Текст книги "Таулос. Книга первая. Северный ветер"

Глава 11

Живя сегодня, я вижу, что происходит.

Думая о будущем, – я создаю его.

И лишь узнать о том, что было раньше,

мне более не под силу. Ведь те, кто мог

рассказать мне о нем, давно покинули этот

мир.

Третий день месяца коротких ночей. 2859 год Четвертой Эпохи.

В конце весны, когда ночи уже стали достаточно теплыми, Сенгтай и Даргон покинули пещеру. Им предстоял дальний путь на север.

Даргон начал планировать это путешествие еще в начале зимы 2858 года. Он считал, что этот поход станет прекрасным завершением обучения Сенгтая. Ему предстояло раскрыть один из последних секретов в истории цивилизации Лиа, и старик решил, что лучше это сделать в самом Лианосе – потерянном городе, скрытом между холмов в самой дальней части леса Гакхи.

Совместные занятия Даргона и Сенгтая прекратились еще в начале весны. Старик сказал тогда, что ему больше нечему учить Сенгтая.

И это действительно было так. На протяжении последних нескольких месяцев Даргон ни разу не смог одолеть его в поединке. Все они заканчивались ничьей. И теперь Сенгтай продолжал свои занятия самостоятельно.

Спустя две недели с того момента, как они отправились в путь, большая его часть была пройдена. Впереди путешественников ждали еще десять дней странствий по бесчисленным холмам, густо заросшим лесом и высокой травой. Это был самый сложный участок пути.

После полудня третьего дня лета Сенгтай и Даргон остановились на привал. Разбив палатку и разведя костер, они приготовили обед и удобно устроились на склоне одного из холмов. Некоторое время они ели молча, любуясь видом, открывавшимся с восточного склона холма. На этом участке пути они подошли очень близко к краю леса и теперь могли видеть Великую равнину, простиравшуюся до самого горизонта. Недалеко, примерно в полудне пути, сверкала на солнце река Эль, неспешно направляясь на юг через земли санилов. Где-то там, на самом горизонте, находился их город Скуп – крупнейший торговый и коневодческий центр. Правда, сейчас увидеть его было невозможно, однако если дождаться ночи, то тусклый свет его огней можно было бы разглядеть даже на таком расстоянии.

Закончив обед, Сенгтай собрал посуду и улегся на траву, продолжая вглядываться вдаль. Даргон сидел возле палатки и читал очередную книжку, время от времени поглядывая на Сенгтая. Наконец, не выдержав, он спросил:

– Куда ты все время смотришь? Что там интересного?

Сенгтай обернулся.

– Пока не знаю. На первый взгляд, все обычно: земля, небо, река.

– А мне кажется, ты смотришь дальше, чем можешь увидеть, – неожиданно предположил Даргон.

– Не понимаю, о чем вы, – отозвался Сенгтай, не отрывая взгляда от горизонта.

Даргон отложил книжку и, подойдя к Сенгтаю, сел рядом.

– Там вдали, за линией горизонта лежит озеро Эльтаина. Ты видел его когда-нибудь? – спросил Даргон.

– Нет, – ответил Сенгтай.

– Жаль, – произнес Даргон.

– Может, увижу позже. Когда – нибудь, – предположил Сенгтай. Даргон кивнул головой. Наступила тишина. Затем старик снова спросил:

– Ты помнишь, сколько дней пути до леса инаров, и в какую сторону надо идти? Сенгтай понял, к чему он клонит.

– Я же видел все эти годы, что ты не перестаешь думать о той, кого однажды оставил. Много времени прошло, а ты так и не смог ее забыть.

– К чему теперь говорить об этом, – с грустью произнес Сенгтай, – я сделал свой выбор, и я не жалею о нем. Надеюсь, что и она не потратила эти годы на сожаления.

– Ты никогда не думал о том, как бы сложилась твоя жизнь, если бы ты не пришел ко мне однажды? Ведь ты мог бы быть счастлив с ней и прожить обычную человеческую жизнь, – поинтересовался старик.

