Текст книги "Броненосец в «Потёмках». По канонам жанра: старая добрая «космическая опера»"

***

В кои-то веки Ольга с удовольствием разбирала гардероб, забыв о многих хлопотах. Она сформировала на репликаторе несколько оригинальных аксессуаров (как ей казалось). И стала рассматривать украшения.

Предполагается первый настоящий бал. Без глупых кибергувернеров и изнеженных, избалованных детишек, пытавшихся где-то там, в закутке, имитировать взрослые встречи, пока сами родители заняты выгулами своих персон в высоком обществе.

Занудные курортные мероприятия, редкие протокольные встречи по службе отца она на дух не переносила! А возраст уже совсем не тот, чтобы с детворой бегать и лазать по разным интересным местам, коих на каждой нормальной планете предостаточно.

Есть во взрослении неприятные моменты! Причем дело не в ответственности и дисциплине, с последними у дочери адмирала с раннего детства все прекрасно. Много пустых и формальных запретов, диктуемых сословными правилами и принадлежностью к высшему классу общества. Ограничения: с кем общаться, что говорить и даже о чем думать, не говоря о расписанной на годы вперед личной жизни женщины и ее предсказуемой судьбе в Империи. Нет, это просто недопустимо!

Отец редко разговаривал с дочерью о ее матери. В детстве все ограничивалось какими-то сказочками, отговорками. Разумеется, она о чем-то догадывалась, ловила обрывки сплетен. И лишь один раз за полгода до новой женитьбы Николай Романов начистоту рассказал о прошлом семьи:

– Ты стала взрослой и должна все понять. Люди ошибаются. И моя любовь к твоей матери, несмотря на всю страсть и чувства, осталась в прошлом! Мы абсолютно не похожие – разного происхождения, с несовпадающими приоритетами и ценностями. Моя семья выступала против неравного брака и не смогла его принять. Я пошел наперекор воле отца.

Офицеру с трудом давались все эти слова: жесткий и требовательный к подчиненным, в делах семьи, особенно по отношению к женщинам, адмирал проявлял мягкость, иногда непозволительную:

– Скажу, что не был инициатором расставания. У меня осталась ты. Мы решили, что так будет лучше для твоего будущего… достойного будущего, в котором ты не повторишь наших ошибок!

Погружение в прошлое прервали самым наглым образом.

– Ага! Эта модель устарела еще в позапрошлом сезоне! – Мария ворвалась в открытую по небрежности дверь каюты:

– Ты серьезно собираешься все это надеть?! Без меня! Я и не подумаю даже близко быть рядом!

Женщина продолжила возмущаться, перейдя на личности:

– И вообще, дверь открытая – заходи кто хочет, бери что или кого хочет!

– Мари, я перебирала…

– А может быть, ты тут кого-то поджидала? – вошедшая бесцеремонно уселась на кровать:

– Наверное, ты кого-то поджидала! Скажи, кто он? Я его знаю? Кто-то из офицеров корабля?

В отличие от Ольги, Мария была полностью готова к балу. И можно быть уверенной, ее персональный киберпортье возьмет с собой гораздо больше двух обычных сменных платьев и нарядов.

Молодая женщина крайне привлекательна по природе, несмотря на отсутствие дорогих украшений. Ее яркое алое платье принадлежало той же крайне известной фирме из Конфедерации, что и у жены адмирала. Оно подчеркивало все достоинства фигуры, не стесняло движений.

Безукоризненный макияж, явно наложенный вручную, а не при помощи косметического моделирующего принтера. Изящные туфли на высокой шпильке, полупрозрачные, меняющие цвет и текстуру при движении. Мария смотрела свысока на свою подопечную, несмотря на то что Ольга выше ее ростом.

– У тебя осталось не больше часа! Не забудь про платье для госпиталя… Впрочем, то, что выбрала, как раз сойдет! Хелен просила приглядеть за тобой! – женщина не могла налюбоваться собой в зеркальном отражении. И добавила с издевкой:

– Надежда и опора, значит, семьи!

Ольга сдержанно вздохнула и отложила комплект одежды в чемодан.

***

Бронекатер тяжело заложил вираж над медицинским учреждением и с трудом уместился на парковочном пандусе. Весь серый, угловатый, с зияющими орудийными портами, он выделялся среди ярко раскрашенных, причудливых транспортных средств аборигенов.

По откидному трапу спустилось насколько матросов в защитной униформе, с оружием в руках. На пандусе сразу стало тихо и пустынно. Армадиллы, презиравшие оружие и любые формы насилия, держались на расстоянии от пришельцев.

