Текст книги "Таулос. Книга первая. Северный ветер"

– Да что же это?! – снова воскликнул Хантаго. – Скольких еще воинов мы потеряем, так и не сдвинувшись с места?!

– Прикажите кавалерии идти в атаку, – посоветовал Моши, – думаю, теперь мы поняли их тактику.

– Пусть атакуют, – согласился Хантаго.

В воздух взметнулся синий флаг, однако желтый еще не был опущен. Машины Сафара продолжали крушить врага, прикрывая наступление конницы до тех пор, пока это было возможно.

Через минуту все, кто стоял на возвышенности увидели, как длинная колонна всадников вырвалась с правого фланга и, набирая скорость, устремилась к вражеским рядам.

– Дапт, – сказал Моши стоявшему рядом князю таров, – выступайте!

Дапт кивнул и побежал вслед за генералом Муном.

Лучники дродов снова выстрелили. На этот раз погибших было меньше. Воины легкой пехоты сумели прикрыться и сократить свои потери.

– Мун скоро врежется в их ряды, – сказал Локаи, наблюдая за всадниками, окутанными клубами пыли.

– Как же нам обезопасить их подход? – задумчиво произнес Хантаго.

– Может быть, поджечь их? – предложил Инкаон, указывая на лучников противника.

– Я уже думал об этом, – ответил Хантаго, – но это осложнит наше наступление. Эй, капитан! – Хантаго подозвал одного из командиров, стоявших неподалеку.

Тот быстро приблизился.

– Скажи генералу Сафару, пусть сделает последний выстрел по правому флангу дродов. Да пускай кладет камни потяжелее!

Капитан кивнул и убежал выполнять распоряжение.

– О чем ты хотел поговорить? – неожиданно спросил Хантаго у Сенгтая.

– Я хотел поговорить с князем, – неуверенно ответил тот.

– У него нет секретов от меня, – сказал Хантаго, – говори сейчас. Сенгтай собрался с мыслями и сообщил:

– Думаю что наш противник, собирается сделать что-то необычное, чего мы не ожидаем.

– Да он уже сделал столько необычного, что просто диву даешься! Посмотри туда, видишь эти укрепления?

Сенгтай кивнул.

– Это весьма необычно, – сказал Хантаго.

– А еще это ожидание, – отозвался Моши, – дроды никогда так не воевали. Они всегда нападали первые.

– Значит, я опоздал, – с горечью заметил Сенгтай.

– Ступай к своему отряду, – велел Хантаго, – и не волнуйся! Война – это всегда что-то необычное.

Сенгтай поклонился и ушел. Все внимание находившихся на возвышенности было приковано к правому флангу противника. Снова взметнулись в небо камни и полетели навстречу врагу. Но на этот раз залп был сосредоточен на правом фланге. Сотни камней ударили по деревянным заграждениям. От такого удара многие из них не выдержали и сломались. Сотни лучников были раздавлены, а те, что уцелели, вынуждены были сместиться влево, укрывшись в центре.

– Ага! – радостно воскликнул Хантаго. – Получилось!

Желтый флаг опустился. Метательные машины замерли.

Через минуту после последнего выстрела машин шесть тысяч всадников генерала Муна врезались в строй дродов. Сминая все на своем пути, они стали углубляться в ряды врага. Своими длинными копьями всадники кололи дродов, нанося удар за ударом. Копья ломались, и тогда они доставали мечи и начинали рубить неприятеля. Вражеский фланг дрогнул и стал медленно отступать. Однако продвижение всадников Муна также замедлилось. Дроды оказывали отчаянное сопротивление. Около двух сотен лучников, располагавшихся неподалеку, переключили свое внимание на конницу имперской армии, которая еще не успела вклиниться в ряды противника. Лучники стали обстреливать их с невероятной скоростью. Сраженные стрелами всадники падали на землю. Повсюду слышались крики, ржание лошадей, лязг металла и стоны раненых.

– Приказываю пехоте наступать! – крикнул Хантаго.

– Думаете, сейчас время? – просил неуверенно Моши.

– Боюсь потерять инициативу, – ответил Хантаго, – атака Муна может завязнуть, пора его поддержать.

