Текст книги "Полный цикл мести"

Что касается солнца, то оно не сжигало вампиров, как принято верить. Они просто теряли силу и возвращались обратно в могилу, независимо от того нашли они свою жертву или нет. Как по мне, не последнюю роль в сказке про солнечный свет сжигающий нечисть сыграла не совсем обычная болезнь, при которой повышается чувствительность кожи к ультрафиолету… как ее… фито… фото…

– Фотодерматоз, – вежливо подсказал Дэш.

– Вот-вот. История умалчивает о том, могли ли вампиры умереть от голода. Но различные народы если и не пытались убить вампира, то всячески старались сделать так, чтоб он не добрался до жертвы. Были бредовые идеи вроде все того же чеснока во рту, зерна рассыпанного на могиле или узелков, развешанных на одежде, которые вампир почему-то обязан пересчитать. Помимо страсти к математическим операциям вампиры страдают врожденным топографическим кретинизмом. Зачастую, в вампиров обращались самоубийцы, вне зависимости от того прыгала рядом кошка или нет. И с захоронением подобных личностей не заморачивались. Клали в гроб лицом вниз и зарывали на перекрестке. Вампир как очнется, так сразу же начнет рыть землю. А так как умом не блещет, рыть будет именно перед собой и двигаться, соответственно, не к поверхности, а к недрам земли. Но даже если выберется на поверхность не сможет выбрать нужную дорогу, так как зарыли его на перекрестке. Поскольку мертвецы не часто досаждали живым, люди верили, что вся эта чушь работает.

Но были и более радикальные меры: ломали ноги, перерезали сухожилия, протыкали пятки и прочее. Ну а чтобы пресечь попытки регенерации поврежденных конечностей, втыкали осиновый кол в сердце. А если даже это не помогало, то тут уже в дело вступал серп, который клали на шею мертвеца. И как только он вставал – всык! – голова отделялась от туловища! Видишь! Все то же самое: повредишь мозг – убьешь тело! Материальный мир!

Все эти разговоры о мертвых все-таки вогнали Дэша в уныние. Ибо он прекрасно осознавал, что его нынешнее состояние не подчиняется законам материального мира, в котором живет лейтенант. По крайней мере, известным ему законам. Кстати, о законах.

– Лейтенант, позволите вопрос?

– Разумеется, я же не зачитал тебе права.

– Я арестован?

– Вовсе нет. Ты только задержан по подозрению в убийстве.

– И неужели найдется судья, который прислушается, к свидетелю, подозреваемому в убийстве.

– Ой, да я тебя умоляю! Прислушивались и к более сомнительным персонажам. А твоя вина еще не доказана. К тому же, уж больно много вопросов с этим убийством, в котором тебя подозревают. Надеюсь, ты также и на них ответишь.

– Но, если все считают, что я умер, как Вы вообще меня нашли?

– Луна.

– Она не знала, что я жив.

– И я не знал.

– Тогда почему это Вас не удивляет?

– Я знал, тот маленький секрет, что твое тело так и не предали земле. Но сознаюсь, в отеле я ожидал я встретить не тебя, а Луну. Куда она могла уйти?

– Все в порядке – это в ее стиле! – рассмеялся Дэш. Его любимая нисколько не изменилась. Пройтись пешком по самым безлюдным, странным и порой небезопасным местам самое любимое ее занятие. – Скорее всего она…

Дэш не успел договорить. Яркий свет из ниоткуда больно резанул по глазам. А за долю секунды Форд прокричал: «Держись!». И затем последовал мощный удар, от чего машину начало бросать из стороны в сторону. Не смотря на все попытки Форда удержать машину на дороге, следующий удар выбил машину на обочину.

XXVIII

После первого удара мир, в котором пребывал Дэш, подернулся дымкой. Время замедлилось для всех, кроме Дэша. Форд отчаянно пытался удержать на дороге, в то время, как пикап опасно приближался слева. Дэш не почувствовал удара. Но, все содержимое салона взметнулось вверх от сильного удара. Руль вырвался из рук Форда, и машина вылетела с дороги. Форд пробил головой стекло и теперь медленно приходил в себя.

