Текст книги "Оконце в Навь"

ГЛАВА 22

Когда Кощей и Лада вошли в парадные сени, их встретил Иван. Он сделал короткий поклон и проводил гостей в залу для важных встреч. Дворец был окутан тишиной, и каждый шаг разлетался эхом по его хоромам. Дружинники не спали. Когда навий царь и девица посетили залу, то убедились, что и Велимир не нежился на теплых перинах в этот час. Князь выглядел исхудалым. Он лишился сна после того, как человеческие души стали зримыми для окружающих и заполонили улицы. Несколько дней назад, придя в смятение, Велимир едва ли не зажег свечу в черепе, чтобы позвать колдуна, но в последний миг передумал, потому что купол не бил по непрошенным гостям молниями, значит, от них не исходило опасности. Тем не менее, ситуация держала жителей в напряжении.

Кощей, Юлий, Елисей и Лада рассказали князю обо всем, что случилось после того, как они покинули Златовещенск. Велимир внимательно слушал. В его глазах отражалось воодушевление. Теперь, когда князь узнал, что именно творится внутри городских стен и какие действия нужно предпринять для создания Пазухи, у него появилась надежда на спасение тёмнодушников. Велимир сообщил, что в столице, не считая нашествия злыдней, все спокойно: Змей не нападал.

В ту ночь князь наконец-то смог поспать в безмятежности. В опочивальне пахло ночной свежестью, предвещая счастливое будущее.

Ранним утром Велимир поговорил с Белавой. Елисей не ошибся в выборе княжеской поварихи – она отчетливо помнила рассказы своей прабабки, и ее знания были очень ценны. Справившись с поручением, женщина принесла Велимиру четыре оберега. Среди них была украшенная резьбой ложка с изогнутой ручкой – символ благополучия и достатка, чтобы жители Пазухи не ведали голода. Также колокольчик, звеняще-гремящие звуки которого, по людским поверьям, отпугивали нечистую силу. Рядом оказалось веретено, нить которого мастерицы заговаривали, наделяя защитными свойствами сшитую с ее помощью одежду. Напоследок Белава вручила подкову, что висела на притолоке ее дома и притягивала болезни, не пуская их к хозяевам избы.

Велимир отдал обереги навьему царю, который уже собирался в путь, точнее, ждал Юлия. Юноша попарился в баньке, оделся и накидал нужных вещей в суму. Изначально Кощей планировал странствовать в одиночку: закопать обереги в землю и заворожить их, размежевав основу для Пазухи, а затем навестить Колобка, завязать узелок на двери его чулана, пустить клубочек в направлении Златовещенска и пойти вслед за ним по дорожке из красной нити. Елисей настоял на том, чтобы не отпускать навьего царя одного, ведь на его плечах лежала ответственность как за собственную жизнь, так и за всех тёмнодушников, населявших Тридевятое царство. Стрибог принял сторону сотника, добавив, что Кощей способен быстро передвигаться по Нави только ночью, верхом на Сивке-бурке, поэтому днем ему пригодится помощь светлого божества. Колдун не отрицал свою значимость в общем деле и не сопротивлялся компании юноши.

Позже Кощей подошел к Ладе и попросил ее быть осторожной. Его слова звучали искренне. Судьба велела разойтись на некоторое время, но оба знали, что еще встретятся. Некромант оставил в столице череп, с помощью которого тёмнодушники могли позвать его, но отчего-то испытывал тревогу от предстоящего расставания. Девица сдавила рукоять кинжала, находившегося в ножнах на поясе, и сказала, что сумеет за себя постоять. Лада излучала невидимый теплый свет. Кощей любовался ею. Все остальное казалось неважным и малозначительным. «Что, если в мое отсутствие Горыныч нападет на столицу? Успею ли я добраться сюда до падения купола?» – в голове колдуна шуршали мятежные мысли. Кощей бы ни за что не признался, но в глубине души он был готов подвергнуть опасности всех тёмнодушников, чтобы уберечь возлюбленную от беды. Это желание – защищать Ладу от всего, что могло причинить ей вред, пересиливало его волю. Стоило ли рисковать и оставлять ее одну? Если взять девицу с собой, странствие затянется, ведь Юлий не унесет больше двух человек. Еще большие сомнения порождали явьи души, которые в любой миг могли превратиться в злыдней. Кощей сказал во всеуслышание, что телесное облачение явит нового врага, но вместе с тем сделает злыдней уязвимыми к физическому урону. Стрибог находился за воротами и дул в пастуший рог, подзывая ветер. Навий царь сделал усилие над собой, оставляя Ладу, и направился к юноше. С каждым шагом он задавался вопросом, правильно ли поступает и не пожалеет ли о содеянном. Оседлав воздушную стихию, Юлий и Кощей взмыли над городом и полетели на запад.

