощади меня, пожалуйста! Хочешь, я отдам тебе всё, чем владею, и… Как только закончится война, ты станешь великим учёным!

– Ты хочешь откупиться результатами своих изуверских экспериментов? – хмыкнул Дмитрий раздражённо. – Да они ничего не стоят! Ты зря истязал и убивал людей, не добившись ровным счётом ничего особенного! К тому же… Если ты не запамятовал, это я обобщал и писал заключения по материалам всех, проводимых тобою опытов, и они все остались у меня в голове, а память у меня хорошая!

– И что с того? – сказал Боммер. – Куда ты денешь, свой «багаж знаний»? Да и возвращаться тебе некуда, разведчик Шмелёв! Ты уже не один месяц со мной в одной тесной компании… Ты не выходил на связь со своими командирами, не приносил никакой значимой пользы своей стране в борьбе с «фашистскими захватчиками»? Ты уже списан, Дмитрий! Дома тебя ждёт расстрел, в лучшем случае лагеря, а я дам тебе…

– Можешь не продолжать, я всё это и без тебя знаю, – улыбнулся Дмитрий. – И решение моё таково, сначала убью тебя, а затем подумаю, как быть дальше.

– Не надо ни о чём думать, стреляй! Я выведу тебя и Кузьму из замка, а затем увезу к себе в Колумбию, – пообещал Митрофан, вступая в разговор. – Если мы не нужны этому гаду, то он нам тем более. Жми на курок, Дмитрий, пусть он сполна заплатит за все свои кровавые преступления!

– Подожди, не поступай опрометчиво, Дмитрий! – завопил и задёргался на столе Боммер. – Отведи меня в мою спальную! Там у меня тайник, а в нём… Отведи меня туда, прошу! Я покажу тебе нечто такое, что заставит тебя поменять своё решение!

– Стой, не стреляй! – вдруг попросил Митрофан, которого заинтриговали слова Боммера. – Пусть покажет… Деться ему от нас всё равно некуда, а в его тайничок неплохо было бы заглянуть, как считаешь?

Дмитрий сгрёб Боммера за ворот, сдёрнул его со стола, несколько секунд подержал, чтобы он не свалился с ног на пол, и подтолкнул стволом в спину в направлении спальной.

– Ого-го, какая мощная дверь! – хмыкнул Митрофан, проведя ладонью по тяжёлой бронированной створке. – Пуля такую не прошибёт… Только пушкой вышибить можно!