Текст книги "Проблемы русского вида"

Глава 11
Повторяемость и СВ

1. Инвариантное содержание СВ сводится, как это было отмечено выше, к указанию на изменение, смену ситуаций, и в подавляющем большинстве случаев (а в некотором смысле – всегда, см. далее) конечная ситуация, результат этого изменения не совпадает с исходной ситуацией. Такие глаголы по самой своей семантической сути не способны обозначать (в изолированном употреблении) повторяющееся действие. Это накладывает ограничения на способность СВ выражать повторение и его сочетаемость с показателями кратности: *Он иногда написал роман; 'Он каждый год напишет роман; 'Он несколько раз пришел / придет домой и т. д., и т. п. С этим связана специализация СВ на выражении единичного действия (события), которая иногда рассматривается как инвариантное свойство его семантики [Зельдович 2002а; 2002б]. Однако это свойство СВ, как следует из сказанного выше, является, во-первых, вторичным, семантически обусловленным, а во-вторых, оно далеко не универсально. Глаголы СВ также способны обозначать повторяющееся событие, однако для этого требуются определенные условия. Так, обозначение повторения посредством глагола СВ возможно, если его значение представляет собой реверсивный квант вида 'не Р – Р – не Р' (или 'Р – не Р – Р'), т. е. такое действие (событие), после совершения которого восстанавливается исходная ситуация и событие может повториться. «Употребление форм СВ со скалярными квантификаторами[93]93
  Скалярными квантификаторами Г. М. Сильницкий называет квантификаторы вида дважды, три раза, несколько раз, много раз [Сильницкий 1989: 272].


[Закрыть] подвержено ряду ограничений. Повторность процессуального референта предполагает прекращение консеквентного состояния и возобновление антецедентного состояния (со всем последующим циклом). …Повторность процессуального референта с реализованной консеквентной фазой может иметь место лишь в том случае, если консеквентное состояние так или иначе возвращает актант в его исходное (антецедентное) состояние» [Сильницкий 1989: 279–280]. Такие глаголы сочетаются с показателями кратности (давая так называемое суммарное значение СВ, которое, впрочем, очевидно является не значением собственно СВ, а значением всего сочетания СВ с показателями ограниченной кратности): несколько раз / три раза / дважды плюнул, обернулся, кивнул, поцеловал / ударил ее, съездил в Москву и т. д.[94]94
  Заметим, что СВ не сочетается с показателями, указывающими на большое количество повторений: * много раз / неоднократно съездил в Москву .


[Закрыть] Если в значении СВ исходное состояние не восстанавливается, то такое употребление невозможно: *Он три раза приехал к нам.

Заметим, что ситуация, обозначаемая такими глаголами СВ, в отличие от ситуации, обозначаемой повторяющимися глаголами НСВ, восстанавливается не полностью. Восстанавливается исходное положение актантов в пространстве, однако это положение возникает в иной последовательный момент времени, поскольку вернуться во времени назад нельзя! Поэтому такие глаголы СВ в сочетании с показателями кратности обозначают цепочку следующих друг за другом однородных (одинаковых) событий. Иное дело с глаголами НСВ. Вернуться во времени вспять нельзя. Но можно от конкретного, определенного момента времени отвлечься. Каждая отдельная ситуация, событие в значении повторяющегося НСВ (каждый отдельный квант повторения) является неопределенной, отвлеченной от конкретного времени, не привязанной к какому-либо определенному пункту или периоду на временной оси (ту или иную временную локализацию имеет только повторение в целом). Поэтому значение повторяемости в глаголах НСВ соответствует прототипическому его значению, которое выше было сформулировано как обозначение «одного и того же», неизменного, неопределенно длящегося положения вещей. Глагол НСВ в этом значении выражает неизменное («монотонное», «плоское», по выражению Форсайта [Forsyth 1970: 173]) повторение, которое как бы топчется на месте, движется, но не продвигается вперед на временной оси.