Следом за людьми тяжелым шагом спустились штурмовые киборги. В блестящей броне, с оружием. Эмиттеры силового поля в наплечных ранцах поблескивали, готовые отдать накопленную энергию в виде защитной стены.

На открытое место вышла адмиральская чета. Женщины оделись в простые однотонные платья с минимумом украшений, мужчины – в черную флотскую униформу с эполетами, расшитыми золотом. У младших офицеров – поменьше. У старших они сияли сочным червонным блеском.

Администрацию госпиталя предупредили о визите заранее. Провожатый обстоятельно рассказывал и показывал палаты выздоравливающих. Медицинское дело на Трехгорье считалось почетным призванием. Если человека успевали живым довести до больницы, даже при самых сильных травмах и повреждениях, он в подавляющем большинстве случаев оставался в живых.

Ольга внимательно наблюдала за работой персонала, здороваясь с каждым встречным сотрудником. Она проявляла интерес к работе механизмов и устройств, поддерживающих жизни и облегчавших страдания больных. Елена и Мария держались вместе и старались не отходить далеко от мужчин.

Процессия остановилась у отдельных, со вкусом и роскошью обставленных апартаментов: священник получал максимальный почет и уважение.

Один из младших офицеров сотворил Иисусову молитву. На что металлический, но человеческий голос ответил:

– Аминь! Входите, господа офицеры!

Василий был одет в новое облачение. Он показывал путь к комнате священника.

Отец Борис сидел на кровати, спину подпирали подушки. Врачи разрешали ему ходить, но тут уж требовалось соблюсти момент!

Елена в религиозном угаре подошла первой, поздоровалась и попросила благословления.

– Благословляю тебя, дочь моя, во имя Отца, Сына и Святого Духа!

– Как ваше здоровье, дорогой отец Борис? Вы наш заступник перед Господом! Нет ли нужды в чем-либо?

– Благодарю вас, сударыня! Мне, скромному служителю церкви, и мечтать не приходилось о такой заботе! Лишь печаль о загубленных невинных душах омрачает мои дни!

– Выздоравливайте и поправляйтесь, отче! – добавил адмирал:

– Все пострадавшие получат достойную помощь. И мы не оставим без внимания произошедший инцидент. Виновные получат справедливое наказание.

– Все говорят о наказании, мести, возмездии, и никто о душе! – вполголоса с разочарованием проговорил отец Борис:

– И чем же я могу ответить на ваше внимание? Отблагодарить? Боюсь, оставлю лечебное заведение лишь через несколько дней.

– Благословите нашу дочь, Ольгу! Уж возраст подошел, но достойного жениха все нет! – произнесла вместо адмирала мачеха и тихонько вытолкнула вперед Ольгу.

– Благословите, отче! – девушка скромно подошла и присела в поклоне.

– Благословляю, дочь моя! – священник простер руку и перекрестил девушку: – Сколько же тебе лет исполнилось, девица-красавица?

– Девятнадцать, отче!

– Ну да, со свадьбой у такой невесты все хорошо будет! – как-то весело ответил отец Борис. Приятные, милые, открытые и неиспорченные налетом жеманства и кокетства черты Ольги импонировали ему:

– Господь пошлет жениха достойного. Честного сердцем и чистого душой. Чтобы любил, заботился и жил для семьи. Все в Божьих руках!

– Спасибо вам, отец Борис! Отдыхайте и поправляетесь! И милости просим! Вы всегда желанный гость в нашем доме!

Когда посетители удалились, Василий принес для священника планшет с церковной службой. Отец Борис не любил пустого времяпрепровождения и в свободное от работы время активно изучал историю Церкви, исторические виды и типы богослужений.

– Какие твои впечатления? – он спросил у киборга.

– Странно, что при таких родителях получилась достойная, скромная и умная молодая особа. Пока сюда шли, все про больничные порядки спрашивала.

– Родитель тут только один. Мачеха мечтает поскорее дочь от отца отделить, чтобы взять его полностью в свои руки. Адмирал Романов – тертый калач, но в личной жизни несчастлив. – Священник сделал вывод:

– Грехи и последствия бурной молодости!

– Жалко, испортят жизнь дочери, отдадут за чинушу богатого или родовитого прохвоста! – посетовал Василий.

– Все в руках Господа! Да и не пойдет она сама, нрав больно беспокойный, тут другая порода чувствуется!

– И я о том, отец Борис, уж кого-то она мне напоминает, ума никак не приложу! Самому вспомнилось прошлое.

