Текст книги "Оконце в Навь"

По своему обыкновению, сотник проснулся очень рано и разбудил остальных. Трое позавтракали, взяли вещи и направились к калитке. Гостей провожали старшая ткачиха и староста. Последний прихрамывал и опирался на посох, держа перевязанную сломанную ногу на весу. Тёмнодушник поклонился, искренне благодаря людей за помощь. Баба Дана обняла каждого и наградила вареным яичком. На прощанье она пожелала счастья и сказала, что Глухомань будет рада их возвращению.

К полудню сосновый лес расступился, и Елисей, Юлий и Лада дошли до развилки дорог. Дальше путь пролегал в Златовещенск, где троих уже дожидался князь.

ДАЛЕЕ: ГЛАВА 11

ГЛАВА 11

Елисей, Юлий и Лада пришли в Златовещенск к ночи. Несмотря на поздний час, город наполняла жизнь, особенно, среднюю часть, где раскинулись посады. Сотник пересек ворота и поприветствовал дружинников, занимавшихся осмотром повозки с пушниной, расспрашивая прибывшего купца. Елисей повернул на вполне освещенную узенькую улочку. Позже воин привел спутников к одинокой избе, заросшей плющом. Давненько она была корчемницей на постоялом дворе, выгодно находясь на окраине города и встречая гостей, но затем Златовещенск расширил границы и обнес их укреплениями. Корчемница потерялась в многолюдной застройке и постепенно видоизменилась в мастерскую по росписи. Ее хозяева называли себя златовещенскими красильщиками. У них можно было остановиться на ночлег, но только «своим».

Дверь не была заперта. Елисей велел спутникам подождать снаружи, а сам вошел в избу. У хозяев мастерской было три сына: старший хвастал львиной силой, средний сын блистал умом, младший красен был лицом, да все трое служили в елисеевской сотне. Узнав гостя, тёмнодушники выслушали его и исполнили просьбу. Елисей сообщил Юлию и Ладе, что их дожидаются горенки. После дальней дороги уставшие путники мечтали отойти ко сну. Ни юноша, ни девица не отважились бы беспокоить князя в поздний час. Сотник пообещал явиться за людьми утром, чтобы вместе отправится к Велимиру.

Елисей пересек порог избы и обратил взор на два купола. Их очертания смягчались среди опустившихся сумерек. Не дожидаясь рассвета, сотник пошел к дворцу, оставляя на земле неглубокие рытвины от тяжелых шагов и когтей. Бледные сполохи тлеющих лучин освещали дорогу. Зайдя на княжеский двор, Елисей глянул на хоромы. На балконе терема, что красовался на третьем этаже, стоял Велимир. Заметив высокого воина с петушиной головой, он кивком подозвал его к себе. Сотник вошел в парадные сени и подождал князя у трона, наблюдая за танцующим пламенем свечей на медном подсвечнике.

Позже из опочивальни спустился Велимир. Его облачал длинный походный плащ из тонкого войлока. Елисей земно поклонился. Князь опустил на лицо капюшон и тихим голосом сказал воину, что рад его возвращению. Велимир крепко держал в руках нечто небольшое, завернутое в льняное полотно. Елисею было известно, куда направляется князь с этой вещицей. Он нуждался в сопровождении сотника.

По пути Велимир поинтересовался минувшим походом в деревню. Елисей поведал обо всем, отчитавшись о выполненной задаче. Сотник также упомянул, что Юлий и Лада знакомы с Кощеем Бессмертным, их связывает общее прошлое. Князь счел эту весть весьма полезной. Пока Велимир шел вперед, слушая рассказ сотника, его взор падал на окрестные избы, тлеющие лучины, немногочисленный люд да дорогу под ногами. Однако, как только Елисей доложил о том, что один из его спутников, или же оба, обладает божественной силой, Велимир остановился посреди улицы и замер словно вкопанный.