Моши повернулся к сигнальщику и подал знак. В воздух взметнулся красный флаг. Тяжелая пехота лязгнула стальными щитами и, выставив вперед копья, быстро двинулась на врага. Они упорно шли вперед под градом стел, сыпавшихся без перерыва. Воины пригибались, укрываясь за щитами, но продолжали идти. Место убитого занимал тот, кто был рядом, заполняя брешь.

Раненые оставались позади. Кто был в силах, отходили назад, кто не мог идти – накрывались щитом и звали на помощь.

– Локаи, – позвал Хантаго.

– Я слушаю, – отозвался князь.

– Пошли две сотни своих всадников, чтобы забрать раненых. Нельзя их оставлять там до конца сражения. К тому же они будут мешать следующей волне наступления.

Локаи быстро удалился.

Когда он подбежал к своему отряду, то громко крикнул:

– Агот! Мне нужны две сотни всадников. Выдвигаемся вслед за пехотой и собираем раненых!

– Разве мы не должны защищать пехотинцев от вражеской конницы? – спросил У-Фас, находившийся рядом.

– Приказ Хантаго, – пояснил Локаи, – ты остаешься здесь и ждешь нашего возвращения или сигнала к атаке. Воины, вперед!

Две сотни всадников сорвались с места. Среди них был и Сенгтай. Он пришпорил своего коня и, пригнувшись к его шее, помчался вместе с остальными.

Проскакав две сотни шагов, они свернули направо и рассыпались по всей долине, ища раненых. Тяжелая пехота уже подошла вплотную к лучникам дродов и те стали быстро отходить, пропуская вперед пехоту.

Сенгтай заметил раненого, что лежал среди тел. Он поднял руку и, глядя на Сенгтая, сказал: «Помоги мне, я не могу подняться!».

Сенгтай соскочил с коня, схватил раненого за руку и вытащил его из-под мертвых тел. Из ноги пехотинца торчала стрела. Сенгтай осторожно сломал ее. Одежда солдата была пропитана кровью. Сенгтай с трудом дотащил его до коня.

– Ты должен помочь мне, – сказал Сенгтай, – я не смогу поднять тебя.

– Хорошо, – ответил пехотинец и ухватился за седло.

Он подтягивался все выше, пока не перевалился через спину лошади.

Сенгтай запрыгнул в седло и огляделся: многие всадники уже возвращались назад, увозя раненых с поля боя.

В течение следующего часа солдаты Локаи вывезли всех, кого удалось найти. Вернувшись после последней вылазки, они присоединились к своему отряду.

Сенгтай огляделся и недалеко от себя заметил Сорука. Тот тоже участвовал в спасении раненых. Его лицо и одежда были испачканы чужой кровью, но он выглядел довольным.

В это время, добравшись до деревянных заграждений, тяжелая пехота беспрепятственно выбила подпорки и повалила их, освободив себе путь. Но как только воины продолжили наступление, вражеская пехота бросилась им навстречу.

Расстояние стремительно сокращалось, и вот с диким ревом две армии столкнулись. Первые ряды дродов попали на копья тяжелой пехоты, закончив свою войну на их наконечниках, но те, кто шел сзади, продолжали напирать. Восемь тысяч пехотинцев Таулоса столкнулись с десятью тысячами дродов. В первых рядах создалось такое дикое давление, что многих просто раздавили. Дроды полезли наверх, пытаясь перебраться через плотные ряды стальных щитов. Но там их встречали копья пехотинцев. И все же силы были неравны. Мощнейший напор огромной толпы было невозможно долго сдерживать. Тяжелая пехота стала медленно отступать, оставляя за собой сотни неподвижных тел.

А в это время, двигаясь по правому флангу, спешил на помощь увязнувшей пехоте князь Дапт. Его конница вырвалась вперед и ударила вслед за конницей Муна. Пешие воины, вскоре подоспев, атаковали правый фланг пехоты дродов, которая уже начала теснить тяжелую пехоту имперской армии.

Наконец пришел черед Локаи и У-Фаса. С левого фланга появилась конница врага. Она стремительно мчалась через долину, нацелившись на левый фланг тяжелой пехоты. Прозвучал сигнал, и Локаи, обернувшись, увидел, как с возвышенности ему машет Хантаго. Он указывал рукой на поле боя, требуя остановить неприятельскую кавалерию.

