Текст книги "Таулос. Книга первая. Северный ветер"

Время вновь стремительно побежало вперед. Сенгтай увидел, как прямо на его глазах лес поглотил руины Лианоса. В небо вновь взметнулись высокие деревья, ползучие растения опутали то, что не смогли уничтожить землетрясение и пожар, высокая трава покрыла камни. Еще минута, и Сенгтай увидел то же самое, что он видел в тот день, когда впервые пришел сюда.

Все было кончено. Сенгтай опустил голову и задумался. Какие выводы он должен был сделать из того, что увидел? Сейчас ему трудно было понять, но он чувствовал, что получил что-то, что теперь должен был осознать.

Он снова посмотрел на потерянный город. Было странно, что свет не исчез. Тогда Сенгтай обернулся и понял, что наступило утро. Звуки этого мира стали возвращаться. В небе появились птицы, а под ногами он увидел множество насекомых. А еще он услышал запах чая, который заваривал Даргон.

Сенгтай улыбнулся и, повернувшись, пошел обратно к лагерю. Старик уже разливал напиток по кружкам. Когда Сенгтай подошел, он протянул ему кружку, кивнув в знак приветствия.

Они позавтракали, молча, и принялись собираться в обратный путь. Когда вещи были уложены, Даргон и Сенгтай направились к густым зарослям, чтобы навсегда покинуть это место. Но прежде чем шагнуть в них Сенгтай на минуту обернулся, чтобы в последний раз взглянуть на разрушенный город цивилизации Лиа.

– Ты узнал все, что должен был, – сказал Даргон, глядя на Сенгтая.

– Да, – ответил Сенгтай, – надеюсь, я смогу понять это послание.

Они быстро углубились в лес, оставив позади себя историю, которой не суждено было стать частью того, что многие называют историей человечества. Той самой историей, которой можно было бы гордиться и передавать следующим поколениям. Для всего мира, прошлое империи Лиа было мертво.

* * *

Двадцать восьмой день месяца белого солнца. 2859 год Четвертой Эпохи.

До дома оставалось не более двух часов пути. Как все-таки это приятно – возвращаться домой. Сенгтай и Даргон медленно шли по тропинке, петляющей между старыми, упирающимися своими верхушками в самое небо, деревьями. Все здесь было знакомо: каждый куст, каждая ложбинка, звери и птицы, населяющие эти места.

Солнце стояло в зените, а значит, торопиться было некуда. Прошлым вечером Сенгтай и Даргон хорошо поохотились, и теперь можно было не думать о пропитании несколько дней. Заплечная сумка, которую нес Сенгтай, была доверху набита мясом.

Сняв с пояса фляжку с водой, Даргон отпил немного, а затем протянул ее Сенгтаю.

– Благодарю, – сказал тот, приняв фляжку из рук старика.

– Ты уже подумал, куда отправишься, чтобы подготовиться к последнему испытанию? – спросил Даргон, дождавшись пока Сенгтай напьется.

– Полагаю, на лесное озеро, – ответил Сенгтай, а затем уточнил, – во всяком случае, на первое время.

– Что ж, возможно, осенью там не так уютно, как летом, но уж, точно, не хуже, чем в любом другом месте, – согласился старик.

– Когда начнется это испытание? – поинтересовался Сенгтай и с любопытством посмотрел на старика.

– Для начала ты должен провести пару месяцев в упорных тренировках. Тебе необходимо собрать все силы. И когда ты почувствуешь, что готов, тогда и решим, в какой день лучше это сделать.

– Если не секрет, в чем заключается это испытание?

– Скорее, это посвящение, – ответил Даргон, – воссоединение с силами, управляющими этим миром.

– Звучит пугающе, – попытался пошутить Сенгтай.

– Да уж, тут есть чего бояться, – совершенно серьезно сказал старик, – ведь до тебя этого ни с кем не случалось.

– Чего именно?

– Никто не передавал свою власть над стихией другому, и никто не получал ее из чьих-либо рук, – пояснил Даргон.

– А как же вы? Ведь вы получили свою власть над северным ветром?

– Получил, – согласился старик, – однако, заметь, что до этого он никому не принадлежал. И к тому же я – не Аоон и не Тунум. Одним словом, – добавил Даргон после короткой паузы, – я никогда не делал этого раньше.

