Текст книги "Оконце в Навь"

– О-го-го, кого судьби-и-инушка привела, неизбе-е-ежная привела, причу-у-удливая привела! – дружелюбно молвил он нараспев. – Нюх меня не подвел! Все гадал я, что за неведомые странники сквозь ночную чащу пробираются? Заходите!

– Вот тебе на, – опешил Юлий, – говорящий лис.

К слову, росточка лис был человеческого, носил рыжую шубку и пышный хвост, которым ловко воспользовался, смахнув снег с порога. В теремке было светло и тепло. Быт оказался вполне привычным для человека: возвышалась печка, занавеска отделяла угол с кухонной утварью, стояла широкая скамейка, накрытая домотканым рушником. Юлий и Лада удобно устроились на ней, разом вытянув ноги, гудящие от пройденных дорог. Кощей вошел последним и остался у порога, закрыв за собой тягуче заскрипевшую дверь.

– Я Колобок, будем знакомы! – представился лис.

Бард и девица назвали свои имена в ответ. Лада распутала узелок и предложила хозяину теремка последний пирожок, чтобы выразить признательность его гостеприимству. Лис рассмеялся, сказав, что не ест выпечку. Тогда девица робко спросила, нечисть ли он?

– История моего создания очень заня-я-ятная, очень заба-а-авная и зате-е-ейная, – начал нараспев лис, подмигивая озорными карими глазками. – Дедушка из одной семьи, живущей в Яви, с колдовством знавался. Давненько он сделал теленочка из еловой смолы для своей внучки Танюшки, да магией жизнь в оного вдохнул. Так и прозвали того: Бычок-смоляной бочок. От теленочка колдовская пыль осталась. Годами позднее дедушка у своей старухи попросил испечь колобок, а времена были несытные, даже муки в избе не нашлось. Старуха по коробу поскребла, по сусеку помела, да нашла колдовскую пыль. А та белая, рассыпчатая, точно мука! Старуха замесила тесто, состряпала колобок, испекла его да на окошко студить положила. В тот момент я и родился.

Колобок зашуршал в печном углу, подготовил две березовые миски и две ложки.

– Молодо-о-ой я был, глу-у-упенький был, несмышле-е-еный был, – продолжал лис. – Покатился с окна на лавку, по полу к двери, прыг через порог – да в сени, оттуда на крыльцо и во двор, за калитку, все дальше и дальше. Многих лесных зверей на своем пути повидал и каждому песенку спел. А потом лисицу встретил. Плутовка думала схитрить и полакомиться мной. Она притворилась, будто плохо слышит. Я рыжей поверил и на нос ее вскочил. Опомниться не успел, как съеденным оказался. Но не тут-то было! Колдовская суть не дала мне сгинуть. Я поборол душегуба: вытеснил ее разум и занял тело. Так-то.

Колобок пробежался длинными, похожими на человеческие, но обрамленными лисьими коготками пальцами по пучкам сухих трав, подвешенных к потолку, и что-то отщипнул. По-хозяйски достал из печи глиняные горшки с похлебкой из репы и с пшенной кашей. Лежали у него в закромах тушки грызунов, но над ними нужно было похлопотать, чтобы подать к ужину. В теремке отсутствовал стол, ведь лис не часто встречал гостей, а в обыденном своем житие в нем не нуждался.

Колобок разлил по мискам похлебку и раздал юноше и девице. Люди с аппетитом накинулись на горячую еду, постукивая деревянными ложками. Юлий старался не чавкать, хотя иногда забывался. Лис с удовольствием ухаживал за гостями, не жалея добавки. Лада глянула на Кощея. Мрачный и задумчивый, он стоял со скрещенными на груди руками, подпирая стену. Девица предложила присоединиться к трапезе, на что навий царь махнул рукой. «Нет необходимости», – буркнул он. Колобок заметил, с каким интересом люди рассматривают убранство теремка, изучают взглядом незатейливую лестницу, что ведет в комнатушку под крышей, и заглядывают за приоткрытую дверь чулана, где хранятся ветхие и поломанные вещи.

– Нравится? – узконосая плутоватая мордочка лиса изобразила улыбку. – Говорят, будто бы раньше этот теремок приютом для многих зверей был, пока однажды не пришел медведь и не развалил его. Я занимался возведением теремка от зимы до зимы. Скажу я вам, работа была неле-е-егкая, была кропотли-и-ивая и усе-е-ердная!

