Текст книги "Оконце в Навь"

ГЛАВА 12

В словах Стрибога звучала неопределенность. Все последнее время Юлий проводил в компании князя. Лада чувствовала, что у двоих появились общие интересы и дела, в которые юноша мог бы посвятить при удобном случае. В отличие от него, Кощей предлагал хорошо выверенный план, заведомо опасный, но с четкой, возвышенной и значимой целью: вернуть утраченную память. Лада мечтала вновь обрести воспоминания. Она призналась, что Кощей и Колобок выследили ее и юношу при помощи леших, и уже несколько дней пребывают в Златовещенске. Стрибог посуровел лицом. Девица добавила, что с навьим царем все хорошо: он не держит зла за то, что двое сбежали в разгар боя со Змеем. В отличие от Лады, долго переживавшей по данному поводу, Юлия эта весть нисколько не тронула. Он отвел взгляд в окошко, на грозовое небо, а затем спросил:

– Этот кинжал на твоем поясе – подарок Кощея?

Лада стушевалась и лаконично ответила: «Да, его». Юлий импульсивно повернулся и направился к двери. Быстрым шагом юноша пересек сени и вышел из мастерской. Девица догнала его и преградила путь у изгороди.

– Ты действительно этого хочешь: стать невестой темного божества? – молвил Юлий тихо, но каждое слово было пропитано горьким ядом обиды.

– Не буду я становиться ничьей невестой! С чего ты так решил? Кощей хочет помочь, он всегда был ко мне благосклонен, – не успела договорить Лада, как юноша сделал пару шагов, отдаляясь от нее.

Девица ухватилась за рукав, останавливая друга. Юлий отдернул руку, выхватил золотой лук и коснулся тетивы. Откуда ни возьмись прямо из воздуха была соткана стрела, похожая на прозрачный лед. Стрибог зажал ее в пальцах, натянул тетиву, сощурив глаз, и выстрелил. Стрела вырвалась в небеса. В полете она стала похожа на спиралевидное копье и скрылась в темно-серых тучах. Раздались раскаты грома. По спине Лады пробежали мурашки, и она отступила к избе. Вместе с порывистыми ударами налетевшего ветра сорвался тяжелый дождь.

– На твоем месте я бы остерегался навьего царя. В этом мире ничего не делается за даром, – сказал Юлий, глядя на девицу. – Я помогу князю, а затем отправлюсь в Явь. Мне опостылел посмертный мир. Возможно, ты и я больше не встретимся. Прощай же. Надеюсь, этот кинжал тебе не понадобится.

Напоследок Стрибог пожелал счастья и пошел в сторону дворца. Лада укрылась от непогоды под крыльцом, наблюдая за тем, как отдаляется Юлий. Она не любила дождь: от него становилось тоскливо. Тем не менее, девица не спешила входить в избу, нелегко принимая расставание с другом.

Дождь закончился к полудню. Собрав суму, Лада сообщила хозяевам мастерской, что отправляется в путь. Детишки окружили ее и обняли гурьбой. Светлые и чистые душой, они успели привыкнуть к «тете Ладе». Простившись с семьей красильщиков, премного благодарной гостье за ее помощь, девица ушла, направляясь к Кощею и Колобку. Она не стала дожидаться рыжеволосого мальчишку и сама с легкостью нашла дорогу.

– О, Навь! – Колобок радостно вскинул лапами, как только Лада переступила через порожек горенки. – Я сомневался, что тебе хватит смелости на такое опасное путешествие.

– Пора узнать, кто я, – девица мягко улыбнулась. – Напоследок я увиделась с Юлием. Он покинул Златовещенск и отправился вместе с князем Велимиром в поход, чтобы оказать ему содействие в чем-то. Юлий звал меня, но я сочла верным присоединиться к вам. Он покинет Навь, как только завершит все дела.

– Что ж, пусть будет добрым его путь, – с холодом выточил Кощей.

Несмотря на благое напутствие, интонация Бессмертного более склонялась к посылу в далекие-предалекие края и дороге скатертью. А еще колдун возмутился тем, что люди назначили себе какого-то там князя. Слушая Кощея, лис хихикал в лапу. Затем, подыграв, серьезно попросил воспринимать Велимира как представителя тёмнодушников. Навий царь не оценил услышанного.

