Текст книги "Римская сага. Город соблазнов"

Римская сага
Том I. Город соблазнов
Игорь Евтишенков

Особая благодарность

Космыниной Марине Константиновне

Гусеву Сергею Борисовичу

Дэвиду Харрису

© Игорь Евтишенков, 2016

© Сергей Борисович Гусев, дизайн обложки, 2016

Редактор Марина Константиновна Космынина

Корректор Ирина Юрьевна Бралкова

ISBN 978-5-4474-4414-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

Идея этой книги основывается на реальных исторических событиях, а также ряде исследований Дэвида Харриса и Х. Дабса, которые установили, что в I веке до н. э. на территории провинции Гуаньсу был построен город Лицзянь, что соответствует китайскому названию Рима. Такое же название встречается в списке городов, датированном 5 г. н. э. Этот город, предположительно, построили римские легионеры, которые попали в Китай после поражения армии Красса в 53 г. до н. э.

Также сведения о пленных легионерах содержатся у Плутарха в биографии Красса, где он пишет, что парфяне отправили их в город Маргиану или Мерв. Из Мерва те попали к хунну, которые проживали на территории современного Казахстана и Туркменистана. Там легионеры принимали участие в строительстве столицы хунну на реке Талас, в 15 км от современного города Джамбул. В 36 г. до н. э. этот город был разрушен китайским генералом Таном, и римляне оказались в плену в Китае.

Упоминание об этих людях есть и в «Истории ранней Хань» китайского историка Баня. В 1989 г. профессор Гуань Ицюань с исторического факультета Института национальностей, г. Ланьчжоу, представил новые карты, на которые нанес еще четыре города, основанных жителями Лицзяня. Согласно его топонимическим исследованиям, город Лицзянь был впоследствии переименован в Цзелу, что означает «пленники, захваченные при штурме города».

***

Жизнь в Риме в середине первого века до нашей эры была полна войн, потрясений и невероятных сражений. Любовь, месть, предательство, победы и поражения сопровождают главного героя на протяжении всей его жизни. Блестящая карьера в армии Гая Юлия Цезаря неожиданно прерывается из-за планов трёх самых влиятельных людей Римской Республики разделить власть между собой и добиться, таким образом, ещё больше славы, почёта и влияния. Молодой легионер Лаций Корнелий Сципион вынужден заняться сбором бывших легионеров и их подготовкой для службы в новой армии Марка Лициния Красса, решившего покорить Парфию и Индию. Выполняя это задание, он встречается с бывшими боевыми товарищами, из которых не все сохранили к нему хорошее отношение. Сталкиваясь с неожиданными препятствиями как чиновников, так и простых разбойников, ему приходится не раз прибегать к оружию, чтобы спасти свою жизнь и вернуться в Рим, где он неожиданно встречает свою любовь и сталкивается с неизвестными врагами, которые хотят узнать тайну его отца. Однако сам он эту тайну ещё не знает.

Глава 1

Из тумана появились два всадника. Сидевший у костра человек вскочил на ноги и кинулся им навстречу. Не заметив свой щит, он сильно ударился о него ногой.

– Ну что, они дадут лошадей? – скривившись от боли, спросил он.

– Гай Цинна тут без нас скучал, да? – хрипло бросил через плечо всадник и устало усмехнулся.

– Публий, я задушу тебя своими руками! Ну, говори! Что там? – Гай явно нервничал и постоянно оглядывался по сторонам.

– Дадут, дадут лошадей! Только для того, чтобы получить лошадей, надо было достать у жрецов вот этот медальон. А чтобы получить медальон, надо было привести им лошадей. Замкнутый круг, короче, – Публий Сципион сполз с лошади на землю и сразу сел у камня. Затем провёл ладонями по щекам. – Вода есть?

– Да, есть! На, держи! И как ты это сделал? – не унимался Гай. На его узком, болезненном лице были написаны нетерпение и страх. – Расскажи! Хоть чуть-чуть… Я тут ждал…

– Марк помог. Я сам бы не додумался, – он кивнул на третьего друга, который привязывал в это время свою лошадь к столбу.

– Ну, говори! Не мучай! Я уже все караулы сто раз оббежал, такое в голову лезло!

