Текст книги "Увещание к подвигам добродетели. Сборник бесед святого отца нашего Иоанна Златоустого духовно-нравственного содержания"

Беседа 143
О гневе и вражде[148]148
  14 Бес. на посл. к Ефес.


[Закрыть]

Если кто-либо впадет в страсть гнева, тому Апостол предлагает врачевство: гневайтеся говорит, и не согрешайте, не на долгое время: солнце да не зайдет во гневе вашем (Еф. 4, 26). Ты не можешь удержаться от гнева? Гневайся час, два, три; но да не зайдет солнце, оставив нас врагами. Оно по благости Божией взошло, да не зайдет же, сиявши на недостойных. Ио если Господь послал его по многой свой благости и Сам оставил тебе согрешения, а ты не оставляешь их своему ближнему, то размысли, какое в этом зло?

Притом от него может происходить и другое зло. Апостол опасается, чтобы ночь, захвативши в уединении человека, потерпевшего обиду и еще пламенеющего гневом, не разжгла сего огня еще более. Днем, пока еще многое раздражает тебя, тебе позволительно дать в себе место гневу; но когда наступает вечер, примирись и погаси возникшее зло. Если ночь застанет тебя во гневе, то следующего дня уже не довольно будет для погашения зла, которое может возрасти в тебе в продолжение сей ночи. Если даже большую часть его ты и уничтожишь, то не в состоянии будешь уничтожить всего, и в следующую ночь дашь возможность более усилиться оставшемуся злу. Как солнце, если дневной теплоты его не довольно бывает для осушения и очищения воздуха, наполнившегося облаками и испарениями в продолжении ночи, дает этим повод быть грозе, когда ночь, захвативши остаток этих паров, прибавляет к ним еще новые испарения: так точно бывает и в гневе. ниже дадите, говорит Апостол, места диаволу. Итак, враждовать друг против друга значит давать место диаволу. Ибо тогда как должно нам соединиться вместе и восстать против него, мы, оставивши вражду против него, позволяем себе обратиться друг на друга. Подлинно, ничто так не способствует диаволу находить место среди нас, как вражда! И сколько зол рождается отсюда? Как камни до тех пор пока они плотно сбиты и не имеют пустоты трудно разламываются; коль же скоро окажется в них скважина, хотя бы такая малая, как острие иглы, или сделается трещина, в которую можно лишь продеть один волос, распадаются и разрушаются; так и при нападениях диавола. Пока мы будем тесно соединены и сближены между собой, тогда он не может ввести ни одного из своих наветов. Но когда хотя немного он разделит нас, тогда вторгается к нам подобно бурной волне. Везде ему нужно только начало, это для него самое трудное; когда же начало сделано, тогда он уже сам собой все подвигает вперед. Так, лишь только он открыл твой слух для клевет, и лжецы уже приобретают твое доверие. Ибо руководствуются своей ненавистью, осуждающею, а не истиной, право судящею. Ибо, как во время дружбы даже справедливым нехорошим слухам не хочется верить; так при вражде напротив и ложные слухи принимаются за истину.

Другой тогда бывает у нас ум, другое – судилище, выслушивающее не с равнодушием, но с пристрастием и предубеждением. Как положенный на весы свинец все перетягивает; так и тягчайшая свинца тяжесть вражды. Посему, прошу вас, будем всячески стараться о том, чтобы нам до захождения солнца погашать свои вражды. Ибо когда ты не обуздывал своей вражды в первый и в последующий день; то часто продолжал ее целый год, и наконец она сама собой усиливалась так, что уже не нуждалась ни в чьем возбуждении. Она заставляет слова, которые говорятся в одном смысле, принимать в другом, заставляет подозревать движения и все, что ни есть, перетолковывать в худую сторону: и тем ожесточает и раздражает человека, делая его хуже бесноватых, так что он не хочет ни назвать, ни слышать имени того, против кого враждует, но всегда называет его бранными словами.

Как же мы смягчим свой гнев? Как погасим этот пламень? Если помыслим о своих собственных грехах и о том, сколь мы виновны пред Богом; если помыслим, что мы мстим не врагу, но самим себе; если помыслим, что враждою мы доставляем радость диаволу, этому врагу, этому истинному врагу нашему, ради которого мы наносим обиду своему ближнему. Ты не можешь не злопамятствовать, не враждовать? Будь врагом, но враждуй против диавола, а не против своего ближнего. Для того и дал нам Бог в оружие гнев, чтобы мы не собственные тела поражали мечем, но чтобы вонзали все его острие в грудь диавола. Вверзи туда свой меч по самую рукоять: если хочешь, вдави и рукоять, и не извлекай его никогда оттоле, напротив вонзи туда еще и другой меч. А это произойдет тогда, как мы будем щадить друг друга, когда будем миролюбиво расположены друг к другу. Пусть я лишусь денег, пусть и погублю свою славу и честь: мой член всего для меня дороже.

