Текст книги "Гонка за врагом. Сталин, Трумэн и капитуляция Японии"

Битва за Шумшу

В 2:15 18 августа (по японскому времени) началась высадка советского десанта на берег Такэда (см. карту 5)[484]484
  Лучшее описание битвы за Шумшу приведено у Хироси Итами, который использовал впечатляющее количество как японских, так и русских архивных источников [Itami2011:31–64]. См. также [Славинский 1993; Nakayama 1995; Stephan 1974: 158–164; Багров 1959: 82-101]; Отчетные документы по захвату Курильской гряды: ЦВМА. Ф. 129. Д. 26770; Документ 403 в [ВО 1997–2000, 7,11,23–32].


[Закрыть]. Советские корабли начали обстрел японских позиций раньше времени, в результате чего японцы открыли по русским сильный артиллерийский огонь с двух батарей, расположенных на оконечностях пляжа. Первый эшелон советской морской пехоты высадился на берег Шумшу только в семь утра. Десантники атаковали две стратегические позиции японцев на горе Ёцумине, но им не удалось захватить эти высоты из-за недостатка огневой мощи. Генерал Фусаки Цуцуми, командовавший 91-й дивизией, не зная, что его солдаты были атакованы советскими войсками, отдал приказ 11-му танковому полку и 73-й пехотной бригаде дать врагу отпор. Танковый полк безрассудно начал преследовать противника, не дожидаясь поддержки пехоты, и стал легкой добычей для советских противотанковых ружей. Только в ходе этого боя японцы узнали, что на них напали не американцы, а русские.

Карта 5. Битва за Шумшу. На основе карт, составленных Накаямой [Nakayama 1995: 186]

Второй эшелон советского десанта добрался до берега Шумшу в 9:00. При высадке уцелела одна-единственная радиостанция, и с нее командование связалось с береговой батареей на мысе Лопатка и стоявшими в заливе военными судами, с которых был открыт мощный артиллерийский огонь по позициям японцев. Цуцуми приказал 74-й бригаде на Парамушире присоединиться к защитникам Шумшу. Главные силы 91-й дивизии были сконцентрированы как раз на Шумшу и выдвинулись навстречу противнику. С учетом численного превосходства японцев казалось, что сбросить советский десант обратно в море было только вопросом времени.

Однако исход этого противостояния был решен не на поле боя. Командование 5-го фронта в Саппоро впало в панику из-за происходящего на Шумшу. В тот самый момент, когда Императорский Генеральный штаб пытался как можно более гладко организовать капитуляцию всех японских вооруженных сил, победа 91-й дивизии над советскими войсками могла пустить под откос весь этот процесс. Поэтому около полудня 18 августа Цуцуми получил из штаба 5-го фронта приказ о прекращении огня, за исключением необходимой самозащиты. Командующий 91-й дивизией отправил к русским десять парламентеров с белыми флагами, но советские солдаты открыли по ним огонь. Десантники перешли в контрнаступление и после двух часов рукопашного боя заняли высоты на Ёцумине.

19 августа русские начали выгружать на берег Такэда оставшиеся на кораблях артиллерийские орудия, вооружение и боевую технику, но японцы не препятствовали этой операции. Генеральный штаб в Токио, встревоженный перспективой дальнейшего сопротивления со стороны японских защитников острова, дал указание командованию 5-го фронта прекратить все боевые действия даже для самозащиты – «по приказу императора». В течение дня на берегу Такэда прошли переговоры о прекращении огня. 20 августа, согласно заключенным договоренностям, советские суда отплыли в направлении залива Катаока, чтобы занять японскую военно-морскую базу, но в этот момент под предлогом самообороны японские береговые батареи открыли ожесточенный огонь по советской флотилии. Вскоре Цуцуми получил из штаба 5-го фронта еще один строжайший приказ о прекращении огня. 21 августа на рейде города Касивабара на Парамушире (сейчас – Северо-Курильск) Цуцуми и Гнечко подписали на советском корабле официальное соглашение о прекращении огня[485]485
  См. [Славинский 1993: 91-103; Nakayama 1995: 180–200]; Гнечко, Журнал.
  С. 13–29; Tsutsumi Fusaki, Kitachishima heidan no shusen (рукописная копия, BKSS, далее – Tsutsumi); интервью с Ивао Сугино, рукописная копия, Chishima sakusen choshu shiryo, vol. 8, BKSS; интервью с Рисабуро Такумой и Кюсиро Кавадой в Hoppogun, Dai5homengun Kankei choshuroku, BKSS.


[Закрыть].

Битва за Шумшу в полной мере демонстрирует катастрофическую неподготовленность Курильской операции. Сталин боялся, что война может закончиться до того, как он захватит все территории, обещанные ему в Ялте. Несмотря на отдельные случаи героизма среди советских солдат, сам план вторжения на Курилы был плохо продуман и плохо реализован. Из-за недостатка подготовки, отсутствия продуманной стратегии и координирования, нехватки кораблей, вооружения, артиллерии и боевой техники, а также малой численности личного состава у десанта под командованием Гнечко практически не было шансов захватить Шумшу к 18 августа.

