Текст книги "Таулос. Книга первая. Северный ветер"

Все поднялись с места и собрались расходиться, когда вдруг Моши, вспомнив, что он не представил Сенгтая и Локаи, попросил минуту внимания.

– Прошу прощения, у меня есть еще одна новость! Она будет последней на сегодня, – Моши улыбнулся и виновато развел руками. – Сегодня указом Его Величества эти двое уважаемых мужчин, – он указал на Локаи и Сенгтая, которые тут же поднялись на ноги, – назначаются советниками командующего армии, Его Высочества господина Хантаго! Теперь они входят в командный корпус, возглавляемый мною, и я, с позволения императора Таулоса, присваиваю им звание капитанов! Прошу вас отнестись к ним с доверием и уважением, коих они, безусловно, заслуживают.

Из зала донеслись жидкие аплодисменты. Сенгтай и Локаи поклонились.

– На этом все! – закончил Моши, – Все могут разойтись!

Люди потянулись к выходу. Они еще долго беседовали на ходу, споря и убеждая в чем-то друг друга. Наконец, когда зал опустел, Тайрат встал и пошел к выходу.

Сенгтай и Локаи еще несколько минут поговорили с Хантаго о делах, а затем собрались было уйти, как неожиданно к ним подошел Неохас. Он встал прямо напротив Сенгтая и некоторое время внимательно смотрел на него снизу вверх. Хантаго тоже остановился, заинтересовавшись этим необычным знаком внимания, которое проявил предсказатель к одному из его советников. Наконец Неохас сказал:

– Я рад снова встретится с тобой, Сенгтай! Я давно ждал этого момента!

Сенгтай оторопел.

– Разве мы были знакомы прежде?

– Нет, – ответил Неохас с улыбкой, – но я присутствовал при твоем рождении.

Сенгтай растерянно посмотрел вокруг. Локаи махнул ему рукой, показывая, что уходит, а Хантаго подошел ближе.

– Ты мог бы уделить мне немного времени? – спросил Неохас.

– Простите, господин Неохас, – вмешался Хантаго, – но уже поздно. Нам бы всем не мешало отдохнуть.

Неохас повернулся к Хантаго и ответил:

– Это не займет много времени, Ваше Высочество, всего несколько минут.

– Хорошо, – согласился Сенгтай, – если вам будет так угодно.

Хантаго, стоя за спиной Неохаса, подал Сенгтаю знак, предлагая сопровождать его. Сенгтай кивнул.

– Вот и хорошо, – сказал Неохас, увлекая Сенгтая по коридору, – ты не пожалеешь.

Они двинулись в северную часть дворца, туда, где находилась маленькая комнатка Неохаса.

– Так вы говорите, что знаете меня с рождения? – спросил Сенгтай, пока они шли.

– Да, знаю, – ответил Неохас, – с прошлого года.

– Извините, господин Неохас, – отозвался Хантаго, – но человек, которого вы держите за руку, родился гораздо раньше!

Неохас покачал головой.

– Нет, мой мальчик, – ответил он уверенно, – это для тебя он родился раньше, а для меня – это произошло совсем недавно.

– Я не совсем понимаю вас! – смущённо признался Сенгтай, – о каком рождении вы говорите?

– Сейчас ты все узнаешь, – сказал Неохас, – мы уже почти пришли.

Через минуту он открыл небольшую дверь и пригласил Сенгтая и Хантаго войти.

В его маленькой комнате почти не было места для троих. По периметру комнаты стояли высокие стеллажи с рукописями и старыми книгами, у правой стены находилась кровать, а прямо перед окном, выходившим на северную стену, расположился письменный стол. Зайдя в комнату, все трое столпились на середине. На полке над кроватью горела свеча. Ее тусклый свет едва ли мог осветить помещение, и поэтому Неохас достал из ящика стола еще несколько свечей. После того как он зажег их, комната озарилась ярким светом. Неохас подошел к Сенгтаю и произнес:

– Ты все еще сомневаешься в том, что я сказал тебе?

Сенгтай не нашелся, что ответить, и лишь пожал плечами.

– Это ничего, – добродушно сказал Неохас, – у всех свои тайны. Я не стану просить тебя открыть их мне, но, поверь, за свою долгую жизнь я научился получать ответы, не задавая вопросов.