– Не волнуйся ты так, – пробасил третий широкоплечий товарищ по имени Марк Сцевола и похлопал его по плечу. Марк был старше, спокойнее и неповоротливее. Ему мешал небольшой живот, который уже трудно было прятать под старый нагрудный панцирь. Гай Цинна с трудом сдерживал своё волнение, и Марку это нравилось. – Мы пообещали жрецам спасти их от смерти и привести лошадей. А они сказали, что отдадут медальон, если мы найдём варвара с татуировкой на плече. У него ещё такое странное имя…

– Хого, – подсказал Публий и довольно улыбнулся.

– Да, Хого. Мы добрались до кимвров1, подарили им несколько подарков, привезли много вина и нашли этого Хого. Это их вождь. У него на плече был вот такой знак, – Марк поднял рукав туники и показал на плече татуировку в виде трёх улиток. – Мы решили, что я очень похож на варвара. Особенно, если переодеть в шкуры. Потом сделали татуировку, и, вот, как видишь, получилось. Публий тоже себе сделал себе на всякий случай. Вдруг со мной что-нибудь случилось бы… Короче, пришли мы к жрецам, показали моё плечо, они подумали, что я варвар, который будет их защищать, и отдали нам медальон.Мы отвезли его варварам, те поплясали с ним немного, потом дали нам взамен лошадей, и мы вернулись за жрецами, чтобы спасти их.

– Ну, и как? Что, просто так всё и прошло? Поменяли медальон на лошадей, и всё? А золото нашли? Всё нашли? – Гай дёргался и заламывал руки, как женщина.

– Да нашли, нашли, не ори ты так! – уже без улыбки прикрикнул на него широкоплечий Марк.

– Слава богам, мой брат Луций не соврал! Я думал, он это придумал перед смертью. Он всё время повторял, что боится диктатора. Говорил, лишь бы только Сулла11
  Луций Корнелий Сулла – 138—78 г. до н.э. – римский полководец и государственный деятель. Победил Гая Мария в 1-ой гражданской войне и объявил его сторонников врагами. Списки врагов Суллы вывешивались на площадях и назывались проскрипциями. Указанные в них люди считались врагами Рима и подлежали уничтожению.


[Закрыть] не узнал! Лишь бы не узнал…

– Не паникуй ты так! Успокойся! Брат твой не соврал. Жаль, что порадоваться с нами не может. Но на его совести тоже немало невинных людей. Они с Марием22
  Гай Ма́рий – ок. 157 г. до н.э. – 86 г. до н.э. – римский полководец и политический деятель. Семь раз был избран в консулы, в том числе пять раз подряд в 104—100 г. до н. э. Провёл реорганизацию римской армии. Защитил Рим от Югурты.


[Закрыть] почти весь Сенат вырезали. Ты это помнишь? – назидательно произнёс Публий Корнелий.

– При чём тут это?

– При том! Боги тебе указывают, что не надо идти по стопам брата. Будь спокоен, не нервничай, не кричи, и дольше всех проживёшь, – назидательно сказал Марк.

– Тише ты! – взвился от страха Гай. – Услышат! Что дальше делать будем? Публий, ты что молчишь? – нервно спросил он второго друга, который лежал на камне и задумчиво смотрел на свою ладонь.

– Там много золота. Этруски не соврали. Но оно не в храме.

– Я так и знал! – стукнул себя по коленям Гай и довольно ухмыльнулся.

– Ты дашь рассказать или будешь прыгать тут, как лягушка? – грубо оборвал его Марк.

– Короче, мы не убили жрецов… – выдохнул Публий Корнелий и поднял взгляд на замершего от испуга Гая. В свете полной луны его и без того узкое лицо вытянулось ещё больше, и он уже открыл рот, чтобы возмутиться, но потом выдохнул и безвольно опустился на землю. Публий похлопал его по плечу. – Не расстраивайся! Да, бывает… так вот получилось… Не смогли. Нельзя было. Поверь. Это всё, что я могу сказать. Знаю, что брат твой предупреждал тебя и говорил не верить жрецам. И Сулла приказал их всех убить, но так получилось. Они знали, что мы пришли за золотом и должны были их убить. Знали. Представляешь?

– Как же так? – пролепетал Гай. – Брат говорил, что этого никто, кроме него и Суллы не знает… Кто же им сказал?