Лада поднялась на стену, где встретила Елисея и Ивана. Провожая божеств взглядом, она слышала о порядке заступления дружинников в дозор. Сотник грамотно распределил воинов по всему Златовещенску, а Иван размышлял о чередовании времени службы и отдыха. Подход сотника к вопросу охраны столицы был очень скрупулезным, отчего Ладе становилось спокойнее на сердце. Впрочем, поводов для волнения накопилось достаточно: не было известно, когда вернутся Кощей и Юлий, нападение дракона висело злым роком, а под носом шастали человеческие души. Девица нащупала холщовый шнур, скользнула по нему пальцами и дотронулась кулона. Лада глянула на него и ахнула от удивления. Синих прожилок в угольной черноте прибавилось, а среди них появилась яркая лазурная линия. К девице пришло понимание того, что совместные действия, направленные на общее благо, могут стать ключом к спасению Нави.

Радость Лады длилась недолго. На окраине Дремучего леса появился оплетай. Он полз в направлении города на одной руке и ноге. Девица сощурилась, всматриваясь в горизонт, но Кощея и Юлия она не увидела. Казалось, что их заволокло облаками. Елисей подбежал к колоколу, схватился за его язычок и поднял тревогу. Иван помчался к лучникам. Чудище доползло до поля, усеянного костьми, и с какой-то жалобной немощью попыталось перелезть через них, утопая в белесых останках. Первая стрела просвистела над его макушкой, а вторая попала прямиком в голову. Оплетай дрогнул и пал, растекаясь глиняной жижей на знойном солнце. Меткий лучник аж подпрыгнул от счастья, и соратники с одобрением похлопали его по плечу. Тёмнодушники ожидали нового нападения. К счастью, его не последовало.

Иван занялся усиленной подготовкой дружинников к битве. До самого вечера Елисей и Лада находились на стене, наблюдая за окрестностями. Девица зевнула и потерла кулаками сонные глаза. Глянув незаметно, Елисей отправил ее во дворец. Несмотря на то, что с наступлением темноты сотник постепенно терял остроту зрения, он остался на страже. Лада последовала совету и пошла к колоколу, венчавшему башню. Под ним располагалась узкая лестница, ведущая во внутренний двор. Достигнув последних ступень, девица словно онемела – под аркой стоял человеческий силуэт, окутанный ореолом блеклого света. Лада помнила, что души бестелесны и их можно пройти насквозь, но трусила поступать таким образом. Она сделала робкий шаг. Скиталец не шелохнулся.

– Ты позволишь мне пройти? – полушепотом спросила девица, чувствуя колкие мурашки из-за жутковатого гостя.

Душа слегка двинула плечами, развернулась и отошла, освободив проход. Лада выбежала во внутренний двор, избегая столкновения с существом, а затем обернулась. Скиталец стоял как вкопанный. Та часть головы, где предположительно располагалось лицо, была направлена в сторону механизма, поднимавшего ворота. Лада долго наблюдала за душой, будто бы сливающейся с бесконечностью бытия. Ничего подозрительного не происходило. Тогда девица отправилась во дворец.

