Текст книги "Полный цикл мести"

– Готово! – сказал Хев.

Кофе тоже был готов. Хев сделал несколько аккуратных глотков. Выглядел он, мягко говоря, не очень. Но старался держаться так, словно ничего не случилось.

– Я не смог вытащить пулю. У нее очень мало времени.

– Значит не будем его терять.

Иеремия отвернулся и пошел к месту, где лежал Жан-Люк. Сейчас, лежа без сознания, не смотря на разбитое лицо, он был похож на спящего ребенка. Иеремия не колебался ни секунды. Он вынул Скофилд, с большим трудом взвел курок и навел ствол на детское личико.

– Стой! – окрикнул его Хев.

Иеремия обернулся и обомлел. Хев лежал ничком на земле. Неужели все так плохо? Иеремия сорвался с места и побежал в его сторону. Хев моментально поднял руку, призывая Иеремию остановиться. И тот замер как вкопанный. На несколько секунд все замерло. Даже ветер стих. Только ночные насекомые не вняли приказу Хева. Они продолжали мерзко стрекотать в редких кустарниках неподалеку, а особо раздражающие жужжали у самого уха. Наконец, Хев поднялся на ноги с радостной улыбкой. Потом он сложил руки трубочкой у рта и издал клич, похожий на крик филина. В ответ раздалось ржание и из темноты гордо ступая вышла лошадь Хева. Иеремия чуть не задохнулся от счастья. Он подбежал к лошади и снял с нее лишний груз. Потом с помощью Хева усадил на лошадь Док. Та хоть и была в полуобморочном состоянии, но в седле сидела уверенно.

– Ты следующий! – скомандовал Иеремия Хеву.

Сам же Иеремия вновь направился к Жан-Люку. Но, Хев перехватил его за локоть.

– Ты чего? – возмутился Иеремия. – Твоя лошадь не выдержит четверых!

– Да она и троих не выдержит, – улыбнулся Хев.

– Я знаю. Я отправлюсь следом. У меня больше шансов добраться до города.

Хев покачал головой.

– Брось! Я без проблем доберусь до места, где мы подобрали этого убогого. Вполне возможно их дилижанс уже ищут. Так, что меня может спасут раньше, чем вы доберетесь до города.

Хев вновь покачал головой и безуспешно потянул друга в сторону лошади.

– Ты, что же, хочешь остаться здесь? С ним?

Хев молчал. Иеремия ткнул пальцем в Жан-Люка и спросил:

– Вендиго?

Иеремия закипел от злости. Несмотря на то, что он узнал и увидел за время своих странствий, он отказывался верить в легенду о лесном демоне, пожирателе человечины. Глупое суеверие, которое может стоить жизни его друга. Иеремия побагровел и открыл было рот, чтобы излить на Хева поток брани, а заодно заставить прислушаться к голосу разума. Хев, видя это, лишь спокойно поднял руку, давая понять, что разговор окончен – он все сказал.

– У тебя свой Зов, у меня – свой. Уважай мой выбор, как я уважал твой!

Иеремия зажмурился. Хев был в чем-то прав. И Иеремия чувствовал это, но не мог принять. Чтобы бросить друга ему нужна была более веская причина, нежели религиозные предрассудки, коим он считал легенду о Вендиго. И, наконец, нашел ее: Хев ранен и не сможет вернуться назад, а Иеремия вполне способен это сделать. Руководствуясь этой причиной, Иеремия нехотя забрался в седло. Еще столько предстояло сделать, спросить, сказать, но времени не было. Иеремия умудрился все свои тревоги сформулировать в одном коротком вопросе:

– Справишься?

Хев уверено кивнул и шлепнул лошадь ладонью по заду. Та галопом понеслась прочь от места, которое можно смело считать памятником тупости и неосмотрительности некоего Джона Иеремии Олдена, мстительного балбеса, который из-за своей одержимости сгубил кучу народу. И теперь этот Олден побитый, едва ли преуспевший в своем стремлении избавиться от проклятия, скакал сквозь тьму к спасительному маяку – Шаттер-Крик. Городу, воздвигнутому его кровным врагом.