Сенгтай задумался лишь на мгновение, а затем ответил:

– Я пришел к вам, подгоняемый страхом за свою жизнь и за жизни тех, кого любил. О какой обычной жизни могла идти речь? То, что произошло, уже нельзя изменить. Вы сами всегда говорили, что жизнь – это лишь миг перед нашими глазами. Когда он проходит, на его месте появляется новый. Так зачем же мне сейчас оборачиваться и смотреть на то, чего просто не существует?

– Я вижу, ты запомнил все, что я тебе говорил, – произнес Даргон с довольным выражением лица. – Какого же еще ученика я мог бы пожелать для себя!

Сенгтай улыбнулся, а потом спросил:

– А в вашей жизни было то, о чем вы жалели и что хотели бы исправить?

– Да, мой маленький друг, – тяжело вздохнув, ответил старик, – было.

– Вы говорите о Лианосе? – уточнил Сенгтай.

Старик кивнул.

– Ты должен увидеть это сам. Я хочу, чтобы ты почувствовал то, что почувствовал я, и чтобы ты никогда не совершил такой ошибки. А потом я расскажу тебе о том дне, когда впервые пожалел о содеянном. Мне больше нечего тебе дать, и я могу лишь поделиться с тобой своим опытом, – произнес Даргон.

– Прям, так уж и нечего, – не поверил Сенгтай, – да мне за всю свою жизнь не приблизиться к тому, чем обладаете вы.

– Ты прав, – неожиданно согласился Даргон, – есть кое-что, что я могу тебе дать. И это обязательно произойдёт в ближайшее время, но основное ты уже получил. Единственное, что я никогда не смогу подарить тебе, так это бессмертие, которое есть у меня. Ты, при всех своих невероятных способностях и великой силе, тем не менее, останешься обычным человеком, и этого я не могу никак изменить.

Сенгтай покачал головой и спросил:

– А нужно ли оно? Бессмертие?

– На этот вопрос ты можешь ответить сам, – сказал Даргон.

– У меня нет ответа, – признался Сенгтай, – я никогда не был бессмертным.

– Тогда найди его, найди ответ, – сказал старик и поднялся на ноги.

– Нам пора? – спросил Сенгтай.

– Да, отправляемся в путь, – ответил Даргон, – продолжим наш разговор, шагая по дороге. Это поможет нам сделать её короче.

* * *

Ближе к вечеру Сенгтай и Даргон спустились с холма и пересекли русло пересохшей реки. Далее тропинка вновь устремлялась вверх по склону следующего холма. Сделав небольшой перерыв, путники продолжили свой путь. Они стремились подняться наверх до того, как солнце сядет и лес погрузится во тьму.

Следуя по тропинке вслед за Даргоном, Сенгтай оглядывался, словно искал кого-то среди деревьев. Заметив это, старик спросил:

– Куда ты смотришь?

– Я заметил, что мы сегодня не одни, – многозначительно ответил Сенгтай.

– Да, – согласился Даргон, – наши недремлющие стражи не отстают ни на шаг.

– Последний раз я видел их четыре дня назад, а потом они исчезли. Я думал насовсем.

– Даже не думай, – произнес Даргон, обернувшись к Сенгтаю, – они не отстанут. Это их судьба – следовать за мной повсюду.

Сенгтай кивнул. Они продолжали идти на север, постепенно поднимаясь по склону.

– Могу я задать один вопрос? – неожиданно спросил Сенгтай, обращаясь к старику.

– Разумеется, – ответил тот.

– Почему я не видел их раньше, когда впервые пришел в лес Гакхи?

– Вероятно, потому, что они держались от тебя на большом расстоянии, – предположил Даргон, – знаешь Сенгтай, никто не может пройти мимо них незамеченным, но раз тебе это удалось, то, вероятно, на то были причины.

– Какие? – спросил Сенгтай удивленно.

Даргон остановился и повернулся к нему.

– Когда твой учитель передал тебе письмо для меня, вместе с ним он передал тебе частицу своей силы. Она дала тебе возможность проделать долгий путь и найти меня. Мои стражи не убили тебя лишь потому, что эта искра являлась некой меткой, знаком, что человек, несущий ее, неприкосновенен.

– Странно, – удивился Сенгтай, – я ничего подобного не почувствовал.

Даргон вновь повернулся и продолжил путь.