– Значит, есть о чем волноваться, – подвел итог Сенгтай.

– Именно поэтому ты и должен подготовиться как можно лучше, – пояснил старик, – чтобы принять эту ношу.

– Значит, если у меня получится, то я стану…

– Именно! Ты станешь хозяином северного ветра, – закончил за Сенгтая Даргон, – ты будешь повелителем воздушной стихии.

– А если не получится?

– Умрешь, – коротко ответил Даргон. И добавил: Но я верю в тебя и думаю, что у тебя получится.

– Мне бы вашу уверенность, – с тревогой ответил Сенгтай.

Они продолжали шагать молча. Каждый думал о своем. Наконец Сенгтай снова спросил у старика:

– А что вы будете делать, если все пройдет, как задумано, и я окажусь на вашем месте?

– Не волнуйся об этом, мой друг, – сказал Даргон и засмеялся, – я уже давно вынашиваю планы. Я бы с радостью отправился в дальнее путешествие, чтобы все переосмыслить.

– Вы уже делали это? – спросил Сенгтай.

– Да. Жизнь не должна стоять на месте, ни твоя, ни моя. Времена меняются, меняемся и мы. Думаю, что эти перемены уже не за горами. Ты лучше подумай о себе. Что ты собираешься делать? Как распорядишься тем, что у тебя будет?

– Пока не знаю, – честно признался Сенгтай, – но сейчас мне почему-то страшно даже представить, что придется так круто менять свою жизнь.

– Не стоит этого бояться, – посоветовал Даргон, – вспомни, Екои отдал за тебя жизнь.

– Я не хотел бы, чтобы вы отдавали за меня свою жизнь, – произнес Сенгтай и посмотрел на Даргона.

В его глазах можно было увидеть волнение и тревогу.

Старик улыбнулся.

– Мне очень приятно слышать это от тебя, Сенгтай. Ты должен знать, что за последние годы я очень привязался к тебе. Ты наполнил мою жизнь новым смыслом. Поверь, твое посвящение – дело очень важное, и оно изменит наши жизни, но это не значит, что должно произойти что-то страшное.

– А о каком переосмыслении вы говорили? – спросил Сенгтай после недолгой паузы.

– О том самом, которое иногда происходит само собой, когда вдруг понимаешь, что что-то идет не так, как должно было быть, – ответил Даргон.

– И что это было?

Старик провел рукой по бороде и через миг ответил:

– Это был тот самый момент, когда я усомнился в том, что поступил правильно.

– Вы случайно не о Лианосе говорите? – позволил себе предположить Сенгтай.

– Да, о нем, – подтвердил Даргон. – А что ты думаешь об этом? Сенгтай пожал плечами. На минуту он задумался, а затем сказал:

– Я не вправе судить.

– Вот и я пришел к тому же выводу, – быстро произнес Даргон и добавил, – Только эта мысль пришла ко мне через несколько лет после тех событий. Но что ты сделал бы на моем месте?

– Вы имеете в виду, стал бы я наказывать жителей Лианоса за их дерзость и безрассудство? – уточнил Сенгтай.

– Да. Ты бы убил их?

– Возможно, – ответил Сенгтай, – но потом, скорее всего, пожалел бы об этом.

– Так случилось и со мной, – произнес Даргон и тяжело вздохнул.

– И что вы сделали, когда поняли, что не уверены в своей правоте?

– Я ушел из Храма Черной Луны, чтобы побыть одному и все обдумать. Я позволил сомнениям взять верх, надеясь, что именно так смогу понять, что же все-таки произошло. Больше года я путешествовал по миру, размышляя о том, что теперь должен делать. Люди, чьи жизни были вверены нашим заботам, были мертвы. И я почувствовал, что мир опустел. Я сам опустошил его. С каждым днем я все чаще задавался вопросом: «Должен ли я был наказывать их? Они, безусловно, были виноваты, но разве я был послан сюда для того, чтобы карать? Разве не стоило заставить их одуматься?» Но мы выбрали наказание.

– Вы дали им возможность самим решать свою судьбу. Они не прошли этого испытания, – высказал свое мнение Сенгтай.

