Текст книги "Теория выбора и случайностей. Часть 2. «Кто есть кто, или Долой маски!»"

Глава 22

Телефонная трубка с громким стуком рухнула на рычаги. Лёша обхватил голову руками. От телефонных переговоров разболелась голова, и горело ухо. С усердием мужчина потёр ухо, пытаясь вернуть ему чувствительность. Помогло это едва ли.

Бесконечных телефонных разговоров Алексей не любил. Этим его работа, конечно, не ограничивалась: с утра он уже успел побегать, несмотря на то, что на дворе суббота. За телефоном ведьм просидел последний час, и это был заключительный этап его работы на сегодня. По крайней мере, так он запланировал.

Чернов тяжело и протяжно вздохнул. Он сегодня не выспался, поэтому его глаза норовили закрыться. И хотя невыносимо хотелось подпереть голову рукой и рассеянно уставиться в одну точку, Люцифер заставил себя прибраться на столе. Делая это, он почему-то вспомнил, как долго не мог решить, быть ему следующим Дьяволом или нет.

На самом деле мало приятного в том, чтобы родиться сыном Дьявола. И всё потому, что твоя судьба решена заранее: ты должен заниматься бизнесом и управлять Обществом. Выбора как такового у тебя нет. Однако теоретически мальчик, рождённый в семье Дьявола, может не стать Дьяволом. Он имеет право отказаться от этой должности и превратиться в обычного человека, но за всю историю Общества Дьявола подобного не случалось. Этот факт неприятно тяготит, и всё же Лёша раздумывал серьёзно о своей будущей жизни и работе. Потому что это всё-таки его жизнь, а не кого-то другого.

О том, что решение он ещё не принял, Владимир Петрович знал. Венера даёт будущему Дьяволу своё благословение и информирует нынешнего Дьявола о наличии у него преемника. А так как на момент восемнадцатилетия Алексея Чернова этого не произошло, Владимир Петрович был сыном недоволен. Но Лёша на этот раз не был склонен угождать отцу, он не собирался оправдывать его ожидания – он решал свою судьбу, а потому нужно было думать лишь о себе, своих желаниях и мечтаниях относительно этой жизни. Так он и делал.

В конце концов, в 19 лет, находясь в армии, Люцифер решил. Его привлекала магия, ему нравилось Общество и его цель, он любил людей – отсюда следовал один только ответ: «Да». И мужчина его мысленно дал.

Той же ночью Венера явилась ему и поблагодарила за согласие. С тех пор магия охраняла будущего Дьявола, и Лёша ещё не знал тогда, насколько! Как выяснилось позже, наследник даже покончить с собой не может! Когда Алексей это обнаружил – а произошло это случайно: в приступе гнева ведьм попытался причинить себе небольшой вред, чтобы удовлетворить свою ненависть – он был возмущён, но очень скоро, успокоившись, признал, что это разумно. Глупая истерика не должна лишить Общество главы.

Вернувшись из армии, Люцифер сразу же приступил к работе заместителя Дьявола и ни разу об этом ещё не пожалел.

С уборкой на столе было покончено. Сын Дьявола посмотрел на часы – было самое время перекусить. С этой приятной мыслью мужчина двинулся к выходу из библиотеки, припрятав сначала все важные бумаги в сейф. В самый последний момент перед ним в дверном проёме возникла Аня. Он остановился, а потом ещё на всякий случай отступил.

– Привет, Лёша, – поздоровалась ведьма.

– Здравствуйте, Анна, – тон Чернова был весьма прохладным.

Он не рад был её видеть, конечно. Особенно после той нахальной выходки на Восьмое марта. Кстати сказать, практически все ведьмы, принимавшие в ней участие, принесли ему свои извинения. Кто-то действительно понял, что это всё было неуместно и бесцеремонно, а кто-то просто не выдержал его молчаливого осуждения. Одна только Анна и не подумала извиниться, ни в чём не раскаиваясь.

– Ко всем ты обращаешься на «ты», а ко мне одной – на «вы», – вдруг заметила она. – Почему?