Две тысячи всадников бросились в атаку. Но неожиданно конница дродов, обогнув левый фланг тяжелой пехоты, повернула направо и устремилась вдоль линии сражения. Не ожидая такого маневра, Локаи и У-Фас с трудом смогли остановить свою атаку, однако быстро разобравшись, в чем дело, бросились вдогонку за дродами. Они настигли их на середине долины и атаковали сзади. Воины достали свои мечи и без жалости стали рубить врага. Поняв, что уйти не получится, дроды были вынуждены остановиться и дать бой. И все же несколько сотен всадников врага смогли вырваться вперед. Уйдя от преследования под прикрытием своих товарищей, они ударили в спину отряду Дапта.

Сенгтай выхватил свой меч и влетел в самую гущу сражения. Он молниеносно наносил удары, одновременно уклоняясь от атаки.

Все вокруг бурлило и вращалось. Люди, лошади, оружие – все смешалось в страшном танце. Сенгтай сам не понимал, как он отличает своих от чужих. Он продолжал рубить направо и налево, не оставляя после себя ни одного живого дрода. Иногда боковым зрением он выхватывал из толпы дерущихся знакомые лица. Вот Агот пронзает очередного врага, а затем, вытащив меч из тела, отбивает нападение. Вот Сорук сцепился с дродом и что есть сил бьет его мечом. Сенгтай видел, как Локаи со всего маху налетел на врага и пронзил его мечом, но тот так крепко засел в его теле, что Локаи не смог вытащить клинок. Тогда он достал запасной, висевший справа от седла, и продолжил сражаться. Со всех сторон доносился звон сталкивающихся клинков, топот копыт и яростные крики.

Поразив очередного противника, Сенгтай уже собирался напасть на следующего, как вдруг его левое плечо словно что-то обожгло. Он быстро обернулся и увидел, как вражеский всадник готовится нанести еще один удар. Отбив его меч, Сенгтай сделал стремительный выпад и вонзил свой клинок ему в шею. Дрод захрипел и повалился на шею коня. Сенгтай повернулся и увидел, как в нескольких шагах от него У-Фас отчаянно бьется сразу с двумя противниками. Он отразил одну атаку, вторую, и уже хотел, было, атаковать сам, но внезапно один из его противников, отклонившись в седле, зашел за спину У-Фаса и ударил его. Меч пробил доспехи и вошел под левую лопатку. Он разрезал тело и пронзил сердце князя санилов. У-Фас вскрикнул и умер. Его тело упало с лошади на землю, среди сотен других тел.

Придя в ярость от увиденного, Сенгтай закричал и набросился на убийц У-Фаса. Тот, что был ближе, развернул коня и выставил вперед меч. Быстро приближаясь, Сенгтай неожиданно ударил кончиком своего меча по лезвию меча дрода. От этого удара оружие отклонилось, и прежде чем враг понял, что произошло, Сенгтай пронесся мимо, перерезав ему горло. Потом он уклонился от удара второго дрода и, проскакав мимо, развернулся в седле и ударил врага в спину. Его доспехи не выдержали удара, и меч Сенгтая глубоко вошел в тело, разрубив позвоночник.

Стоя на возвышенности, Хантаго следил за сражением. На правом фланге конница генерала Муна теснила пехоту дродов. Еще немного, и она прорвет оборону. Всадники Дапта сражались рядом с Муном, но вот его пехоте пришлось тяжелее. Оторвавшиеся от преследования всадники врага ударили им в спину, прижимая к своей пехоте. Оказавшись в окружении, тары несли большие потери. В центре тяжелая пехота медленно отступала, сдерживая натиск неприятеля. Отряды санилов и инаров смогли рассеять кавалерию врага, но так же увязли в битве и мешали наступлению легкой пехоты.

Хантаго сомневался: как он должен поступить? Спросив совета у Моши, он все-таки решил отдать приказ о наступлении легкой пехоты. Но прежде, чем он успел это сделать, сквозь шум битвы до него донесся звук вражеского горна. Услышав его, конница дродов стала отступать, увлекая за собой отряды Локаи и У-Фаса. Это было как нельзя кстати. Теперь можно было быстро атаковать и переломить ход сражения в центре. Однако как только вражеская конница отступила и увела с собой инаров и санилов, левый фланг тяжелой пехоты оказался прорван. Несколько тысяч вражеских пехотинцев устремились к возвышенности, громко крича и размахивая мечами.