– А, может, это было испытание не для них? – предположил Даргон и внимательно посмотрел на Сенгтая. – Быть может, это было испытание для нас, тех, кто имел власть? А мы, вместо того, чтобы проявить мудрость и терпение, пошли по легкому пути. Мы лишили их жизни, но ведь вернуть ее назад мы не в состоянии! Тяжесть этих сомнений не давала мне покоя, пока однажды со мной не произошло одно удивительное событие.

– Какое? Расскажите! – попросил Сенгтай, сгорая от любопытства.

– Это случилось в месяц остывающего песка 3921 года Второй Эпохи. В тот день я заночевал на Великой Равнине, недалеко от реки Та. Это была прекрасная ночь, тихая и безмятежная. Я лежал на одеяле возле костра и глядел в небо. Оно, как и сейчас, было усыпано бесчисленным количеством звезд, сияющих на темном полотне вселенной. Я смотрел и думал о том, как все-таки мал и хрупок наш мир, и какими несущественными кажутся его проблемы. Было уже далеко за полночь, и я собирался спать, как вдруг почувствовал чье-то присутствие. Краем глаза я уловил какое-то движение на небе. Приглядевшись, я заметил легкую светлую дымку, похожую на лоскуток тумана. Она зависла в небе прямо надо мной и словно замерла на месте, лишь медленно покачиваясь от движения воздуха. И я стал наблюдать за ней, но чем дольше наблюдал, тем больше убеждался в том, что и она наблюдает за мной, – Даргон усмехнулся. – Сказать по правде, я тогда немного испугался. Как ни пытался я понять, что это такое, я не мог. И тогда, собрав всю свою волю, я спросил: «Кто ты, и зачем пришел сюда?»

– И что? Вам ответили? – спросил Сенгтай.

– Представь мое изумление, когда в ответ я услышал: «Меня зовут Илео. Я принес тебе сообщение».

– Какое сообщение? – спросил я снова. – От кого?

«Ты знаешь от кого», – ответил мне голос и я понял, что речь идёт о нашем Создателе.

Я снова попросил его сказать мне, кто он, и он ответил: «Я тот, кто наблюдает».

– Почему я не вижу тебя? Покажись! – попросил я, и он ответил:

– Ты видишь меня, но если ты хочешь, я могу принять любую форму. Но все это будет лишь иллюзия.

– Ты пришел, чтобы наказать меня? – спросил я.

– За что? – удивился он.

– За то, что я совершил. Я сотворил зло, – сказал я ему.

– Зло? – переспросил он и вдруг рассмеялся.

Это был удивительный смех. Я никогда раньше не слышал такого. Его смех, словно миллиарды изумрудных капель дождя, пролился на землю, наполнив тишину волшебным звоном. И тогда я понял, что ошибся.

– Какое послание ты принес мне? – спросил я его вновь, и он ответил:

– Мне велено передать тебе, что твое время вышло. Но ты не должен ни о чем волноваться. Теперь ты свободен.

– Свободен от чего?

– От обязанностей, что некогда были тебе даны, – ответил мне Илео.

– Скажи, Он недоволен мной? – снова спросил я.

– Напротив. Он очень доволен. Ты все сделал так, как должен был сделать.

Однако я сомневался. Мои сомнения стали ему видны, и Илео тогда сказал: «Пойми, Он не ограничивал тебя правилами. И что бы ты ни сделал, не было ни хорошо, ни плохо. Ты поступал так, как считал нужным, и Он принял это. Нет во вселенной зла, как нет и смерти. Ты понимаешь?»

Я ответил, что понимаю. Но у меня было еще много вопросов. Я спросил, что теперь я должен делать, и он ответил, что это решать лишь мне. А еще он добавил:

– Ты можешь остаться и продолжать жить рядом с людьми, но больше не стоит принимать за них решения. Отныне они сами будут нести ответственность за свои действия. Но если ты решишь уйти, ты не останешься без дела. Во вселенной происходит многое, и все это очень интересно.

– Откуда ты столько знаешь? Вероятно, ты обладаешь великими знаниями и нескончаемой силой? – спросил я его.