Советские вооруженные силы, задействованные в Курильской десантной операции, насчитывали чуть более 8800 человек, в то время как у японцев на Шумшу было 8500 солдат – или 23 000, если включать гарнизон Парамушира. С учетом общего правила, что силы нападающих должны в три раза превосходить силы обороняющихся, мы видим, насколько безрассудно было со стороны Советского Союза атаковать хорошо укрепленный Шумшу при соотношении 1 к I[486]486
  Гнечко, Журнал. С. 6; [Славинский 1993: 80; Nakayama 1995:170]. Гланц, слепо доверяя советской историографии и игнорируя работы Славинского, советские архивные данные и японские источники, изображает Курильскую операцию в радужных тонах, превознося действия советской стороны. В частности, он пишет: «К 5:00 основные силы десанта высадились на берег, не сделав ни одного выстрела и не потеряв ни единого солдата» [Glantz 2003: 294].


[Закрыть]. Советские десантные суда были слишком тяжело нагружены; они вынуждены были бросить якорь в 100–150 метрах от берега, где глубина превышала два метра. Солдаты прыгали в море, держа в руках тяжелое оборудование и вооружение. Из 22 радиостанций все, кроме одной, были либо утоплены, либо забрызганы соленой водой и испорчены. Еще более серьезной ошибкой стало то, что, несмотря на строгий приказ не открывать огня, артиллерия одного из десантных кораблей начала стрелять преждевременно. Если советские вооруженные силы и добились победы в битве за Шумшу, то в большей степени это произошло благодаря тому, что Императорский Генеральный штаб не хотел, чтобы 91-я дивизия победила.

У японцев не было возможности подсчитать свои потери в битве за Шумшу. По советским данным, японцы потеряли убитыми и ранеными 1018 человек, а советская сторона – 1567. Это было последнее крупное сражение Второй мировой войны. Но все эти люди погибли не ради окончания войны на Тихом океане – она завершилась еще до битвы за Шумшу. Почему же тогда Сталину было так важно провести эту кровопролитную операцию, когда он мог завладеть Шумшу, просто послав на остров военного эмиссара с требованием капитуляции? Собственно, если бы он так поступил, то, вполне вероятно, получил бы Шумшу в свое распоряжение намного раньше, еще 18 августа. Был ли это просчет с его стороны или он принял плохое решение в панике? Возможно, верны обе версии, но есть и третья. Сталин хотел пролить на поле боя кровь советских солдат, чтобы иметь повод заявить, что Советский Союз заслужил Курилы – все Курилы, – так как заплатил за это жизнями своих сыновей. На самом деле кровопролитие на Шумшу было авансовым платежом, позволившим ему завладеть всеми Курильскими островами.

Большие цифры людских потерь в битве за Шумшу – притом что японцы не использовали пилотов-камикадзе и кайтэны (торпеды, управлявшиеся смертниками) и были связаны по рукам и ногам приказами верховного командования, предписывавшими им прекратить огонь, – могли послужить предостережением для создателей американского плана вторжения «Олимпик». Когда президент Трумэн 18 июня одобрил операцию «Олимпик», по расчетам Маршалла, общая численность японских вооруженных сил на Кюсю не превышала 350 тысяч человек (4 дивизии) против 766 700 американцев. К моменту битвы за Шумшу, к ужасу наблюдавших за всем этим процессом американцев, численность японской армии на Кюсю резко увеличилась и составляла уже 625 000 человек (14 дивизий), намного превзойдя ожидания Маршалла. Мы не знаем, насколько пристально в Объединенном комитете начальников штабов следили за ходом битвы за Шумшу, однако отчаянная решимость, с которой японцы противостояли советскому нападению, и высокий процент потерь, причиненный ими противнику, безусловно, придают веса хвастливым утверждениям японского военного командования о том, что они могли в случае вторжения причинить значительный урон американцам. Если бы план «Олимпик» был приведен в исполнение, результатом стало бы беспрецедентное кровопролитие. Как пишет Ричард Фрэнк: «Японская группа армий на Кюсю была настолько мощной, что цена вторжения могла оказаться неприемлемой» [Frank 1999: 343]. Судя по битве за Шумшу, это утверждение является верным[487]487
  Подробнее см. у Фрэнка, главы 8, 11, 13 и 20 [Frank 1999]. Численность японской армии приведена на странице 203.


[Закрыть].

