Текст книги "Проблемы русского вида"

Отрицательные события могут «извлекаться» из цепи событий и помещаться во вторичные фактивные контексты – в позицию аргументов при фактивных предикатах. В таких контекстах событие становится единичным фактом и уже не делится на части, отрицание относится к нему как к целому: Почему ты не разбудил меня?; [Старцев: ] А хорошо, что я тогда не женился! (Чехов. Ионыч). Ср. наблюдение М. Я. Гловинской: ?Я не написал об этом – странно, Я жалею, что я тогда не написал об этом – нормально (доклад на конференции) – в контексте фактивного жалею отрицание понимается как относящееся к целостному факту; аналогично, [преступник свидетелю на суде: ] Жаль, что я тогда не вышиб тебе мозги!

4. Отрицание и выбор действия актом воли субъекта. Различие в возможной сфере действия отрицания обуслвливает противопоставление видов в конструкциях, в которых главное слово обозначает акт, каузирующий (определяющий) выбор волей субъекта того или иного единичного контролируемого Р, выраженного подчиненным глаголом. Это разнообразные глаголы побуждения в перформативной и дескриптивной функции: прошу / просил / попросил, приказал, советую / посоветовал и т. д., а также глаголы собственно выбора субъектом (субъектами) того или иного действия: решил, договорились, обещал, поклялся и т. п. Общая закономерность здесь следующая. При каузации выбора положительного действия обычно используется СВ: Я прошу вас послать телеграмму; Он попросил / просит его / приказал / посоветовал / советует и т. д. ему сходить к врачу / послать телеграмму / купить хлеба / чтобы он послал телеграмму и т. д., НСВ употребляется только в том случае, когда достижение результата не полностью контролируется субъектом: Я посоветовал ему поступать / поступить в аспирантуру. При каузации выбора отрицательного действия употребляется исключительно НСВ (общефактического типа): Он попросил и т. д. его не ходить к врачу / не посылать телеграмму / не покупать хлеба / чтобы он не посылал телеграмму и т. д. Аналогично с решением: Родители решили забрать ребенка из музыкальной школы – Родители решили не забирать ребенка из музыкальной школы; Мы договорились перенести семинар на вторник – Мы договорились не переносить семинар (примеры из [Рассудова 1968]); Ирак взял на себя обязательство отвести войска – Ирак взял на себя обязательство не отводить войска; Я предпочел остаться дома – Я предпочел не оставаться дома и т. д. Как представляется, употребление здесь ОФ НСВ обуславливается «неразложимостью» на составляющие кванта ОФ типа, в связи с чем нет проблем с определением сферы действия отрицания: отрицание воздействует на компонент 'выбор' и через него на все действие в целом (раз контролируемое действие не выбрано, то его и не будет). В случае употребления СВ возникли бы проблемы с сферой действия отрицания: *решил / *советую вам не поступить в университет – не поступать вообще? или пытаться, но не достигнуть результата? Но как это можно «выбрать», намеренно сделать? Нарочно провалиться?