Колобок с предвкушением ждал от гостей рассказа. Какая беда или дело привели их в самую глушь Дремучего леса? Юлий и Лада так сильно проголодались, что не могли собрать воедино мысли. Тогда Кощей проявил инициативу и без прикрас поведал старому знакомому о причине посещения. Запрыгнув на печную лежанку, лис с увлечением слушал колдуна, кивал головой и диву давался.

– Середка сыта и концы веселятся! – перемежая речь поговорками, молвил Юлий.

Юноша потянулся и присоединился к повествованию. Лада поделилась опасениями по поводу потерянной памяти. Бедолага отчаянно нуждалась в помощи. Колобок понимал, что Кощей не стал бы содействовать каждому встречному, значит, у него была на то веская причина. Чтобы ее узнать, следовало пообщаться с навьим царем с глазу на глаз.

– Нужно хорошенько все обдумать. Не стоит решать на ночь серьезные вопросы, – сказал лис, намекая на то, что путникам будет полезен отдых.

Намерения Колобка изменились, как только Юлий достал из своей сумы балалайку. Лис так любил петь, что не смог отказать себе в этом удовольствии! Бард сел на край скамейки, прижав ногами треугольный корпус музыкального инструмента. Пальцы юноши с озорством забегали по струнам. Юлий спел балладу про старуху из Яви, которая так сильно мечтала о молодости, что переела молодильных яблок и превратилась в розового младенца. «Молодильные яблоки существуют?» – полушепотом спросила Лада. Колобок усмехнулся. «В некотором роде все яблоки молодильные, – молвил он. – Съедай хотя бы одно в день и не будешь знать хворей». Затем Юлий исполнил шутливую песенку про маленького, круглощекого и проказливого духа леса по имени Аука, который своими «Ау!» морочил голову заблудившимся людям. Девица подыгрывала юноше, ударяя деревянными ложками в такт музыке. В завершение Рифмоплёт исполнил несколько веселых куплетов про мужика, что перепил хмельного меда да лягушку поцеловал.

– Как славно! Я будто вновь побывал на гуляниях тёмнодушников! – радовался лис, нахваливая барда. – Как погляжу, ты не голь на выдумки! А частушки слагать умеешь?

– Чего тут уметь? Как раз намедни сочинил одну, – Юлий кашлянул, поправив голос, и запел: – Чем печалишься, Коще-е-ей? Аль поел ты кислых щей? Правда, щи тут не при чем – кислый лик всегда при не-е-ем! Опа!

– Аха-ха-ха! – засмеялся Колобок и внезапно смолк, поймав на себе острый взгляд Бессмертного, после чего с нарочитой суровостью бросил барду: – Ты это, глупости свои где-нибудь в лесу исполняй!

Кощей вышел из терема и остался на крыльце, вдыхая свежий воздух зимы.

– Ты в своем уме, дуралей ты эдакий? Знаешь, над кем подшучиваешь? – Колобок пристыдил Юлия сразу после ухода бледного человека. – Кощей младший сын Чернобога, один из правителей Тридевятого царства, могучий колдун и повелитель мертвых. Страх перед ним настолько велик, что не только люди, но и нечисть с ним встреч избегают! На всякий случай поясню для Лады: Чернобог является главным противником Прави. Он темный владыка, божество разрушения.

– Но хорошая же частушка выдалась? – спросил Юлий, пропуская мимо ушей лисьи нравоучения.

– Хорошая, – тихо признался Колобок и мягко вздохнул. – Кощей изменился. Лет эдак триста назад он бы надел на тебя жабью шкурку и оставил бы квакать на кикиморовых болотах. А ныне вот, помогает.

Колобок уложил гостей спать. Ладе досталась теплая и уютная печная лежанка. Юлий устроился на скамье. Едва люди сомкнули глаза, как погрузились в крепкий сон, только сопение и слышалось. Измотались они, конечно. Лис вышел на крыльцо. Там, на ступеньках, сидел колдун в черной короне и мантии, задумчиво изучая звездный небосвод. Ранее Колобок заметил на одежде Бессмертного боевые прорехи и следы крови. Лис вручил новую рубашку-косоворотку, со словами, что царю негоже носить рванье. Он считал Кощея своим другом, который однажды приютил изгоя Яви в Тридевятом царстве. Колдун принял подарок. Колобок хвостом смахнул со ступенек снег, сел рядом и сказал:

– Ты, конечно, можешь не прислушиваться к мнению сросшейся с лисицей сдобы, но на мой взгляд Лада необычайно хороша. Помнится, в свои лихие годы ты часто вторгался в Явь ради такой невесты, а тут красавица сама появилась в Нави словно из ниоткуда. Не уда-а-ача ли, не сча-а-астье ли?

