Текст книги "Полный цикл мести"

XL

Форд буквально спал на ходу. Но ему почти удалось добраться до дома без происшествий. От кровати его отделял маленький дворик и несколько лестничных пролетов.

В этот момент перед Фордом затормозила машина, слепя фарами.

Началось!

Несмотря на слепящий свет, Форд знал, что перед ним все та же черная Волга, дежурившая у его дома. Сзади раздался звук закрывающейся двери. Еще один черный автомобиль. В этот раз – Плимут. Форд нащупал револьвер, который он предусмотрительно забрал на пути из больницы несмотря на полубредовое состояние.

Сзади раздался мягкий и вкрадчивый голос Мэра.

– Я подозреваю, Вы меня обманули. Так что…

– Так что прикажите этим амбалам не делать резких движений и не совать руки в карманы!

На мгновение воцарилась тишина. Мэр явно не ожидал такого напора от Форда. А Форд просчитывал свои дальнейшие действия. Как и в случае с Кротом, усталость, как рукой сняло. Форд снова превратился в боевого робота. Мэр явно не знал, что Форд вооружен. Иначе бы действовал менее самонадеянно. В этом-то и проблема – они не знают, что Форд вооружен. И могут сделать глупость. С другой стороны, есть плюс – они сделают именно глупость. Форд сместился в сторону, чтобы не слепили фары, и было видно две машины, не поворачивая головы. Три человека на улице: Форд, Мэр и один из амбалов возле входной двери. И по отсветам приборных панелей, как минимум по одному человеку в машинах.

Мэр засмеялся.

– Вы что же, пытаетесь сбежать?

Он подал едва заметный знак, и амбал запустил руку под пиджак. Но недостаточно быстро. Форд выхватил из-за пояса Скофилд и выстрелил. В свете фар промелькнул пистолет, падающий на землю. В то время как его хозяин перелетел через капот. Практически не меняя положения Форд выстрелил через лобовое стекло в водителя Волги. После этого развернулся припадая на колено и выстрелил в третьего телохранителя, появившегося из пассажирской двери Плимута. Он уже успел достать пистолет, но не успел прицелиться прежде, чем пуля из пистолета Форда отбросила его на несколько метров от машины. Форд подскочил к Мэру и выставил его как живой щит между собой и Волгой. Мельком заглянув в Плимут и убедившись, что там больше никого нет, Форд приложил Мэра рукояткой по голове и стал обходить Волгу. Выйдя из света фар, Форд заметил, что пуля оставила на лобовом стекле маленькое отверстие, что никак не вязалось с тем, с какой силой эти же пули отбрасывали тела. Форд распахнул пассажирскую дверь и тут же отступил. Из салона шла чудовищная вонь. Он взглянул на водителя. Он был определенно мертв – у него отсутствовала половина черепа.

Сам салон был забрызган знакомой черной вязкой жидкостью, напоминающей машинное масло. Словно Форд снес голову не человеку, а роботу. Тело того, кто все это спровоцировал Форд так и не нашел. От него буквально остались два вонючих пятна. Одно было на капоте, второе – на стене.

В окнах начал загораться свет. И Форд поспешил убраться с улицы. Он знал, чем это закончиться. Кто-то обязательно позвонит в экстренную службу. Пусть не из-за выстрелов, а лишь потому, что ему помешали спать.

Форд подскочил к Мэру, который начал приходить в себя, и застегнул на запястьях кандалы. Их вместе с пистолетом Форду передал в пользование Старик. Как и на пистолете, на кандалах были те же вычурные узоры. Повезло, что на Форде была куртка, а не плащ. Она очень удачно скрывала все эти громоздкие предметы.

Форд быстро затолкал Мэра на заднее сиденье. А сам сел за руль и помчался в сторону кладбища. Улицы освещались все больше и больше. И Форд поспешил свернуть в промзону, чтобы рык Плимута не тревожил спящих горожан. Придется сделать крюк, но хоть подальше от любопытных глаз. Въехав в промзону по спине Форда пробежал холодок. Свет продолжал загораться даже в окнах заброшенных цехов. Будь то мерцание ламп или всполохи огня. Форд почувствовал себя зверем, на которого только что объявили охоту. Форд пересек городскую черту, но легче не стало. Чертов город не собирался его отпускать! Дорога превратилась в нагромождение булыжников. Форд сбавил скорость, чтобы тряска не так раздражала.