– Неудивительно, – отозвался он, – сложно почувствовать то, о существовании чего ты даже не подозреваешь.

Сенгтай двинулся вслед за стариком. Некоторое время они шли молча. Даргон то и дело смотрел на солнце, определяя, сколько времени у них осталось до наступления ночи, чтобы успеть разбить лагерь до темноты. Было еще достаточно светло, но в лесу свет обманчив. Ночь в этих местах всегда наступает внезапно.

Наконец Сенгтай прервал затянувшуюся паузу:

– Скажите, господин Даргон, а могут ли ваши стражи защитить от изурагов или они ограждают лишь от людей? Способны они убить последователя храма Черной Луны?

– Боюсь, что нет, – ответил Даргон после недолгих раздумий, – убить не смогут. Но ведь этого и не нужно.

– Тогда в чем смысл? – удивился Сенгтай.

– Смысл заключается в препятствии, – пояснил старик, – эти тени хоть и не способны уничтожить изурагов, но способны их ослабить. С другой стороны, изураги не в состоянии избавиться от теней, так как они, по сути, бессмертны. Вот и возникает замкнутый круг. Потерявшим силу изурагам нет смысла оставаться в лесу.

– А они уже пытались проникнуть к вам? – поинтересовался Сенгтай.

– Да, как-то раз, – ответил старик, – около тысячи лет назад.

– Если они вас нашли, почему же Земля и Вода не пришли к вам? Думаю, для них тени не опасны?

– Они еще не решились, – предположил Даргон, – поэтому и решили опробовать свои силы на Екои.

– Теперь, когда вы лишились его поддержки, они не задержатся.

– Я не волнуюсь об этом, – сказал Даргон, – они прекрасно знают, что расстановка сил не в их пользу. Изураги им не помогут, и даже объединение двух стихий не гарантирует победы. Скорее, погибнут все, либо кому-то придется отступить.

– Северный ветер настолько силен? – спросил Сенгтай, улыбнувшись.

– Не забывай об этом, – многозначительно ответил Даргон и рассмеялся.

Через полчаса они решили остановиться на ночлег. Разбив лагерь и приготовив ужин, Сенгтай и Даргон быстро поели и улеглись. Им еще предстоял долгий путь.

Через семь дней бесконечных подъемов и спусков по склонам холмов путешественники добрались до спрятанной в самой старой части леса долины. Теперь им осталось преодолеть густые заросли деревьев и кустарника, переплетенных между собой как один огромный клубок. Животных здесь было мало, и поэтому в последние два дня пути им приходилось подолгу охотиться. Зато птиц было в изобилии. Они кружили над верхушками деревьев, оглашая окрестности своими криками.

Даргон посмотрел вперед и произнес:

– Что ж, мы уже почти на месте.

– Осталось совсем немного, – вторил ему Сенгтай, – продраться сквозь эти непроходимые заросли.

Даргон посмотрел на него и воскликнул:

– А как ты хотел, мой маленький друг? Тебе ли не знать, что путь к истине извилист и труден.

– Я просто поделился своими наблюдениями, – ответил Сенгтай, пожав плечами.

– Тогда, вперед, – произнес старик и первым шагнул в густые заросли. Сенгтай последовал за ним.

Они медленно двигались, продираясь сквозь сплетения веток, стволов, корней и жесткой травы. Это стоило большого труда. Первые два часа Даргон шел впереди, прокладывая путь. Затем они поменялись, и первым пошел Сенгтай. Он старательно раздвигал ветви деревьев, разрывал сплетенную траву, ломал тонкие ветки, которые так и норовили вонзиться в глаза. Между ними, очень часто, была натянута прочная паутина, которую трудно было заметить сразу, и лишь когда она прилипала к лицу, а её мохнатый хозяин начинал бегать по голове, становилось понятно, что самое сложное ещё ждёт впереди.

После полудня десятого дня месяца коротких ночей Сенгтай и Даргон решили сделать привал. Они обнаружили небольшую полянку, где можно было развести огонь и отдохнуть.

Бросив вещи на землю, Сенгтай набрал сухих веток и развел небольшой костер. Старик достал из сумки окорок дикой свиньи, которую они убили накануне и, проткнув его палкой, подвесил над огнем. Затем он вытащил из сумки фляжку с водой и, потряся ее, произнес:

– Хорошо, что тут неподалеку есть родники. Будет где пополнить запасы воды.

