Текст книги "Теория выбора и случайностей. Часть 2. «Кто есть кто, или Долой маски!»"

Душевная и физическая боль переплелись и взорвались внутри: в теле, душе и разуме. Слёзы, сверкавшие в изумрудно-зелёных глазах, пролились и потекли по щекам. Ноги подкосились, и Алексей сполз по стене на пол, не отрывая больных глаз от двух мёртвых друзей. Боль накрыла его новой, более сильной волной. Он потерял сознание и завалился на бок. Сердце выбилось из ритма вовсе…

Саша и Коля еле поспевали за Татьяной. Они раньше не подозревали, что она умеет бегать так быстро.

– Танька, давай помедленнее! – крикнул ей Смирнов. – Чего ты переполошилась? Притормози, пожалуйста!..

Девушка не сбавила скорость.

– Вы же почувствовали! – на бегу ответила она. – Вы же тоже почувствовали это!

– С чего ты взяла, что это твои были?

– С того! Я знаю!..

Они достигли деревни. Краснов остановился как вкопанный.

– Ты чего? – обернулся Николай и тоже остановился.

Александр обвёл взглядом напряжённо прищуренных глаз всё поселение.

– Чувствуешь, Коля? – спросил он. – Смертью пахнет…

– Господи Боже… – пробормотал кареглазый мужчина, и они бросились бежать за девушкой. Выяснилось, что и они умеют бегать невероятно быстро.

Таню они нагнали, когда она была почти у дома Куликовых. Здесь, при виде чёрного «шевроле» с номерами «666» и распахнутой дверью, замерли все трое.

Вампирша узнала автомобиль, перепугалась ещё больше и побежала в дом Ивана и Алёны. Мужчины тоже узнали машину, удивлённо переглянулись и устремились за спутницей.

Они были ещё на веранде, когда услышали её крик. Ворвавшись в дом, вампиры увидели всю картину. Татьяна сидела на полу перед Куликовыми, зажимала себе рот руками и всхлипывала. На двоих друзей напало оцепенение.

– Таня… – выдохнул Коля.

Она обернулась, посмотрела на него, но тут же отвела взгляд в сторону и вскричала:

– Алёша!!

Девушка подбежала к сыну Дьявола и привела его в сидячее положение. Мужчины только теперь заметили его и обратили внимание на его ужасный вид: выглядел он гораздо хуже тех двоих, что лежали в луже крови.

Таня трясла Алексея Чернова, пытаясь привести в чувство.

– Алёша! Алёша, очнись! Не смей умирать!.. Коля, принеси воды.

– Ты его знаешь? – медленно спросил Смирнов.

– Принеси воды, Коля! – приказала она, и он послушался.

Саша в ужасе глядел на Алёну и Ваню, которых знал очень хорошо, и не мог поверить, что они в самом деле мертвы. Кое-как он оторвал от них взгляд и посмотрел на девушку друга. Она уже развязала галстук брюнета, расстегнула несколько верхних пуговиц на рубашке и теперь доставала баночку с таблетками из внутреннего кармана его пиджака.

– У него больное сердце, – сообщила вампирша, вытирая слёзы, непрерывно бегущие из глаз.

Подошёл Николай. Татьяна достала таблетку и стала всовывать её в рот сыну Дьявола. Она уговаривала его выпить таблетку. Он сквозь пелену слышал её настойчивый голос и, сделав над собой титаническое усилие, выполнил просьбу: открыл рот и проглотил проклятую таблетку. Сил на то, чтобы открыть глаза, у него не нашлось, и он опять провалился в темноту, освещаемую вспышками боли.

Вампиры заметили на лице Алексея следы от слёз. Они всё ещё не понимали, что происходит.

– Таня, ты его знаешь? – на этот раз осведомился Краснов.

– Конечно. Они же с Ванькой лучшие друзья. Он всё время сюда ездил…

В нескольких предложениях Татьяна коротко изложила суть происходящего: и дружбу Куликова с Черновым, и войну Дьявола с сыном. Потом она замолчала и лишь глядела на зелёное лицо Алексея Чернова, да прислушивалась к неровному стуку его сердца.

Александр отвёл взгляд от темноволосого мужчины. Его вид ему не нравился: так и казалось, что он сейчас умрёт. Вот только неясно было из-за чего: из-за сердца или из-за смерти друга? Или из-за всего вместе взятого?..