– Не знаю, – тихим голосом произнёс Публий Корнелий. – Но сейчас это неважно. Когда я взял у жреца медальон, то не сразу отвёз его кивмрам. Мы с Марком остановились в городе, и я сделал в кузнице такой же. Потом расскажу, почему. Мы отвезли варварам поддельный медальон. Они отдали нам лошадей, и мы привели их жрецам. Жрецы вывезли на них свои таблички из храма. Но их верховный понтифик сказал, что мы его обманули и не отдали талисман вождю кимвров. Как он догадался, для меня остаётся загадкой. Он сказал, что тот, кто надевает этот талисман, должен погибнуть. Обязательно. А я вернулся живым. Я, конечно, в это не верю, но как-то не по себе было. Потом мы жрецов вывели из храма и показали, куда ехать. Но они и здесь нас обхитрили. Оказывается, с нами вышли не жрецы, а их слуги. Правда, когда они узнали, что мы действительно хотим их спасти, а не убить, то вывели своих жрецов и уехали. Вот и всё.

– Как всё? А золото где? Вы его нашли?

– Публий нашёл, – пробасил Марк. – Его даже верховный жрец обнял. Вот как бывает! Расчувствовался старик, – он покряхтел и кивнул другу. – Ну, расскажи! Умрёт ведь от любопытства.

– Да, жрец обнял меня… Он сказал, что я держу всё в своих руках, – продолжил Публий. – А в руках у меня был только медальон. Вот я и подумал, что надо искать то место, где есть три таких круга, – продолжая смотреть на тёмное пятно на ладони, сказал он.

– И где же ты его нашёл?

– Там же, в саду храма. Три дерева. А вокруг – дорожки из камней. По кругу. Под ними, оказывается, есть вход в длинный подвал. Вот там всё и лежит. Хитро, очень хитро спрятали. Без жреца не нашли бы.

– О-о… боги всемилостивые! Я так долго ждал этого часа! Когда, когда мы поедем за ним?

– Э-э, понимаешь, тут не всё так просто, – перебил его Марк и почесал затылок. – Жрецов-то мы отпустили. И медальон варварам не тот отдали… Так что они сейчас ждут нас на всех дорогах.

– Подожди, – перебил его Публий, увидев, как испуганно забегали глаза несчастного Гая. – Послушай, к этрускам в храм мы сейчас не проберёмся. Там уже наверняка нас ждут кимвры. Это точно. Твой легион мог бы прикрыть нас, но что говорить гастатам? Осторожней, вы грузите наше золото?

– Нет, ни за что! – горячо воскликнул Гай Цинна.

– Вот видишь… – Публий Корнелий задумчиво покачал головой. – Этрурия сдалась. Всё! Теперь Сулла займётся Митридатом Понтийским. Ты это знаешь. Там идёт война из-за Вифинии. А меня Сенат собирается отправить на Сицилию, наводить порядок. Там сейчас никого нет. Сулла убрал на острове всех своих врагов, но и друзей не осталось. Я был с ним на Сицилии, и теперь сенаторы хотят доверить мне поставки хлеба, оливок и масла для Рима. Тебя с Марком они хотят отправить в Азию. Так что я за этот год смогу поставить своих людей на Сицилии и вернуться сюда, чтобы вывезти наше золото. Это наше предложение с Марком.

– И где оно потом будет? – недоверчиво спросил Гай.

– У меня. Двоюродный брат сейчас как раз собирается покупать землю для дома рядом с Палантином. Может, вместе и купим. Он в этом деле понимает. Построю дом и сделаю такой же подвал. А сверху посажу сад с тремя деревьями в центре. Как было у жрецов. Чтобы не забыть. Или придумаю что-нибудь ещё, чтобы никто не догадался.

– Слушай, лучше не придумаешь! Тогда возвращаемся назад, да? Остались два города, и всё. Потом либо Азия с Суллой, либо придём к тебе в сад, Публий! – весело заключил Гай.

– Согласен, – сказал тот. Трое друзей поднялись и, отвязав лошадей, устало направились в сторону лагеря. – Слышь, Марк, возьми его себе! – неожиданно сказал Публий, протягивая медальон другу.

– Чего это ты? Это ж твой талисман теперь! Подаришь Лацию маленькому или дочке Корнелии. Что, не хочешь?

– Они далеко. Пока доберусь, боюсь, потеряю. Пусть лучше у тебя до встречи побудет. Как примета.

– Ну, ладно, давай. Отдам дочурке Лицинии. Она любит такие всякие штучки. Всё бегает в храм Весты. Может, ей понравится. Или сестре. Валерия тоже любит такие странные вещи.