Дэш наблюдал за происходящим словно со стороны. Когда машина остановилась, время вновь начало привычный ход. Пикап уже скрылся за поворотом. Дэш не смог рассмотреть, кто сидел за рулем. Желание увидеть лица тех, кто только, что пытался их убить, засело в мозгу занозой.

«Отныне, все ночные твари – твои союзники», – вспомнились слова гробовщика.

А потом он увидел пикап. Но не своими глазами. Он смотрел на пикап лежа на земле. Дэш вспомнил момент своей смерти. Он лежит и видит, как убийцы удаляются. Но тогда он видел происходящее вверх ногами, а сейчас смотрел прямо перед собой, словно лежал на брюхе.

Дэш испугался. Он снова сидел в машине. Что только. Что случилось? Чьими глазами он смотрел? Ежа! На смену страху пришло удивление. Еще одно забытое чувство.

Дэш попытался выбраться из машины. Он стал проваливаться в призрачный туман. Только в этот раз он обратил внимание, что туман был вовсе не фиолетовым. Этот цвет невозможно было описать. А фиолетовым он представлялся только из-за скудности человеческого восприятия. Да и не туман это был вовсе. А иное измерение, в котором пространство и время вели себя иначе. Геометрию этого измерения можно было назвать неестественной. Далекие предметы казались близкими, линии превращались в точки с множеством лучей, а пустые пространства сворачивались в спираль. Мир, в котором оказался Дэш был ужасным и отвратительным, и он поспешил его покинуть. Это ему не удалось. Все, что он смог сделать – трансформировать этот мир в привычный ему. Фиолетовый туман. Он беспрепятственно прошел сквозь дверь, оставив наручники на сиденье. «Найди Луну!» – бросил Дэш приходящему в себя Форду. Форд что-то пробубнил в ответ, но Дэша это уже не могло остановить. Он во весь опор мчался наперерез пикапу. Дорога петляла из стороны в сторону, а Дэш бежал по прямой, продираясь сквозь заросли. И все это время, он не упускал из виду пикап. Он следил за ним чужими глазами.

И вот Дэш оказался на пустой дороге. Пикап вот-вот должен был появиться из-за поворота. Дэш приготовился к столкновению.

Фитиль сидел за рулем, а Крот ерзал на пассажирском сиденье. Фитиль был в приподнятом настроении. Он только что сбил машину лейтенанта с дороги. «Надеюсь, он сдох!» – выкрикнул Фитиль, когда Форд Фалкон исчез за поворотом. Крот не разделял радости подельника. Он так и не смог избавиться от своей неуверенности. Нарушать закон – одно, а убивать – совсем другое. Даже когда он втыкал нож в тело женщины, он искренне надеялся, что она уже была мертва к этому моменту. А сейчас он сидел рядом с Фитилем в тот момент, когда тот крутанул руль, сшибая машину Форда. Делает ли его соучастником тот факт, что он просто сидел рядом? Вряд ли. А вот то, что он не попытался предотвратить преступление, заранее зная о нем – вполне. И вот к большому неудовольствию Крота на дороге появился человек. Его фигура выглядела зловеще. А вокруг него сновали какие-то животные. Разобрать какие именно в темноте было невозможно. Фитиль взвизгнул от радости и прибавил скорости. В душе Крота бушевала буря. Что делать? Спасти незнакомца? Или предоставить решать его судьбу Фитилю? Крот колебался до тех пор, пока фары не осветили лицо незнакомца и его питомцев. Непонятными животными оказались волки. Их искаженные оскалом морды и горящие огнем глаза не предвещали ничего хорошего. Оказалось, человек на дороге был не таким уж и незнакомцем. Решив, что это явный шанс искупить грехи, Крот вцепился в руль. Ему удалось объехать Дэша в самый последний момент. Дэш не сдвинулся с места, только смотрел вслед удаляющемуся пикапу. А вот стая волков рванула следом. Даже птицы, что до этого мирно кружили над Дэшем, устремились следом.