5. Вид, отрицание и модальность. Сказанное полностью распространяется и на модальные слова, оперирующие на выборе субъекта (модальности выбора). В случае модальностей выбора возможность или невозможность или необходимость какого-либо Р определяется возможностью, невозможностью или необходимостью выбора субъектом данного Р. В свою очередь, ограничения (или отсутствие таковых), накладываемые на выбор того или иного Р, могут проистекать из каких-либо правил (деонтическая модальность) или из соображений пользы / вреда для субъекта (утилитарная модальность), а также из некоторых других источников, например, необходимость выступления (= необходимость «выбора» выступать) на конференции может быть обусловлена тем, что это выступление запланировано (своего рода модальность «запланированности»). (Подробнее о видах модальностей и, в частности, о модальностях выбора как противопоставленных абсолютным модальностям см. [Шатуновский 1996, гл. 6].) Теперь, в модальных конструкциях выбора, оперирующих на позитивном Р, употребляется СВ или, в случае неполной контролируемости, НСВ; если слово, выражающее какую-либо из модальностей выбора, подчиняет отрицательное Р (оперирует на отрицательном Р), то употребляется (и по тем же причинам, которые были описаны выше) ОФ НСВ. При этом следует иметь в виду, что: (1) отрицание, формально относящееся к модальному слову, может «проходить» сквозь него и воздействовать на подчиненное Р (делать его отрицательным) – так называемое «перенесение отрицания», ПО; (2) слова со значением возможности скрывают в себе «нижнее отрицание», т. е. отрицание, относящееся к подчиненной Р: Возможно Р = 'Р или не Р' (обоснование этого см. в [Шатуновский 1996, гл. 6]). Теперь примеры. Вы должны/обязаны подписать этот документ – деонтическая модальность, необходимость подписать документ вытекает из какого-то закона, правила и т. п.; Вы не должны подписывать / *подписать этот документ =(1) Вы не обязаны подписывать этот документ = 'можете подписывать, можете не подписывать'; (2) = 'Вы должны не подписывать этот документ' – деонтическая или утилитарная (это не в ваших интересах) необходимость не-совершения Р, перенесение отрицания; Надо купить в магазине хлеб (утилитарная необходимость, проистекающая, например, из того, что в доме не осталось хлеба, а есть-то надо!) – Не надо покупать хлеб = (несколько размыто между утилитарной возможностью и необходимостью не Р, что в данном случае нерелевантно) 'можно не покупать или надо не покупать (ПО)'; Вам надо было позвонить своему научному руководителю – Не надо было звонить / говорить об этом научному руководителю! = 'надо было не звонить / не говорить'; Вам надо сегодня (обязательно) выступить – Не надо вам сегодня выступать! = 'Вам надо сегодня не выступать (ПО)', трансформирующееся здесь (как и во многих других случаях употребления модальностей выбора) в косвенное побуждение: = Не выступайте сегодня! Ср. наблюдения О. П. Рассудовой, выразившей примерно то же самое, что было сказано выше, в более простых словах: «Значение ненужности (утилитарная модальность. – И. Ш.), необязательности (деонтическая модальность. – И. Ш.) выражается этим словом [должен] только в сочетании с несовершенным видом: Он не должен оправдываться перед нами. Вы не должны подавать заявление» [1968: 80]. Исключительно НСВ требует в отрицательных предложениях деонтический синоним должен – слово обязан: Я не обязан перед вами отчитываться / *отчитаться. НСВ выступает также в отрицательных предложениях, содержащих должен «запланированности» [см. Шатуновский 1996, 4.22]: Он не должен (был) сегодня выступать = 'Он должен (был) (по плану) сегодня не выступать (ПО)'.