– Неужто нейрокибернетики недоглядели? Ироды! – негодовал священник. – Память стали стирать наполовину: чтобы мучился раб Божий, терзался прошлыми грехами да обидами! Тебя, Василий, выстрел, часом не задел?

– Оглушило сенсоры малость, – киборг задумался, с трудом подбирал слова. – Да, мерещится всякое!

– Что за наваждение бесовское?

– Да, будто я – не я! Иду как есть, в человеческом образе, по какой-то станции в темноте. В руках – МХ-47. Как раз тот, что до Гражданской использовали. Люди бегут, роботы – а я иду и убиваю! С оружием или без – неважно, женщины, дети, старики! А мне – все равно, как будто на экране.

– Не к добру! Не в приметах дело! Господь нам, грешным, знаки посылает, чтобы за ум взялись!

Отец Борис возложил руку на голову верного помощника. И тихо зашептал молитву. В голове у священника была лишь одна фраза: «Помни о врагах своих, пастырь!»

***

Тот же бронекатер привез гостей ко дворцу на набережной. И судя по обилию вооруженных людей и других существ, он здесь уже не казался неуместным.

Дворец охраняли серьезно. Внешний периметр патрулировали наемники частных военных компаний. Площадь перед зданием и огромную мраморную лестницу оцепили роботы в пурпурной, цвета королевской династии, расцветке. И это только видимая часть охраны. В воздухе барражировали беспилотные аппараты.

На входе у большинства сопровождающих попросили сдать оружие. Однако диспетчеры проигнорировали адмирала Империи и офицеров: их личное лучевое и клинковое оружие не бросалось в глаза.

Убранство дворца торжественно-пышное. Цвета несколько мрачноваты – последствия недавнего траура. Но больше всего гостей впечатляла именно лестница: роскошный белый мрамор отделки, золотая инкрустация и статуи, изображавшие разные виды разумных существ Галактики. Шириной почти в три сотни метров, она спускалась тысячей ступеней к гранитной набережной и пляжу с пирсами. Сходилась и расходилась, образовывая гигантскую восьмерку или символ бесконечности.

Обычно лестница была доступна всем гражданам Трехгорья для прогулок, но сейчас ее перекрыли охранные части.

На входе адмирал и его семья прошли сквозь сканирующее поле и зеленые лучи индикаторов. Внутри церемония уже началась.

Огромная, на несколько тысяч участников внутренняя зала была разделена устроителями на несколько секторов, по интересам различных форм жизни.

Выходцы с Земли лишь отметили взглядами интригующую, но непонятную активность других рас и переместились к своему сектору.

У любящих высокую влажность и температуру разумных жителей далекого Атерона было еще терпимо, но только не за счет ужасного мускусного запаха. Сами двоякодышащие амфибии выглядели экзотически: стройное, похожее на дельфинье тело с двумя короткими и мощными лапами и кошмарная голова, увенчанная шипами и наростами, с зубастой пастью. Считались вегетарианцами, активными путешественниками и туристами. Встретить их специфические бассейны с густой бурой жижей можно даже на самых окраинных планетах.

Примерно половина зала никоим образом не предназначалась для человекоподобных.

Выходцы с планет земного типа, люди, остальные гуманоиды, равно как и другие существа, близкие к ним по строению, предпочитали держаться ближе друг к другу, несмотря на разное количество глаз, рук, щупалец, а иногда и голов.

Виртуальная проекция ведущего перемещалась по залу, умудряясь заговаривать почти с каждым визитером. Особенно если попадался статусный представитель своей расы.

– Добро пожаловать, гости дорогие! Ваше превосходительство! – обратился он к Романову-старшему на русском почти без акцента. – Чрезвычайно рады вашему присутствию! Для нас такая честь! – и уплыл дальше.

Адмирал придвинулся к столику с выходцами с Земли. Шла азартная игра. Карточки «черного технолога», символизировавшие ту или иную расу, целевую аудиторию и средства массовой коммуникации, азартно хлопали по зеленому сукну, переходя из рук одних игроков в другие. Бросались кости, определялось число ходов.

Ведущий, тот самый журналист, теперь полностью оправившийся от потрясения, в новом цивильном костюме и белоснежной рубашке, комментировал успехи и проигрыши игроков.

Аппетитная блондинка в платье цвета змеиной кожи и нарочито яркой косметике находилась рядом и внимательно рассматривала игроков.

Люди и гуманоидные нелюди у разных столов играли в раритетные настольные и карточные игры.