Моши среагировал мгновенно. Он приказал лучникам приготовиться. Затем, подойдя к Хантаго, он сказал с уверенностью в голосе:

– Не волнуйся, эта временная победа очень скоро обернется поражением.

– Я верю тебе, – ответил Хантаго и продолжил следить за успехами Муна.

Конница генерала при поддержке Дапта прорвала правый фланг и, окружив врага полукольцом, стала теснить его к центру. Мечи всадников империи ярко сверкали под солнцем, которое уже стояло в зените. Было невыносимо жарко. Запах крови висел в воздухе, усиливаясь с каждым часом.

Когда пехота дродов приблизилась достаточно, чтобы можно было использовать луки, Моши дал команду. В воздух второй раз за день поднялся желтый флаг. Четыре тысячи лучников натянули тетивы. Через миг четыре тысячи стрел взмыли в воздух и полетели навстречу врагам. Они опустились на их головы, словно смертельный град, пронзая доспехи и тела дродов. Вслед за первым залпом последовал второй. За ним третий. Враг падал на землю на каждом шагу. Через несколько минут от нескольких тысяч осталось не больше восьми сотен неприятельских солдат. Поняв, что наступление не удастся, они отступили. Это был хороший момент, чтобы атаковать легкой пехотой, и Хантаго не замедлил отдать приказ.

Солдаты бросились в наступление. Тысячи свежих воинов ударили в левый фланг неприятеля, тесня его назад. Это был переломный момент в сражении, которое продолжалось уже семь часов.

Наблюдая за тем, как развивается атака, Хантаго пришел к выводу, что сегодня они обойдутся без поддержки генерала Валиса. Он отправил еще одного гонца с сообщением, в котором предлагал генералу медленно выдвигаться в сторону Харангола и организовать все необходимое для прибытия основных частей. Когда гонец ускакал, Хантаго подошел к Моши.

– Ты спас меня, мой друг, – сказал он.

– Ничего подобного, – уверенно ответил тот, – через миг вы и сами догадались бы, что пора задействовать лучников.

– Если честно, – признался Ханами, улыбнувшись, – я про них совсем забыл.

Моши засмеялся.

– Как можно! – воскликнул он. – Ведь вот же они, прямо перед вами!

– И все-таки, – смущенно добавил Хантаго, – я забыл.

– Не беда, – Моши похлопал Хантаго по спине. – Для чего тогда нужны такие старые пни, как я? Как раз, чтобы напоминать. Еще отец вашего отца сказал мне однажды, что если мы не можем использовать луки для атаки, они превосходно сгодятся для защиты.

– И он был прав! – согласился Хантаго.

Они снова посмотрели на поле битвы. Победа была близка. Через час тяжелая пехота перешла в наступление, тесня дродов по всей линии фронта. Мун зажимал их в кольцо, и скоро оно должно было замкнуться. Конница инаров и санилов, понеся большие потери, оттеснила кавалерию врага на левом фланге, дав возможность легкой пехоте развить наступление. Хантаго даже послал тысячу лучников, которые должны были подойти вплотную к тяжелой пехоте и из-за их спин обстреливать врага, помогая преодолению сопротивления. Еще через час все стало ясно.

Хантаго и Моши видели, как лучники врага поспешно отступали вместе с командованием. Теперь ни в тех, ни в других не было никакого проку. Сражение было проиграно. С наступлением вечера, сделав последнее усилие, конница дродов, атаковав отряды Муна, позволила остаткам армии вырваться из кольца и пуститься в бегство, а еще через полчаса отступили и уцелевшие всадники.

Это была победа. Хантаго ликовал. Чуть раньше Моши отдал приказ отрядам санилов и инаров выйти из боя и заняться поисками раненых. Остатки пехоты Дапта также были отведены.

Когда последний дрод покинул долину, сражение было закончено. Несмотря на ужасную усталость, воины поднимали мечи к небу и радостно кричали.

В это время в долину примчался генерал Валис. Он спрыгнул с коня и бросился к Хантаго.

– Ваше Высочество! Поздравляю вас! – радостно восклицал он.

– Спасибо, генерал, – ответил Хантаго и протянул ему руку.

– Могу ли я просить вас об услуге? – спросил Валис.

– Конечно, – уверенно произнес Хантаго.