Беседа 144
Бог по любви попускает бедность, болезни и скорби[149]149
  Бес. на 7 Псал.


[Закрыть]

Есть много людей неразумных, которые из несчастий другого обыкновенно выводят дурное заключение об его жизни. Так было и с Иовом. Не зная за ним ничего худого, говорили ему: по грехам твоим ты еще мало наказан (Иов. 33, 27). И Павла варвары приняли за человека порочного и преступного, когда ехидна повисла на руке его; посему и говорили: человека сего спасена от моря суд Божий жити не остави (Дн. 28, 4). И Семей называл Давида человекоубийцею, составив об нем такое дурное мнение по его несчастию (2 Цар. 16, 7). Так, дабы и с вами не случилось того же, побеседуем об этом немного. Действительно, я слышу, как многие говорят, если бы Бог любил бедных, то Он не попустил бы им быть бедными, – и как другие, видя кого-нибудь страждущим продолжительною немощию и болезнью, говорят: где же милостыни его, где добрые дела его? Посему, дабы и вам не грешить таким образом, рассудим об этом. Если и человек здравомыслящий не может ненавидеть добрых и любить злых, то как ты осмеливаешься говорить это о Господе, будто Бог ненавидит бедных, хотя бы они были добродетельными, и любит богатых, хотя бы они были порочными, – отверзая уста на богохульство и не понимая важности этого заблуждения? Дабы тебе не грешить таким образом, узнай, что Бог любит и что ненавидит. Кого же любит Он?

Того, кто исполняет заповеди Его. Сего аз возлюблю, говорит Он, и прииду к нему (Ин. 14, 21–23), – не богатого, не здорового, но повинующегося Моим повелениям. А кого ненавидит Он и отвращается? Того, кто не исполняет заповедей Его. Итак, когда ты увидишь кого-нибудь не исполняющего заповедей Его, то, хотя бы он был здоровым, хотя бы окружен был богатством, полагай его в числе ненавидимых Богом; а добродетельного, хотя бы ты видел его в болезни, или бедности, полагай в числе любимых Им. Ибо не к тем – любовь Его, а к этим. Не видишь ли ты и в житейских делах, что любимые царями особенно и прежде всех подвергаются опасностям в сражениях, получают раны, посылаются в поход? Не слышал ли ты, что его же любит Господь, наказует, биет же всякаго сына егоже приемлет (Евр. 12, 6)? Но многие, скажешь, соблазняются, видя это. Так, но не по вине добродетельных, а по собственному невежеству.

Не здесь воздаяние за труды наши, но здесь подвиги, а награды и венцы – после. Не ищи же во время подвигов и в день борьбы покоя и безопасности, не смешивай различных времен. Но многие, скажешь, немощны. Бог промышляет и об них; Он сделал, что многие и из праведников пользуются благополучием еще здесь, – не для них самих, но для немощных.

Посему, если соблазняют тебя праведники находящиеся в скорби, то пусть утвердят тебя живущие в покое; и если смущают тебя порочные, пользующиеся благополучием, то пусть исправят тебя подвергающиеся наказанию и мучению. Разве ты не слышишь Христа, который говорит: в мире скорби будете (Ин. 16, 33)? Почему же ты ищешь покоя, когда Он сказал это? Разве ты не слышал еще, как Он говорит: мир возрадуется, вы же печальни будете (Ин. 16, 20)? Таким образом, людям неразумным справедливо можно было бы соблазняться, если бы происходило противное тому, что Он сказал; а если все происходит так, как следует, то почему ты соблазняешься? Но для чего, скажешь, Бог установил так? Не исследуй и не испытывай. Еда речет здание создавшему е: почто мя сотворил еси тако (Рим. 9, 20)? Посему и Пророк укоряя иудеев за то, что они, преисполнившись бесчисленными пороками, исследовали пути Божии, говорит: разумети пути моя желают, яко людие правду сотворшии и суда Бога своего не оставившии (Ис. 38, 2); они поступали подобно тому, как если бы какой-нибудь слуга, огорчивший господина и виновный в тысяче проступков, вместо того, чтобы утишить гнев господина, стал требовать отчета, почему он поступил таким образом. Не исследуй же этого, вместо того, чтобы плакать и сокрушаться и омывать грехи свои. Говорю это, не потому, чтобы я не мог представить причины, но желая обратить тебя от этой пытливости к попечению о собственном спасении. Для чего Он установил таким образом? По снисхождению к роду человеческому. Труды Он назначил здесь, где жизнь краткая, а венцы сохранил для будущего, где жизнь нестареющаяся и бессмертная. Эти труды скоро оканчиваются и проходят, а то остается вечным и никогда не будет иметь конца. С другой стороны чрез это Он упражняет души в любви к добродетели.