Саша с усилием втянул носом воздух. Неожиданно для себя он почувствовал ещё кое-какие запахи помимо крови и принюхался уже специально.

– Чуешь? – спросил он у друга.

– Нет. А что, собственно, я должен почуять?

– Кто здесь был. Принюхайся.

Коля подчинился и старательно принюхался.

– Здесь были Ян и Вася, – уверенно сказал Краснов. – Ведь так? Я не ошибаюсь?

– Да. Не ошибаешься. Точно они. – Смирнов посмотрел другу в глаза. – Вот же скоты. Что им-то от Куликовых было надо?.. За что?

Татьяна оторвалась от созерцания сына Дьявола и поглядела на двоих друзей по очереди. Александр не мог смотреть в её мокрые несчастные глаза и тут же вспомнил повод уйти, за который и ухватился:

– Я пойду посмотрю, что с остальными.

Николай ему кивнул. Лицо вампирши дрогнуло, и она поспешно уставилась на Лёшу. Вампир с серьгой в ухе вышел из дома и двинулся дальше по улице.

В соседнем доме Саша обнаружил Святослава и Марину Сезовых. Они тоже были окончательно и бесповоротно мертвы, и мужчина, сам того не заметив, по какой-то старой привычке, перекрестился. Он помнил этих двоих хорошо: Слава был большой шутник, а Марина напротив – серьёзная, рассудительная, даже флегматичная, которую расшевелить был способен только её муж. Теперь уже никто не был в состоянии их обоих расшевелить.

Краснов долго там стоял и смотрел на них, потеряв счёт времени. Кое-как он заставил себя уйти и вошёл в следующий дом. Здесь жила Таня с ещё тремя «девочками».

Юля, её лучшая подруга, полулежала-полусидела на полу, как будто прислонилась к дивану. Александр даже потрогал её в надежде, что она всё-таки окажется живой. Надежда не оправдалась.

Они когда-то хорошо общались, с ней было связано столько воспоминаний! Она и Александр почти одновременно пришли в Общество и потом всегда поддерживали приятельские отношения. Юля была очень милой, всегда очень внимательно выслушивала собеседника, разбиралась в компьютерах и обожала кошек. В жизни она никого не обижала.

В соседней комнате лежали две подружки Оксаны. Хохотушки, которых в Обществе Максимилиана именовали не иначе, как «Оксана Бэ» и «Оксана Тэ». Ныне же они валялись на полу и не веселились, но лица у них были отчего-то спокойные, почти умиротворённые.

С ещё более тяжёлым сердцем Краснов вошёл в последний дом. Полина Вершинина лежала рядом с окном. Её кровь была и на подоконнике: она явно пыталась убежать. Муж Полины – Александр – обнаружился во дворе у дверей постройки, из которой слышалось протяжное мычание коровы.

Как заметил Саша, в жилище Вершининых, как и в двух предыдущих, отчётливо пахло оборотнями. Никто так не пах, как полуволки-полулюди: их специфический запах невозможно было спутать ни с чем. А также были ведьмы.

В доме Сезовых побывал и Вася, а запах Яна ощущался едва-едва у тела Вершинина: на улице присутствовало множество посторонних запахов, поэтому дать оценку было сложнее.

Никто не спасся кроме Тани, – даже её подруга Юлия. Как ей об этом сказать, Краснов не знал. От увиденного его слегка трясло изнутри, и он с некоторым облечением вернулся в дом Куликовых. Здесь, по крайней мере, были живые.

Алексей Чернов теперь выглядел лучше. Его сердце билось ровнее, как слышали вампиры. Он повернул голову и медленно открыл глаза. Было видно, что даётся это ему с трудом.

– Алёша… – позвала его вампирша.

– Таня… – выдохнул он, глядя ей в глаза, и тут же выпрямился. – Как ты…

– Меня не было дома, – пояснила она, понимая, что он хотел спросить. – Я была в городе, с ребятами.

– Я рад… Я рад, что хоть ты жива…

Татьяна повернула голову и поглядела на Сашу.

– Прости, Таня… – прошептал вампир. – Прости… живых нет.

– Юля?

– Убили. Как и всех.