– Позвольте мне, взяв своих людей, вместе с генералом Муном преследовать остатки армии врага. Мои люди рвутся в бой, да и мне как-то не по себе от долгого стояния на месте.

– Что скажешь, Моши? – обратился Хантаго к Хранителю меча.

– Если генерал желает битвы, вряд ли стоит ему отказывать, – ответил тот с улыбкой.

– Тогда ладно! Спешите, генерал, а то они уже далеко. Не дайте им добраться до океана.

– Благодарю вас! – Валис поклонился и, развернувшись, быстро направился в своей лошади.

Хантаго проводил его взглядом.

– А теперь, – сказал он со вздохом облегчения, – нам осталось сделать еще кое-что. Только вот эта работа, пожалуй, самая печальная.

Из вернувшихся с поля боя солдат были собраны отряды, которые присоединились к Локаи в поисках выживших. До самой ночи они бродили по полю битвы, выискивая раненых товарищей. Когда были найдены все, кого можно было найти, армия императора вернулась в лагерь. Снова были выставлены дозоры. Остальные уснули вповалку, даже не вспомнив о еде.

Утром третьего дня месяца белого солнца, плотно позавтракав, воины снова вышли на поле боя. На этот раз они не искали раненых, а собирали павших. К полудню огромный курган из тысяч мертвых тел обложили дровами и подожгли, чтобы не оставлять погибших падальщикам.

Через несколько часов армия Таулоса тронулась в путь. Нужно было вернуться в Харангол, где предстояло подсчитать потери и набраться сил перед возвращением домой.

Перед уходом Хантаго распорядился оставить отряд из двух сотен человек для охраны метательных машин. Им следовало подготовить их для возвращения в столицу.

Так, закончилась ещё одна битва за свободу империи, которая навсегда останется в памяти тех, кто принимал в ней участие. Кому-то, посчастливится вернуться домой, а кто-то, навсегда останется в той долине, но их имена будут вписаны в историю, как имена тех, кто когда-то уже отдал свою жизнь во имя процветания империи Таулоса!

Глава 14

Когда ты в чем-то провинился,

Кажется, что весь мир смотрит

на тебя с укором.

Когда сделал что-нибудь хорошее,

Кажется, что никто этого не замечает.

Четвертый день месяца белого солнца. 2860 год Четвертой Эпохи.

Вернувшись после битвы в свой лагерь возле Харангола, имперская армия стала ждать возвращения генерала Валиса и десяти тысяч всадников, которые отправились в погоню за остатками армии дродов.

Когда воины вновь расселились по палаткам, стало ясно, что половину из них можно сворачивать. Потери, которые понесла армия Таулоса, были огромны. Каждый третий навсегда остался в долине. Теперь о них напоминали пустые палатки, возле которых больше не разводили костров.

В течение следующих десяти дней люди приходили в себя.

Раненых поместили на северной оконечности лагеря, чтобы облегчить уход за ними для лекарей, которые каждый день проводили здесь, стараясь помочь пострадавшим. Количества лекарей, прибывших вместе с Хантаго, явно не хватало, и поэтому каждое утро из города прибывали ещё около десятка местных целителей. Остальные воины отдыхали, бродя по лагерю или отсыпаясь.

На пятый день после возвращения Хантаго созвал совет. В нем принимали участие Моши, генералы Сафар и Инкаон, князья Дапт и Локаи и, конечно же, сам Хантаго. Укрывшись в большой палатке от палящего солнца, они обсуждали дальнейшие действия. Было решено дождаться возвращения генерала Валиса с его отрядами, а затем выслать гонца с приказом для людей Сафара, которые остались охранять метательные машины. Они должны были выступать в Таулос немедленно, а основные силы имперского войска нагонят их по дороге. Так же Хантаго велел отправить посыльного к князю Митцу – отцу погибшего У-Фаса, чтобы сообщить о смерти его сына.

Пока шло совещание, Агот и Сенгтай оставались у входа в палатку. В какой-то момент к ним подошёл Сорук, и теперь все трое сидели на земле в ожидании возвращения Локаи.

– Как тебе первая битва? – спросил Агот у Сорука, чтобы хоть как-то скоротать затянувшееся ожидание.

Сорук пожал плечами и вместо ответа задал вопрос:

– Интересно, как долго мы будем сидеть здесь?

