Текст книги "Гонка за врагом. Сталин, Трумэн и капитуляция Японии"

Глава 7
Августовский шторм: советско-японская война и Соединенные Штаты

Реакции США и Советского Союза на принятие Японией требований Потсдамской декларации были диаметрально противоположны. Как только Трумэн получил известия о безоговорочной капитуляции Японии, он отдал приказ командующим Тихоокеанской и Западно-Тихоокеанской зонами прекратить наступательные операции против японских вооруженных сил. В то же время маршал Василевский, ссылаясь на директиву Ставки, отдал такое распоряжение:

1. Сделанное японским императором 14 августа сообщение о капитуляции Японии является только общей декларацией о безоговорочной капитуляции. Приказ вооруженным силам о прекращении боевых действий еще не отдан, и японские вооруженные силы по-прежнему продолжают сопротивление. Следовательно, действительной капитуляции вооруженных сил Японии еще нет.

2. Капитуляцию вооруженных сил Японии можно считать только с того момента, когда японским императором будет дан приказ своим вооруженным силам прекратить боевые действия и сложить оружие и когда этот приказ будет практически выполняться.

3. Ввиду изложенного вооруженные силы Советского Союза на Дальнем Востоке будут продолжать свои наступательные операции против Японии[468]468
  РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 1, Д. 372. Л. 93. Truman to Stalin, 15 Aug. 1945 (русский перевод); Л. 94 (оригинал на английском); Truman to Attlee, 14 Aug. 1945, Papers of Harry S. Truman, SMOF, Naval Aide to the President, 1945–1953, Box 7, HSTL; Правда. 1945. 16 авг.; [Сунцов 1985: 221].


[Закрыть].

Перед Василевским были поставлены следующие задачи: оккупация территории всей Маньчжурии, Внутренней Монголии, Ляодунского полуострова с портами Дайрен и Порт-Артур, Кореи до параллели 38 градусов, южной половины о. Сахалин, половины о. Хоккайдо севернее линии, идущей от города Кусиро до города Румой, включая оба указанных города, и полностью всех Курильских островов[469]469
  Документ 343 в [ВО 1997–2000, 7,1: 355].


[Закрыть].

Активные действия советских войск беспокоили руководство США. Было поздно предпринимать что-то в отношении Маньчжурии и Южного Сахалина, уже отданных СССР, но оставались еще четыре стратегические зоны, судьба которых волновала американцев: Дайрен, Южная Корея, Курилы и Северный Китай. Вашингтону предстояло решить непростую задачу: добиться фактической капитуляции Японии, что было первостепенной целью США в этой войне, и при этом как-то умерить советскую экспансию.

Несмотря на сделанное императором 15 августа заявление о том, что война окончена, для того чтобы перестать сражаться, японские вооруженные силы должны были получить приказ о прекращении огня из Императорского Генерального штаба. По непонятным причинам такой приказ был отдан только 17-го числа. Эта задержка дала советскому верховному командованию повод продолжать боевые действия с целью выполнения основных задач Дальневосточной кампании и физически захватить все территории, обещанные Сталину союзниками в Ялте.

15 августа Генштаб Японии выпустил Континентальную директиву № 1381, в которой всем экспедиционным армиям предписывалось «до получения дополнительных приказов продолжать выполнять поставленные задачи, но прекратить наступательные операции». Поскольку никакие части Квантунской армии не участвовали в проведении наступательных операций, эта директива привела только к продолжению боевых действий. 16 августа японский Генштаб выпустил Континентальную директиву № 1382, в которой всем вооруженным силам было приказано «немедленно прекратить боевые действия, однако продолжать самооборону в случае нападения со стороны противника до тех пор, пока не будет заключено соглашение о прекращении огня». Этот приказ тоже был лишен смысла, потому что большинство частей Квантунской армии подвергалось обстрелу со стороны советских войск. Только 18 августа Генштабом была выпущена Континентальная директива № 1385, в которой говорилось об «остановке всех операций и прекращении всех боевых действий».