Отпив немного, Даргон бросил фляжку Сенгтаю. Поймав ее, Сенгтай присел на землю и, прежде чем выпить, спросил:

– Как можно не заблудиться здесь? Вы уверены, что мы не сбились с дороги? – затем он посмотрел вокруг и добавил: Тут вообще есть дорога?

– Была когда-то, – ответил Даргон, – не волнуйся, я знаю куда идти.

– Удивительно, сколько всего вы держите в памяти. Я вот, например, даже детства своего вспомнить не могу.

Даргон улыбнулся. Он повернул мясо другой стороной к огню, и оно громко зашипело, капая жиром в костер.

– Память – удивительная вещь, не так ли? – произнес старик, продолжая тему, поднятую Сенгтаем.

– Да, но не все могут похвастать хорошей памятью, – заметил тот. – Многое из моего прошлого давным-давно забыто.

– Так и должно быть, – уверил старик, – людям не дано помнить своего рождения и первые годы жизни, чтобы человек мог заново обрести себя, понять, кто он, откуда пришел и найти дорогу обратно.

– Но, знай, люди то, что знаете вы, – начал Сенгтай, – они смогли бы понять мир быстрее.

– Результат не важен в данном случае, – не согласился Даргон, – важен процесс. На что способны человек и человечество, если отделить их от всех знаний вселенной и поселить в этом мире? Как они поведут себя? Смогут ли выжить? А если смогут, будет ли это гармоничное сосуществование с природой или же человек превратится в ее пожирателя?

– Но цивилизации Лиа вы и ваши братья помогали, – не унимался Сенгтай. – Так почему отказываете людям теперь?

– Я отвечу тебе на этот вопрос чуть позже, – сказал Даргон, – сейчас же скажу одно: люди должны жить самостоятельно, без помощи, без надзора, без указания пути. Это и есть свобода. Создатель дал людям свободу, и хотя они не помнят, откуда пришли, они вольны выбирать любой путь.

– И только один приведёт их обратно к создателю, – задумчиво произнес Сенгтай.

– Нет, ты не прав, – не согласился Даргон.

– Разве?! – Сенгтай был искренне удивлён.

– Ну, конечно же, нет. Подумай о жизни человека как о движении из одной стороны в другую. Представь, что человек живёт на севере, а в конце жизни он должен прийти на юг. Самой короткой дорогой может быть только прямая. Но человек может выбрать любую. В конечном счёте, он рано или поздно все равно окажется там, где и должен. Ты понимаешь?

Даргон посмотрел на Сенгтая. Тот кивнул и со вздохом ответил:

– Да, это смерь. Мы все умираем рано или поздно.

– Значит, вопрос стоит по-другому, – продолжал старик, – какую дорогу ты выбираешь: длинную или короткую, лёгкую или сложную.

– Другими словами, заблуждения неизбежны, – произнес Сенгтай.

– Так и есть. Свобода подразумевает выбор. Поиск истины всегда труден. Он требует усилий, жертв, ошибок и заблуждений. Среди тысяч неправильных ответов найдется однажды верный, но только ошибки приблизят к истине. Не будь их, как бы ты понял, что это истина?

– Всё верно, – согласился Сенгтай.

Даргон снова перевернул мясо.

– Уже почти готово, – сказал он, – сейчас поедим и продолжим путь.

– А вы помните свое рождение? – неожиданно спросил Сенгтай.

– Да, – ответил старик после короткой паузы.

– И как это было?

– Это было… удивительно, – произнес Даргон, задумчиво глядя на огонь.

– Расскажите, мне очень интересно, – попросил Сенгтай.

– Что ж, – сказал Даргон, – пожалуй, расскажу. Только помоги мне с обедом.

Сенгтай быстро достал тарелки и протянул старику. Разложив мясо и нарезав хлеб, они сели на землю, и Даргон начал свой рассказ:

– Это было похоже на внезапное пробуждение. Я словно открыл глаза и понял, что не знаю, где нахожусь. Первым чувством был страх. Я смотрел вокруг и видел лишь белый свет. Он был такой густой и плотный, что за ним невозможно было что-либо разглядеть.