2. Ограничение на передачу повторяющегося события глаголами СВ снимается, как и в случае с нереверсивными глаголами НСВ выше, если глагол СВ включен в цепочку, последовательность повторяющихся событий, которая повторяется как целое. Как пишет И. В. Киреевский (цит. по [Виноградов 1947: 578]): «Вы не можете сказать: «Бывало, я подойду к его двери», и этим кончить. Вам непременно надобно прибавить другой глагол, с которым глагол подойду будет взаимно относиться: я подойду, он отворит и тому подобное». Заметим, что наблюдение И. В. Киреевского справедливо, но неполно. Недостаточно просто добавить какой-то другой глагол или глаголы, выражающие последующее действие или действия (события). Так, цепочка *Бывало, я подойду, он отворит – и всё – также аномальна! Для успеха выражения повторяющегося действия посредством глагола СВ необходимо, чтобы результат (итоговое состояние) этого события (действия) был отменен в этой цепочке каким-либо последовательным действием (событием), так что восстанавливается исходная ситуация и вся последовательность в целом может повториться[95]95
  Ср. наблюдение А. В. Бондарко: «В большинстве случаев мы имеем дело с такими кратно-цепными конструкциями, в которых так или иначе отмечен предел ряда, подчеркнута его законченность, завершенность» [1971: 207].


[Закрыть]. Глагол СВ подойти обозначает нереверсивное событие, которое в силу самого своего устройства не может само по себе повторяться. Если я подошел / подойду к его двери, то я нахожусь / буду находиться около нее, и непосредственно повторить действие подойти невозможно! Для этого надо сначала снова отойти. Невозможно несколько раз подойти (*Я несколько раз / иногда подошел к нему) без того, чтобы столько же раз не отходить; этот смысл передается глаголом повторяющегося действия НСВ: Я много раз / несколько раз / иногда подходил к нему. Однако если результат действия подойти отменен в последовательности событий каким-либо последующим действием, то оно может снова повториться: Бывало, я подойду к его двери, он отворит, мы поговорим и я уйду. Как и в случае с повторением изолированного события в НСВ, повторяющиеся цепочки СВ варьируются чрезвычайно широко в соответствии с тем, каким образом отменяется на каком-то этапе результат этих последовательных событий и восстанавливается исходное состояние. Ср. простой случай (Н. Островский; пример из [Forsyth 1970: 188]): …Они гребут в сутки столько – и за что? Поднесет – унесет. В других случаях ситуация с повторением более завуалированная: [говорящий (Г) говорит о лекарстве для глаз: ] У меня глаза заболят, я капну, и все пройдет – вся цепочка с СВ очень показательна: глаза начинают болеть, в них закапывают лекарство, глаза перестают болеть – и всё может повториться вновь! [Г хвалит крекер: ] Я съем часов в 10 вечером, и на желудок не давит, и голод утолит – в данном случае результат последовательных событий сначала съедания крекера и утоления в результате этого голода аннулируется самим ходом вещей: крекер исчезает тут же, а через какое-то время проходит ощущение сытости и вновь возникает чувство голода, и всё повторяется (на следующий день) вновь! Употребление СВ облегчается в цепочках и тем, что более широкий контекст, создаваемый такими цепочками, создает больше возможностей для «подразумевания», имплицирования восстановления исходного состояния; так, можно сказать: Бывало, я подойду к его двери, он отворит, мы поговорим – и нам хорошо (пример предложен М. А. Кронгаузом) =… и нам станет хорошо, где достижение результата (нам хорошо) имплицирует прекращение контакта (с неизбежной впоследствии утратой достигнутого результата и возможностью повторения всей состоящей из физических и эмоциональных событий цепочки), аналогично: Он всегда так: придет, нашумит, накричит, все перевернет, затем успокоится и как ни в чем не бывало садится пить чай – наступившее успокоение дает возможность герою снова рассердиться где-то «за кадром» и повторить всю цепочку вновь. Чем труднее имплицировать восстановление исходного состояния, тем хуже звучит СВ, ср.: В свете есть иное диво: море вздуется бурливо, закипит, подымет вой, хлынет на берег пустой, разольется в шумном беге и очутятся на бреге, в чешуе, как жар, горя, тридцать три богатыря, все красавцы удалые, великаны молодые, все равны, как на подбор, с ними дядька Черномор. Это диво, так уж диво…! (Пушкин. Сказка о царе Салтане…), где исходная ситуация эксплицитно не восстановлена.