– Я не сомневаюсь в вашей мудрости, господин Неохас, – заявил Сенгтай, разведя руками, – но…

– Но все же тебе трудно поверить, что я знаю, кто ты, – закончил за него Неохас.

Пока они беседовали, Хантаго молча стоял рядом и наблюдал.

– Подойди сюда, я хочу тебе кое-что показать, – Неохас потянул Сенгтая за руку, привлекая его к окну.

Сенгтай подошел к столу и посмотрел в окно. Снаружи было темно. Однако временами луна выглядывала из-за туч, и в ее тусклом свете становились видны Западные Горы, а чуть дальше темной узкой полоской, начинающейся почти у самого горизонта, виднелся Лес Гакхи.

Сенгтай насторожился. Заметив это, Неохас произнес:

– Я очень часто работаю за этим столом и смотрю в окно. И порой можно увидеть очень много, – Неохас посмотрел на Сенгтая, ожидая его реакции.

Но ее не последовало.

Тогда Неохас продолжил:

– Однажды вечером я, как обычно, смотрел в окно, и то, что я увидел, было удивительно. Я не сразу понял, что это было, но я записал дату, а потом мои сны рассказали о том, что произошло в этот вечер, – Неохас протянул руку и указал на запись, сделанную чернилами прямо на столе под окном.

Сенгтай опустил взгляд. На деревянной столешнице было четко видно написанное: «Девятнадцатый день месяца длинных ночей. 2859 год».

Сенгтай вздрогнул и отошел от стола, не сводя глаз с этой надписи. Конечно! Разве мог он забыть день, когда прошел последнее испытание и стал Северным Ветром! Но как этот человек мог узнать, что произошло под пеленой черных туч на самой вершине Сумеречной Горы? Сенгтай не мог этого понять, и это его пугало.

– Теперь ты видишь, что я не обманываю тебя? – спросил Неохас.

Сенгтай посмотрел на него и кивнул. Неохас удовлетворенно вздохнул и, повернувшись к Хантаго, произнес:

– Теперь я спокоен!

– Я не понимаю вас, – удивленно ответил Хантаго. – О чем идет речь?

Неохас провел рукой по бороде и вымолвил:

– Я уже слишком стар. Мои дни на исходе, – он снова посмотрел на Хантаго и продолжил, – помоги мне сесть на кровать, мой мальчик, а то в ногах уже не осталось сил.

Хантаго подошел и, взяв Неохаса за плечи, посадил его на кровать.

– Может, вы все же объясните, что происходит? – тихо спросил он у Неохаса.

– Ты скоро все узнаешь, – ответил тот. – Я же хочу попросить тебя: держись за этого человека. Он поможет тебе справиться со всеми невзгодами, – Неохас указал на Сенгтая.

– Конечно, я так и сделаю, – успокоил его Хантаго, – а теперь вам лучше отдохнуть. Вы устали.

– Никакой отдых не продлит мои дни, – сказал Неохас, – они сочтены.

– Не говорите так, – возмутился Хантаго, – кто же будет рассказывать мне ваши истории? Кто ещё сможет так, как вы ответить на вопросы, которые всегда меня волновали? – на глазах Хантаго появились слёзы.

– Мне больше нечего тебе рассказать Хантаго, всё, что я мог, я уже рассказал. Теперь на твои вопросы сможет ответить только он, – Неохас с трудом поднял руку и снова указал на Сенгтая.

Хантаго помог старику лечь. Как только его голова коснулась подушки, он сразу же закрыл глаза.

– Оставьте меня, идите, – произнёс Неохас. Сенгтай посмотрел на него, а затем на Хантаго. Тот кивнул головой в сторону двери.

– Спокойной ночи, господин Неохас, – попрощался Сенгтай и направился к двери.

– И тебе, Сенгтай, – ответил старик.

Когда Сенгтай вышел в коридор, Хантаго взял Неохаса за руку и сказал:

– Сейчас я ухожу. Вам следует выспаться и набраться сил. Хорошо? Неохас кивнул и добавил:

– Не забывай, что я сказал тебе. Держись за него! Я видел сон. Я знаю, что этот человек пришел к нам из мира духов, он обладает великой силой и может поведать о многом.