– Отдай, кому хочешь, нам он теперь ни к чему, – одобрительно кивая головой, произнёс он, испытывая облегчение от того, что расстался со странным медальоном. Друзья Публия не знали, что старый жрец, обняв его, сказал напоследок очень странные слова: «Ты найдёшь то, что ищешь, потому что ты выжил. Но медальон тебя больше не спасёт. Он уйдёт от тебя к другому человеку после твоей смерти. Этот человек будет охранять его дольше, чем ты. А медальон будет охранять его. Прощай…»

И теперь Публий повторял эти слова про себя, не зная, как их толковать. Умирать ему не хотелось, даже, несмотря на то, что он не верил словам старого жреца. Однако, избавившись от медальона, он почувствовал в душе облегчение и решил, что лучший способ забыть обо всём – это сосредоточиться на Сицилии и доме в Риме, и тогда всё это забудется само собой.

Глава 2

После этих событий прошло двадцать лет. Гай Цинна погиб в одном из сражений на севере Италики, так никому и не рассказав об их тайне, добродушный великан Марк Сцевола вернулся в Рим, подарил медальон своей сестре Валерии и ждал возвращения с Сицилии третьего друга, когда его имя неожиданно появилось в списках врагов Отечества. Он направился к диктатору Сулле, чтобы выяснить это недоразумение, и больше не вернулся. Когда третий друг, Публий Корнелий, узнал об этом, он вернулся в Рим, чтобы забрать спрятанное золото, но сделать это не успел. Кто-то узнал об их тайне и решил сам завладеть несметными богатствами этрусков. Однажды утром их вместе с женой нашли в доме мёртвыми, со следами пыток. Родственники, усыновив их сына и дочь, решили ничего не говорить детям о страшной смерти родителей.

– Варгонт, ты похож на черепаху! Нож надо бросать быстро, – раздался за спиной голос Лация. Потом раздался смех легионеров, которые устанавливали палатки. Крепкий, широкоплечий воин со злостью поднял с земли камень и бросил его в столб. Тот с силой ударился и отлетел под ноги караульному.

– Камнем быстрее, чем этим… – недовольно пробурчал Варгонт, поднимая с земли свой нож и вытирая его о край туники.

– В тумане мог бы и в него попасть, – Лаций кивнул на караульного. – Ладно, хватит глупостями заниматься! Пошли к легату! Бросай лучше камни и дротики. У тебя это лучше получается.

– А ему больше нечем заниматься! – крикнул один из легионеров. – Он вчера Лукро все деньги в кости проиграл. И ещё хотел шлем поставить.

– Ну, это неправда… – поправляя на ходу пояс, оправдывался Варгонт. – Мы немного поиграли, и у меня ещё остались деньги. А шлем, ты сам знаешь, я никогда… это же, как меч! Ну, ты понимаешь, они шутят…

– Понимаю, – вздохнул Лаций. – В прошлый раз тебе повезло, что смог отыграться. С Лукро это не прошло бы. Ладно, пошли быстрей! Легат что-то разнервничался. Всех собирает. Может, дальше надо идти. Пока непонятно…

Ещё с утра хмурые горы Галлии, такие же насупленные и недоверчивые, как и жившие здесь варвары, купались в ярких лучах весеннего солнца. Однако уже к полудню их вершины покрылись дымкой тумана, который стал постепенно густеть и медленно сползать по расщелинам вниз. К вечеру всю низину у реки заполнила плотная густая пелена. Пятый легион цизальпинской армии Гая Юлия Цезаря прибыл сюда, чтобы разбить лагерь, но легионеры с трудом различали, что происходит на расстоянии вытянутой руки. Такого тумана они не видели уже давно. Старший трибун33
  Старший трибун – помощник легата, командира легиона.


[Закрыть] Лаций Корнелий Сципион с улыбкой наблюдал за расхаживавшим по палатке легатом44
  Легат – назначаемый командир легиона. Офицер сенаторского ранга.


[Закрыть]. Тот заметно нервничал. Но никто не понимал, почему. Племена варваров, по сведениям разведчиков, находились далеко за рекой. Здесь они появиться не могли. Та деревня, рядом с которой они остановились, давно помогала римлянам продовольствием и пенькой, поэтому опасения её жители не вызывали. Купцы из Рима уже успели установить хорошие отношения со старейшинами, и причин для волнений здесь не было. Но легат Теренций Юлиан не спешил отпускать своих подчинённых. И только Лаций знал, что тот ждал возвращения своего гонца.