Несколько часов трое обсуждали дальнейшие действия. Наступил вечер. Колобок посмотрел через узкую прорезь окошка на небеса, где плыли темно-серые пушистые тучи и отбрасывали сумеречные тени. Бессмертный попросил девицу выйти за ворота города и дожидаться его и лиса там. Лада поднялась с лавки, расправила складки сарафана, надела и запахнула на груди похожий на шубку пониток из толстого сукна, перекинула через плечо суму и покинула избу. Старательно обходя лужи и грязь, раскисшую на дорогах, девица приближалась к главной улице, где некогда простилалась жизнерадостная ярмарка. Лада остановилась, чтобы бросить прощальный взгляд на два купола княжеского дворца и запечатлеть в памяти их величие. Повернувшись, она уловила в темном небе движение и успела разглядеть крупную черную птицу, зажавшую в когтях рыжий ком. Лада вышла за ворота и заметила множество следов, оставленных на земле: от колес, копыт и человеческой обуви. Пару часов назад отсюда отправилась вереница повозок вместе с Юлием. Лада дошла до опустевшей конюшни и стала дожидаться Кощея и Колобка.

Долго ли, коротко ли, а к девице прилетел крупный черный ворон и сел на жердь загона. Лада подошла к птице и протянула руку. Ворон уткнулся лбом в теплую ладонь, затем каркнул, расправил крылья, оттолкнулся и взлетел. Лада последовала за Кощеем. Девица отдалялась от города. После того, как она миновала хлебные поля, кругом стало темнее, ведь свет Златовещенска не доставал сюда. Ладу встретил Колобок. В его лапе находился светец, а в нем тлела лучина. Напевая песенку под нос, лис и девица пошли по тропинке. Позже к ним присоединился навий царь в человеческом обличье. Колобок заботливо поинтересовался у спутницы, не голодна ли она? Лада ответила, что семья красильщиков дала ей на дорожку печеный картофель и хлеб с солью.

– Ох, не гу-у-усто, – усмехнулся лис, достал из своей сумы скатерть-самобранку и вручил сверток девице. – На, держи, красавица. Из Кощея охотник как из меня водонос или извозчик. Он не нуждается в пище, а как же ты? Да и незачем вам тратить время на добычу пропитания. Лучше копите силы на выполнение поставленной задачи. Только не потеряй скатерку, я к ней успел привыкнуть.

– Ничего, отсутствие источника изобилия съестного пойдет тебе на пользу. Вон, уже складка появилась на боках, ее даже рыжая шерсть не скрывает, – подначил лиса Кощей и, встретившись с ним взглядом, кивнул в благодарность за доверенную вещицу.

– Разве ты не пойдешь вместе с нами за суземье? – уточнила Лада.

– Я не настолько отважный, да и в теремке полно дел. Если бы ты не присоединилась к нам, Кощей потащил бы меня в драконьи владения, – Колобок поежился и сменил тему. – Я буду ждать вашего возвращения…

⠀

Странствовать с Кощеем оказалось на удивление уютно. Если раньше сложившиеся обстоятельства требовали спешки, и Бессмертный не чурался подгонять своих спутников, задавая высокий темп движения и лишая отдыха, то сейчас он шел достаточно медленно. Чтобы не оставлять девицу и лиса позади себя, навий царь ушел в конец колонны, но при этом не наступал на пятки.

Вскоре распахнулись объятья Дремучего леса. Спустя несколько дней трое пришли к теремку. Лада соскучилась по укромному жилищу лиса и домашней обстановке. Когда девица последний раз гостила здесь, поляна была устлана снегом, а ныне зеленела и цвела. Некоторая трава, заведомо сорная, даже вытянулась по плечо. Колобок нагрел воды в печи, и гости по очереди отмылись от дорожной грязи. Потом девица расправила скатерть-самобранку. После сытного обеда Лада и Кощей отправились в путь. Напоследок навий царь позаимствовал у лиса обыкновенный клубочек ниток.