Мэр лежал молча. Поэтому Форд мог спокойно переварить случившееся. Основной вопрос, что его заботил: «Что произошло с телохранителями?» И дело вовсе не в калибре пуль. Прежде, чем Форд сел в машину, он рассмотрел тело того, что вышел из машины Мэра. Его тело высохло. Пиджак, который едва сходился на тренированном теле, теперь безвольно висел на костях. С Кротом все было иначе. Чертовщина или действие наркотиков?

– Так вот какой план! Похищение! – Мэр перебил поток мыслей Форда.

– Самозащита.

– Мне нравиться! А дальше что?

– В идеале – не умереть. А что с тобой будет – мне плевать.

Пару минут они проехали молча. Огни города остались позади, да и дорога стала более сносной. Если Форд все правильно рассчитал, то скоро должно появиться кладбище. Но тут снова подал голос Мэр. Он закатил натуральную истерику. Он утверждал, что не знает никого и ничего – он не виноват ни в чем. Требовал отпустить его и умолял не убивать.

– Да заткнись ты! – рявкнул Форд. Мэр забился под сиденье и Форд заговорил. Он скорее убеждал себя, нежели существо на заднем сиденье. – Никто никого не убьет. В юридическом смысле. Видишь ли, тебя ждет человек, который во всех смыслах мертв. Убить его нельзя, следовательно, нельзя понести и наказание. Также и он, будучи мертвым, не может нанести кому-либо вред, в том числе убить. Двум смертям не бывать.

– А Анна?

– Какая Анна? Та, которая библиотекарша или которая ведьма. Закон отрицает существование ведьм, как и прочей нечистой силы. А библиотекаршу-то чего бояться? И, кстати, я про нее ничего не говорил.

– А лейтенанта, оказывается, недооценили! Как у тебя ловко получилось сохранить нейтралитет.

– Все? Цирк закончился? – спросил Форд, намекая на недавнюю истерику. – Так вот, не так уж ловко. Даже если предположить, что ты не обычный человек – ты меня откровенно бесишь. В этом городе тебе никто ничего сделать не сможет. И ты крутишь этим городишкой и судьбами людей, как тебе вздумается. Кого-то убили? Плевать! Нельзя же портить имидж перед выборами! Кто бы что ни сделал, виновные благодаря тебе выходят сухими из воды.

– Как и ты. Сколько было тем детишкам, что ты избил? Да, я в курсе, за какие грехи тебя сослали сюда. Так сколько?

– Немногим меньше, чем мне.

– Да? Это ж сколько?

Форд не ответил, да и Мэр опять замолчал. Форд взглянул на него через зеркало заднего вида – оттуда на него вновь таращился уродец с серой кожей. Все только-только начало налаживаться. Как прекрасна была идея борьбы за землю и ресурсы в ней! И вот опять! Мистика сочится со всех щелей! Этот адский деготь, способности Дэша. Ведь их даже стажер-эксперт заметил. И он же подтвердил, что Дэш технически мертв. Или нет?

– Ты и вправду собираешься выступить против меня? Ты глупец, если решил, что сможешь справиться со мной! – в голосе Мэра опять слышались вполне человеческие истеричные нотки.

– Значит, я недостаточно умен, – спокойно перебил его Форд.

– Ты ничего мне не сделаешь!

В голосе Мэра уже не было уверенности. Форда же просто распирало изнутри.

– Неужели? – поинтересовался Форд. – Может ты и прав. Да, много чего я доказать не смогу. Но и ты своего не получишь.

– И что же я не получу?

– Землю. Мне плевать зачем вам понадобилась земля на кладбище. Полезные ископаемые или места силы – не важно. Важно, что никому из вас она не достанется. Ни тебе, ни Анне. Я знаю, что под этой самой землей находится. И у меня есть доказательства: копии бумаг из архива, лежат в банковской ячейке. К которой есть доступ лишь у одного человека – моего друга, Дэша. Собственно, скоро все это станет достоянием общественности. И никто из вас свои щупальца туда больше не засунет. Обломитесь!

