Текст книги "Архитектура видеоигровых миров. Уровень пройден!"

Уроки ранних Final Fantasy помогли Square Enix (сменившей название в 2003 году) переизобрести город Мидгар в ремейке Final Fantasy VII (2020). Мидгар – один из самых узнаваемых видеоигровых городов, не говоря уже о статусе этого места в серии. Это гигантский ночной город, освещаемый из-под земли, в центре которого возвышается башня злодейской корпорации, выкачивающей жизненную силу из недр планеты. Но оригинальная версия энергетической столицы из 1997 года была представлена серией рисованных фонов, и разглядеть какие-то детали на ЭЛТ-телевизорах было непросто. В Final Fantasy VII Remake город построили с нуля.

Мидгар четко поделен на районы: Верхний Восьмой сектор – типичный бизнес-центр с театрами и кафе; в Седьмом секторе расположились трущобы, куда практически не попадает солнечный свет из-за верхней части города; собирательный образ азиатских рынков воплотил себя в Шестом секторе; Верхний Седьмой сектор занят сеткой частных домов сотрудников энергостанции, огороженных друг от друга решетками и заборами. И хотя город поделен на четко разделенные секторы, в самом Мидгаре можно встретить элементы архитектуры со всего мира и из разных временных периодов. В Восьмом секторе британские телефонные будки стоят рядом с американскими почтовыми ящиками и парижскими киосками, здания выполнены в стиле бозар[42]42
  Бозар (от французского beaux-arts – «изящные искусства») – архитектурный стиль конца XIX и начала XX века, основанный на идеях Ренессанса и барокко. Одно из наиболее известных зданий в этом стиле – Парижская опера (Опера Гарнье).


[Закрыть] и американских каменных построек с наружными металлическими пожарными лестницами в федеральном стиле[43]43
  Федеральный стиль – характерное для периода 1780–1830 гг. направление в американской архитектуре, вдохновленный эстетикой Древнего Рима. Яркий пример стиля – Белый дом в США.


[Закрыть], что в целом напоминает Нью-Йорк. Но связывающим всю архитектуру в игре лейтмотивом стал свет.

https://drive.google.com/file/d/1bHPHDYIuS9cPwlvpYp5UKZ09csR7fJBd/view?usp=drive_link

Формально Мидгар принадлежит к группе разросшихся моногородов, только типичный промысел вроде шахт или рыбной ловли здесь заменяет гигантская энергостанция, снабжающая светом весь город. Можно представить себе некую альтернативу Final Fantasy VII, в которой тема извлечения ресурсов планеты, энергетики и освещения была бы реализована в дизайне врагов и транслировалась бы более прямолинейно – скажем, в диалогах человека-лампочки. Но Final Fantasy VII Remake цитирует огромное количество как реальных городов и стилей, так и видов освещения – от небольших фонарных столбов до распространенных в Японии начала нулевых ртутных лампочек с зеленоватым свечением. Мидгар в этой игре – музей света в масштабе города; архитектура здесь во многом несет на себе ту смысловую нагрузку, которую в более прямолинейной игре разделяли бы противники, увешанные горящими лампочками. Тьме нет места в Восьмом секторе со всеми его светильниками, расположенными на самых разных уровнях, от метра до высоты второго этажа, от входов в дома до вывесок. Трущобы, где архитектура, скорее, рождается в срочной импровизации из найденных материалов и обрастает полезным хламом, рисуют совсем другую картину. Это очень темное место, где света тусклых ламп диска, закрывающего солнце, не хватает для освещения, и большинство рабочих источников принадлежит самим жителям. Люди собираются под редкими работающими лампами и у экранов телевизоров, что придает этому месту особое ощущение обитаемости и помогает вести игрока. Что же касается здания самой компании «Шинра», которой принадлежит станция и власть в городе, то весь свет в ней исходит снизу, словно из недр планеты.