Едва оказавшись в седле Док тут же потеряла сознание. Она безвольно болталась из стороны в сторону, словно дешевая тряпичная кукла. Иеремия крепко прижимал ее к себе, не давая выпасть из седла, несмотря на свои руки и холод. Воистину, ночь была чертовски холодной. На Иеремии одежды практически не осталось – только джинсы да истлевшие лоскуты, которые когда-то были рубашкой. Да и еще сильный ледяной ветер пронизывал насквозь. Иеремия припомнил, что один пожилой швед рассказывал, что в его культуре ад описывается, как бескрайняя мрачная ледяная пустыня. Если принять это на веру, то Иеремия совершенно точно оказался в аду.

XIV

Унылый пейзаж утопал во тьме. Иеремия пытался разглядеть место, где Судья напал на дилижанс Жан-Люка. Но, ему это так и не удалось. По его расчетам, он уже должен был его проехать. Или же нет? Увы, Иеремия потерял счет времени. И эта непроглядная тьма. Она укутывала, убаюкивала. Не будь она такой холодной, может быть тогда Иеремия поддался бы ей и провалился в сон, что грозило всем гибелью. К счастью, нет.

Вскоре небо посветлело – солнце еще только готовилось показаться из-за горизонта. И хотя его лучам еще только предстояло проникнуть вглубь каньона, в душе Иеремии они уже разожгли костер надежды. Сон, как рукой сняло. Иеремия принялся озираться по сторонам, пытаясь оценить расстояние до Шаттер-Крик. Склоны стали ниже, растительности и живности больше. Неужели Иеремия уже преодолел большую часть пути. Да, так и есть! На горизонте уже чернели очертания города.

Уже буквально, через пару минут Иеремия влетел в Шаттер-Крик. Город еще спал. Никто и ничто не препятствовало продвижению по пустым пыльным улицам. Беспокойный и полный жизни Шаттер-Крик, в предрассветные часы напоминал город-призрак. Иеремия сомневался, что в таком крупном городе медицинские услуги оказывает только доктор Джейн. Но и где располагается больница или, на крайний случай, аптека, он не знал. Что он знал точно, так это где находится бордель Док. Туда он и направился.

Иеремия аккуратно снял Док с лошади. Пинком вышиб дверь и ввалился внутрь. Какая-то проститутка, видимо так сильно уставшая за смену, что уснула прямо на кушетке возле входной двери, вскочила и принялась спросонья лепетать что дескать они закрыты. Но увидев полуголого, перемазанного грязью Иеремию с окровавленной Док на руках она тут же осеклась и лишившись сознания рухнула обратно на кушетку. Иеремия метнулся по лестнице в кабинет Док. На все про все у него ушло буквально несколько секунд. Но проститутки, потревоженные шумом, отреагировали быстрее заправских солдат – едва Иеремия распахнул дверь в спальню Док, как они тут же высыпали в коридор. Кто-то недовольно бубнил под нос, кто-то звонко причитал, но как только они увидели, кто явился источником их беспокойства, моментально стихли. Иеремия слышал, как несколько тел глухо ударились о пол, кто-то истошно закричал и поспешил скрыться за дверями личных опочивален, а были те, кто последовал за ним. Уложив Док на постель, он обернулся. В дверях маячили самые смелые: две азиатки неизвестного возраста и Джоанна. Когда до них, наконец, дошло, что происходит, они среагировали одновременно. Джоанна, прикрыв рот рукой, скрылась из виду. Азиатки – наоборот – причитая на своем языке зашли, сместили Иеремию в дальний конец комнаты и принялись хлопотать над Док. Иеремия попытался предложить им помощь, но они либо не поняли его, либо просто сделали вид. При этом к Док они его не подпускали ни под каким предлогом.

После нескольких безуспешных попыток хоть как-то помочь Иеремия, наконец, сообразил, что было бы совсем не лишним найти настоящего врача. Может, женщины перед ним и имеют необходимый опыт – он не знал – но, в первую очередь, основным их занятием было все же оказание интимных услуг, а не медицинских. Иеремия рванул к двери и едва не столкнулся с Джоанной, которая волокла за рукав невысокого немолодого лысоватого человека в мятом сюртуке. У него были настолько густые усы, что казалось именно на них держится пенсне, а вовсе не на носу.

– Доктор Джейн! – заплетающимся языком представился тот.