⠀

Прошло пару дней. Оплетаи нападали по одному или двое, не представляя весомой угрозы. Златовещенск полностью отгородил себя от внешнего мира. Познакомившись с мастером, Лада нашла себе занятие в изготовлении стрел, зная, что они пригодятся в битве с чудищами. Девица перебирала древесные стержни, расщепляла их для вставки оперения в паз и подготавливала под наконечник. Труд отвлекал, приносил умиротворение и помогал сосредоточиться. Елисей проявлял бдительность и старался обнаружить любые признаки оплетаев. Он не щадил своих сил и не оставлял дозор даже ночью, хотя в это время его боевые способности ухудшались. Никто не жаловался на свою судьбу. Люди были едины, их вела общая цель.

В один из вечеров Белава поднялась на стену и встретила там Елисея. В отличие от соратников, воин не присутствовал в столовой избе на трапезе, чем вызвал беспокойство у княжеской поварихи. Женщина несла в руках поднос с посудой, завернутый в платок, чтобы сохранить тепло. Увидев Белаву, Елисей оживился и спешно отлучился, позвав на свое место змееборца. Сотник вместе с поварихой отошли в укромную излучину стены. Там можно было непринужденно поговорить, не беспокоясь о посторонних взглядах. Развязав платок, женщина аккуратно расставила посуду и разложила столовые приборы. Словом, хозяйничала. В каждом ее движении выражалось заботливое отношение к Елисею. Воин обратил внимание на пищу. Она была свежей, горячей и невероятно вкусной, так еще и учитывала анатомические особенности проклятого ведьмой тёмнодушника: пирог был разделан на части, а каша – идеальной рыхлости, перетертая с мелкорубленным мясом. Белава обняла пустой поднос, наблюдая за тем, с каким аппетитом ужинает сотник.

– Бесподобно, спасибо большое, – в промежутке между подлетавшими к клюву ложками поблагодарил Елисей.

Едва сотник завершил трапезу, как услышал резкий шум. Сердце забилось сильнее, а кровь в жилах понеслась кипятком. Елисей мгновенно подскочил и подбежал к краю стены. Клинок его меча блестел в свете факела. Воин не знал, что происходит, но был готов встретиться с опасностью лицом к лицу. Кузьма, заменявший его на посту, направил острие зубочистки вниз и указал на копошащихся ворон. Птицы, любопытствуя, скакали по костям в поисках пищи. Это они, плутовки, стали зачинщиками шума. Кузьма обозвал их острым словцом и ушел. Убедившись в том, что напасти не случилось, Елисей произнес:

– Белава, тебе не сложно было бы… То есть, не могла бы ты меня… – воин протяжно вздохнул, лишаясь воздуха, и повернулся к женщине, но увидел свое искаженное отражение на подносе, который она, прижимая к фартуку, держала в своих руках, и оставил попытки поцеловать ее, чтобы снять проклятие. – Совсем вымотался. Сам не ведаю, что за чушь несу.

Испытывая всепожирающий стыд, Елисей отвернулся и навалился всем телом на хладную стену, вглядываясь в округу. Острота его зрения притупилась. Даже вороны внизу казались неразборчивыми темными пятнами. Сотник прислушался к Белаве, ее спокойному дыханию и побрякиванию посуды, перемещавшейся на поднос. После сборов женщина подошла к Елисею, она не спешила уходить. Тогда воин сказал ей:

– Помнишь, как мы детьми лазили в чужой сад за малиной? Пригоршнями рвали ее и убегали за поленницу. Дед Казимир нас потом видел и тотчас венико-ком гнал. Один раз нечаянно залупил мне в бровь, и ты потом рану промывала. А ко-когда мы на посиделках у Агнеши в бирюльки играли, тебе не было равных. Диву давался, с како-кой ловко-костью ты доставала крошечные предметы и не тревожила соседние. У меня же вся постройка рушилась от первого касания. А Огнедара помнишь? Мы с ним постоянно собачились и сцеплялись на кулаках, пока оба не подались в дружинники. Это было самое счастливое время в моей жизни, – вспоминал Елисей. – Ко-когда меня прокляла старая ведьма, я стал напрашиваться на неприятности, брался за риско-кованные поручения Велимира, гибели своей искал.