В тех случаях, когда модальное слово специализировано на выражении модальности выбора (таковы надо, нужно, следует, обязан, разрешено, запрещено, стоит, есть смысл/нет смысла), в конструкции с отрицательным Р используется только ОФ НСВ, см. примеры выше, а также: Не нужно / Не надо / Не следует / Нет смысла / Не стоит говорить ему об этом (*Не надо сказать ему об этом); [Володин: ] Не надо было звонить… (А. Солженицын. В круге первом) и т. д. В то же время если модальное слово может выражать несколько различных видов модальностей, то нагрузка по дифференциации видов модальности в случае отрицания ложится на формы вида. А именно, НСВ сигнализирует о том, что данное модальное слово должно «прочитываться» как выражающее ту или иную модальность выбора, с СВ предложение понимается как выражающее какой-то иной вид модальности. Так, в Он не должен уйти! (например, об убегающем преступнике) = 'Он должен не уйти' (ПО) (= Не дай ему уйти!) не имеется в виду необходимость выбора субъектом действия не уйти (последний уже выбрал и пытается уйти), но понимается как побуждение адресату (иногда – самому себе и адресату) сделать так, чтобы преступник не смог осуществить свой выбор, чтобы он ни в коем случае (необходимость!) не смог уйти. СВ выступает также в отрицательных предложениях с должен «закономерности» [см. Шатуновский 1996, 6, 4.24]: Это не должно было случиться!; Стакан не должен (был) лопнуть; Это не должно помешать; Он не должен (был) опоздать и т. д. Понятно, что должен «закономерности» не выражает уже ни в каком смысле модальность выбора, поскольку сочетается с неконтролируемыми Р; в тех случаях, когда объектом «закономерного» должен является контролируемое Р, например, Он не должен был выйти из дому так рано! необходимость Р или не Р вытекает не из необходимости выбора Р или не Р субъектом, но из зафиксированной Г, «наблюденной» закономерности в его поведении. Во вторичных, «эпистемических» употреблениях должен [см. Шатуновский 1996, 6, 4.25] сохраняется тот вид, который выступает в основных, неэпистемических употреблениях, а именно НСВ, если эпистемическое употребление базируется на значении «запланированности»: Будет он сегодня выступать? – Не знаю. Не должен (выступать)! и СВ, если эпистемическое употребление базируется на должен «закономерности»: А это не помешает? – Не должно помешать!; А он не опоздает? – Я его знаю, он не должен опоздать [ср. Рассудова 1968: 80]. Аналогичную роль играет противопоставление видов в дифференциации видов модальностей в обладающих широким спектром модальных употреблений конструкциях с можно и нельзя. Ср.: Здесь нельзя переходить улицу (запрещено) и Здесь нельзя перейти улицу (физически невозможно) [Рассудова 1968: 82], аналогично с возможностью: Здесь можно переходить (= разрешено) / перейти (физически возможно) улицу. Как было отмечено выше, обязательным компонентом контролируемого Р является выбор субъекта делать Р; соответственно, целостным квантом такого Р будет 'выбор, действие и (иногда, в зависимости от семантики глагола и сути обозначаемого действия) его результат'[65]65
  Подчеркнем, что неотъемлемой частью контролируемого действия («события») является не намерение совершить данное Р, но «выбор», понимаемый как непосредственный волевой импульс к совершению Р, не отделенный от него никакой временной «преградой» (именно последнее характерно для ситуации намерения) [ср. Падучева 1996: 54–55] – Поэтому, например, Он не убивал, отрицающее осуществление всего акта в целом, не может тем не менее пониматься как отрицающее также отсутствие намерения убить.


[Закрыть]. Поскольку квант, обозначаемый общефактическим НСВ, неразложим, модальный оператор прилагается к нему извне в целом и воздействует непосредственно на компонент 'выбор', с которого и начинается осуществление контролируемого действия (события): 'Нельзя выбрать и, следовательно, действовать и достичь результата'. Глагол СВ отличается от ОФ НСВ только своей потенциальной разложимостью на составляющие ситуации, что и используется языком (стремящимся использовать любую формальную возможность для выражения семантических различий), закрепляющим такое понимание предложения с СВ, при котором модальный оператор воздействует на конечную С: 'Выбрав и действуя, нельзя / можно достичь результата'. Иными словами, в предложениях с НСВ «преграда» стоит перед выбором (и, следовательно, перед действием в целом); в предложениях с СВ – «преграда» находится между выбором и результатом[66]66
  Разумеется, такое употребление возможно только для тех СВ, значение которых хотя бы потенциально разложимо на фазы «попытки» и «достижения результата», глаголы СВ, обозначающие целостное действие, не делящееся на такие фазы (см выше о семантических типах СВ), в сочетании с нельзя /можно просто не употребляются: *Здесь нельзя / можно спеть песню; * Петра нельзя ударить; *Маше нельзя подарить цветы и т. д.