Руководство Квантунской армии, в том числе ее главнокомандующий генерал Отодзо Ямада и начальник штаба генерал-полковник Хикосабуро Хата, прослушали обращение императора к нации 15 августа в своей штаб-квартире в Чанчуне и стали ждать приказа из Генштаба в Токио. Директивы 1381 и 1382 были слишком туманны и не давали ответа на вопрос, нужно ли продолжать сопротивление советским войскам. Поэтому в штабе Квантунской армии было проведено совещание по поводу того, какие меры предпринять в сложившейся ситуации. Ямада и Хата сознавали безнадежность положения и заявили о том, что подчинятся решению императора. После этого совещания штаб Квантунской армии в 22:00 16 августа опубликовал приказ № 106, предписывающий всем частям Квантунской армии прекратить огонь и сдаться ближайшему советскому командиру[470]470
  См. [Kantogun 1974: 453–455, 459–460]; Kawabe Torashiro, Sanbo jicho nisshi, 26 July – 25 Sept. 1945 (рукописная копия, BKSS). P. 188, 198,201; «Sanbo jicho no nikki» [Kawabe 1979: 261, 263, 265]; [Oya 1976: 235–237].


[Закрыть].

Штаб Квантунской армии получил императорский рескрипт офицерам, солдатам и морякам 17 августа, а Континентальную директиву № 1385, предписывающую всем японским экспедиционным армиям сложить оружие, 18 августа. В этой директиве содержалось важное уточнение, суть которого состояла в том, что офицеры и солдаты, сдавшиеся противнику, не будут считаться военнопленными. Поскольку согласно прежней военной доктрине капитуляция была позором и японскому солдату предписывалось не сдаваться в плен, а совершать самоубийство, это уточнение дало возможность японским экспедиционным силам сложить оружие и капитулировать. Кроме того, для контроля за выполнением своего рескрипта Хирохито отправил в расположение армии своих родственников. Так, для того чтобы убедить солдат Квантунской армии сложить оружие и сдаться советским войскам, в штаб-квартиру армии в Чанчуне прибыл принц Такэда [Tomita 2020: 219].

36. 9 августа 1945 года советские войска переходят через маньчжурскую границу в рамках операции «Августовский шторм». РГАКФД

Не все боевые части выполнили приказ о прекращении огня, и кое-где в Маньчжурии японцы продолжили сопротивление. Так, например, капитан Оки, командовавший гарнизоном крепости Хутоу, обезглавил японского военнопленного, посланного русскими для переговоров о капитуляции, и отказался сдаваться. 18 августа к защитникам крепости обратился полковник И. Бавин, призвав их прекратить сопротивление и гарантировав безопасное возвращение в Японию всем тем солдатам, кто добровольно сложит оружие и сдастся советским войскам. Этот приказ был проигнорирован, и японцы начали самоубийственный штурм города Хутоу, уже занятого русскими. Артиллерийским огнем крепость была фактически стерта в пыль, а подземные бункеры превратились в залитые кровью гробницы, заваленные телами убитых и раненых солдат. И тем не менее войска гарнизона, верные своей довоенной присяге, сражались до последнего солдата [Tomita 2020:119]. Разрозненные боевые действия против советских войск велись и в некоторых других местах. Все эти случаи сопротивления обеспечивали СССР прекрасным предлогом для продолжения войны.

К 15 августа советские силы достигли самого сердца Маньчжурской равнины, однако крупнейшие города региона – Харбин, Чанчунь, Гирин и Мукден – все еще были вне пределов их досягаемости. Еще важнее было то, что русским требовалось добраться до Дайрена и Порт-Артура, двух самых желанных целей всей Маньчжурской кампании, обещанных Сталину в Ялте, до того, как американцы высадят там свой десант. Также им нужно было захватить северную часть Кореи, для того чтобы отсечь Квантунской армии путь отхода в Японию через Корейский полуостров.

Советские войска продолжали наступать с трех направлений: с северо-запада и запада силами Забайкальского фронта, с востока силами Первого Дальневосточного фронта и с севера силами Второго Дальневосточного фронта. К 17 августа части Первого Дальневосточного фронта выдвинулись в направлении Харбина, Гирина и Мукдена (см. карту 2)[471]471
  См. [Сунцов 1985:222–225]; Документ 366 в [ВО 1997–2000,7,1:377,383–384];
  см. также телеграмму Халла Макартуру № 1532,17 Aug. 1945, War Department Classified Message Service, Truman Papers, «Japan Surrender 2 of 4», Naval Aide Files, 1945-53, Box 13, HSTL.