Также важно учитывать, что Сталина беспокоила реакция американцев на Курильскую операцию. 18 августа Императорский Генеральный штаб в Токио, получив известия о нападении на Шумшу, послал срочную телеграмму в штаб-квартиру Макартура в Маниле: «Часть ваших сил высадилась на острове Шумшу. <…> Наши войска вынуждены были для самозащиты взяться за оружие. Теперь, когда боевые действия между нашими странами запрещены, в высшей степени желательно, чтобы эти враждебные акты немедленно прекратились». Штаб Макартура сразу же переслал эту телеграмму в Москву. Эта информация вызвала переполох в Ставке, где посчитали, что американцы высадились на Шумшу, нарушив оговоренную демаркационную линию. Генерал Славин спросил Дина, была ли эта десантная операция, о которой шла речь в сообщении японского Генштаба, осуществлена американцами. В Москве вздохнули с облегчением только в тот момент, когда Макартур прислал телеграмму, сообщающую, что американцы на Шумшу не высаживались[488]488
  MacArthur to Deane, 19 Aug. 1945, «Japan Surrender 2 of 4», Truman Papers, Naval Aide Files, 1945-53, Box 13, HSTL; [Deane 1946: 281–282]. Дин путает Шумшу с Симуширом. Эта путаница демонстрирует, насколько мало волновала американцев Курильская операция. См. MacArthur to Deane, 23 Aug. 1945, C35915, War Department Classified Message Center, Incoming Classified Message, «Japan Surrender 3 of 4», Papers of Harry S. Truman, Naval Aide Files, 1945-53, Box 13, HSTL.


[Закрыть].

Соединенные Штаты реагируют на действия Советского Союза

Нехотя согласившись с назначением Макартура на должность единственного верховного главнокомандующего силами союзников, Сталин при этом совершенно не собирался признавать его полномочия на территориях, занятых советскими войсками. 15 августа Макартур передал через Дина «инструкции» советскому Генеральному штабу в Москве, потребовав, чтобы вооруженные силы СССР «прекратили дальнейшие наступательные действия против японских сил» в советской зоне оккупации. Бесцеремонный приказ Макартура сразу же вызвал резкую реакцию со стороны Антонова. На следующий день Антонов напомнил Дину, что «прекращение или продолжение боевых действий Советского Союза на Дальнем Востоке против японских вооруженных сил может произойти только по решению верховного главнокомандующего советскими вооруженными силами»[489]489
  Deane’s Letter to Antonov, 15 Aug. 1945, Harriman Papers, Moscow Files, 13-
  16 Aug. 1945, Library of Congress; Memo for Record, OPD, 17 Aug. 1945, OPD 336 TS, Case 132, Box 144, RG 165, NA; Antonov to Deane, 16 Aug. 1945, Harriman Papers, Moscow Files, 13–16 Aug. 1945, Library of Congress.


[Закрыть].

В Объединенном комитете начальников штабов мнения по поводу целесообразности этой директивы Макартура разошлись. Заместитель главы ОКНШ Халл признал, что Макартур не обладал полномочиями, позволяющими ему отдавать приказы советским войскам, и что эта инструкция была всего лишь «информацией к сведению». Поэтому следует признать справедливость ответа Антонова, что произошло «недоразумение». Однако адмирал Чарльз Кук, начальник Отдела планирования штаба ВМС США, возразил ему: «У нас есть все основания потребовать от них перестать стрелять по япошкам». Тем не менее в ОКНШ не хотели ссориться с русскими по этому поводу. Маршалл поручил Макартуру и Дину сообщить советскому руководству, что в первоначальном приказе Макартура присутствовала ошибка и он содержал только информацию к сведению[490]490
  Telephone conversation between General Hull and Admiral Cooke, 1733,16 Aug.
  1945, OPD, Executive File #17, item 35A, Folder #2, RG 165, NA; Marshall to Deane and MacArthur, 16 Aug. 1945, OPD 336 TS, Case 132, Box 144, RG 165, NA; Memo for Record, OPD, 17 Aug. 1945; Memo for Record, OPD, 18 Aug. 1945, OPD 336 TS, Case 132, Box 144, RG 165, NA.


[Закрыть]. Русские рявкнули, и американцы сдали назад.

Однако несмотря на то, что США пришлось уступить СССР в этом вопросе, их стала всерьез беспокоить советская экспансия на Курилах. Демаркационная линия, о которой военное командование союзных сил договорилось в Потсдаме, по-прежнему продолжала существовать даже после вступления в войну СССР. Исходя из этих договоренностей, 13 августа Объединенный комитет начальников штабов предложил поручить Нимицу принять капитуляцию японцев на Курильских островах к югу от проливов вокруг острова Онекотан[491]491
  9 августа в 12:30 по вашингтонскому времени, то есть после того, как советские танки вошли в Маньчжурию, генерал Арнолд из ВВС США послал совершенно секретную телеграмму командующему базой ВВС США на Аляске, указав в ней именно ту демаркационную зону, о которой союзники договорились в Потсдаме (Arnold to Commanding General of the Alaskan Advance Command Post (Adak, Alaska), 9 Aug. 1945, Records of the U. S. Joint Chiefs of Staff, Central Decimal File, 1942–1945, CCS, 381 Japan (10-4-43), Sec. 4, USSR Collaboration against Japan, RG 218, NA; CCS, Japan (10-4-43), Sec. 9, USSR Collaboration against Japan, RG 218, NA). Приказ ОКНШ Нимицу см. в Joint Chiefs of Staff 1467/1, Instrument for the Surrender of Japan, Report by the Joint Staff Planners, 13 Aug. 1945, Entry 421, Box 505, RG 165, NA; Memorandum for the SWNCC, «Instruments for the Surrender of Japan», SM-2866, Japan (2-7-45), Sec. 2, Unconditional Surrender of Japan, Box 137, RG 218, NA.