Ибо, когда душа избирает добродетель несмотря на трудности и еще не получая награды, то оказывает расположение и великое усердие к ней; и когда она убегает порока, несмотря на его удовольствия и еще не подвергаясь наказанию, то научается ненавидеть его и отвращаться. Таким образом, он приобретает навык – отвращаться от порока и любить добродетель. Есть и другая причина. Какая? Та, что скорбь особенно располагает нас к любомудрию и делает крепкими. А вместе с этой – еще иная причина? Какая? Бог хочет научить нас презирать настоящее, не прилепляться и не привязываться к нему. Для того Он и назначил здесь скорби и труды, и все приятное и радостное сделал скоропреходящим.

Беседа 145
О различии наказаний за грехи[150]150
  75 Бес. на Еван. Мф.


[Закрыть]

Не за все грехи одинаково наказывает Бог; но есть многие и различные наказания, смотря по времени, по лицам, по достоинствам, по разуму, и по многим другим обстоятельствам. Дабы яснее были слова мои, укажем здесь на один грех – блуд; смотри, сколь многоразличные наказания представлю я не от себя самого, но из Божественных Писаний. Кто любодействовал прежде закона, тот иначе и наказывается. Сие показывает Павел: елицы бо беззаконно согрешиша, беззаконно погибнут (Римл. 2, 12). Кто любодействовал после закона, тот жесточайшее потерпит наказание: елицы бо в законе согрешиша, законом суд приимут. Ежели кто сделал блуд, будучи священником, то сей самый сан увеличит жестокость его наказания. Посему-то другие девы за любодеяние были убиваемы, а дщери священников сожигались; чем законодатель весьма ясно показывает, какая казнь угрожает священнику за таковый грех. Ибо если дочь подвергается большему наказанию потому, что она дочь священника; то гораздо более сам священник. Если какая-либо женщина сделала блуд по насилию; то она свободна от наказания. Если сделала блуд женщина богатая, и женщина бедная, то и здесь опять различие. Сделал ли кто блуд по пришествии Христовом и умрет не приняв крещения, жесточайшему тот подвергнется наказанию, нежели все преждеупомянутые. Сделал ли кто блуд после омытия Божественным крещением; здесь уже не остается никакого утешения во грехе. Сие самое показывая, Павел сказал: отвергся кто закона Моисеева, без милосердия при двоих или триех свидетелех умирает.