Форд взглянул в зеркало на Мэра. Тот хоть и заткнулся, но явно затаил злобу. И сейчас лихорадочно думал, как бы кольнуть лейтенанта побольнее.

Форд наконец добрался до места назначения. Он схватил Мэра за волосы и выволок на асфальт. Ничто не нарушало тишину кладбища. Ни сирен, ни криков грешников, ни стенаний скорбящих. Только противный Форду голос Мэра.

– А знаешь, – не унимался Мэр, – многим женщинам понравится такое отношение с твоей стороны! Есть, конечно, строптивые вроде твоей пропавшей подружки. А вот Луне бы точно понравилось! Да еще эти кандалы! Эх, если бы ты знал о ее темных страстишках! Мы бы дали ей, то удовольствие, что она не дождалась от Дэша! Зачем сдерживать себя? Ее тело еще не остыло, а я знаю, как…

Воспоминания о Луне были единственным светлым пятном, с того момента, как Форд приехал в город. И теперь эта жадная паскуда, лежащая перед ним, смеет ее порочить! Форд не выдержал, выхватил револьвер и начал наносить удары рукояткой. В слепой ярости он бил и бил, до тех пор, пока не увидел результат своих действий. И только тогда злость отступила. Левая часть лица Мэра превратилась в месиво. Глаз, кажется, превратился в черную жижицу на асфальте. Из щеки торчали обломки костей и зубов. Форд отступил и приложил пистолет к голове. Холодный металл немного отрезвили Форда. Мир дрогнул, как поверхность воды.

«Что я делаю?»

Вокруг творилось сплошное безумие. Форд сошел с ума? Или мир вокруг него? Все, что произошло с ним за последние дни напоминало бред.

Форд взглянул на Мэра, тот лежал на земле и сверлил Форда оставшимся глазом. Любой человек от таких ран если бы и не умер, то точно потерял сознание. Форду вновь закрались сомнения, что существо, лежащее перед ним – не человек. Тварь улыбнулась оставшимся уголком губ и процедила все тем же мерзким голосом:

– Я тебя не боюсь!

– А следовало бы!

XLI

Форд тащил Мэра через кладбище. И делал он это с бережностью, которую обычно проявляют к мешку картошки.

Старик отвлекся от рытья очередной могилы и приблизился к пришельцам. Форд заметил, что Старик выглядит, мягко говоря, не очень. Старик стал прихрамывать на левую ногу, запястье правой руки перебинтовано. Словно это его, а не Форда все это время пытались убить. Старик посмотрел на Мэра сверху вниз и улыбнулся. Мэр ответил ему кривым оскалом. Со стороны их можно было принять за старых приятелей, которые слегка повздорили. А затем Старик приставил полотно лопаты к шее Мэра и слегка надавил. Форд напрягся, обезглавливание Мэра не входило в его план. Пока. Но, Старик убрал лопату и рывком поставил Мэра на ноги. А затем указал черенком от лопаты в сторону ямы, что он недавно вырыл.

– Это для тебя!

– Откуда такая уверенность?

Тогда Старик указал в сторону кладбища. Форд не видел, куда указал Старик. Он видел лишь, что большая часть надгробий утопала во тьме. Но Мэр видел. Видел, как Дэш сидел на одном из надгробий, а призраки вились вокруг него словно светлячки.

Старик толкнул Мэра в сторону Дэша. И тот побрел через поле нелепо семеня ногами. Кандалы доставляли пленнику чудовищные муки и неудобства, казалось, что уже минуту он топчется на одном месте. Старик начал проявлять признаки беспокойства, а еще через минуту психанул Форд.

– Достал уже! Давай сюда руки!

– О, лейтенант, как это благородно! – Мэр протянул, закованные в кандалы руки. Ключ провернулся в скважине, и словно по волшебству, возможно темному, руки и ноги пленника единовременно освободились от оков. – Не боитесь, если я вдруг побегу?

– И куда?