Когда раздался стук копыт, легат опередил ликторов55
  Ликторы – почётная свита высших должностных лиц в Риме и исполнители их распоряжений. Диктатору полагалось 24 ликтора, консулу – 12, претору – 6, легату – 4. Носили с собой фасцы – розги и топор – знаки исполнительной власти.


[Закрыть] и сам выбежал из палатки.

– Что с ним такое? – недовольно проворчал стоявший рядом Варгонт. Лаций усмехнулся и похлопал его по плечу. Они подошли к выходу. – Что молчишь? Смотри, как будто невесту встречает…

– Почти невесту, – тихо ответил Лаций, чтобы его не слышали остальные. – Только из мальчиков.

– Ах, вот оно что! – догадался Варгонт. Пользуясь покровительством Цезаря и влиятельного патрона в Риме, Теренций Юлиан позволял себе проявлять знаки внимания к молодым легионерам, что, в принципе, не считалось большим грехом, хотя в столице у него остались жена и сын. Во время скучной и однообразной жизни в Галлии легат любил проводить время с юными легионерами или молодыми повесами из Рима, которые изредка заезжали сюда, чтобы посмотреть на настоящую армию.

– Да, видишь, целый легион привёл для встречи, – сквозь зубы процедил Лаций. Варгонт ответить не успел, потому что легат Теренций неожиданно повернулся в их сторону и позвал его друга к себе.

– Лаций, они едут, – нервным голосом, с трудом сдерживая волнение, произнёс он, когда гонец отошёл в сторону, и рядом никого не было.

– Они?

– Да, да, они. Я тоже думал, что будет один… человек… короче, неважно! Едут разные путешественники. И среди них… есть один очень важный посланник.

– Я понял. С ним что-то случилось? – удивился Лаций.

– Пока нет. Но они поехали вдоль реки. Там может быть опасно. Чуть выше есть брод. Варвары могут узнать, что там едут сенаторы и аристократы из Рима, и тогда…

– Сенаторы и аристократы?! – он с удивлением посмотрел на легата. Дело принимало совсем другой оборот. Вместо одного молодого римского юноши им надо было теперь встречать несколько десятков аристократов со всей их свитой.

– Да, старики любят путешествовать, ты же знаешь! Нашли время. Решили посмотреть на лагерь Цезаря. И этот… тоже там! Говорил ему… – легат снял шлем и вытер лоб дрожащей рукой. – Надо выехать им навстречу. Слушай, бери центурию66
  Центурия – минимальная организационная единица легиона. Состояла из 80 человек.


[Закрыть] или, лучше, две и выдвигайся вперёд вдоль реки до северного моста. По узкой дороге.

– Прямо сейчас? Но ведь скоро ночь… – Лаций не понимал, к чему такая спешка. – Кто пойдёт ночью? Без факелов и сопровождения? Ведь ночью все спят.

– Ну и что! Возьмите факелы в обозе, – не слыша его, ответил Теренций. – И выступайте прямо сейчас! А я поеду с всадниками по большой дороге. Надеюсь, что они поедут там. Но, на всякий случай, ты прикроешь сбоку. Вдруг, захотят полюбоваться рекой или отдохнуть на берегу. Дело молодое, люди странные. Так что, бери центурию Варгонта и – вперёд! – легат был настроен решительно, и Лацию оставалось только подчиниться.

– Слушай, а кого ты хоть встречаешь? Кто нам нужен?.. – спросил он, но Теренций уже исчез в палатке и не слышал его вопроса. Лаций с недоумением пожал плечами и отправил Варгонта за легионерами. Вскоре две центурии покинули лагерь и отправились в сторону реки. Все шли молча, и казалось, что вокруг ничего нет, кроме тумана и тёмных холмов. Но это было не так. Из всех неказистых хижин, наполовину вросших в землю, покрытых мхом и лишайниками, за ними следили сотни внимательных глаз. Такого большого количества римлян местные жители ещё не видели. Обычно к ним за запасами приезжали не более ста человек, но на этот раз чужие воины заняли все холмы и даже часть деревни. Однако легионеры не видели не только это. Они не знали, что на другой стороне реки к шуму в деревне прислушиваются многочисленные всадники в меховых шапках и шкурах, которые, по всем сведениям разведчиков, должны были находиться от этого места очень далеко. Это были варвары из племени гельветов.