– У меня нет никакой силы, и я не могу ни на что влиять, – ответил Илео, – Мой удел – наблюдать. Но когда-то я был таким, как ты. Миллионы лет я жил в далеком мире, взращивая его в своих руках. Однако пришло время, и я получил свободу и выбор. Теперь я путешествую по Вселенной, заглядывая в каждый ее уголок. Я наблюдаю за тем, что происходит, и пытаюсь понять великий замысел, управляющий всем, что существует. В моих странствиях я уже не раз посещал этот мир. Вы не видели меня, но я был тут, рядом. Я наблюдал за вами и восторгался. Это чудесный мир и все, что вы делаете, тоже великолепно.

– Разве убийства могут быть великолепны? – усомнился я.

И Илео ответил, что в этом мире смерть – лишь порог, через который нужно переступить, но в самой вселенной, такого понятия не существует. Не важно: рождение это или смерть, радость или ненависть; всё это – проявления бытия. В этом мире до сих пор не было никаких ограничений, а значит, не было и нарушений.

– Ещё раз говорю тебе – я здесь не для того что бы судить, – повторил он, – я всего лишь наблюдаю.

Даргон вздохнул и через миг продолжил:

– В ту ночь я, наконец, избавился от своих мучений. Я пришел к выводу, что лучше дать человеку выбор и направлять его, чем отвернуться, а потом осудить. Эта встреча на многое открыла мне глаза, и я понял, что мы должны теперь делать. Мы должны были оставить людей в покое, дать им свободу и по возможности направлять их, не ставя никаких условий.

– А что было дальше? – спросил Сенгтай, когда Даргон замолчал.

– Потом Илео сказал мне, что я должен решить: останусь ли я здесь или покину эту землю. Я ответил, что должен подумать. Тогда он попрощался со мной и пожелал удачи. Призрак стал быстро удаляться. И тут я вспомнил, о чем еще хотел спросить. «Скажи, когда я должен дать тебе свой ответ?» – крикнул я, прежде чем он растаял в ночном небе.

– И что он ответил? – не удержавшись, спросил Сенгтай.

– Это было всего одно слово, – произнес старик, – всего одно слово, которое донеслось до меня, когда Илео уже исчез из виду. Он ответил: «Никогда».

Даргон закончил свой рассказ и в наступившей тишине Сенгтай задумчиво произнес:

– Удивительная история. Вот только, что бы это могло значить – «никогда»?

– Я думал над этим всё время после нашей встречи той ночью и мне кажется, я понял, что хотел мне сказать Илео.

– И что это?

Даргон рассмеялся. Он покачал головой и произнес:

– Этот секрет я никогда и никому не раскрою! Он принадлежит только мне. Однако я уверен, что многие, в своё время приходят к пониманию того, что понял я.

– Значит, мне остаётся лишь набраться терпения, – Сенгтай улыбнулся и почесал кончик носа.

– Терпение, – произнес Даргон, остановившись, – это великая сила. Оно может приблизить тебя к разгадке разных тайн, а может помочь тебе вернуться домой, после долгого путешествия, – с этими словами старик развёл руками, демонстрируя то, о чём только что сказал. Сенгтай обернулся и только теперь увидел, что они стоят на краю поляны перед входом в пещеру.

– Добро пожаловать домой, мой маленький друг! – торжественно произнес Даргон, – ещё одно путешествие подошло к концу!

После почти трех месяцев скитаний Сенгтай и Даргон вернулись в свой дом. Но для Сенгтая это была лишь короткая передышка. Спустя полтора месяца он снова покинул пещеру и на этот раз, он ушел один. Следуя наставлениям учителя, он отправился в путь, чтобы в уединении посвятить себя долгим тренировкам. Это было последним испытанием, которое он должен был пройти, прежде чем приступить к ритуалу посвящения.

В последний день лета 2859 года еще до рассвета Сенгтай покинул пещеру и быстрым шагом направился в лес, неся лишь лук со стрелами и скатанное шерстяное одеяло. А когда через три месяца он вернулся…

Глава 12

Не осуждайте тех, кто вас не понимает.

Лучше постарайтесь понять тех,

кто вас осуждает.

Пятый день месяца опадающих листьев. 2859 год Четвертой Эпохи.