Выше были приведены примеры независимого употребления цепочек СВ, обозначающих повторяющуюся последовательность событий. Однако часто они взаимодействуют при выражении повторяемости с глаголами НСВ в значении повторяемости таким образом, что повторяющийся НСВ задает статическую, неопределенно длящуюся повторяемость событий более абстрактного, обобщенного уровня, а цепочка глаголов СВ конкретизирует, детализирует отдельный квант этого повторяющегося события, описывая составляющие его более конкретные и «мелкие» события: А Беликов? Он и к Коваленку ходил так же, как и к нам. Придет к нему, сядет и молчит (Чехов. Человек в футляре). Наличие «внешнего» указания на повторяемость всей цепочки позволяет избежать эксплицитного указания на восстановление исходного состояния в цепочке. В таких случаях реверсия, возвращение в исходное состояние задается «рамочным» глаголом НСВ; так, в примере выше излишне указывать, что Беликов в конце концов каждый раз уходил, поскольку эта информация содержится в обобщающем глаголе ходил = 'приходил и уходил'. Ср. также пример из [Бондарко 1971: 104]: Знаешь ли, что в деревнях рябина спасает людей от угара? Зимой печи топят жарко, поторопится баба закрыть трубу, чтобы тепло сберечь – и все в лежку лежат. Ну, принесут этакую вот связку с потолка и жрут (А. Яшин. Угощаю рябиной).

Указание на возврат в исходную точку не обязательно и в других случаях наличия внешнего, рамочного (по отношению к СВ) указания на повторяемость, например, в тех случаях, когда повторяемость цепочки событий выражается иконически повторением самих цепочек СВ: [Герой рассказывает о незавидной судьбе инженера. То ли дело вор!] Украл, выпил – в тюрьму! Украл, выпил – в тюрьму! Романтика! (к/ф «Джентльмены удачи»).

3. Глагол СВ может выражать повторение и в тех случаях, когда исходная ситуация в значении отдельного глагола или в цепочке не восстановлена. Поскольку итоговое состояние не аннулируется и исходная ситуация не восстанавливается, это событие не может повториться с тем же самым индивидным актантом (актантами). Однако оно может повториться с другими участниками (актантами). Поэтому такой глагол (такая цепочка глаголов) выражает дис трибутивное повторение, т. е. повторение события с разными индивидными участниками. Например: А вокруг старушка ходит и свечки гасит. Послюнит палец и погасит, послюнит и погасит (несколько видоизмененный для ясности пример из рассказа М. Зощенко «Святочная история»). Если бы свечка была одна, то повторяющееся событие могло бы быть описано только реверсивной цепочкой СВ[96]96
  Или СВ и событийным НСВ (эквивалентным по своей семантической сути СВ); в оригинале: послюнит и гасит.


[Закрыть], описывающих последовательные действия, последнее из которых восстанавливает исходную ситуацию: погасит – зажжет, погасит – зажжет или послюнит палец, погасит, снова зажжет.

Однако свечек много, поэтому данная последовательность событий может последовательно повторяться с разными свечками, и именно на такую повторяемость и указывают глаголы СВ.

В случае выше действия повторялись дистрибутивно с разными объектами при одном и том же индивидном субъекте (старушка) во всех повторениях. Если в ситуации участвует только один актант – субъект, то употребление СВ показывает, что действие повторяется с разными индивидными актантами-субъектами, поскольку в этом случае это единственная возможность дистрибутивного повторения. Так, Только ястреб иногда пролетит над одинокой могилой (В. Каверин) предполагает, что в различных случаях повторения над могилой пролетали разные индивидные ястребы; аналогично: Редкая птица долетит до середины Днепра (Гоголь. Страшная месть); … Лишь изредка в близкой реке с внезапной звучностью плеснет большая рыба, и прибрежный тростник слабо зашумит, едва поколебленный набежавшей волной… (Тургенев. Бежин луг) и т. д. Ср. также: Ну, какие здесь машины! Разве что охотник-любитель заедет сюда на своем мотороллере (СВ) и Иногда заезжает сюда охотник-любитель на своем мотороллере (НСВ) (примеры из [Рассудова 1968: 95]). В предложении с СВ охотники разные. В предложении с НСВ – как будто заезжает один и тот же охотник – и поэтому это предложение странное. Предложение с НСВ и с именем во мн. числе и с укороченной (и это не случайно!) именной группой звучит нормально: Иногда заезжают сюда охотники. Однако в этом случае (1) непонятно, заезжает ли каждый раз группа охотников или один охотник, (2) слово охотники имеет неопределенную, родовую референцию – они все рассматриваются как некоторая единообразная неиндивидуализированная масса или безличный, неиндивидуализированный представитель этой массы, в котором важна только его родовая принадлежность. НСВ унифицирует повторение, делает его максимально единообразным. В предложениях с НСВ различные приезжающие охотники рассматриваются только как представители одного и того же рода (поэтому хорошо укоротить ИГ), в предложениях с СВ – как отдельные индивиды. СВ в этих предложениях является показателем особого рода референции, подобной той, которая обеспечивается неконкретными и в то же время индивидуализирующими дистрибутивными кванторными местоимениями на – нибудь [Селиверстова 1988, гл. 3; 2004: 437–506]. Наиболее близким к предложению с СВ будет следующее предложение с НСВ: Иногда сюда заезжает какой-нибудь охотник.