[Закрыть]. Основываясь на потсдамских соглашениях, 14 августа ОКНШ подготовил Общий приказ № 1, в котором, среди прочего, регламентировалось то, каким именно военным властям должны сдаваться японские вооруженные силы. Самое важное в этом приказе говорилось в пункте 1-Ь, где было сказано, что «представители высшего японского командования и все сухопутные, морские, воздушные и вспомогательные силы в Маньчжурии, Корее к северу от 38 градуса северной широты и Карафуто должны сдаться в плен главнокомандующему советскими войсками на Дальнем Востоке». В этом списке территорий, где японцы должны были капитулировать перед Красной армией, демонстративно отсутствовали Курилы[492]492
  Joint Chiefs of Staff, Instruments for the Surrender of Japan, General Order № 1, Joint Chiefs of Staff 1467/2, 17 Aug. 1945, Top Secret ABC File, ABC, 387 Japan (15 Feb. 1945), Box 504, RG 165, NA; «Unconditional Surrender of Japan», Enclosure, General Order № 1, Military and Naval, ABC 387, Japan (2-7-45), Sec. 2–4, Box 137, RG 218, NA; General Order № 1, Military and Naval, LM 54, SWNCC, Case File 19,23 Sept. 44 – Dec. 48, Reel 3, NA, RG 59; Appendix D, Corrigendum to Joint Chiefs of Staff 1275 (Washington), OPD, Entry 421, Box 505, RG 165, NA. В Приложении E сказано следующее: «Согласно возможностям, задачам и планам, определенным верховным командованием союзных сил (Соединенных Штатов), эвакуировать всех служащих японских вооруженных сил и гражданских лиц из числа вспомогательного персонала с <…> 4) Курильских островов (островов Тисима)» (Appendix Е, Corrigendum to Joint Chiefs of Staff 1275 (Washington), p. 13, OPD, Entry 421, Box 505, RG 165, NA). Также там было сказано следующее: «Запретить и предотвратить на всех территориях, перечисленных в этом пункте: 1) насильственную эвакуацию неяпонского населения; 2) причинение вреда местному населению и нанесение ущерба их собственности; 3) угон скота и отбор продовольствия, кормов, топлива и прочего имущества и товаров; 4) разбой, грабеж и прочие несанкционированные действия любого рода». Марк Галликкио утверждает, что автором первой редакции этого документа был полковник Боунстил [Gallicchio 1991: 83–84]. По мнению Галликкио, хотя Боунстил исходил из демаркационной линии, оговоренной в Потсдаме, неупоминание в Общем приказе № 1 Курильских островов было скорее всего преднамеренным, а не случайным [Gallicchio 1991: 84].


[Закрыть].

Вспомним, что еще в мае Грю спрашивал Стимсона о том, возможно ли заново обсудить Ялтинские соглашения, убрав Курилы из списка территорий, отходящих СССР. Стимсон ответил отказом, но Боунстил был с ним не согласен. Он предлагал, чтобы США не торопились отдавать все Курилы русским, приводя такой аргумент:

Не стоит обманывать себя: нам отлично известно, что единственный противник в Азии, которого нам надо опасаться, это русские. Поэтому зачем было приносить в жертву всех этих людей и такие средства для обеспечения безопасности на Тихом океане и затем не попытаться устроить базу рядом с тем плацдармом, откуда нам следует ожидать самого вероятного нападения?

В июне и июле рекомендации Боунстила обсуждались на совещаниях ОКНШ, и в результате было принято решение, что частью соглашения о переходе Курил под юрисдикцию Советского Союза будет условие об устройстве на одном из этих островов базы американских ВВС; Стимсон в Потсдаме принял это предложение[493]493
  Lincolns memorandum, 16 Aug. 1945, OPD 336 TS, #126, Box 144, RG 165, NA;
  Stimson to Grew (undated), OPD, 336 TS (Section III), RG 165, NA; «U. S. Positions with Regard to General Soviet Intentions for Expansion», ABC, 092 USSR (15 Nov. 1944), RG 165, NA; «Memorandum concerning U. S. Post-War Pacific Bases», Attachment in Hull’s Message to Leahy, 3 July 1945, and Lincoln, «Memorandum», 16 Aug. 1945, OPD, 336 TS, #126, Box 144, RG 165, NA; Stimson to the President, 16 July 1945 [FRUS 1960, 2: 1323]. Также см. у Галликкио [Gallicchio 1991: 80].


[Закрыть].