– Я не терял надежды! – воскликнул князь с воодушевлением, а затем шепотом добавил: – Все так, как пророчила вещая птица Гамаюн. «В твоих руках окажется находка, да не одна, а две. Знай, их владелец из иного мира, он наделен божественною силой, и без него в находках проку нет. Коли союзника в его лице ты обретешь, то все устои Нави пошатнешь». Приведи их ко мне на рассвете.

Елисей кивнул в повиновении. В скором времени двое миновали кузню, пересекли городские ворота и подошли к конюшне, точнее, к постройке с инвентарем, расположенной рядом со стойлами. Дым от работавшей кузни доползал и досюда.

В ночной тени показалась фигура. Навстречу князю и сотнику вышел тёмнодушник: хилый на вид, нескладный, росточка низенького, едва достающего локтя, с редкой черной бородкой, торчавшей клочком. Князь сухо поприветствовал того, называя Заморышком, и вручил вещицу, которую нес всю дорогу. Уголок за уголком человек развернул льняное полотно и залюбовался шкатулкой из березы, выполненной с большим мастерством. Ее боковые стороны украшали узоры удивительной красоты, а на крышке изображался целый сюжет с конями на фоне златовещенской слободы. Заморышек приподнял крышку и увидел драгоценные каменья, украшения и безделицы. Тёмнодушник серьезно закивал, словно пересчитал самоцветы одним взглядом.

– Годится, – односложно произнес он, наскоро обернул шкатулку в полотно и взял подмышку. – Встретимся здесь же через месяц.

Заморышек скрылся так же неожиданно, как и появился. Велимир последовал в город вместе с сотником. Шаг замедлился: князь не спешил возвращаться во дворец. Встреча оставила темный отпечаток на его настроении. Множество дней Велимир обдумывал свой план, но всякий раз заходил в тупик, ибо не мог обойтись без божественной помощи. Ныне он был близок к своим замыслам как никогда.

Елисей явился в мастерскую ранним утром. Семья красильщиков собралась за столом. Они поприветствовали сотника и предложили ему разделить с ними завтрак. Служивый не отказался, занял место рядом с Ладой и поинтересовался, где Юлий. Юноша никак не пробуждался. Он оказал сопротивление, когда девица попыталась стянуть его с кровати. О-о-о, кровать! Путники многие дни ночевали на лавках да на земле, а здесь они разместились, словно цари, на мягких-то перинах. Выслушав Ладу, сотник щелкнул, почти цокнул клювом и сказал, что после завтрака возьмется за соню. А сам вспоминал о князе, который, скорее всего, всю ночь не спал, объятый ворохом мыслей.

Юлий сполз с кровати, ведомый ароматами свежеиспеченного хлеба и гречневой каши на молоке. Юноша не заставил себя ждать, и к лучшему, ибо Елисей был готов к решительным и грубым мерам по его пробуждению. Наевшись досыта, трое отправились к Велимиру. Перед тем Елисей оставил хозяевам пригоршню монет в благодарность за их гостеприимство.

Легкая дымка окутывала крыши изб, а воздух веял утренней прохладой. Люди пришли на княжеский двор. В проеме сторожевой башни мелькнул дружинник. Елисей вошел в парадные сени. Юлий и Лада скромно следовали за ним. Князь восседал на троне, поглаживая бороду. Сотник поклонился и лаконично отчитался об исполненном поручении, будто бы не встречался с Велимиром минувшей ночью. Князь похвалил гостей и отлучился за наградой. Луч солнца скользнул по златовещенским знаменам и поймал на себе блеск божественного лука, висевшего на стене. Юлий смотрел на вещицу взглядом пристальным и жаждущим. То ли спросонья, то ли от чувства несправедливости, что он вынужден возвращать свое же оружие, юноша проникся смелыми идеями, связанными с кражей: «Туго ли закреплен лук? Сколько дружинников находятся во дворце и снаружи? Ослабевает ли их стража ночью? Есть ли тайные выходы с княжеского двора?» Велимир вернулся с ларем и лично вручил Юлию пастуший рог. Сердце барда взыграло от счастья, и он оставил лихие помыслы, повесив рог на пояс.