Мэр огляделся. Действительно, бежать с кладбища было особо некуда. Перед ним стояли злые и уставшие могильщик и Форд, сзади ожидал не менее злобный мертвец. По левую руку расстилалось поле, усеянное крестами и плитами различных форм и размеров, утопающих во тьме. По правую – лес, который сулил спасение. Разумеется, при условии, что удастся до него добежать.

– Например туда, – махнул в сторону леса недавний узник. – И вы, что же, станете стрелять в спину безоружному?

– Стану, – кротко кивнул Форд.

– Будь уверен, – добавил Старик, который не так давно был вооружен лопатой. Теперь же в руках он держал винчестер, который был полностью покрыт письменами так же, как и револьвер в руках Форда.

Делать нечего, Мэр пожал плечами, развернулся на каблуках и отправился на дальний конец кладбища, где фигурка Дэша одиноко и гордо восседала на надгробии. Чем ближе жертва подбиралась к палачу, тем сильнее накрапывал дождь. И тут Старик заметил, что Форд уже не стоит рядом – он разлегся на капоте Плимута раскинув руки крестом сонно глядя в хмурые небеса. Он все еще задавался вопросом: что если он не наркоман и все это взаправду?

– Ты же сказал Анне о содержимом банковской ячейки и, что доступ к ней есть только у Дэша?

– Как ты и просил. Кстати, с чего ты взял, что ее это заинтересует?

– Земля – это единственное, что объединяет Мэра и Анну. Анна узнала о земле из архивов библиотеки. А Мэр из доклада отца Дэша. Они оба хотели завладеть землей. А информация, что добыл отец Дэша и изложил в докладе, хоронила их планы на корню.

– Так почему ты не использовал этот самый доклад, чтобы доказать их виновность?

– Если знаешь, как это сделать – расскажи. Тот факт, что доклад существует, только подтверждает мои догадки касательно мотива. Вот только не служит доказательством.

– Без признания, – закончил мысль старик.

– Верно. Это подводит нас к самому главному вопросу: «Что будем делать, если оттуда вернется не Дэш»? – спросил Форд.

Старик посмотрел на Форда оценивающим взглядом. Форд выглядел не лучше привидения. Бледный и уставший. Но все еще готовый сделать все от него зависящее. Он готов убивать, защищая справедливость или близкого человека. Он готов даже умереть за свои идеалы. Но совершить хладнокровное убийство ему его моральный компас не позволит. И даже если его план увенчается успехом, ему грозит солидный срок. Мэр, если окажется жив к исходу ночи, уж постарается, чтобы Форд его получил. Но, Форд не отступит и не сбежит пока не добьется справедливости для Луны и Дэша.

– За него не переживай. Он сильнее, чем кажется.

– Чисто гипотетически: что будет, если они умрут? – Форд имел в виду Мэра и Анну.

– Надеюсь, без помощи Дэша. Иначе он обречет свою душу на вечное рабство…

– Ну да, тем лучше для него. Так, что по-твоему будет? Зло отступит?

– Поверил, наконец?

– Есть много, друг Горацио, на свете, что и не снилось нашим мудрецам! – уклонился от ответа Форд.

– Зло никуда не денется. Оно всегда было в людях. Всегда было здесь. Без своих слуг оно станет слабее, но не погибнет.

– Значит, все было зря…

– Разве? Раз Зло ослабло, то может Добро восторжествует.

– Хотелось бы верить. И все же, пора бы присмотреть за Дэшем.

Форд приподнял голову и посмотрел вслед удаляющемуся Мэру. Тот шел уверенно на импровизированную встречу. Слишком уверенно.

Что если это все действительно наркоманский бред?

План Форда изначально был абсурдным. Стравить Мэра и Анну в попытке завладеть землей. Они будут льстить и всячески задабривать Дэша. И оговорят любого лишь бы добиться его расположения и добраться до заветной ячейки. И тут выясниться, что старый гробовщик будет свидетелем их откровений. А заодно, благодаря старому винчестеру, выступит гарантом безопасности жизни и здоровья Дэша. Мэр и Анна могут хоть глотку друг другу перегрызть, но Дэша они не тронут. Собственно, это был самый благоприятный и маловероятный вариант из всех. Но вдруг Старик не справиться? Что если Мэр опять выкрутится? Или Анна попытается довести дело до конца и попытается убить Дэша? Форд не мог этого допустить. Он приподнялся на локтях, но Старик силой вернул его на место.