Очередное заседание министров и генералов, проводимое Тайратом каждый месяц, подходило к концу. Выслушав отчеты о проведенных работах и состоянии дел в империи, Тайрат объявил о том, что он принял решение, которое прежде не принимал еще ни один император. Он сообщил, что в конце следующего года намерен сложить с себя все полномочия и передать власть своему сыну Хантаго.

Решение было воспринято с нескрываемым удивлением. Министры зароптали. Они высказали свои сомнения по поводу своевременности перемен, которые, по их мнению, не могли не отразиться на общем состоянии дел и настроении людей. Смена власти – всегда довольно болезненный процесс, и для того, чтобы все стало на свои места, потребуется время. Генералы же, в свою очередь, практически единогласно выразили готовность служить новому императору.

Выслушав все мнения, Тайрат настоял на своем решении, добавив, что всем сомневающимся придется смириться с ним, и именно поэтому он сообщает о грядущих изменениях заранее.

Когда совещание закончилось, император пригласил всех остаться на обед. Советник Юнак, генерал Пай и Моши приняли это приглашение. Вместе с ними остался и Неохас. Все остальные, поблагодарив императора и сославшись на неотложные дела, поспешно удалились. Когда они вышли из зала, туда вошел Хантаго, который не присутствовал на совещании. Тайрат подозвал его и пригласил присутствовать на обеде.

Пока слуги накрывали на стол, Тайрат предложил выйти на балкон. Последним, закрыв за собой двери, вышел Юнак. Прислонившись к перилам, он стал разглядывать Таулос с высоты холма, на котором располагался дворец. Возникшую паузу прервал Хантаго:

– Как все прошло? – спросил он, обращаясь к императору.

– Немного неожиданно, – ответил тот.

– Есть какие-то новости? – снова спросил Хантаго.

– Да, – вмешался в разговор Моши, – твой отец сообщил нам сегодня одну очень интересную новость.

– Какую? – удивился Хантаго.

– Ты скоро станешь императором, – пояснил Моши.

– Разве это произойдет не в следующем году?

Тайрат повернулся лицом к Хантаго и сказал:

– Так и есть. Но я решил сообщить об этом сегодня. Пусть все привыкнут к этой мысли.

– К чему тут привыкать? – отозвался генерал Пай. – Это право императора решать подобные вопросы, а наше дело – повиноваться.

– Видимо, не все к этому готовы, – заметил Юнак, – думаю, вы правильно поступили, что сказали об этом сегодня. Что же касается меня, то я согласен с генералом Паем.

– Вижу, что здесь собрались те, кто поддерживает мое решение, – сказал Тайрат и улыбнулся.

– Именно так, – согласился Моши, а затем, повернувшись к Хантаго и протянув ему руку, произнес, – позвольте поздравить вас, Ваше Высочество! Мы будем рады служить вам так же, как служили вашему отцу.

Хантаго кивнул в знак благодарности. И Пай обратился к императору:

– Ваше Величество, думаю, что выражу мнение остальных, если скажу, что мы все доверяем вашему сыну так же, как вам. Вопрос о его назначении – дело решенное. Но у меня есть кое-какие соображения по поводу нашей армии, и мне хотелось бы, чтобы вы сейчас выслушали их. Последние несколько лет наши воины находятся в постоянном напряжении. Я бы хотел узнать: как долго это может продолжаться?

Тайрат с удивлением посмотрел на генерала. Вместо него ответил Юнак:

– А разве не это подразумевает служба в армии Его Величества?

– Мне кажется, я понял, что имеет в виду генерал Пай, – сказал Моши, – он говорит не о физической усталости, а, скорее, о моральной.

Пай согласно кивнул. Между тем, Моши продолжал:

– Уже много лет мы держим наши войска в состоянии полной боевой готовности. Мы увеличили количество воинов, построили новые машины, но… – Моши выдержал многозначительную паузу, – войны нет.

– Это так, – подхватил Пай, – воины не жалуются на постоянные занятия и нагрузки, но им тяжело находиться в постоянном ожидании.

Тайрат внимательно выслушал генералов и затем, повернувшись к Неохасу, спросил:

– Этот вопрос к тебе, мой старый друг. Что можешь ты сказать нам по этому поводу?