Неохас замолчал. Хантаго отпустил его руку. Ещё несколько минут он сидел на его кровати, размышляя над теми словами, что сказал старик. В них Хантаго видел тайный смысл. Он всегда верил Неохасу и знал, что тот не ошибается. То, что видел Хантаго, за время его знакомства с Сенгтаем, раньше казалось ему странным, но теперь, после того, что сказал старик, это виделось ему уже несколько иначе. Хантаго чувствовал, что Сенгтай, что-то скрывает. Он прячется от людей и не хочет, чтобы они приближались.

Поднявшись, Хантаго задул свечи и тихонько вышел наружу, осторожно закрыв за собой дверь. Сенгтай стоял у противоположной стены, прислонившись к ней спиной. Хантаго встал напротив. Около минуты они смотрели друг на друга, не произнося ни слова. Затем Хантаго тихо сказал:

– Моя жизнь была насыщенной и интересной. Меня всегда окружали люди, которые любили и уважали меня. Я много учился, знаю разные науки и отлично владею оружием. В конце концов, – Хантаго усмехнулся, – я стану императором! Но меня никогда не покидало чувство, что я одинок. И это всегда мучило меня. Я не могу раскрыть людям свои мысли. Все свои мысли, – уточнил Хантаго, – с самого детства я любил слушать истории, что рассказывал мне Неохас. Я всегда верил ему. Но это было и остается моей тайной. Не все готовы верить так, как я.

– Мне знакомо это чувство, – поддержал его Сенгтай.

– Теперь мы оба можем избавиться от цепей, что сковывают нас. Расскажи мне все о себе! Я готов слушать и, можешь быть уверен, я поверю всему, что ты скажешь, даже если это покажется невероятным!

Сенгтай ненадолго задумался, а затем ответил:

– Хорошо. Я расскажу все, но это не избавит меня от цепей. Мне никогда уже не стать тем, кем я был раньше. Я не смогу больше жить жизнью обычного человека.

– Но тебе станет хоть чуть легче, – не унимался Хантаго, – ты будешь знать, что ты не один несешь свою тайну! Я готов помочь тебе нести ее, а взамен я получу возможность свободно говорить о том, о чем раньше мне не с кем было говорить!

Наступила короткая пауза. Сенгтай думал, с чего начать свой рассказ, а Хантаго терпеливо ждал. В полутьме длинного, узкого коридора, лишь тускло горящие факелы, были свидетелями этого доверительного общения между людьми, которые были такими разными. И всё же они смогли найти то, что объединило их.

Сенгтай начал свой рассказ с гибели господина Екои. Затем он рассказал об Анайе и их недолгой любви в Таштаке. Он рассказал о том, как долго ему пришлось искать колдуна, что жил в мертвом лесу, и как он нашел его. А потом поведал Хантаго о следующих девяти годах своей жизни в пещере под Сумеречной Горой и о Даргоне. Хантаго с замиранием сердца слушал рассказ об их путешествии вглубь леса, туда, где был скрыт от взглядов разрушенный Лианос, и об истории этой древней цивилизации.

В конце Сенгтай рассказал Хантаго, как умер его учитель, а через некоторое время ему довелось испытать еще одно горе – смерть Анайи. В завершение сказанного Сенгтай вскользь упомянул о храме Черной Луны. Когда он закончил свой рассказ, сквозь узкое окно в конце коридора они увидели, как забрезжил рассвет.

Хантаго был счастлив. То, что поведал ему Сенгтай, открыло принцу глаза на многие вещи, но, главное – теперь он мог сказать смело, что все прошедшие годы он верил в чудеса не напрасно!

Хантаго предложил Сенгтаю перебраться ближе к дворцу вместе с Локаи, раз уж теперь они были официально назначены советниками, но Сенгтай скромно отказался.

– Пожалуй, будет лучше, если все останется, как было, – сказал он, улыбнувшись, – есть границы, которые лучше не переступать.

– Я не совсем понимаю тебя, – честно признался Хантаго, – но раз уж ты так хочешь, пусть всё останется как есть.