[Закрыть]. Эти три дня с 15 по 17 августа должны были сыграть ключевую роль во всей Маньчжурской операции: именно тогда советские войска должны были занять важные стратегические позиции, чтобы получить возможность захватить эти города. У Василевского была очень веская причина не прекращать 15 августа наступательные действия.

37. Маршал Василевский (слева), главнокомандующий советскими войсками на Дальнем Востоке, руководивший операцией «Августовский шторм». РГАКФД

Ранним утром 17-го числа Ямада отправил телеграмму в штаб Первого Дальневосточного фронта, предлагая заключить перемирие. Василевский отверг это предложение на том основании, что в нем «ни слова не сказано о капитуляции японских вооруженных сил в Маньчжурии». Вместо этого он потребовал, чтобы к полудню 20 августа японцы прекратили боевые действия на всем фронте, сложили оружие и сдались в плен. Тем же утром Хата обратился в советское консульство в Харбине с предложением о прекращении огня. Хата попросил о немедленной встрече с Василевским для обсуждения условий перемирия и капитуляции, но заявил, что готов ждать ответа только до 19-го числа. Это значило, что если соглашение о перемирии не будет достигнуто к 19 августа, то Квантунская армия продолжит свое самоубийственное сопротивление. Кроме того, Хата сообщил, что 16 августа американская авиация разбомбила несколько объектов в Корее. Японцы опасались, что американцы высадят в Корее воздушный десант. Хата заявил, что Япония предпочла бы передать Корею Советскому Союзу, а не США. Кроме того, он подчеркнул, что если Красная армия хочет продолжить наступление вглубь Китая, то Квантунская армия не будет этому препятствовать[472]472
  Vasilevskii to Yamada, 6.00,17 Aug. 1945, в Daiichi kyokuto homengun no sento nisshi (далее – Daiichi kyokuto homengun). Этот документ был получен газетой Sankei shinbun из советского архива и переведен на японский. Я благодарен профессору Хатано за то, что он предоставил этот ценный документ в мое распоряжение. Pavlychev to Kuznetsov, 17 Aug. 1945, Daiichi kyokuto homengun.


[Закрыть]. Даже на этом этапе войны Квантунская армия пыталась заключить с Советским Союзом сделку для установления перемирия.

38. Переговоры о прекращении огня в Жариково. Генерал Отодзо Ямада, главнокомандующий Квантунской армией (сидит в центре), принимает условия прекращения огня. Командный пункт Первого Дальневосточного фронта, Жариково. РГАКФД

Советская сторона ответила на это предложение японцев только через два дня. Наконец 19 августа Василевский предложил Хате прилететь в Жариково, где находился командный пункт Первого Дальневосточного фронта. Днем того же числа Хата в сопровождении полковника Рюдзо Сесимы и генерального консула Фунао Миякавы прилетел в Жариково на советском самолете. Там они с Василевским договорились о прекращении огня. Основные условия капитуляции были следующими: после разоружения японские солдаты и офицеры переходят в полное подчинение советской военной администрации; высшим японским офицерам будет позволено сохранить мечи и адъютантов; и японцы будут обеспечивать порядок на местной территории вплоть до прихода советских вооруженных сил. В сложившихся обстоятельствах японская сторона сочла эти предложения весьма щедрыми, однако в действительности русские не выполнили своих обещаний [Kantogun 1974: 466–467][473]473
  См. также 20 Aug. Report, Daiichi kyokuto homengun.


[Закрыть].