В сени вошла княжеская повариха: женщина цветущего возраста, в платке, покрывающем голову, и длинном переднике поверх синего сарафана. Ее звали Белава. Она вежливо окликнула Велимира и сообщила ему, что самовар подан. Князь довольно хлопнул в ладоши и пригласил гостей на чай. Несмотря на то, что Юлий и Лада завтракали недавно, они с удовольствием последовали за князем и вскоре оказались в небольшой зале, где обычно проводились важные встречи. Елисей остался у двери, остальные разместились за столом. Жизнерадостный утренний свет падал на белую скатерть через стеклянную мозаику окон, оставляя расплывчатые цветные пятна. Обстановка располагала к беседе, и Юлий, сев рядом с Ладой напротив князя, осыпал похвалами расписной пузатый самовар с жаровней и горячими углями снизу, да с заварочным чайником сверху. Рядом с людьми находились чашки на блюдечках. Белава вернулась с подносом в руках и подала к столу пшеничные блины и варенье, а затем разлила по чашкам заварку и разбавила ее кипятком из самовара до самых краев. Словно тень, она встала подле князя в ожидании, чтобы вновь наполнить чашки чаем и поухаживать за гостями. Однако, Велимир мягким жестом руки попросил ее уйти. Князь поведал историю самовара, доставшегося ему от прапрабабушки, уроженки Яви, и потчевавшего чаем его семью не одно поколение. Юлий налетел на блины, обмакивая их в варенье. Лада застенчиво улыбалась, слушая Велимира и любуясь паром, танцующим над чашкой.

Позже, когда горячий чай пробрал до второго пота, а юноша и девица рассказали о походе в деревню и столкновении с нечистью, князь ловко повернул беседу в нужное русло. Он сказал, что обладает еще одной вещицей, история которой уходит в далекие времена. После этого он поставил на стол идеально ровное серебряное блюдечко и положил на него крупный круглый рубин, похожий на наливное яблочко.

– Этот самоцвет напитан колдовством, и в талантливых руках отзывается звоном, – молвил Велимир и подал дары Юлию.

Князь умолчал о том, что в действительности рубиновое яблочко реагировало особым образом не на талант, а на божественную суть. Несколько лет назад князь пригласил во дворец всех жителей Златовещенска в надежде встретить «владельца из иного мира, что наделен божественною силой», но после сотни неудач на самоцвете появилась трещина, и Велимир отложил поиски, чтобы не разрушить колдовскую вещицу. Елисей, стоявший у двери, в полголовы повернулся к гостям, остановив выжидающий взгляд на юноше. Князь наблюдал за Юлием с замиранием сердца. Бард поместил рубин на середину, поддерживая блюдечко снизу пятью пальцами. Самоцвет налился ярким алым светом, словно его изнутри объял огонь, и заиграл радостным звоном. Когда он покатился по каемочке, князь бережно забрал «наливное яблочко» и встретился взглядом с Елисеем. Светлые глаза князя сияли от ликования.

– Да, я талантлив! – возгордился собой Юлий. – Умею сочинять стихи, петь песни да исполнять музыку. При желании я мог бы служить бахарем при твоем, князь-батюшка, дворе. Мне бы только балалаечку и благодарные уши.

Велимир снисходительно улыбнулся и протянул вещицы Ладе. Девица робко взяла серебряное блюдечко и положила на середку «наливное яблочко», в котором угас огненный сполох. Князь и сотник испытующе смотрели на гостью: сейчас колдовской рубин покажет, является ли Лада божеством или нет. Самоцвет спокойно лежал: не сиял, не катался, не издавал тонкий звон. Он не отвечал на касания. Девица заметила трещину на алом бочке и поспешила отдать ценности князю. Лада не считала себя обделенной талантами, а о многом из своей жизни она попросту не помнила. Девица огорчилась, не догадываясь об истинной природе рубина. Между тем, Велимир сообщил, что с сегодняшнего дня в Златовещенске начинаются праздничные ярмарочные гуляния в честь наступления весны и предложил повеселиться, «себя показать да других повидать», отложив все дела. Юноша согласился с князем, щедро намазал остатки варенья на блин и отправил угощение в рот.