– Я не знаток армии, – ответил Неохас, – и не мне решать, как поступить. Я сожалею, что не могу сказать вам, когда все начнется и чем закончится. Признаться, я уже ничего не вижу.

– Значит ли это, что опасность миновала? – спросил Юнак.

Неохас пожал плечами.

– Может, она миновала, а может, потому судьба и не шлет мне тревожных знаков, что мы к ней готовы. Я просил бы вас всех не опираться в своих решениях на то, что я когда-то говорил. Я стар и, возможно, ошибался.

– Вы никогда не ошибались, – сказал Хантаго, положив руку на плечо Неохаса, – и мы по-прежнему доверяем вашим предсказаниям.

– И все же, – произнес Пай, – я бы просил вас, Ваше Величество, принять решение об отмене военного положения. Люди должны отдохнуть.

– Мы можем пойти на это? – спросил император, обращаясь к Моши. Тот на минуту задумался.

– Думаю, можем, – ответил он наконец, – полагаю, что в настоящий момент нападение дродов нам не угрожает.

– Вы уверены? – спросил Юнак.

– Я согласен с Моши, – живо отозвался Хантаго, – и могу объяснить почему.

Юнак и Тайрат внимательно посмотрели на Хантаго.

– Насколько я помню историю войн, что провела наша империя с островитянами, ни одна из них не начиналась зимой или осенью. Как правило, дроды нападали весной или в начале лета, – объяснил Хантаго.

Моши и Пай кивали, соглашаясь с ним.

– Именно поэтому нам не стоит ожидать их нападения сейчас, в начале осени, а значит, мы может сократить на время нашу армию и дать ей небольшую передышку.

– Согласен, полностью согласен, – сказал генерал Пай, когда Хантаго закончил.

– А что вы думаете? – спросил Тайрат у Моши.

– Думаю, что Его Высочество прав, и мы можем немного расслабиться.

– А вы, советник? – Тайрат перевел взгляд на Юнака.

– Я не генерал, – скромно начал тот, – и не смею вмешиваться в дела армии. Однако я слышу уверенность в голосе вашего сына и в голосах генералов. Думаю, они знают, о чем говорят. Я хотел бы отметить, что содержание огромной армии дорого обходится нам, и если уж никакого нападения пока не предвидится, то есть смысл снизить расходы и позволить воинам отдохнуть.

– Хм, – произнес Тайрат задумчиво, – вижу, что мы пришли к общему мнению. Если честно, я и сам был бы рад хоть ненадолго забыть о войне и опасности. Пожалуй, мы так и сделаем.

Дверь на балкон открылась, и в проеме показался Лука:

– Ваше Величество! Вас приглашают к столу.

– Давно пора, – сказал Неохас, потирая ладони, – я жутко голоден.

* * *

Холодная осень заканчивалась. Ночью на землю опускались морозы, сковывая воду, принесённую частыми дождями. Деревья сбросили листву, и лес снова стал угрюмым и серым. Ночи становились все длиннее, а дни короче. Жизнь медленно увядала, прощаясь с этим миром до следующей весны, но Сенгтай, проведший долгие три месяца в глубине леса, уже привык к переменам. И, вернувшись в пещеру, он не думал о наступающей зиме. Его мысли были сосредоточены на предстоящем посвящении, к которому он так долго готовился.

Он был в прекрасной форме и с нетерпением ждал этого волнительного дня. Но Даргон не разделял его уверенность и перенес обряд посвящения еще на неделю. А затем еще на неделю. Решение старика удивило Сенгтая, но он решил не оспаривать его. Сенгтай понимал, что Даргону виднее, когда и что делать, а сам Сенгтай тем временем продолжал свои тренировки.

Так наступила зима. Снег покрыл землю белым покрывалом. И вот наконец Даргон объявил Сенгтаю, что уже определил день, когда состоится эта важная церемония. Вечером восемнадцатого дня месяца длинных ночей старик сказал: «Сегодня ты должен хорошо выспаться. Завтра наступит твой день!»

Сенгтай был взволнован этим сообщением, несмотря на то, что ждал его с нетерпением. Однако он быстро взял себя в руки и улегся спать. Правда, уснул не сразу. Полночи он тихо лежал и слушал завывание ветра, доносившееся снаружи, размышляя о том, что ему предстоит.