[Закрыть]. Таким образом, за модальными высказываниями с контролируемым общефактическим НСВ закрепляется значение модальности выбора, предложения с СВ выражают абсолютную «физическую» (т. е. обусловленную внешними обстоятельствами и внутренними свойствами субъекта) возможность и невозможность. Конкретный вид модальности выбора (деонтическая, утилитарная и т. д.) зависит от модального слова [см. Шатуновский 1996, гл. 6], лексической семантики глагола и контекста. Так, в примере выше возможность / невозможность выбора Р обусловлена официальным запретом переходить улицу в данном месте (деонтическая модальность); А вот Диарру отпускать никак нельзя – это один из лучших игроков…(Сайт болельщиков «Челси») – утилитарная невозможность; Эту воду нельзя пить – невозможность выбора обуславливается, вероятнее всего, утилитарными соображениями (наступление нехороших последствий от употребления этой воды), хотя не исключен и запрет (ср.: Пять литров вина сразу нельзя выпить – «физическая» невозможность); Воровать нельзя – Р невозможно выбрать с этической точки зрения, ср.: Украсть нельзя – если выберешь, не достигнешь результата; Верно, верно, я и забыл! – воскликнул Остап. – Вам нельзя опаздывать на службу. Моггут уволить без выходного пособия (И. Ильф, Е. Петров. Золотой теленок) – смешанная деонтически-утилитарная модальность. Для предложений с невозможно характерно выражение абсолютной модальности, соответственно инфинитив в таком предложении стоит в форме СВ: Эту ошибку невозможно исправить (ср.: Эту ошибку исправлять нельзя – модальность выбора); Здесь невозможно перейти улицу; Достичь отдаленных звезд невозможно. В то же время в экспрессивных высказываниях невозможно может выражать одну из разновидностей модальности выбора (именно и только утилитарную модальность), и в этих случаях инфинитив стоит в форме НСВ: Эту воду невозможно пить! – например, она невкусная, противная, мутная; В таком шуме невозможно заниматься!; С тобой невозможно говорить! и т. д. – во всех этих случаях абсолютная возможность совершать соответствующие действия есть, но утилитарные, в широком смысле, соображения препятствуют такому выбору, делают его невозможным.

В некоторых случаях, когда предложение выражает, судя по контексту, модальность выбора, используется СВ. Ср. примеры из [Forsyth 1970: 249]: Я не настаиваю на смертной казни… если доказано, что она вредна, то придумайте что-нибудь другое. Уничтожить Лаевского нельзя, ну так изолируйте его, обезличьте, отдайте в общественные работы… (Чехов. Дуэль); А что же делать? Одного его отпустить нельзя. далеко, с пересадками. (Г. Николаева. Битва в пути)[67]67
  Форсайт приводит эти примеры как иллюстрацию того, что русский язык, как и английский, не всегда ясно различает 'must not' and 'cannot' [Forsyth 1970: 249].


[Закрыть]. Аналогично: Хорошо, раз здесь перейти улицу нельзя – поищем другое место. Заметим, что в этих и во всех других случаях использования СВ употребление модального высказывания вторично. В первичном и собственно модальном смысле высказывания с модальными словами выражают (формулируют) саму возможность, необходимость или невозможность соответствующего Р. Такие высказывания всегда имеют обобщенный характер и оперируют на множестве «возможных (= мыслимых) миров», на множестве альтернатив, имплицируя 'для любого Х и / или (если Х единичен) в любой момент времени': Здесь нельзя переходить улицу ≈ 'для любого Х и в любой момент времени нельзя (запрещено) выбрать Р'; Почему нельзя отпускать Светлану Бахмину (Форум «Ежедневного журнала», обсуждение вопроса об освобождении из заключения юриста компании ЮКОС, подавшей ходатайство о помиловании), где объект и подразумеваемый субъект (власти) единичны, = 'Для любого момента времени верно, что если выпустить Светлану Бахмину на свободу, то это принесет огромный ущерб обществу' (утилитарная невозможность) и т. п. Теперь, в случае модальностей выбора, оперирующих на воле субъекта, в отличие от абсолютных модальностей, всегда есть возможность того, что тот, кто должен делать что-то или не должен делать что-то (= должен не делать) согласно правилу, закону или соображениям принесения пользы или вреда, тем не менее выберет реально не делать или, наоборот, делать это, вопреки закону, правилу, утилитарным соображениям и т. п., поскольку есть физическая, абсолютная возможность делать это или не делать. Так, человек может решить перейти улицу и сделать это (если машина не задавит) там, где по правилам переходить улицу нельзя, а может решить не переходить улицу в этом месте и поискать разрешенный переход. СВ употребляется в тех случаях, когда субъект на основании деонтической или утилитарной невозможности сделать Р (на основании того, что делать это Р нельзя) выбрал реально не делать Р и не стал делать Р. Иными словами, это высказывания совмещенные, двойные, совмещающие в себе выражение обобщенной невозможности (в указанном смысле – запрета или утилитарной «невыгодности») выбора и указание на то, что субъект в данной конкретной ситуации, в данный конкретный момент выбрал конкретно, определенно не сделать данное Р, а это – событийное отрицание, которое выражается сочетанием не + СВ. Показательно, что во всех примерах есть (и требуется, обязательно!) указание на альтернативное, положительное действие, которое совершается, или будет совершаться, или предлагается и т. д. совершить вместо отрицаемого действия на этом участке пространства-времени (что характерно для событийного отрицания, см. выше): раз нельзя уничтожить, изолируйте и т. д.; раз нельзя отпустить одну, пошлем ее с сопровождающим; раз нельзя перейти здесь, поищем другое место, и т. д. Без такого добавления экспериментальный пример звучит странно или понимается в смысле абсолютной, физической невозможности: Запомните, уничтожить Лаевского нельзя – физически невозможно, что бы вы ни делали, он останется жив.