– Я давно сосредоточил внимание на правлении Тридевятым царством, как велел отец, – отринув намеки Колобка, молвил Кощей. – Лада вызывает у меня опасения. Скажи, ты ощущаешь светлую силу, что исходит от девицы? Из-за нее Чудо-юдо вступил со мной в бой и пал от моего меча.

– Ни шиша себе! – удивился лис. – Нет, ничего подобного я не чувствую. В конце концов, я же творение случайного колдовства из Яви, а старый вепрь – чистокровная навья нечисть. Ты бы поспрашивал кого из своих.

– А что лешие рассказывают? Ты частенько обращаешься к ним за сплетнями.

– Лешие в спячке, зима же, – пожал плечами Колобок. – Ой, ты не представляешь, какие из них сложные и тугие собеседники. Они могут рассказывать во всех подробностях про какую-нибудь букашку, севшую на ветку, или птичку, свившую гнездо. Ты будешь часами их слушать, дожидаясь, когда они перейдут к сути. Зато лешие знают язык леса. У них глаза и уши везде, где растут деревья. Это делает их ценными соглядатаями. Минувшей осенью численность леших в Нави возросла. В Яви люди их из лесов гонят, ставят капканы.

Кощей надеялся, что у лиса найдутся полезные сведения. Их отсутствие огорчало, это было заметно по бледному лицу и сдвинувшимся на переносице черным бровям.

– Я с точностью могу судить, что Лада живая, ибо некромантия обходит ее стороной. И не блуждающая душа, поскольку ее видят тёмнодушники. К тому же, мертвецу не может принадлежать светлая сила, – Кощей искал решение загадки.

– Девица живая, а это уже что-то, – лис распутывал клубок своих мыслей и жалел, что воспоминания Лады не способны рассказать о себе. – В таком случае, тебе остается только одно – обратиться за помощью к Бабе-яге. Скорее всего Лада попала в Тридевятое царство через врата избушки на курьих ножках. Если девица уроженка Яви, она сможет вернуться домой. Если врата не откроются, значит, она тёмнодушник, как и Юлий. Кстати, не держи на барда зла. Ему молодость дурью по голове бьет.

– Смерть Рифмоплёта не принесет мне удовольствия. Пускай балагурит, его ремесло обязывает. Но если он еще что-нибудь срамное исполнит, проткну мечом. А затем подниму его голые кости и заставлю прислуживать до скончания веков.

По голосу Кощея казалось, что он настроен враждебно, но Колобок-то знал: за этими словами скрывается своеобразный тонкий юмор. Какие бы злодеяния не приписывали Бессмертному, он не был кровожадным убийцей, губившем для услады. Пусть и правил он посмертным миром и повелевал мертвыми, а жизни отнимать не стремился.

⠀

Ночь будто бы промчалась одним мгновением. Люди проснулись от суеты Колобка, занимавшегося приготовлением завтрака. Блеклый утренний свет зимнего солнца рассеяно ниспадал в окошко, озаряя комнату. Юлий первым делом проверил свою балалайку: после вчерашних прибауток в сторону Кощея он засыпал с мыслью, что наутро от музыкального инструмента останутся щепки да струнки. Балалайку никто не тронул. Вместо того, чтобы сделать правильные выводы, буйная голова замыслила как-нибудь повторить свой успех.

Лис вышел из теремка и оторопел: по всей поляне тут и там появились проталины. Из-под снега вытянулись первоцветы. Колобок принес в ковше чистый снег и растопил его. Лада натерла ладони мылом, умыла лицо, заплела белокурые волосы в косу, расправила одежду. Юлий же легко провел рукой, словно гребнем, по волнистым волосам, зачесав их к затылку, и на этом оставил свое прихорашивание. Затем двое позавтракали. Колобок долго что-то искал, даже в чулан носом нырнул, и нашел высохший подсолнух. «А где наш царь?» – лузгая семечки, поинтересовался бард, на что лис пожал плечами. Хозяин теремка не выглядел обеспокоенным из-за отсутствия Бессмертного.