– Сюда, доктор! – не сдавалась Джоанна.

Было очевидно – доктор пьян. Он с трудом может передвигаться, как он сможет помочь Док? Но едва Джоанна дотащила доктора Джейна до кровати, на которой лежала Док, как тот приосанился, взгляд его перестал блуждать по комнате и стал осмысленным, и дрожи в руках как не бывало. Он быстро отдал какие-то команды, и женщины тут же засуетились по комнате. Одна азиатка полезла в шкаф в поисках чистого белья, которое можно было использовать для перевязки. Другая принялась набирать воду. Джоанна прошмыгнула мимо Иеремии в дверь и буквально через пару секунд вернулась с саквояжем доктора.

– Останьтесь, милочка! Вы мне тоже понадобитесь, – сказал доктор, обращаясь к Джоанне. Затем повернулся к Иеремии, – Вами я займусь позже. Подождите за дверью!

Иеремия опешил. Чем этот доктор Джейн может ему помочь? И прежде, чем он успел возмутиться словом или делом, доктор Джейн снова обратился к нему:

– Нет, подождите! Лучше сходите к мистеру Хиггинсу за лекарствами, он держит лавку в конце улицы – я дам Вам список. И, ради Бога, оденьтесь! Не хватало чтобы Вы еще и воспаление легких подхватили.

Пока Иеремия словно во сне натягивал свой плащ на голое тело, доктор Джейн уже составил список. Иеремия был обучен грамоте, но разобрать каракули доктора был не в силах. Делать было нечего: здесь от него не было толку. Иеремия шумно, перепрыгивая через несколько ступеней спустился в низ. Пинком распахнул дверь и, буквально, вывалился на улицу. Казалось, он специально производил столько шума, чтобы разбудить всех жителей Шаттер-Крик разом. Он несся по пыльным улицам, сжимая пальцами левой руки заветный листочек. Иеремия укрепился в мысли, что от этого жалкого клочка зависит жизнь Док. Лавка мистера Хиггинса стояла на пересечении двух дорог. По одной – бежал Иеремия. А другая вела к железнодорожному вокзалу. Добежав до этого перекрестка Иеремия замер. Что-то было не так – он чувствовал. Нет, это был не Зов, а нечто иное – страх. Иеремия принялся озираться в поисках его источника. Но, так ничего и не заметил: ни психопата с ножом, ни стволов, торчащих из окон. Это был иррациональный, животный страх. Такой могут внушать только существа из иного мира. К несчастью, Иеремия знал одно из них. Он обернулся в сторону вокзала и успел заметить, как в толпе мелькнула фиолетовая накидка – Анна спешила на поезд.

Иеремия застыл в нерешительности. Казалось бы, вот она – Анна – рукой подать. Буквально, пара шагов, один выстрел – и все кончено. Но, все не так просто, как кажется. Убить Анну – значит обречь на смерть Док. Кто знает сколько она протянет без этих лекарств? Выбор – идти налево к вокзалу и ли направо к лавке – перед Иеремией не стоял вовсе. Он повернул направо и едва сделал шаг, что-то хрустнуло под его ногами. Это был свернутый вчетверо листок бумаги. Повинуясь какому-то странному Иеремия поднял его и сунул в карман.

Лавка мистера Хиггинса была еще закрыта в столь ранний час. Но, какая-то щеколда на двери не могла остановить Иеремию. Иеремия слегка навалился плечом и дверь поддалась. Звоночек над дверью жалобно звякнул прежде, чем улетел в темноту за стойку.

– Мы, вообще-то, еще закрыты! – раздался ленивый женский голос, должно быть миссис Хиггинс.

«Что за мерзкая старушонка!» – подумал Иеремия.

– Можно побыстрее? Дело срочное!

– А какое еще оно может быть в такую рань? – миссис Хиггинс продолжала язвить и явно не торопилась.

Но, стоило ей выйти на свет и увидеть просящего, выражение лица и тон голоса тут же переменились. Сложно было сказать почему. То ли ее убедил суровый взгляд Иеремии, то ли его жалкий внешний вид.

– Дорогой, иди сюда скорее! Тут молодому человеку нужна помощь!