Легат Теренций Юлиан ускакал по дороге на восток, старший трибун Лаций увёл сто шестьдесят человек вдоль реки на юго-восток, а оставшиеся четыре тысячи человек стали расставлять последние палатки, обновлять частокол, углублять рвы и готовить еду по своим восьмёркам77
  Легионеры были объединены в группы по восемь человек для ведения совместного хозяйства и помощи в бою (контуберналис).


[Закрыть].

На следующий день, проехав несколько десятков миль, всадники легата так никого и не встретили. Они продолжили свой путь дальше, пока не доехали до удалённого поста, где их ждали несколько сенаторов и их многочисленные слуги. Долгожданного римского юноши среди них не было. Оказалось, что «юные пташки», как их называли пожилые аристократы, решили поехать вперёд, и, наверное, разминулись с ним по дороге. Теренций, кусая губы, приказал всадникам сопровождать патрициев. Он не мог покинуть почётных гостей, которые ехали к консулу, и ему оставалось надеяться, что Лаций найдёт уехавших смельчаков до того, как с ними приключится какая-нибудь неприятность.

Глава 3

Лаций сразу понял, что, добравшись до реки, молодые люди беспечно оставили лошадей на пригорке, а сами спустились вниз и теперь радостно плескались в реке. Чуть в стороне, в небольшой заводи тоже кто-то плавал. Ему показалось, что он заметил над водой две головы. Солнце уже прошло на небе середину пути, ветра не было и воздух буквально звенел от полуденной тишины. Он спустился с коня на землю и вздохнул. Усталость давала о себе знать, и Лаций махнул рукой гастатам88
  Гастаты – «копейщики», воины авангарда тяжёлой пехоты римского легиона.


[Закрыть], чтобы те тоже сели и отдохнули. Варгонт сразу повторил команду, и легионеры опустились на землю прямо там, где стояли. Какое-то время всё было спокойно. Наконец, со стороны реки стали доноситься громкие голоса, и среди невысоких деревьев показались первые купальщики. Внезапно их голоса стихли, и по изумлённым лицам было видно, что они не ожидали увидеть здесь столько воинов.

– Всё? Накупались?! – громко спросил Лаций, продолжая сидеть в тени большого куста рядом с лошадьми. Ответа не последовало. – Давайте, быстрей! Одевайтесь и поедем! – приказал он голосом, не терпящим возражений, и вытер внутреннюю сторону шлема пучком сухой травы.

– Я – Марк Туллий… – дрогнувшим голосом попытался представиться первый юноша, который, судя по всему, был среди них главным.

– Марк Туллий Цицерон99
  Цицерон Марк Туллий – 106—43 г. до н. э. Консул 63 г. до н. э. Знаменитый оратор и политический деятель.


[Закрыть]? Или его брат? – с иронией спросил Лаций. – Поправь тунику, оратор, а то весь зад голый! Так на лошади быстро до костей сотрёшь, – добавил он под смех гастатов. Одному из друзей покрасневшего купальщика это замечание и, тем более, смех простых легионеров показались унизительными.

– Ты – воин армии Рима, – надменно обратился он к Лацию, вытянув руку вперёд. – Как ты смеешь оскорблять сына одного из самых влиятельных людей нашего города? Ведь тебя послали сюда, чтобы защищать Рим от варваров, а не смешить этих… – он замялся, не зная, как назвать легионеров, и, видимо, подыскивая правильное слово, чтобы показать их низменное положение.

– Как тебя зовут, храбрый защитник? – устало спросил Лаций.

– Антоний Клавдий Нозон! – гордо ответил молодой человек и гордо поднял подбородок, чем вызвал новый приступ смеха у легионеров.

– Так вот, послушай, Антоний! Меня послали сюда, чтобы спасти ваши голые задницы, которые могли бы уже плавать в этой реке отдельно от ваших голов, – резко ответил он.

– Мы могли бы сами защитить себя в случае необходимости! – нервно реагируя на смех простых воинов, произнёс Антоний, подойдя к одной из лошадей.

– Чем? Голыми руками? Или у тебя в реке было другое оружие?

– У них в Риме только одно оружие. Оно ночью хорошо работает, – не сдержался Варгонт, и легионеры расхохотались ещё громче.

– Прикажи своему воину закрыть рот! – резко вспыхнул молодой аристократ. – Иначе…

– Иначе что? – вяло откинувшись на локоть, прищурился Лаций.

– Иначе ему придётся пожалеть о своих словах… в лагере.