⠀

Ярмарка развернулась на самой широкой улице Златовещенска. По обе стороны выстроились торговые лавки, где ремесленники продавали изделия своего мастерства. Те, кому не хватало места, раскладывали товар прямо посреди дороги на ярких тканевых полотнах. Городские жители прогуливались по витиеватым рядам, рассматривая предметы гончарного, свечного искусства, ткачества, плетения, кузнечного и скорняжного дела. Велимир беседовал с Юлием, и оба находились близко друг от друга, почти плечом к плечу, лавируя среди народа, подоспевшего со всех уголков города и окрестных земель. Лада шла поодаль, наравне с княжеским счетоводом по имени Истислав, одетым в темный кафтан. Последним топал Елисей, держа под наблюдением безопасность князя и поведение толпы.

Велимир подошел к одной из лавок и угостил Юлия и Ладу сахарными кренделями. Истислав возник из ниоткуда и оплатил сладости. Зазвучали народные песни. Юноша задержался, наблюдая за веселым представлением. Группа тёмнодушников в красочных костюмах играли на музыкальных инструментах и пускались в пляс, выделывая замысловатые фигуры. Юлий уплетал крендель и мычал себе под нос, подпевая им. Затем он присоединился, услышав знакомый мотив, который неоднократно исполнял в своих странствиях.

Лада не смогла разделить с юношей веселье – ей стало тяжело и душно. Тогда она решила прогуляться по улице, кипящей ярмаркой. Все же, пестрый вид различных безделиц и гостинцев радовал девичий глаз. Среди прочих, Лада заметила лавку, где продавались теплые изделия из глухоманьской сосновой шерсти, а рядом расположились знакомые златовещенские красильщики и их творения. Девица разговорилась с хозяевами мастерской и узнала, что народ на их товары поглядывает, вертит-трогает, а покупать не торопится.

– Люд свежие сюжеты хочет. К старым, видите ли, обвыкся, – ворчал старший из семейства. – Как могут надоесть картины с конями? Или виды на слободу с куполами?

Лада утешила опытного красильщика, похвалив его изделия. Слово за слово, девица не заметила, как начала предлагать новые мотивы для росписи. Ее идеи были наполнены сказочностью и неповторимостью, хотя возникли благодаря пережитым приключениям. Так Лада преподнесла сюжет о красавице, спящей на луговых цветах, устланных нежным ковром посреди зимнего леса. И об Алатырь-камне, сияющем лучами и переливающимся своим многоцветием. И о величественной Нагай-птице, что стережет Пик. «Изображать нечисть, все равно что беду накликать, – покачал головой старче, а остальные идеи намотал на ус». Позже к красильщикам подошел любознательный народ, и девица удалилась.

Лада гуляла по улицам, выискивая Юлия. Ярмарка развернулась до самых ворот, и людей собралось много-премного, видимо-невидимо. Среди торговцев и ремесленников появились мастера различных дел: лапотники и сапожники, что чинили обувь, портные, что подшивали одежду, а также шапошники, рукавичники, смольники. Лада прошла до ворот и повернула обратно. Знакомых людей она нашла благодаря елисеевской петушиной голове, выделявшейся рыже-коричневым оперением и алым гребешком. Юлий и Велимир сидели на длинной лавке за широким столом и с аппетитом ели уху, которую наливали в палатке неподалеку. Признаться, очередь за этим горячим и ароматным супом была впечатляющая! Лада подошла ближе и заметила новенькую балалайку на ремне, закинутую за спину барда. Юлий обрадовался возвращению девицы и предложил уху. Лада с сомнением глянула на «хвост», что тянулся из палатки, и отказалась, но Велимир бросил исчерпывающий взгляд на мужичка в темном кафтане, и Истислав пошел за супом. Бедолагу намеревались послать в конец очереди, но к нему подоспел Елисей. Княжескому сотнику никто не перечил, ибо нрав у него был драчливый: мог с легкостью начистить шею.

