Текст книги "Оконце в Навь"

С песней волн до ушей Кощея донеслась игра на балалайке. Сделав несколько шагов, навий царь почувствовал соленые брызги на своем лице. Он ступил на узкий мосток, соединявший берег с рыбацкой хижиной. На полпути колдун услышал голос Лады и окаменел от волнения. Бессмертный не видел людей за стенами жилища, но ощущал их присутствие. Долгая разлука приближала эту встречу, заставляя сердце биться в трепете.

– Как думаешь, он жив? Минуло пять лет.

– На твоем месте я бы не стал недооценивать бессмертное темное божество, – Юлий говорил с неизменной легкостью, не сомневаясь в нечеловеческих способностях навьего царя. – Когда-нибудь Кощей наведается в Явь. Эта черепушка превращает огонек свечи в лазурный сполох, значит, колдовство действует. Ничего не поделаешь, нам остается ждать.

Бледный человек стоял недвижим, не издавая и малейшего звука, будто бы боялся спугнуть робких птиц. Вместе с тем он жаждал встречи. Подул легкий ветерок. Облака отражались рябью в воде. Стрибог уловил мимолетное дуновение и затейливо усмехнулся, а затем продолжил играть на балалайке. Когда Кощей вышел из-за угла, он не остановился, а лишь улыбнулся шире. Бессмертный встретился взглядом с девицей.

– Лада, – молвил колдун, – с тобой все хорошо?

По румяным щекам побежали слезы счастья. Лада сделала шаг навстречу навьему царю, но Кощей, лишаясь привычного хладнокровия, сам не ожидал, как рванул навстречу девице и заключил ее в объятия, а затем ощутил горячие ладони на своей спине. Момент мог бы стать воистину волшебным, если бы не Стрибог, которому приспичило украсить треньканье на балалайке своим вокалом. Рифмоплёт, он и в Яви Рифмоплёт.

– Я не уберег тебя в своем дворце.

– Юлий поведал мне обо всем. Нам, уроженцам Прави, не следовало находиться в Тридевятом царстве, – голос девицы будоражил и одновременно успокаивал, словно давно искомое лекарство от чувства вины, преследовавшей колдуна с тех дней. – Я не держу на тебя зла.

Лада похорошела. Находясь в Яви, она будто бы наполнилась жизнью, бьющей ключом. Стрибог похвалился тем, что Род наградил девицу за успехи в Нави и дарствовал ей крылья. Лада путешествовала вместе с Юлием на равных, отправляясь туда, где люди молились светлым божествам и нуждались в их помощи. В свою очередь, Кощей поведал о судьбе Нави и ее обитателей. Хаос был искоренен. Этим достижением мог гордиться каждый из присутствующих здесь. Однако, после этих слов балалайка замолчала, а лицо юноши исказилось. Уловив то же беспокойство в фиалковых глазах, колдун с напряжением спросил, что случилось.

– Около недели назад в Яви появилась ложбина с гнилью, похожая на червоточину. Мой брат Сварог денно и нощно наблюдает за ней. Как Воин Света, он предчувствует вторжение зла. По его словам, от гнили веет дурной силой. Чудищ мы не обнаружили.

Кощей нежно выпустил Ладу из объятий и сказал:

– Даже если Хаос просочился из Нави в Явь, то после его искоренения оборвалась вся тлетворная магия. Без связи с потусторонним миром оплетаи погибают и становятся неодушевленной глиной.

– Я и Лада того же мнения, но беда в том, что гниль медленно расползается по земле. Мы можем отправиться к Сварогу. Возможно, мой брат что-либо разузнал, наблюдая за этой напастью, – предложил Юлий, и Кощей незамедлительно согласился. – Я так полагаю, Сивка-бурка остался в Нави?

Юноша засмеялся, не нуждаясь в ответе. Он отнес балалайку в рыбацкую хижину, погасил свечу в черепе и подул в пастуший рог. Звонкий гул разлетелся по бухте. Пронесся вихрь, разбрасывая во все стороны соленые брызги. Стрибог ловко оседлал воздушный поток, вогнал в стихию золотой лук и, словно танцуя с природой, совершил крутой вираж. Приближаясь к берегу, юноша подал Кощею раскрытую ладонь. Навий царь оттолкнулся от земли, поймал светлое божество за руку, подтянулся и оказался верхом на ветре, позади Юлия. Этот опыт напомнил колдуну полет на Горыныче, но на сей раз ощущалась свобода, не ограниченная драконьей лапой. Что-то трепетало в груди от счастья. Ветер стал верным спутником, неся двоих над сверкающим морем.

Лада воззвала к Роду, и за ее спиной, словно чудо, раскрылись золотые крылья. С легкостью взмахнув ими, девица оставила круги на волнах и отправилась вслед за Кощеем и Стрибогом. Летя под облаками, Лада испытала чувство благодарности за свою жизнь, ставшую сказочным приключением.

КОНЕЦ

ГЛАВА 20

Лада умирала, ее бренная оболочка изнемогала от серьезной раны. Веки опускались, а дыхание становилось редким и слабым. Отказываясь мириться с текущим положением дел, Кощей одним резким движением снял с пояса девицы ножны с кинжалом. Колдун потянул вбок гарду и перекрутил рукоять, после чего головка на навершии отпала со звонким щелчком. Бессмертный поманил по воздуху пальцами, и из открывшейся полости рукояти с легкой, почти невесомой плавностью вылетела длинная тонкая игла. Она парила над бледной ладонью, всецело подчиняясь воле навьего царя. «Я не позволю отнять у меня то, что мне дорого», – молвил в полушепоте Кощей. Каждое слово горело непоколебимой решимостью. Бессмертный посмотрел на возлюбленную и прикоснулся к ее щеке, нежно гладя прекрасное лицо. Сердце темного божества бешено колотилось, словно пыталось вырваться из груди. Кощей склонился над Ладой и поцеловал ее в уста. В следующий миг колдун сжал пальцы в кулак. Игла метнулась и прошила его сердце насквозь, а затем, впитав бессмертие, вонзилась в девицу вместе с божественным даром. Кощей смотрел на Ладу любящим взглядом и чувствовал болезненное покалывание по всему телу. Бьющее из раны мерцание остановилось, а на щеках девицы заалел румянец. Навий царь бережно провел рукой по золотистым волосам.

Неожиданно раздался шум, выдавший чье-то присутствие. Колдун направил все внимание в сторону лестницы. Там, в тени обломков и свода, притаившись, стояла фигура. Стрибог сделал шаг, и навий царь уловил блеск золотого лука. Кощея охватило напряжение. Внешний вид Юлия выражал не только готовность к атаке, но и глубокую обеспокоенность. Заметив следы колдовской пыли, Кощей сообразил, как здесь оказался юноша и откуда у него божественное оружие. Ранее этот плут стащил книгу, – по иронии, руководство для лучников, – и придал ей новый облик, а настоящее оружие ловко спрятал в заплечный мешок, пока Кощей беседовал с Баюном. Не зря сума издала металлический звон, когда рухнула на пол! Запечатанная дверь открывалась не только по велению хозяина, но и при применении магии в стенах комнаты. Оружие намеренно было оставлено вне ее, чтобы избежать ненужных ранений и не допустить побега. Стрибог оказался пронырливым: он дождался ухода темного божества, выпустил магическую стрелу и покинул комнату. И вот, он поднялся в терем, терзаемый множеством вопросов.

– Лада выживет? – с надломом прозвучал первый из них.

Кощей взвесил свои действия: он заманил Стрибога во дворец, солгав о появлении брешей между мирами, пленил за запечатанной дверью, а еще побил. На месте светлого божества колдун бы напал. Если начнется бой, Юлий выстрелит раньше, чем до него доберется меч. Бездействовать было неразумно, а подвергать Ладу опасности – тем более. Навий царь поднялся, загораживая спящую девицу, и медленно пошел к юноше, взгляд которого был наполнен сомнением. Кощей сохранял осторожность, чтобы не натравить на себя стрелу.

– Молчание на вопрос – странная тактика для того, кто больше не является угрозой, не находишь? – Юлий кивнул головой. – Та игла. В ней таилась твоя погибель. Ты вытащил из себя бессмертие и даровал его Ладе? – к юноше пришло осознание сложной ворожбы, а затем тихий голос накрыло волной возмущения: – Ты что, совсем обносился умом?! Спятил, не иначе.

– Сейчас жизни Лады ничего не угрожает, – ответил с намеком Кощей.

– Я уж думал, что ты с Горынычем заодно. Рад, что ошибся. Я бы не простил тебе объединение с тем, кто причинил боль моей сестре по Небесам, – с этими словами Юлий опустил оружие. – Так ты теперь кто? Человек? А она – божество? И как изволишь бороться с Хаосом такими силами? Погоди-погоди, ты что, поцеловал ее?

– Мы те, кем и были. Разница лишь в том, что отныне мне не следует лезть на рожон. Смерть отправит меня в сердце Нави, где я буду пленником до тех пор, пока кто-нибудь не искоренит Хаос, – молвил Кощей. – Мое бессмертие исцелило Ладу, но это не означает, что она стала неуязвимой. По моему велению игла может выскочить из ее тела, но тем самым вырвет искру, что поддерживает жизнь.

Взгляды Кощея и Стрибога слились в молчаливом понимании. Навий царь присел, взял на руки спящую красавицу и нежно поднял ее. Юлий слегка обернулся и вскрикнул от неожиданности: перед ним, на задних лапах, стоял белоснежный кот. На фоне рыжих, с оттенком медного, глаз виднелись две узкие щели. Взгляд проникал в сущность светлого божества и пытался прочитать его помыслы. Дрожь пробежала по телу юноши до самых пят. Баюн следовал за Стрибогом с того момента, как обнаружил на полу книгу, на обложке которой были рассыпаны остатки колдовской пыли. Если бы Юлий решился напасть на хозяина дворца, то нечисть набросилась бы на атакующего, пустив в ход когти. Не учуяв враждебности, кот мягко приземлился на лапы и посеменил к лестнице как ни в чем не бывало. После его ухода юноша осознал, что не дышит – настолько охватил его страх и восторг перед этим загадочным существом.

Кощей не торопился и нес девицу по коридорам дворца. Юлий следовал за ним и размышлял. Будущее казалось неопределенным. Сердце юноши грела мечта о возвращении домой, ведь там он мог быть по-настоящему свободным и счастливым. С одной стороны, судьба Нави не должна была его волновать. Правь и Явь – вот миры, которые поклялся защищать Стрибог. Он попал сюда против своей воли. С другой стороны, в посмертном мире находились дорогие ему люди. Они делили победы и поражения, вместе радовались успехам и скорбели при потерях. Они стали опорой для Юлия, когда он чувствовал себя потерянным и слабым, лишенным божественных сил. Юноша разрывался между долгом помогать людям и желанием уйти в Правь. В этой непростой конструкции была и третья чаша весов, и из нее норовил выплеснуться Хаос. Если бы у Стрибога появилась такая возможность ранее, он бы непременно шагнул в морок. Однако, теперь юноша озадачился сильнее, узнав о распространении потусторонней гнили, которая не побрезгует остальными мирами, если поглотит Навь. Юлий считал, что у тёмнодушников достаточно сил для борьбы с досаждающей нечистью. Но смогут ли они противостоять коварному дракону и ужасным чудищам Хаоса?

Кощей лишился бессмертия, не дав Ладе умереть. «Не лезть на рожон, говоришь? Ага, как же!» – мысленно негодовал Стрибог, зная, что по-другому в войне со Змеем не получится. Кощей сделал свой выбор и нес за него ответственность. Так же следовало поступить и Юлию: объединиться с навьим царем против лиха, постепенно уничтожающего Навь. «Без помощи колдуна тебе не выбраться из посмертного мира, хочешь ты того или нет, – в сознании юноши прозвучал стойкий голос, лишенный всяческих сомнений. – А Кощею не сдюжить с напастью в одиночку, он тоже нуждается в тебе». Юлий пожалел лишь о бестолковом использовании последней берестяной торбочки с колдовской пылью для обмана будущего союзника. С другой стороны, если бы он остался пленником в магической комнате, то не смог бы увидеть того, что случилось под сводом дворцового терема.

– Я слышал твой разговор с Горынычем, – шел по пятам Стрибог. – Я обо всем знаю: о пророчестве и о желании дракона уничтожить тёмнодушников и уроженцев Прави.

Кощей остановился. Его проняло чувство опасения за собственную спину. Баюн не следовал за навьим царем, значит, светлое божество не будило в коте инстинкта защищать колдуна. Нелепо было ждать атаки исподтишка. Юлий сказал:

– Ты пошел наперекор Змею и намерен искать выход из сложившейся ситуации без жертв и крови. Я одобряю твой выбор и потому готов помогать тебе.

– Я пленил тебя и побил, – с холодом напомнил Кощей, не желая вносить в шаткий, еще не случившийся союз обиды прошлого.

– Ты сделал это в беспокойстве за Тридевятое царство, за гибель аспидов и иной нечисти, за мощь потомков богатырей и их веру в меня. Я не считаю, что поступал неверно. Однако, теперь я многое понял, так что нахожу твои действия, ну-у-у, уместными.

Кощей обменялся взглядом с Юлием, а затем вошел в покои, неся на руках спящую Ладу. Баюн поддерживал безупречную чистоту во дворце, несмотря на редкое появление гостей. Внутри покоев царили спокойствие и уют. Здесь стояла широкая кровать, накрытая белой простыней. По всей длине стены размещалась скамья с высокой спинкой, обитая бархатом и сукном. Один угол венчал резной деревянный ларь, а другой – ваза, украшенная звездчатым орнаментом. Такой же узор повторяли полотнища ткани, занавешивающие оконные проемы. Кощей заботливо положил девицу на кровать. Лада безмятежно спала. Навий царь, наблюдая за возлюбленной, наслаждался покоем. Юлий плюхнулся на скамью и поскреб ногтем по шершавому бархату, на котором, кажется, никто никогда не сидел. Разве что Баюн. Длинная белоснежная шерсть кота встречалась повсеместно.

– Итак, что будем делать, Кощей-Не-Бессмертный? – закончив с изучением бархата, юноша улегся на бок и закинул на скамью обутую ногу.

Юлий сдавленно охнул, ощутив боль в ребрах из-за полученных за запечатанной дверью ударов. Кощей подошел к юноше и заговорил тихим голосом, чтобы не тревожить Ладу. Хватание обнаглевшего юнца за шкирку колдун счел излишним, тем более, места рядом с ним было достаточно. Таким образом, оба расположились на скамье, обсуждая дальнейшие действия. Но перед этим навий царь открыл крышку резного ларя, вытащил колдовской рубин и выбросил его в окно. Вещица разбилась вдребезги. После того, как любимый самоцвет Змея был уничтожен вместе с возможностью прилаживать отсеченные головы, Стрибог окончательно убедился в намерениях Кощея, не желавшего принимать сторону старшего брата, и проникся доверием к своему союзнику.

Оба божества вспомнили о пророчестве и попытались истолковать его. Позже они пришли к согласию, что Хаос грозит повергнуть все мироздание в загнивание и разрушение. Появление потусторонних чудищ подтверждало это предположение. Навь находилась на границе с Хаосом и веками сдерживала его, но сейчас она дала слабину из-за неосознанного вмешательства потомков богатырей в цикл возрождения. Чтобы Навь смогла исцелиться и справиться с вторжением зла, ей следовало очиститься, избавившись от всего чужеродного: тёмнодушников и уроженцев Прави. Об этом же толковал Горыныч, хотя он видел решение проблемы лишь в кровопролитиях и массовых пожарах.

– Если идти по пути, что строится на насилии, то лучше разбудить отца, – Кощей отверг позицию брата, неодобрительно покачав головой.

Услышав упоминание о Чернобоге, Юлий с беспокойством посмотрел по сторонам, как будто ожидал услышать из соседней комнаты затяжной храп темного божества. Кощей усмехнулся, наблюдая за юношей. Владыка посмертного мира действительно пребывал во дворце, неспроста называвшемся его колыбелью, но никто, кроме Баюна, не ведал о мощной магии, скрывавшей Чернобога от посторонних глаз.

– Если бы бреши вновь начали появляться на просторах Тридевятого царства, то я и Лада ушли бы в Явь. Но как быть с тёмнодушниками, обреченными на жизнь в Тридевятом царстве, ставшим для них клеткой? – юноша запыхтел в поисках ответа.

– Пророчество буквально кричит о том, чтобы они прекратили рушить естественный порядок. Из-за потомков богатырей вся поверженная их рукой нечисть томится в сердце Нави и не возрождается. Даже самая чистая вода, налитая в кувшин и надолго оставленная в нем, постепенно начнет тухнуть. Возможно, посмертный мир дал слабину перед Хаосом по этой причине. Но теперь, когда люди научились противостоять нечисти, они не оставят оружие, – сказал Кощей и посмотрел на собеседника взглядом, в котором читалось: «Ты поспособствовал этому».

– Правильно ли я понимаю: Навь не знала бед до тех пор, пока не появились потомки богатырей? Тёмнодушники населяют Тридевятое царство не первый век, и раньше они не были опасны для посмертного мира. Не зря в пророчестве говорится: «У смертных рук отнять разящий меч иль сим мечом снять головы с их плеч». Я тоже кукую здесь уже семь с лишним лет и, прошу заметить, вполне себе мирно, – Юлий поднял указательный палец, призывая к вниманию, и продолжил: – Люди не могут покинуть Навь. Если бы была такая возможность, мы бы переправили их в Явь. Значит, нужно заставить их сосуществовать с нечистью полюбовно. Нет, слово заставить мне не по нраву. Ты уловил суть моего плана?

– Не совсем, – признался колдун. – Если ты думаешь, что обитатели Нави откажутся от охоты на тёмнодушников, то глубоко заблуждаешься. Это заложено в их природе. Я могу приказать им оставить людей в покое, но нужно помнить, что мне не подчиняется нечисть, которая живет в драконьих владениях – ей покровительствует Горыныч. Также меня не послушают неразумные духи. У них нет понятия морали, а действия часто определяются инстинктами. Более того, из-за Хаоса нечисть переполошилась. Как ты понимаешь, она может стать для нас помехой.

– Тогда скажу иначе, – Юлий старался донести до Кощея свои мысли. – Что, если мы переселим всех тёмнодушников из деревень в Златовещенск, а затем укрепим город, усилим его защиту, снабдим охраной все подступы?

– Ты предлагаешь ту же клетку, только внутри городских стен. У людей повсеместно все налажено: они неплохо освоили водоемы и леса. Окажись они заперты в Златовещенске, кто будет заботиться об их пропитании? Или предлагаешь мне сопровождать их на охоту?

– Да дослушай ты! – Юлий повысил голос, не давая навьему царю перехватить инициативу в разговоре. – Если мы сможем сделать столицу безопасным местом, где люди смогут чувствовать себя защищенными, они больше не будут нуждаться в оружии. Мы придумаем, как предотвратить вторжения и нападения. С пропитанием тоже что-нибудь сообразим. Может быть, обнесем стеной пашню, отстроим угодья для разведения скота в самом Златовещенске.

– Ты имеешь представление о том, сколько тёмнодушников населяют Навь? Это же какого размера должен быть город, чтобы снабжать людей жильем и пищей? – уточнил Кощей, и светлое божество погрузило отяжелевшую голову в свои ладони. – А давай, не мелочась, половину моих земель под их нужды выделим. А, погоди. Ты же не сказал, как потом защищать все это добро?

– Достаточно, я не желаю тебя слушать, – повержено сказал Юлий, чувствуя, как его план трещит по швам. – Мог бы для приличия что-нибудь предложить, а не глумиться впустую. – юноша встал и прошелся по комнате. – Знаешь ли, мы можем обсуждать эту проблему вечно, но лучше всего привлечь к решению еще одну толковую голову. Велимир встречал вещую птицу Гамаюн, он имеет опыт в истолковании пророчеств. Возможно, у него появятся свежие идеи.

– Что ты сказал? – Кощей не поверил услышанному. – Князь жив?

Остановившись, Юлий посмотрел на бледное недоумевающее лицо. Посмеявшись, юноша обратился к бардовским талантам. Он присел на край скамейки и начал рассказ, сопровождая его разнообразными жестами. Он напомнил Кощею о княжеском сотнике Елисее и их первой встрече по дороге к Пику. Оказалось, что богатырский потомок побывал у Алатыря и набрал в скляночку водицы, бьющей ключом из-под священного камня. Рана, нанесенная драконом Велимиру, была смертельной. Воин перенес умирающего человека в палатку, где дал живительной водицы. Благодаря ей князь выжил, и, что самое интересное, впитал крупицу волшебства. Божественность он не приобрел, зато новый дар позволил тёмнодушнику пользоваться «наливным яблочком» наравне со Стрибогом. Как отметил Юлий, по завершении похода и прибытии в столицу князь ушел с головой в дела, не нуждаясь в его помощи. Кощей согласился с тем, что встреча с Велимиром – это разумный подход к решению проблемы. В конце концов, все усилия навьего царя и светлого божества были направлены на спасение людей.

– Быстрее всего добраться до людской столицы верхом на воздушном потоке, но я не смогу удерживать больше двух всадников. Стихия вертлявая и капризная, расслабиться не даст, – сообщил Юлий, на что Кощей ответил, что с наступлением сумерек будет взывать к Сивке-бурке, ибо не преодолеет такое расстояние в обличье ворона, люто прожорливого до колдовства. – Что ж, до заката еще далеко, – юноша заглянул в щель между полотнищем ткани и оконным проемом. – Меня голод всего источил. Схожу-ка в лес, может, подстрелю дичь. Когда Лада проснется, то наверняка захочет есть. Ей бы силы восстановить после ранения, – Стрибог подхватил золотой лук и шагнул к выходу, но, обернувшись, шепнул навьему царю: – А ты голоден? Мне на скольких человек ловить дичь?

– Ты и Лада после вхождения в Тридевятое царство обрели человеческие тела, и вы вынуждены ухаживать за ними. А я всего лишь отказался от бессмертия или, если сказать точнее, от возможности абсолютного исцеления вне сердца Нави. Пища не является моей жизненной потребностью, – пояснил Кощей.

Стрибог кивнул и ушел.

Охота не задалась. Юлий не углублялся в Дремучий лес, потому что боялся потерять дорогу к жилищу колдуна, а также опасался встречи с чудищами Хаоса. Зато юноша нашел в окрестностях дикорастущие корнеплоды.

Лада очнулась с наступлением темноты. Она сильно ворочалась, будто бы видела страшный сон. Кощей и Юлий находились рядом, готовые освободить девицу из объятий кошмара, но она справилась сама. Постепенно Лада пришла в себя, взглянула на двух божеств и улыбнулась им. Она с волнением закинула руку за спину и провела пальцами в поисках ужасной раны, а нащупала лишь прореху на одеждах. Кожа оставалась гладкой, а органы – целы. На теле не было ни царапинки. Лада подняла лицо к навьему царю, и их взгляды пересеклись. Тогда девица вспомнила о поцелуе и налилась румянцем. Затем она обнаружила кулон на длинном холщовом шнурке и сказала, что его вложил в ее ладонь Сварог – брат Стрибога. Трое внимательно осмотрели украшение. Его холодный металл сдерживал в каплевидном основании угольно-черный драгоценный камень.

– Равновесие какое-то: одну побрякушку разбили, а другую приобрели, – шутливо подметил Юлий, выглянул в окно и окинул взглядом алые осколки.

Лада поведала о том, что после нанесенного Змеем ранения ее тело стремительно умирало, а светлая сущность гасла в Нави, одновременно возрождаясь в Прави. За тот крохотный промежуток времени девицу встретил Сварог – он ждал возвращения Музы. Кулон, который он дал, был волшебным: отражал присутствие Хаоса, показывая, есть ли опасность в мире или нет. Судя по нежизнерадостному цвету, угроза существовала, но Кощей и Юлий и так знали об этом. Юноша взял кулон и поднес его к лицу.

– Да-а-а, это похоже на работу моего брата, – внимательно разглядывая украшение, молвил Стрибог. – У Сварога есть своя кузня в Прави, где он проводит немало времени. Мой брат, кстати, выковал этот золотой лук. Лада, ты говоришь, что он вручил тебе кулон и даже рассказал о его предназначении, но упомянул ли он что-нибудь обо мне?

Юлий с волнением ожидал того, что может услышать. Пылкое сердце наполнялось надеждой. Он не сомневался в том, что брат поможет в трудный момент. Однако, вместо долгожданного спасения Сварог отделался бесполезной, с военной точки зрения, вещицей. Так считал юноша.

– Воин Света знает о том, что ты находишься в Нави, – сказала Лада с большим уважением. – Он семь лет искал тебя, пока не догадался, что тебя нет ни в небесном, ни в явном мире. Сварог молил отца о помощи, но Род не внял его просьбе. Тогда твой брат обратился ко мне, светлой сущности, которой предназначалось возродиться в Тридевятом царстве и вдохновлять тёмнодушников, с просьбой позаботиться о тебе.

– Почему он сам не пришел на выручку? – произнес Стрибог, не направляя свой вопрос к кому-либо из присутствующих.

– Навь тебе не постоялый двор, сюда нет хода уроженцам Прави. Ты и Лада первые, кому это удалось. Ваше появление по-прежнему остается для меня загадкой, – вкрадчиво пояснил Кощей, не пытаясь поддеть светлое божество.

Юлий медленно опустил голову, не в силах сдержать волну разочарования. Ему было мучительно слышать о том, что семья знала о его пребывании в Нави. Все эти нелегкие годы юношу раздирало одиночество. Он боролся не только с опасностями посмертного мира, находясь в человеческом теле без божественных способностей, но и со страхом вечного пленения. Сев на скамью, Стрибог ощутил, как в его мыслях разыгрывается сражение. Удивительно, но в момент, когда все внутри юноши требовало выплеска наружу, он сдержал себя. Лишь свист ветра за окном выдавал его внутреннее состояние. «Почему собственная родня не делает и шага к моему спасению? – подумал Юлий и, закрыв лицо руками, попытался сосредоточиться, теряясь в окружающей обстановке. – Я должен найти путь домой, не рассчитывая на помощь свыше». Голос Лады словно выбил пол из-под ног:

– Сварог вместе с кулоном просил передать тебе слова: «Сделай все правильно».

– Леший подери, – Юлий окончательно пал духом.

– Что Воин Света имел в виду? – нуждался в пояснении Кощей, но Лада растерянно пожала плечами.

– Честно говоря, я уже давно размышляю об этом, – Стрибог колебался, решая, поделиться ли своими переживаниями, и все-таки открылся союзникам: – Я не помню, как попал в Навь, – признался он. – До того, как со мной случилась эта беда, я о чем-то крепко повздорил с отцом. Я был очень зол и отправился к брату, ибо проведенное с ним время всегда залечивало мои душевные раны. Мы спустились в Явь и начали веселиться: напускали тучи, били молниями, секли искры и тушили ливнями вспыхнувшие пожары. Затем мы поспорили о моей скорости. Я оседлал ветер, дунул в пастуший рог со всей дури и вот, я тут, – Юлий процедил последние слова.

Стрибог всегда выглядел уверенным и смелым, но сейчас он казался потерянным.

– Что если Род не вызволяет меня отсюда из-за той ссоры? В чем было разногласие? Мне это покоя не дает, душу бередит, раздирает на части, – в тихом голосе слышались страх и беспомощность без ответов на наболевшие вопросы. – «Сделай все правильно». Что именно нужно сделать, брат?

Лада подошла к юноше и мягко положила ладонь на поникшее плечо, поддерживая светлое божество. Ни она, ни навий царь не ведали, как помочь Стрибогу. Лада протянула шнурок с кулоном. Юлий взглянул на него с напряженной улыбкой и сказал, что не любит черное. Тогда девица надела украшение. Юлий встал со скамьи и вышел из покоев, чтобы побыть наедине с собой. Лада осталась в комнате. Обернувшись, она встретилась взглядом с Кощеем.

– Я очень благодарна тебе за то, что ты позволил мне остаться в Нави. Я не готова отправляться в Правь, мой путь еще не окончен. Я нужна Стрибогу и тёмнодушникам.

Голос Лады проникал внутрь кощеевой души. Девица выдержала паузу, чтобы дать слово собеседнику, но колдун лишь одобрительно кивнул, продолжая нежно смотреть на нее. Отчего-то в его присутствии Ладе становилось очень спокойно.