Девушка закрыла лицо руками и заплакала. Коля обнял её, а потом поднял на руки и унёс в спальню Куликовых. Там он усадил её к себе на колени и стал укачивать. Она плакала, а он убаюкивал её, утешал и внутренне плакал вместе с ней.

Саша и Лёша остались в прихожей вдвоём. Оба молчали, прислушиваясь к плачу девушки.

Люцифер повернул голову и поглядел на вампира. Впервые Краснов увидел эти глаза так близко и понял, почему все ведьмы с таким восторгом про них говорили. Действительно очень красивые и необычные глаза. Они смотрели сначала ему в лицо, а потом поглядели чуть в сторону, на его ухо.

– Краснов? – спросил ведьм.

– Да. Александр Краснов, – представился мужчина и протянул руку.

Брюнет посмотрел на эту руку, а затем опять поднял глаза и чуть отодвинулся от собеседника. Его губы изогнулись в улыбке, полной ненависти.

– Я того не стою, – сказал он и отвернулся.

Александр опустил руку и задумчиво хмыкнул. Он не понимал до конца этого мужчину: то ли он искренне себя так ненавидит, то ли притворяется всего лишь.

Алексей глядел на Куликовых.

– Всех убили, да? – задал он глупый вопрос.

– Всех. Всех до одного.

Лицо Чернова исказилось, но он упрямо стиснул зубы и кивнул, принимая ответ. Глаза его были прикованы к другу и его жене.

– Алёна была беременна, – срывающимся шёпотом заговорил он, не глядя на Сашу. – Они так хотели ребёнка… Всё мечтали, как это будет, гадали, кто родится. Они были так счастливы…

– Господи… – пробормотал вампир.

– А их убил кто-то. Просто так. Ни за что.

Сын Дьявола отвернулся от мужчины с серыми волосами ещё сильнее. Краснов почувствовал, что он старается сдержать слёзы.

– Их убили вампиры, которых Макс выгнал из Общества. Ян и Вася. Остальных прикончили какие-то оборотни и ведьмы.

– Вампиры? – удивился Лёша. – Не понимаю… ничего не понимаю… – Он тряхнул головой и уже более твёрдым голосом сказал: – Таню надо увезти отсюда.

– Конечно.

– Максимилиан пустит её к себе?

– Без вопросов.

– Хорошо.

Мужчины снова замолчали. Через несколько минут в прихожей появились Коля и Таня. Она уезжать не хотела, но под напором троих мужчин согласилась, и они со Смирновым ушли собирать её вещи. Александр остался стоять.

– Уйдите, пожалуйста, – тихо попросил Алексей.

Саша кивнул и направился к выходу. Закрывая дверь снаружи, он обернулся и увидел, что Чернов сел на пол перед Куликовыми. Когда дверь закрылась, мужчина сделал два шага от неё, и тогда до него донеслись тоскливые, протяжные рыдания.

Лёша раскачивался на полу взад-вперёд и тихо рыдал. Он вздрагивал и стонал сквозь зубы от боли. Он не вытирал слёз – лишь плакал и плакал.

Он скорбел по лучшему другу, по его милой жене, по всем их приятелям – вампирам, у которых уже не будет никакой жизни, не будет ни детей, ни семей. Он потерял лучшего друга вновь, но на этот раз навсегда, безвозвратно.

– Простите меня, пожалуйста… – шептал он, судорожно всхлипывая. – Простите… простите…

Сын Дьявола всё качался и качался как маятник. Слёзы текли, и он рыдал и не мог остановиться, хотя уже задыхался, и внутри всё болело.

Сделав над собой усилие, мужчина прекратил качаться и стиснул зубы, чтобы не рыдать. Слёзы по-прежнему текли из непослушных глаз, которые не хотели перестать плакать. Он поднял эти глаза к потолку, и они загорелись красным светом.

– Тёмный лес… – хрипло позвал Люцифер.

Послышался тяжкий вздох. Усталый, старческий голос заполнил комнату:

– Да, сын мой?

– Пожалуйста, возьми их к себе ненадолго. Приюти их всех на время. Сделай это для меня, прошу тебя.

– Всё, что пожелаешь…

– Тёмный лес… а Лиза есть на картине мира?

– Нет. Твоя магия скрывает её.