– Лада, я и Кощей полагаем, что ты родом из Яви. Чтобы вновь оказаться дома, тебе понадобится помощь Бабы-яги.

Незнакомое имя внушало тревогу, ведь оно звучало гнетуще, пугающе и мрачно. Девица напряженно спросила, кто она, эта Баба-яга.

– Не она, а они, – уточнил лис. – Сестры, что стерегут границы Яви и Нави, провожая души почивших. Они хранительницы врат, отделяющих мир живых и мертвых.

– Помнишь, мы рассказывали тебе о появлении тёмнодушников? Чаще всего люди попадали из Яви в Тридевятое царство через избушку на курьих ножках. Приобщались, так сказать, к посмертному миру, – усмехнулся Юлий.

– Хранительницы согласятся вернуть меня в Явь? – сомневалась Лада.

– Не откажут, ведь в этом заключается их предназначение: впускать в Навь души почивших и стеречь от живых. Если последним все-таки удается обхитрить их, сестры не жалеют сил, чтобы исправить нарушение. Иначе они испытают на себе страшную кару Чернобога. Благо, он погрузился в сон после того, как передал бразды правления своим сыновьям: Змею Горынычу и Кощею Бессмертному, – поведал Колобок и невольно поежился. – Лада, если ты родом из Яви, хранительницы врат помогут тебе вернуться в мир земной. Но есть одна загвоздка. Каждая Баба-яга живет в избушке, которая постоянно передвигается по Нави. Ее сложно застать на одном месте.

– Разве же это загвоздка? – довольно воскликнул Юлий, ударив шапкой по коленке, и уставился на лиса: – Тебе знаком постоялый двор «Кисельный берег»?

– Знаком, в половине дня пути отсюда. Заведение с благой славой. Оно одинаково радо как тёмнодушникам, так и нечисти. И я там бываю, мед попиваю. А что?

– Его хозяйки давно ведут дела с Бабой-ягой. Выменивают у нее настойки на травах, которые очень любимы нечистью. Я услышал об этом, когда давал несколько выступлений с началом зимы.

Дверь скрипнула. В теремок стремительно вошел, почти влетел Кощей. Пологи черной мантии разлетались в стороны.

– Я видел, как в небе пролетели гуси-лебеди! Если немедленно выдвинемся в путь, сможем выследить избушку на курьих ножках! – навий царь выглядел решительно и был готов пуститься в погоню.

Лис второпях пояснил Ладе, что гуси-лебеди прислуживают одной из хранительниц врат и далеко от нее не отлетают. Они – тоже нечисть, но на земных птиц похожая. У тёмнодушников гуси-лебеди давно нажили дурную славу, ибо много шкодили и даже скрадывали детей, оставшихся без присмотра. Колобок озвучил идею юноши.

– А если хозяйки постоялого двора не поделятся тайной о том, где искать Бабу-ягу? – Кощей задал вопрос с нажимом, подталкивая людей к действию.

– Я буду обаятельным и убедительным, – Юлий верил в свои силы, а еще ужасно не хотел шататься по заснеженному Дремучему лесу неизвестно сколько времени, выслеживая летающую нечисть, ведь ноги еще гудели после вчерашнего похода. – Нам до «Кисельного берега» полдня. Как раз притопаем к обеду, поедим чего-нибудь горяченького, об избушке на курьих ножках поспрашиваем.

– Закончил мечтать? Мы теряем драгоценное время! – с раздражением произнес колдун и упер руку в бок, ненавязчиво показывая наличие меча на левом бедре, чтобы осадить юношу.

– Не бушуйте, друзья! – вмешался Колобок, чувствуя, как накаляется воздух, ибо Кощей и Юлий крепко стояли на своем, не уступая друг другу. – Вы затеяли этот поход ради Лады. Пускай она решит, куда отправиться дальше. Согласны?

«Согласны!» – хором ответили двое и выжидающе посмотрели на девицу.

– Имей в виду, Лада, – вполголоса и серьезным тоном добавил лис: – Выбрав один путь, ты навсегда упустишь второй.