Прежде чем уйти, Сенгтай, повернувшись к Хантаго, хотел, было, его о чём-то попросить, но тот опередил его, ответив:

– Не волнуйся! Всё, что было сказано здесь, навсегда останется нашей тайной.

Сенгтай кивнул головой.

– Пойдём, я провожу тебя до выхода из дворца, – предложил Хантаго, беря Сенгтая под руку, – его коридоры длинны и извилисты, в них несложно заблудиться.

Они оба рассмеялись, а затем направились к выходу.

В глубине дворца есть много чего странного и интересного, но вот, пожалуй, ещё никогда в жизни его стены не слышали ничего подобного тому, что им довелось услышать этой ночью.

* * *

Двадцатый день месяца остывающего песка. 2860 год Четвертой Эпохи.

Выскочив из казармы, Сорук что было сил бросился вперед по улице в сторону городских ворот. Чем ближе он приближался к ним, тем больше народа встречал на своем пути. Люди были напуганы. Они взволновано кричали, сообщая друг другу тревожную новость – на востоке появилась армия дродов.

Враг двигался очень быстро. Первые ряды войска уже можно было рассмотреть с высоты стен Таулоса. Все, кто был снаружи, поспешно укрылись за стенами, и ворота стали закрываться.

Лавируя между возбужденными жителями, Сорук наконец-то добрался до башен, стоявших по обе стороны от входа в город. Нырнув внутрь одной из них, он стал быстро подниматься наверх по узкой винтовой лестнице. Оказавшись на стене, Сорук подошел к краю и, держась руками за зубья бойницы, подался вперед.

Темная лавина вражеской армии приближалась к Таулосу. Впереди шла кавалерия. Примерно пять тысяч всадников, немного вырвавшихся вперед, подняли клубы пыли, уходившие далеко на восток, почти до самой Эль. Вслед за ними, медленно появляясь из оседающих пыльных облаков, следовали пехотинцы. Уже можно было различить топот копыт и бряцанье оружия, доносившиеся с расстояния более чем в тысячу шагов.

Преодолев еще пару сотен метров, конница дродов остановилась. Всадники по-прежнему сидели в седлах и смотрели на стены города. Когда же пехота догнала их, все неприятельское войско замерло на месте.

Воины имперской армии со стены неотрывно следили за врагом. Это молчаливое и неподвижное противостояние длилось, казалось, вечность. Наконец дроды вновь пришли в движение. Кавалерия заняла место на флангах, пехота расположилась посередине.

Сорук посмотрел по сторонам. На стене было довольно много солдат. В десяти шагах от себя Сорук заметил Агота и Сенгтая.

Они, протиснувшись к бойницам, тоже наблюдали за неприятелем.

Сорук подошел к ним. Он коснулся рукой Агота, привлекая его внимание. Агот обернулся.

– Добрый вечер, Сорук, – произнес он. – Ты тоже решил полюбоваться на наших гостей?

– Не мог пропустить такое событие, – ответил Сорук.

Сенгтай окинул его взглядом с ног до головы и заметил:

– Вижу, ты даже оружия с собой не взял!

– Ни к чему это, – сказал Сорук, – уверен, что они не станут атаковать с ходу.

Сенгтай кивнул и отошел от края стены.

– А я думаю, что они вообще не будут атаковать, – признался он, а затем посмотрел со стены на главную улицу города. По ней быстро мчались четыре всадника, среди которых он сразу же узнал Хантаго.

Подъехав к башне, все четверо оставили лошадей и стали подниматься наверх. К тому времени любопытные уже стали расходиться, и на стене остались только дозорные и, может, еще с десяток тех, чей интерес не был до конца удовлетворен.

Через пару минут из башни на стену вышел Хантаго, а вслед за ним Локаи, Моши и Сафар. Увидев Сенгтая, Хантаго махнул ему рукой и быстрым шагом направился навстречу.

– Вот и дождались! – произнес Сенгтай, когда Хантаго подошел ближе. Агот и Сорук поклонились Его Высочеству. Следом подоспели остальные. Посмотрев на замершее войско, Моши спросил у Сафара:

– Мы можем достать их с такого расстояния?

Сафар, оценив дистанцию, отрицательно покачал головой.

– Нужно, чтобы они подошли еще на сотню шагов, а лучше – на две.

– Жаль, – со вздохом заметил Моши.

