Текст книги "Корабль-призрак"

Глава XLII
И сбылось предначертанное

Спустя несколько минут бриг скрылся в туманной мгле, а корабль-призрак был четко различим, хотя теперь он находился дальше, чем прежде. Филипп изо всей силы налегал на весла, но расстояние между шлюпкой и судном почему-то не сокращалось.

– Сколько ни старайтесь, Вандердеккен, вам не подойти к «Летучему голландцу», – сказал Шрифтен. – Нет и нет! Мы можем долго проплавать, но останемся так же далеко, как сейчас. Удивляюсь, почему вы не выкинете меня за борт, ведь вам будет легче одному, хи-хи!

– Я сбросил вас с плота в припадке бешенства, – проговорил Филипп, – когда вы пытались сорвать с меня реликвию.

– Так я и сегодня хотел заставить матросов отнять у вас эту штуку…

– Да, вы пытались, но теперь я окончательно убедился: в своих действиях вы, как и я, повинуетесь року и предопределению. Мы оба причастны к одной и той же тайне, однако если я обязан всеми способами оберегать святыню, то вы – всячески мешать мне. Вот почему в деле моей миссии вы всегда являлись моим врагом. Однако я не забыл, Шрифтен, что вы предостерегали Амину и предсказали ей ее участь, если она не последует вашему совету. Она не послушалась, но это ее выбор, а вы с ней не враждовали, как со мной. Так вот ради памяти своей любимой жены я прощаю вам все и никогда не предприму ни малейшей попытки причинить вам зло.

– Вы прощаете своего врага, Филипп Вандердеккен? – мрачно спросил Шрифтен. – Ибо я вам враг.

– Да, прощаю вас от всего сердца.

– Если так, то вы победили меня, сделали из меня друга и доброжелателя, и ваше желание скоро исполнится. Хотите знать, кто я?

– Да, мне это крайне важно.

– Когда ваш отец, произнеся хулу на Бога, в порыве безумия ударил меня и убил, ему была дана надежда, что его проклятие снимет сын, а я получил заклятие отмщения, и мне Провидением было дозволено оставаться среди живых и во всем препятствовать Филиппу Вандердеккену. Пока мы с вами враждовали, вы не могли достичь своей цели. Но если вы согласно воле Всевышнего и заветам христианства, завещанным Христом на кресте, простили своего врага, ваша миссия осуществится.

Филипп внимательно слушал Шрифтена, не спуская с него глаз, и, когда лоцман протянул ему руку, капитан крепко пожал ее. Пока он тряс руку, образ старого моряка начал расплываться, таять и постепенно исчезать, и Филипп вдруг увидел, что он совершенно один в шлюпке, а его спутник бесследно исчез.

– Благодарю Тебя, Господи! – воскликнул мужчина. – Благодарю за то, что возложенная на меня миссия скоро окончится и я свижусь с Аминой.

Филипп приналег на весла и заметил, что корабль-призрак больше не удаляется от него; вскоре шлюпка подошла к самому судну, Вандердеккен убрал весла и в считанные секунды взобрался на палубу. Стоявшие там матросы оглянулись на него в недоумении.

– Где ваш капитан? – спросил он. – Я должен с ним поговорить.

– Как о вас доложить, сэр? – осведомился какой-то офицер, по-видимому, старший помощник.

– Доложите, что его желает видеть его сын Филипп Вандердеккен.

Матросы покатились со смеху, а помощник, сдерживая улыбку, заметил:

– Вы, наверное, ошиблись, сэр? Вы хотели сказать, вы – его отец?

– Нет, я его сын, – повторил Филипп, – я поседел от горя…

– Сэр, вон капитан идет!

– Что здесь такое? – спросил высокий осанистый человек, подходя ближе.

– Вы – Виллем Вандердеккен, капитан судна?

– Я самый. Что угодно?

– Я… Вы не узнаете меня? Я был тогда трехлетним ребенком, но вы, наверное, помните письмо, которое вы оставили своей жене Катрине. Это моя мать. Я ваш сын, Филипп Вандердеккен. Я исполнил ваше желание и принес священную реликвию – частицу Животворящего Креста Господня, к которой вы жаждали приложиться и уронить на нее слезу глубокого раскаяния.

С этими словами Филипп снял с шеи ларчик и протянул отцу. В этот момент словно луч молнии сверкнул перед глазами капитана, он молитвенно сложил руки, упал на колени и зарыдал.

– Сын, мой возлюбленный сын! – воскликнул он, поднявшись наконец с колен и прижав Филиппа к груди. – Теперь я узнал тебя. Пойдем на корму. Прежде чем с нас снимется проклятие и все мы развеемся в прах, прими мою бесконечную, невыразимую благодарность, и я прошу прощения у Творца неба и земли, Которого я в безумии своем оскорбил!

Вандердеккен-старший снова опустился на колени, и Филипп последовал его примеру. Оба они стояли, обняв друг друга одной рукой и вознося другую к небу. После горячей благодарственной и покаянной молитвы отец поднес к губам частицу Животворящего Креста и набожно приложился к ней. И как только это произошло, высокие мачты корабля-призрака, его реи, ванты и паруса обратились в прах, ветер подхватил его и разнес по воздуху. Тяжелые орудия бесшумно провалились сквозь палубу, вместо людей на ней лежали скелеты, и потом они тоже рассыпались. Вандердеккены были еще живы. Виллем опять поцеловал реликвию, – и корпус корабля разошелся, палуба развалилась, и лишь на последнем обломке, который чудом держался на воде, стояли коленопреклоненные отец и сын с воздетыми к небу руками и медленно погружались в океан. Ударил гром, и на небе на мгновение появился яркий светящийся крест. Темные тучи, застилавшие небо, рассеялись, как легкий дым; солнце выглянуло и засияло во всей красе, мелкие резвые волны засверкали в ярких лучах. Чайки с криками кружились в воздухе, стройный альбатрос мирно дремал, склонив голову на крыло, резвые дельфины играли в прозрачных волнах, и вся природа, казалось, радовалась тому, что проклятие разрушено навсегда, корабль-призрак прекратил свое существование и больше не будет губить в море другие корабли.