День ото дня путники приближались к суземью. Кощей вел иной дорогой: не к вещему камню, а до одного загадочного места. Ночами он ставил двускатную палатку для девицы и разводил костер. Утомленная дорогой, Лада засыпала очень быстро. Ей было спокойно оттого, что Бессмертный охранял ее покой. Навий царь укрывал костер своей мантией с подветренной стороны. Так огонь становился незаметным с высоты и в то же время не лишал людей необходимого тепла.

В одну из ночей Кощей почувствовал приближение недруга, поднялся и аккуратно извлек вечно острый меч из ножен так, что тот тихо скользнул вслед за царской рукой. Бессмертный повернулся по направлению шороха. За кустами показалась чья-то спина, покрытая жесткой щетинистой шерстью. Колдун приготовился к атаке. Уж не Чудо-юдо ли подкрадывался в темноте? Медведь заметил человека, и двое замерли в настороженном и немом ожидании. Зверь раскрыл третий глаз, расположенный посреди лба, пристально изучил им незнакомца, затем повел носом и, хрустнув валежником, скрылся в чаще леса. В Дремучем лесу водилась разная нечисть, здесь был ее дом. Кощей вложил меч в ножны. Он не рассказал Ладе о ночной встрече – зачем лишний раз нагонять страх?

Днями позднее, когда перед путниками предстали безжизненные поля, разделенные глубоким рвом, девица поняла, что ноги привели к суземью. Прямая и черная, как от сажи, линия межи уходила вдаль. Люди пошли вдоль нее. Погода стояла пасмурная, но сухая и теплая. По небу плавно плыли косматые и немного хмурые облака.

– Перо Жар-птицы излечит твою память, но порой жизнь в неведении легче, чем знание горькой истины, – спокойно рассуждал Кощей. – Если решишь дойти до конца, я помогу тебе, а если ты изменишь намерения, то не стану возражать.

Кощей осторожно спустился на дно рва и подал девице руку.

– Твоя поддержка ценна и многое для меня значит. Однако, мне претит забвение, – призналась Лада, оставаясь на вершине. – Может, у меня есть дом и семья? Что, если родня отчаянно занимается моими поисками? Юлий считает, что я божество из Прави. Однажды он назвал меня сестрой по Небесам. От этого стало радостно и одновременно тоскливо.

Лада приняла помощь Кощея, взяла за руку и последовала за ним. Двое пересекли межу пятнадцатью размашистыми шагами. В этот миг девице подумалось, что ширина рва примерно равна размаху драконьих крыльев.

– Почему же ты не отправилась в путь вместе с Юлием? Он верен своей изначальной цели: жаждет покинуть Навь. Если он относится к тебе как к равной, то наверняка проявляет должную заботу и готов помочь, – мягко полюбопытствовал Кощей и, взобравшись на вершину, помог спутнице выбраться из рва.

– Быть рядом с Юлием сложно, ты словно растворяешься в его тени. Как божество, повелевающее воздушной стихией, он изменчив и непостоянен. С возвращением сил эти качества стали более выраженными. После встречи с князем Юлий резко изменился: он уже не тот открытый душой Рифмоплёт. Расставание с ним было болезненным, он не щадил моих чувств. Близкие друзья так не поступают, – с обидой сказала Лада.

Некоторое время двое шли в тишине, минуя рощи, клочками раскидавшиеся на равнине. Среди деревьев виднелись как молодые лиственные и хвойные породы, так и их старые, засохшие и обугленные сородичи. В одной из таких рощ, в тени берез, Кощей и Лада устроили привал. Скатерть-самобранка волшебным образом знала, сколько нужно воплотить яств, чтобы насытить нуждающегося. Перед девицей появилось несколько блюд да полкрынки молока. Бессмертный пожелал приятного аппетита и взял со скатерти вареное яйцо. Навий царь очистил его от скорлупы и с улыбкой надкусил. Часть желтка потекла, и человек с удовольствием доел угощение, ощущая вкус. Кощей не часто употреблял пищу, отчего Лада пришла в легкое изумление. «Яйцо олицетворяет начало жизни. Я бы мог спрятать в него свое бессмертие», – ответил колдун на немой вопрос. Девица так и не поняла: пошутил он или нет.