Внесем некоторое уточнение в сказанное выше. Дистрибутивная повторяемость в предложениях с СВ не исключает того, что в каких-то случаях повторения может участвовать один и тот же индивидный объект. Так, не исключено, что ястреб, который один раз пролетел над могилой, каким-то образом совершит круг и пролетит над ней еще раз, так же как в очередной раз плеснуть может какая-нибудь рыба, которая уже издавала плеск. Собственно в СВ заложено только то, что исходное состояние не восстановлено, точнее, не содержится информации о том, что исходное состояние восстановлено; вся остальная информация является выводной (хотя уже и в значительной мере конвенционализованной) – но это не значит, что неважной! Таким образом, более точная формулировка характера повторения в предложениях с СВ будет следующей: событие дистрибутивно повторяется с разными индивидными объектами определенного рода (класса, типа), возможно также (но не гарантировано) тождество индивидов в некоторых случаях повторения вследствие того, что исходная ситуация каким-то случайным образом восстановлена для этого индивида, или же вследствие того, что все повторение вовлекает различных индивидов случайным образом. Таким образом, характерным для СВ в силу его семантики является дистрибутивно-случайностное повторение.

Выше были рассмотрены наиболее простые случаи дистрибутивного повторения, выражаемого СВ. Однако СВ способен, и даже, можно сказать, предназначен выражать в русском языке и гораздо более сложные и обобщенные случаи дистрибутивного повторения. Так, более высокий уровень обобщения в единый дистрибутивно повторяющийся тип демонстрирует следующий пример: В синеватой белеси неба четко вырезались … силуэты всадников. Шли по четыре в ряд… Изредка звякнет стремя, скрипнет седло (Шолохов. Тихий Дон). Здесь в разных случаях повторения участвуют не просто разные индивидные объекты одного рода, но разные индивидные объекты разных родов (чередуется также род участвующих объектов – то стремя, то седло), относящиеся в то же время к некоторому более общему единому типу (предметы экипировки всадников), которые в разных случаях издают различные звуки (то звякнет, то скрипнет), являющиеся представителями некоторого одного типа звуков (короткие, негромкие звуки, издаваемые предметами экипировки всадников случайным образом, не по воле последних). В подобных случаях усложненной иерархической дистрибутивности НСВ вообще невозможен. Чтобы передать не то же, но похожее значение с помощью НСВ, надо употребить индивидуализирующий [см. Селиверстова 1988, гл. 3; 2004, 5, гл. 3] неопределенный дистрибутивный квантор: Изредка у кого-нибудь из всадников звякало стремя или скрипело седло. Однако здесь уже не совсем то: индивидуализированными здесь становятся всадники, а не стремена и седла; если СВ индивидуализирует седла и стремена, то какой-нибудь – всадников, седла и стремена здесь имеют обычную неопределенную референцию.

4. В отличие от НСВ, который всегда обозначает реальное повторение, СВ может обозначать как реальное, так и потенциальное повторение, где потенциальное означает просто возможное (а также промежуточное реально-потенциальное повторение). При этом немаркированным, понимаемым по умолчанию, для СВ будущего времени является именно потенциальное понимание (будущее – это сфера возможности, или потенциальности). Для того чтобы СВ был понят в значении реального повторения, должны быть контекстуальные условия, в контексте должно быть как-то обозначено, что имеет место реальное повторение. Во всех случаях реального повторения должны быть те или иные показатели реальности (не потенциальности) такого повторения.