– Пока не кончится совещание, – пояснил Сенгтай, ложась на траву.

Сорук внимательно посмотрел на него, а затем, повернувшись к Аготу, произнес:

– Вообще-то я имел в виду это место, – он указал рукой на лагерь, – сколько мы будем оставаться здесь, возле стен Харангола?

– Пока не вернется генерал Валис, – ответил Агот, щурясь от яркого солнца.

Сорук достал фляжку с водой и немного отпил. Затем он передал ее Аготу со словами:

– Я бы хотел пойти в Таулос вместе с армией и остаться там.

– Не волнуйся, Сорук, обязательно пойдешь, – улыбнувшись, пообещал Сенгтай.

– Почему ты так думаешь? – спросил Сорук.

– Полагаю, что мы все туда пойдем, – объяснил Сенгтай, прикрыв глаза рукой, – вряд ли Хантаго отпустит Локаи обратно в Таштак так скоро. Думаю, он пригласит его в Таулос, чтобы отметить победу.

– И не только Локаи, – отозвался Агот, вглядываясь вдаль, туда, где извилистая дорога выходила из леса и направлялась к воротам Харангола. На этой дороге минуту назад показался обоз. Он быстро двигался к городу.

– А кого еще? – спросил Сорук.

– Всех, – ответил Агот, не сводя глаз с дороги, – князя Дапта и Митца тоже пригласит.

Услышав имя Митца, Сенгтай вздохнул и сказал:

– Как жаль У-Фаса, он так не дожил до победы!

– Да, – согласился Агот, – совсем немного.

– Я видел, как он погиб, – продолжал Сенгтай, – жаль, что меня не было рядом.

– Я тоже видел, – отозвался Сорук.

– Уже ничего нельзя сделать, – произнес Агот, – но мы должны верить в то, что он отдал свою жизнь не зря. И не только он один.

– Ты прав, – согласился Сенгтай, – многие отдали и продолжают отдавать.

– О чем ты? – не понял Сорук.

– Сегодня похоронили еще тридцать человек, – ответил Агот.

– А вчера еще больше, – сообщил Сенгтай, – в лагере около четырех тысяч раненых, и я боюсь, что далеко не все они вернутся в Таулос.

Сорук кивнул, соглашаясь со словами Сенгтая. А Агот продолжал следить за обозом, который, миновав ворота Харангола, продолжал двигаться в их сторону. Рядом с обозом шли несколько человек, судя по всему, погонщики. Один из них неотрывно смотрел на лагерь. Скорее всего, он вел обоз именно туда.

– Куда ты смотришь? – спросил Сорук.

– Вон на тот обоз, – ответил тот, указывая рукой, – я думал, что они больше не ходят.

– Почему? – удивился Сенгтай, приподнявшись на локтях и вглядываясь вдаль на движущийся обоз.

– Так ведь война, – ответил Агот, – дороги теперь опасны.

– Надеюсь, что она закончилась, – произнес Сенгтай.

– Я тоже надеюсь, – сказал Агот, поднимаясь на ноги.

– Сорук последовал за ним.

– Как думаешь, зачем они идут сюда? – спросил Сорук у Агота.

Тот развел руками.

– Откуда мне знать. Вот подъедут, ты и спроси, – предложил он.

Сенгтай тоже поднялся и отряхнул одежду. В этот момент из палатки вышел Локаи. Он остановился и посмотрел на своих друзей, а затем, подойдя ближе, с улыбкой произнес:

– Надеюсь, вы не зажарились тут, пока ждали меня?

– Как все прошло? – поинтересовался Сенгтай.

– Хорошо, – ответил Локаи и добавил, – идемте в наш лагерь, я все расскажу вам на месте.

Локаи пошел впереди. Остальные последовали за ним.

Когда они перешли дорогу, Агот еще раз обернулся: обоз уже вошел в лагерь и теперь медленно направлялся к его центру.

Вернувшись к своему отряду, все четверо присели в тени палатки. Локаи вкратце рассказал, о чем шла речь на совещании. Закончив рассказ, он предложил пообедать и немного отдохнуть, так как вечером предстояло заступать в ночной дозор. Без лишних вопросов Сорук поставил котелок на огонь, и они вместе с Аготом принялись готовить еду.