Для Final Fantasy это не первое подобное решение: экстерьер Делинг-сити из Final Fantasy VIII также в некоторых местах освещался снизу, чтобы подчеркнуть величественность архитектуры. В случае «Шинры» мы имеем дело с дорогим окружающим светом и направленными на символически важные элементы интерьера лучами. Помещения практически не освещаются какими-то легко выделяемыми на фоне всего остального пространства гигантскими канделябрами, способными отбросить длинные тени вдаль от себя, здесь само здание дышит светом – он исходит от стен, пола и лестниц, словно проходящий по этим помещениям человек купается в световых волнах. Можно заключить, что это здание достраивает последнюю часть моста ассоциаций между энергией и властью, определившей облик города. Свет в Final Fantasy VII Remake выступает в качестве природной стихии, прирученной корпорацией, и именно он выражает в визуальных образах социальные отношения между горожанами, у которых очень мало общего в образе жизни, достатке и способах времяпрепровождения.

Более приземленный вариант такого пространства, одновременно сочетающего в себе черты как Мидгара, так и минималистского урбанизма Invisible War, можно найти в родственных сериях игр Yakuza и Judgment. Большая часть приключений героев происходит в районе Камурочо – ночной столице Токио. Одним из главных приоритетов во время разработки Yakuza Kiwami 2 (2017) стала достоверность архитектуры. Переход к такому реализму как в Kiwami 2, так и в последующей игре Judgment, привел к появлению необычной архитектуры для тех, кто не знаком с историей японского градостроения. Многие здания вытянулись вглубь, оставив улицам узкие фасады, между постройками образовались зазоры, через которые можно с трудом протиснуться даже боком. Это не ошибки левел-дизайна, а наследие японского законодательства: раньше ширина фасада влияла на налоги (такой налог назывался jiguchisen), и квадратные дома начали активно строить после того, как налог стал рассчитываться исходя из всей поверхности здания. Японская урбанистика зафиксировала множество норм, специфических для именно этой страны: здание не может блокировать солнечный свет выше определенной нормы, оно также должно находиться не ближе определенного расстояния от линий электропередач, под запретом оказались и общие стены для двух смежных зданий. Все эти правила в итоге придали архитектуре Токио особый вид – уходящие вглубь «узкомордые» здания в народе прозвали «угриными гнездами» (unagi no nedoko).

Уже во время Второй мировой войны, после смены схемы налогообложения, владельцы начали делить свою собственность на небольшие квадраты и перестраивать дома, что можно увидеть в части Камурочо под названием Champion District. Это место вдохновлено районом Golden Gai из реального прототипа Камурочо – развлекательного квартала Кабуки-тё. И Golden Gai, и ее виртуальная версия представляют собой плотную сеть тесных переулков, занятых различными барами и кафе, которых в реальном районе насчитывается около двухсот. При том что мы изучаем эту архитектуру с перспективы обычного горожанина, в глаза бросается сложность и обилие различных нестандартных форм, призванных привлекать желающих расслабиться. Для концепции «минимального города» это очень эффективная тактика, особенно с учетом небольших размеров игровых версий Камурочо и малого количества доступных нам интерьеров, в исполнении которых авторы предпочли мелкие детали большим масштабам. Разнообразие архитектурных форм помогает игроку эффективнее построить мысленную карту и более явно выявить характер жителей. Например, герой Judgment, частный сыщик, может протиснуться в небольшие «прорези» между зданиями – следствием запрета на общие стены между домами – и попасть во внутренний дворик, где скрытые от нежелательных взглядов работники и бездомные отдыхают, устраивают перекуры и обсуждают последние сплетни. Если в тенях за фасадами Гонконга из Sleeping Dogs творятся действительно темные дела, то в Judgment такие закоулки становятся своего рода местом встречи разных социальных групп, где различия между ними начинают размываться: так, в одном переулке могут оказаться офисные работники, бездомные, сотрудники какого-нибудь кафе и наш герой.

Этому столкновению социальных страт и достижению между ними гармонии в каком-то смысле и посвящена сама Judgment. Если герой Yakuza всё же принадлежит конкретной группе людей и связан определенным кодексом, регулирующим его поведение, то работа частного сыщика позволяет герою Judgment одновременно изучать архитектуру как возможное место преступления или часть загадки и общаться с горожанами в качестве «инопланетного антрополога», не связанного с ними какой-либо идентичностью. На взаимопомощи и нуждах людей из совершенно разных социальных слоев и строится Judgment, напоминая о том, что в большинстве своем архитектура, особенно городская, существует для того, чтобы ее населяли. Герою нужно что-то поесть, и вот уже спустя пару разговоров с продавцом в забегаловке мы можем помочь ему решить какую-нибудь проблему, а он, в свою очередь, может поделиться информацией или оказать нам услугу в трудную минуту. К тому же некоторых из наших знакомых мы можем встретить и в качестве прохожих на улице. Подобные ситуации смотрятся наиболее естественно именно в контексте игр, где нам предлагается исследовать сравнительно небольшое социальное пространство.