4.1. Наиболее простой случай – это когда реальное повторение задается глаголом НСВ в повторяющемся значении. Глагол СВ, сочетаясь с НСВ, обозначает действие также повторяющееся, но в некотором смысле единичное, поскольку в каждом случае повторения, заданного НСВ, оно единично [Зельдович 2002а; 2002б]. Наиболее простой случай – употребление СВ и НСВ в сложноподчиненном предложении, в котором в главной части стоит НСВ, обозначающий повторяющееся действие, а в придаточном – СВ, обозначающий действие, предшествующее действию НСВ: Как только увижу его, у меня вся кровь закипает в жилах, в глазах темно делается от ненависти. В большинстве случае здесь может быть употреблен и НСВ: Когда я вижу его, у меня. (это один из видов кратно-парной конструкции [Бондарко 1971: 198–204], там же и другие примеры). Если нет НСВ, то предложение понимается как выражающее единичную актуальную последовательность будущих действий: Когда я увижу его, у меня кровь закипит… – как предсказание реального будущего.

4.2. Глагол НСВ может задавать обобщенное повторение, цепочка глаголов СВ конкретизирует это повторение, описывая его составные части (входит в «кратно-цепную конструкцию» в терминах А. В. Бондарко [1971: 207]). Например: А вокруг старушка ходит и свечки гасит. Послюнит палец и погасит, послюнит и погасит; В сентябре на Белом море темнеет рано, сумерки коротки, а ночи аспидно-черны. Вырвется иногда перед закатом солнце из облаков, бросит последний угасающий луч на море, на холмистый берег, желто отразится в окошках высоких изб и тут же побагровеет, сплющится, уйдет в воду. <.. > Вспыхнут на берегу моря, возле самой воды, несколько маленьких костров: сидят на корточках мальчишки, пекут себе картошку. Потом загорятся огни в окнах… Но скоро погаснет всё… и деревня погрузится в долгий осенний сон (Ю. Казаков. Поморка; пример из [Forsyth 1970: 119]), где общая «рамка» повторения задается первым предложением с НСВ: В сентябре на Белом море темнеет рано.

4.3. Распространенным грамматикализованным «штампом», своего рода квантором существования, вводящим идею повторения, является НСВ бывало: Иногда бывало, обгонит кто на действительно хорошей машине с двигателем в полведра, но и то его скорость удаления от меня – максимум 10–20 км/ч. (Форум об автовождении. Корпус); Сколько раз бывало – наговорят с три короба… и того, и сего… и что всё ихустраивает, и что другой-то такой не найти… а потом бац – и ни слуху ни духу (А. Волос. Недвижимость. Корпус); Бывало, прицелится к клёшам непомерной ширины, к бескозырке с ленточками ниже копчика, спросит фамилию да и молвит язвительно: «А я-то подумал, матрос Железняк» (Ю. Давыдов. Синие тюльпаны. Корпус).

4.4. Реальность повторения, равно как и то, что имеет место повторение, указывает наличие собственно кванторов существования, типа некоторые, но в области событий – неограниченно-кратных, или, точнее, неопределенно-кратных кванторов: иногда, изредка, иной раз и т. п. Такие кванторы предполагают существование квантифицируемых сущностей, неважно, объекты это, признаки или события: Да какие здесь машины! Иногда / Изредка / Иной раз заедет сюда какой-нибудь охотник на своем мотоцикле, и опять никого. Реальность повторения, равно как и то, что имеет место повторение, сигнализируется также союзом то…, то…: То звякнет, то вспыхнет трехверстный джаз (В. Маяковский. Блек энд уайт). У этого союза в основе то же значение, что и у иногда, плюс к этому, он указывает на чередование повторяющихся событий.