Утром Даргон велел ему остаться в пещере.

– Отдохнем пока, – сказал старик, – испытание начнется ближе к вечеру.

– Хорошо, – ответил Сенгтай, а затем добавил: Я слышал всю ночь шум ветра. Вероятно, погода изменилась.

– Я тоже слышал его, – признался Даргон.

– Вам тоже не спалось? – удивился Сенгтай.

– Конечно, – ответил Даргон, – неужели ты думаешь, что я могу оставаться равнодушным накануне такого важного события?

– Ваше волнение заставляет меня нервничать, – признался Сенгтай.

– Не волнуйся, – успокоил его старик, – давай лучше поговорим о том, что тебе предстоит сделать сегодня. Для начала ты должен выучить эти слова, – он достал откуда-то небольшой клочок бумаги и протянул его Сенгтаю.

– Что это? – спросил тот, разворачивая сложенный вдвое листок.

– Эти слова тебе предстоит произнести, когда придет время, – пояснил Даргон. – Ты должен выучить их. Когда ты поднимешься наверх, произнеси их, и Северный Ветер придет к тебе. Когда поймешь, что он рядом, закончи фразу и жди.

– Ждать чего? – спросил Сенгтай.

– Его решения. От него будет зависеть, увидимся ли мы с тобой еще раз или же нет.

– Понятно, – произнес Сенгтай.

Он выглядел озабоченным.

Заметив это, Даргон добавил:

– Не думай сейчас ни о чем. Просто сосредоточься на том, что тебе предстоит сделать.

– Хорошо, господин Даргон, именно так я и поступлю, – согласился Сенгтай.

– И еще, – сказал старик после короткой паузы, – не забывай, что часть великого огня уже есть в тебе. Если станет совсем тяжело, подумай о нем. Он придет на помощь.

Сенгтай кивнул. Даргон встал и начал собираться.

– Куда вы? – поинтересовался Сенгтай.

– Сейчас я ухожу, – ответил старик, одеваясь теплее, – не буду мешать тебе. Ты останешься один и сможешь подумать обо всем.

После обеда ты должен начать восхождение, чтобы успеть завершить его до наступления темноты.

– А когда вы вернетесь? – спросил Сенгтай.

– Как только ты уйдешь. Я буду ждать здесь твоего возвращения.

С этими словами Даргон поднялся по ступенькам и быстро исчез в темноте туннеля. Сенгтай остался один. Он поднялся на ноги и огляделся. В пещере было тепло и достаточно светло от костра, который никогда не затухал, и еще десятка факелов, расположенных по всему ее периметру. Сенгтай стал медленно обходить пещеру, касаясь рукой неровных стен. Он жил здесь уже очень давно, и она стала для него домом. Он знал все выступы и впадины, каждый камень и каждую трещину в полу. Но сейчас в его, возможно, последний день пещера стала ему словно чужая. Он смотрел на нее как бы со стороны и не знал, вернется ли когда-нибудь сюда снова.

После получаса бесцельного хождения взад-вперед Сенгтай вернулся на свое место и принялся медитировать. Он мысленно проделывал путь, по которому ему предстояло пройти сегодня, раз за разом, уделяя все больше внимания мелочам. Он представлял себе все трудности, с которыми мог встретиться, и обдумывал способы их решения.

Когда Сенгтай покончил с медитацией, он достал листок бумаги, что дал ему Даргон, и несколько раз прочитал слова вслух. Затем, закрыв глаза, повторил их. Убедившись, что все хорошо запомнил, Сенгтай отложил листок в сторону и лег на своей постели, закрыв глаза.

Через три часа он поднялся, разжег костер пожарче, подогрел себе еды и, пообедав, начал собираться. Надев теплые штаны и куртку, он обмотал ноги от ступней до колен шерстяными полосами, нарезанными из старого одеяла, а затем обвязал их веревками. Выпрямившись, Сенгтай попрыгал на месте, чтобы проверить, все ли хорошо закреплено. Еще раз оглядевшись, он направился к выходу.