– Вы знаете, почему.

– Не совсем. Объясни, если тебе несложно.

– Пожалуйста: вы и так слишком часто забываетесь. Надеюсь, что хоть подобное обращение приводит вас в чувство. Я вам не приятель и не собутыльник, Анна. Я – ваш начальник. Разницу улавливаете?

– Ты сам позволил обращаться к тебе на «ты».

– То есть вы считаете, что простое слово «ты» позволяет вам вести себя со мной как вздумается?

– Да.

Лёша поджал губы.

– Что ж, прощу прощения, что ввёл вас в заблуждение. Я разрешал вам только говорить мне «ты» и ничего под этим более не предполагал. Надеюсь, вы учтёте это на будущее… У вас ко мне что-то срочное? По работе?

– Нет. Я просто хотела… – начала было Аня, однако сын Дьявола прервал её жестом.

– Извините, Анна, но если дело несрочное, то давайте в другой раз. У меня с самого утра не было ни одной свободной минуты, поэтому если позволите, то… я займусь тем, чем планировал.

Алексей ощущал, как взгляд девушки внимательно изучает его лицо, фигуру. Этот взгляд касался его светло-голубой рубашки, тёмно-синих брюк, аккуратных туфель, затем вновь вернулся к лицу. Ещё ни разу за всё их знакомство Анна подобным образом его не разглядывала. Мужчина нечаянно услышал её мысли, и они его смутили. Похоже, ведьма заинтересовалась им как мужчиной.

– Позволю, если ты меня поцелуешь, – с игривой улыбкой сказала Аня.

Люцифер одарил её холодным презрительным взглядом и покинул библиотеку, обойдя девушку в проёме. Она его остановила, схватив за предплечье.

– Я не разрешала тебе уходить. Ты ещё меня не поцеловал.

– И не собираюсь, о чём вам следовало бы догадаться и самой. Я уже говорил вам сегодня: я – не ваш приятель. А теперь: всего вам доброго. Прошу меня извинить.

Со спокойным достоинством зеленоглазый ведьм высвободил свою руку из цепких пальцев Анны и удалился, спиной ощущая её пристальный взгляд. Он испытал громадное облегчение, избавившись от общества этой своей подчинённой. И, кажется, всё же сегодня победа осталась за ним.

Уже в приподнятом настроении Лёша вошёл на кухню. Вера Ивановна стояла у плиты и помешивала что-то в кастрюле. К вошедшему она была повёрнута спиной, поэтому не могла увидеть, что к ней пришли, да и слишком была увлечена своим занятием, чтобы услышать шаги. Сын Дьявола тихо к ней приблизился, но ничего не сказал и не сделал, не желая пугать. А она и сама скоро почувствовала, что кто-то стоит сзади, и обернулась. Лицо немолодой ведьмы просветлело.

– Алёшенька!

– Привет, мама Вера, – улыбнулся мужчина. – Чем это ты тут занимаешься?

– Щи варю. Проголодался? Есть будешь?

– Я только чаю, пожалуй, попью.

– Сейчас налью. Садись за стол.

– Успокойся. Я сам налью – занимайся своим супом дальше.

– Да садись же, говорю! – наигранно строго приказала Вера Ивановна. – Налью я тебе чаю. Дай за собой хоть немного поухаживать, Алёшенька.

Под давлением её рук на плечи Лёша сел. С лаской во взгляде он наблюдал за женщиной. Она же скоро поставила перед ним кружку с чаем и тарелку со сладким, рукой погладила его по голове и поцеловала в волосы. Сын Дьявола улыбнулся, глядя ей в глаза, и она улыбнулась ему тоже.

Помешав ложкой суп, Вера Ивановна снова к нему повернулась. Её руки скользнули с его плеч на грудь. Она обнимала его и расспрашивала о работе.

Они обсуждали уже что-то постороннее, и ведьма стояла у плиты, когда в комнату вошёл Владимир Петрович. Улыбки двоих тут же померкли, они заметно напряглись. Забавно, но подобная смена настроений уже никого из этих троих давно не удивляла.