Долго ли, коротко ли, дни прошли и ночи, а дальнейшая дорога привела путников к воистину изумительному месту. Взобравшись на высокий холм, Кощей и Лада увидели округлую пологую впадину, достигавшую горизонта. Ее дно, напоминавшее высохшую глину, избороздилось вспучившимися трещинами, образующими странный узор. Земля словно лопнула: она была абсолютно безводна и безжизненна. Кощей расположился на вершине зеленеющего холма, сообщив, что нужно подождать до заката. Лада села рядом. Вид необычной пустоши посреди плодородных земель вызывал у девицы беспокойство, нежели восторг.

Солнце плавно ползло за горизонт. Напоследок его лучи пробились сквозь облака и озарили золотом покрытую трещинами землю. Небесное светило скрылось, а котлован наполнило озеро. То была не вода, а сотканная из колдовства ипостась. Лада потерла глаза. Ей не мерещилось: чем плотнее сгущались ночные сумерки, тем явнее становилось озеро. В нем переливались мириады звезд, что не было видно дна.

Из воды высунулась голова коня. Существо вскинуло перед собой передние ноги и уперлось копытами о воду, как о твердую поверхность, затем подтянулось и показалось перед наблюдателями во всей красе. Коня покрывала полупрозрачная лазурная дымка, а под ней мерцали звезды. Длинные грива и хвост вились сивыми кольцами. Вслед за одним существом из колдовских вод появились еще несколько десятков. Кони выбирались из впадины, поднимались на холм, вставали на дыбы и уносились вдаль и вскачь во всех направлениях, оставляя за собой меркнувший пурпурно-фиалковый след.

– Это сивки-бурки, нечисть, возрождающаяся в этом озере. Они передвигаются очень быстро. Без всадников способны оббежать всю Навь до первых лучей солнца, ведь рассвет заберет их на дно впадины, – наклонившись к Ладе, тихо пояснил Кощей. – Они проводники, что ищут потерявшиеся человеческие души и помогают им вернуться в мир живых. Люди Яви не зря считают коней своими верными спутниками, даже не догадываясь о том, что те заботятся о них на посмертном пути.

У Лады перехватило дыхание от восхищения. Один конь прошел мимо всего в паре шагов, его глаза сияли лазурными сполохами. Он тихонько всхрапнул и поскакал в сторону кощеевых владений: сначала рысью, а затем галопом.

Навий царь поднялся. К нему медленной величавой поступью подошел другой конь. Фыркнув, Сивка-бурка встал рядом с Кощеем и наклонил голову так, что их глаза оказались на одном уровне. Двое застыли. От них не исходило ни слов, ни звуков. Когда конь указал на девицу копытом, а Бессмертный лаконично кивнул, Лада догадалась, что они общаются меж собой на особом языке, неведомом ей. После этого колдун посмотрел вниз, изучая носки своих сапог, а его ладонь беспокойно гладила навершие меча. Лада чувствовала, что Кощей мешкает и, вероятно, принимает какое-то решение. Позже, к удивлению девицы, он снял корону и преклонил перед конем колено. Сивка-бурка наблюдал за чернобожьим сыном, а затем заржал и мягко боднул его головой. Кощей поднялся, надел корону и расправил плечи.

– Мы готовы отправляться в путь, – сказал он Ладе и сделал приглашающий жест.

Лада испытала легкое волнение и пожалела о том, что не присоединилась к Юлию на конную прогулку и не получила ценный опыт наездницы, когда была возможность. Как управляться Сивкой-буркой и держаться на коне без седла, она не знала и в помине. Нечисть припала на переднюю ногу. Девица стояла в нерешительности, боясь опозориться. Кощей приподнял Ладу за талию и помог ей усесться на коня, а затем и сам с легкостью вскочил на Сивку-бурку и сел позади. Бледные руки обхватили девицу с обеих сторон и намотали на кулаки пряди длинной гривы. Колдун мягко толкнул скакуна пятками в бока. Нечисть всхрапнула и медленно двинулась, а спустя десяток метров сорвалась в галоп и понеслась, казалось, быстрее ветра. Лада вжалась в навьего царя, наблюдая за тем, как мелькает твердь под копытами. Конь бежал не по земле, а по воздуху, и от его движений не возникало привычных наезднику покачиваний и мотаний из стороны в сторону, приводивших к потере равновесия. При такой плавной езде не было нужды в седле или узде. Несмотря на это, Кощей соблюдал правильную посадку, управляя конем. Бессмертный не был напряжен. Привыкнув, Лада тоже расслабилась, опершись на спутника.