Новые архивные свидетельства показывают, что в течение двух дней, прошедших между предложением Хаты о перемирии, сделанным 17 августа, и завершением переговоров о капитуляции 19-го числа советское верховное командование попыталось захватить как можно больше территории. 18 августа начальник штаба Главного командования советских войск на Дальнем Востоке генерал Иванов приказал всем частям Красной армии игнорировать любые предложения японцев о прекращении огня вплоть до того момента, когда японские солдаты фактически сложат оружие и сдадутся в плен. Действуя согласно этому приказу, советские командиры отказывались вести переговоры о перемирии с японскими парламентерами, нередко убивая их. В тот же день группа офицеров Первого Дальневосточного фронта вылетела в Харбин, а также туда были спешно переброшены подразделения мотоциклетных полков и мобильные силы Первой Краснознаменной армии. Еще один воздушный десант был высажен в Гирине. Советское командование намеревалось захватить эти крупные города до капитуляции японских вооруженных сил. Василевский приказал командующим Забайкальского и Первого Дальневосточного фронтов «для немедленного захвата городов Чанчунь, Мукден, Гирин и Харбин перейти к действиям специально сформированных, быстроподвижных и хорошо оснащенных отрядов». Советские пехотные части должны были занять Чанчунь к 20 августа, Мукден и Харбин к 21 августа и Ляодунский полуостров к 28 августа. Сталин был недоволен медлительностью Василевского. Судьба Ляодунского полуострова, и особенно Дайрена, крайне беспокоила кремлевского вождя, потому что от Гарримана ему было известно, что американцы очень заинтересованы в том, чтобы самим захватить эти территории. 21 августа, аннулируя приказ Василевского, Сталин приказал Малиновскому завершить оккупацию Дайрена и Порт-Артура не позднее 22–23 августа[474]474
  См. японский перевод приказа Иванова в Daiichi kyokuto homengun. Р. 5; Report of Military Action, 18 Aug. 1945, Daiichi kyokuto homengun. P. 17–18; Василевский командующему Забайкальским фронтом и командующему Первым Дальневосточным фронтом, шифрованная телеграмма № 9023 (японский перевод), 18 Aug. 1945, Daiichi kyokuto homengun. P. 13. Русский оригинал приказа Василевского см. в [История 1980: 246–247]; Василевский Булганину и Антонову (японский перевод), Daiichi kyokuto homengun. Русские оригиналы см. Документ 343 в [ВО 1997–2000, 7, I: 355–356]; Василевский, приказ Троценко, Документ 353 в [ВО 1997–2000, 7,1: 365].


[Закрыть].

Красная армия сокрушила Квантунскую армию, однако эта победа решила только одну из задач, стоявших перед Сталиным. Главнейшей целью советских вооруженных сил был захват всех территорий, обещанных СССР союзниками в Ялте, – а возможно, и некоторых других.

Советская операция на Южном Сахалине

Японский Сахалин, или Карафуто (часть Сахалина к югу от 50-й параллели), защищала 88-я дивизия. До объявления Советским Союзом войны Японии сахалинское военное командование ожидало, что нападение произойдет со стороны США. Поэтому оборонительные сооружения были построены на восточном берегу острова. Однако после советского вторжения в Маньчжурию, начавшегося 9 августа, части 88-й дивизии были срочно переброшены на север для отражения возможной атаки со стороны русских [Nakayama 1995: 79][475]475
  Подробнее о советской операции на Сахалине см. [Glantz 2003: 242–277].


[Закрыть].

Карта 4. Курильская операция Советского Союза

С учетом численного превосходства Красной армии захват Южного Сахалина был всего лишь вопросом времени, и так как Соединенные Штаты уже уступили весь этот остров Советскому Союзу, было маловероятно, что они каким-либо образом вмешаются в эту военную операцию. Однако советское командование хотело завершить Сахалинскую кампанию как можно быстрее, потому что их задача заключалась не только в присоединении южной части Сахалина, но и в том, чтобы использовать порты Маоку и Отомари[476]476
  Сейчас города Холмск и Корсаков соответственно.


[Закрыть] в качестве плацдарма для проведения новой военной операции – захвата северной части Хоккайдо и Южных Курил (см. карту 4) [Славинский 1993: 57].