4.5. В примерах выше СВ выражал повторение вместе с тем или иным эксплицитным показателем реального повторения (кратности), которому он был подчинен. В то же время указание на то, что имеет место реальное повторение, предваряющее и подчиняющее обозначение повторяющихся событий формами СВ, может уходить в семантическую глубину, «скрываться» в семантике выражения, обозначающего некоторый обобщенный признак или обобщенную ситуацию, который / которая является обобщением каких-то реально повторяющихся действий или событий, или является их результатом, или т. п. Например: Вот они где у меня сидят, эти интуристы! – интимно пожаловался Коровьев, тыча пальцем в свою жилистую шею, – верите ли, всю душу вымотали! Приедет… и или нашпионит, как последний сукин сын, или же капризами все нервы вымотает: и то ему не так, и это не так! (М. Булгаков. Мастер и Маргарита). Здесь то, что имеет место реальное повторение каких-то отрицательных оцениваемых говорящим действий интуристов, имплицитно заключено в выражениях вот они где у меня сидят, вымотали душу: отрицательный психологический эффект предполагает предварительное неоднократное реальное совершение интуристами действий, приводящих к такому результату; в дальнейшей речи Коровьева глаголы СВ конкретизируют это повторение, выражая сложный дистрибутивно повторяющийся комплекс: действия повторяются (1) с разными иностранцами, (2) при этом в одних случаях иностранцы шпионят, а в других – выматывают нервы капризами, при этом как то, так и другое является проявлением, повторением действия более высокого уровня обобщения, повторением некоторого «супертипа» отрицательных действий.

Другой пример: Тузик – хорошее имя, – спорил Аким Ильич. – Все равно как Петр или Иван. А то назовут собаку Джана или Жеря. Что за Жеря – не пойму (Ю. Коваль. Опасайтесь лысых и усатых). Реальность повторения здесь сигнализируется тем, что речь идет о реальных собачьих именах: хорошие собачьи имена, такие как Тузик, противопоставляются говорящим плохим именам. Тема '(реально) даваемые собакам плохие имена' не введена эксплицитно, но возникает имплицитно в результате противопоставления, вводимого союзом а то. Понятно, что такие действия могут повторяться только дистрибутивно, с разными собаками, при этом разным собакам дают в разных случаях разные имена; однако есть нечто общее во всех случаях этого повторения (иначе это не было бы повторением и не могла бы быть употреблена форма СВ наст. – буд. времени, сигнализирующего о таком повторении); это общее должно быть выведено исходя из приведенного примера или примеров повторяющихся случаев, в данном случае это то, что собакам во всех случаях дают нелепые / непонятные / необычные имена. Каждый раз имя дается разное, но этого типа, типа Джана или Джеря. Именно такое, весьма распространенное, употребление повторяющегося СВ уместно называть «наглядно-примерным».

5. Продуктивным способом употребления СВ является его употребление для конкретизации (разъяснения, пояснения, иллюстрации) некоторой реальной обобщенной характеристики (признака) человека или некоторой постоянной ситуации, состояния, отношения. Общая схема построения дискурсивных отрезков (сверхфразовых единств) этого типа такова: сначала указывается некоторый узуальный признак (свойство), затем несколько (как правило, три[97]97
  Число три, по крайней мере в русском языке, является «магическим числом»: повторение примеров чего-либо три раза символизирует неопределенное повторение не указываемых далее аналогичных случаев и равносильно добавлению показывающего незавершенность ряда многоточия или слов «и так далее, и тому подобное». Ср.: [Русские эмигранты спросили Карамзина: ] Что, в двух словах, происходит на родине? … – Воруют, – ответил Карамзин. Действительно, воруют. С каждым годом все размашистей. С мясокомбината уносят говяжьи туши. С текстильной фабрики – пряжу. С завода киноаппаратуры – линзы (С.Довлатов. Номенклатурные ботинки); Асины друзья не задавали ей вопросов. А я только и делал, что спрашивал: – Где ты была? С кем поздоровалась в метро? Откуда у тебя французские духи?… (С. Довлатов. Креповые финские носки). Заметим, что в этих примерах также представлено наглядно-примерное употребление, но уже не собственно видовое: примеры конкретизируют, показывают размах воровства и характер задаваемых вопросов.