– Спасибо. Спасибо тебе большое…

Наступила тишина.

– Алёша, мальчик, – вновь заговорил лес, – будь сильным. Держись. Ты сможешь. Не вини себя и не бойся Жизни. Ты потом всё поймёшь…

– Спасибо, лес. Я постараюсь…

Белый туман возник из ниоткуда, заполнил всю комнату, окутал Ваню и Алёну. То же происходило и в трёх оставшихся домах – Лёша это знал. Когда туман рассеялся, тел больше не было. Мужчина смотрел на то место, где минуту назад лежали его друзья.

Таня, Коля и Саша выходили из дома, когда появился белый туман и забрал тела мёртвых. Они собирали девушку достаточно долго и думали, что Чернов их уже ждёт, но его не было. Не пришёл он и через 20 минут.

Александр оставил пару у машины и вошёл в жилище Куликовых. Алексей по-прежнему сидел на полу и глядел на то место, где раньше лежали мёртвые. Вампир приблизился к нему и осторожно тронул за плечо.

– Парень… вставай. Хватит здесь сидеть. Уходить давно пора.

Брюнет чуть повернул голову, реагируя на слова. Он был как зомби. Его опухшее лицо ужаснуло Краснова. Тому стало жаль сына Дьявола.

– Поднимайся, – сказал Саша и, просунув руки под мышки мужчине, поставил его на ноги.

Лёшу слегка пошатывало, и Краснов его поддерживал, пока они шли до машины. Таня и Коля уже устроились на заднем сидении. Александр хотел повести машину, но Алексей пришёл в себя и сам сел за руль. Вампир устроился рядом.

Чернов бросил последний взгляд на дома, в которых так часто бывал в качестве гостя, и завёл автомобиль. Только выезжая из деревни, он заметил, как из одного дома вышла старушка. Все жители деревни были перепуганы насмерть случившимся. Они ничего не могли сделать: всё произошло за считанные минуты.

В салоне автомобиля висело молчание до самого города.

– Надо со скотиной что-то делать, – негромко произнёс Чернов. – Она же без ухода… погибнет.

– Придумаем что-нибудь, – ответил Николай.

– Да, – согласился Александр. – Надо вечером кого-нибудь попросить коров подоить. Я даже знаю, кого попросить можно.

– Хорошо, – пробормотал брюнет.

Вампиры высадились из машины недалеко от дома Ахмедова. Когда Таня выходила, Лёша посмотрел на неё через зеркало заднего вида и сказал:

– Прости меня, Таня.

– Алёша, ты не виноват. Ведь не ты их убил.

– Я, – возразил он. – Их убил именно я.

Девушка несогласно помотала головой, обняла его кое-как сзади и вылезла. Чёрный «шевроле» покатил прочь. Вампиры проводили его глазами и пошли домой к своим.

Глава 32

Лёша сидел на кровати и не мигая глядел в окно. Вида, открывавшегося взору, он не замечал. Его глаза смотрели, но не видели.

Мужчина уже встретил отца и узнал, как именно нашли Ивана. Ему должно бы было стать легче, что не он на «хвосте» привёл убийц в деревню, но отчего-то не стало. Чувство вины не уменьшилось. Всё равно их убили из-за него.

Уже был вечер. Солнце по-прежнему ярко светило на улице. Так же пели птицы, и ветер шевелил деревья и их молодую листву. Ничего не изменилось за окном. Солнечный день, даже какой-то праздничный. Мир живёт дальше и радуется жизни. Ему безразлично, что сегодня не стало девяти вампиров. Добрых, весёлых, безобидных. И всё из-за него, Алексея.

Ему хотелось, чтобы образ мёртвых Вани и Алёны хоть на какое-то время исчез из его мыслей, чтобы не стоял перед внутренним взором, и он принялся вспоминать, как начиналась их с Иваном дружба…

Люцифер учился в девятом классе. К тому времени уже все окружающие знали, что он по натуре юноша добрый, готовый всегда прийти на помощь, спокойный, но при этом не слишком общительный. Никого близко к себе он не подпускал, ни с кем не дружил, но со всеми был неизменно вежлив, а с девочками – ещё и галантен.