Фитиль, наконец, взял управление в свои руки. Для этого пришлось разбить нос Кроту и для верности пригрозить ему ножом. Теперь Крот жалобно подвывал, свернувшись калачиком. Фитиль кипел от ярости. Если он не намотает на покрышки чью-то тушу, то ее вполне может заменить Крот.

Перед лобовым стеклом мелькнула неясная тень. Затем раздался удар, и все стекло покрылось паутиной трещин. Сквозь один из сколов на них смотрел глаз непонятного трепыхающегося существа снаружи. Еще несколько существ атаковали машину. Они разнесли зеркала и фары. Глаз, смотрящий через стекло исчез во тьме.

Фитиль крутил руль вслепую в надежде удержать машину на дороге. Хлопки крыльев, воронье карканье, волчий вой сливались в жуткий звук, заполнявший все пространство. Не было слышно ни рева двигателя, ни визга шин. Тьма и звук приближающейся гибели. Крот закрыл глаза, хотя смысла в этом не было – вокруг царила тьма. Хотел закрыть уши, лишь бы ничего не слышать, но не успел. Последнее, что он почувствовал – карусель боли. Сначала резкая боль в руке. Потом тупая боль в голове и спине. Затем ноющая боль в растекающаяся от шеи по всему телу. В этот момент все стихло. Крот попытался открыть глаза, но это оказалось сложнее, чем он ожидал. Крот попытался снова. В этот раз попытка была более успешная. Перед глазами заплясали разноцветные пятна. Постепенно, пятна стали принимать четкие очертания и цвет. Крот видел, как свет от пламени пожирающей автомобиль играл на ветвях деревьев. Видел мучения Фитиля, запертого в огненной ловушке. Фитиль кричал, но Крот ничего не услышал. Поначалу, он решил, что оглох. Но, потом осознал, что слышит треск огня. И еще стук шагов. Беззвучный крик друга и чья-та неумолимая поступь повергли Крота в панику. Он попытался отвернуться, чтобы не видеть гримасы боли на лице Фитиля и взглянуть на своего палача. Не вышло. Попытался хотя бы закрыть глаза. Снова неудача. В этот момент к нему подошел Дэш. Он повернул голову Крота к себе и стал изучать его лицо. Словно он держал в руках не кусок окровавленной плоти, а драгоценный камень с необычным узором. Потом Дэш обернулся в сторону Фитиля. Несколько секунд он просто смотрел, затем улыбнулся и снова повернулся к Кроту.

– Твой друг уже мертв. Поэтому ты не слышишь его, – спокойно сказал Дэш. – Это ничего. Ты тоже скоро умрешь. Не бойся тех, что умерщвляют тело, а душу умертвить не властны; бойся лучше Того, Кто властен и душу, и тело предать геенне.

Крот отчаянно шевелил губами. Его угасающий разум метался из крайности в крайность. Он молил о пощаде, помощи, прощении. А услышав фразу из библии, принялся неистово молиться.

– Вижу, ты хочешь мне, что-то сказать, но не можешь. Хочешь просить прощения? Сказать, что тебе жаль?

В глазах Крота забрезжила надежда. Неужели ему удастся искупить свои грехи? Может он его поймет? Может простит? Кроту было достаточно просто сказать, хоть намекнуть, что Дэш прав.

– Я могу увидеть твои мысли. Но для этого мне придется заглянуть в твою душу. А я не хочу.

Дэш вернул голову Крота в изначальное положение. Фитиль все еще корчился в огне, хотя он был уже мертв. Теперь Крот тоже видел мертвецов, жаждущих мести, тянувших жертву на суд.