Появился мистер Хиггинс. Ничего конкретного о нем, как и о его супруге, сказать было нечего. Он молча подошел к стойке, взял клочок бумажки, что сжимал Иеремия, буркнул что-то жене и снова скрылся в глубине помещения. Пока мистер Хиггинс гремел в темноте склянками, миссис Хиггинс что-то усердно записывала, Иеремия развернул листок, поднятый на улице. На миг он даже задержал дыхание. Птица со сломанными крыльями!

«…я знаю, что должно произойти, но не знаю – когда», – припомнил Иеремия.

Иеремия невольно посмотрел на свои руки. Птица со сломанными крыльями! Анна издевается над ним. Мол, я знаю, что ты дышишь мне в спину, вот только ничего не сделаешь – за раненной подружкой будешь ухаживать. Плевать, что она знает все наперед, он не позволит ей издеваться ни над ним, ни над Док!

– Всего хорошего, молодой человек!

Иеремия вздрогнул от неожиданности. А мистер Хиггинс уже протягивал ему пакет.

– Не беспокойтесь, квитанцию для доктора Джейна я положила внутрь, – добавила миссис Хиггинс.

– Спасибо! – буркнул Иеремия

Иеремия зло скомкал рисунок и сунул в карман. Схватил пакет и выскочил из лавки.

– Удачи! – хором крикнули вслед супруги Хиггинс.

Хорошие люди оказались эти Хиггинсы. Быстро вникли в суть проблемы. Не стали беспокоить его вопросами. Денег не потребовали. Да и судя по весу пакета, положили все, что нужно. Иеремия даже устыдился, что сделал о них поспешный негативный вывод. Но рассуждать об этом времени не было, Иеремия уже добежал до борделя. Едва он перешагнул порог, замер как вкопанный. Перед ним сидел доктор Джейн и вытирал руки окровавленным полотенцем.

«Что это? Она мертва? Этот алкаш ее добил?» – мысли бросились вскачь.

Иеремия опасно приблизился к доктору. Он собирался схватить мелкого пьяницу за шиворот и трясти до тех пор, пока не получит ответы. Или же, пока тот не испустит дух. Разгадав намерения Иеремии, доктор Джейн поспешно отбросил полотенце и замахал руками.

– Тише-тише! Она отдыхает!

– Отдыхает?! – Иеремия чуть не сорвался на крик. – Так за каким чертом я бегал туда-сюда?!

Иеремия был в бешенстве. Он бестолку потратил кучу времени. Он так и так не помог помочь Док. Но, хотя бы он мог остановить Анну. А теперь что делать? Бежать сломя голову на вокзал? Самый главный вопрос – успеет ли он до отбытия поезда?

– Вы все воспринимаете слишком негативно, молодой человек! Куда же Вы?

– Пристрелить кое-кого? – буркнул Иеремия.

Но, у доктора были иные планы. Он неожиданно проворно подскочил к Иеремии, схватил его за руку и сжал в месте укуса. Иеремия зашипел от злости и боли. О том, чтобы высвободиться из хватки доктора не могло быть и речи. Тогда свободной рукой Иеремия выхватил кольт, но не смог удержать его. Револьвер с грохотом упал на пол.

– С такими руками ты и поссать нормально не сможешь, – процедил сквозь зубы доктор.

Очевидно, что Иеремия недооценил старого пропойцу. Скорость, с которой доктор переходил от состояния вялой инфантильности к выверенным решительным действиям, свидетельствовала о том, что Джейн, скорее всего, не всегда был доктором и тем более алкашом.

Доктор Джейн вновь сделался участливым и учтивым. Жестом пригласил Иеремию сеть за стол. Иеремия подчинился, ведь в конце концов Джейн был прав – никого он в этом состоянии не пристрелит, если только себя. Пока Иеремия стягивал плащ, доктор Джейн вынул пару склянок из пакета и поднялся наверх. По крайней мере Иеремия не впустую сходил туда-сюда, часть лекарств все же предназначались Док.

– Вас, что, медведь подрал? – спросил доктор Джейн глядя на раны Иеремии.

– Вроде того, – уклонился от ответа Иеремия.

– Вроде того? – Джейн склонился над руками. – Вам следует быть внимательнее, молодой человек. Это совершенно точно сделал человек! Кстати, о людях. Человек, которого Вы собирались пристрелить, заслужил это? Мне стоит торопиться?