Сивка-бурка скакал вдоль леса. Кругом царила глубокая ночь, и верхушки деревьев терялись на фоне мрачного неба. От нечисти исходил ореол звездного света, благодаря которому была видна дорога. Сивка-бурка не мог споткнуться или угодить в яму, поэтому он мчался вперед уверенно и даже мечтательно, смотря на горизонт и облака. Ладе казалось, что если бы у коня выросли крылья, то он бы сумел взлететь и покорить небосвод. А еще девица радовалась тому, что она, так же как и Юлий с тёмнодушниками, не видела душ, странствовавших по Нави и преодолевших путь очищения перед возрождением. По мнению девицы, это явление могло выглядеть жутковато.

В другой стороне от леса, далеко-далеко, виднелась узкая рыжеватая полоска, над которой клубилось красноватое марево. То была река Смородина. Вспоминая ее смрадные воды, секущие пламенем, и устланные костьми берега, девица невольно поежилась. Кощей и Лада находились близко друг от друга. Несмотря на то, что Бессмертный из уважения к спутнице старался не стеснять ее объятиями и давать столько свободного пространства, сколько позволял конь, он все же почувствовал ее невольный озноб и поинтересовался самочувствием. Лада потупила взгляд, уставившись на полупрозрачный затылок Сивки и хоровод крошечных блуждающих звезд.

– Вы давно знакомы? – спросила Лада, не желая поднимать тему о Смородине и событиях, что случились у ее берегов.

– Достаточно, – охотно ответил Кощей. – Сивка-бурка служил мне еще во времена, когда Навь не знала тёмнодушников. Он всегда появлялся по любому моему зову и относил туда, куда было велено. Я плохо с ним обращался, из-за чего Сивка оставил службу, – с заминкой молвил человек, и нечисть взбудоражено вскинула головой и повела ушами.

Ладу осенило: колдун пришел к верному коню, чтобы не только просить у него помощи, но и извиниться, признав былую грубость. Девица знала о гордости навьего царя: не перед всяким он снимет корону и преклонит колено, ставя себя на равных. Сивка-бурка устремился вглубь леса. Мимо проносились деревья, их маковки терялись среди неба. Лада щурилась, беспокоясь о том, что по лицу хлестнет вылетевшая из ниоткуда ветвь. Девица глянула на Кощея. Он был спокоен, собран и внимателен. Его длинные белые волосы разлетались при встречном ветре, изящно обрамляя покрытые черной мантией плечи.

Позже лесная тропинка расширилась, превращаясь в небольшую поляну, а деревья расступились. Лада расслабленно вздохнула, разжимая побелевшие от напряжения кулаки. Света кругом было достаточно. Вглядываясь в кромку леса, девица поняла, что сияние исходит не только от Сивки-бурки. Лес наполняли маленькие желтые точки и дарили ощущение чуда. Когда конь разгонялся, точки превращались в размытые линии. Обычно вспышки светлячков можно было наблюдать в летние ночи. «Неужели прохлада весны не отпугивает этих жучков?» – спросила Лада у Кощея. Девица, сидевшая спиной к навьему царю, услышала его ухмылку, в которой чувствовалась доброта. Бессмертный сказал, что в здешних лесах водятся блуждающие огоньки – нечисть, способная вывести заплутавшего путника из чащи, либо заманить его в непроходимую глушь.

Долго ли, коротко ли, а лес перед всадниками поредел. Впереди простилалось бескрайнее поле, а посреди расположилась живая изгородь. Ее выточенные прямые стены, сотканные из густо переплетенных ветвей, кореньев, листьев и лоз, достигали пяти метров в высоту. Изгородь раскинулась с размахом и объяла большую часть поля. На другую сторону можно было попасть через высокие аркообразные врата. Сивка-бурка подошел к ним и остановился, недоверчиво взрыхляя землю копытом. Кощей спрыгнул вниз и помог девице спуститься. Лада взирала с опаской. Обычно открытые и не имеющие створок врата воспринимались как жест, приглашающий войти, но эта арка не выглядела дружелюбно.