Уха оказалась насыщенной, душистой и чуть сладковатой благодаря добавлению моркови. Пока Лада обедала, юноша делился впечатлениями. Он успел поучаствовать во многих забавах: поплясал в хороводе, посоревновался с потешниками в сочинении присказок и попытался залезть на высоченный деревянный столб за новой парой сапог, но не сумел. Если бы Лада была злорадным человеком, она бы непременно пошутила про то, что Юлию не дается покорение вершин: что с праздничным столбом, что с Пиком. Велимир сообщил, что скоро начнутся состязания лучников, где юноша примет участие. Девица составила компанию тёмнодушникам и отправилась вместе с ними на стрельбище. Солнце пекло, а окружающий шум давил на виски. Лада понаблюдала за успешным выступлением Юлия в нескольких этапах соревнований и пошла в мастерскую. Стрибог ловко владел луком, а еще умел отводить слабые дуновения ветра, так что в его победе девица не сомневалась.

В избе гостья застала старшего красильщика за работой. Вдохновившись свежими идеями, он примерял фон на светлую деревянную шкатулку. Старче тотчас же втянул Ладу в творчество и, определившись с фоном, принялся обсуждать элементы композиции. Ярмарка будет длиться еще один день. Тёмнодушник хотел покрыть росписью парочку изделий и оценить, насколько новые сюжеты покажутся привлекательными для народа. Девица бескорыстно предложила свою помощь. Позднее к мастеру присоединились его сестры, прибыл младший сын со службы. Люди работали над изделиями до наступления темноты. В тот день Юлий вернулся под самую ночь. Он завалился спать, сшибаемый усталостью и пряным хмелем, который выиграл в состязании лучников.

Наутро семья красильщиков и Юлий с Ладой собрались за завтраком за общим столом. Юноша предвкушал встречу с князем и все те забавы и игрища, которые предстанут на ярмарке. Девица рассудила, что праздное шатание и безудержное веселье не помогут гостеприимной семье в торговле, и решила помочь в завлечении народа. Юлий сказал, что Лада всегда сможет найти его и присоединиться к гуляниям, как только закончит с делами. Вскоре в мастерскую пожаловал Елисей, и двое отправились во дворец.

Долго ли, коротко ли, а на самой широкой улочке Златовещенска вплоть до ворот и за городом заиграла ярмарка. Велимир и Юлий влились в общее веселье в своем привычном сопровождении. Князь был одет в простую неброскую одежду, его замечали немногие, а кто узнавал – до земли кланялся. За воротами доносились громкие голоса и заливистый свист. Там народ состязался в перетягивании каната. Юлий и Велимир встали по разные стороны, схватившись за концы. Елисей не мог остаться беспристрастным, глядя на князя, терявшегося за необъятными спинами. Сотник подошел и попросил Велимира оставить забаву, чтобы не травмироваться. Князь увлекся и не услышал своего подданного. Тогда Елисей взялся за канат, оперся мощными петушиными ногами о землю, отклонился назад, поймал ритм и потянул со всей силы. Команда соперников попадала ниц, в том числе Юлий, приземлившийся на беззубого хохотуна.

Вернувшись в город, князь и бард пошли вдоль шумной ярмарочной улочки. Чтобы не мучиться выбором и все перепробовать, Велимир кивнул своему счетоводу, и Истислав купил целый поднос с пряниками: с медом, с сахарной глазурью, а еще с фруктовым и ягодным повидлом. Танцуя и дурачась, навстречу выскочили ряженые тёмнодушники в рубахах до пят и больших уродливых масках. Они изображали нечисть и «уносили» из столицы все плохое: пели писклявыми голосами и веселили народ.

На пути Велимира и Юлия оказалась толпа, плотно сбившаяся в кольцо. Откуда-то из середины доносились завлекающие слова, заставлявшие охать от изумления. Юноша уловил ухом: «Хозяйка болот! Скверный дух!» и протиснулся вперед, изнемогая от любопытства. Елисей развел по сторонам зевак, дав дорогу князю. На истоптанной опушке щеголял поводырь в ярком колпаке с бубенцами. Такой же головной убор был надет на кикиморе, которую он держал за узду. Сильно сутулая и растрепанная нечисть, похожая на жалкую неказистую старуху, с лицом, покрытым бородавками, повиновалась поводырю. Пока он развлекал слушателей вымышленной историей, кикимора исполняла трюки: то прихорашивалась, поправляя колпак и спутанные темно-зеленые волосы, что из них аж выскочила лягушка, то кланялась в землю. Юлий захохотал вместе с остальными, когда кикимора примерила лапти на свои большие ступни.