– А почему не здесь? Или там ты убьёшь его своим тайным оружием? – скривился он под смех легионеров, чувствуя, что ему начинает надоедать эта детская болтовня.

– Да, теперь я всё понимаю, – многозначительно бросил юноша, отвязав, наконец, коня и сделав вид, что говорит со своими друзьями. – Какой старший трибун, такие и гастаты. Видимо, в роду Сципионов приёмных детей только кормили и совсем ничему не учили. По внезапно наступившей тишине он догадался, что его оскорбление услышали все. Он откуда-то знал, что Лаций Корнелий был приёмным сыном рода Сципионов, и теперь посмел так его унизить. Все ждали развязки. Но юноша явно не рассчитал силы. За спиной Лация было столько детских и юношеских обид, что эта нелепая выходка вызвала у него на лице только улыбку. Он встал, отряхнул колени и тунику и вздохнул.

– Кажется, в том году на смотре всадников был какой-то Юлий Клавдий Нозон, – спокойным голосом произнёс он, но в тишине его слова были слышны всем. – Я принимал у него выездку и владение мечом… – сделав небольшую паузу, как будто вспоминая это событие, Лаций широко улыбнулся и, повернувшись к дерзкому юноше, с иронией в голосе добавил: – Он упал с коня на первом круге. За это у него забрали и коня, и оружие. И отправили домой, помогать по хозяйству. Это не твой брат, случайно?! – все снова весело зашумели, а молодой Антоний, вспыхнув, хотел кинуться на него с кулаками, но его вовремя остановили подоспевшие товарищи. Они схватили его за руки и стали уговаривать успокоиться.

– О, нас здесь уже встречают! – раздался вдруг чей-то радостный голос. Внимание всех сразу же обратилось в ту сторону, где показались три человека. Среди них была одна девушка. Лаций на мгновение замер, удивившись её появлению, но в этот момент первый подошедший обратился прямо к нему:

– Не может быть! Лаций, друг мой, это ты! – и с этими словами молодой человек в мокрой тунике, разведя руки в стороны, сделал шаг навстречу и крепко обнял его.

– Брут?.. – пробормотал он. – Марк Юний? Что ты тут делаешь? Ты разве не на Сицилии?

– Нет, нет. Дела заставили срочно вернуться в Рим, а оттуда меня направили к Цезарю. Сложные дела, отец, мать, ссора с дядей. Потом расскажу, – он украдкой оглянулся на своих спутников и многозначительно поднял брови.

– Это их мы встречаем? – тихо спросил Лаций, показав глазами на двух спутников Брута. Тот поджал губы и вздохнул. Потом растянул лицо в доброжелательной улыбке и повернулся к ним.

– Да, этот огненный жеребец по имени Александр, друг сенатора Валерия Мессалы Руфа, а это – великолепная Эмилия, известная в Риме своими непревзойдёнными гетерами, – он мечтательно закатил глаза и слащаво улыбнулся. Стоявший позади Брута светловолосый юноша был не похож на римлянина, и на его коже не было видно загара. Он манерно наклонил голову к плечу и поправил мокрые волосы, как это обычно делают женщины. Лацию стало ясно, что именно за этим человеком легат Теренций отправил целый легион. Он перевёл взгляд на девушку. Она была очень привлекательной, но её лицо с правильными чертами не сразу привлекло его внимание, потому что прилипшая к мокрому телу туника совсем не скрывала два упругих полукруга с острыми тёмными треугольниками посередине. Рядом напряжённо закряхтел Варгонт, со стороны гастатов послышались короткие эмоциональные выкрики, в глазах стоявшего рядом Брута тоже проскользнули весёлые искорки. – Венера1010
  Венера – богиня любви (римск.).


[Закрыть] завидует ей по ночам, а днём просто ненавидит, – добавил он, – но я не знаю никого, кто мог бы похвастаться тем, что она подарила ему свою любовь… Её вместе с Александром опекает сенатор Руф. Так что, будь осторожен! – по-дружески посоветовал он и хлопнул Лация по плечу.

– Подъём! – коротко приказал Лаций гастатам, стараясь не смотреть на девушку. Но Эмилия, видимо, уже привыкла к тому впечатлению, которое производила на мужчин, поэтому внешне была спокойна, и только уголки губ насмешливо смотрели вверх, как бы подчёркивая её превосходство.

– Это что? – спросил его на ходу Варгонт, не переставая оглядываться на девушку. – Подкрепление? Или боги перепутали мои глаза местами?