[Закрыть]) примеров повторяющихся событий, описываемых СВ, проявляющих это свойство: Мы с невесткой по-прежнему друзья, и посмеемся, и по душам поговорим, и в кино сходим (пример из [Гловинская 2001: 203]) – здесь повторяющиеся действия проявляют единое более общее свойство 'быть друзьями'; далее без комментариев; Эх, Тарасюка нет. … Золотой был человек. И сапоги починит. И часы. И всё сделает. И всё на свете достанет (Б. Пастернак. Доктор Живаго); Первая подруга. Она у нас была самая умная. Вторая подруга. Она былау нас самая славная. Третья подруга. И все-таки любила нас больше всех. И зашьет, бывало, что попросишь, и поможет решить задачу, и утешит, когда тебе кажется, что ты самая несчастная (Е. Шварц. Дракон); На самом деле, с Эльдаром работать интересно – тут и поспоришь, и поссоришься, и покричишь (интервью с композитором в «Советском экране»; пример из [Гловинская 2001: 264]). Узуальный признак основывается в глубине на повторяющихся действиях, является их обобщением: Он нахал = Он узуально поступает нахально, – плюс, конечно, идея наличия каких-то психологических особенностей этого человека. Во всех примерах, где используется СВ, узуальный признак имеет весьма обобщенный (часто оценочный) характер. Такой признак представляет собой обобщение уже не какого-то одного рода узуальных действий, но событий разного рода, относящихся, тем не менее, к какому-то одному более общему типу, который не имеет определенного языкового обозначения, но может быть только показан на ряде примеров различных действий, проявляющих это общее свойство. Таким образом, цепочки СВ в этих примерах описывают дистрибутивно повторяющийся обобщенный тип события, проявляющий описываемое (иллюстрируемое) свойство: свойство 'быть друзьями'; свойство 'быть золотым человеком'; свойство 'любить своих подруг'; постоянный узуальный признак ситуации 'интересно (работать)'. Таким образом, повторение здесь происходит на двух уровнях: повторяется каждое из составляющих характеристику ряда событий, и все эти повторения проявляют повторение более высокого уровня: 'акт дружбы', 'акт любви', 'акт помощи и проявления мастерства' и т. д. В тех случаях, когда отдельная повторяющаяся ситуация сама по себе имеет нереверсивный характер, событие повторяется дистрибутивно и на более низком уровне повторения – с разными индивидными актантами. Так, аномально было бы в примере выше …*и меня утешит – если человека утешили, то его снова нельзя утешить без того, чтобы сначала опять как-то не огорчить (или не дождаться очередного огорчения, которое с данным человеком может и не произойти), поэтому действие утешения понимается как происходящее (в принципе, с теми оговорками, которые были сделаны выше) дистрибутивно с разными индивидными актантами; аналогично в других случаях в приведенных выше примерах, которые мы оставляем без комментариев.

6. Если кванторы существования (иногда, изредка и т. п.) всегда указывают на реальность повторения, то в случае с квантификаци-ей повторения посредством кванторов общности ситуация более сложная. Такие кванторы, как каждый (и every, each в английском языке), предполагают существование объектов квантифицируемой области, кванторы типа любой (any) не имеют такой пресуппозиции (ср. [Leinonen 1982: 124] о гипотетичности значении any и его связи с значением СВ буд. времени), кванторы типа все и all не маркированы в этом отношении. Что касается кванторов, квантифицирующих события и сочетающихся с СВ, то они образуют две группы. Кванторы вечно, обязательно, непременно (как квантифицирующие случаи, события, но не как показатели необходимости) предполагают реальность повторения. Вечно как квантор означает просто 'очень часто' и сочетается с неконтролируемыми Р, происходящими случайно против воли субъекта: Вечно я что-нибудь ляпну / напутаю / забуду! [ср. Гловинская 2001: 207]; Вечно он что-нибудь забудет / перепутает!, или с контролируемыми Р, не соответствующими (с точки зрения Г; субъект на этот счет имеет, естественно, иное мнение) имеющимся условиям и обстоятельствам: Вечно он что-нибудь придумает! (Подчеркнем, что всегда в этих случаях также возможно.) Отсюда дополнительные коннотации отрицательной оценки повторяющегося события в предложениях с вечно и т. д.: Вечно я что-нибудь ляпну! *Вечно я скажу что-нибудь умное! *Вечно я что-нибудь придумаю! *Вечно Варя поможет!