– Не испытываешь к ней жалости? – с неподдельной суровостью в голосе молвил Велимир, не отводя глаз от Юлия.

– К нечисти-то? – не понял юноша и вновь засмеялся, когда кикимора, натянув лапоть, нелепо захромала на обутую ногу. – Многих ли несчастных она утащила в болото и утопила в трясине перед тем, как попалась?

Вопрос повис в воздухе, оставшись без ответа. Толпа снова лопнула от хохота. Юлий посмотрел представление до конца. Поводырь в поклоне снял колпак и обошел зрителей. Люди платили монетой, кто сколько накидает. Юлий уныло хлопнул по пустым карманам и отдал последний пряник, с сахарной глазурью. Компания пришлых тёмнодушников, решившая, что Елисей относится к потешному составу поводыря, обсмеяла его внешний вид, назвав множеством нелестных слов. Сотник, испытывая ощущение, будто его изваляли в навозе, спросил у князя разрешения, чтобы «показать златовещенское гостеприимство». Велимир позволил воину защитить свою честь. Елисей отлучился. Вернувшись, он как ни в чем не бывало хрустнул жилистой шеей так, что часть оперенья на воротнике встала дыбом, и поиграл плечами, лучше усаживая на себе стеганый доспех. Юлий изъявил желание пообедать и поучаствовать в игрищах. Велимир выразил согласие и направился к палаткам, из которых доносились ароматы съестного.

Тем временем Лада познавала тонкое искусство торговли. Шкатулки с новыми сюжетами были проданы с началом ярмарки. При этом среди покупателей оказался купец, состоятельный тёмнодушник с княжеского двора. Он заказал у мастеров партию изделий. Девица разделила радость с красильщиками, обеспеченными работой на ближайшие недели. Старший из семейства попросил жену купить птицу и испечь праздничный каравай.

Внезапно к Ладе подбежал рыжеволосый мальчишка лет семи, одетый в старую, в заплатках, рубаху, подпоясанную широким выцветшим кушаком. Он встал на цыпочки. Девица присела, и мальчишка шепнул ей на ухо. Фиалковые глаза Лады широко раскрылись от удивления, а брови поползли на лоб. «Веди», – сказала она мягко, но решительно. Юный незнакомец нырнул в толпу, гулявшую вдоль торговых рядов. Лада не отставала. В скором времени она свернула с улицы, но музыка и песни доносились и досюда. Мальчишка привел к своему жилищу на окраине Златовещенска. Здесь было безлюдно. Крышу избы покрывала солома, а у боковой стены виднелся покосившийся пристрой. На ступенях обветшалого крыльца сидели детишки лет шести-девяти и плели из лозы. Девица вошла в сени, где оказалось холоднее, чем на улице. В стенах просвечивали щели, законопаченные мхом от сквозняков. Лада последовала за мальчишкой до горенки, внутри которой зияла узкая прорезь вместо окошка. Среди простой малочисленной мебели стоял рыжий лис на задних лапах, в плаще и с походной сумой за плечом. На глазах девицы выступила влага от счастья, переполнившего сердце.

– Ох, как же я рад, что наконец-то нашел вас! – молвил Колобок. – Лешие заметили тебя и Юлия на пути в деревню, когда вы пересекали лес в компании стра-а-анного воина, необы-ы-ычного воина с петушиной головой и ногами. Эта примета помогла проследить за вами до Златовещенска, – лис взял девицу за руки и добавил на полтона тише: – Кощей пришел ко мне, думая, что вы отправились в теремок. Он поведал о том, какие приключения вы пережили за вещим камнем и у Пика. После битвы со Змеем он места себе не находил, беспокоясь о тебе. То есть, о вас, – неловко поправил лис.