Сотник делился чувствами, погружаясь в глубины душевного разговора. Белава внимательно слушала. Оба ощущали взаимопонимание и поддержку. Елисей продолжил:

– Деда Казимира одолела старость. Агнеша вышла замуж и уехала в деревню к мужу, а спустя год ее утащил в лес огромный вепрь. Огнедар пал в бою с ко-козлоногой нечистью. Из его отряда тогда вернулись лишь двое. А я после стольких ожесточенных битв и опасных странствий остался жив. Проклят я или благословлен? Я использую дарованную силу, защищая тех, кто мне дорог.

– Прошлое всегда кажется счастливее, чем настоящее, ведь мы были беззаботны, свободны и легки. Да, многие люди, которые стали его частью, ушли. Остались только мы. Сегодня нам открылась новая надежда не только на выживание, но и на светлое будущее. Мне нравится жизнелюбие Лады. Она говорит, что нужно держаться друг за друга, утешать в трудные времена и быть отважными, чтобы справиться с невзгодами, – мягко молвила Белава и направилась к лестнице. – Молю, береги себя и перестань искать погибель.

⠀

Последующие пару дней нападения оплетаев участились. Они атаковали город со всех сторон, и среди них находились слипшиеся в единое существо половины. Такой враг был очень прытким, и преграда в виде человеческих костей не мешала его передвижению. Едва Лада успевала смастерить дюжину стрел, как они передавались лучникам на стену. Нападения успешно отражались благодаря небольшому числу неприятеля, но набеги нарастали. Как только девица услышала гром среди ясного неба, то догадалась, что чудища подобрались вплотную к защитному куполу, и он ударил по ним молнией. Елисей собрал половину своей сотни. С ней он готовился сражаться за воротами столицы. Велимир считал, что купол необходимо беречь до появления Горыныча. Князь велел Елисею не подпускать оплетаев к стене.

Лесные кроны качнулись, и из зеленой пучины вылетела стайка птиц. За деревьями показались чудища. По мере приближения их зловещие силуэты становились заметнее. Елисей сосчитал до двадцати и понял, что лучники не успеют перестрелять неприятелей. Сотник не ждал беды. Он устремился к воротам, созывая верных дружинников. Вскоре они вышли в поле и вступили в бой. Оплетаи не отличались высокой сообразительностью, не имели сплоченного войска и нападали малыми группами. Если бы они согласовывали свои действия, то возымели бы больший успех.

Отшатнувшись от удара, Елисей добил оплетая и осмотрел соратников. Никто из них не получил серьезных ран. Змееборцев выручали не только опыт и развитые боевые навыки, но и броня из чешуи аспидов. Оплетаи не носили оружие. В бою они стремились оплести, сдавить и передушить жертву, а их длинные конечности были малочувствительны к мечу. У дружинников действовало правило: если хочешь одержать победу – рази уязвимую голову. Но людей ждала иная проблема в виде непрекращающегося потока врагов. Они сражали оплетаев, а на окраине леса уже маячила новая угроза. Численность чудищ не превышала двух десятков или того меньше, но частота нападений не давала времени на передышку. Атаки шли одна за другой, и усталость защитников накапливалась. Елисей предчувствовал тот момент, когда змееборцы начнут пропускать вражеские удары. Сотник велел возвращаться в Златовещенск, где ждало подкрепление.

На полпути к воротам дружинники услышали предупреждающие возгласы со стены и обернулись. Из леса выбежали чудища, слипшиеся половины. Сотник замыкал колонну и приготовился к бою. К нему присоединились некоторые змееборцы. Эти люди не оставили бы Елисея одного даже вопреки его приказу. Дружина двинулась вперед, словно река, не знающая преград, и приняла сомкнутое построение, позволяющее прикрывать щитом соседа слева. Лучники за их спинами не бездействовали: стрелы отправлялись в полет со стены в поисках цели. Сердца защитников стучали в унисон. Елисея проняла боевая горячка, он жаждал столкновения. Сотник поднял перед собой меч. На испачканном глиной клинке сияли незапятнанные участки, в одном из которых воин увидел свое оперенное отражение. «Молю, береги себя и перестань искать погибель», – раздался в мыслях голос Белавы. Слова избавили от ослепляющей гордыни. Елисей подумал о змееборцах, стоявших рядом, – обычных тёмнодушниках, воевавших за будущее человечества. Они были похожи на свечи, что сопротивляются темноте. Сотник отступил вместе с остальными.