– Перед нами лабиринт заповедного сада, – рассказывал навий царь, осматривая вместе с девицей стены. – В центре находится клетка с Жар-птицей. Змей Горыныч не глуп, он позаботился о сохранности перстня. На сад наложено сильное колдовство: вошедшему не добраться до клетки. Незваный гость обречен блуждать до тех пор, пока не прилетит мой брат и не решит его участь. Змей не проявит милосердия к тем, кто осмелился покуситься на его сокровище. Однако, в колдовстве имеется изъян. Ему подвластны исконные жители Нави: нечисть, злые духи и темные божества, но не тёмнодушники и уроженцы иных миров.

Сивка-бурка ударил копытом по земле и высек звезду, похожую на одну из тех, что водили хороводы в его полупрозрачном теле. Звездный огонек подплыл к Ладе, покружил у ее ног, а затем поднялся и повис над головой. Бессмертный отдал клубок ниток и наказал распутывать его по мере движения, чтобы найти обратную дорогу. Девица встала перед вратами, собираясь с мыслями.

– Мы не знаем о моем происхождении. Что, если я дитя Нави и на меня подействует колдовство? – Ладу одолевали сомнения и страх.

– Я предусмотрел такой исход. Ты не представляешь, сколько тёмнодушников легли здесь костьми. Несчастные странники, испытавшие на себе драконий гнев. Если ты заблудишься или же мы заметим приближение Змея, я призову безмолвную дружину. Она камень на камне не оставит и разворотит лабиринт до последней веточки, пока не вызволит тебя, – взвешенные слова Кощея наполняла хладная уверенность.

Разумеется, Бессмертный хотел сделать дело по-тихому и не затрачивать силы на погостную магию, ведь они еще пригодятся. Лада понимала, что никто кроме нее не сумеет добраться до Жар-птицы. Также она вспомнила слова Колобка: навий царь мог бы повести его за суземье в случае отказа девицы участвовать в походе. Ведь лис появился на свет в Яви, и на него бы не подействовало колдовство лабиринта. Лада глубоко вдохнула, собирая волю в кулак. Девицу никто не торопил, но она осознавала, что промедление недопустимо: нужно добыть перстень с пером и ускакать, пока не наступил рассвет и не унес Сивку-бурку во впадину озера.

Лада оставила хвостик ниточки на земле, привязав его к коряге, и зашагала вперед, разматывая клубок. Она пересекла арку ворот и только тогда заметила, что стены венчает свод, наглухо переплетенный из лоз и ветвей. Если до вхождения в сад девица надеялась, что Кощей будет сопровождать ее в обличье ворона, подсказывая направление движения, то после обнаружения потолка надежда угасла. Звездный огонек игриво плыл за Ладой, освещая путь. Стояла жуткая тишина, и каждый шаг раздавался звонким шорохом. Сердце выпрыгивало от волнения. Воображение взыграло. Вместе с коварной мыслью, что в лабиринте может водиться нечисть, девице начали мерещиться тени. В тот момент она порадовалась наличию кинжала на поясе.

Лада осторожно шла по лабиринту, гуляя по извилистым дорожкам. Чтобы сдержать накатывавшие порывы тревоги и остаться в состоянии душевного равновесия, она в мыслях напевала песни и потешки Юлия, все подряд, какие взбредали в голову. Это позволило избежать паники даже тогда, когда незваная гостья зашла в тупик. Наматывая ниточку на клубок, девица вернулась на развилку и пошла по другому пути.