– Забудь об этом, Джейк, это Чайна-таун!

Форд улыбнулся. Так широко, что с непривычки заныли мышцы лица. Что не помешало ему, наконец, заснуть. Он слишком устал, чтобы продолжать.

Это был уже не кошмар. Он лежит на капоте шикарной тачки посреди кладбища. Нет ни времени, ни пространства. Только покой. И кто-то еще.

Форд приподнимается на локтях. Перед ним стоит Луна с безмятежной улыбкой на губах.

Форд встает и подходит к ней. Она касается рукой его щеки. Форд чувствует это. Ее рука нежная и теплая.

Спасибо.

– Еще ничего не кончено! – возражает Форд.

Отпусти… Дэш все сделает правильно.

– Вот в чем проблема призраков! Они никогда не говорят предложения до конца!

Луна смеется. И нежно обнимает Форда за шею.

Форд видит, как позади луны брезжит свет.

Луна прощается и уходит. Форд дарит ей прощальный подарок – свою улыбку.

XIII

Туман потихоньку рассеялся, но в мраке каньона все также не видно ни зги. Где-то вдалеке завыл койот, возвещая о наступившей ночи. Продолжать караулить у входа в пещеру было все сложнее. В скором времени усталость возьмет верх. Следовало просто сидеть и ждать поочередно сменяя друг друга. Судье однажды придется выйти из пещеры, хотя бы за провизией. Вот только кто кого будет сменять? Единственный человек, в котором Иеремия был уверен – это Хев. Док саму надо оберегать. А за Анной и Жан-Люком нужно следить не менее пристально, чем за входом в пещеру. Если эти двое не поубивают друг друга, то вполне могут навредить остальным. Пускай даже невольно. Иеремия принял решение действовать.

– Я хочу, чтобы ты вернулся в лагерь, – обратился он к Хеву.

Хев молча покачал головой, показывая свое несогласие.

– Не спорь, пожалуйста! Док и так уже слишком много времени провела наедине с этими существами.

– Ты глупец, если думаешь, что я позволю идти одному.

– А я и не один. Я возьму с собой Анну. А ты, тем временем, присмотришь за Вендиго.

Хев бросил косой взгляд на друга, и тут же надел маску безразличия. Иеремия улыбнулся.

– Неужели ты думал, что я не заметил, что ты с этого Жан-Люка глаз не сводишь? Иди. И пусть Анна захватит фонарь.

– Мне следует сражаться с тобой плечом к плечу!

– Как и всегда, мой друг. Но сейчас ситуация иная. Мне будет спокойнее, если Анна будет у меня перед глазами. А Док – под твоей защитой.

Хев бесшумно удалился. Он прекрасно понимал, что иначе нельзя. Иеремия никогда бы не пустил его в пещеру. Теперь Хеву представился шанс проверить не только свою физическую силу, но и духовную. Он окажется лицом к лицу с первородным злом.

Иеремия остался один. Он с трудом сдерживал желание ринуться сломя голову в пещеру. Он понимал, что исход будет печальным – в темноте один на один с демонами прошлого. И если уж сражаться, то хотя бы при свете. В томительном ожидании Иеремия зарядил полный барабан Скофилда. Несколько раз проверил работоспособность всех механизмов: вращение барабана, ход курка и спускового крючка.

Секунды тянулись в томительном ожидании. Иеремия вглядывался в похожий на пасть вход. Но, как бы он ни старался, ему так и не удалось ничего рассмотреть. Даже звуков не доносилось из пещеры. Только веяло холодом, сыростью и страхом.

Наконец, из-за поворота появилась маленькая светящаяся точка – светлячок. По витиеватой траектории он приближался к Иеремии. Он становился все больше и ярче. Разумеется, это была Анна, несущая фонарь.

– Неужели теперь безопасно пользоваться фонарем? – съязвила с ходу Анна.