Оплетаи ринулись вослед. Некоторые из них увернулись от стрел и уже настигали ворота. Змееборцы выставили копья, чтобы сдержать натиск врага. Молнии опередили людей и шваркнули по непрошенным гостям, оставив от них истлевшие фигуры, что рассыпались пылью от дуновения ветра. В противоположной части Златовещенска тоже раздалось мощное громыхание. Там находились дружинники, возглавляемые Иваном.

Наступило затишье. Мир дышал ожиданием. Елисей позвал остальных воинов из своей сотни. В тот момент, когда он раздавал указания, к нему подошли Велимир и Лада. Князь предпочитал вести обсуждения во дворце, но ввиду сложившейся ситуации счел уместным лично встретиться с Елисеем. Велимир был сам не свой. Сотник очень хорошо его знал, поэтому заметил на спокойном лице нарастающее смятение. Оценивающий и хмурый взгляд князя озадаченно бегал. Он смотрел на повреждения на доспехах, на раны дружинников, на запасы стрел, на останки оплетаев и на бесцельно блуждавшие души.

– Кощея и Стрибога нет уже пятый день. Почему так долго? – обеспокоенность князя изламывало в требовательный тон.

Вопрос был направлен Ладе. Разумеется, девица не знала ответ. Она лишь показала кулон, который за время отсутствия двух божеств стал еще светлее. Угольная чернота не преобладала в нем, а терялась за глубокой, словно бездна, синевой, поверх которой сияли свежие голубые линии. Лада предположила, что у Кощея и Юлия все идет по плану. Ее слова, конечно же, хотелось принять за истину, но Велимир так и не получил ответа и забеспокоился пуще прежнего. Он подумывал о том, чтобы зажечь свечу в черепе и позвать навьего царя, пока не поздно. Сотник переубедил князя, сказав, что контролирует войну. Прозвучало слишком самонадеянно, но Елисей смыслил в этом деле больше, чем князь, и последний прислушивался к опытному воину.

– После применения магии черепа Кощей ринется на помощь, и задача останется неоконченной. Сейчас важнее всего создать Пазуху. Тёмнодушникам нужно продержаться до того дня, – убедительно добавила Лада.

Князь кивнул и ушел быстрым шагом. Его мысли простилались далеко за пределы Златовещенска. Велимира беспокоила ситуация в остальных поселениях.

Оплетаев тянуло к столице зловещими силами. Нападения не знали конца. Чудища выползали поодиночке или же группами в несколько десятков. Те из них, кому удавалось избежать смерти от стрел, сталкивались с отважными змееборцами у ворот. С наступлением ночи люди установили и подожгли дополнительные факелы на стене, разгоняя тьму. Елисей присоединился к лучникам. Из-за проклятия сотник растерял часть боевого потенциала и в тусклом свете еле отличал соратников от неприятелей. Кузьма докладывал об обстановке на поле боя, а Елисей командовал дружиной, выбирая наилучший момент для атаки или сбора стрел с тел павших оплетаев. В промежутках между нападениями сотник спал, садясь на пол и припадая спиной к стене. Он выматывался до предела и старался найти любую возможность для отдыха. Однажды, очнувшись, он ощутил что-то мягкое, подложенное под голову. Приподнявшись, Елисей обнаружил вышитый цветами платок, от которого веяло выпечкой. Сердце воина затеплилось. Он понял, что княжеская повариха была здесь. Забота Белавы наделяла сотника силой и стремлением продолжать борьбу.