В том году к ним в класс из другой школы перевёлся новенький – Иван Куликов. Красивый блондин, который привёл в восторг всех девочек. Он физически уже неплохо сформировался и казался старше большинства сверстников. Девочки считали его почти взрослым мужчиной.

Лёша, как и все одноклассники, с Ваней познакомился, но общаться с ним не стремился. Когда Куликов что-нибудь у него спрашивал, он всегда отвечал, в помощи не отказывал, но не более того. А возможностей подружиться у них была уйма.

Всё время, что Алексей учился в школе, он первым из одноклассников приходил на учёбу, потому что его привозил отец. А тут, с приходом Ивана, всё изменилось: первым стал приходить новенький. Сын Дьявола знал, что тот живёт на окраине города и вынужден подстраиваться под расписание автобусов. Тот автобус, на котором ездил Куликов, в центр города прибывал за полчаса до начала занятий в школе, вот и получалось, что приходил новичок очень рано. Если бы он ездил на следующем автобусе, то опаздывал бы каждый день. Приходилось выбирать меньшее из двух зол.

Первый раз увидев Ивана, пришедшего первым, Лёша удивился, но поздоровался и встал у соседнего подоконника – ни в коем случае у того же! Когда брюнет подходил, новенький изучал что-то в учебнике. Чернов решил не мешать ему грызть гранит науки, залез на свой подоконник, вытащил из портфеля книгу и стал читать. Он всегда носил с собой книгу и читал, когда появлялось свободное время. Он, конечно же, не заметил, что Куликов готов был завести разговор и отложить учебник, в который уставился просто потому, что делать больше было нечего!

Так они и встречались по утрам: здоровались друг с другом, а потом каждый занимался своими делами. Продолжалось это месяца полтора.

А однажды, в середине октября, Алексей вышел из отцовской машины, направился к школе и заметил Ваню на крыльце. Они по обыкновению поздоровались, и Чернов вошёл внутрь здания, новичок поплёлся за ним. Зеленоглазый ведьм думал, что они опять разойдутся по разным подоконникам, но белобрысый юноша вдруг спросил:

– Это тебя твой отец подвёз?

– Да.

– А он кем работает?

– Он – бизнесмен.

– Богач что ли?

– Можно сказать и так. Род Черновых никогда не бедствовал.

– Ясно, – протянул с непонятной интонацией Ваня. – А почему ты своего отца боишься?

От удивления Лёша даже портфель выронил из рук. Наклонившись, он стал суетливо его поднимать и, не глядя на собеседника, поинтересовался:

– Почему ты так решил?

– Не знаю. – Новичок чуть подался вперёд и, заглянув в лицо брюнету, широко улыбнулся и пояснил: – Показалось. Так почему?

– Не боюсь я его, – соврал Люцифер и тут же предательски покраснел.

– Врёшь ты что ли?

– Вру, – со вздохом признался сын Дьявола. – Просто он странный у меня немного. Настроение у него меняется очень неожиданно, и я всё никак привыкнуть к этому не могу. То он нормальный, то вдруг начинает придираться ко мне изо всего подряд.

– К чему уж в тебе-то придираться? – удивился Ваня. – Ты же практически идеальный.

Чернов горько усмехнулся.

– Это-то ему во мне и не нравится.

– Серьёзно? А я думал, что о таком ребёнке как ты мечтают все родители.

– Мой временами тоже бывает мною доволен, а временами – нет. Не знаю, как ему угодить и себе не изменить.

– Злишься на него? – с тихим сочувствием осведомился новичок.

– Злюсь? Нет. Я скорее… обижаюсь. Что поделаешь, если мне не хочется сбегать с уроков или драки устраивать? Таким уж я родился. А его это раздражает. Но я всё равно люблю его, конечно!

Здесь Лёша понял, что сказал то, что говорить не принято, и залился краской. Обычно ребята его возраста ругали родителей и уж точно никогда не заявляли во всеуслышание, что любят их. Черноволосый юноша решил, что опозорился, и одноклассник станет над ним смеяться, но тот внезапно признался:

– Я тоже своих родителей люблю, хоть они и с придурью. Но ведь свои же!

Мальчики рассмеялись и поглядели друг на друга с пониманием. Как-то мгновенно они расслабились в обществе друг друга.

– А почему ты в нашу школу перевёлся? – полюбопытствовал Чернов. – Тебе ведь далеко сюда ездить.