Немного погодя девица озвучила свое решение…

Дорогой читатель!

Перед тобой первая сюжетная развилка! В зависимости от выбранного пути тебя будут ждать совершенно разные главы. Каждое предложенное приключение уникально: герои в нем переживут неповторимый опыт, будут взаимодействовать с новыми персонажами и раскрываться с неожиданных сторон. Также твой выбор повлияет на концовку. Смело принимай решения и следуй навигации по окончании каждой главы (тебе в этом поможет оглавление, размещенное в конце книги).

Помни: сюжетная развилка подразумевает выбор одного пути и исключает оставшиеся.

Когда ты прочитаешь книгу и соскучишься по ее приключениям, то сможешь вновь погрузиться в Тридевятое царство, выбирая новые пути на сюжетных развилках и наслаждаясь их многообразием.

⠀

⠀

Сюжетная развилка «Поиски Бабы-яги»:

ГЛАВА 2. Лада согласилась с планом Кощея: гуси-лебеди приведут к Бабе-яге.

ГЛАВА 3. Лада одобрила идею Юлия: вперед в «Кисельный берег»!

ГЛАВА 2

Лада безоговорочно согласилась с Кощеем, предложившим пуститься в погоню за гусями-лебедями. Девица посчитала, что навьему царю ведомо гораздо больше, чем человеческому юноше, и положилась на его опыт и знания. Кроме того, появление прислужников Бабы-яги походило на знак судьбы: упускать его было бы опрометчиво и неблагоразумно. Юлий огорчился, но возражать не стал. Сидя на скамейке, он наслаждался последними минутами в удобстве и тепле, и собирался с силами перед дорогой, очевидно, неблизкой, спешной и тяжелой.

Бессмертный одобрительно кивнул Ладе, вышел на крыльцо и устремил свой взгляд в серое зимнее небо, предполагая, куда полетели гуси-лебеди. Колобок наскоро собрал узелок с едой. Лис хотел дать напутствия, пожелать счастливого пути без происшествий и хлопот, обнять на дорожку, но ничего из этого не успел сделать. Не мешкая, Кощей наметил путь и позвал людей командным голосом. Уже одетые, Юлий и Лада выскочили из теремка и последовали за навьим царем. Колобок задержался на минуту, заметив забытый узелок с едой, а когда вышел на крыльцо, никого уже не увидел – только тропинку из следов.

Колдун задал богатырский темп, и люди едва поспевали за ним. Зато за верхушками деревьев часто слышалось громкое и трубное гоготание, дающее понять, что выслеживание приспешников увенчивается успехом.

Долго ли, коротко ли, а перед путниками расступился лес и открыл поляну, похожую на ту, где находился теремок лиса. Солнце уже ушло за полдень. Кощей остановился. Юлий и Лада выровнялись с ним, оба пыхтели. Когда дыхание наладилось, они перестали шуметь и прислушались вместе со своим немногословным проводником к лесу. Затишье не зря не вызывало доверия. Бессмертный ступил на поляну, и по всей землице пронеслась дрожь, а потом еще и еще! Снег посыпался с тонких ветвей. Нечто приближалось, тяжело топая.

Кощей ухватился за рукоять и обнажил серебряный и вечно острый меч. Юлий загородил собой Ладу и вооружился балалайкой. С противоположной стороны поляны, в сопровождении необычайного гула и треска, ломая ветви, выбежала избушка на курьих ножках. На крыше восседала безобразная старуха, мало чем похожая на человека. Ее глаза горели красными сполохами, а железные зубы хищно клацали. Баба-яга ткнула в путников длинным костлявым пальцем, и избушка ринулась в атаку. Кощей резким движением скинул черную мантию и побежал навстречу, уводя неприятеля от Лады и Юлия. Перед столкновением избушка совершила выпад, чтобы растоптать навьего царя. Колдун ловко ушел из-под наскока и взмахнул мечом. Клинок отсек крючковатый сморщенный палец вместе с когтем, а избушке что в лоб, что по лбу – все одинаково не больно. Только пуще бушевать стала: и так подпрыгнет, и эдак затопает, что снег вихрями над землей встает.

– Яга! Ты ослепла от долгих лет? – негодовал Кощей, и его серебристо-голубые глаза искрились от злости.