Оплетаи держали жителей Златовещенска в напряжении еще три дня. За это время дружинники понесли первые потери. Елисей постоянно отправлял к Велимиру людей с отчетом, но князь решил лично переговорить с сотником о текущей обстановке. Дойдя до внутреннего двора, Велимир увидел раненых воинов. В ноздри проник едкий запах крови, а до ушей донеслись стоны. Изнеможенные лекари самоотверженно спасали жизни. Сердце князя колко стиснулось. Он развернулся в полушаге и пошел обратно во дворец, чтобы применить колдовство. Кощей и Юлий отсутствовали больше недели. Для тёмнодушников, сражающихся за выживание, это был долгий срок. Позже Велимир зажег свечу в полом черепе с отсеченной макушкой, похожем на маленький несуразный горшок. Язычок пламени окрасился в лазурь, и в глазницах засияли магические сполохи.

Лада завершила изготовление стрелы и взглянула на результат своего труда. Пальцы покрывали мозоли и ссадины, но девица не сожалела о потраченном времени. Даже укоряла себя за то, что не может работать в темпе наставника. Люди не приходили за стрелами, поэтому Лада решила отнести их сама. Полуденное солнце пекло, находясь в наивысшей точке. Девица приближалась к стене, обходя встречных жителей и явьи души. Поднявшись, она передала лучникам охапку. Поступок оказался своевременным, поскольку к городу подбирались оплетаи. Лада подошла к высокому каменному выступу и посмотрела вниз. Елисей с дружинниками держали оборону и уничтожали чудищ. Девица не поверила своим глазам: после стольких дней безуспешных атак оплетаи вооружились, подняв человеческие кости. Одного из змееборцев оттаскивали к воротам. Лицо человека искажала гримаса боли, а из его доспеха-панциря торчал белесый осколок. Примитивное орудие в руках оплетаев могло нанести ужасную колотую рану.

Из глубин леса внезапно вырвалась толпа и стремительно ринулась в направлении тёмнодушников. Дружинники сражались и не видели приближение оплетаев. Лада резко повернулась к лучникам, но те расположились вдалеке, отстреливая ползущих с правого фланга чудищ. Девица крикнула что есть мочи. Елисей бросил на нее взгляд, а затем – на лес, и побежал наперехват оплетаям, прикрывая тыл соратников. Прямо на глазах Лады погиб один из дружинников: чудище обвило его шею. Наблюдая за битвой, к горлу девицы подступил ком. Она сжимала рукоять кинжала, подаренного навьим царем. Из щели между ножнами и крестовиной бил лазурный свет. Лада вновь позвала лучников с надрывом в голосе:

– Защитите змееборцев!

Мольба была услышала. Но не лучниками, которые занимались подавлением атаки. Человеческие явьи души, ранее стоявшие тут и там по всему полю, целенаправленно пошли к дружине Елисея и потянулись к оплетаям. Призрачные руки проходили сквозь глиняные тела, но воздействовали на чудищ, потому что души, постепенно превращаясь в злыдней, упрочивали связь с Хаосом. Оплетаи немели от касания, их словно сковывало. Змееборцы расправились с ними. Раздался громоподобный треск: защитный купол ударил молнией по неприятелям, подобравшимся к столице. Души замерли в немом ожидании после гибели чудищ. Дружинники обходили их, возвращаясь в Златовещенск. Так, на всякий случай. Елисей посмотрел на Ладу. Лицо девицы выражало неописуемое удивление. Позднее, узнав о случившемся, Велимир потушил свечу, ведь помощь явилась откуда не ждали.

⠀

На протяжении следующих двух дней Лада находилась на стене. Когда оплетаи появлялись меж деревьев, она вынимала кинжал и просила, чтобы явьи скитальцы бились против чудищ. Девица искреннее желала защитить город и его жителей. Души чувствовали ее светлую волю и помогали дружинникам. Сомнений не осталось: Лада колдовала, причем довольно мощно. Елисей обратил внимание, что ее золотистые волосы посветлели, словно их посеребрили. Подчас девица с ее побелевшими локонами, окутанная лазурным сиянием клинка, напоминала Кощея, хотя она не использовала погостную магию и не могла призвать скелетов на посмертную службу.