Я знал, что я есть, я существую, но не было тела, которое я бы осознавал как самого себя. А затем я почувствовал, что кто-то есть рядом со мной. И тогда я понял, что это Он, Создатель.

– Какой он? – не удержался Сенгтай.

– Не знаю, – ответил старик, – я не видел его, но почувствовал его присутствие. И страх сразу ушел. Я вдруг неожиданно понял, что нахожусь в огромном пространстве, частью которого являюсь. Я ощутил его вокруг себя и понял, что это мой дом. Потом я почувствовал, как Создатель коснулся меня. С этим прикосновением я получил знания и чувства, которых до этого не знал. Я почувствовал его тепло и доброту. Они были бесконечными.

Даргон рассказывал с воодушевлением, активно жестикулируя, пытался как можно точнее передать свои ощущения, и Сенгтай понял, какое важное место в его жизни занимали эти воспоминания. Между тем, Даргон продолжал:

– Тогда я услышал его слова, хотя вокруг была полная тишина. Он сказал, что я его творение, его часть, его продолжение. Он сказал, что приготовил для меня интересную жизнь, и если я захочу, то смогу воспользоваться этим даром. Я согласился. Но прежде, чем мы расстались, я спросил его, что меня ждет. И Он ответил, что это буду решать я. Создатель велел мне не бояться, потому что он всегда будет рядом.

– И что потом? – Сенгтай не отрывал глаз от Даргона.

– Потом? – старик посмотрел на кусок мяса в своей тарелке, так, словно оно могло ему что-то сказать, – потом свет, который окружал меня, исчез, и я увидел весь мир. Весь. Ты понимаешь?

– Насколько это возможно, – ответил Сенгтай.

Даргон улыбнулся и склонил голову.

– Жаль, что ты не видел этого, – произнес он с нескрываемым огорчением, – это было невероятно. Никогда после я не видел столько звезд, не видел тех дальних миров, загадочных и манящих, сияющих разными красками. Нет слов, которыми можно было бы описать эту красоту. Однако я отвлекся, – Даргон встряхнулся и продолжил, – я покинул то место, где находился, и отправился в далекое путешествие. Оно было самым долгим в моей жизни. И хотя время пролетело довольно быстро, я понимал, что преодолел огромное расстояние. Но где бы я ни был, я всегда чувствовал тепло и любовь, которые почувствовал при встрече с Создателем. Это привело меня к пониманию того, что он не где-то там, за дальними горизонтами, не в каком-то определённом месте, он везде и повсюду, он наполняет всю вселенную. Он и есть вселенная!

Да, – произнес Сенгтай, когда старик замолчал, – спасибо, это была очень интересная история.

Даргон кивнул. Он быстро доел свой обед и засобирался.

– Идём Сенгтай, до вечера нам ещё нужно много пройти.

Сенгтай собрал вещи, и они медленно двинулись вперёд.

На закате следующего дня Даргон и Сенгтай, наконец, достигли цели своего путешествия. Непроходимые заросли сменились обычным лесом. Перед собой путешественники уже видели руины древнего города, окутанные паутиной ползучих растений. Лес поглотил Лианос почти полностью, и по остаткам его стен и внутренних строений можно было лишь догадываться о том, каким он был несколько тысяч лет назад.

Даргон решил разбить лагерь в двух сотнях шагов от городских стен. Поставив палатку и разложив вещи, они поужинали, и еще около часа сидели возле костра, наблюдая за тем, как лес погружается во тьму.

– Удивительное зрелище, – произнес Сенгтай, нарушив вечернюю тишину.

– Что тебя так удивляет? – спросил Даргон.

– Тайна, – пояснил Сенгтай, – тайна которой является этот город. И хотя его давно уже не существует, как не существует и самой цивилизации Лиа, его история не умерла. Сегодня я сижу здесь и смотрю на его руины, а ведь больше никто в мире не видел их. Более того – не подозревает об их существовании.

– Практически никто, – согласился Даргон.

– Когда вы собираетесь показать мне то, зачем мы пришли сюда? – поинтересовался Сенгтай.