Через полчаса он вышел из туннеля. Ярко светило солнце, и редкие легкие снежинки медленно кружили в воздухе, опускаясь на землю. Сенгтай вышел на середину поляны и поднял голову. Там, на самом верху Сумеречной Горы, стояла совсем другая погода: черные тучи окутали ее вершину, колеблясь под резкими порывами ветра. Его жуткое завывание можно было услышать даже здесь, у подножия. Минуту Сенгтай равнодушно наблюдал за этой природной вакханалией, а затем быстро направился к южному склону.

Первую часть пути Сенгтай проделал без особого труда, и уже к четырем часам после полудня он сумел подняться до середины южного склона. Но дальше стало тяжелее. Ураган, окружавший вершину, уже коснулся его тысячами острых льдинок, ударявших прямо в лицо и мешавших двигаться вперед. Щурясь, Сенгтай замедлил шаг. Склон изменился, и если у подножия он был укутан снегом, то на верху был покрыт льдом. Сенгтай цеплялся руками за неровные острые камни, подтягивался, ища ногами опору, а затем, перенеся на них свой вес, снова искал, за что уцепиться.

Так, шаг за шагом, он поднимался вверх, но чем выше, тем сильнее становился ветер и тем больнее впивались ледяные иглы в лицо и руки.

А в глубине горы, в ярко освещенной пещере, Даргон сидел в своем кресле с закрытыми глазами. Внешне он был совершенно спокоен, но судя по его рукам, крепко обхватившим деревянные подлокотники, внутри него шла какая-то борьба. Костер перед ним громко трещал, недавно подброшенными дровами, выбрасывая время от времени в разные стороны кусочки обугленного дерева.

Ночь для Сенгтая наступила гораздо раньше, чем для остального мира. Постепенно продвигаясь вверх, он скрылся в черных тучах набирающего силу урагана. Теперь он ничего не видел на расстоянии вытянутой руки. Все вокруг кружилось в бешеном танце. Ледяные снежинки ударяли в склон горы и, отскакивая, впивались в его кожу. Сильный холодный ветер так и норовил сбросить его вниз. Руки замерзли, и Сенгтай с трудом мог ухватиться за покрытые льдом выступы. И все же он продолжал двигаться вперед. Иногда его ноги соскальзывали, и сердце замирало в ожидании ужасной развязки, но руки все еще держались за острые камни, и сила воли заставляла вновь найти опору и продолжать движение.

Однако Сенгтай чувствовал, что долго он не выдержит. Ему нужно было передохнуть. Среди окружающей его беснующейся тьмы он заметил небольшой уступ на склоне горы. С трудом взобравшись на него, он лег на бок и закрыл лицо руками. Ледяной ветер, дуя все сильнее, пробирал его до костей. Пальцы отказывались слушаться. Сенгтай прижал ноги к животу, пытаясь хоть немного согреться. Но это не помогало. Уверенность, с которой он начал это восхождение, быстро улетучивалась. Он уже представлял себе, как Даргон после урагана найдет его здесь замерзшего насмерть, либо ветер просто скинет его тело вниз, сэкономив тем самым время старика, которому не придется подниматься наверх.

«Сейчас бы немного согреться», – подумал Сенгтай, вспомнив пещеру и жаркий костер. «Немного огня, совсем немного», – продолжал мысленно повторять он.

И в этот самый момент Сенгтай вдруг почувствовал тепло. Сначала оно было слабым, зарождающимся где-то внутри него, но чем больше его тело впитывало это тепло, тем жарче оно становилось.

Сидя в кресле и не открывая глаз, Даргон что-то бормотал себе под нос. Слова его были совершенно непонятны, но он настойчиво продолжал произносить их снова и снова. Костер возле его ног продолжал трещать, и пламя плясало свой магический танец, выбрасывая вверх искры. Но неожиданно, словно утратив часть своей энергии, огонь стал меньше и слабее. Даргон открыл глаза. Он пристально следил за тем, как угасает костер, и пещера медленно погружается во тьму. Однако это вовсе не смутило старика, наоборот, он улыбнулся и произнес: «Я рад, что ты не забыл». Четверть часа пещера оставалась погруженной в полумрак. Некоторые факелы совсем погасли, и только в очаге огонь был еще достаточно сильным, чтобы продолжать тускло гореть.