Что касается всегда, то оно подобно в отношении пресуппозиции существования квантифицируемых сущностей квантору все и может употребляться как в случае реального повторения, так и в случае гипотетического, потенциального повторения. Реальное повторение всегда выражает в тех же контекстах, в которых употребляется и вечно (с которым оно в этом случае отчасти синонимично), а именно в контексте неконтролируемых, происходящих случайно против воли субъекта отрицательных Р: Всегда он что-нибудь забудет / перепутает! Всегда я что-нибудь ляпну! или с также отрицательно оцениваемыми контролируемыми Р, не соответствующими имеющимся условиям и обстоятельствам: Всегда он что-нибудь придумает!

Более характерно и типично для всегда, однако, употребление в случаях потенциального повторения. Варя всегда поможет – не предполагает (хотя и не исключает) того, что был (по крайней мере, один) реальный акт помощи со стороны Вари. Всегда в этих случаях сочетается с контролируемыми Р, которые обозначают действия, происходящие по выбору субъекта, но выбор этот происходит тогда, когда возникают (случайным образом) какие-то обстоятельства, условия – часто очень общего характера, в которых можно или нужно совершить это действие: Они [= такие люди, как они] всегда договорятся (Е. Евтушенко) – в любом случае, если это им понадобится, они договорятся; Варя всегда поможет – если понадобится, ср. более эксплицитное: Если что, обращайся к Варе. Варя всегда поможет. Вечно в этих предложениях невозможно: *Вечно они договорятся! *Они вечно договорятся.

Если повторение квантифицируется опосредованно (не через время, а через квантификацию места, объекта, субъекта и т. д. действия посредством кванторов везде, кто угодно, любой, какой бы ни и т. п., всякий и т. п.), то повторение с СВ всегда потенциально: Такой человек, как Узелков, везде пройдет; Он любого / кого угодно обманет; Любой доктор вам это скажет!; Какое бы определение мы ни взяли, оно всегда кажется в какой-то степени односторонним и схематичным и т. п.; квантификация через кванторы, имеющие пресуппозицию реальности квантифицируемых сущностей, невозможна: – Каждый доктор вам это скажет; *Он каждого обманет (с некоторыми уточнениями и оговорками, см. далее) и т. п.

7. Во всех случаях, когда СВ обозначает отдельное повторяющееся действие, не в последовательности, имеется некоторый общий «ореол», который окружает все эти употребления. А именно, это такое повторение, которое, как уже было отмечено выше применительно к случаям реального повторения, имеет в том или ином смысле, непосредственно или в конечном итоге случайный характер [ср. Forsyth 1970: 187][98]98
  Как отмечалось выше, последовательность событий, обозначаемая СВ, имеет реверсивный характер и поэтому повторяется не случайно, но закономерно и регулярно.


[Закрыть]. Случайный характер они могут иметь в двух смыслах, которые, видимо, не случайно объединены в значении русского слова случайно, поскольку они так же объединены в правиле употребления СВ. Это или (1) неконтролируемые Р, которые происходят вне отсутствия какой-либо закономерности, случайно^ Только изредка ястреб пролетит над одинокой могилой; или (2) это Р, которые происходят помимо или даже против намерения, выбора субъекта, случайно: Вечно он что-нибудь напутает! Наконец, (3) если это контролируемые действия, они производятся как вынужденная реакция [ср. Бондарко 1971: 108] на возникновение каких-то обстоятельств[99]99
  См. [Leinonen 1982: 121, 124–126; Forsyth 1970: 173–174].


[Закрыть] (обычно плохих, хорошее – планируется, плохое для данного человека возникает помимо воли этого человека), а уже эти обстоятельства возникают случайно: [Если что (случится), обращайся к Варе.] Варя всегда поможет; [Если понадобится, то] Они всегда договорятся; [В игре ее конный не словит…], коня на скаку остановит, в горящую избу войдет (Н. Некрасов); Она и споет, и станцует; Хороший у тебя муж, Марья Петровна. Он и на рынок сходит, и уберется, и за детьми присмотрит – во всех этих случаях есть оттенок вынужденности этих действий, субъект не делал бы их, однако ему приходится их делать, когда и если независимо от его воли (т. е. случайно) возникают обстоятельства, требующие этих действий. Ср. также: [Строители на селе] то храм построят, то коровник возведут, где комизм фразы обусловлен не только стилистическим рассогласованием субъекта и предиката, но главным образом тем создающимся впечатлением, что в одних случаях храм, а в других коровник у них получаются случайно.