За поворотом девицу встретило округлое пространство с высоким сводом. Нежно благоухая, росли цветы небывалой красоты, а по кромке сей таинственной поляны тянулись стройные деревца, чьи кроны поддерживали свод. Заповедный сад озарял мягкий изжелта-рыжий свет, исходивший от золотой клетки. Лада сделала шаг и ощутила укол в руку, державшую клубок. Девица посмотрела вниз и обнаружила искру, пробежавшую по нити и исчезнувшую так же внезапно, как и возникшую. Лада смекнула: будь она нечистью, злым духом или темным божеством, колдовство лабиринта спалило бы ниточку, лишив гостью обратной дороги и заставив ее заплутать. Однако, пальцы по-прежнему сжимали клубок, а нить тянулась по земле, устланной травой. Лада с облегчением вздохнула и подошла к каменному пьедесталу, на котором возвышалась продолговатая золотая клетка. Ее дно состояло из двух ярусов, и на нижнем покоился перстень Змея Горыныча, окутанный дрожащим жаром из-за впитывания пламенной магии. В клетке, на жердочке сидела птица среднего размера с роскошным рыжим хохолком из длинных перьев, с вкраплениями червонного на кончиках. Хвост Жар-птицы был очень длинным: он снисходил блестящим золотистым водопадом и ярко сиял.

Птица услышала приближение Лады и подняла головушку, молчаливо рассматривая незнакомку черными глазами-бусинками. Девица подошла к нечисти и ощутила дуновения жара. Длинный хвост лежал почти у самых ног. Можно было с легкостью ухватиться за него и выдернуть перо, но Лада не могла нанести вред тому, кто не желал зла. Поклонившись, она представилась и попросила у Жар-птицы одно, хотя бы самое крохотное и тусклое перышко, чтобы излечить память. Нечисть задрала головушку, пристально посмотрев на густо переплетенный свод, скрывавший бескрайнее небо, затем вновь обратила на гостью печальный взор. Пламенная птица жила здесь в неволе.

Лада решительно шагнула к клетке и ухватилась за засов дверцы. Раскаленные прутья заставили девицу одернуть руку, скривившись от боли. Лада повторила попытку, но на сей раз многократно обмотала руки подолом сарафана и пониткой из толстого сукна. Нечисть встрепенулась, вскочив на жердочку тонкими ножками. Засов не поддавался, а жар постепенно добирался до рук. Лада изо всех сил надавила на него и сумела отворить дверцу. Жар-птица выпорхнула из клетки и облетела заповедный сад, заиграв хвостом. Теплое перышко устремилось вниз, напоминая качавшуюся на волнах лодку. Лада поймала его. Птица звонко закричала, поблагодарив спасительницу, а затем вцепилась в свод, расправив крылья. Ее оперенье вспыхнуло. Лада инстинктивно закрыла лицо, а когда отвела руки, то увидела выжженную дыру. Нечисть взвилась в ночное небо и скрылась за облаками. Пламя стремительно разъедало оставленную ею дыру, расползаясь по своду и хватаясь за стены. Сердце девицы стиснулось и ушло в пятки. Лада подбежала к золотой клетке, судорожно схватила обмотками раскаленный перстень и швырнула его в суму, после чего последовала за нитью быстрым шагом, срывавшимся в бег. Звездный огонек плыл вдогонку.

Пламя разрасталось огромным пожаром. Вдруг уши заложило драконьим ревом. Испытывая страх, Лада в слезах выскочила из лабиринта в ореоле дыма и бросилась в объятья не менее обеспокоенного Кощея. Звездный огонек просочился сквозь дымчатый покров и вернулся к хозяину. Навий царь посадил девицу на коня и резко запрыгнул следом. Сивка-бурка мгновенно сорвался с места, помчавшись к лесу. За спиной послышались взмахи крыльев. Горыныч, почувствовав пропажу и увидев огонь, пустился вслед за вором. Нагоняя беглецов, он разглядел Сивку-бурку и всадника, чьи длинные белые волосы разметались по мантии, а голову венчала корона с девятью зубцами.

– Бессмертный, как ты посмел? – с ненавистью зарычал дракон.

Вырвалась струя пламени. Сивка-бурка отскочил в сторону, и огонь его не задел. Кощей крепко прижал к себе девицу, содрогавшуюся от ужаса. Скакун ворвался в лес. Колдовской конь заведомо не мог споткнуться или подвернуть ногу, но ему следовало с осторожностью выбирать путь, чтобы всадников не сшибло встречной веткой. Некоторое время путников одолевало обманчивое ощущение, будто погоня окончена: не свистело пламя и не разносился по округе мощный рев. Однако, они понимали, что Змей держится неподалеку. Сияющее звездами тело скакуна, лазурный покров и пурпурно-фиалковый след отчетливо виднелись среди ночной тьмы. Когда конь покинул лес, шуршание драконьих крыльев стало громче. Сивка-бурка был способен оббежать за ночь всю Навь. Увы, два всадника сильно замедляли его. Несмотря на это, скорость коня превосходила драконью. Горыныч силился, срываясь в стремительный полет, но никак не мог настигнуть беглецов. Он извергал пламя всеми головами, но скакун ловко лавировал между ними. Гневаясь, Змей осыпал братца бранными словами. Кощей смеялся в ответ.