– За чем пожаловал? – осторожно осведомилась Вера Ивановна.

– Кофейку зашёл выпить. Сваришь?

Женщина окаменела от бешенства. Она терпеть не могла ему прислуживать, о чём Лёша, естественно, знал, а потому быстро встал из-за стола и совершенно беззаботным тоном сказал:

– Не отвлекайся, мама Вера. Я сварю.

Ловкими движениями, в которых едва-едва сквозила нервозность, мужчина поставил кофе вариться. Теперь оставалось только ждать, поэтому Алексей, оставаясь у плиты рядом с мамой Верой, повернулся к отцу лицом. Тот внимательно за ним наблюдал и глядел каким-то непонятным взглядом. Зеленоглазому ведьму стало чуть-чуть не по себе, но виду он постарался не подать.

Владимир Петрович стал спрашивать сына о работе. Подобные «допросы» случались нередко, и Люцифер заставил себя собраться с мыслями. Ошибиться было нельзя ни в коем случае: ошибки отец ему никогда не простит и не забудет, да и терпеть его презрительный, издевательский взгляд не очень-то хотелось.

Вообще-то в бизнесе Лёша разбирался хорошо: слишком много времени он посвятил этой работе, а тут уж волей-неволей разберёшься. Широким размахом и напором отца Алексей не обладал, но в его манере вести дела тоже были плюсы. С ним любили иметь дело, так как в отличие от Дьявола с ним можно было достичь компромисса: молодой мужчина никогда не шёл напролом, учитывал личность и мнение партнёра, да и попросту был хорошим, добрым «человеком», что располагало к нему окружающих, в том числе людей, занимающихся бизнесом. Прежде ему немного не хватало навыка общения, но время, проведённое вместе с Андреем, не прошло даром, и теперь проблем у Люцифера практически не было. Однако Владимиру Петровичу успехи сына в личном совершенствовании были глубоко безразличны, по-видимому: он всегда пытался отыскать у него только слабое место.

Зеленоглазый ведьм чувствовал себя как на экзамене. Каждый вопрос был направлен лишь на то, чтобы сбить его с ног, но молодой Чернов всё-таки умудрялся устоять. В такие моменты он всегда был собран более, чем когда-либо.

Скоро поток вопросов иссяк. Дьявол попивал кофе, Алексей заканчивал со своим чаем. Внезапно у молодого мужчины зазвонил мобильный телефон. Взгляд Чернова-старшего коснулся сына.

– Прощу прощения, – спокойно произнёс тот, вставая из-за стола и покидая помещение.

Вера Ивановна покосилась на Владимира Петровича, а потом с отвращением отвернулась.

– Пытаешься убить меня взглядом? – насмешливо осведомился мужчина.

– Нет. Даже и не думала об этом.

– Это невозможно, если хочешь знать, Вера.

– Я знаю, Володя. Но если бы это было возможно, я бы случая не упустила.

– Не сомневаюсь.

– Я рада, что ты понимаешь, – невозмутимо сказала ведьма.

Дьявол хмыкнул и было повернулся к ней, но в комнату возвратился Лёша, из-за чего ему пришлось вернуться к кофе, оставив их с женщиной разговор.

Люцифер был слегка растерян. Звонили ему опять по работе. Владимир Петрович должен был сделать кое-что, но не сделал, и теперь возникли проблемы, которые решать придётся ему самому.

Лёша знал, чего добивается отец, но предъявить ему претензии отчего-то не находил в себе сил. Он предпочитал сделать всё сам.

Мужчина сел обратно за стол, ощущая на себе назойливый взгляд Чернова-старшего, но игнорируя его. Рука его твёрдо взяла кружку.

– Кто звонил? – поинтересовалась Вера Ивановна.

– Да-а… по работе.

– Опять уедешь?!

– Да, придётся.

– А надолго?

– Нет, мама Вера, – ласково улыбнулся Алексей. – Я всего-то на час, наверное. Скоро вернусь.