– Вполне!

– Это он ранил нашу дорогую мадам?

Иеремия кивнул.

– Чтож, я постараюсь побыстрее.

Доктор принялся за дело. От него все еще воняло сивухой. Но движения его были уверенными и быстрыми, в руках чувствовалась сила.

Едва доктор закончил с правой рукой, раздался паровозный гудок. Иеремия непроизвольно дернулся, словно собирался вскочить с места и помчаться вслед. Доктор Джейн просто смотрел на него исподлобья.

– Я так понимаю, что можно уже не торопиться?

– Да…

– Хорошо, потому что работы предстоит много, – и доктор принялся обрабатывать укус, который уже начал гноиться.

Не смотря на сильную боль Иеремия откинулся на спинку стула и задремал. Да, ему было досадно, что Анна сбежала, но сделать он уже ничего не мог, от него уже ничего не зависело. Можно сказать, что этот гудок освободил его. Ему не нужно никуда бежать, не нужно никого спасать, не нужно сражаться с чудовищами. Анна уже далеко – не догонишь. Док жива, набирается сил – ей он уже ничем не поможет. Остается только Хева забрать из каньона. Но этот упертый индеец не пропадет. Не исключено, что он сам быстрее доберется до Шаттер-Крик, чем Иеремия сядет в седло.

– Ну, все готово, молодой человек! – голос доктора выдернул Иеремию из сладкой дремы. – Боюсь только, что Вы не сможете полноценно пользоваться безымянным пальцем и мизинцем. Кто бы это не сделал. Он перекусил сухожилия в нескольких местах. Я сделал все, что мог. Думаю, пришло время поговорить об оплате.

Иеремия ожидал этого разговора. Правда, надеялся, что он никогда не наступит. Например, Джоанна в качестве временной хозяйки борделя оплатит оказанные медицинские услуги. Видимо, этого не произошло. И теперь эта обязанность легла на плечи Иеремии. Справедливо, но не своевременно.

– Я расплачусь, когда придет почтовый перевод, – Иеремия имел ввиду вознаграждение за «поимку» Клиффа и его банды, а также жалование маршала. – А это пока в качестве задатка.

Иеремия вынул кольт и протянул доктору. Благо, тому не пришлось объяснять, что револьвер находится в исправном, практически идеальном, состоянии, и любой заемщик даст за него хорошую цену.

– Охотно верю. Попридержу его пока у себя до тех пор, пока не сможете его выкупить.

Иеремия сгреб пакет с лекарствами, логично рассудив, что они принадлежат ему, раз он за них заплатил. В перспективе, эти лекарства все же могут понадобиться Хеву. Он с трудом поборол желание подняться к Док. Логично рассудив, что Хеву он все-таки нужнее. К тому же Док сейчас спит.

Иеремия прошел на кухню и собрал припасов. Не важно, насколько Хев опытный выживальщик, глоток свежей воды и добрый куска пирога никогда не бывают лишними. Теперь предстояло разжиться свежей лошадью. Загнать единственную лошадь Хева, даже ради его же спасения, было бы неправильно. Иеремия не придумал ничего лучше, как украсть лошадь. Если красть, то по-крупному. Тем более, что пять минут назад он уже украл рубашку – просто сдернул ее с бельевой веревки. По счастью, нужная лошадь нашлась поблизости – недалеко от салуна. Ее хозяин лежал на ступеньках какого-то дома (может быть даже своего) в состоянии алкогольной комы. Иеремия не стал будить бедолагу, а просто взял поводья и отвел лошадь в сторону. Затем погрузил припасы на лошадь Хева и тронулся в путь.

Каньон за это время нисколько не изменился. Разве что живности в виде разнообразных ящериц, снующих туда-сюда, да птиц, стало больше. Иеремия проделал весь путь без особых проблем, ему больше не надо было озираться по сторонам в ожидании нападения. Ради экономии времени он не устраивал привал, не задерживался возле места, где они подобрали Жан-Люка. Он просто ехал в перед с умеренной скоростью, чтобы лошади не выбились из сил раньше времени.