Когда первые лучи утреннего солнца проникли сквозь зашторенное облаками небо, нападения прекратились. Елисей задействовал всех воинов Златовещенска, предполагая, что оплетаи накопят силы и атакуют большим числом. «Оружие они смекнули поднять, так и до этой нехитрой мысли дойдут своим умом», – считал сотник. Длились часы, а набегов не случалось. Оплетаи бы не сдались, ведь они появились в Тридевятом царстве с целью уничтожения всего сущего. Подозрительное затишье дергало за нервы. Лада отправилась во дворец, где ей предоставили личные покои. Благодаря ей у дружинников появилось время для качественного отдыха. Елисей остался на стене и следил за душами, которые не менялись в своем привычном поведении.

К вечеру на окраине появились два знакомых силуэта. Они двигались по дороге к столице. Кощей распутывал клубок, и за ним тянулась нить. Черная мантия навьего царя разлеталась в стороны и обличала одеяния, запачканные кровью. Стрибог держал золотой лук на изготовку и постоянно оглядывался. Похоже, путь сюда выдался нелегким. Когда божества пересекли ворота Златовещенска, юноша с облегчением вздохнул. Кощей и Юлий шли по широкой улице, и под их стопами появлялась тропинка из красной нити, становясь частью колдовского процесса. Люди сопровождали милых гостей к княжескому дворцу. Лица жителей сияли благодарностью.

Парадные сени отворились. Велимир шагнул навстречу божествам и проводил их внутрь. За князем оставался выбор двери, которая станет частью моста между Пазухой и Навью. Из всех столичных изб и построек Велимир указал на самую надежную комнату во дворце, чтобы в будущем надзирать за проходом и первым узнавать о прибытии гостей. Немного погодя Кощей поднес исхудалый клубок и завязал узелок на массивной дверной ручке. Навьего царя ждало сложное колдовство, но уже без поспешных и утомительных странствий.

Велимир позвал божеств в залу, сгорая от нетерпения и ожидая их рассказа. Кощей поинтересовался у тёмнодушника о том, где Лада. Взмахом руки князь велел дружиннику отвести навьего царя в покои девицы, а сам пошел вместе с Юлием. Велимира задело то, что Кощей временил с ответами на насущные и очень важные вопросы, даже не спросив о нападениях оплетаев, хотя наверняка заметил глиняные тела за городской стеной.

Ранее, очнувшись, Лада услышала многочисленные радостные возгласы людей и, выглянув в окошко, увидела праздничное шествие. Одевшись, она поспешила к Кощею. Двое встретились в коридоре дворца. Лада подбежала к колдуну, распахнувшему объятья, и порхнула голубкой ему на грудь. С волнением, люди смотрели друг на друга, замечая все изменения, случившиеся за время разлуки. Девицу обеспокоила рана, находившаяся под окровавленной рубахой. В странствиях, когда Кощей поместил в землю последний оберег и начал ворожить, на него и Юлия напали чудища. Юноше пришлось отбиваться одному. Оплетай незаметно подполз к колдуну, вцепился в его бок и сжал с лютой силой, выдрав часть плоти.

– Он оставил рану, но не смертельную, – уточнил Кощей и добавил: – Я исцеляюсь, но невыносимо медленно. Мы всегда были осторожны, но изощренность атак и прыть врага превзошли все ожидания.

Навий царь дотронулся посеребренных локонов возлюбленной, и Лада поведала свою необычную историю. Подходя к зале, колдун узнал о нападениях чудищ. Когда он вместе с девицей вошел в комнату, Велимир осведомлял Юлия о том же. Князь отметил, что с сегодняшнего утра атаки резко прекратились. Кощей пояснил, что это произошло из-за огромных червоточин, разверзшихся на земле. Они выворачивали наружу Хаос и манили оплетаев, где те слипались и становились свирепыми существами. Их отступление было временным явлением, сулящим обманчивый мир. Кощей добавил, что Пазуху необходимо создать до возвращения чудищ. В ином случае они отнимут много человеческих жизней.