Голограммы и компьютерные технологии не пользовались спросом у консервативной и почтенной публики. В эпоху межзвездных перелетов ценились именно те вещи, которые можно потрогать и пощупать. Сделанные не на репликаторе, но старым фабричным способом и, верх роскоши, человеческими руками!

Адмирал увидел Циммерлинга за игровым столом. Та женщина с места взрыва опять с ним.

Какое-то мимолетное чувство. Он усилием воли прогнал прочь сомнения. Хотя нет, капитан остается у стола, а она с бокалом вина уходит.

– Ваше превосходительство! – учтиво начал Фредерик, обращаясь к старшему офицеру иного флота.

– Господин капитан, чрезвычайно рад вас видеть! И позвольте пожелать успехов в нашем общем деле: не сомневаюсь в квалификации следователей Конфедерации!

– Служба службой, но жизнь – по расписанию! – ответствовал Циммерлинг. – Я вижу, ваше превосходительство в великолепной компании! Жалко, что не каждый офицер Конфедерации имеет возможность лицезреть подобную красоту!

Окружающие улыбнулись.

– Никоим образом не могу поставить под сомнение вашу верность присяге, дорогой капитан, однако позвольте представить вам мою семью! – адмирал поочередно назвал всех:

– Моя дорогая Елена, несравненная Мария… И наша любимая дочь Ольга.

Перед последней фразой Романов сделал небольшую паузу, как бы расставляя акценты.

– Ваше превосходительство, дорогие дамы! Чрезвычайно рад столь милому обществу! Остаюсь вашим покорным слугой и готов сопровождать вас на нашем вечере! Вы его подлинное украшение! – рассыпался в комплиментах офицер Конфедерации.

– А он учтив и галантен! – шепнула Елена на ухо Ольге. – Смотри у меня! Твой шанс!

Вопреки ожиданиям, Фредерик показался девушке обходительным. Но отец оказался прав, она не чувствовала в нем настоящей мужской силы. Той, которую не дают ни статус, ни одежда, ни общий антураж. Она либо есть – либо ее нет. Внешний лоск может обмануть поверхностного человека. И где-то в глубине души, сердцем поняла, что рядом находилась не ее судьба.

Капитан Циммерлинг выглядел погруженным в свои мысли. Игра не клеилась. Размолвка с Екатериной окончательно подвела его. Женщины, даже когда они понимают, что им претендовать не на что, все же умеют устраивать мужчинам сцены и изматывать все чувства.

Фредерик прекрасно понимал и цель подхода адмирала, и обозначенный им интерес. Старый лис думал пристроить дочку: в Империи в моде ранние браки и вся эта моногамная ерундистика.

Ольга симпатична, миловидна. Но не в его вкусе. Он предпочел бы дамочку постарше, вроде ее подруги: та уже бросала вполне недвусмысленные и призывные взгляды.

«Хотя… неплохой вариант», – он подумал про себя.

С таким выбором, пожалуй, отец согласится оставить ему наследство и простить некоторые его прошлые прегрешения. Потомственная дворянка, дочь адмирала. Империя.

Если ему удастся найти благоприятное разрешение досадного инцидента в прошлом, подобный союз может способствовать укреплению отношений между державами.

Гендерная полиция Конфедерации в случае с женой – уроженкой Империи отложит свои запросы и ордера в дальний ящик. Трансгуманизм трансгуманизмом, но никакой толерантный идиот в погонах не полезет в личную жизнь гражданки Империи или ее супруга. А постель… Он никогда не считал себя приверженцем всех этих полумонастырских уставов!

– Премного благодарна вам, господин капитан! – Ольга начала играть роль, уготованную ей судьбой. – И мы будем рады, если расскажете, кто есть кто в этом благородном собрании.

Девушка почувствовала, как взгляд Марии пытается прожечь ей дыру между лопатками, когда Циммерлинг взял ее за руку.

– Дамы и господа! – начал капитан, обращаясь к участникам игры. – Наши лучшие друзья и союзники…

Капитан Циммерлинг поочередно представлял дам и офицеров всем участникам игры.

Как больно смотреть на успех других!

Фредерик стал для Марии символом той жизни, которую она всегда хотела вести. Но не позволяли ни статус, ни доходы. Ей надоело быть на втором плане. И даже эта своенравная Ольга, несмотря на вздорный характер, в Империи имела больше кандидатов на руку и сердце. В подобных делах чувства играют не первую роль.

Нужен план! Как прервать то завязавшееся знакомство, которое в скором времени будет «додавлено» Романовыми до вполне определенных предложений?