Дэш оставил тело крота и двинулся в сторону Фитиля. Но внезапное озарение вспыхнуло, как молния. Дэш остановился. Он вновь оказался в шаге от проклятия. Первый раз, в недостроенном бассейне, он растерялся, предоставив призракам вершить судьбу Мерзости. И вот, очередная Мерзость перед ним. Он мог бы разорвать в клочья плоть Мерзости, чтобы добраться до души, или того, что ею именуется. И продолжать терзать ее всю ту вечность, что она проведет в аду. Но в кого он превратится, кем он станет? Демоном ада? Обычным призраком, жаждущим мщения, что сейчас поднимались над землей, словно туман? Или очередной мерзостью в человечьем обличии? В любом случае, он потеряет себя. Именно об этом ему говорил Старик! Он много чего сказал. И всякий раз был прав. Но, прощение! Как он может простить их за то, что они сделали?

Уродливые мертвецы принялись за работу. Огонь коснулся души Фитиля. Но не его любимый огонь, а пламя самого ада. Огонь срывал с него кожу, плавил кости, затем на миг отступал, давая «душевной материи» восстановиться, и начинал пытки заново с большим усилием. Дэш заметил, что души имеют тот же облик, что и при жизни. Даже сохраняют свое анатомическое устройство – кожный покров, мышцы, кости, которые Дэш окрестил «душевная материя». Это, скорее всего, влияние памяти. Но ведь память – один из кирпичиков, формирующих личность. Разве не может она быть неотъемлемой частью души?

Фитиль испытывал невообразимую боль. Кожа покрылась кровоточащими, гноящимися язвами. А Дэш этим зрелищем наслаждался.

Дэш собрался уходить, но тут его внимание привлек предмет, поблескивающий в всполохах огня. Дэш поднял его не боясь получить ожог. Это был нож, который он видел у здоровяка. Нож был холодным. Поначалу, Дэш списал это на свои притупленные чувства. Но, деревянная ручка даже не обуглилась.

Дэш огляделся по сторонам. Никого. Потом попытался осмотреть округу при помощи своих новых способностей. И снова безрезультатно. Тогда он перевел взгляд на искалеченное тело Крота, в котором медленно угасала жизнь. Вокруг него не вились призраки, они просто стояли в стороне. В их лицах читалось умиротворение. Они, что же, смогли простить его? Дэш прислушался к своим чувствам. Он не чувствовал удовлетворения, потому что он знал, что обладает силой причинить истязаемому существу куда большую боль. Но чувствовал страх. Страх потерять себя. Проклятый старик! Он так часто твердил Дэшу о потере, что сам Дэш начал повторять это как мантру.

Дэш снова посмотрел на Крота. Он не вызывал у него ни капли жалости. Хотя, безусловно, он был жалок. Дэш, вопреки своим словам, все же заглянул в его душу. Он силился понять, что сподвигло этого никчемного человечка на убийство.

Дэш припомнил их первую встречу. Школьный двор, первый день учебного года. В ожидании торжественной речи директора школьники столпились у крыльца школы. Это было не построение по классам, а всего лишь разные группки, объединенные общими интересами. Разумеется, будучи новеньким Дэш стоял отдельно ото всех. Осматривая учеников, он гадал, с кем из них ему предстоит учиться в одном классе, кого лучше избегать, а с кем дружить. И тут он заметил паренька одиноко сидящего копошащегося в клумбе. Судя по одежде, он тоже пришел на школьную линейку. Но, что он делает в клумбе? Почему не стоит со всеми? Может он тоже новенький? Не похоже. Так, что же он делает? Дэшу больше не нужно было копаться в своей памяти. Теперь он может спокойно копаться в чужой. Теперь Дэш, наконец, смог рассмотреть, что же было такого в этой клумбе, ради чего можно запачкать школьную форму. Неказистый паренек радостно вскочил на ноги и бросился к группке учеников стоящих ближе всех. Наверное, его друзья. Он принялся показывать им свою находку, но единственной их реакцией был лишь смех. Впрочем, паренька это ничуть не смутило он спрятал находку в карман и принялся заискивающе посмеиваться над любой, даже самой неудачной шуткой. Явный неудачник, которого терпят за лизоблюдскую манеру поведения. Но, Дэша интересовало не его положение в обществе, а предмет в его кармане. Это был камень. Обыкновенный камень. Может, и не обыкновенный – Дэш не разбирался. Теперь понятно, почему этого неудачника прозвали Кротом. Дэш-то все это время думал, что из-за плохого зрения. Хотя с чего ему было так думать? Да, Крот постоянно ходил по школе и щурился. Но очков при этом не носил. Впрочем, и на этот вопрос ответ имеется – Дэшу было наплевать на него. Он был ему настолько безразличен, что даже прозвище едва мог вспомнить, не говоря уже об имени. Может, это безразличие и пренебрежение и сыграли свою роль в будущем, когда Крот в компании других Мерзостей пришел в дом Дэша? Может, они пришли с банальной целью поквитаться с Дэшем за школьные годы?