Ночью 10 августа, убедившись в том, что Маньчжурская операция идет по плану, Василевский отдал приказ Пуркаеву (командующему Вторым Дальневосточном фронтом) на следующее утро вторгнуться в Южный Сахалин силами 56-го стрелкового корпуса и Тихоокеанского флота (ТОФ) и полностью занять остров к 22 августа. В 9:35 11 августа советские войска вступили в южную часть Сахалина. Хотя части Императорской армии были связаны по рукам и ногам категорическим приказом Императорского Генштаба не проводить наступательных операций, защитники Карафуто, засевшие в Котонском укрепрайоне, оказали вторгнувшимся частям Красной армии ожесточенное сопротивление. В полдень 15 августа японцы услышали по радио обращение императора, в котором было объявлено об окончании войны. В тот же вечер Генеральный штаб в Токио издал директиву об остановке всех наступательных операций, а на следующий день заявил о немедленном прекращении огня, кроме случаев самозащиты. Однако вопреки этому приказу штаб Пятого фронта в Саппоро велел командованию 88-й дивизии оборонять Карафуто до последнего солдата, верно предположив, что русские сделают Отомари сборным пунктом для подготовки операции против Хоккайдо. Таким образом, 88-й дивизии были отданы два противоречащих друг другу приказа. Воспользовавшись замешательством противника, советские войска продолжили наступление и к вечеру 17 августа наконец сломили упорное сопротивление японцев у Котона. 19 августа Императорский Генеральный штаб приказал командованию Пятого фронта полностью прекратить сопротивление и вступить в переговоры с советским командованием. 20 августа штаб Пятого фронта, аннулировав предыдущий приказ, выпустил новую директиву, предписывающую командирам боевых подразделений на местах начать переговоры со своими противниками с советской стороны для прекращения огня и разоружения. Советские части продвинулись на юг и 25 августа – через три дня после даты, намеченной Василевским, – захватили Тоёхиру (сейчас – Южно-Сахалинск)[477]477
  См. [Славинский 1993: 57–58] (перевод на японский в Chishima senryo.
  Р. 67–68); [Glantz 2003: 250, 267–269; Nakayama 1995: 102, 104, 113, 143–149; Сунцов 1985:230–234].


[Закрыть].

В отличие от советской операции в Маньчжурии, захват важных портов Маоки и Отомари осуществлялся по плану, явно составленному наспех. Задача по взятию этих портов была поручена десанту под руководством полковника С. Е. Захарова из 113-й стрелковой бригады 16-й армии Второго Дальневосточного фронта и кораблям Тихоокеанского флота под командованием капитана 1-го ранга А. И. Леонова. Спешно собранный десант вышел из Советской Гавани в ночь с 18 на 19 августа [Славинский 1993: 61; Glantz 2003: 258–260].

Как только первые части советского десанта высадились в Маоке, они немедленно открыли огонь по безоружному гражданскому населению, собравшемуся в порту в ожидании эвакуации на Хоккайдо. Люди начали в страхе разбегаться во все стороны. К полудню советские войска с легкостью овладели портом и выдвинулись в город, продолжая расстреливать мирных жителей. Видя это, японские солдаты открыли огонь по русским, в результате завязалась перестрелка. Однако к двум часам дня город был полностью под контролем советских войск. В 19:30 начальник японского гарнизона отправил к противнику парламентеров для переговоров о прекращении огня, но прежде, чем они успели дойти до советского командного пункта, по ним начали стрелять и убили всех, кроме одного [Hattori 1965: 975; Nakayama 1995: 137–144][478]478
  Советскую версию операции в Маоке см. в [Славинский 1993: 62; Glantz 2003:273].


[Закрыть].

После захвата Маоки русским оставалось занять только ключевой порт Отомари. Отряд Захарова выдвинулся к Отомари по суше, следуя вдоль железной дороги. Капитан Леонов получил приказ организовать высадку десанта в Отомари утром 24 августа. Однако как только корабли Леонова вышли из бухты Маоки, начался сильный шторм, который длился всю ночь с 23 по 24 августа и помешал советской флотилии войти в пролив Лаперуза. У русских не осталось другого выхода, как высадиться в Хонто (сейчас – Невельск) на западном берегу острова [Славинский 1993: 62; Glantz 2003: 273–274]. Переждав шторм, Леонов отплыл к Отомари 24-го числа. 25 августа советские войска атаковали Отомари с моря и с суши. Порт был взят, и в тот же самый день 53-й стрелковый корпус захватил Тоёхару. 26 августа командование 5-го фронта приказало всем японским вооруженным силам на Сахалине сложить оружие. Сахалинская операция была завершена, но на четыре дня позже, чем планировал Василевский.