– Теперь будет опасно им не воспользоваться. Впрочем, если не хочешь, можешь остаться здесь.

По горящему злобой взгляду Анны было очевидно, что это скорее Иеремия останется снаружи.

– Дай мне фонарь и держись слегка позади!

– Но…

– Никаких «но»! Я не хочу случайно подстрелить тебя или свою тень!

Анна нехотя подчинилась. Иеремия, держа наготове в одной руке Скофилд, в другой – фонарь, шагнул в неизвестность. Его захлестнул целый спектр эмоций. От эйфории, до страха перед неизвестностью. Анна молча следовала за ним. Разрезая тьму светом фонаря, они медленно продвигались вглубь, избегая скользких участков и острых выступов. Несмотря на то, что снаружи пещера казалась огромной, внутри было не развернуться. В проходе едва ли смогли разойтись два человека. А учитывая габариты Иеремии, они вообще могли не разойтись. И проход этот становился все уже и ниже. Казалось, еще чуть-чуть и Иеремии придется опуститься на карачки, чтобы продолжить путь. Но, за очередным поворотом их ждал сюрприз в виде огромной залы. Настолько большой, что свет фонаря не мог осветить ни противоположный ее конец, ни потолок. Оказавшись на открытом пространстве Иеремия инстинктивно поспешил укрыться за ближайшим сталагмитом. Тогда на помощь пришла Анна. В ее руке светился еще один фонарь. Гораздо ярче, чем тот, что она отдала Иеремии.

«Вот же хитрая сука!» – подумал Иеремия.

А новый фонарь Анны был действительно хорош. Он освещал все вокруг – и стены и потолок. Чем и потревожил летучих мышей. С пронзительным писком они принялись метаться под потолком в поисках укрытия.

«Укрытия!»

И тут Иеремию охватил ужас. За исключением парочки сталагмитов никаких укрытий не было и в помине. Просто огромное пустое помещение. С одним единственным выходом и входом. Где же тогда мог укрыться Судья?

Иеремия машинально поднял голову вверх. Как раз в этот момент среди беспорядочно мечущихся крылатых существ появилось нечто. Очертаниями оно так же походило на летучую мышь, только гигантских размеров. Кончики ее черных крыльев медленно плавно развивались как паутина на ветру. Иеремия не успел рассмотреть больше. Существо спикировало и всем свои весом придавило Иеремию к земле. От удара головой о камень Иеремия ненадолго потерял сознание. Но ледяные когтистые пальцы на лице тотчас же привели его в сознание. Одной лапой существо держало руку со Скофилдом, а другой прижимало голову Иеремии к полу. Так что Иеремия не мог его рассмотреть. Он только слышал, как хлопали черные крылья. И видел только чудовищную тень в отсвете фонаря. Анны нигде не было. Не исключено, что она побежала за помощью. А может просто в страхе спряталась.

Задыхаясь от смрада Иеремия отчаянно пытался вырваться. Но сделать ничего не мог – он был намертво зажат. Только почему существо еще не вцепилось клыками в шею или не задушило щупальцами? То, что они имеются, Иеремия не сомневался. Он уже сталкивался с подобным существом давным-давно в старой хижине на отшибе. С этого все началось, этим и закончиться. Логично.

Стоп! Началось же все гораздо раньше!

Иеремия собрался с духом и принялся биться и извиваться, что есть мочи. Не помогло. Что-то липкое и холодное сдавило горло.

«Началось!»