– Пришлось. В той школе проблемы одни были.

– Ты – хулиган?

Куликов расхохотался.

– Нет! Просто ребята из класса постарше доставать меня стали: то «стрелку» забьют, то просто так подкараулят и нарываться начнут.

– «Стрелку» забьют? – не понял Алексей.

– Драку назначат. Вот и надоело всё это мне. И мать с отцом нервничают… решили, что перейти в другую школу будет умнее.

– И ты дрался с теми парнями?

– Дрался. А как же?

– Умеешь?

– Умею. А ты – нет?

– Умею. Дядя Жора учил. Он на папу работает, – пояснил сын Дьявола. – А из-за чего тебя те ребята доставали? Что ты им плохого сделал?

– Да из-за девчонки одной всё это, – вздохнул Иван. – Она в параллельном классе училась и с одним из «тех» дружила. А потом на меня внимание обращать стала. Ребятам это, естественно, не понравилось. Вот и началось… Я потом от неё уже бегал, а она глазки мне строила. Всё ей по барабану! Мне из-за неё проходу не дают, а она как будто не в курсе!

– Она тебе нравилась?

– Нет, конечно! Нужна она мне сто лет! Дура. Извини, конечно, но дура есть дура. Я её вообще не замечал! Мне курицы безмозглые не нравятся. Одно дело, что она тупая и учится кое-как, так ей списать даже мозгов не хватает! Спроси у неё таблицу умножения, она только на два припомнит! Зато как рожу свою разукрасить основательно, она точно знает.

Лёша рассмеялся от души. Ваня был ему симпатичен.

– Значит, умные тебе нравятся?

– Конечно! А что с тупыми-то делать?..

В конце концов, проговорили они до самого звонка. Когда начали подходить одноклассники, Чернов думал, что новенький к ним отойдёт, но тот даже не посмотрел на них. И в кабинете к нему подсел за стол. Так они и стали дружить.

Алексей был уверен, что отца давно не интересует, да и вряд ли тот узнает, с кем он общается в школе. И не спрашивал отец у него ничего о школе – откуда ещё узнать можно? А вдруг бы Ваня ему тоже понравился?..

От собственной наивности Чернову было тошно до сих пор. Но он ещё умел надеяться тогда, да и в 29 лет не разучился до конца.

Он был настолько глуп, что считал, будто дядю Жору в городе встречает просто так! По «случайности»! Люцифер не предполагал даже в то время, что Группа внутреннего порядка за ним следит, и следила всегда. Он как последний дурак знакомил Ваню с Георгием Дмитриевичем, а тот его попросту сдал. И потом всё время следил за ним, вынюхивал его тайны, говорил ему об этом, издевался, сделки предлагал, на которые зеленоглазый ведьм никогда не соглашался, прекрасно зная, что тот всё равно отцу расскажет. Оказалось, что более мерзкого существа, чем «дядя Жора», просто нет! И больше уже никогда молодой Чернов не звал начальника Группы дядей Жорой.

Лёша с Ваней дружили 6 месяцев. Им же казалось, что дружат они 60 лет как минимум! Они всё знали друг о друге, обо всём могли говорить. У них почти не было тайн. Они понимали друг друга без слов, сходились во взглядах практически на всё. Это была настоящая дружба, о которой сын Дьявола читал только в советских книгах для детей. Там всегда были товарищи так товарищи: никогда не подведут друг друга, в беде не бросят, всегда придут на помощь. У них с Куликовым было именно так.

Они дружили 6 месяцев, и на шести месяцах их дружба оборвалась. В один «прекрасный» день отец пригласил Алексея к себе в кабинет и запретил дружить с Иваном. Молодой Чернов пытался спорить, приводил всеразличные аргументы в пользу своего друга, защищал его, но Дьяволу это было безразлично. В тот раз зеленоглазый ведьм тоже унижался, тоже упрашивал и умолял отца, но тот так и не смилостивился. Владимир Петрович был неумолим и дал сыну неделю, чтобы избавиться от нежелательного друга.

Всю ту неделю Лёша был как во сне. Он пребывал в отчаянии. Ваня видел, что с другом что-то происходит, но объяснения добиться так и не смог. Ему неведомо было, отчего друг всё время смотрит на него с тоской.