Неизвестно, чем было вызвано дальнейшее развитие событий, но как только Советский Союз вступил в Тихоокеанскую войну, сторонники жесткой линии из Оперативного управления отступили от первоначального замысла и попытались отобрать у Сталина обещанную «конфетку». Исходя из того, что Курилы относились к американской зоне боевых действий, «ястребы» из ОУ пересмотрели предыдущее решение и исключили Курильские острова из советской зоны оккупации. Как пишет Марк Галликкио, в тот же день, когда был составлен Общий приказ № 1, Объединенный комитет военного планирования выступил с предложением, чтобы американские вооруженные силы заняли Мацуву (сейчас – Матуа) и Парамушир, что позволило бы Соединенным Штатам укрепить свою позицию в предстоящих переговорах об устройстве на Курилах после войны базы американских ВВС [Gal-licchio 1991: 84][494]494
  Галликкио ссылается на следующий документ: Joint War Plans Committee,
  264/8, 10 Aug. 1945, CCS, 386.2, Japan (4-9-45), Sec. 4, RG 218, NA.


[Закрыть]. Оккупация американцами этих островов и особенно Парамушира, который по всем договоренностям находился в советской зоне оккупации, была бы воспринята Москвой как акт враждебности и покушение на прерогативы Советского Союза.

Понимая, что Советский Союз скоро развернет свою операцию на Курилах, офицеры, отвечавшие за разработку военной стратегии США, давили на администрацию Белого дома, убеждая чиновников в Вашингтоне, что необходимо захватить хотя бы несколько островов в Южных Курилах. Как пишет Галликкио: «Макклой пытался убедить госсекретаря Бирнса дать добро на оккупацию нескольких Курильских островов». Бирнс не хотел идти на это, говоря: «Мы согласились отдать Курилы русским и не можем взять свои обещания назад» [Gallicchio 1991: 84].

12 августа состоялось заседание Координационного комитета Госдепа, Военного и Военно-морского министерств (SWNCC), на котором обсуждали текст Общего приказа № 1. Заместитель госсекретаря Джеймс Данн заявил, что у Госдепа нет возражений против условий этого документа и он не видит противоречий между Общим приказом № 1 и Ялтинским соглашением. В результате SWNCC «согласился с тем, что прежде, чем комитет примет какое-либо решение по Курилам, Данну предстоит получить более подробную информацию обо всех договоренностях, заключенных в отношении этих островов». Полковник Боунстил тоже присутствовал на этом совещании, хотя и не являлся постоянным членом Координационного комитета. Судя по всему, на членов SWNCC повлияла аргументация Макклоя. Затем Макклой выдвинул предложение, чтобы адмиралу Гарднеру, заместителю начальника штаба военно-морского флота, было дано поручение «подготовить предварительный приказ адмиралу Нимицу по данному вопросу, а также выбрать остров», на котором американцы хотят иметь свою авиабазу[495]495
  Minutes of Meetings of SWNCC, 1944–1947, SWNCC minutes, 21^st meeting, 12 Aug. 1945, T1194, NA; также Xerox 1597, Marshall Library; Draft: Report by Mr. Dunn, SWNCC Case File 19–23 Sept. 1944 – Dec. 1945, LM 54, Roll 3, RG 59, NA.


[Закрыть]. Тем же вечером Данн и Макклой встретились с Бирнсом. После бурных споров Бирнс наконец согласился с доводами Макклоя и «дал согласие на то, чтобы адмирал Нимиц воспринимал демаркационную линию, разделяющую советскую и американскую зоны боевых действий, как границу между зонами капитуляции». Макклой, при явной поддержке Боунстила и военно-морского министра Форрестола, был главным инициатором активных действий и захвата нескольких Курильских островов, в то время как Госдеп сопротивлялся этой идее.

Положение дел в Маньчжурии и Корее волновало Вашингтон сильнее, чем ситуация с Курилами. После продлившегося всю ночь с 10 по 11 августа заседания Координационного комитета Боунстилу и майору Дину Раску было поручено определить советскую и американскую оккупационные зоны в Корее. Макклой сказал им, что «США должны принять капитуляцию японцев настолько далеко на севере, насколько это возможно» в пределах досягаемости американских вооруженных сил. Обратившись к мелкомасштабной карте Дальнего Востока, висевшей на стене, Боунстил заметил, что 38-я параллель проходит к северу от Сеула и делит Корею примерно пополам, хотя, по словам Раска, 38-я параллель находилась севернее той зоны, до которой американцы могли добраться [Cumings 1981:120–121]. При столь произвольном и ни на чем не основанном разделе Кореи американцы имели все основания опасаться реакции Советского Союза на это решение.