Задыхаясь, Иеремия смотрел, как тень, отбрасываемая существом, становилась все больше и больше. Почему-то он не давала покоя. Тень, как тень. Ничего необычного в ней нет. Она лишь скупое отражения своего хозяина. Хозяин необычен, – да. Но Иеремию интересовала сама тень. И до него, наконец, дошло. Свободной рукой он начал шарить по земле. Везде, куда мог дотянуться. Кончиками пальцев он нащупал холодную тонкую проволочку. Аккуратно подтянул к себе и крепко зажал в руке. Это была ручка керосинового фонаря. Иеремия со всей силой ударил им существо по спине. Стекло треснуло и часть содержимого пролилось моментально вспыхнув. Существо истошно завопило. Щупальца, душившие Иеремию, исчезли. Но хватка существа не ослабла, Иеремия все еще был неподвижен. Он вновь ударил фонарем существо. Толку не было. Даже стало хуже. Остатки керосина вылились на руку Иеремии. Но, сдаваться он не собрался. Горящей рукой он вцепился в лапу, что держала его голову, в отчаянной попытке высвободиться. Лапа была на удивление «человеческой». Не было ни шерсти, ни чешуи, ни хитина, – или чем там покрыты чудовища из легенд? Опаляемое огнем существо уступило и потихоньку ослабило хватку, чем Иеремия тут же воспользовался. Он повернул голову и заглянул в глаза монстра. Это были глаза полные злобы и ненависти ко всему сущему. Но самое пугающее, что это были глаза человека, а не демона.

Яркая вспышка ослепила Иеремию. Хватка ослабла, и он тут же принялся кататься по полу пытаясь сбить пламя. Постепенно боль утихла, и одновременно с этим вернулось зрение. Иеремия вскочил на ноги, целясь в источник шума. Это было существо. Охваченное огнем оно металось по пещере злобно шипя. Со временем шипение переросло в стон, а стон в крики. Существо буквально плавилось. Горящие капли падали на земли и застывали зловонными лужицами. Очевидно, Анне последовала примеру Иеремии и тоже пустила в ход фонарь. Только была более удачлива. Но, тогда откуда исходит свет? Иеремия перевел взгляд с существа на Анну. Она стояла окруженная белым свечением. Но в руках у нее не было фонаря. Светились ее руки!

Анна стояла, выставив руки перед собой в сторону горящего существа. Сначала побелели ее ладони. Потом свет стал растекаться по рукам. Иеремия почувствовал запах жженых тряпок. Это тлела одежда Анны. Чем ярче становился свет, тем сильнее становился запах и громче кричало существо. К слову о существе. Оно больше не было похоже на адскую летучую мышь. По ту сторону ствола страдал и кричал человек.

– Может достаточно? – спросил Иеремия.

Анна молча опустила руки. Свет погас, и пещера вновь погрузилась во тьму. Единственным источником света осталась груда тлеющих костей.

«Неужели все закончилось?»

Вопрос, что мучал и Анну, и Иеремию. Они молча созерцали последствия схватки, готовые к новому противостоянию. Но, угли становились все тускнее и тускнее. Тьма вновь вступала в свои права, чем порадовала обитателей пещеры. Писк и возня под потолком становились все тише. А вот стоны Иеремии становились все громче. Обожженная рука адски болела, и Иеремии все сложнее было сдерживаться. В пылу сражения Иеремия не заметил, как существо своими когтями до мяса разодрало ему руку. Боль из покалеченной руки проникала прямо в мозг и игнорировать ее было все сложнее. Ствол ходил из стороны в сторону. В таком состоянии он бы и в лошадь не попал. Иеремия сдался, опустил револьвер и вцепился в покалеченную руку. Чем сильнее становилась боль, тем больше он убеждался в мысли, что все закончилось. Теперь он смертный, проклятье отступило. И где-то глубоко-глубоко мерцала искра сомнения. Как-то все очень… просто. Сама схватка хоть и была быстрой, была вполне… трудной. В физическом плане. Иеремия ожидал чего-то иного. В минутном порыве слабости он самолично себя проклял и скатился во тьму. Было логично если бы для того, чтобы избавиться от проклятия, что довлело над ним все эти годы пришлось бы приложить немалые усилия. Например, каких-нибудь духовных мук, морального выбора или иной проверки. Иеремия боялся, что он не сможет совладать с собой и пристрелит Судью, чем обречет себя на вечное проклятие. А теперь можно выдохнуть – никакого испытания. От судьи осталась лишь груда дымящихся головешек. Вот если бы еще рука не болела…

– Давай помогу!

Анна подошла с легкой улыбкой на губах. Она была явно очень довольна исходом их схватки. Впервые за все время на нее было приятно смотреть. Да, она красива – спору нет. Но это была холодная безжизненная красота. А теперь перед ним была действительно красивая и привлекательная женщина. И даже спутанные волосы и мышиный помет на лице не могли скрыть этот очевидный факт.