Неделя, отведённая отцом, заканчивалась, а как выполнить приказ отца, Чернов-младший так и не придумал. И тут вдруг Куликову опять назначили драку «те ребята». Врагов должно было быть двое, и Иван попросил лучшего друга пойти с ним. Люцифер понял, что это его последний шанс. Согласился. И не пришёл.

Он наблюдал за Ваней через картину мира и видел, как тот его ждёт. Как смотрит потом на часы и начинает понимать, что друг его попросту кинул. Как не может поверить в то, что друг его предал.

Это было страшно. До того дня Алексею ещё никогда не было так страшно. Он с ужасающей ясностью понимал, что ломает чужую судьбу. Понимал, что, вероятнее всего, коверкает Ивану жизнь, лишает его веры в дружбу, в людей.

Черноволосый юноша глядел на своего друга, озирающегося в растерянности, и просил у него прощения заочно, потому что лично попросить было не суждено. Он знал, что предательства друг ему не простит.

К радости сына Дьявола, Ваня не впал в отчаяние, не пал духом, а напротив – разозлился. Для драки лучше быть злым, чем сломленным, хотя, как знал Лёша, любая эмоция в драке – это всё же лишнее. И он собирался другу помочь: боялся, что его убьют. А тут ещё противников пришло не двое, а трое, – вот зеленоглазый ведьм и решил использовать магию, не чувствуя при этом ни малейших угрызений совести.

Он заставлял врагов Ивана спотыкаться, падать, промахиваться – в общем, всячески им мешал причинить вред белобрысому юноше. И тот уцелел.

Всё воскресенье Алексей пролежал в постели. Ему ничего больше не хотелось – даже жить. Он впал в какое-то подобие транса и выходить из него не желал. Мир стал казаться серым.

Он боялся представить, какие чувства испытывает Ваня, и представлял. И от того, что виделось ему, становилось плохо. Он никому не желал подобного и своему другу в особенности. Он ужасался тому, что сделал, и при этом понимал, что другого выхода просто не было. Куликов никогда бы не поверил, что он ни с того ни с сего расхотел с ним дружить, и не отстал бы, пока не получил бы честный ответ. А узнав про запрет Чернова-старшего, ни за что бы не отступил и боролся до последнего. Иван всегда был рьяным борцом за справедливость.

В понедельник Лёша отказался от услуг отца и в школу пошёл пешком, боясь остаться с Ваней наедине, боясь, что тот его станет караулить, дабы вызвать на откровенный разговор. Он вошёл в класс и, поздоровавшись со всеми, сел на своё обычное место. Зеленоглазый ведьм боялся даже смотреть в сторону Ивана, отсевшего от него на другое место, и чувствовал, что друг тоже не глядит в его сторону.

Никто в классе не понял, что между ними произошло. А они до конца года так ни разу друг с другом и не заговорили. Когда учителя пытались посадить их вместе или заставить работать в паре, Ваня наотрез отказывался. Что больше всего удивляло сына Дьявола, Иван никому не рассказал о том, как он его предал.

Ужасно было то, что от жизнерадостного Вани-оптимиста не осталось ничего. Предательство друга что-то в нём убило. Осознавая всё это, Алексей возненавидел себя и с каждым днём ненавидел всё больше. Пожалуй, именно это было основной причиной его самоубийства: он не смог жить с подобным чувством вины, не смог вынести того, что сделал с лучшим другом. Его все одноклассники понемногу начали недолюбливать, но ему это было безразлично: страшно было, что ненавидит и презирает именно Иван.

Жизнь Чернова стала однообразной: он возвращался из школы и сидел дома. Мог часами смотреть в одну точку или плакать, если в школе происходило какое-нибудь заочное столкновение с Иваном. Он почти ни с кем не разговаривал ни в школе, ни дома и даже перестал читать свои любимые книжки.

Когда-то Лёша собирался учиться до одиннадцатого класса, а тут резко передумал. Владимир Петрович, как ни удивительно, дал на это согласие. И Алексей поступил в педагогическое училище, проучился один курс, от вечерней школы сдал выпускные экзамены, получил аттестат о среднем (полном) образовании и поехал в столицу области учиться в техникуме.