11 августа Трумэн приказал Маршаллу и Кингу сделать предварительные приготовления к немедленному захвату Дайрена и порта в Корее сразу же после капитуляции Японии, «если этот порт не будет к тому моменту занят войсками советского правительства». Получив этот приказ, Военно-морское министерство начало разработку плана операции. Позднее в тот же день Кук обратил внимание, что черновой вариант Общего приказа № 1 ослабляет позицию США в отношении Дайрена. Он пожаловался Халлу на то, что, уступая Советскому Союзу право на Корею к северу от 38-й параллели и всю Маньчжурию, Общий приказ № 1 фактически приглашает СССР захватить все эти территории. Халл обещал Куку поговорить об этом с Макклоем[496]496
  Hull and Cooke, Telephone Conversation, 12:00, 11 Aug. 1945, OPD, Executive File #17, Item 35a, Folder #2, Entry 422, Box 101, RG 165, NA; McFarland’s Memorandum for SWNCC, 14 Aug. 1945, LM, SWNCC, Case File 19, 23 Sept. 1945 – Dec. 1948, Reel 3, RG 59, NA; Hull and Cooke, Telephone Conversation, 13:40,11 Aug. 1945, OPD, Executive File #17, Item 35a, Folder #2, Entry 422, Box 101, RG 165, NA.


[Закрыть].

15 августа Трумэн проинформировал Эттли, Сталина и Чан Кайши о том, что Соединенные Штаты собираются «использовать свои воздушные и военно-морские силы, чтобы ускорить процесс капитуляции японских вооруженных сил в прибрежной зоне азиатского континента для того, чтобы воспрепятствовать продолжению локальных военных конфликтов»[497]497
  «Enclosure “В”» Draft, LM54, SWNCC, Case File 19, 23 Sept. 1944 – Dec. 1948, Reel 3, RG 59, NA. Этот курс был предложен Джорджем Линкольном в докладной записке от 12 августа, в которой говорилось следующее: «По поводу Дайрена мы можем сказать только одно: “Соединенные Штаты предлагают силами американского военно-морского флота немедленно взять под контроль ситуацию в Японском и Желтом морях, включая Чжилийский залив, и занять ключевые порты Желтого моря”» (Lincolns memorandum for McCloy, 12 Aug. 1945, ABC, Japan 387 (15 Feb. 1945), RG 165, NA).


[Закрыть]. Суть этого послания заключалась в том, что, несмотря на демаркационные линии, обозначенные в Общем приказе № 1, США намеревались в одностороннем порядке провести воздушные и военно-морские операции во всей прибрежной зоне азиатского континента, которая включала в себя Китай, Маньчжурию и Корею. Тем самым Вашингтон забрасывал очень широкую сеть, но главным образом американцы были заинтересованы в захвате Дайрена и одного из корейских портов[498]498
  Joint Chiefs of Staff to MacArthur, Nimitz, Wedemeyer, 15 Aug. 1945, Plans and Operation Division, ABC Decimile File 1942-48, 387 Japan, RG 319, NA, Xerox 2380, Marshall Library. Любопытно, что в Приложении В, «Planning of Early Surrender of Japan» («Планирование начала капитуляции Японии»), в списке возможных портов, которые американцы предполагали оккупировать, был и Отомари на Сахалине. См. Appendix В, Directives to Theater Commander concerning Operations upon Surrender of Japan Prior to Olympic, 17 Aug. 1945, OPD, Entry 421, Box 505, RG 165, NA.


[Закрыть].

Началась новая гонка: на этот раз США и СССР соревновались в том, кто первым доберется до Дайрена. Если бы обе стороны до конца были готовы пойти на все, чтобы занять этот порт, это неизбежно привело бы к серьезному конфликту и, возможно даже, вооруженному противостоянию.

Ссора Трумэна и Сталина из-за Общего приказа № 1

15 августа Трумэн через Гарримана передал Сталину копию Общего приказа № 1. На следующий день Сталин ответил Трумэну как через Гарримана, так и через Громыко в Вашингтоне. Начало послания Сталина было выдержано в якобы примирительном тоне; он писал, что «в основном» согласен с содержанием Общего приказа № 1, однако предлагает внести в него две поправки. Во-первых, в соответствии с Ялтинским соглашением «включить в район сдачи японских вооруженных сил советским войскам все Курильские острова». Вторая поправка была более дерзкой. Сталин потребовал следующее: «Включить в район сдачи японских вооруженных сил советским войскам» северную половину острова Хоккайдо к северу от демаркационной линии между городами Кусиро и Румой (см. карту 4). Затем он объяснил причину, по которой настаивал на этой второй поправке. Во время Гражданской войны 1919–1922 годов Япония захватила весь советский Дальний Восток. Поэтому, если бы русские войска не оккупировали часть собственно японской территории, «русское общественное мнение было бы серьезно обижено»[499]499
  Документ 363, Министерство иностранных дел СССР [Переписка 1958, 2: 263–264]; РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 1. Д. 372. Л. 95-108; Stalin to Truman, trans., and the Russian original, Papers of Harry S. Truman, Files of the White House Naval Aide, HSTL; также ABC, Japan 387 (15 Feb. 1945), Sec. 4, Box 506, RG 165, NA. Телеграмму Сталина Громыко с его ответом Трумэну и черновик этого послания с правками, внесенными от руки, см. в РГАСПИ. Ф. 558. On. 1. Д. 372. Л. 109–110, 111 (курсив мой. – Ц. X.).


[Закрыть].