В инфинитивных модальных конструкциях с отрицанием, в которых отсутствует собственно модальное слово, вся нагрузка по дифференциации типов модальности также ложится на форму вида. «Значению ненужности действия» в предложениях с НСВ «противопоставлено значение невозможности действия» в предложениях с СВ [Рассудова 1968: 81]. Другими словами, конструкции с НСВ выражают отсутствие (деонтической, утилитарной или какой-либо иной) необходимости выбора Р, конструкции с СВ – объективную, «физическую» невозможность совершения Р в случае его выбора. Ср.: Вам не проходить эту дистанцию – Вам не пройти эту дистанцию; Мне не сдавать экзамена – Мне не сдать экзамена (примеры из [Рассудова 1968]); Эту работу лучше не делать (утилитарная модальность, если выберете и будете делать, вам придется плохо) – Эту работу лучше не сделать (≈ никто не сможет сделать эту работу лучше); Мне не забыть никогда те голубые глаза («Ты не пришла провожать», песня) = 'Я никогда не смогу забыть их, даже если захочу (выберу) это'.

Глава 10
Вид в императиве

1. Предварительные замечания. Невидимым началом действия может быть самостоятельно возникший в уме (душе) субъекта действия волевой импульс, «выбор» совершить данное действие. В начале действия также может быть слово – словесное побуждение к данному действию со стороны другого субъекта. Однако и в этом случае словесное побуждение, исключая магическое и гипнотическое побуждение, порождает действие только во взаимодействии с волей субъекта действия. Это взаимодействие может быть разных типов, и важнейшую роль в индикации и осуществлении такого взаимодействия играют в русском языке формы вида.

2. Исходные положения. Как было отмечено выше, семантическое противопоставление СВ и НСВ (в их основных, прототипических значениях, оговорки должны быть сделаны только для динамического (повествовательного) и общефактического значений НСВ (подробнее см. выше)) сводится к противопоставлению неопределенно длящейся (по обе стороны момента речи или, в прошедшем и будущем времени, какого-то другого момента, рассматриваемого как точка референции глагольного значения) однородной ситуации, обозначаемой НСВ[68]68
  Неопределенно повторяющееся, неограниченно-кратное действие: Вася ходит в школу / спит каждый день после обеда / пишет детективные рассказы – во вполне ясном смысле также представляет собой на некотором более высоком уровне абстракции однородную, неопределенно простирающуюся по обе стороны момента речи или другого момента, выбранного как точка отсчета, ситуацию (см. выше).


[Закрыть](схематически: '… Р … ')[69]69
  Многоточия здесь и далее символизируют неопределенную длительность (границы в значении не указаны) одной и той же ситуации (действия, процесса).