– От вашего чернобожьего рода одни лишь проблемы и проклятия! Чего по пятам шел, нечестивец? – старуха рассвирепела, провела костлявым пальцем по небу и натравила своих приспешников на людей.

Гуси-лебеди очертили круг и обрушились на Юлия и Ладу. Юноша одного из них балалайкой по головушке огрел, а другие с гоготом разлетелись, шумя крыльями. «Если инструмент сломаете – будете в ответе!» – вгорячах предупредил бард. Во всем этом переполохе Лада тоже не осталась без участия: нашла длинный сук и встала наготове, ведь нечисть наберет высоту и вновь полетит в атаку по велению хозяйки. Бессмертный оценил положение дел своих спутников, – справляются, – и ринулся в бой. Юноша украдкой посмотрел на Кощея. Сдюжит ли он без безмолвной дружины? Окажись поблизости погост, колдун бы непременно позвал скелетов на подмогу, а так он вынужден рассчитывать только на свои силы.

Младшему сыну Чернобога принадлежала половина Тридевятого царства. За свои годы Кощей со многой нечистью знался, в том числе с хранительницами врат. Этих колдовских сестер в Нави обитало несколько, но с одной из них у царя отношения особенно не сложились. Как назло, гуси-лебеди служили именно ей. Баба-яга не единожды предавала некроманта, когда тот пребывал в Яви в поисках невесты: то добрым молодцам советом помогала, то волшебные вещицы им жаловала, чтобы оставить Кощея ни с чем. Причина, ясен пень, была проста: давненько Яга нежные чувства к нему питала, но не добилась взаимности. Ее ревность всячески пакостить велела. Со временем влюбленность прошла, а желание насолить, подгадить и устроить неприятности окрепло. Кощей догадывался, что пока не осадит разбушевавшуюся старуху, та даже выслушать его не захочет.

Юлий отмахнулся от одной птицы, так другая вцепилась в рукав овчинной шубы и потащила юношу на открытый простор поляны. Лада ударила назойливую нечисть суком, и гусь-лебедь с гоготом отступил. Пока люди укрывались среди деревьев, отбиваться от приспешников Бабы-яги им было под силу.

Кощей получил пинок под седалище и пропахал метр снега. Этот удар был больше унизительным, чем опасным на ранения. Бледный человек озлобленно поднялся. Избушка заслонила собой белый свет, нависая над колдуном, и вокруг него все потемнело. Старуха злорадно хохотала, предвкушая победу. А Бессмертный как подпрыгнет, как забежит по изрубленной конечности да как взберется на покатую крышу – так стремительно, что и жменька льна не успела бы сгореть! Взмахнул навий царь своим мечом и отрубил Бабе-яге глиняную ногу.

– Может, наконец, потолкуем? – предложил Кощей. – Или еще, волчья ты сыть, будешь сопротивляться?

Баба-яга посмотрела на него с обидой исподлобья, потом глиняную ногу обратно приладила и спустилась легонько с крыши, словно лепесток. Красные сполохи в ее глазах поугасли. Кощей вложил меч в ножны и последовал за старухой. Гуси-лебеди улетели, что и слышно их не было.

– Ну, говори, чего пожаловал, да время мое зря не трать, – пробухтела Яга, лентой перевязала длинные лохмы нечесаных волос и по округе зашарила в поисках отрубленных куриных пальцев.

– Нужно, чтобы ты открыла врата и переправила человека в Явь, – начал Кощей.

Юлий и Лада тихонько вышли на поляну, даже вздохнуть побаивались – мало ли чего ожидать от колдуньи. Стукнет ей горячая мысль в голову, и опять своих приспешников натравит. Бессмертный поведал хранительнице о том, как встретил девицу, и об утерянных воспоминаниях упомянул. Со стороны казалось, будто старуха не слушает навьего царя, ибо занимается тем, что прилаживает пальцы к курьим ногам и заговаривает их колдовским словом, залечивая раны. Однако, как только Кощей окончил рассказ, Яга ворчливо сказала:

– Я не впускала эту девицу в Навь, не моя провинность, – отпиралась колдунья. – Без выгоды помогать не стану. Только взамен на услугу. Или сами возитесь с этой напастью.

Юлий вспомнил слова Колобка о том, что хранительницы врат приложат все усилия, чтобы спровадить человека в Явь, если тот случайно или обманом попадет в Тридевятое царство. В действительности все оказалось иначе, и договариваться придется с очень вредной представительницей нечисти.