– Не сегодня, – ответил Даргон, раскуривая свою трубку, – последние два дня были довольно тяжёлыми. Сейчас нам нужно отдохнуть.

– Пожалуй, вы правы, – согласился Сенгтай и зевнул. Затем он поднялся и, сделав несколько шагов в сторону Лианоса, который уже погрузился во тьму ночи, остановился и долго смотрел в его сторону. Даргон тем временем молча курил, сидя у костра.

– Странная вещь эта жизнь, – донёсся голос Сенгтая из темноты, – вот смотришь, на что – нибудь, видишь его и думаешь, что это будет вечно. Но на самом деле у всего есть свой срок.

– Что ты хочешь сказать? – Даргон не совсем понял смысл его слов.

– Передо мной останки древней цивилизации, – пояснил Сенгтай, – но сегодня мы знаем совсем другую цивилизацию – это империя Таулоса. Наверняка через несколько тысяч лет кто-то так же, как и я, будет стоять на руинах Таулоса, пытаясь представить, каким был этот город, какие люди населяли его, о чем они думали, мечтали, чего боялись.

– Да, мой маленький друг, – согласился старик и покачал головой, – ты прав. Такое вполне возможно. Время идёт вперёд, оно видит рождение и смерь, расцвет и угасание. И кто знает, сколько ещё империй подобно Таулосу возникнет на этой земле. Однажды и он уйдёт вслед за Лиа, и на его месте, со временем, появится новая. Но, как мне кажется, в этом и заключается смысл жизни: постоянное движение вперёд, обновление, смена одного другим.

– И всё-таки это грустно, – заметил Сенгтай.

– Пожалуй, это так, – отозвался старик, – однако думаю, что на сегодня достаточно разговоров о грустном. Впереди нас ждут много серьёзных дел. Твоё обучение вскоре закончится, и тебе было бы не лишним приготовиться к последнему испытанию. Думаю, оно состоится уже в этом году.

– Звучит немного устрашающе! – отозвался Сенгтай.

– Нет, Сенгтай, устрашающе для тебя зазвучит совсем другое.

– Что именно?

– То, что ты не знаешь, чем будешь заниматься, когда всё закончиться, – объяснил Даргон.

– Ну, об этом пока рано думать, – сказал Сенгтай, возвращаясь на своё место. Он лёг на одеяло и подложил руки под голову.

– Рано?! Скажи это вон тем камням, – Даргон вытянул руку в сторону развалин, – они тоже думали, что у них ещё много времени.

– Я обязательно подумаю над тем, что вы сказали, – пообещал Сенгтай и повернулся на бок, – давайте спать.

– И действительно, – Даргон огляделся по сторонам, соглашаясь с предложением Сенгтая, – уже ночь.

Старик ещё несколько минут бродил по лагерю, словно выискивая что-то. Сенгтай тем временем закрыл глаза и быстро уснул.

Посреди ночи Сенгтая разбудило странное чувство, будто кто-то его зовет. Открыв глаза, он сел и огляделся. Вокруг было тихо и темно. Костер уже давно прогорел, оставив после себя лишь тлеющие угли.

Продолжая вслушиваться в звуки ночи, Сенгтай поднялся на ноги и осторожно обошел лагерь. Никого не было. Он заглянул в палатку. Даргон спокойно спал, тихо похрапывая. «Показалось», – подумал Сенгтай и уже собирался было вернуться на место, как что-то вдруг привлекло его внимание. Это было слабое свечение, исходящее от руин Лианоса. Сенгтай внимательно посмотрел в ту сторону, но не смог обнаружить источника этого странного света, поскольку тот находился где-то в глубине города, скрытый от глаз полуразрушенными стенами.

Осторожно ступая по влажной траве, Сенгтай направился в сторону городских стен. Пройдя половину пути между лагерем и руинами Лианоса, он остановился и прислушался. Тихо. Тем не менее таинственный свет продолжал разгораться. Несколько раз Сенгтай оборачивался в сторону лагеря в надежде, что Даргон, почувствовав неладное, проснется и выйдет наружу. Но этого не произошло. Свет все усиливался, и вот уже почти весь город стал хорошо виден посреди окружающего его темного леса. И тут Сенгтай понял, что происходящее касается только его. Даргон ничего не видел и не слышал. Он не проснется и не выйдет.