[Закрыть], «событию», конституируемому сменой различных ситуаций, переходом (в смысле совершившегося факта, а не процесса) от одной ситуации к другой, обозначаемому СВ (см. выше). Глаголы СВ могут обозначать самые различные типы «цепочек» сменяющих друг друга ситуаций. Это может быть переход от наличия какого-то состояния, признака или действия к его отсутствию: Х забыл Y ='Х помнит Y → Х не помнит Y'; Х разлюбил Y ='Х любит Y → Х не любит Y' (схематически: 'Р → не Р'); переход от отсутствия Р к его наличию: Х увидел Y = 'Х не видит Y → Х видит Y'; Х узнал, что Y = 'Х не знает, что Y → Х знает, что Y'; Х полюбил Y ='Х не любит Y → Х любит Y'; Х запел ='Х не поет → Х поет'; Х пошел и т. д. (начинательные глаголы, схематически: 'не Р → Р'); это может быть состоящая из трех ситуаций цепочка, в которой исходная и конечная ситуация характеризуются отсутствием наличного в серединной ситуации Р: поспал, посидел, поговорил и т. д. (глаголы ограничительного способа действия, 'не Р → Р → не Р'); в чрезвычайно распространенной цепочке типа 'не Р → Р → Q' конечная ситуация не повторяет исходную, но характеризуется наличием какого-то нового свойства, признака, состояния: Снег растаял; Вася похудел и т. д.; в особенно важных для жизни, языка и настоящей книги глаголах действия, направленных на достижение определенного результата, конечная ситуация Q характеризуется достижением этого результата: Х выкопал яму / написал письмо = 'Письма / Ямы не было; Х писал / копал; (в результате этого) письмо / яма есть' (см. подробнее выше). Императив в подавляющем большинстве употреблений по своей семантической сути соответствует инварианту СВ, поскольку первичное, нейтральное побуждение является, по очевидным прагматическим причинам, побуждением изменить тем или иным образом существующее положение вещей. Поэтому основное, актуально-длительное значение НСВ в своем буквальном, беспримесном виде не имеет в императиве резонов для существования: нет смысла побуждать адресата к действию, которое он и так делает в момент речи. Это приводит к модификации исходного противопоставления СВ и НСВ. При этом трансформация касается именно НСВ, поскольку его значение противоречит грамматическому контексту; что же касается СВ, то он в императиве сохраняет свое инвариантное значение [Падучева 1996: 66]. Трансформированное, новое значение НСВ, разумеется, не является абсолютно новым; оно мотивировано старым, базовым значением, приспосабливающимся к новым контекстуальным условиям, так что какие-то его компоненты остаются, а какие-то по необходимости, под давлением грамматического контекста, изменяются.

Противопоставление СВ и НСВ в императиве, а точнее формируемых этими формами побудительных высказываний, касается всех основных аспектов содержания этих высказываний. Высказывания с СВ и НСВ отличаются друг от друга с точки зрения (а) собственно семантической, номинативной – высказывания с СВ и НСВ описывают различные типы диктальных (в смысле Ш. Балли [1955]) ситуаций, точнее, поскольку речь идет о изменении, «цепочек» ситуаций; (б) иллокутивной – высказывания с СВ и НСВ выражают разные типы побуждения; (в) коммуникативной – высказывания с СВ и НСВ отличаются по характеру актуального членения.

3. Семантическое противопоставление. Как было отмечено выше, императив СВ просто сохраняет значение, которое он имеет в индикативе, обозначая те же типы событий: Поспи! Посиди! Отдохни! [Фамусов Чацкому: ] …А, главное, поди-тка, послужи (Грибоедов. Горе от ума) – побуждение к переходу от не Р к Р, совершенно P в течение некоторого времени и затем (возможно) переходу опять к не Р; Пойди туда, не знаю куда – побуждение к переходу от не Р к Р и затем совершению Р (без указания на завершение Р, схематически: 'не Р → Р … '; Напиши ему письмо; Выкопай яму—перейди от не Р к Р (начни делать Р) и делай его, пока не достигнешь результата Q (яма выкопана, есть, письмо написано); схематически: 'не Р → Р → Q'; и т. д.

В то же время императив НСВ, поворачиваясь, используя образ из [Дискурсивные слова 1988], в разных ситуациях употребления разными «гранями», распадается на несколько типов.