Со своей главной задачей божества справились: размежевали половину Тридевятого царства, закопав обереги, и добрались до теремка. Колобка они там не застали. Видимо, лис пребывал в древней чаще вместе с хворающими лешими. Завязав узелок на дверной ручке чулана, Кощей и Юлий покинули жилище и взмыли в небо, но столкнулись с проблемой: клубок отказывался распускать нить, не имея связи колдуна с землей. Иными словами, пришлось добираться до Златовещенска пешком. Из-за этого поход занял столько дней. Также навий царь не мог оборвать нить или прервать колдовской процесс. Если бы Велимир не потушил свечу в черепе, Юлий полетел бы в столицу на подмогу в одиночку.

Стрибог поделился неприятной вестью. Пока двое направлялись к суземью, они увидели сотню берендеев, возглавляемых драконом. Змей вел сюда войско, чтобы разбить защитный купол и уничтожить тёмнодушников. Берендеи – опасная нечисть, заколдованная Чернобогом. Пускай это и болезненный процесс, но они умели обращаться в медведей. Кощей признался, что не слышал о берендеях с давних пор, когда они еще кочевали по Тридевятому царству. По всей видимости, они нашли пристанище в драконьих владениях, где укрылись от назойливого внимания. Берендеи невзлюбили Чернобога, поэтому они не упустили бы возможности навредить его младшему сыну. Однако, медведей вела отнюдь не личная неприязнь, а обыкновенные сокровища, которые они жаждали больше всего на свете. У Горыныча было достаточно богатств для найма. Кощей добавил, что из-за сильного проклятия берендеи неподвластны воздействию Хаоса, и их сознание не туманится.

Над тёмнодушниками сгущалась большая беда. По окончании разговора все пришли к единогласному решению: немедленно создать Пазуху. Велимир проводил навьего царя к заветной двери, на ручке которой виднелся узелок. Кощей взялся за нить, вспоминая записи отца, и произнес слова на незнакомом и устаревшем языке, начав колдовство. Его будто бы пронзило невидимой стрелой. Потеряв равновесие, Кощей чуть не упал, но князь подхватил его. Лада положила руку на сердце, сдерживая неприятное покалывание. Вспыхнула искра, и маленький волшебный огонек помчался по дорожке, проложенной красной нитью. Навий царь был волен перемещаться куда угодно, но постоянно испытывал на себе опустошающее воздействие искры, питавшейся его колдовскими силами.

⠀

Прошел один день. Лада встретила Белаву, которая направлялась к Стрибогу. Девица предложила лично отнести обед и забрала поднос у княжеской поварихи. Последняя не возражала, ведь дел и так было невпроворот. Юлий находился на сторожевой башне, возвышавшейся над хоромами дворца. Она смотрела на все четыре стороны, открывая прекрасный вид на город, а также широкий обзор местности. Юноша замечал мелькавшую вдалеке красную точку – Елисей ходил в дозоре на стене.

– О-о-о! – Юлий, несомненно, обрадовался Ладе, но еще больший восторг у него вызывало содержимое плошек и кувшина. – Сейчас помру с голода.

Девица задержалась, любуясь пейзажем. Уплетая похлебку за обе щеки, Стрибог рассказывал о спокойной ночи. Отсутствие оплетаев вернуло барду забытый лирический настрой. Увы, юноша где-то посеял свою балалайку.

– Как же хорошо, – наевшись досыта, протянул Юлий. – Когда покину Навь, буду скучать по этому приятному обволакивающему чувству, какое дарит пища.

У светлого божества было достаточно времени для размышлений. Смерив девицу взглядом, Юлий изложил интересную мысль. Он отметил, что Муза наделена природным талантом, суть которого заключается в том, чтобы вдохновлять людей. Кощей же, будучи могущественным некромантом, прочно связан с мертвыми. В конце концов, он же является одним из правителей Тридевятого царства! Возможно, пожертвовав своим бессмертием, Кощей невзначай одарил девицу колдовскими способностями. Если раньше Лада могла воздействовать на живых людей, становясь для них светочем и воодушевляющим огоньком, то теперь ее услышали души.