Внезапно раздался громкий хлопок, и вокруг стало светло, словно днем. От неожиданности Сенгтай вздрогнул. Но громкий звук не потревожил лесных птиц. Они все так же спали на ветках деревьев, словно ничего не произошло.

Сенгтай вновь обратил свой взгляд на руины Лианоса. И заметил, что в пределах освещенного пространства, начали происходить некоторые изменения. Высокая трава, деревья, пробившие крыши своими верхушками и раздробившие корнями стены, колючий кустарник; все то, что скрывало руины города, вдруг стало исчезать.

Это было странное и завораживающее действо. Словно время в этом месте повернуло назад, ускоряя свой ход. Разрушенные стены снова обретали свои очертания, дома восстанавливались, мощенные камнем дороги будто проявились сквозь слой песка и опавших листьев. Лианос возрождался на глазах. И вот Сенгтай уже мог услышать голоса людей, а еще через минуту увидел самих жителей Лианоса.

В этот момент время словно остановилось, а потом продолжило свой обычный бег. Сенгтай видел перед собой древний город во всей его красе: невысокие стены из крупного желтого камня, деревянные ворота, открытые настежь. Каким-то странным образом Сенгтай видел весь город, несмотря на то, что стоял на одном месте. Он наблюдал за его жителями, которые бродили по длинным извилистым улицам, общаясь друг с другом на непонятном Сенгтаю языке. Множество лавок и мастерских были открыты, и их хозяева что-то громко выкрикивали, зазывая покупателей. На большой светлой площади, окруженной статуями и клумбами, играли музыканты. Окружившая их толпа громко аплодировала и кидала к ногам музыкантов золотые монеты. Одним словом, жизнь бурлила в этом городе, как и в любом другом большом городе, известном Сенгтаю.

Неожиданно время вновь резко ускорилось. События стали проноситься перед Сенгтаем, словно картинки калейдоскопа. Сенгтай увидел ту же площадь, но теперь она была занята горожанами. В дальней ее части возвышался каменный помост с установленными на нем длинными гранитными скамьями. На этих скамьях восседали люди в красивых и, видимо, очень дорогих одеждах. Все они смотрели туда, где в высоком кресле сидел человек в необычном головном уборе – высокой цилиндрической шляпе с позолоченными шнурками, опоясывающими ее тулью, а на самом верху шляпы высилась какая-то фигура, то ли человека, то ли животного.

С того места, где оказался Сенгтай, он не мог как следует разглядеть этого человека, но сразу догадался, что тот был здесь главным. Однако было еще кое-что, что сразу бросилось в глаза. Позади сидящих, он заметил четыре неподвижных фигуры. Эти люди были одеты в длинные серые балахоны. Они молча следили за всем происходящим.

Человек в кресле что-то говорил. И чем дольше длилась его речь, тем более эмоциональной она становилась. В конце концов он поднялся с кресла и принялся расхаживать туда-сюда по помосту, выкрикивая какие-то призывы. Толпа одобрительно загудела, а потом взорвалась громкими радостными криками. И тогда оратор поднял руку, призывая к тишине, а затем, обернувшись, он указал на четверых безмолвных наблюдателей и что-то сказал. Всего одно слово. Но, видимо, оно было очень серьёзным и значимым. В наступившей тишине люди в длинных серых одеждах спустились с возвышения и направились к городским воротам. Присутствующие молча наблюдали за ними до тех пор, пока те не исчезли из виду.

Когда они покинули город, толпа восторженно взревела. Сенгтай наблюдал за всем происходящим и вдруг догадался, что это было изгнание. Изгнание тех, кто стал неудобен. И понял, кто были эти четверо в длинных одеждах.

Время вновь стремительно рвануло вперед. Дни сменялись ночами, недели превращались в месяцы. Лианос начал меняться. Все реже открывались лавки и мастерские, все чаще люди стали собираться на площади и слушать человека, сидящего в высоком кресле. От раза к разу его речи становились все более эмоциональными, а поддержка толпы все более громкой и фанатичной. В конце концов они уже не покидали площадь, проводя на ней все свое время, восхваляя самих себя, пируя и веселясь. И лишь небольшая часть горожан продолжала жить, как и прежде.