Сюрприз его поджидал у места назначения. Сначала Иеремия заметил следы от копыт. Он хоть и не был следопытом, как Хев, но даже ему показалось, что следов больше, чем нужно. А потом за последним поворотом он заметил двух верховых. Иеремия машинально положил руку на рукоятку револьвера. Верховые заметили Иеремию, но никаких враждебных действий не предприняли. Подъехав ближе Иеремия заметил, что это индейцы. К какому племени они принадлежат он не смог разобрать. Боевого раскраса нет – уже хорошо. Иеремия убрал руку с револьвера и поднял в приветственном жесте. Индейцы приветствовали его в ответ, но никакого интереса к его персоне не проявили. Иеремия проехал мимо и к своему удивлению обнаружил, что индейцы устроили здесь стоянку. И уже довольно давно: шатров видно не было, костры догорали, кое-кто уже складывал пожитки. Иеремия заметил, что среди них нет ни женщин, ни детей. Первой, что пришло ему на ум: охотники. Но, зачем тогда они забрались в этот безжизненный каньон? Да и для охотников их отряд слишком многочислен. Они пришли сюда с какой-то конкретной целью. Иеремия решил расспросить их. Для этого он направился к группке индейцев, собравшихся вокруг догорающего костра. К своему удивление он заметил среди них и своего друга.

– Хев!

Индейцы разом повернулись к Иеремии. Взгляд их был суров, но не враждебен. Как-будто Иеремия нарушил какую-то традицию, но для белого это простительно. Хев поднялся и подошел к Иеремии. Держался и выглядел он вполне не плохо для раненного.

– Не ожидал, что ты так скоро вернешься, – сказал он.

– Ты шутишь что ли?! Ты думал, что я тебя здесь брошу?

– Не люблю я долгие прощания.

– Какие еще прощания? О чем ты вообще?

– Видишь ли, друг мой, пришло время быть со своим народом.

Иеремия хотел было возмутиться, мол, почему именно сегодня пришло это время. Но потом кое-что заметил. Точнее, наоборот, кое-кого не хватало.

– Где Жан-Люк?

Хев просто покачал головой.

– Жан-Люк больше не твоя проблема.

– Вот как!

– Да, друг мой. Теперь это наша забота. Ведь это наша земля. И она отравлена. Наш долг – очистить ее. Поэтому я должен уйти со своим народом.

В этот момент за спиной Иеремии появился пожилой индеец. Откуда он взялся? Он совершенно точно не сидел возле костра, мимо него Иеремия не проезжал. И тем не менее – вот он. Индеец опирался на посох. Древко, как и положено было украшенный перьями, амулетами. А навершие увенчивалось черепом какого-то рогатого животного. Иеремия такого еще не встречал. Рога, как у оленя, а сам череп больше походил на козлиный. Но самое интересное заключалось в том, что на древке были вырезаны такие же символы и узоры, как и на стволе Скофилда. Очевидно, что перед ним вовсе не охотник, а шаман.

– Мудрый Вемэтин утверждает, что он изгонит дух Вендиго. Это его долг. Он просит уважать наши обычаи и не мешать.

Иеремия обреченно кивнул. Спорить с индейцами, касаемо их верований он не имел морального права, да и не хотел. Старый шаман опять исчез из виду.

– Садись с нами! Отобедай! Оленина удалась на славу.

– Спасибо. Я думал, ты голоден, поэтому захватил всего лишь кусок пирога.

– Пирог никогда не бывает лишним!

Усевшись в круг Иеремия передал Хеву пирог, а заодно и пакет с лекарствами. Пока Хев уминал пирог, Иеремия наслаждался жареной олениной. Разговор у них шел будничный. Словно им не предстояло расстаться на неопределенный, но очевидно долгий, срок. А события прошлого вечера были чем-то давно забытым и малозначимым. Другие индейцы в разговор не вмешивались. Любые попытки втянуть их в беседу были неудачны – говорили они мало и крайне неохотно. В конце концов Хев и Иеремия оставили эти попытки и просто наслаждались компанией друг друга.

Вскоре с обедом было покончено. Индейцы стали проявлять признаки беспокойства – пришло время расставаться. Без лишних сантиментов Хев и Иеремия поднялись и пожали друг другу руки. В голове Иеремии мелькнула мысль, которую он не преминул озвучить.

– Что передать Джоанне?