– Не знаю, но мне кажется, что она перегрелась в римских термах и не нашла дорогу домой.

– Ну, так может, покажем ей дорогу домой? – гордо стукнул себя в грудь весельчак, но, не находя больше поддержки у боевого товарища, с сожалением направился к своим легионерам. – Становись! Труби возвращение! – крикнул он горнисту и ещё раз оглянулся назад. Вскоре в клубах пыли, которую подняли первые шеренги, уже ничего нельзя было разглядеть, и ему оставалось только прикрыть глаза рукой и довольствоваться приятными воспоминаниями.

Лаций всю дорогу до лагеря проговорил с Брутом, с любопытством слушая последние римские новости в его изложении и стараясь уловить, где тот привирает, а где не договаривает. Новости касались, в основном, городских развлечений, споров на Форуме1111
  Форум – четырёхугольное, ограниченное со всех сторон удлинённое пространство, преимущественно площадь или рынок, в городе или вне его, как самостоятельный рыночный центр ряда окрестных населённых мест. В каждом городе имелся центральный форум – главное средоточие политической, административной и торговой жизни города, от которой остальные форумы отличались разными эпитетами, указывающими на специальное назначение или отличительный признак площади. Римский Форум лежал в долине между двумя наиболее важными в первоначальной истории Рима холмами, Палатином и Квириналом, простираясь в виде удлинённого прямоугольника.


[Закрыть], слухов о неверных жёнах и любвеобильных мужьях, а также о том, кто за последнее время разорился и кто умер. О двух любимчиках сенатора Брут сказал, что тот навязал ему их в последний момент, чтобы показать дикие земли варваров, потому что сам не смог покинуть Рим из-за политической борьбы в Сенате.

До деревни они добрались только на следующий день. Легата Теренция и всадников ещё не было. К удивлению Лация, «молодые путешественники» не стали отдыхать, а сразу отправились в деревню, чтобы посмотреть, где живут оседлые варвары. К тому же, судя по разговорам, они собирались потом поехать к реке, чтобы снова искупаться. За время короткого перехода до деревни он заметил, что наибольшим влиянием в их группе пользовались девушка и её странный женоподобный греческий друг. И хотя Лаций несколько раз видел его томно разговаривавшим с другими юношами, в пути тот постоянно старался держаться рядом с ней.

Брут наотрез отказался ехать в деревню вместе с молодёжью, и Лацию пришлось возложить эту обязанность на Варгонта. Сам он собирался отправиться навстречу легату Теренцию, чтобы побыстрее сообщить ему радостную новость и заодно разослать разведчиков вдоль реки. Однако этим планам не суждено было сбыться. В лагерь неожиданно вернулся Варгонт и раздражённо сообщил, что молодые зазнайки обозвали его крестьянином, после чего посоветовали держаться от них подальше.

– Я оставил их у деревни, – буркнул он и недовольно повернул голову в сторону.

– Ты что, серьёзно? Тебя обидели эти дети? Держался бы от них подальше. Что тут такого? Главное, нельзя оставлять их одних. Придётся поехать с тобой, – с кислым лицом произнёс Брут и поднялся с деревянного настила. Лаций почувствовал, что ему снова придётся вмешаться, потому что Варгонт был его центурионом1212
  Центурион – командир центурии (80 человек).


[Закрыть].

– Отдыхай, я поговорю с ними, – махнул он рукой и направился к лошади. Слуги сразу же отвязали поводья и протянули щит. Подумав, Лаций всё-таки взял его и крикнул Варгонту, чтобы тот не отставал. Они быстро добрались до деревни, но в том месте, где должны были находиться молодые аристократы, уже никого не было. Восемь легионеров, которых Варгонт оставил здесь на всякий случай, прятались от солнца в тени кустов.

– Клянусь Фуриями1313
  Фурии – богини мести (римск.).


[Закрыть]… – пробормотал центурион и зло прищурил глаза. – Их забрали на небо боги! Слава Минерве1414
  Минерва – богиня мудрости (римск.).


[Закрыть] за помощь!

– Помолчи! Где они? – Лаций сначала не понял, что произошло. – Где юноши? – крикнул он.

– Уехали туда, – ответил один из легионеров, кивнув в сторону приземистых жилищ варваров. – Не захотели ждать. Гордые! – сказал он с насмешкой, но Лацию было не до смеха. Всё это могло кончиться большими неприятностями, и он знал это лучше других.