Снова стремительный поток времени перенёс Сенгтая на много лет вперёд. Он увидел, как под прикрытием ночи несколько сотен жителей вышли из города, откуда все еще доносились хохот, дикие вопли и грубая ругань. У ворот их встретили те четверо, что некогда были изгнаны. Сенгтай не мог разглядеть лица всех братьев, но Юнгена и Усэй-го он легко узнал. После непродолжительной беседы жители Лианоса поспешно углубились в лес, а братья остались у ворот города. Еще около часа они ждали. Затем они отступили дальше от ворот, и разошлись по сторонам, окружив Лианос.

Сенгтай с трепетом наблюдал за происходящим, в ожидании того, что скоро должно было случиться. И вот, ровно в полночь один из братьев поднял руки над головой. В них он сжимал деревянный посох с фигуркой быка на верхнем конце. Около минуты он смотрел на черное небо, а затем с силой вонзил посох в землю. И в тот же миг земля содрогнулась. Это был мощнейший толчок, расколовший землю вокруг Лианоса. Длинные глубокие трещины отделили его от остального мира. От этого жестокого удара стихии половина городских построек в один миг обрушилась, подняв в воздух клубы пыли. Из города стали доноситься испуганные крики. Люди кидались в разные стороны, не понимая, что происходит.

И тогда Юнген, в свою очередь, поднял руки вверх. У него не было посоха, но как только он поднял их, из его ладоней вырвалось сильное пламя. Он метнул огненный шар прямо за стены Лианоса. Город заполыхал. Пожар охватил его всего за несколько минут. Клубы черного дыма потянулись к небу. Дикие вопли донеслись до ушей Сенгтая. Словно звери, жители города метались среди горящих домов. Прогоревшие крыши обваливались, хороня под собой живых.

И снова мощный толчок. Те дома, что устояли в первый раз, рассыпались, словно карточные домики. Из-под завалов доносились стоны и крики о помощи. Всё вокруг было охвачено каким-то безумным ужасом. Некоторым все-таки удалось добраться до городских ворот. Они уже лежали на земле, сорванные сильной тряской. Люди выскакивали наружу, с обезумевшими от происходящего лицами. Они бросались во тьму ночи, желая спасти свои жизни, и тут же проваливались в глубокие трещины.

Однако пожар разгорался, и вскоре света стало достаточно. Теперь лианосцы видели опасность, поджидающую их. Пробираясь между разломами в земле, они устремлялись по дороге, ведущей от городских ворот, в лес.

На этой дороге стоял ещё один брат. Это был Усэй-го. Когда те, кому удалось спастись, увидели его, они не остановились. Они продолжали бежать к нему, протягивая руки и что-то крича сквозь слезы страха и отчаяния. Но, как только они приближались к нему, тут же падали замертво. Сенгтай быстро понял, в чем было дело. В свете пожара он разглядел в руках Усэй-го уже знакомый ему меч.

Северный ветер продолжал наносить смертельные удары. Гора тел вокруг него быстро росла, и лишь когда на востоке забрезжил рассвет, он вложил меч в ножны.

Картина, представшая глазам Сенгтая, была поистине ужасной. Лианос полностью выгорел. Все его здания были разрушены землетрясением и пожарами. Его жители больше никогда не увидят рассвета. Их тела, обугленные, раздавленные, были похоронены под руинами. И всё же, около сотни тех, кто вырвался из умирающего города, смогли увидеть восход солнца. Они лежали недалеко от того места, что раньше называлось городскими воротами, и смотрели в небо невидящими взглядами. Их тела были изрублены, а их кровь пропитала землю на много шагов вокруг.

Таков был конец некогда великого города. Вечером следующего дня четыре брата вновь прибыли на это место. Они сбросили тела в глубокие трещины, а затем один из них, тот, кто не участвовал в уничтожении города, в свою очередь, поднял руки к небу. Его задачей было скрыть все следы того, что когда то называлось цивилизацией Лиа. Он хлопнул в ладоши, и с неба хлынул дождь. Потоки воды быстро смыли кровь, грязь заполнила трещины в земле, а сама земля, напитавшись влагой, дала новую жизнь.