Дэш продолжил наблюдать за жизнью Крота. Скука, абсолютная скука. Даже наблюдая от первого лица, Дэш не мог понять страстей, обуревавших Крота при виде различных горных пород. Ради них он был готов унижаться и лезть в зловонные кучи. Или же рисковать жизнью, пробираясь вдоль скалистого обрыва. И вот, очередной порыв страсти привел его к таинственному храму. И тут Дэш уже стал следить более внимательно. Крот слонялся по округе в поисках какого-нибудь уникального, по его мнению, камня. Пока ведомый любопытством он не вошел внутрь полуразрушенного храма. Внутри храма, а точнее того, что от него осталось затаилось нечто. Оно манило, приглашало войти. Крот тут же забыл про цель своих поисков и пошел на зов. Огибая завалы, он миновал лестницу, ведущую на башню, и вышел в центральный зал. Когда-то давным-давно в центре этого зала возвышались шесть колонн на которые опирались готические своды. Теперь же большая часть колонн, как и свода, отсутствовала. И через зияющую дыру в помещение лился лунный свет. Необычайно мощный для зарождающегося месяца. Казалось, он существовал лишь для одного – подсвечивать существо, стоящее у дальней стены зала под разбитым витражом. Существо сгорбившись ковырялось груде обломков. У него была серая кожа и непропорционально длинные конечности. Словно вурдалак, пожирающий внутренности своей жертвы.

В страхе Крот спрятался за одной из уцелевших колонн. Что делать бежать? Бежать назад и надеяться, что его не заметят? Что если уже заметили? Что если эта тварь здесь не одна?

Крот осторожно высунул голову из укрытия, но существа уже не было. Липкий холодный страх охватил его. Он уже представлял, как тварь, словно огромный серый паук, подкрадывается к нему легонько царапая когтями каменные плиты. Бежать! Определенно бежать! Но куда? Подальше от твари, очевидно же! Но, чтобы это сделать, нужно знать где она. Крот вновь предпринял робкую попытку осмотреться. Сдерживая дрожь, он выглянул из-за колонны и ахнул. Существо действительно исчезло. Вот только на том месте, где оно еще недавно орудовало лапами, стоял человек. Вполне обычный человек. В светлом костюме ив черном плаще. Его лицо было хорошо освещено. И это было лицо, а не зубастая уродливая морда. На его лице играла легкая улыбка.

– Прошу прощения! – сказал человек. – Я думал, что я здесь один. Люблю, знаете ли, погулять в округе – вдали от людской суеты. Отдохнуть, собраться с мыслями.

В какой еще округе? Местная округа – это кладбище. Какой человек в здравом уме придет отдыхать на кладбище? Ей богу, злобная плотоядная тварь смотрелась куда уместнее, чем этот человек в дорогом костюме с детским лицом. Что он вообще здесь делает? И словно в ответ на не заданный человек протянул. На его покрытой пылью ладони что-то чернело. Это был небольшой черный камень с золотисто-желтыми жилами, играющими в лунном свете.