– С ним все хорошо? – сдавленным голосом спросила Лада, задерживая дыхание от ожидания того, что новости окажутся неутешительными.

– Видела бы ты, каким Кощей приплелся в теремок. Рана на ране, что живого места не сыскать, – поведал в шутливом тоне Колобок, но, видя, как бледнеет девица, поспешил утешить ее: – Все хорошо. Он недалеко от Златовещенска, ждет моей отмашки. Народу в городе собралось немерено, конца-краю нет, и нелюдей они не жалуют. Ночью я незаметно проведу Кощея, и тогда сможете поворковать.

Лада сообщила, что проживает в мастерской у семьи красильщиков. Лис сказал, что завтра в течение дня пришлет за девицей рыжеволосого мальчишку. Изба, в которой гостил Колобок, принадлежала беднякам, что давали кров осиротевшим детям. Тёмнодушники охотно помогали лису и держали его пребывание в столице в тайне, а взамен трапезничали лучше любого царя. Колобок носил при себе скатерть-самобранку, не раскрывая хитростей щедрых пиров. Лису не терпелось побеседовать с девицей и узнать, где она побывала и что видала. Однако, он был вынужден отложить посиделки до завтра, проститься с Ладой и заняться приготовлениями.

Рыжеволосый мальчик проводил девицу до мастерской красильщиков, где вовсю готовился торжественный ужин. Старший из семейства с теплом встретил гостью и спросил ее мнение, рассказывая о вариантах нанесения узора и использования редких цветов, полученных при сочетании знакомых красок. Ладе такое отношение было любо. Несмотря на то, что она окунулась в ремесло росписи недавно, интуитивное ощущение прекрасного и свежие идеи уже принесли свои плоды.

– Тут важна жилка творца, – поучал старче, – а настропалиться, то бишь, приобрести навыки, всегда можно. Было бы желание.

Юлий явился к ночи. Члены семейства легли спать, а трое сыновей отсутствовали, неся службу. Лада тоже готовилась ко сну: умыла лицо, расплела волосы, сняла сарафан и придавила головой подушку, укрывшись одеялом. В этот миг в ее дверь постучался юноша. Услышав знакомый голос, он вошел в горенку. Юлий не намеревался засиживаться, и потому остался у порога.

– Лада, ты пропустила уйму веселья. Я в жизни так не забавлялся. Елисей, как оказалось, неплохо играет в карты. Я продул ему в «подкидного обалдуя» и теперь должен сочинить про него частушку, а мне на ум ничего достойного нейдет. А за недостойное он даст в жбан, – произнес Юлий, одоленный блаженной и счастливой усталостью. – Слушай. Велимир приглашает нас жить во дворец. Завтра к нему приедут бродячие кукольники и дадут представление. В обед пройдет пышное застолье. После него князь желает устроить кулачные бои между дружинниками. Вечером банька. Елисей зайдет за нами утром. Если у тебя имеются личные вещички, то лучше собери их заранее.

Минувшие два дня привели Юлия в восторг. Люди Яви в свое время подносили Стрибогу дары и молились ему, особенно мореплаватели, просившие попутного ветра в паруса. По этой причине светлому божеству нравилась забота и внимание князя. Угощения, забавы и зрелища Юлий воспринимал благосклонно, вспоминая былую жизнь. Лада сидела на кровати, укутанная в одеяло так, что торчала одна макушка. Золотистые локоны, словно целованные солнцем, разметались по подушке. Девица не успела предаться мечтаниям о роскошной жизни, наполненной богатыми нарядами и изысканными яствами, потому что намеревалась увидеться с навьим царем. Она рассудила, что если примет приглашение Велимира, то не сможет встретиться с Кощеем, ведь для этого понадобится незаметно покинуть охраняемый дворец, находившийся в самом сердце Златовещенска. Лада отказала юноше, заявив, что в ее помощи нуждается семья красильщиков, и поведала об успешности своих идей, о бойкой торговле и заказе состоятельного купца. Однако, о встрече с лисом девица умолчала. Юлий зевнул, выходя из горенки.