Что общего можно найти у всех виртуальных городов, которые мы рассмотрели? Мы называем их городами, но не каждую площадку с кучей коробок или набором открыточных видов мы называем городом. Существование города, как реального, так и виртуального, нельзя просто задекларировать: чтобы мы поверили в то, что перед нами настоящий живой город, пространство должно им стать, хотя бы в наших глазах. И здесь виртуальная архитектура пересекается с реальной.

Говоря об игровых городах, есть соблазн анализировать их исключительно как игровые сущности, обращаясь в этой работе к game studies, то есть исследованиям видеоигр. Однако есть ли теоретические работы, посвященные реальной архитектуре, которые могут помочь при проектировании виртуального города или урбанизированной среды? Да. В рамках этой главы мы обратимся к двум из них – эссе о городе[44]44
  Колхас Р. Мусорное пространство / Пер. с анг. – М.: ООО «Арт Гид», 2015. – 84 с.


[Закрыть] Рема Колахаса и «Урокам Лас-Вегаса»[45]45
  Вентури Р., Браун Д. С., Айзенур С. Уроки Лас-Вегаса: Забытый символизм архитектурной формы / Пер. с анг. – М.: Strelka Press, 2015. – 212 с.


[Закрыть] Роберта Вентури и Дениз Скотт Браун.

У Рема Колхаса, одного из самых влиятельных архитекторов современности, есть три эссе о городе: «Гигантизм, или Проблема Большого», «Город-дженерик» и «Мусорное пространство». В силу радикальности их содержания и того, что для иллюстрации высказанных в них тезисов многое обобщено и заметно провокативно, использовать их для реальной архитектурной практики очень сложно. Однако для игр, которые создают городские пространства с нуля, наблюдения Колхаса могут оказаться ценными. В рамках этой главы мы рассмотрим одно из них – понятие «город-дженерик».

https://drive.google.com/file/d/1x2zU0aCavs6QWe7pMQcKHEWLdagjzvvs/view?usp=drive_link

Город-дженерик – это пространство без идентичности, которое способно только отражать актуальные потребности и возможности сообщества. Основа города-дженерика – структурный модуль, который можно копировать, таким образом создавая бесконечное пространство. Каждый его фрагмент станет частью города, но, будучи объединенными, они не смогут создавать самостоятельное городское пространство.

Город-дженерик – это город без истории, в каждой точке которого одинаково интересно и неинтересно одновременно. Отсутствие идентичности приводит к невозможности составить четкий образ этого места.

Таким образом, вводя это понятие, Колхас формулирует основную причину нечитаемости пространств – отсутствие идентичности территории, по которой ее можно безошибочно узнать. Эту идентичность создают доминанты пространства, достопримечательности, узнаваемая архитектура, история места – всё то, что формирует его единый образ.

За несколько десятилетий до этого, в 1972 году, вышла книга «Уроки Лас-Вегаса» Вентури и Браун, которая стала важнейшим трудом о постмодернизме в архитектуре. В ней авторы анализируют ценность образа в архитектуре, утверждая, что ее восприятие опирается в первую очередь на исторический опыт и личные ассоциации, которые могут противоречить форме здания, его конструкции и заявленной в ходе проектирования программе. Изучая образность в архитектуре, они рассмотрели два наиболее часто встречающихся конфликта такого рода, введя понятия «декорированного сарая» и «утки».

Декорированный сарай – это тип зданий, в которых архитектурно-конструктивная система исключительно функциональна, а всё, что связано с декором здания, добавляется независимо от нее. Это постройка, которая украшена архитектурными деталями, вывесками, элементами подсветки и т. д.