– Я думаю, они останутся вдалеке, чтобы не попасть под камни, – высказал свое мнение Локаи.

– Согласен, – задумчиво ответил Хантаго, отходя от края стены, – если Сенгтай не ошибся, то уже сегодня вечером они разобьют лагерь на том месте, где стоят. Теперь все! Мы больше не свободны!

– А что передают с севера? – поинтересовался Агот.

Хантаго посмотрел на него и ответил:

– Основная армия еще не выдвигалась. Они все еще собирают силы.

– Если так, то у нас есть пара месяцев, пока ловушка не захлопнется, – сказал Локаи, а затем добавил: Ну, может, чуть больше.

– На севере многочисленная конница, – не согласился Сенгтай, – они могут быть здесь уже через месяц, а затем подождать, пока подойдут остальные.

– Ты думаешь, нам стоит опасаться их скорого появления? – с тревогой спросил Моши.

Сенгтай пожал плечами:

– Не знаю. Но как только они выдвинутся, мы сразу узнаем.

– Нужно посмотреть, что они будут делать, а потом решать, что предпринять нам, – сказал Хантаго. – Нет смысла гадать.

Неожиданно вперед вышел Сорук. Воспользовавшись паузой, он тихо, но уверенно заявил:

– Если через два месяца они не выступят, то раньше следующей весны им сюда не добраться.

Все посмотрели на него.

– Почему ты так думаешь, Сорук? – спросил Моши.

– Осень на равнине очень дождливая, – начал тот, – с середины осени дороги раскисают, по ним такая армия просто не пройдет. Зима наступает быстро, а свирепый ветер только усиливает мороз. Охотиться не на кого. Остается идти через лес. Но двадцать тысяч человек на лесной тропинке… – Сорук развел руками, давая понять, что это невозможно.

– А ведь он прав! – заметил Моши и усмехнулся. – Если до середины осени они не выступят, то потом просто не пройдут. Где им будет взять в дороге столько еды для солдат и корма для лошадей?

Негде!

Хантаго с интересом посмотрел на Сорука, и спросил:

– Откуда ты знаешь все это?

Сорук смутился и поэтому ответил не сразу.

– Я жил в Охосе и все знаю о равнине: когда по ней можно ходить, а когда нельзя.

– Что ж, это очень хорошо, – произнес Хантаго и похлопал Сорука по плечу. – Из твоих? – спросил он, повернувшись к Локаи.

– Он в моем отряде, но пришел со стороны, – ответил тот, – так же, как и Сенгтай.

Хантаго засмеялся:

– Для нас это большое везение! Вот так и бывает в жизни – вроде бы не знаешь человека, а потом вдруг понимаешь, как он необходим. Почаще бы такое происходило!

Все кто находился рядом, выразили своё согласие. Через несколько минут, Моши напомнил, что им пора вернуться во дворец. Хантаго согласился и, попрощавшись с Соруком, Сенгтаем и Аготом быстро удалился в сопровождении своих генералов и Локаи.

Когда стало темнеть, дроды разбили лагерь и разожгли костры. Сегодня они точно не собирались штурмовать город. Выставив двойную охрану на стенах и у ворот, генерал Пай лично заступил на дежурство в первую ночь осады. Сенгтай, Агот и Сорук вернулись в казарму и легли спать. Чуть позже вернулся Локаи и последовал примеру друзей. Нужно было как следует выспаться, ведь завтра наступала их очередь нести караул на городской стене.

* * *

На протяжении следующих трех недель дроды, как и предсказывал Сенгтай, не предприняли ни одной попытки штурмовать Таулос. Они по-прежнему оставались в своем лагере, наблюдая за теми, кто наблюдал за ними с высоких стен. Это затянувшееся ожидание раздражало и изматывало. Люди начинали терять терпение.

В конце третьей недели генерал Инкаон обратился к Хантаго с просьбой разрешить ему вывести войска из города и атаковать противника. Сафар, который теперь занял место генерала Муна и взял под свою ответственность конницу Его Величества, сгорал от нетерпения вступить в сражение. Именно он поддержал Инкаона, чем поставил Хантаго в весьма затруднительное положение.