– Надеюсь, – улыбнулась в ответ ведьма и, погладив его по голове, забрала пустую кружку. На Дьявола она внимания не обращала.

Седовласый мужчина встал из-за стола.

– Спасибо за кофе, – голосом, лишённым и нотки благодарности, сказал он. – Я пойду к себе… И, кстати, Вера, хотел тебе сказать: не сюсюкайся ты так с ним. Будущий Дьявол не должен быть маменькиным сыночком.

На лице Люцифера не дрогнул ни один мускул. Глаза его были опущены. А Владимир Петрович, задержав взгляд на лице сына, покинул кухню. Вера Ивановна стояла потрясённая, словно её только что ударили чем-то тяжёлым по голове. Прежде Дьявол не позволял себе оскорблять своего сына при ней – это делалось в большинстве своём наедине. Женщина посмотрела на Чернова-младшего.

Зеленоглазый ведьм спокойно встал из-за стола, не поднимая глаз, не показывая боли и обиды, застывших в них. Он не хотел демонстрировать, как сильно задели его слова отца. Вера Ивановна знала, что в такие моменты к нему лучше не лезть с утешением – он его не примет. Он постарается пережить это в одиночку. А ей очень хотелось его утешить, но своё желание она сдерживала.

– Я скоро вернусь, – пообещал Лёша, так и не подняв глаза, и ушёл. Однако обещание своё сдержать ему не удалось, и вернулся он лишь к ужину.

Ужинали они втроём. Владимир Петрович намеренно затеял разговор, хотя очень часто ужин проходил в полнейшем молчании. Алексей вынужден был беседу поддерживать. Ему приходилось насиловать себя и заталкивать свою обиду так далеко, как только возможно, и притворяться, что всё нормально. Делать это было тяжело, но уже привычно.

И всё же сложно любить всей душой того, кто в ответ тебя презирает и тоже всей душой. Но Люциферу это удавалось и прежде. Он ничего не мог поделать с собой и своей любовью к отцу. Ему так хотелось, чтобы и отец хоть раз принял его таким, какой он есть! Но тот лишь презирал саму его суть.

После ужина Лёша бесцельно бродил по дому. Он всё ещё пытался переварить слова отца, а потому в общении сейчас нуждался меньше всего. Он здоровался с чертями, что встречались ему на пути, улыбался, но всем своим видом сообщал, что лучше не подходить. А те и не пытались, зная, что у него редко бывает такое настроение, и следует ему позволить не делать того, чего он делать не хочет.

Уже ближе к восьми часам вечера Алексей встретил в одном из коридоров Оксану. Она была чем-то обеспокоена и расстроена, и мужчина не смог остаться равнодушным.

– Здравствуй, Оксана, – спокойно произнёс он. – У тебя что-то случилось? Я могу помочь?

Женщина вздрогнула, очнувшись от своих мыслей, и подняла глаза от пола. При виде начальника её нахмуренный прежде лоб разгладился, а в глазах промелькнуло что-то вроде надежды.

– Привет, Лёша, – улыбнулась она. – Думаю, что помочь сможешь.

Зеленоглазый ведьм вопросительно поднял бровь.

– Я Лизу ищу, – пояснила ведьма. – Ей позвонили, и она расплакалась и убежала. Кажется, какой-то её пациент умер. Я уже давно по всей резиденции хожу, но её найти никак не могу.

– Может, она домой ушла?

– В таком состоянии? Вряд ли.

– Ладно. Где бы она ни была, я её найду – можешь не сомневаться. Делай то, зачем сюда пришла и не беспокойся ни о чём. Хорошо? Это теперь моя проблема.

– Хорошо. Спасибо, Лёша. Но, пожалуйста, дай мне потом знать, что с ней всё в порядке.

– Обязательно, Оксана. Иди. Всего тебе доброго.

Женщина попрощалась с сыном Дьявола и вошла в одну из комнат. Он же остался один в коридоре. Сердце его невольно забилось быстрее от мысли, что придётся иметь дело с Лизой. Мужчина развернулся и стремительным шагом направился в свою комнату, где очень скоро отыскал рыжую ведьму на картине мира. Не медля ни секунды, он двинулся к ней.