Все это время Соединенные Штаты придерживались той позиции, что Советский Союз имеет полное право вернуть в свой состав Южный Сахалин, и потому не выдвигали никаких возражений против проведения этой операции. Однако советское руководство спешило с завершением оккупации южной части Сахалина не только потому, что хотело быть единоличным владельцем этого острова, но в большей степени для того, чтобы подготовиться к следующему этапу операции против Японии: захвату Курил и Хоккайдо.

Сталин отдает приказ о начале Курильской операции

Хотя по Ялтинскому соглашению Курильские острова должны были быть «переданы» Советскому Союзу в обмен на участие СССР в Тихоокеанской войне, не было четко оговорено, о какой именно части Курил идет речь. На Потсдамской конференции представители Генеральных штабов СССР и США договорились о том, что все Курильские острова, за исключением четырех самых северных, войдут в американскую зону боевых действий, хотя и Советский Союз получил плацдарм на Курилах благодаря тому, что Охотское море было объявлено совместной зоной боевых действий[479]479
  «Meeting of the United States and Soviet Chiefs of Staff, Thursday, July 26,3 p. m.» [FRUS 1960,2:410–411].


[Закрыть]. Таким образом, перед Сталиным встала сложная задача: ему надо было захватить эти острова как можно быстрее и при этом все время следить за реакцией американцев. Для достижения этой цели он прибег как к хитрым дипломатическим маневрам, так и к безжалостным военным операциям.

Утром 15 августа по владивостокскому времени, когда в Москве еще был вечер предыдущего дня, Василевский отдал приказ Пуркаеву и адмиралу И. С. Юмашеву захватить северные острова Курильской гряды, не дожидаясь подкреплений с других фронтов. В то время как японцы считали эти острова ключевыми для обороны Хоккайдо и внутренних территорий Японии, советское руководство полагало, что контроль над Курилами даст СССР выход в Тихий океан. Пуркаев сказал своим подчиненным: «Ожидается капитуляция Японии. Используя благоприятную обстановку, необходимо занять острова: Шумшу, Парамушир, Онекотан» [Славинский 1993: 73, 81][480]480
  См. также ЦВМА. Ф. 129. Д. 26770. Л. 119. № 10542 от 15 августа 1945 г.; Документ 402 в [ВО 1997–2000, 7, II: 24].


[Закрыть].

Скорее всего, приказ о начале Курильской операции Василевский получил от Сталина. В Вашингтоне о том, что Япония приняла требования Потсдамской декларации, стало известно в 8 часов вечера 14 августа по московскому времени. Таким образом, логично предположить, что Сталин отдал приказ о начале Курильской операции, узнав о том, что Япония согласна капитулировать[481]481
  Marshall to Deane, 14 Aug. 1945; «Exchange of Notes between Swiss Charge and Secretary of State», «Japanese Acceptance of Potsdam Declaration», Harriman Papers, Moscow Files, 13–16 Aug. 1945, Library of Congress.


[Закрыть]. Кампании в Маньчжурии, Корее и на Южном Сахалине проходили точно по плану и зачастую с опережением графика, однако операция на Курилах пока даже не началась. Известие о скорой капитуляции Японии, вероятно, побудило Сталина немедленно предпринять активные действия по захвату Курил, до того как японцы фактически капитулируют. Приказ Василевского атаковать «наличными силами на Камчатке, не дожидаясь прибытия подкреплений», говорил о спешке, с которой проводилась эта операция. Сталин очень торопился.