– Красивый, правда? – поинтересовался человек.

Крот не услышал вопроса, он был очарован камнем. Словно лунатик он шел к нему. И не дойдя пару заветных шагов, Крот, ослепленный желанием, рухнул на колени прями перед незнакомцем. В отчаянии Крот протянул руку. И в этот момент случилось немыслимое, по его меркам. Незнакомец повернул ладонь, и заветный камень оказался в руках несчастного Крота. «Как? – вопрошал он. – Как можно расстаться с таким сокровищем? Этот человек воистину велик и могущественен, раз может позволить себе такое!» а незнакомец все так же простодушно улыбался снисходительно глядя на Крота.

– Да уж! Я и не думал, что встречу кого-либо, кто разделяет мою страсть! – сказал он. – Это невероятно! Прошу, друг мой, оставьте его себе!

«Друг мой!» – повторил про себя Крот, благоговейно глядя на незнакомца. Неужели он после стольких лет насмешек и непонимания, наконец, встретил родственную душу? И это не жалкий неудачник, как он сам, – Крот вполне адекватно оценивал свое место в обществе, – а один из сильных мира сего. Если не самый сильный.

– Встаньте, встаньте, мой друг! Нам определенно надо как-нибудь встретиться и поделиться впечатлениями о нашей общей… – незнакомец замолк, подбирая слова.

– Страсти, – еле слышно прошептал Крот.

– Да-да. А теперь, прошу меня простить! Я нашел все, что искал и даже больше. Не буду мешать.

С этими словами незнакомец удалился. Крот лишь тоскливо смотрел вслед. Ему было уже наплевать на развалины. Он хотел пойти за своим господином… то есть, другом. Но, кто он такой, чтобы отвлекать этого человека? Крот остался один на один со своим сокровищем. Он гладил камень, проводя пальцем по золотистым изломам. И чем дольше он это делал, тем сильнее убеждался, что перед ним не просто хаотичный разброс вкраплений, а некий знак или символ. При чем до боли знакомый.

Дни тянулись за днями, и эйфория от приобретения уникального камня поутихла. Ей на смену пришла тоска, а новый друг так и не появился. Крот прекрасно знал, где его найти. Но не решался побеспокоить этого человека. В его мыслях встреча происходила как бы невзначай. Но, этого так и не произошло. И Крот вернулся в реальный мир к своим старым друзьям. Которые, к его удивлению, также пребывали в меланхолии. В попытке как-то развлечь их Крот показал им камень. Фитиль, его старый школьный друг, рассмеялся и в ответ вынул из кармана зажигалку. Да, зажигалка была необычной цилиндрической формы, позолоченная (а может и вовсе золотая) и явно очень старая. Но, Крота она не заинтересовала. А вот ее происхождение…

Оказалось, что подарками, будь то камень, зажигалка или невероятная харизма, их наделил один и тот же человек. Каждый из них по той или иной причине искал встречи с ним. Но все их потуги разбивались о неприступную стену бюрократии. И вот тут-то хилому и незаметному Кроту выпал шанс проявить себя, показать свою значимость. Он вполне резонно предположил, что раз однажды их общий благодетель пришел на развалины древнего храма, то не исключено, что он вернется туда еще раз. Крот исходил из историй про маньяков. Ведь из книг и фильмов всем известен тот факт, что преступник всегда возвращается на место преступления. Кроме того, самого Крота со страшной силой тянула обратно на руины. И… к его немалому удивлению, друзья его поддержали.