Пульс у Лёши постепенно учащался по мере приближения к той подсобке, где спряталась Елизавета. Он с восторгом предвкушал, что сейчас увидит эти кудрявые волосы металлического, очень тяжёлого рыжего цвета, эти добрые карие глаза, излучавшие неземной свет, эти нежно-розовые губки, улыбавшиеся всегда застенчиво, эту маленькую невысокую фигурку… Черноволосый ведьм был выше девушки на целую голову, но ему это даже нравилось. Он обожал Александрову, и её фигура, имевшая форму груши, тоже ему была очень мила. Впрочем, в этой ведьме не было ничего, что бы ему не нравилось.

В отличие от Анны Лиза обладала широкими бёдрами, узкой талией и небольшой грудью. Такая женская фигура издревле считалась созданной специально для рождения детей, но Алексею она нравилась просто так, без всякой задней мысли. Хотя… если говорить откровенно, такая мысль имелась. Жила эта мысль где-то очень далеко и глубоко в мозгу мужчины. Он её почти не осознавал, но твёрдо знал, что мечтает о том, чтобы именно рыжеволосая девушка родила ему сына, наследника Общества Дьявола. Подобные мысли для него были непозволительны по его собственному убеждению, и он старался всячески от них отмахиваться, чтобы лишний раз не терзать себя. Слишком уж это несбыточно.

Лёша мотнул головой, отделываясь от всех посторонних мыслей, и тихо вошёл в подсобное помещение, не позволив своей магией двери предательски скрипнуть. Елизавета с ногами сидела на старой банкетке, уткнувшись лицом в колени, и еле слышно плакала. Зеленоглазый ведьм без лишних раздумий бесшумно приблизился и сел рядышком на свободный край. Ведьма вздрогнула от испуга и поспешно обернулась. Увидев Чернова, она не менее поспешно отвернулась, застеснявшись своего покрасневшего и опухшего от слёз лица.

– Лизавета, – произнёс Люцифер, пытаясь повернуть девушку к себе, но та яростно замотала головой и постаралась вывернуться из его рук. – Лизавета… – повторил он. Мужчина твёрдо, но бережно и ласково, взял ведьму за плечи и, повернув к себе, прижал к груди, давая возможность скрыть лицо. Она, сдавшись, крепко прижалась к нему.

Алексей долго утешал свою подчинённую как маленькую девочку, разбившую коленку. Он гладил её по голове, волосам и презирал себя за то «греховное» наслаждение, которое от этого получал. Он сострадал ей, но и радовался тому, что находится рядом, чувствует её нежный аромат, прикасается к ней. Он испытывал к себе крайнее отвращение за это, но поделать со своими эмоциями всё равно ничего не мог.

Все его действия, направленные на утешение Лизы, наконец, возымели эффект, и она успокоилась. Смущаясь, ведьма отстранилась от груди начальника, смешно шмыгая носом и не поднимая взора. Его пальцы ласково приподняли её подбородок, вынуждая посмотреть на него. Застенчиво и чуть испуганно рыжеволосая девушка глядела в добрые глаза Лёши. Он ей слегка улыбнулся и, стирая рукой слёзы с её лица, подтолкнул:

– Ну… Теперь я хочу знать точно, из-за чего ты проплакала здесь с… час, я так понимаю?

– Наверное, – прохрипела Александрова, хмурясь от боли в голове. Сказывались длительные рыдания.

– Позволь, – мягко произнёс мужчина, кладя свою большую ладонь на её голову. Девушка не успела сказать и слова, как боль испарилась. Глаза сына Дьявола вновь приобрели естественный зелёный цвет.

Люцифер вопросительно глядел на Елизавету, ожидая объяснений. Он не боялся, что кто-то узнает об этом использовании магии, потому что скрыл себя с картины мира ещё тогда, когда только отправлялся в бесцельное хождение по дому. Он не хотел, чтобы отец помешал ему восстановить душевное равновесие.

– Спасибо, – робко пробормотала Лиза.