– Бабушка, если желаешь, я могу сыграть тебе на балалайке, – решил умаслить бард.

– Сдалось мне твое бряцанье. У меня есть гусли-самогуды. Сами пляшут, сами песни играют, стоит лишь попросить, – выказала недовольство Баба-яга, но затем плутовато добавила: – Хотя, если исполнишь что-нибудь неблагопристойное про того беловолосого лиходея, так уж и быть, подумаю над вашей просьбой.

Юлий повернулся к Кощею. «Не вздумай этого делать», – говорил леденящий взгляд некроманта. Старуха встала на крыльцо избушки и скрестила перед собой костлявые руки.

– Или слагай частушку, или уходите вон, – пригрозила Баба-яга.

Юноша повернул в руках балалайку с предвидением того, что не минует страшного наказания. Мысленно распрощавшись со светом, Юлий запел:

– Меня милый не взлюби-и-ил и к Кощею проводи-и-ил! Лучше в речке утопиться, чем в жены старику сгодиться! Фи-и-и-и-ить! – присвистнул бард.

Баба-яга захохотала так, что вялая и обвисшая кожа на ее лице затряслась, а рот явил редкие железные зубы. Но даже это зрелище показалось Юлию менее пугающим, чем Кощей, стоявший за спиной. Юноша не решался повернуться, представляя в воображении очень злобный лик.

– Тебе и десяти жизней не хватит, чтобы уму-разуму набраться, – тихо произнес Бессмертный в сторону Юлия.

Юноша расслышал слова и ощутил, как по спине пробежал холодок. Однако, бард все-таки сумел добиться расположения колдуньи. Навалившись на перила, Яга молвила:

– Есть у меня волшебная ступа, что позволяет летать и искать заблудившиеся души. Но без железного песта понудить ее к передвижению не удается, – ознакомляла старуха. – Мой пест украл Боровик. Верните вещицу. Тогда я открою девице врата и провожу ее в Явь. Этот бесстыдный лесной дух обитает недалече отсюда.

Кощей, Юлий и Лада согласились на условия Бабы-яги. Та мигом призвала гусей-лебедей и велела им сопроводить людей до соснового бора.

Не обманула старуха: путь оказался близким, и часа пройти не успело. Гуси-лебеди покружили в небе над маленькой заснеженной лужайкой, погоготали и обратно к хозяйке улетели. Путники посмотрели по сторонам в легкой растерянности: а что дальше делать-то? Кощей предположил, что Боровик, родственник леших, тоже зиму во сне пережидает. Если так – то худо дело.

Два часа люди ходили-бродили по лужайке, Боровика звали, но ответа не следовало. Кручинясь, девица прислонилась к дереву. Ее фиалковые очи заволокло слезами. Серые облака расступились, в небесной дали выглянуло теплое солнце, утешавшее бедное дитя. Кощей заметил, что снег вокруг Лады осел, налившись водой. Сугробы таяли, и по земле текли крохотные ручейки. Девица перестала плакать и глянула на Юлия, надеясь увидеть ответ в его приветливых карих глазах. Юноша пожал плечами и вновь позвал Боровика.

– Кто потревожил и ото сна пробудил? – раздался скрипучий ворчливый голос.

– Кощей Бессмертный, сын Чернобога, царь Тридевятого царства, – представился беловолосый колдун.

Юлий и Лада мотали головой в поисках источника звука. Сквозь набухший влагой снег протолкалась самая настоящая грибная шляпа, а под ней – поджарое лицо старичка, обросшее бородой из мха. Глаза Боровика были похожи на две округлые щепки трухлявого пня. Нечисть оглядела незнакомцев.

– Чего тебе надобно, чернобожий сын? – монотонно зашевелился мох у рта.

– Я здесь, чтобы загладить несправедливость. Ты у Бабы-яги волшебный пест украл. Верни его по доброй воле.

– Несправедливость? Несправедливость?! – голос затрещал от возмущения. – Яга свою избушку на лужайку пустила, а та разворошила грибницу, небрежно перетоптала ее и сгубила нашу снедь! А сколько сосен по пути надломила?