(1) Тип 1 (Пишите!) возникает из актуально-длительного значения в результате его «переноса» в императив и характеризуется наибольшим своеобразием и наибольшим семантическим «сдвигом». Употребляя актуально-длительный НСВ в форме императива, говорящий (далее Г) побуждает адресата (далее А) к актуальному осуществлению того действия, которое обозначает НСВ в своем актуально-длительном значении. Но поскольку действие переносится по отношению к моменту речи в будущее, а в момент речи оно, в самом типичном и распространенном по очевидным прагматическим причинам случае, не имеет места, то для того, чтобы осуществлять действие, его нужно начать. Отсюда прагматически возникает компонент 'начало', наличие которого в значении НСВ императива неоднократно отмечалось исследователями: «… Значение [выражаемого НСВ побуждения] может быть раскрыто как значение побуждения к началу действия» [Рассудова 1968: 103]; «НСВ в императиве означает побуждение начать действие. Точнее говоря, эта форма сосредоточивает внимание на начальной фазе действия» [Падучева 1996: 68]; «… Побуждение начать действие … является, безусловно, основным значением формы НСВ императива» [Бенаккьо 1993: 18]. Заметим, однако, что эти формулировки не совсем точны. Скорее, внимание в таких случаях как раз не на начале, а на самом действии в его неопределенной протяженности. Так, Кушайте, дедушка! (пример из [Падучева 1996: 70]); Пишите: в ответ на ваше письмо от…; Где вы были вчера, отвечайте! и т. д., и т. п., не значат 'начинайте кушать, писать, отвечать', ср. аномальность *Начинайте писать: в ответ на *Где вы были вчера, начинайте отвечать! и отличие значения в Начинайте кушать без меня! предполагающее 'а продолжать будете со мной', где речь идет именно о начале действия. Это вполне согласуется с прагматическими требованиями к побуждению – Г нужно, чтобы А совершал действие, а не только его начал, – и с происхождением императива НСВ из актуально-длительного значения, не имеющего ни начала, ни конца, которое дает в императиве делай Это значение в ситуации, когда действие не имеет места, достраивается до ʼ[начинай и] делай…ʽ[70]70
  Квадратные скобки символизируют выводной характер компонента.


[Закрыть] Таким образом, исходное актуально-длительное Р прагматически ограничивается, ему кладется «предел» с одной стороны, а именно со стороны начала; с другой стороны, со стороны потенциального конца, сохраняется исконная неопределенная длительность актуально-длительного НСВ, давая следующее значение этого типа: '[не Р] → Р Императив НСВ в этих употреблениях совпадает по своей итоговой семантике с одним из типов СВ, а именно глаголов со значением ингрессивной начинательности типа пошел, где глагол обозначает начало и неопределенное продолжение начатого действия: Удовлетворенный Остап, хлопая шнурками по ковру, медленно пошел назад (И. Ильф, Е. Петров. Двенадцать стульев), где хлопая и медленно относятся не к компоненту 'начало', а к продолжающемуся действию 'идти' [Барентсен 1995: 10]. Поэтому императив НСВ в этих употреблениях конкурирует с ингрессивными глаголами СВ: пойди = иди [Падучева 1996: 70]. Таким образом, с семантической точки зрения императив НСВ выступает как один из способов действия СВ, компенсируя малую продуктивность начинательного СВ, и противопоставлен другим глаголам СВ по характеру этого способа. Наиболее существенным здесь является то, что С В (в его ограничительной, пердуративной, результативной разновидностях) может выражать побуждение к осуществлению всей цепочки в целом (начало действия, его совершение и окончание) и, в частности, к достижению результата, тогда как НСВ ограничивается серединной неопределенно-длительной фазой собственно действия. Ср.: Спой мне песню, как синица тихо за морем жила (Пушкин. Зимний вечер); Спой, светик, не стыдись! и Пой!; Напои и Жажда, пои! Голод, насыть! (Маяковский. 150 000 000); Что, свинья, не спится? На, погреби! (из анекдота) и Греби и т. д. Это различие особенно существенно в тех случаях, когда достижение результата не контролируется или не полностью контролируется адресатом: Лови, держи, хватай, вяжи! (С. Маршак. Петрушка-иностранец); Все кричат: «Лови, лови, да дави ее, дави…» (Пушкин. Сказка о царе Салтане) – ?Поймай ее!; Спасайтесь! – *Спаситесь!