– Пожалуйста, Лизавета. А теперь рассказывай, кто умер.

Девушка тяжело вздохнула.

– Я лечила его от рака лёгких… Он был очень упрямым человеком! Он не бросил курить, когда узнал, что болен, и не собирался этого делать вообще! Я вылечила его, а он всё равно продолжил курить и жить, как жил раньше! А я пыталась объяснить ему, что нужно что-то поменять в образе жизни! Но всё без толку. В итоге, у него скоро обнаружили рак мозга, и сегодня днём он умер.

– Не плачь, – остановил ведьму Алексей, видя, что она готова вот-вот разрыдаться снова. – Мне жаль, что так получилось, но ты ничего не могла сделать. Никто не мог. Если этот мужчина хотел умереть, мы не имели права мешать ему. Он сделал свой выбор. Понимаю, что это не утешает, но, боюсь, больше мне нечего тебе сказать. Сожалею, Лизавета.

Александрова кивнула.

– Он был хорошим семьянином, – прошептала она. – Его так дети любили! И жена… Как они жить теперь станут?! Он ведь был главой семьи, единственным кормильцем.

– А-а-а… – протянул Чернов, – я понял, о ком ты. Кажется, он был водителем автобуса?

– Да.

– Теперь я вспомнил его. Жаль. Он действительно был хорошим человеком, работящим. Что будет с женой и детьми, спрашиваешь? Думаю, что в этом и весь смысл. Им придётся научиться жить без него. Он слишком много брал на себя и не давал другим ответственности. В первую очередь его смерть пойдёт на пользу его сыновьям. Возможно, из них ещё получатся настоящие мужчины. Он дал им шанс. Хотя, возможно, я ошибаюсь.

– А, может быть, я просто не долечила его?! – воскликнула в ужасе Елизавета. – Вдруг это я убила его?!

– Нет!

– А вдруг?!

– Нет же, говорю, – улыбнулся ведьм. – А я, по-твоему, на что? Каждый сеанс я за вами проверяю. Если бы ты пациента не долечила, то я бы тебе об этом сказал. Я хорошо помню этого твоего пациента. Ты полностью его исцелила, Лизавета, твоей вины в его смерти нет. И сделай ему одолжение: отпусти его.

– Хорошо, – со вздохом пообещала она. – Я постараюсь.

– Я не требую от тебя этого сию же минуту. Можешь погрустить о нём сегодня, если тебе это так нужно, но не более. Нельзя так остро на это реагировать. Пациентов много, а ты – одна. Будешь убиваться по каждому, сама в гроб быстро отправишься. А это я тебе запрещаю. Поняла?

– Да, – улыбнулась смущённо Лиза. – Больше не буду.

– Молодец, – похвалил её сын Дьявола. – А теперь пошли отсюда. Я отвезу тебя домой.

– Да я сама на автобусе доеду, – возразила девушка, вставая с банкетки, однако вслед за этим пошатнулась и чуть не упала.

Лёша удержал её и усмехнулся. Она посмотрела на ироничное выражение его лица и поняла, что своё возражение отмела только что сама. Мужчина широко улыбнулся и поднял её на руки. Ведьма изумлённо ахнула. Ей казалось, что поступают они неприлично, но её начальник, видно, придерживался иного мнения.

– Как видишь, сама ты вряд ли доберёшься домой, – сказал Чернов. – Вот что бывает, Лизавета, когда много плачешь. А сейчас, для начала, тебе надо умыться.

Лёгким пинком Алексей открыл дверь подсобки и с Лизой на руках вышел в коридор. Магией он выключил свет в покинутом помещении, а ногой – прикрыл дверь. Эта подсобка находилась в одном крыле с личными комнатами членов семьи Дьявола, поэтому до «берлоги» зеленоглазого ведьма они добрались в два счёта. Там он спустил свою ношу на пол у входа в ванную и подвёл её к раковине.

– Сама справишься? – поинтересовался Люцифер. Елизавета кивнула. – Хорошо. Вот моё полотенце. Можешь им воспользоваться или… лучше принесу чистое.