Земля разверзлась, и Боровик освободился от безвылазного подснежного сидения. Тело нечисти напоминало корягу, а руки и ноги – сучья. Не мал он был и не велик, а со среднего человека. Услышав разгневанный громовой голос, вслед за лесным духом из расщелины вылезла дюжина его чадушек. С личиком детским и тельцем древесным, боровички были с ладонь, а на голове носили шляпку с лопушок. Их щечки покрывал зеленый пушистый мох.

От умиления Лада присела на колени и потянула руки к боровичкам. Невзирая на запрет родителя, малышня поспешила к ней, умело перебирая ножками-сучьями. Боровик вскочил. Чуть что ему не понравится – атакует девицу, защищая своих чад. Кощей держал руку на навершии меча, пристально наблюдая за нечистью. Боровички запрыгнули девице на спину и плечи, хватаясь цепкими пальчиками за длинную косу. Лада наклонилась, изображая птицу, и в такой позе стала ходить по лужайке да пританцовывать, взмахивая «крыльями», что было любо-дорого смотреть. Юлию на ум пришла пословица: человек не солнышко, всех не обогреет. Но эти слова были не про девицу. Катаясь на воображаемой птице, боровички заливались чистым детским смехом. Глядя на счастливую малышню, лесной дух смягчился и внял просьбе путников, нежданно-негаданно пришедших в сосновый бор.

– Вижу, не со злым помыслом ты со своими друзьями сюда пожаловал, чернобожий сын, – спокойно сказал Боровик, качая грибной шляпой. – Так уж и быть, отдам волшебный пест, но при условии, что вы три загадки отгадаете.

Кощей нахмурил брови – он не был силен в этой стезе. Загадки были близки людям, но никак не навьему царю, повелевавшему мертвыми. С появлением в Тридевятом царстве тёмнодушников этот вид устного народного творчества приглянулся многой нечисти. Однако, она использовала его в качестве необычного способа убиения. Заблудился ты, к примеру, в непроходимых дебрях – на тебе загадку, а коли не дашь правильный ответ, так и с жизнью распростишься. Бессмертный внимательно наблюдал за Боровиком. Не похоже, чтобы тот был настроен на расправу. Лесной дух жил один, с маленькими боровичками. К тому же, нечисть его вида обычно строила козни иначе: заставляла блуждать по лесу до полного истощения, либо подкидывала в лукошко ядовитые и несъедобные грибы, а иногда пугала неожиданным завыванием.

Кощей встретился взглядом с Рифмоплётом. Ремесло барда располагало к знанию всевозможных историй и было тесно связано с людским творчеством. В данном деле навий царь мог положиться лишь на юношу, признавая его пользу. Сказал бы колдун об этом во всеуслышание? Да никогда в жизни. Юлий уверенно кивнул Кощею и собрался с мыслями.

– Слушайте первую загадку. Над древесными верхушками висит хлеба краюшка.

– Легко. Месяц! – сказал юноша, сияя от радости.

Это был верный ответ. Кощей улыбнулся уголком рта. Колдун возложил на барда немалые надежды, и Юлий не намеревался его подводить. Боровик понял, что этот юноша не промах, и в думу погрузился. Лада по-прежнему занималась малышней. Девица присела, катая боровичков на ладонях, как на качелях. Некоторым непоседам не надоело карабкаться по ее волосам, уже выбившимся из светлой косы. Боровички забирались на самую макушку и прыгали с нее в талые сугробы. Лада беспокоилась за малышей, но их древесные тельца оказались достаточно крепкими.

– Слушайте вторую загадку. Люди кровь мою пьют, кости мои жгут, руками моими один другого бьют.

Юлий закрыл глаза, пощипывая переносицу, и сосредоточился на поиске ответа. Кощей стался хмурым, глядя на реакцию барда, поставленного в тупик. Боровик трескуче захихикал. Уж не с подвохом ли его загадка? Юноша молча размышлял: «Лесной дух не задумает то, что ему не знакомо. Значит, это нечто привычное и очевидное, судя по смеху». Юлий взмок от напряжения и на миг помечтал о баньке, да чтобы с веничком. Тут-то юношу осенило. Люди вязали веники из веток, то есть из древесных рук. Разводили костры, жгли лучины для растопки печей и освещения изб. Чем не кости? Боровик и сам к лесной нечисти относился и любил ухаживать за деревьями. А какое из них было способно дать человеку питье? Юлий испытал немалое удовлетворение, найдя ответ: