Текст книги "Броненосец в «Потёмках». По канонам жанра: старая добрая «космическая опера»"

***

Ольге не спалось. Она ворочалась в кровати и долго думала. О внезапно вспыхнувших чувствах к Александру, о том, какими холодными, ледяными глазами смотрел на нее Фредерик. О поединке, результатом которого будет ее выбор. Она никогда не выйдет замуж за убийцу! В тягостных мыслях она хотела пойти к отцу, но вспомнила его запреты!

Ольга встала с кровати, быстро оделась в удобный комбинезон для прогулок, выпорхнула из каюты. Девушка сверилась с планшетом – картой переходов и коридоров броненосца. Благо лейтенантский кубрик находился неподалеку, всего на два уровня ниже.

Нужно было видеть глаза вахтенного лейтенанта Харламова, наверное, он никогда не пользовался таким пристальным женским вниманием.

– С-с-сударыня? – как-то нервно переспросил он.

– Доброй ночи, господин лейтенант! Извините за мое неожиданное появление. – Ольга тщательно обдумывала все фразы. – Мне нужна ваша помощь и поддержка!

Лейтенант нервно сглотнул. Чуть больше суток тому назад он с трудом отделался от навязчивой дворянки. И теперь до него снизошла сама дочь адмирала! Тут поневоле нужно быть осторожным: женщины мстительны! И если мерзавка Мария вряд ли сможет до него добраться, то рассерженная избалованная дочь адмирала никогда не оставит своих планов.

От начальства можно получить взыскание, выговор, можно попасть на офицерский суд. Но женщины… Тут при любом исходе… Да и в связи с ночным визитом может пойти неприятный слушок…. Бедная семья! Что она подумает?

– Чем я могу быть вам полезен? – как можно официальнее и нейтральнее он спросил вошедшую.

– Я должна попасть на поединок!

У лейтенанта отлегло от сердца. Во всяком случае, теперь никто не обвинит его в покушениях на девичью честь. Вниманием Ольги завладел мужчина, его подопечный дуэлянт и давешний соучастник обороны храма Альдебаранского Патриархата. Дело в корне менялось!

Лейтенант выпрямился, расправил плечи и с достоинством произнес:

– Его превосходительство запретили пускать на арену посторонних. Что же касается женщин, право, это не в правилах поединка!

– Обещаю, я ничего такого не сделаю! – с мольбой в глазах попросила Ольга. – Хотите, я даже встану перед вами на колени!

«Ага, я тебе и поверил!» – подумал про себя лейтенант, но в то же время лихорадочно попытался найти решение.

– Посмотрим, что получится. Обещаю вам, что постараюсь найти лазейку!

– Обещаете?

– Да, клянусь честью офицера! – произнес он, лишь бы отделаться от ночной гостьи. – Постарайтесь выспаться! И найдете меня за три часа до поединка. Я буду на палубе Б37 у аэрокосмических истребителей. Знаете где?

– Благодарю вас! – Ольга не удержалась, и пользуясь тем, что одного роста с лейтенантом, притянула его и совсем по-детски поцеловала в лоб, а после убежала в открытую дверь.

Пунцовый от смущения лейтенант остался сидеть на рабочем месте. Теперь всю оставшуюся ночь ему предстояло думать и соображать, как выполнить так некстати данное обещание.

***

В глубоко зашифрованных недрах виртуального крипто-пространства, на одном из частных ресурсов, недоступном официальной власти, состоялся интересный диалог.

В темной сводчатой пещере, освещаемой лишь слабым светом от масляной лампы, натурально и тщательно нарисованной, встретились две светящиеся, призрачные фигуры.

Посол Райолинг, он же главный инквизитор, давал отчет агенту самого Верховного Экзекутора, персоны настолько загадочной и мистической, что немногие посвященные рептилоиды при упоминании его звания впадали в священный ступор. Да и теперь даже небольшого намека, эманации той страшной древней силы оказалось достаточно для бывшего человека, чтобы испытать то мистическое чувство ужаса от сопричастности к древним тайнам.

Агент Владыки никогда не открывал своей внешности. Мрачная фигура, скрытая в черной мантии, похожей на чешуйчатую кожу дракона с капюшоном, массивным медальоном на шее и серебристыми вставками по бокам. Являлся он роботом или существом иной природы? Трудно сказать, но его сухой, скрипучий, механический голос определено не принадлежал роду живых.

– Передайте нашему повелителю мою искреннюю признательность. Все будет исполнено в соответствии с его пожеланиями! Все наши действия по дипломатической изоляции Республики выполняются согласно его Плану. – Райолинг угодливо согнулся в полупоклоне.

– Что происходит с этим досадным недоразумением, Фредериком? – агент спросил рептилоида с некоторым сомнением в словах.

– Вне всяких сомнений, эта интересная ситуация будет обращена нам на пользу и послужит усугублению противоречий между людскими державами. Я в предвкушении того, как боевой робот разделается с лейтенантом. Разумеется, после небольшой драматической игры, предусмотренной программой.

– Я надеюсь, все произойдет без неожиданностей! – продолжил агент, не выходя из полумрака. – Как обстоят дела с появлением наших новых союзников?

– Лейтенант отправится к Предтечам! – Райолинг радостно потер лапы, продемонстрировав безукоризненно отполированные когти и массивные перстни. – Мною завербован перспективный агент, готовый к духовному перерождению, из высшего сословия Империи. После победы Фредерика в дуэли мы планируем его к внедрению в качестве супруги, надеюсь, вскорости контр-адмирала флота Конфедерации.

– А что с альтернативной кандидатурой, этой имперкой? – по какой-то иной тональности, прозвучавшей в синтетическом голосе агента, можно как-то предположить его заинтересованность в судьбе Ольги.

– Дуэль внесла определенные коррективы. Здесь возможен бунт дочери адмирала. В крайнем случае будет дана команда на ее устранение…

– Обождите с крайностями, Райолинг, – прервал его агент Верховного Экзекутора, – такие решения принимаются не на вашем и не на моем уровне. Мы должны соблюдать осторожность в делах! По крайней мере, до момента «Х».

– Право, я опечален! Смерть молодой самки могла бы доставить нам неописуемое удовольствие! – посол высунул длинный шершавый язык и облизал свои губы.

– Повелитель дал нам ясно понять: никакой самодеятельности! – оборвал его агент. – Вы будете присутствовать на поединке, я буду ждать вашего непосредственного отчета!

– Но все готово! – как-то обиженно ответил Райолинг.

– Конец связи! Хвала Божественному Плану! – агент отсалютовал правой рукой.

– Хвала Плану! – рептилоид вытянулся по стойке «смирно» и взмахнул рукой в ответ.

Злоба и ненависть горели в темной душе Райолинга. Он всегда считал себя более способным, чем остальные. Достойным того, чтобы быть правой рукой самого Владыки, а не слушаться приказов каких-то посредников.

Глава 9

Космическая станция ЦЭК-325 оказалась старым имперским рудовозом, десятки лет проработавшим в поясе астероидов Потёмок.

Остатки не демонтированного оборудования, большая круглая площадка-яма для приема и сортировки породы делали ее прекрасной ареной. Диаметр места для поединка почти в двести метров. Все пространство было усеяно обломками техники и кусками необработанной породы. Дробильные механизмы, элеватор и плавильная печь действовали, создавая потенциальные неудобства для участников битвы.

Края арены надежно закрыты силовой стеной, гарантировавшей безопасность зрителей и секундантов, восседавших в отдельных силовых пузырях в четырех разных сторонах.

Над центром круга висел помост. На нем стоял адмирал Романов, облаченный в самую тяжелую модель штурмового бронекостюма с защитой. Из оружия он имел при себе табельный двадцатизарядный пистолет с единственной обоймой.

Поединщики расположились в сотне метров друг напротив друга, на двух отдельных платформах. На них нет защиты. Ноги обуты в антигравитационные ботинки, позволявшие преодолевать растущее по мере приближения к краю арены тяготение, а ближе к центру – за счет интерференции силовых полей – высоко прыгать, почти летать.

В правых руках оба участника держали облегченные версии стандартного бластерного карабина с обоймой на пятьдесят зарядов. Еще две обоймы прикреплены у каждого за поясом. Левая рука одета в перчатку, проецирующую управляемое силовое поле: его можно использовать в качестве защиты, отражая направленные энергетические разряды, либо нападения, трансформируя по необходимости в хлыст, щит или ударный молот.

Каждый из участников вооружен длинным вариантом стилета, фактически – короткой шпагой. Клинковое оружие нельзя отбить полем, что предполагало смертельный исход боя на ближней дистанции.

Александр внешне спокоен и невозмутим. Арена похожа на стандартные боевые тренажеры. Он пристально смотрел на адмирала, внимательно изучал отца Ольги и примечал общие черты внешности: волевой подбородок, точеные аристократические черты лица, голубые глаза. Его оппонент, напротив, оценивал все выступы и укрытия, движущиеся части и механизмы, которые можно обратить в преимущество.

Техники и настройщики покинули место боя. Один из них, в мешковатом не по размеру скафандре и непрозрачном шлеме, задержался на секунду, засмотревшись на участников, но потом отошел в сторону и занял место рядом с силовой перегородкой у одного из контрольных пультов.

Режим гравитационных полей включился. Все левитирующие помосты ощутимо тряхнуло.

– Господин капитан, товарищ лейтенант! До начала поединка предлагаю вам примириться! – предложил участникам боя адмирал Романов.

– Нет, однозначно! – первым ответил Фредерик в какой-то несвойственной манере. Он сделал шаг, как будто собирался прыгать с помоста.

– Нет, никакого примирения! – помедлив секунду, ответил Железнов.

– Наш капитан, оказывается, отнюдь не романтичный меланхолик! – произнес Шарли Горт, обращаясь к телекоммуникационному роботу и одновременно к аудитории в нескольких десятках планетных систем. Ему опять удалось выбить дополнительное финансирование онлайн-гипертрансляции. Дорогое удовольствие! Журналист просто сиял от осознания собственной значимости в медийном мире Конфедерации.

– Как жаль, что мне не удалось поговорить с господином Циммерлингом до боя! Мы бы узнали больше подробностей о его причинах… Хм, как мне кажется, здесь может быть замешана одна молодая и миловидная особа дворянских кровей!

Адмирал недобрым взглядом посмотрел на журналиста, ведущего эфир, и скомандовал:

– Начинайте!

Гравитационные помосты стали опускаться.

Фредерик, не дожидаясь приземления, спрыгнул с пятиметровой высоты и кубарем покатился по неровному полу до ближайшего укрытия. Одновременно в прыжке он несколько раз выстрелил в Александра:

– Бах! Бах! Бах!

От двух зарядов лейтенант увернулся, но третий пришлось принять на щит.

Заряд отскочил и разрядился на ближайшем обломке породы.

Индикатор батареи на тактическом дисплее потускнел. В поединке несколько прямых попаданий подряд могут перегрузить генератор щита. Следовало быть осторожным. Капитан оказался не промах!

Александр пригнулся, прикрываясь плитой помоста, и, едва тот достаточно снизился, опрометью метнулся к ближайшему укрытию. Его противник скрылся из вида.

В частичной невесомости поединок стал напоминать игру в кошки-мышки. Удар – отскок, ответная атака! Фредерик и Александр лавировали между грудами породы и техническими устройствами.

Прицел постоянно сбивался. Отдельные механизмы двигались, работали.

Лейтенант с трудом увернулся от очередного попадания: бластерный разряд разорвался в груде породы, щедро и болезненно окатив шрапнелью осколков. Он всего два раза успел задеть юркого капитана из энергетического оружия и то по касательной. Один раз на средней дистанции удалось приложить силовым хлыстом. Обычного человека этот удар точно свалил бы с ног, но Фредерик устоял и немедленно ответил серией выстрелов и ответным ударом силового поля.

Опять все пришлось принять на защиту.

«Какой ты прыткий!» – только и успел восхититься Александр. Одновременно в уме республиканца появился хитрый план. Пользуясь тем, что они без экзоскелетов, он решил заманить противника в зону повышенной гравитации, чтобы лишить его главного преимущества – скорости!

Александр стал отодвигаться к стене, осматриваясь и перекрывая щитом наиболее вероятные углы атаки. Одновременно он чувствовал, как тело становилось все более и более тяжелым. Приходилось с трудом переставлять ноги, и если бы не антигравитационные ботинки, при семикратном «же» он бы не смог даже ползать.

Серия выстрелов! С разных углов.

Черная тень в свете газоразрядных ламп.

Александр едва успел ответить, практически вслепую, прежде чем перевел щит в круговой режим.

Индикатор заряда эмиттера поля беспомощно мигал багровым.

Фредерик, укрытый силовым полем, врезался в Александра, выбив у него бластер. Столкнувшиеся силовые поля образовали россыпь серебристых искр. Зазмеились маленькие фиолетовые молнии.

Капитану не повезло.

Лейтенант республики оказался амбидекстром, одинаково владеющим обеими руками. Лишенный стрелкового оружия, он другой рукой ударил клинком. Попал в туловище Циммерлинга, на ладонь ниже и правее солнечного сплетения.

Черт! Клинок остановился и завяз.

Неужели броня?

Лейтенант откатился в сторону. Он был потрясен.

Циммерлинг с торчащим сбоку кинжалом и не думал останавливаться. Наоборот, повышенная гравитация, казалось, придавала ему какие-то новые силы! Он отбросил бластер лейтенанта и пустился в преследование.

Лицо капитана оставалось бесстрастным и не выражало ни малейшего неудобства по поводу торчащего в теле инородного предмета.

Ранение, безусловно, серьезное.

Можно даже начинать отсчет времени до того момента, когда человек, даже вошедший в боевой транс, со временем остановится и потеряет сознание от потери крови или болевого шока.

– Какая выдержка! Какое хладнокровное мужество! – восторгался журналист Циммерлингом. Даже не будучи военным, он понимал, что без оружия лейтенант обречен: скоро иссякнет силовой щит. Шарли Горт сам не делал ставок, выступая лишь посредником. Пусть рискуют другие!

Александр отползал в сторону.

Тяготение стало почти десятикратным.

Каждое попадание бластерного разряда крайне болезненно: часть теплоты передавалась телу, а кинетическая энергия выстрела наносила существенные травмы, подобно удару боксера-профессионала.

Лейтенант закатился за элеватор, чуть не попал в лужу раскаленного метала.

Волна жара прошла рядом, опалив и без того израненное тело.

Циммерлинг все еще стоял на ногах, да, его слегка пошатывало, и передвигался он небыстро.

Секунданты-военные недоумевали. С подобным ранением капитана бой должен был закончиться.

Романов-младший даже попытался выпустить белую сигнальную ракету, означавшую, что его подопечный Циммерлинг больше не может продолжать бой, но был остановлен приказом распорядителя арены.

«Пожалуй, я ошибся в мягкотелости Циммерлинга», – подумал адмирал. То форменное избиение, которое устроил капитан Конфедерации молодому и физически сильному лейтенанту, действительно впечатляло. Теперь спасать нужно последнего.

Впрочем, тут адмирал предпочитал подождать. Какой-то нездоровый интерес завладел им.

Дуэлянты вошли в зону десяти «же». Быть не может! Даже в антигравитационных ботинках там передвигаться невозможно.

Поглощенный поединком, Романов-старший совсем не обратил внимания, как давешний техник в глухом шлеме покинул свое место и подошел к силовому барьеру.

Александр пытался уворачиваться, но куда там!

Удар следовал за ударом.

Лейтенант дополз до одного из сервисных механизмов, поддерживавших общее силовое поле. Там гравитация чуть отпускала свой гнет. Он сжал в руках обломок металлической панели и приготовился к последней атаке.

Легкая серебристая тень в антигравитационном скафандре скользнула сверху.

По толпе зрителей пронесся возглас возмущения-негодования: кто-то посмел нарушить правила поединка!

Фигурка техника с глухим шлемом стояла напротив Фредерика, расставив руки в стороны. Капитан остановился на долю секунды, выходя из зоны повышенной гравитации. И с решимостью автомата двинулся вперед. Он ударом руки отбросил нежданное препятствие на кучу рыхлой породы.

Достал кинжал и приготовился нанести удар. По новой цели.

– Нет! – закричали зрители.

Треснутый шлем откатился в сторону. Все увидели золотистые волосы Ольги. Ее правую щеку украшал большой порез. Кровь обильно текла по лицу.

Толпа зрителей ахнула.

– Нет! – закричал адмирал, понимая, что сейчас произойдет непоправимое.

Он выстрелил в спину Фредерика несколько раз и в титаническом прыжке с помоста (сервоприводы «катафракта» аж завыли от непомерной нагрузки) достиг места боя.

Фредерик не падал, мало того, он развернулся к адмиралу лицом.

Огромная фигура в боевом скафандре и жалкий человечек с торчащим из тела клинком, в спине которого завязло несколько пуль. Свободной рукой Циммерлинг с противным скрежетом вытащил кинжал Александра и замахнулся уже двумя клинками на адмирала.

Реакция старого офицера оказалась быстрой. Металлический кулак, стальная махина ударила капитана в голову.

Все зрители ожидали кровавого фарша, но голова лишь треснула и наклонилась в сторону!

Одновременно зрители, особенно выходцы из Конфедерации, повскакивали с мест и начали подтягиваться к арене. Один из техников отключил силовое поле и искусственную гравитацию.

Граждане других государств, недовольные варварским нарушением правил поединка, стали возмущаться, требуя воздать по заслугам адмиралу, нарушившему священные правила дуэли.

Назревала масштабная потасовка. Адмирал в боевом экзоскелете стоял у стены, закрывая Ольгу, которая только начала приходить в себя, и лежащего без сознания, израненного и избитого Александра.

Конфедераты чувствовали себя глубоко оскорбленными. Старпом «Атаульфа» (кто бы мог подумать, с его внешностью) где-то раздобыл стальную болванку. Яростно ругаясь, он первым спрыгнул на арену, за ним посыпались остальные члены команды броненосного крейсера.

Немногочисленных офицеров «Александра Шестого» охватила паника – они в меньшинстве и явно не собирались защищать вероломного адмирала.

Секундная пауза. Зловещая тишина, готовая взорваться криками ненависти.

Со скрипом заработали шлюзовые ворота главного ангара.

– Остановитесь, сукины дети, я вам приказываю!

Капитан Фредерик нетвердой походкой, в наспех надетом мундире подошел к отключенному силовому барьеру. Он отчаянно ругался на нескольких языках и размахивал руками, пытаясь привлечь внимание.

Секунданты и зрители застыли, будто громом пораженные.

Совершенно неправдоподобная картина: вот подло убитый Фредерик стоял у бортика и звал к себе. Кто же тогда на арене?

– Ничего себе концовочка! – Шарли Горт нервно икнул и нецензурно выругался по-русски, забыв, что он в прямом эфире.

Теледроид оперативно «запипикал» матерную тираду, но далекие зрители по смыслу предыдущей фразы и общей картинке должны обо всем догадаться. Он приказал оператору:

– Стоп! Реклама!

– Прекратите! Остановитесь! Я все объясню! – призывал Фредерик.

Адмирал тоже удивился, но все еще не терял контроля. Поэтому, едва упавший лже-Фредерик потянулся за отлетевшим в сторону клинком, он размозжил ему голову. Ударом ноги, закованной в стальные доспехи.

Тело дернулось и обмякло.

Пока конфедераты обступили живого капитана и наспех задавали ему неудобные вопросы, техники и пара врачей подошли к адмиралу и раненым. Одни обложили лейтенанта медицинскими приборами, другие осторожно подняли слабо сопротивляющуюся Ольгу на носилки.

– Что с моей дочерью? – адмирал огромной рукой «катафракта» остановил одного врача и чуть не вытряс из него душу. Громоздкий костюм давал такую возможность.

– Не из-з-з-вольте бес-сп-п-п-покоиться, ваш-ше п-п-п-превосходительство! – заикаясь, произнес армадилл.

Другой медицинский служитель, как понял, что никого по-настоящему не убили, крайне воодушевился:

– Всего лишь легкая контузия. И то, право, больше от эмоций! Не пройдет и пары часов, как мы ее отпустим к вам!

– Ваше превосходительство, – Харламов выскочил из своего пузыря и подбежал к адмиралу, – это был робот!

– Уже понял! С самого начала чувствовал, что здесь что-то не так! – адмирал стал перещелкивать тумблеры управления, пытаясь как можно скорее выбраться. Пришлось звать техников:

– Кто-нибудь! Снимите с меня чертово железо!

– Робот, какая-то малоизвестная модель. – Капитан Громов присоединился к обсуждению. – Но на нем живая кожа! Невозможно за короткий срок вырастить клона!

– Если все не подстроено заранее, – добавил капитан «Александра Шестого».

Адмирал думал, пытался свести концы с концами, как-то связать все с общей логикой недавно произошедших событий. Получалось плохо, потому как он одновременно хотел раскрыть костюм и выйти наружу.

Внимание всех участников и зрителей привлекла другая сцена. Капитан Фредерик наконец-то отвязался от своих офицеров и спустился на металлический пол арены. Он начал издалека:

– Господа офицеры, все произошедшее не более чем заговор! Обычный заговор, к которому я не имею никакого отношения!

– Господин капитан, – остановил его младший Романов, – как вы можете объяснить произошедшее? – и указал ему на останки робота, одетые в такой же мундир, что и на капитане.

Шарли Горт, не прекращавший видеозапись, воскликнул, осторожно перемещая свой пузырь к центру событий:

– Капитан Фредерик или действительно великий актер, или взаправду тут ни при чем!

– Я абсолютно ничего не помню! Проводил вечер в… хм… за подготовкой завещания! И внезапно потерял сознание. Очнулся час тому назад, спасибо нанолаборатории «Циммерлинг», в которой мне еще в детстве вживили молекулярных ботов, расщепляющих любые яды и дурманящие вещества! Я боялся опоздать и получить бесчестье. Сжег двигатели орбитального челнока!

– Пока мы не можем разобраться в ситуации, оставим досужие сплетни и разговоры! – прервал поток оправданий капитан Романов.

Адмирал наконец-то выбрался из бронекостюма и сам побежал за тележкой с дочерью, как какой-нибудь влюбленный студент-первокурсник.

Капитан «Александра Шестого» временно взял бразды правления в свои руки:

– Я рад, что участники остались живы! Но…

– Как офицер и капитан флота Конфедерации я признаю поражение и одновременно свою неправоту! – неожиданно для всех выпалил Фредерик. – Выражаю искреннее уважение моему оппоненту. И надеюсь вскорости принести извинения лично!

«Однако», – почти синхронно подумали офицеры и Империи, и Республики. Переглянулись.

– Впрочем, продержаться несколько минут без силовой брони против боевого робота… Я скажу вам, знаете, многого стоит! – заметил Романов-младший.

Для многих из участников разговора тема Фредерика оказалась достаточно щекотливой, связанной с некрасивым примером (кто бы мог подумать – выставить биоробота вместо одного из бойцов!).

Офицерское сообщество стразу переключилось на более привычный объект для дискуссии: достоинства и недостатки применения боевых роботов и кибернетических организмов.

Техники Империи и Республики (конфедератов мягко отстранили – до выяснения всех причин) разбирались с роботом. Выяснилось, что ни кибернетическая, ни искусственная, ни людская природа не мешали деловому общению друг друга.

– Надо перебирать периферийную память! – констатировал самый титулованный имперский киборг, пытавшийся напрямую подключиться к останкам. – Их превосходительство раздавили центральный процессор, а у данной модели он находится в голове!

Остальные участники экстренного вскрытия согласно закивали головами, затрясли сенсорами и антеннами.

Лейтенант Харламов отозвал капитана Романова в сторону:

– Каюсь, грешен…

– Я понял, что ты достал Ольге антигравитационный костюм и провёл на арену. И не сносить тебе головы… Но…

– Да, господин капитан… – понуро ответил лейтенант.

– Но все вышло так, как вышло. Мой братец пока озабочен состоянием дочери, но через пару часов точно соизволит начать расследование. Если…

– Если что?

– Ольга сама не проговорится…

– Нет, она обещала…

– Тут чувствуется адмиральская порода. Два достойных упрямца. В общем, я буду «не в курсе», а дежурная смена киборгов на ангарной палубе идет промывать мозги… по регламенту.

– Спасибо, Олег Викторович! Никогда не забуду!

– Смотри не проболтайся сам. И постарайся сгинуть на время от взора адмирала, твое лицо тебя выдает!

– Есть, подменю Семенова в носовой башне!

– Хотя тут такое закручивается, что, быть может, адмиралу и не до расследований будет. – Романов-младший увидел на нарукавном терминале индикатор сообщения с приоритетом высшего уровня. – Надо быть на корабле. Срочно!

Несколько техников и офицеров остались на арене. Прибывшее по тревоге местное начальство отдавало распоряжения полицейским и экспертам. Армадилла из Смешанной Комиссии пришлось недолго уговаривать: едва он узнал, что его везут не на место убийства, сразу сел в челнок.

Зрители и персонал станции разошлись по своим челнокам.

В дальнем углу посол Райолинг сидел сиднем. Трудно прочесть какие-либо эмоции на неподвижном, каменном лице неорептилоида. Определенно, ничего хорошего в его мыслях по отношению к людям не имелось.