После Вани он больше ни с кем не дружил. Не хотел снова проходить через то, что уже прошёл, мучиться, страдать, да и понимал, что другого такого друга как Ваня уже никогда не будет. Такой друг может быть только один.

В Обществе Дьявола Люциферу приходилось со многими общаться – потом, когда заместителем отца стал, в 20 лет. И даже вышло так, что подружиться получилось: с Андреем, например, и Мишей. С годами этот круг расширялся, но хоть Алексей и привязывался к новым друзьям, всегда был осторожен. Когда ему начинало казаться, что он общается с кем-то слишком интенсивно, он отступал, отдалялся, боясь, что отец догадается о его привязанности и вмешается опять. Многие считали молодого Чернова другом, хотя он старался, чтобы этого не произошло.

Такой дружбы, какая была с Ваней, не получалось больше: зеленоглазый ведьм не мог себе этого позволить, не мог расслабиться до конца, довериться: знал, что нельзя. А ведь могло бы получиться!

Лёша отучился 3 года в техникуме и получил среднее юридическое образование, потом сходил в армию, где в середине службы – в 19 лет – согласился стать наследником Общества. Высшее образование он получил через 2 года заочной учёбы. В это время он работал в Обществе Дьявола и помогал отцу с бизнесом.

А потом Дьяволу вдруг взбрело в голову отправить сына учиться вновь – на коммерческое отделение. Люцифер ехать не хотел, но всё-таки сдался под напором отца и поехал. Одну сессию он отучился нормально, а во вторую его внезапно подселили в одну секцию с очниками совсем другого факультета. Одним из этих очников оказался Иван Куликов.

Конечно, при встрече Ваня узнал его, а узнав, демонстративно отвернулся. Алексей его тоже узнал и снова впал в депрессию. Ему казалось, что он всё это давно пережил – 9 лет всё-таки прошло! – но ошибся. Его по-прежнему мучило чувство вины, по-прежнему он испытывал горькое сожаление. И было плохо при одном воспоминании о той истории и всём, что было с ней связано.

Они почти не виделись в те три недели: учились в разных корпусах по разным режимам, да и жили ведь в разных комнатах. Лёша слышал, как его соседи смеются громко по вечерам, разговаривают, и Куликов в том числе. Он был рад, что Иван опять научился смеяться, но расстраивался, что тот ни с кем не дружит. Было видно, что он сам по себе.

А однажды, под конец сессии, Чернов вошёл в их общий секционный туалет и застал там Ваню. Сразу же он заметил, что энергия блондина разительно поменялась.

– Выйди вон! – прошипел Куликов, не оборачиваясь и продолжая в панике мочить шею водой из-под крана и яростно тереть.

Брюнет вошёл внутрь и закрыл дверь на замок.

– Я сказал: пошёл вон!! – заорал Иван и в порыве эмоций как-то так махнул рукой, что задел раковину, и добрая половина этой раковины отвалилась и рухнула на пол. Разрушитель в ужасе уставился на неё. – Чёрт бы тебя побрал, Чернов… – пробормотал он, присел на корточки и стал зачем-то подбирать несчастный кусок, старательно не поднимая глаз.

– Надеюсь, ты не собираешься лепить это обратно? – с иронией осведомился Алексей. – Или думаешь, что прирастёт само?

– Пошёл ты.

– Успокойся. И брось ты эту раковину: всё с ней будет нормально.

– Что с ней будет нормально?! Чудом на место вернётся?

– Чудом-чудом, – согласился сын Дьявола. – Это не твоя проблема. Я что-нибудь придумаю.

– Что?!

– Я сказал: оставь раковину в покое! Я позабочусь об этом, и не твоё дело, как я это сделаю. Прекрати паниковать.

– Мне твоя благотворительность ни за каким чёртом не нужна!

– Куликов, уймись! Твоя гордость в данный момент неуместна. – Лёша подошёл к Ване и силой заставил его встать. Тот попробовал вырваться, но черноволосый парень его встряхнул. – Хватит дёргаться! Я понимаю, что тебе теперь кажется, что ты сошёл с ума, но это не так. Прекрати тереть шею: след от укуса на место не вернётся, и человеком ты назад не станешь. Это необратимый процесс. Ты уже превратился в вампира, и этого не изменить, Ваня. Это не так уж и плохо, поверь. Сегодня с этим можно жить вполне нормально.