И тут – о случай!

Возможность реализовалась в виде крайне приметного и симпатичного собой республиканского лейтенанта, проходившего как раз между двух игровых столов.

«В самом соку! – подумала Мария. – При других обстоятельствах неплохо провести с ним пару ночей! Но что-то большее? Навряд ли! Беден как церковная крыса».

Она прекрасно знала одну слабость Ольги – интерес к незнакомому и необычному.

– Простите, товарищ лейтенант! – она остановила офицера и, включив обычную женскую наигранную наивность, спросила:

– Разве не вас показывали в новостях? Вы так храбро пришли на помощь…

Оба Романова поморщились и переглянулись между собой, недовольные женской, как им казалось, дуростью.

Александр Железнов в растерянности блуждал по гуманоидному сектору. Он опять увидел Екатерину и снова потерял ее в толпе. И внимание обратившихся к нему представителей Империи стало для него неожиданным.

Адмирал флота и старший офицер. Девушка, по-видимому дочь одного из них, да и молодая женщина – очень даже ничего!

«А не стоит ли за ней приударить? – с усмешкой подумал лейтенант. – Все равно запишут в агенты Империи, не отвертеться!» Но тут перед глазами появился образ Екатерины. Хотя нет, удивительно: чем-то другая молодая жительница Империи напомнила ему…

Александр посмотрел на Ольгу, она – с интересом на него.

Лицо лейтенанта живое, открытое. В нем не читалось ни капли фальши, свойственной изнеженным конфедератам, или угодливой маски чинопочитания в Империи. Наоборот, какая-то печаль и тоска светились в его глазах. Милая, взывающая искреннее чувство грусть. Ровные черты лица, волевой подбородок – все свидетельствовало о решимости, упорстве.

Она невольно поймала себя на том, что сравнивает республиканца с отцом. Казалось бы, два совершенно непохожих человека, ни внешностью, ни статусом, ни происхождением.

Адмирал Романов – высокий и плотный, с окладистой седеющей бородой. Железнов – крепкий, мускулистый. Все в его манерах говорило о том, что случись встреча лет через двадцать-тридцать, они могли бы общаться с адмиралом на равных.

Она не увидела в лейтенанте обычного мужского интереса к ее фигуре и прелестям, того скользяще-блуждающего, обволакивающего, сального взгляда. И честно сказать, ее завело! Она никогда не считала себя дурнушкой. И привыкла к своей доле мужского внимания! А тут!

«Неправильно! – подумала про себя Ольга. – Это не Конфедерация с ее вольными взглядами на отношения между и внутри полов. Неужели его сердце занято кем-то другим? Какая-то дикарка с неизвестной планеты, вольная дочь космического старателя или пилота? Ни в жизнь не поверю, что такой мужчина может испытывать интерес к какой-то из этих разряженных фиф с их неуемной алчностью, жаждой денег и искусственной красоты, все предназначение которых – пустые разговоры, шмотки и интриги, интриги, интриги!»

Офицер Республики изучал Ольгу внимательно, но не как хорошенькую девушку.

Высокая, почти вровень с ним, стройная. Одета, пожалуй, даже скромно для дочери адмирала. В глазах есть интерес к жизни, любопытство, та искринка, обещающая трудный, но интересный характер и незаурядный ум. Черты лица ровные, спокойные, милые, ими можно любоваться долгое время. Не такие яркие, доведенные косметикой до откровенной чувственности, как у ее спутницы. Последняя как раз и вызывала ту самую реакцию, «охотничью стойку» у окрестных мужчин.

Встреча продолжалась лишь несколько секунд, но два человека успели так много подумать друг о друге.

– Рад знакомству! – ответил Александр низким, одновременно бархатистым голосом. – Я надеюсь, никакие идеологические противоречия не будут препятствовать…

– Что вы, что вы! – прочувственно за подругу произнесла Мария. В ее голосе читалось явное удовлетворение. Она поняла, что может подвести под монастырь адмиральскую дочку за связь с республиканцем и урвать заветный кусочек счастья в лице Фредерика! – Наоборот, мы рады, что на такой гостеприимной планете у нас нет поводов для конфликтов и вражды.

Женские мечты и страсти. К каким коварным планам они приводят и, самое главное, к каким последствиям!

Капитан Циммерлинг впал в легкое замешательство, однако быстро сориентировался и первым, чтобы не подставлять имперцев, подал руку офицеру:

– Добро пожаловать, товарищ лейтенант!