Действие, обозначаемое императивом НСВ, может, впрочем, контекстуально ограничиваться пределом и со стороны конца, в результате чего возникает значение типа: '[не Р] – Р – [не Р]'. Для этого требуются эксплицитные лексические или лексико-синтаксические показатели окончания действия: Садись и читай от сих до сих; Копай канаву от забора до обеда (из анекдота); Звоните и уходите отсюда (пример из [Падучева 1996]). И даже если таких показателей нет, на определенном подразумеваемом уровне часто ясно, что действие, к которому побуждает императив НСВ, не будет продолжаться неопределенно долго, но так или иначе достигнет предела и с «правой» стороны [Падучева 1996: 69]: оно или достигнет результата и тем самым исчерпает себя – в этом случае императив НСВ прагматически эквивалентен императиву результативного СВ: Читай! (указывая на абзац в тексте) = Прочитай этот абзац! или просто прекратится, продлившись некоторое время; в этом случае НСВ эквивалентен ограничительному СВ: Читай! ≈ Почитай!

Аналогичной «гранью» могут «поворачиваться» в императиве неактуальные НСВ континуального (постоянно-непрерывного) действия (состояния): Люби меня, детка, пока я на воле; Береги сестру! (примеры из [Падучева 1996: 68]) и НСВ повторяющегося (неограниченно-кратного) действия: сказанное при расставании Пиши мне! ='пиши мне в будущем периодически', при этом первое письмо будет началом регулярного действия; аналогичным образом, рекомендации врача Делайте по утрам зарядку, пейте на ночь томатный сок и т. п. являются побуждением [начать и] совершать регулярно эти действия в будущем.

(2) Тип 2 соотносится с настоящим актуально-динамического (событийного) НСВ (различные разновидности которого называют настоящим репортажным, настоящим автокомментария, настоящим сценических ремарок и т. д.). Высказывания с динамическим НСВ описывают событие, происходящее во время произнесения самого этого высказывания, при том условии, что скорость «происхождения» этого события примерно совпадает со скоростью движения момента речи и поэтому оно «одновременно» на всем протяжении его произнесения моменту речи (подробнее см. гл. 8): Входит. Садится. Стреляет и т. п. → Входи! Стреляй! Садитесь! и т. д. Императивные формы этих глаголов образуют тип, наиболее близкий СВ, в силу того, что и в исходном значении они обозначают событие, цепочку сменяющих друг друга ситуаций. Поэтому здесь не происходит никакой выводной «достройки» значения до требуемого ситуацией побуждения. С чисто семантической точки зрения соотносительные СВ и НСВ этого типа – синонимы: Сядьте! – Садитесь!; Возьмите! – Берите!; Входите! – Войдите!; Открой! – Открывай! Может быть, потому, что язык не любит синонимии, эти формы иногда размежевываются по значению: Встань! – просто 'перейди в вертикальное положение', Вставай! – 'просыпайся или, шире, «очнись», в ситуации, когда человек не спит, но находится в состоянии беспамятства, полного или частичного; перестань спать или отдыхать лежа – и встань'.

(3) Побуждение типа 3 имеет вторичный характер: оно предполагает, что действие или (а) уже осуществляется, или (б) будет осуществляться независимо от данного побуждения, и поэтому побуждает не собственно к исполнению действия, а к исполнению его определенным образом [Храковский 1988: 282; Бенаккьо 1993: 17].

(а) Действие уже осуществляется, Г побуждает А внести коррективы в его осуществление: Вы сегодня очень тихо поете. Прошу вас, пойте громче; Говорите громче, пожалуйста, а то здесь не слышно [Храковский 1988: 282–283; Бенаккьо 1993: 17]. (По другому параметру эта группа относится также к типу (4), см. ниже.)