– Расскажи, что произошло во время моего сна? Ты и Юлий обсудили пророчество? Как нам спасти Навь? – спросила девица, и Кощей начал рассказ.

⠀

Навий царь провел всю ночь у обломков терема. Его взгляд устремился к далеким просторам, а меч сверкал лазурью в лунном свете. Колдун взывал к Сивке-бурке до тех пор, пока не почувствовал на бледной коже первые лучи восходящего солнца. Наступило утро, а скакун так и не появился. Кощей был уверен в том, что он не оставил зов без внимания, значит, причина отсутствия крылась в другом.

– Змей полетел к колдовскому озеру, где условился ждать меня. То место является источником возрождения Сивок-бурок. Наверняка Горыныч не дает нечисти покинуть его, забавы ради, – позднее сказал Кощей Юлию и Ладе.

Было принято решение отправиться в Златовещенск поочередно: сначала светлое божество перенесет на воздушном потоке навьего царя, а затем вернется за Ладой. Кощей одобрил этот план невзирая на настораживающую разлуку. Во дворце за девицей приглядит Баюн, но что будет с ней за белокаменными стенами? Обеспечит ли Стрибог должную защиту? Оставаться в ожидании Сивки-бурки или добираться до столицы тёмнодушников пешком было неразумно, поскольку с каждым днем Хаос все шире расползался по Нави. Догадываясь о мыслях Кощея, юноша дал ему золотой лук.

– На. Можешь носить божественное оружие до моего с Ладой прибытия. Только береги его как зеницу ока.

– Ты без него не сможешь ветер ровно держать, Ладу еще ненароком скинешь. А если оплетаи нападут – пастушьим рогом будешь отбиваться? Или острым словом? – не оценив дружеского жеста, колдун отказался от подарка, пускай даже временного.

Прошло пару дней. За это время Юлий, как и обговаривалось, прилетел к столице тёмнодушников. Навий царь остался на опушке леса, у примечательного раскидистого дуба, а юноша вернулся за Ладой. К счастью, Стрибогу не пришлось заниматься лихорадочными поисками кощеева дворца среди диких полей, ведь магия, скрывавшая колыбель Чернобога от посторонних глаз, прекратила свое действие из-за опаленной драконом калитки. Юлий и Лада попрощались с Баюном и взмыли в небо на плотном воздушном вихре, направляясь в сторону Златовещенска. Девица крепко вцепилась в юношу и вжалась в его спину, пряча лицо от встречного ветра. Стрибог не боялся высоты, чего не скажешь о его спутнице. Отсутствие крыльев сильно пугало ее.

Добравшись до места встречи, Юлий и Лада не обнаружили Кощея. Надломанные ветви деревьев и множественные следы на земле говорили о том, что исчезновение навьего царя не было случайным. Будучи наблюдательным, юноша огляделся по сторонам и нашел сломанную зубочистку – вытесанное из драконьего клыка копье. По всей видимости, здесь побывали княжеские змееборцы, значит, Кощея следовало искать в столице.

От Златовещенска Юлия и Ладу разделял час пути, а верхом на ветре и того меньше. Юноша обрадовал девицу, сказав о том, что на горизонте появились городские стены, после чего накренил золотой лук, словно эдакий рычаг. Воздушный поток повиновался воле хозяина. Двое начали плавное снижение и вскоре достигли земли. У девицы кружилась голова, а ноги отказывались идти. Позже все неприятные ощущения, нахлынувшие из-за долгого и непривычного пребывания в небе, отступили.

Перед уроженцами Прави предстали хлебные поля. За золотым ореолом колосьев возвышался Златовещенск. Следы, встретившиеся в лесу, виднелись и здесь, в дорожной пыли. Они вели путников, словно невидимая нить. Двое последовали им и вскоре оказались у больших городских ворот. В тот вечер Елисей нес караул. Он разместился на стене у колокола, заняв отличную позицию с широким обзором. Заметив приближавшихся гостей, сотник вышел навстречу. Позже воин сопроводил их во дворец князя. Елисей был особенно молчалив, но Рифмоплёт умел разговорить людей. На вопрос о Кощее сотник ответил, что колдун находится под охраной. То, что под этим подразумевалась темница, Юлий узнал позднее.