Из-за приказа Василевского Пуркаев располагал для проведения Курильской операции очень скудными силами – двумя полками 101-й стрелковой дивизии, двумя или тремя ротами морской пехоты Тихоокеанского флота, а также кораблями и плавсредствами, имевшимися в распоряжении Петропавловской военно-морской базы. В своем отчете, написанном после захвата Курильских островов, генерал-майор А. Р. Гнечко, командующий Камчатским оборонительным районом, в деталях описывал, как плохо были подготовлены советские войска к решению этой боевой задачи. На подготовку ко всей операции у Камчатского оборонительного района было только два дня. Для высадки десанта русским не хватало ни кораблей, ни артиллерии, ни военной техники. Чтобы компенсировать недостаток вооружения и слабую подготовку, им приходилось рассчитывать на элемент неожиданности в связи с «политической ситуацией», возникшей в результате скорой капитуляции Японии. План Гнечко заключался в том, чтобы в 11 утра 16 августа осуществить неожиданную высадку десанта на северо-восточном берегу Шумшу, нанести основной удар по военно-морской базе Катаока в южной части острова и к 23:00 17 августа захватить весь остров. Затем планировалось занять Парамушир и Онекотан, используя Шумшу в качестве плацдарма[482]482
  ГИАСО. Ф. Гнечко. Журнал боевых действий войск Камчатского оборонительного района по овладению островами северной части Курильской гряды в период 15–31.8.1945 г. (далее – Гнечко, Журнал). С. 1–3, 9-11. В этом журнале содержится отчет о Курильской операции, написанный Гнечко. См. также приказ Юмашева (Боевая директива MP/СП), приложенный к журналу Гнечко (номер страницы отсутствует).


[Закрыть]. Никаких дальнейших планов на тот момент не существовало.

Не зная, как США будут действовать на Курилах, Сталин вынужден был соблюдать осторожность. Он приказал армии занять два острова (Шумшу и Парамушир), явно относившихся к советской зоне боевых действий, и использовать их в качестве надежных плацдармов для возможного проведения других операций. Важно отметить, что, согласно этому первому плану, предполагалось захватить и Онекотан, который относился уже к зоне американских боевых действий; скорее всего, это было сделано для того, чтобы проверить, как отреагируют Соединенные Штаты. Если бы Сталин столкнулся с сопротивлением со стороны американцев, он бы отступил. В противном случае он бы расширил операцию, включив в нее Центральные и Северные Курилы.

39. Советская десантная операция на Курилах. Курильская операция началась уже после того, как император Хирохито объявил о принятии Японией условий Потсдамской декларации. РГАКФД

Гнечко и его штабу предстояло решить множество задач, прежде чем выйти из Петропавловска. Им надо было разработать детальные оперативные планы, привести все свои войска в боевую готовность, сформировать из них боевые подразделения и наладить координацию действий между различными родами войск – сухопутными частями, морской пехотой и авиацией, реквизировать рыболовные траулеры и превратить их в военные суда, погрузить на корабли артиллерию, военную технику и средства коммуникации, составить письменные приказы, регламентирующие всю эту деятельность, и получить необходимую информацию о расположении сил противника. Все эти сложные приготовления нужно было сделать в течение 36 часов. На фоне того, как тщательно была спланирована вся остальная часть операции «Августовский шторм», Курильская кампания выглядела сущим недоразумением. Неудивительно, что многое пошло не так. Например, русские сначала погрузили на корабли артиллерию и военную технику, которые в первую очередь были нужны им при десанте, но оказались на самом дне трюма. Поэтому, когда начались боевые действия, им пришлось убрать тонны лежащего сверху груза, чтобы добраться до необходимого оборудования[483]483
  См. [Славинский 1993: 83–84; Nakayama 1995: 176]; Гнечко, Журнал. С. 5–6, 9-11. Подробнее об оперативном плане советских войск см. [Glantz 2003: 286–203].


[Закрыть]. И это была всего одна из многих ошибок, допущенных советским командованием.

В четыре часа утра 17 августа, двумя часами позднее, чем было намечено, корабли с десантом вышли из Авачинской бухты Петропавловска. Следуя за сторожевым кораблем «Дзержинский», караван судов, скрытый густым туманом, медленно и незаметно преодолел расстояние в 170 морских миль от Петропавловска до Шумшу, не включая огней на большей части пути. Это была самая длинная дистанция, которую пришлось преодолеть советским вооруженным силам для высадки десанта, за всю Вторую мировую войну [Славинский 1993: 87; Glantz 2003: 293–294]. Через 24 часа первый корабль советской флотилии достиг Шумшу в 2:00 18 августа (полночь по времени Токио). Двумя часами позднее все корабли выстроились в линию напротив места высадки. Битва за Шумшу должна была начаться с минуты на минуту.