Требование Сталина передать СССР «все Курильские острова» выходило за рамки Ялтинского соглашения, в котором шла речь только о «Курильских островах», но не уточнялось, что именно включалось в это понятие. Также Сталин провел четкую грань между Курилами и северной частью Хоккайдо. Обозначив последнюю как «собственно японскую территорию», Сталин таким образом дал понять, что Курилы таковой территорией не являются. Тем самым подразумевалось, что у России было юридически обоснованное право на Курилы и они должны были быть не «переданы» СССР, как говорилось в ялтинском соглашении, а «возвращены» законному владельцу.

Еще более явно Сталин обозначил свои намерения 17 августа в директиве генералу К. Н. Деревянко, который был назначен представителем Главного командования советских войск на Дальнем Востоке при штабе главнокомандующего союзными силами Макартура в Маниле. В своей директиве Сталин поручил Деревянко потребовать от имени советского правительства включения Курил и половины Хоккайдо севернее линии, идущей от Кусиро до Румой, в советскую оккупационную зону. Кроме того, Деревянко должен был поставить перед Макартуром вопрос о выделении Советскому Союзу зоны дислокации советских войск в Токио[500]500
  Документ 633 в [ВО 1997–2000, 7, II: 259–260].


[Закрыть].

Трумэн написал ответ на это послание 17 августа и отправил его Сталину 18-го числа. Он согласился «изменить “Общий приказ № 1” с тем, чтобы включить все Курильские острова в район, который должен капитулировать перед главнокомандующим советскими вооруженными силами на Дальнем Востоке». Однако уступив в этом вопросе, Трумэн заявил, что «правительство Соединенных Штатов желает располагать правами на авиационные базы для наземных и морских самолетов на одном из Курильских островов, предпочтительно в центральной группе, для военных и коммерческих целей». На требование Сталина о советской оккупационной зоне в Хоккайдо Трумэн ответил категорическим отказом: «…я имею в виду – ив связи с этим были проведены мероприятия, – что генералу Макартуру сдаются японские вооруженные силы на всех островах собственно Японии: Хоккайдо, Хонсю, Сикоку и Кюсю»[501]501
  Truman to Stalin, 17 Aug. 1945, Truman Papers, Files of the White House Naval Aide, HSTL; также ABC, Japan 387 (15 Feb. 1945), Box 506, RG 165, NA; Документ 364 в [Переписка 1958,2,264]. На самом деле в первой редакции своего послания Трумэн всего лишь соглашался изменить Общий приказ № 1, включив Курилы в район сдачи японских вооруженных сил советским войскам. Только во вторую редакцию было добавлено требование о предоставлении США прав на устройство авиационных баз (АВС, 387, Japan (15 Feb. 1945), Sec. 1-В, RG 165, NA).


[Закрыть].

Архивы не дают нам ответа на то, как именно в Вашингтоне принималось решение по поводу письма Сталина Трумэну от 16 августа. Учитывая серьезность вопроса, можно предположить, что послание кремлевского вождя обсуждалось на совещаниях в Оперативном управлении Военного министерства и Координационном комитете. По неизвестным причинам Оперативное управление пересмотрело свою жесткую позицию по Курилам. Достав из старых папок докладные записки Грю, Стимсона и Маршалла, в которых предлагалось отказаться от притязаний на Курилы, потребовав взамен лишь права на авиационные базы, Линкольн, хотя и неохотно, предложил согласиться на передачу Курильских островов России. Он признал с сожалением:

В Ялте <…> правительство США дало согласие на то, что Курилы отойдут России. Военное министерство не располагает документами, указывающими на то, что в Ялтинском соглашении о передаче Курил России есть какие-то оговорки. Также Военное министерство не располагает документами, из которых следовало бы, что вопрос о Курилах поднимался Гопкинсом, когда он был в Москве в прошлом мае и июне.

Тем самым Линкольн давал понять, что Военное министерство должно было выдвинуть возражения против полной передачи Курил СССР ранее, однако этого сделано не было; теперь же приходилось просто смириться с последствиями данного просчета. Эту перемену настроения в Военном министерстве с радостью восприняли в Госдепе, и итоговая редакция ответа Трумэна Сталину была «подготовлена Государственным департаментом и адмиралом Леги»[502]502
  Lincolns memorandum, 16 Aug. 1945, OPD 336 TS, #126, Box 144, RG 165, NA.
  С учетом важности послания Сталина Трумэну от 16 августа, в котором шла речь о таких стратегически важных территориях, как Дайрен и Хоккайдо, удивительно, что у нас нет никаких архивных свидетельств, рассказывающих, как происходило обсуждение этого письма.


[Закрыть].

Притязания Сталина на Хоккайдо Трумэн решительно отверг: он не собирался уступать ни дюйма. Однако на самом деле позиция США в отношении Хоккайдо была не такой твердой, как кажется. В отчете о будущей оккупации Японии, составленном в Военном министерстве, рассматривалась возможность ее разделения на оккупационные зоны, и в одном из вариантов Хоккайдо, а в другом – Хоккайдо и Тохоку отходили Советскому Союзу[503]503
  «Occupation and Control of Japan in the Post-Defeat Period», ABC, 357 Japan
  (15 Feb. 1945), Historical Documents Jap. Surrender 1945, RG 165, NA.