Лада посмотрела на горизонт и заметила узкую желтую полосу. Сначала девице подумалось, что это Смородина красуется огненными водами, но затем вспомнила, что река протекает в другой стороне. Пробивались лучи восходящего солнца, близился рассвет. Впереди и позади оставались необъятные поля без какого-либо укрытия. Очевидно, что Сивка-бурка не успеет доставить всадников до кощеевых владений или оторваться от Змея, который, хоть и значительно отстал, но упрямо летел за нечистью. Бессмертный на ходу придумывал план, осознавая, что с минуты на минуту лишится коня. Колдун ощущал тёмнодушников, чьи останки покоились в округе, но их количества не хватало, чтобы биться с Горынычем. Погостная магия требовала времени. Что же делать?

Золотистые косые лучи солнца пробили облака и озарили землю. Оказавшись в их свете, Сивка-бурка вспыхнул белым взблеском. Лада зажмурилась, ощущая падение. Кощей держал девицу в объятьях, защищая ее голову и спину от удара. Двоих кувырком протащило по земле, и Лада на время отключилась.

⠀

– Ты ушиблась? – услышала девица голос Бессмертного и медленно открыла глаза.

– Кажется, нет, – Лада ощупала себя, глядя по сторонам, и узнала дно колдовского озера по вспучившимся трещинам, вьющимся странным узором.

– Нас перенесло к впадине. Такого не должно было случиться. Скорее всего, на это повлияли колдовские предметы в твоей суме, – описал ситуацию Кощей, помогая девице встать на ноги. – Нам нужно добраться до укрытия и подождать наступления ночи. Сивка найдет нас, но после заката.

Без лишних слов двое отправились скорым шагом в сторону кощеевых владений. Благодаря неожиданному перемещению им удалось оторваться от преследования Змея, однако, опасность еще не миновала. Лада не жаловалась и мужественно шла за колдуном, невзирая на усталость в ногах и легкий ушиб, полученный из-за падения с коня.

– Отчего вспыхнул пожар в лабиринте? – спросил навий царь у спутницы.

– Жар-птица прожгла свод. Горыныч держал ее в клетке, в заточении.

– О, это на него похоже, – неумышленно перебил Бессмертный, и девица удивилась силе полного ненависти личного чувства, вложенного в эти слова.

– Я отворила клетку и освободила Жар-птицу. Никто не должен находиться в неволе.

Лада была уверена, что Кощей станет сердиться на нее за то, что она навлекла беду, подвергнув отряд чудовищной опасности. Навий царь, напротив, наградил одобрительным взглядом девицу, улыбаясь уголком губ. Его глаза выдавали многое, в том числе гордость за поступок Лады.

Взойдя на очередной холм, двое увидели впереди лес и воодушевились. Добравшись до вековых деревьев, раскинувших могучие и озеленившиеся кроны, путники устремились в глушь. Они шли несколько часов. Кощей обратил внимание на Ладу и ее усталый вид. В тот миг навий царь осознал, что девица не брала крошки в рот со вчерашнего вечера, и остановился на привал. Девицу точил голод. Она приземлилась на морщинистые корни дуба, торчавшие из-под земли и расползшиеся по ее поверхности, и скинула с ноющего плеча ремень сумы. «Ой, нет!» – обеспокоенно выпалила она. Лицо Лады выражало сожаление. На скатерти-самобранке зияла плешь, оставленная раскаленным перстнем, который девица в суматохе бросила в суму в заповедном саду. На расстеленном свертке появились блюда, и Лада накинулась на них с волчьим аппетитом. Она призналась, что у еды появился легкий подгорелый привкус.