Посоветовавшись с Моши, Локаи и Сенгтаем, Хантаго приказал готовиться к атаке. Но, по настоянию своих советников, он также велел Сафару и Инкаону избегать обычной тактики.

И вот на рассвете одиннадцатого дня месяца опадающих листьев шесть тысяч пехотинцев и четыре тысячи всадников заняли свои позиции под стенами Таулоса.

Заметив противника, дроды тоже принялись выстраивать свои ряды. Через час после рассвета около трех тысяч лучников выдвинулось вперед. Полагая, что все метательные машины уничтожены, дроды смело подошли на расстояние полета стрелы. Они не опасались лучников имперской армии и чувствовали себя совершенно спокойно. Вскоре вслед за ними подтянулись пехота и конница, готовые атаковать, если армия противника выдвинется вперед.

А в это время заряженные метательные машины уже были готовы сделать первый залп. Однако Сафар, стоявший на стене вместе с Инкаоном и Моши, не торопился отдать такую команду. Его конница расположилась на правом фланге и ждала команды к атаке.

На стену поднялся Хантаго. Он подошел к генералам и спросил:

– У нас все готово?

– Да, Ваше Высочество, – ответил Моши.

– Замечательно, – произнес Хантаго, глядя на застывших в нетерпении воинов тяжелой пехоты.

– А где ваши советники? – поинтересовался Моши.

Хантаго оторвал взгляд от войска и ответил:

– Они вместе со своими людьми, – он указал рукой чуть дальше того места, где стояли метательные машины, сразу за которыми находились одиннадцать сотен всадников Дапта и Локаи, – сейчас каждый человек на счету. Если что-то пойдет не так, откроем ворота – и они ударят по врагу, помогая нашей коннице и прикрывая отход пехоты.

– Прикажите начинать! – обратился к принцу Инкаон.

Хантаго немного помедлил, а затем ответил:

– Будем действовать по плану. Дадим врагу первому вступить в бой.

В этот момент прозвучал горн, и лучники дродов натянули тетивы своих луков.

– А вот и начало! – произнес Моши. – Надеюсь, духи нам помогут.

Лучники сделали первый залп. Тысячи стрел устремились к рядам воинов имперской армии. Воины тяжелой пехоты подняли свои щиты, образовав над головами непроницаемый стальной заслон. Стрелы с грохотом и лязгом опустились на него, отскакивая в разные стороны. Вслед за первым сразу же последовал второй залп, и снова тяжелые наконечники ударили по щитам.

– Дадим им сделать еще один выстрел, – напряженным голосом сказал Хантаго, глядя как солдаты снова натягивают луки.

– Понял! – ответил Сафар.

Стрелы вновь взметнулись вверх, но, прежде чем они ударили по щитам пехотинцев, Сафар громко крикнул со стены: «Выбивай!».

Десять рычагов стремительно выбросили вперед сотни камней. Перелетев высокую стену, они пересекли поле битвы и опустились на головы врагов. Этот удар пришелся прямо по лучникам. Дроды не ожидали ничего подобного, и были застигнуты врасплох. Через минуту еще сотни камней просвистели над головами Хантаго и Моши. Но дроды не отступали, они продолжали осыпать армию Таулоса тучами стрел. И все же через полчаса напряженной перестрелки враг дрогнул. Понеся серьезные потери, лучники вынуждены были отступить. В этот момент Сафар дал команду тяжелой коннице атаковать правый фланг. Одновременно с этим Инкаон приказал пехоте приблизиться к врагу на сто пятьдесят шагов.

Армия пришла в движение. Выставив копья и прячась за большими щитами, пехотинцы отошли от стен, однако они по-прежнему оставались под защитой своих лучников, находившихся наверху. Этот маневр был призван нарушить терпение врага и вынудить его атаковать. Но враг был терпелив. Вместо этого навстречу тяжелой коннице дроды послали своих всадников. Через минуту четыре тысячи тяжелой конницы Его Величества столкнулись с тремя тысячами кавалерии врага. Закованные в доспехи, защищенные щитами, с длинными копьями, всадники Таулоса, как стальной клинок, разрезали десятки рядов легкой конницы врага. Их атака сразу же была остановлена и рассеяна.