В случае «утки» архитектурно-конструктивная схема искажается до символической формы, превращающей здание в скульптуру. Это постройка-символ, суть которого считывается с первого взгляда.

В рамках этого противопоставления можно проанализировать любое архитектурное произведение, как реальное, так и виртуальное, поскольку оно предполагает анализ образа архитектуры и нашего впечатления от нее. Экстремальным примером «декорированного сарая» может быть современный торговый центр, а «утки» – религиозная архитектура. Многие здания могут сочетать в себе черты каждого из типов.

Но как эта архитектурная теория, которая предполагает анализ образа, а не формы и функции, может быть полезна при анализе не только виртуальных архитектурных произведений, но и игровых пространств? Дело в том, что, попадая в виртуальный город, мы тоже воспринимаем его в первую очередь как образ, а не как набор интерактивных объектов или совокупность геймплейных механик. Когда мы говорим о Восторге, Вайтране, Денериме, Мидгаре или любом другом городе, прежде всего мы представляем не их функции и помещенный в них геймплей, а архитектурный образ. Следовательно, его можно анализировать в рамках этой концепции.

Как и здания, игровые города могут сочетать в себе черты обоих типов. Однако есть два города, которые в полной мере соответствуют понятиям «декорированного сарая» и «утки». Это Найт-Сити из Cyberpunk 2077, вышедшей в 2020 году[46]46
  На момент написания книги для Cyberpunk 2077 вышел патч 1.5.


[Закрыть], и Киркволл, в котором разворачивается действие Dragon Age II, выпущенной в 2011-м. Обе игры – это action-RPG, где главные герои покоряют город, в котором они чужаки. Разработка Cyberpunk 2077 заняла девять лет, Dragon Age II – четырнадцать месяцев. Город из первой оказался бесконечным полигоном с коробками, щедро украшенными рекламой. Город из второй – открыточный вид с экрана загрузки, за которым скрывается череда коридоров, имитирующих городские улицы. Несмотря на столь заметную разницу, Найт-Сити и Киркволл можно сравнить и проанализировать по ряду параметров. Мы попробуем расширить рамки терминов и учесть все возможные стороны этих городов, влияющие на их итоговый облик и восприятие игроками (таблица 1).

Таблица 1

* Арены как пространства мы рассматриваем в главе II.6.

** В рамках разговора о видеоигровой архитектуре мы расширяем это понятие. Аффорданс – это объект пространства игры, который постоянно удовлетворяет хотя бы одному из трех критериев:

1. Различимость – объект является различимым и привлекает внимание игрока;

2. Информативность – объект содержит некую информацию (лор, environmental storytelling и т. д.)

3. Интерактивность – с объектом можно взаимодействовать.

Окончание Таблицы 1

Оба города страдают от проблем, не позволяющих им стать городами в полной мере. Возьмем Найт-Сити: можно предположить, что он достоверно изображает город, развивающийся без генерального плана или регуляции. Не значит ли преобладание рекламы и коридорных пространств в Найт-Сити, что у разработчиков получилось пространство, идеально подходящее темам игры? Не должен ли город, занявший, согласно новостным сводкам, первое место в списке худших в Новых Соединенных Штатах Америки, быть именно таким? Парадокс Найт-Сити заключается именно в том, что его устройство так и не позволяет полигону с коробками стать полноценным городом. Планировка и география видеоигрового Найт-Сити ближе всего к Сан-Франциско, но на самом деле у них мало общего: один из самых ярких городов реальной Америки известен как туристический, экономический и культурный центр с разнообразной архитектурой, чего нельзя сказать о Найт-Сити. Более подходящий аналог нашего киберпанк-города – Осака. Осака выделяется хаотичной застройкой и большой концентрацией корпоративных зданий, а также наслоением дорожной инфраструктуры: одни автострады проложены прямо над наземными дорогами, конфликт между застройщиками и владельцами собственности привел к появлению дорог, проходящих прямо через здания. В то же время торговые пространства Осаки концентрируют большие скопления людей на открытых площадях, по ночам залитых светом неоновой рекламы и экранов, занимающих фасады зданий, включая старые постройки.