Тем же вечером они отправились на руины. Спотыкаясь в сумерках, они шли к своей цели. И когда розовое небо окрасилось в темно-синий цвет перед друзьями возник храм. Странное волнение растеклось по их телам. Словно они шли на эшафот. Но он сулил им не столько наказание, сколько избавление. Их шаги стали реже и осторожнее, словно они шли по тонкому льду. Крот шел впереди. Он провел друзей по тому же маршруту, по которому пришел первый раз. У заветной колонны он остановился. Все его чувства обострились. Он ощущал жаркое дыхание друзей на затылке, вдыхал носом вековую пыль, слышал стрекот крыльев ночных насекомых. В голове его вертелся лишь один вопрос: «Что если там никого нет?» Казалось, вся его жизнь вела к этому мигу. Стоит ему повернуть, и его прошлая жизнь прекратиться. Вот только, что будет дальше? Перерождение или вечная тьма? Это не важно! Самое страшное, что их никто не ждет, и они продолжат свое жалкое существование, которое еще хуже вечной тьмы. Крот знал, что друзья разделяют его страх. Он собрался с силами, вдохнул и сделал шаг.

Чудо ожидало их! Божественное явление, не иначе! В свете полной луны, что лился через сохранившийся витраж, стояла неясная фигура, облаченная в балахон. Золотистый ангельский свет лился из-под него, не давая рассмотреть лицо или иные отличительный черты.

Дэш превратился во внимание. Он просматривал сцену словно в замедленной съемке, изучая каждый кадр. К сожалению, как бы он ни старался, так и не смог разглядеть лица под капюшоном. В конце концов, это всего лишь воспоминание, а не путешествие во времени.

Балахон сорвался с места и подлетел к друзьям. Поочередно заглядывал каждому из них в лицо и нашептывал свою злую волю. К Кроту он подлетел в последнюю очередь. Крот купался в чистом ангельском свечении, лившемся на него. Но вместе с тем, он сопротивлялся потоку грязных и жестоких картин, заполняющих его разум. Как? Как его благодетель может требовать от него такое? Безусловно, это самое малое, что он может сделать. И, конечно же, это ради благого дела. Это его долг, обязанность. Малая жертва ради великих свершений. И все же, это убийство!

Балахон отлетел в сторону предоставляя возможность Кроту самому решать. Кроту было стыдно подводить друзей. Но решиться он на такое не мог. Он искренне надеялся, что это проверка, испытания. А если нет, то пусть высшие силы услышат его и пошлют ему знак. И они услышали! Балахон вернулся на прежнее место. Он парил в лунном свете. Его полы развевались на ветру словно лепестки орхидеи. Зачарованный этим зрелищем Крот поднял глаза вверх – к витражу, через который лился свет. Вот он – знак! Узор на витраже полностью совпадал с тем, что был на подаренном ему камне!

«Да уж! Знак, что надо!» – горько усмехнулся Дэш.

Как мало надо скорбным умом, чтобы ступить на путь зла. Дэш наблюдал чудовищную картину. Как несколько хороших друзей, пускай не очень приятных людей, вошли в старый храм, и остались в нем навсегда. А взамен них в мир явились мерзости, несущие боль и страдания.

И ведь оказалось, что Крот не злодей, а просто наивный ведомый дурачок, оказавшийся не в той компании. Но это не отменяет его поступков. Точнее поступков той мерзости, в которую он превратился. А призраки все еще не стремились разорвать его. И пускай. Ночь эта мерзость все равно не переживет. Дэш удовлетворился этим малым фактом.

Дэш оставил Крота и повернулся к Фитилю. Призраки методично дело свое дело. Их можно было разделить на два типа: уродливые мертвецы-палачи и души-призраки, что теряют изначальный облик помогая первым. Их «тела» меняли пропорции, конечности удлинялись, зубы становились больше и острее. Дэш смирился с мыслью, что он не ангел мести, не ангел смерти, да и вообще не ангел. Но ему дана власть привести к ответу всякую Мерзость причастную к смерти его близких и любимых людей. Почему именно ему, почему именно их – он не знал. Да и должен ли? Кесарю – кесарево, а Божие – Богу. Дэш развернулся и пошел прочь. На душе стало легче. Сравни удовлетворению, от того, что нашел в себе силы не убить их самолично. И если это не прощение, то справедливость уж точно.