– Нет-нет! – вскричала девушка. – Спасибо, Лёша. Я воспользуюсь этим.

– Как хочешь, – пожал плечами мужчина и вышел из ванной.

Лиза с опаской покосилась на закрытую дверь, а потом схватила полотенце и уткнулась в него лицом. Оно пахло Лёшей, его одеколоном и каким-то средством для бритья. Ведьма еле заставила себя от него оторваться и приступить к умыванию.

Алексей в это время сидел на кровати, уже одетый в пиджак и пальто сверху, и поглядывал на дверь, ведущую в ванную. Против воли в его голове роились запретные мысли и мечты. Он никак не мог от них отделаться. А они рождали в его сознании различные образы.

Сын Дьявола мечтал, чтобы однажды эта комната была их общей, чтобы они с Лизой жили в ней вдвоём. Он мечтал о том, чтобы они вместе спали на этой кровати. Чтобы он просыпался по утрам, а она лежала бы рядом, и он мог бы обнять её, погладить, разбудить поцелуем…

Дверь из ванной открылась, и в проёме появилась Елизавета. Она опиралась о косяк и не глядела на Чернова, зная, что выглядит сейчас ужасно. Он, увидев её, проворно вскочил и приблизился.

Скоро девушка уже была одета в пуховик и шапку. Одежду её Лёша перенёс в свою комнату с помощью магии, пока она умывалась.

Через чёрный ход они покинули резиденцию Дьявола и сели затем в автомобиль. Окно рядом с пассажиркой водитель чуть приоткрыл, обосновав это тем, что свежий воздух ей сейчас не повредит. Доехали они довольно быстро.

Лёша вместе с Лизой вошёл в дом, помог ей раздеться, отвёл в ванную, а сам в это время при помощи имеющихся у ведьмы в аптечке трав приготовил успокоительный отвар. По дороге они ещё много говорили о том мужчине: Александровой нужно было выплеснуть свою тоску, а Чернов ей в этом не препятствовал – напротив, рад был помочь.

Когда Лиза помылась, Лёша уложил её в уже приготовленную им постель и дал выпить отвар. Настроение у ведьмы заметно улучшилось: её мысли о погибшем пациенте стали светлее и спокойнее. Беседовали о нём они в этот раз недолго. Выпив отвар, рыжая девушка успокоилась совсем, и её стало клонить в сон. Алексей помог ей устроиться в постели поудобней и собрался уходить. Когда он попробовал встать, Елизавета остановила его, взяв за руку.

– Лёша, – тихо сказала она, – спасибо тебе. Ты очень помог мне. Теперь мне гораздо легче. Спасибо.

– Не за что, Лизавета. Обращайся. Рад быть полезным.

Люцифер попробовал уйти, однако Александрова по-прежнему его не отпускала.

– Это ещё не всё, Лёша, – пояснила она. На лице её отразилось смущение и решительность одновременно. – Я хотела сказать… в общем, если тебе когда-нибудь будет плохо, но ты не сможешь пойти к своим друзьям, то… приходи ко мне. Я была бы счастлива отплатить тебе тем же.

– Лиза, я вовсе не ради…

– Я знаю, – перебила Алексея ведьма. – Я знаю. Но если будет необходимость, то приходи. Я бы тоже хотела тебе помочь, Лёша. Пожалуйста, пообещай мне, что придёшь ко мне, если больше окажется не к кому.

Сын Дьявола улыбнулся и рассмеялся от растерянности, а потом, став серьёзным, произнёс:

– Обещаю, Лизавета. Если понадобится, я обязательно приду. А теперь спи. Доброй ночи.

– Доброй ночи, Лёша, – попрощалась девушка, закрыв глаза.

Взгляд Чернова задержался на засыпающей ведьме. Усилием воли он заставил себя прекратить любоваться ею и покинуть дом. Выходя за дверь, мужчина почувствовал лёгкий укол изнутри, словно какое-то предчувствие.

«Неужели исполню обещание?», – мелькнуло в его голове.