Хев молча вынул какой-то предмет и протянул Иеремии. Это был ловец снов, с которым он последнее время не расставался.

– До встречи!

– До встречи, друг мой!

Хев сел в седло и напоследок обернулся.

– Оставь мою лошадь себе – она о тебе позаботиться!

– Спасибо. А как ее зовут-то?

– Джон, – сказал Хев с улыбкой.

– Так это же кобыла!

– Я знаю!

И индейцы тронулись в путь. Не смотря на одолевшую его тоску Иеремия все же обратил внимание на тот факт, что индейцы поскакали в сторону пещеры. Либо они знают выход из нее, либо в темноте и тумане Иеремия с компанией не заметили тайную тропу. Второй вариант был маловероятным. Кто угодно мог пропустить тропу, но только не Хев.

Полный грустных мыслей Иеремия поплелся обратно. Остановился он только раз – напротив остатков дилижанса Жан-Люка. Ничего, кроме деревянного остова уже напоминало о трагедии. Животные уже растащили трупы, а ветер заботливо присыпал песком лужи крови. И если раньше это место наводило ужас или тревогу, то сейчас – ничего. неужели к этому месту лежал весь его жизненный путь? Неужели результат этого путешествия – ничего?

Иеремия прислушался к своим чувствам и мыслям. Пустота. Только ветер резвился в волосах да нагонял холод, напоминая незадачливому путнику, что он все еще жив, а значит – его путь продолжается. С одной стороны, мысль обнадеживающая, а с другой…

Пустота. Она поселилась в нем, когда он лишился родных. Тяжкий удар судьбы – да. Но Иеремия-то был жив, а значит – его путь… Его путь – месть. И выбрал он его осознанно. Да, желание отомстить – вполне понятное чувство. Вот только полезное ли? Куда оно привело юного Олдена? К разбитому дилижансу? В итоге – да. Но сначала оно привело его к охотничьей хижине. Тогда Иеремия совершил акт возмездия. Он желал смерти мразям, убившим его семью смерти. Это вполне естественно в этом мире. Но, он желал большего – самолично убить их. И убил. Мимолетное удовольствие, а затем… все та же пустота. Пустота ширилась, когда Иеремию оторвали от друзей и отправили в детский дом. Пустота крепла, когда Иеремия расстался с Док.

И тогда, неудовлетворенный, он назначил себе новую жертву – Судью, человек, что принес беду в его дом. И вот он тоже мертв. Иеремия убил его. Он может сколько угодно повторять, что сделал это из жалости, на факт остается фактом – он хотел нажать на спусковой крючок. И нажал. Мимолетное удовольствие, а затем… Хев исчез, Док присмерти… Иеремия завершил очередной полный цикл мести.

Что делать теперь? Назначить новую жертву? Кого? Анну? Да, она заняла место Судьи и вот-вот станет виновницей новых бед. Или может Жан-Люка-Генри-Мать-Его? Если верить Анне, то это он навел беду на них всех. А дальше? Допустим, он убьет всех чудовищ. А что делать с последним – с ним самим? Он ведь не многим лучше. Он – убийца. И, что делать с пустотой? Очевидно же, что убийствами ее не прогнать. Найдет он в себе силы добить последнее чудовище и пустить себе пулю в голову? Или же пустота, наконец, доконает его, и он скатиться в безумие?

Он все еще жив, а значит – его путь продолжается. И кто сказал, что это будет путь мести? Да и зачем? Чтобы сделать полный цикл мести? Нет.

Иеремия вспомнил моменты, когда пустота отступала: первая встреча с Док, воссоединение с Хевом… Да, пускай Хева не догнать и не вернуть, но он жив. И Док здесь, рядом, ждет его.

Глупец! Если бы он понял это раньше, буквально вчера! Но, это уже неважно – судьба благосклонна к нему, дает очередной шанс. В этот раз он его не упустит!

Иеремия вернулся в Шаттер-Крик незадолго до заката. Городишко словно вымер. Фонари горели, в лучшем случае, через один. На пыльных улицах скопились огромные горы мусора. То ли Шаттер-Крик рассыпался на глазах, то ли он всегда был таким убогим. Просто на это никто не обращал внимания.

– Алый закат, мистер. Сегодня точно пролилась чья-то кровь. Много крови, мистер.