– Ладно, как хочешь, – мягко махнул он рукой, остывая к беседе. – На мой взгляд, бестолково гнушаться столь радушным приемом. Нужно пользоваться гостеприимством, пока не наскучит. Если передумаешь, ищи меня во дворце.

Юлий закрыл дверь и зевнул во весь рот с оттенком рева, точно медведь.

На следующий день, когда Лада проснулась и подоспела к завтраку, Юлия уже не было в мастерской. Елисей имел привычку подниматься с первыми лучами солнца. Сотник пришел за сонливым юношей, и они вместе отправились во дворец к утреннему застолью. После плотного завтрака девица вызвалась помогать, и ей доверили работу. Старший из семейства жаловался на то, что не хватает свободных рук, ибо его сыновья коротали время на службе, а сестры ушли на рынок за красящими веществами. Лада почти не слушала мастера и его монотонные речи. Собственные мысли хаотично неслись, и девица ощущала трепет перед встречей, часто поглядывая в окошко и выискивая рыжеволосого мальчишку.

– Мотивы с конями симпатичны детишкам, но я бы внес разнообразие, да только какое? – рассуждал старче, сгорбившись над шкатулкой.

– Нарисуй нарядного петушка, – наспех предложила Лада, вспомнив сотника.

До полудня от Колобка не было вестей, из-за чего к девице подкралось тревожное волнение. Однако, рыжая макушка все-таки мелькнула за поросшей плющом изгородью. Лада вскочила с места и покинула мастерскую.

Мальчишка привел гостью к знакомой избе с соломенной крышей и покосившимся пристроем. Лада почти впорхнула в сени и дошла до горенки, где доселе встречалась с лисом. Посреди комнаты стоял беловолосый мужчина в черной мантии и короне. Кощей развел руки и заключил в свои объятия девицу, припавшую голубкой на его шею. Двое стояли так, не имея счета времени. Серебристо-голубые очи правителя Тридевятого царства мерцали звездным светом, а сердце наполнялось благостным теплом.

– Я чувствую вину за то, что мы бросили тебя, – полушепотом молвила Лада.

– Оставаться у Смородины было небезопасно, не за что извиняться, – ответил Кощей, и его слова мягко проникали в душу. – Мы схлестнулись с Горынычем самым беспощадным образом. В пылу долгой битвы разломали Калинов мост, – навий царь намеренно избежал подробностей о том, как земля окропилась кровью и как дракон опалил ее огнем, – а потом мы побеседовали.

Неожиданный исход боя. Лада посмотрела на Кощея, и тот выпустил ее из объятий.

– Однажды мы провели поперек Тридевятого царства большую межу и остались править каждый своей половиной, да условились не наведываться на чужбину, – пояснял Бессмертный. – За нарушение соглашения Змей пожелал узнать, где хранится моя погибель, чтобы получить надо мной власть.

– Ты, надеюсь, отказал? – уточнил Колобок.

– Самым решительным образом, – немногословно подтвердил колдун, крепко сжав рукоять меча. – Перемирие, пусть и условное, окончено. Жестокость моего братца не знает границ. Он залечит раны и вторгнется на мои земли.

Длинные, прямые и белоснежные волосы обрамляли бледное лицо, которое исказила мрачная дума. Лис прервал возникшее молчание и спросил у Лады о ее странствиях. Девица рассказала обо всем, что случилось с момента расставания с навьим царем. Так Кощей и Колобок узнали, что их общий знакомый имеет божественную силу, которую стремится заполучить и вырваться из Нави. Слушая девицу, лис вспомнил о том, как Юлий испил ядовитый для тёмнодушников настой на шишках и травах с кикиморовых болот и отделался недомоганием.

– Разве светлые божества могут попасть в Навь? – давался диву Колобок.

– Нет, – резко ответил Кощей. – Я упоминал о том, что эти стороны бытия не имеют ни границ, ни пересечений. Для Прави нет пути в Навь, и наоборот. Стрибога втянуло сюда из Яви. Раньше такого не случалось.