Остальные воины из отряда Таштака делали то же самое. Собравшись возле костров, они кипятили воду, жарили мясо и нарезали хлеб. Когда же все было готово, солдаты расселись у костров и принялись за еду.

После полудня все разошлись по своим палаткам и легли спать. Солнце спряталось за облаками, и с запада подул прохладный ветерок. Над лагерем повисла тишина, лишь изредка нарушаемая фырканьем лошадей, да стуком копыт коня посыльного, спешащего по своим делам.

* * *

Когда совещание было окончено, и все разошлись, Хантаго и Моши задержались ненадолго, чтобы обсудить обратную дорогу в Таулос. Примерно четверть часа они стояли, склонившись над картой и выбирая наиболее удобный маршрут. Наконец всё было решено, и Моши собирался уже покинуть палатку, когда отодвинув занавеску, внутрь, неуверенно вошёл высокий худощавый мужчина лет сорока. Он был одет в походные одежды, которыми пользовались пастухи и погонщики. Лицо его было открытым, с длинными прямыми чертами. На щеках виднелась чёрная щетина, на которую уже больше месяца хозяин не обращал никакого внимания.

Посмотрев по сторонам, мужчина сделал шаг навстречу, смотревшим на него Моши и Хантаго и низко поклонился.

– Прошу меня простить! – произнес он. – Могу ли я видеть императора или кого-нибудь из его окружения?

– Вряд ли это возможно, – ответил Моши, выходя вперед, – император сейчас в Таулосе.

– У меня есть очень важное сообщение, – продолжал мужчина, – скажите, кому я могу его передать?

– Ты можешь передать его мне, – сказал Хантаго, – я его сын и командую армией.

Мужчина снова поклонился, повернувшись к Хантаго.

– Что привело тебя сюда и как твое имя? – поинтересовался Моши.

– Меня зовут Голцу, – ответил мужчина, – я главный погонщик одного из обозов, следующих от Таулоса до Таштака.

– А-а, – протянул Моши, – мне знакомы некоторые из погонщиков, но вот тебя вижу впервые. Скажи, зачем ты пришел сюда? Разве обозы еще ходят?

– Уже нет, – ответил Голцу, – но я узнал о нападении дродов, когда двигался по лесам инаров к Таштаку. Когда мы достигли Таштака, он был уже пуст. Увидев разоренный город, мы остановились возле него, но, прежде чем уйти, я отправился с парой моих людей дальше на север. Через день, когда мы вышли из леса к границам пустоши, я увидел недалеко на востоке вражескую армию.

– Какую еще армию?! – Моши настороженно прищурился.

– Армию дродов, – ответил Голцу, – тысячи и тысячи воинов. Они стояли лагерем недалеко от побережья.

– Когда, ты говоришь, это было? – спросил Хантаго.

– Больше месяца назад, – ответил Голцу, – мы наблюдали за ними два дня. К ним постоянно прибывало подкрепление.

Хантаго несколько раз прошелся вдоль стены, размышляя о чем-то. Наконец, остановившись, он сказал:

– Спасибо тебе, Голцу! Ты можешь идти, но я просил бы тебя не покидать пока лагерь. Возможно, ты нам еще понадобишься.

– Хорошо, – согласился Голцу, – по правде говоря, я и не хотел уходить. Если вы не против, я хотел бы остаться и помочь. Мой обоз почти пуст, но у нас еще осталось достаточно провизии, мы не будем вам в тягость.

– Об этом не волнуйся, – успокоил его Хантаго, – мы рады всем, кто предлагает помощь.

– Благодарю вас, Ваше Высочество, – снова сказал Голцу. – Тогда я пойду?

– Ступай, найди себе свободное место, располагайся сам и устраивай своих людей, – ответил Хантаго.

Голцу еще раз поклонился и вышел. Оставшиеся в палатке Хантаго и Моши несколько минут смотрели друг на друга, не произнося ни слова. Новость, которую принес погонщик, ошарашила их.

Наконец, придя в себя, Хантаго дал Моши несколько поручений, а когда тот ушел, сел в кресло, и долго смотрел прямо перед собой задумчивым взглядом.

Проснувшись вечером, Сенгтай и Агот принялись собираться. Вскоре к ним подошел Сорук. Он уже был готов: доспехи надеты, меч на поясе.