Анна легонько коснулась руки Иеремии. Он непроизвольно дернулся. Но, вместо жгучей боли по руке растеклось приятное тепло. Иеремия взглянул на руку. Ожог сошел, осталось лишь пара шрамов и покраснение.

Анна помогла Иеремии подняться на ноги. И только они собрались покинуть пещеру, как позади них раздался стон. Они остановились. На один короткий миг они переглянулись. За это мгновение их взгляды сказали больше, чем они друг другу за все время знакомства с помощью слов.

Судья все еще жив.

Да, ранен. Но, все еще жив.

Очевидно, что магия Анны здесь не поможет.

Остается надеяться на Иеремию и его Скофилд.

А значит, их испытание только начинается.

Они обернулись одновременно. Анна вновь прибегла к магии: правую руку, объятую пламенем она выставила вперед, готовая в любой момент вновь обратить Судью в угли. Левую же она подняла над головой, освещая пространство и подсвечивая цель для Иеремии. Скофилд он держал в исцеленной Анной левой руке. Было непривычно и неприятно. Не смотря, что ожоги исчезли, было ощущение, что руку сунули в кипящий котел. В правой же руке, пострадавшей от когтей чудовища, он держал отцовский кольт. Интересно, могла бы Анна залечить и эти раны? Как только они разберутся с Судьей, он обязательно спросит. Сейчас же рука просто безвольно покоилась вдоль туловища. Из ран медленно сочилась кровь. Она уже пропитала остатки рукава и теперь мерно капала со ствола кольта.

Из кучи пепла вырвался сноп искр. Искры собирались в нити, нити сплетались в канаты. Нет, не канаты. Или же нет? Анне они больше напоминали мышечные волокна. Уж в чем, а в анатомии Анна разбиралась. За те долгие века, что она препарировала живых существ в надежде разгадать все тайны мироздания, а заодно создать мощное оружие способное сокрушить ее врагов. А вот Иеремии они напоминали щупальца. Ему довелось их видеть на выставке диковин в Новом Орлеане. Неизвестно, правда или нет, но утверждалось, что они принадлежат легендарному кракену. А еще такие же торчали из живота Смитти-Потрошителя. Только они не светились в темноте, а, наоборот, были чернее самой бездны. Каждый из них был по-своему прав. Иногда нити самостоятельно разрастались и складывались в органы. А иногда они опутывали пустоту, имитируя какую-нибудь часть тела. Постепенно свет стал угасать, но работа магических нитей была еще не закончено, так как на человека существо, рожденное из пепла, было похоже лишь отдаленно. Неправильные пропорции, искаженные черты лица, черная кожа и светящиеся глаза.

– Что скажешь? Будешь кусаться, как загнанный в угол зверь? Или будешь врать, как последний трус, чтобы спасти свою шкуру? – спросила Анна, когда Судья принял более-менее человеческий облик.

– Мне ни к чему врать или оправдываться! Тем более перед вами. Вы всего лишь парочка жалких убийц, одержимые своими меркантильными страстишками. А, я? Я – Великий.

Как ни странно, Анна была настроена на диалог. А вот Иеремия после такого пассажа боролся с соблазном всадить пулю промеж глаз. Не обязательно из Скофилда. Для разогрева можно было начать с кольта. Неслыханно! Эта тварь, не моргнув глазом оставила его сиротой, а теперь еще смеет называть его «жалким убийцей».

– Ты видимо окончательно сошел с ума! Единственный жалкий убийца здесь – это ты! – Анна тоже подметила очевидное.

– Я не убил ни одного человека!

– Спорное утверждение!

– Я избавлял мир от слуг сатаны!

Иеремия аж задохнулся от такой наглости. А Анна продолжала наседать.

– Я сама видела, как ты жег молодых девушек за отказ лечь с тобой в постель!

– Они были ведьмами! Я сделал то, что было должно!

Иеремии оставалось только удивляться: за ведьмовство уже давным-давно не сжигают.

– Как удачно, ты не находишь? Жаль, что они не могут оправдать себя.