Но командиры дродов были к этому готовы. С их правого фланга на подмогу уже отправлялись еще три тысячи всадников. Они хотели пересечь поле боя прямо перед рядами тяжелой пехоты, но внезапно для них из-за стен Таулоса снова начали стрелять. Тяжелые камни упали прямо перед двигавшимися на полном скаку колоннами. Не успев остановиться, около сотни всадников попали под удар. Люди и лошади, убитые и раненые, падали на землю. Атака захлебнулась.

Но, несмотря на неудачу, дроды не теряли самообладания. Быстро перестроившись, всадники двинулись обратно и начали обходить свои войска сзади. В это время лучники вышли на правый фланг и снова начали стрельбу. Ситуация осложнилась. Свежие отряды кавалерии уже обогнули поле боя и ударили по коннице императора. Медленно, но уверенно они начали теснить всадников Таулоса.

Спустя два часа после начала битвы обе стороны понесли серьезные потери. Конница дродов, пользуясь численным перевесом, стала окружать кавалерию императора. А пехота дродов так и не пошла в атаку. Их лучники, хоть и с малым успехом, но, все же, продолжали беспрестанно обстреливать тяжелую пехоту. План, который так хорошо показал себя в начале битвы, теперь грозил провалиться.

Продолжая следить за тем, как развиваются события, Хантаго и Моши, посовещавшись, приняли решение не посылать пехоту на врага, а напротив – отвести ее обратно к стенам города. Инкаон спустился со стены и, сев на коня, выехал за ворота. Приблизившись к своим войскам, он дал команду медленно отходить, не нарушая строй.

Пехотинцы двинулись обратно. Когда они подошли к стенам, ворота открылись, и они стали быстро заходить внутрь. Конница Сафара продолжала битву, ожидая своего часа. Наконец прозвучал сигнал к отступлению. Всадники развернули лошадей и бросились к воротам Таулоса. Но дроды не стали преследовать их. Вместо этого их лучники начали обстреливать отступавшую кавалерию. Двигаясь под падающими с неба стрелами, всадники вернулись в город. Ворота закрылись. Битва была окончена.

К вечеру было подсчитано, что армия императора смогла уничтожить около двух с половиной тысяч солдат противника, но и сама потеряла столько же. Такой обмен не годился. Несмотря на продуманный план, Хантаго не сумел поколебать противника. Требовался другой способ. И Хантаго собирался его найти.

Вернувшись во дворец, он, взбешенный очередной неудачей, быстро шагал по коридору в свою комнату, чтобы хоть ненадолго остаться в одиночестве. На ходу снимая доспехи, Хантаго прошел мимо зала для совещаний и свернул направо. Пройдя по длинному коридору, он открыл двери и вошел внутрь.

Хантаго подошел к окну и прислонился лбом к холодному стеклу. В саду под фруктовым деревом он увидел собаку. Она мирно спала в окружении своих недавно родившийся щенят. Но вскоре они проснулись и стали покусывать мать за лапы и хвост. Та, открыв глаза, пыталась их отогнать, но они, окружив ее со всех сторон, продолжали ей докучать.

Хантаго вдруг осенило. Стараясь не потерять мысль, он, достав лист бумаги из ящика стола, стал что-то записывать. Вечером того же дня он снова позвал к себе генералов и советников, чтобы посвятить их в свои планы.

В зале для совещаний было совсем не много народу. Среди генералов там также присутствовали Локаи и Сенгтай. Хантаго тем временем нетерпеливо расхаживал возле дверей, ожидая пока придёт Моши.

Наконец двери распахнулись, и он вошел в зал. В его руках был большой рулон бумаги, который он осторожно прижимал к себе. Быстро поздоровавшись, он подошел к столу возле окна и развернул рулон. Это была карта Таулоса с указанием всех зданий и сооружений.

Хантаго попросил собравшихся подойти к столу.

– В свете последних событий, которые я бы не назвал удачными, у меня появился еще один план. Прошу воздержаться от вопросов и высказываний до тех пор, пока я не ознакомлю вас с ним полностью, – начал принц.

– Да, конечно! – согласился за всех Моши.