– Что-то ты рано, – заметил Агот, надевая наплечники.

– Я не спал, – ответил Сорук.

– Нетерпение выйдет тебе боком. – предупредил Сенгтай. – Не хватит сил дежурить всю ночь.

– Не беспокойся, – сказал Сорук, – мне не впервой.

– Как скажешь, – согласился Сенгтай.

В этот момент к ним подошел капитан охраны Хантаго. Он посмотрел на Агота и Сенгтая и сообщил:

– Его Высочество требует вас к себе!

– Вы, верно, имеете в виду князя Локаи? – отозвался Сенгтай, затягивая пояс.

– Я знаю, кого имею в виду. Князь уже в палатке Его Высочества, теперь я должен привести вас, – хмуро отозвался капитан.

– Можете подождать, пока мы соберемся? – спросил Агот.

– В этом нет нужды, – уверенно ответил капитан, – сегодня за вас подежурят другие.

– Что ж, – Агот пожал плечами, – в таком случае мы готовы.

Капитан резко повернулся и зашагал обратно. Сенгтай и Агот последовали за ним.

Когда они подошли к палатке Хантаго, капитан попросил их оставить оружие снаружи. Агот и Сенгтай подчинились. Войдя внутрь, они увидели там нескольких человек, которые с нетерпением ждали начала совещания.

– Прошу вас, друзья! – послышался голос Хантаго, – прошу вас садиться.

Сенгтай и Агот сели. Все остальные тоже заняли свои места.

– Итак, сегодня мы получили тревожные новости, – произнес Хантаго, он протянул руку, приглашая кого-то из угла палатки.

Из полутьмы вышел Голцу. Он посмотрел на присутствующих и скромно улыбнулся.

– Голцу! – воскликнул радостно Агот, вскакивая с места, – ты как тут очутился?

Увидев Агота, Голцу поднял руку, приветствуя старого знакомого.

– Вы знакомы? – спросил Хантаго у Агота.

– Да, – ответил тот, – это погонщик обоза, мы часто встречались.

– Хорошо, – удовлетворённо заметил Хантаго, – значит, мы можем не сомневаться в его честности.

– Конечно! – подтвердил Агот.

Хантаго кивнул.

– А теперь, перейдём к делу, – произнёс Хантаго, – по словам этого человека, на севере, чуть дальше Таштака, собирается армия противника, которого, как мы думали, мы уже разбили.

– Армия? На севере? – удивленно спросил Инкаон.

– Именно так, – ответил Хантаго, – и, судя по всему, она выступит на Таулос.

– Насколько она велика? – спросил со своего места генерал Сафар. Хантаго перевел взгляд на Голцу, предлагая ему ответить.

– Я думаю, около двадцати тысяч, – быстро ответил тот.

– Двадцать тысяч – большая сила, – озадаченно произнес Сафар.

– Есть ли у кого-нибудь соображения на этот счет? – обратился Хантаго к присутствующим.

На вопрос Хантаго ответил Инкаон:

– Полагаю, нам нужно дождаться возвращения генерала Валиса с его отрядами, а потом хорошенько изучить местность, чтобы быть готовыми принять бой.

– Где вы предлагаете это сделать? – спросил Моши.

Инкаон растерянно посмотрел по сторонам, а затем взгляд его упал на стол, что стоял чуть поодаль. Хантаго быстро сообразил, что генералу нужна карта.

– Уважаемые друзья! – громко сказал он. – Предлагаю подойти к столу, чтобы всем все было видно.

Все, кто находился в палатке, поднялись и встали вокруг карты. Инкаон склонился над ней. Через минуту он указал пальцем на одно место и сообщил:

– Полагаю, это место самое лучшее.

– Почему вы так считаете? – спросил Хантаго.

– Такая большая армия вряд ли станет переправляться через реку Ина. Ее течение быстро, а русло широко и глубоко. Думаю, что враг пойдет по равнине на юг. Мы должны выступить навстречу и дать бой.

– Я хорошо знаю эти места, – Локаи указал пальцем на север земли инаров, – здесь много дорог, которые позволят врагу обойти озеро Эльтаина и спуститься на Великую Равнину. Они могут пойти между руслами Та и Ина, а могут пойти вдоль реки Эль, – Локаи посмотрел на людей, стоявших вокруг стола, – все дороги приведут их к Таулосу.