В Cyberpunk 2077 картина города при ближайшем рассмотрении начинает распадаться. Это относительно молодой город, но в нем иногда встречаются строения, которые по своему возрасту должны были возводиться задолго до его основания. Игра регулярно обращает наше внимание на власть даже не какого-то числа бизнесменов, а доминирующей мегакорпорации «Арасака» – но ее присутствие в городе не столь заметно. Ее реклама и символика не захватывает фасады зданий так, как это видно на примере Осаки; «Арасака» одновременно и не противостоит окружающей среде, и не формирует в ней «островки безопасности» для собственных сотрудников – даже само здание штаба не выделяется в городском пейзаже. В мире игры можно найти рекламу[47]47
  Рекламу как самостоятельный архитектурный элемент Найт-Сити мы рассматриваем в главе III.11.


[Закрыть] случайного содержания, у которой отсутствует явный рекламодатель, а сама она может располагаться в местах, где ее вообще сложно прочитать, – например, на дорожном полотне. Устройство города сложно назвать человекоцентричным из-за отсутствия привычных для тротуара удобств и нелогичности переходов, но при этом там практически негде парковать автомобили, есть заграждения вроде хаотично расставленных боллардов. Непонятна распространенность и самого автомобиля на дорогах Найт-Сити – слишком громоздкого и неэффективного транспортного средства, которое легко повредить или угнать. В городе отсутствует трение между пользователями архитектуры: коммерческий сектор не захватывает неожиданно широкий тротуар, не возникает конфликта между владельцами разнообразного транспорта и пешеходами, всё разнообразие личного транспорта при этом не отражает экономическое расслоение. Отсутствие как проявления доминирующих в городе сил, так и конфликта в архитектуре при таком сочетании параметров превращает Найт-Сити из «реального города с историей» в большой развлекательный парк, по духу напоминающий Лас-Вегас.

В Dragon Age II обратная проблема: из-за экстремально сжатых сроков разработчики просто не успели реализовать Киркволл как городское пространство. Он оказался набором туристических символов[48]48
  Подробно архитектурный облик Киркволла мы также рассматриваем в главе III.11.


[Закрыть], которые захватывают игрока на первых часах игры: в роли Хоук мы заходим в городскую гавань на корабле, где нас встречают эпичные бронзовые монументы, при смене локации мы смотрим на экран загрузки, выполненный в виде графичной схемы со всеми знаковыми местами города, а богатые кварталы впечатляют нас элегантной застройкой, своим видом объясняя, чего лишилась мать главной героини, сбежав в Ферелден. Но уже к середине первого акта Киркволл начинает демонстрировать критическую нехватку того, чего в Найт-Сити неоправданно много, – пустого городского пространства, по которому игрок может безопасно ходить, глядя по сторонам. Вместо обещанного древнего города с ужасным прошлым, о котором рассказывают статуи и монументальные панно, мы вынуждены бродить по дюжине коридоров, в которых разворачивается сюжет игры, сопровождающийся чрезмерным количеством заданий и боевых активностей, на интенсивность которых игрок не может повлиять. Возникает конфликт сеттинга, пространства игры и ожиданий игрока: локации Киркволла, своими размерами больше похожие на театральные подмостки, чем на городские кварталы, будучи не в состоянии реализовать сюжетный конфликт, длящийся восемь игровых лет, начинают подрывать веру в происходящее на экране. История о покорении города и проживании травмы беженца не подкреплена самым главным – пространством, которое можно исследовать. Киркволл, как и Найт-Сити, не может реализоваться как город из-за размеров своего пространства: он оказывается ничем не подкрепленным образом, городом с туристической открытки, в который мы так и не попадаем, хоть и смотрим на него при каждой смене локации.

Рассказывая о концепции «города-дженерика» и вводя понятия «декорированного сарая» и «утки», мы не стремимся дать Найт-Сити и Киркволлу негативные оценки, заключив, что их пространство однозначно не удались. Это не так: в обоих городах есть значительное число грамотно реализованных идей, которые можно взять на вооружение. Однако Найт-Сити и Киркволл не сложились именно как города, оставшись на уровне урбанизированных пространств. Идеи, которые высказали в своих теоретических работах Колхас, Вентури и Браун, могут помочь избежать повторения этой неудачи Cyberpunk 2077 и Dragon Age II.