– Мой план заключается в следующем: раз уж мы не смогли одержать победу сегодня, мы будем продолжать наносить удары по врагу, но на этот раз воспользуемся другой тактикой. Посмотрите! – Хантаго указал рукой на карту в том месте, где была изображена городская стена. – Вот тут, в южном углу стены, есть небольшой проход. Это водяной слив. Мы можем воспользоваться им и выйти из города под прикрытием ночи, чтобы незаметно приблизиться к врагу и нанести удар. Что скажете?

– А почему именно здесь? – сразу же спросил Сафар. – Почему не выйти из ворот? Я понимаю, что атаковать ночью – неплохая мысль, но к чему создавать такие трудности для себя?

– Все очень просто, – ответил Хантаго, – мы не станем выводить целую армию, мы воспользуемся лишь небольшим отрядом. Незаметно подкрадемся, ударим и вновь уйдем в город.

– Но отряд может выйти и через ворота, – не унимался Сафар.

– Может, но тогда дроды заметят его и будут готовы. Они следят за городом, а значит, и за воротами, – объяснил Хантаго. – А водный слив ведет в неглубокий овраг. По нему мы сможем незамеченными приблизиться к врагу на четыреста шагов.

– Однако после нападения уже не будет речи о невидимости! Враг заметит нас и станет преследовать!

– А вот об этом мы и поговорим сейчас, – сказал Хантаго, – давайте подумаем, как сделать так, чтобы дроды нас не увидели.

Наступила пауза. Все сосредоточено смотрели на карту, прикидывая возможные варианты. Наконец Сафар нарушил тишину:

– Я мог бы приготовить машины к обстрелу именно этой территории, – он указал на открытый участок между лагерем врага и оврагом, – а на стену выставить лучников. Если что, они бы прикрыли отступление отряда.

– Замечательно! – сказал Хантаго. – План отхода у нас уже есть.

Что еще?

– Думаю, что мы должны использовать только лучников, – произнес Сенгтай. – Тогда им не придется выходить из оврага и их никто не заметит.

– Это так, – вступил в беседу Сафар, – но лучники не смогут нанести значительный урон.

– Он и не нужен, – уверенно ответил Хантаго, – мы не собираемся ввязываться в серьезную драку. Сенгтай прав, главное – не сколько дродов удастся убить, а сколько наших воинов вернется обратно. Мы не должны никого потерять.

Моши, немного помявшись, заметил:

– Но противник довольно быстро определит, откуда стреляют, и тогда его луки нанесут ответный удар.

– Чтобы собрать лучников, им придется потратить время, – заметил Сенгтай, – думаю, около десяти минут. За это время мы сможем выпустить много стрел.

– И еще нужно их отвлечь, – предложил Локаи, – мы можем вывести небольшой отряд из ворот и остановиться возле стены. Достаточно привлечь к себе внимание, и тогда враг не поймет, откуда стреляют.

– Хорошее решение! – воскликнул Моши. – Можно вывести сотню воинов в доспехах со щитами и сделать вид, что под их прикрытием находится еще одна сотня лучников.

– Верно! – воскликнул Хантаго.

– И все же, эта атака будет для них не страшнее комариного укуса, – не согласился Инкаон.

– Вы правы, – сказал Хантаго, – но вот скажите мне, генерал, если вас будут кусать изо дня в день, сможете ли вы сохранять спокойствие?

Инкаон пожал плечами и неуверенно ответил:

– Нет, пожалуй.

– А что вы тогда сделаете?

– Постараюсь прибить паразита или уйду.

– Уходить нет смысла, – заметил Моши, – даже просто отходить. Тогда мы сможем оттеснить их и, выведя войска из города, разбить лагерь под прикрытием метательных машин. Чем дальше будет отходить враг, тем больше у нас будет места для маневра.

– Они не уйдут, – уверенно заявил Сенгтай, – думаю, что они разозлятся, и начнут атаковать. Но подобного нам не достигнуть одной вылазкой. Нужно все очень хорошо организовать.

– Верно! – Локаи, оторвавшись от карты, посмотрел на Хантаго. – Нужно нападать каждую ночь, особенно, когда нет лунного света. Их лагерь освещен огнями. Лучники не промахнутся. Если после каждой вылазки будет мертва хотя бы сотня дродов, терпение их командиров очень быстро иссякнет, и они начнут штурм, а нам только этого и надо.