Иеремия едва не отшатнулся в сторону. Забулдыга на въезде никуда не делся. Но от его импозантности не осталось и следа. Он с ног до головы был покрыт пылью и грязью, что едва выделялся на фоне камня, к которому он прислонялся. Иеремия смерил его взглядом и пошел дальше. Забулдыга рассудительно не стал его останавливать и клянчить выпивку.

Дойдя до салуна, Иеремия увидел одинокую фигуру, приближающуюся к нему. Дело вовсе не в том, что она была единственным движущимся объектом на улице. Нет, не это привлекло его внимание. Фигура двигалась и выглядела крайне неестественно. Она, а это определенно была женщина, обладала длинными руками и очень короткими ногами, которые не гнулись в коленях. Подойдя ближе, Иеремия рассмотрел палку, на которую она опиралась, и ноги которых не было вовсе. Вместо ног были убогие и грубые деревянные протезы, если их можно так назвать.

– Прошу Вас, добрый сэр! Подайте моим крошкам!

– Я лучше сам куплю тебе выпивку, – пробормотал Иеремия. И тут, внутри его души зародилось какое-то странное чувство. Давно забытое чувство жалости.

– Нет, сэр! На лекарство. Для моих крошек.

Иеремия сунул руку в карман и выгреб все монеты какие только попались в его лапу. Сумма набежала приличная. Нищенка скрючилась и начала рассыпаться в благодарностях. Иеремия нащупал другой рукой золотой самородок. Потом в его голове блеснула мысль, и он спросил:

– Откуда ты?

– Я всю жизнь живу здесь, сэр. За домом пекаря.

– Всю жизнь? – нищенка кивнула. – Для детей?

– Да, сэр… – ее голос дрогнул. Видимо, ей показалось, что Иеремия решит, что она врет, передумает и заберет монеты.

Но Иеремия молча достал самородок и добавил его в горку из монет в маленьких ручках нищенки. Из ее глаз хлынули слезы.

– А теперь ступай! Купи уже что собиралась.

Нищенка бросилась прочь так быстро, как только позволяли протезы. Она добежала до лавки мистера Хиггинса. Иеремия припомнил ассортимент. Лекарства, еда, инструменты и материалы. Совершенно точно – выпивкой мистер Хиггинс не торговал. Иеремия видел, как нищенка выскочила из лавки с большим пакетом и исчезла в пыли и дрожащем воздухе.

– Надеюсь, у Вас найдется что-нибудь и для меня, – окликнул Иеремию голос откуда-то снизу.

Иеремия обернулся на голос и увидел доктора Джейна. Тот сидел на ступеньках борделя и ловко перебрасывал кольт из одной руки в другую. Иеремия лениво мотнул головой. Доктор Джейн поднялся, стряхнул с брюк пыль и нетвердой походкой пошел в салун.

– Как она? – спросил Хев вдогонку.

– Ждет Вас, – бросил через плечо доктор.

Док лежала в постели задумчиво глядя в окно на заходящее солнце. Погруженная в свои меланхоличные мысли она даже не обратила внимание, как вошел Иеремия. Спустя лишь пару секунд она лениво повернула голову, взглянуть на незваного гостя. Завидев Иеремию, она заулыбалась и протянула к нему руки. Тот нежно сжал ее ладонь. Хотел уже было прижаться к ней губами, но Док поспешила высвободиться. Отряхнула руку от пыли о край кровати и снова протянула Иеремии, как ни в чем не бывало. Намек был ясен. Иеремия прошел в дальний конец комнаты на ходу стягивая пыльный плащ.

– Где Хев?

– Ушел.

Иеремия уже смывал пыль и грязь с рук, лица и шеи на случай, если Док вдруг решит обнять его. На поцелуй он даже не рассчитывал. Максимум – неловкие касания рук. В конце концов, она спросила где Хев, а не как он сам.

– А Анна?

– Ушла.

– Вместе что ли?

Иеремия оценил шутку и слегка улыбнулся, уткнувшись в полотенце.

– Отправишься в погоню?

– Нет, – сказал Иеремия, отбрасывая полотенце и подходя ближе. – Останусь здесь. С тобой.

Он вложил в свою улыбку всю душу, любовь, нежность. А Док и бровью не повела.