[Закрыть]. Однако этот отчет остался всего лишь мысленным экспериментом стратегов из Военного министерства; когда с этим документом ознакомился Стимсон, он однозначно заявил, что Хоккайдо войдет в американскую оккупационную зону. Того же курса придерживался и Трумэн, когда отправлял ответ Сталину. Впрочем, вряд ли можно считать, что на решение Трумэна сильно повлияла именно позиция Стимсона, который в тот момент уехал из Вашингтона в заслуженный отпуск. Хотя у нас нет документальных свидетельств, подкрепляющих это предположение, скорее всего наибольшее влияние на президента в его переписке со Сталиным оказал Бирнс.

Ловко составленное письмо Сталина поставило Трумэна в положение, когда он не мог отказать советскому лидеру в его первом требовании. Президент США категорически отверг посягательства Сталина на часть Хоккайдо, но, отказав СССР в праве на Курилы, Трумэн рисковал тем, что Сталин мог вовсе отклонить Общий приказ № 1. В таком случае не было никаких гарантий, что советские войска остановятся у 38-й параллели в Корее или будут сотрудничать с союзниками в Маньчжурии. Более того, отвечая отказом на требование Сталина о Курилах, Соединенные Штаты должны были начать собственную Курильскую операцию, а это могло привести к столкновению с советскими войсками. В Вашингтоне никто не считал, что контроль над Курилами так важен для стратегических интересов США, чтобы рисковать из-за этого вооруженным конфликтом с Советским Союзом. Когда Трумэн уступил Сталину в этом вопросе, судьба Курил была решена.

Выразив согласие с предложениями Сталина (за исключением второй поправки), Трумэн тем самым согласился включить Ляодунский полуостров в советскую оккупационную зону. Это поставило крест на планах США занять Дайрен. 18 августа между Линкольном и адмиралом Гарднером состоялся телефонный разговор, в котором они обсудили все сложности, связанные с проведением Дайренской операции. По словам Гарднера, военно-морской флот США мог отправить войска в Дайрен «в любой момент». Проблема была не в физической возможности, а в целесообразности. Линкольн сказал: «…на самом деле мы не считаем целесообразным в настоящее время отправлять в Дайрен крейсер или другие суда ВМС ради того…» – «Чтобы насолить русским», – закончил за него фразу Гарднер. По их оценке, советские войска должны были захватить Дайрен к понедельнику, 20 августа. Гарднер сказал: «Мы считаем, что русские в любом случае окажутся там раньше нас, и, послав туда корабли, мы все равно не сможем помешать им занять территорию порта, а нас больше всего интересует именно эта территория, портовая инфраструктура и все такое прочее». Линкольн согласился с этим[504]504
  Lincoln and Gardner, Telephone Conversation, 18 Aug. 1945, OPD, Executive File #17, item 35a, Folder #2, Entry 422, Box 101, RG 165, NA; McCarthy to Chief of Staff, 18 Aug. 1945, Xerox 2380, Marshall Library.


[Закрыть]. Так США отказались от военной операции в Дайрене.

В отличие от американцев, Сталин не медлил с захватом Дайрена. После получения ответа от Трумэна Антонов 20 августа приказал Василевскому «подготовить и провести быстрее авиадесантную операцию для занятия Порт-Артура и Дайрена». В тот же день Василевский доложил Сталину, что отдал приказ Забайкальскому фронту захватить Порт-Артур и Дайрен с помощью внезапной авиадесантной атаки[505]505
  Antonov to Vasilevskii, № 145653,20 Aug. 1945, Volkogonov Papers, Reel 4, Library of Congress; Vasilevskii to Stalin (with a copy to Antonov), 20 Aug. 1945, Volkogonov Papers, Reel 5, Library of Congress; Документ 343 в [ВО 1997–2000,7,1:355–356], Документ 351 в [ВО 1997–2000, 7,1: 363].


[Закрыть].

Однако США были твердо намерены удержать под своим контролем всю территорию Кореи к югу от 38-й параллели. Хотя Сталин и согласился с этой демаркационной линией, в Объединенном комитете начальников штабов продолжали испытывать тревогу на этот счет. В докладной записке ОКНШ было сказано следующее: «По неподтвержденным данным, советские войска планируют продолжить наступление к югу от 38-й линии». Далее там спрашивалось, каким образом Макартур и Нимиц собираются реагировать на эти действия русских. Нам неизвестно, что ответили Макартур и Нимиц на этот запрос, но, как оказалось, опасения ОКНШ были беспочвенны. Советские войска не были заинтересованы в пересечении 38-й параллели и дальнейшем продвижении на юг. На самом деле, когда Сталин не стал возражать против того, чтобы демаркационная линия прошла по 38-й параллели, Раск был «несколько удивлен». Американцы установили надежный контроль только над теми территориями, куда русские и не собирались соваться.