Колико мните горшия сподобится муки, иже Сына Божия поправый, и кровь заветную скверну возмнив, еюже освятися, и Духа благодати укоривый (Евр. 10, 28–29)? Ежели сделал блуд какой-либо священник ныне: это особенно уже есть верх всех зол. Видишь ли, сколько различен один и тот же грех? Иное грех, учиненный прежде закона, иное после закона; иное сделанный священником, иное богатой и бедной женщиной, иное грех учиненный оглашенной и верной, иное женщиной из рода священнического. Также великое различие происходит и от знания: ибо ведевый волю господина своего и не сотворив, биен будет много (Мф. 12, 47). И грех, сделанный после таких и столь многих примеров, получит большее наказание. Посему Христос сказал: вы же видев сие (Мф. 21, 34), не раскаялись после, хотя и много были врачуемы; в том же укоряет Он и Иерусалим, говоря: калькраты восхотех собрати чада ваши, и не восхотесте (Лк. 13, 34)! Также и те, которые грешат живя в роскоши, получают жесточайшее наказание, как видно из истории о богаче и Лазаре. Увеличивается еще тяжесть греха и от места, на что Сам Христос указывает говоря: между церковию и олтарем (Мф. 23, 35). И от качества самих преступлений: недивно, сказано, аще кто ят будет крадый, крадет бо, да насытит душу свою алчущую (Притч. 6, 30). И опять: заклала еси сыны твоя и дщери твоя, сие паче всякаго блуда твоего и гнустостей твоих (Иезек. 16, 20). Также от лиц: аще согрешаяй согрешит кто либо пред человеком, помолятся о нем; аще же согрешит пред Богом, кто помолится о нем (1 Цар. 2, 25)? Подобным образом, если кто превосходит своей беспечностью самых худших людей, что самое Бог порицает у Иезекииля таким образом: ниже по судом языческим ты сотворил (Иезек. 5, 7); и когда кто-либо не исправляется даже примерами других: видела, сказано, сестру свою и оправдала ее (Иезек. 16, 57); когда кто пользуется особенным промышлением: аще в Тире и Сидоне быша силы бывшия в вас, древле убо покаялися быша. Обаче Тиру и Сидону отраднее будет, неже граду сему (Мф. 11, 21). Видишь ли совершенную точность и то, что не все за одни и те же грехи получают равное наказание? И мы, если не воспользуемся долготерпением Божиим, подвергнемся большему наказанию; сие показывает Павел в следующих словах: по жестокости твоей и непокаянному сердцу собираеши себе гнев (Римл. 2, 5). Итак, зная сие, не будем соблазняться и смущаться никакими случаями в жизни, не будем обуреваться помыслами; но предавшись непостижимому Божественному Промыслу, будем стараться о добродетели и избегать греха, дабы получить будущие блага благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, чрез Которого и с Которым слава Отцу вместе со Святым Духом, ныне и всегда, и во веки веков. Аминь.

Беседа 146
Желающим оставить по себе память в зданиях и полях[151]151
  30 Бес. на кн. Быт.


[Закрыть]

Созидавшие Вавилонский столб говорили: созиждем себе град, и сотворим себя имя (Быт. 11, 3–4). Да заслужим, говорят, вечную память. Много и теперь есть таких, которые подражают этим людям и хотят такими же делами оставить по себе память. И если спросить кого бы то ни было из них, для чего он так трудится и беспокоится, и тратит много денег по-пустому: они ничего не скажут, кроме следующих слов: чтобы всегда помнили о нас, чтобы говорили: это дом такого-то, это поле такого-то. Но это значит заслужить себе не память, а скорее осуждение. Потому что к этим словам тотчас же прибавляются еще и другие, самые укоризненные, слова: такого-то лихоимца, хищника, притеснителя вдов и сирот. Итак, это значит, не приобретать себе память, но подвергаться постоянным нареканиям, носить и после смерти клеймо бесславия, изощрять язык всех, кто не увидит эти памятники, на осуждение и порицание их владельца. Если же ты подлинно ищешь вечной памяти, так я покажу тебе путь, которым можешь ты и достигнуть всегдашнего о тебе воспоминания, и приобресть с великой славой и великое дерзновение в будущем веке. Как же можешь ты сделать, чтобы каждый день воспоминали о тебе и превозносили тебя похвалами, даже и по смерти? Если богатство свое раздашь в руки нищих, и оставишь таким образом после себя камни и огромные дома, и поля, и бани. Такая память бессмертна, такая память будет для тебя виновницей тысячи сокровищ, такая память облегчит тебя от тяжести грехов, и даст тебе великое дерзновение пред Господом. Подумай, только о тех словах, которые каждый будет говорить, называя тебя милостивым, человеколюбивым, добрым, кротким и весьма щедрым. Ибо расточи сказано, даде убогим, правда его пребывает во век (Пс. 111, 9). Так-то бывает с богатством: когда его расточаешь, оно тем вернее сохраняется; когда же удерживаешь и запираешь, губит даже своих обладателей. Расточи, сказано, даде убогим; но слушай, что следует и далее: правда его пребывает во век. Он в один день расточил богатство, а правда его пребывает во век века, и бессмертной соделывает память об нем!

Видел ты, какая память продолжается чрез все веки? Видел, какая память доставляет великие и неизреченные блага? Такими-то зданиями постараемся ставить по себе память. Здания, построенные из камней, не только не могут принести нам пользы, но еще, подобно позорному столпу, будут непрестанно вопиять против нас громким голосом. Когда отходим мы отсюда, то сделанные нами из-за этих зданий грехи уносим с собой, самые же здания оставляем здесь, и таким образом не только не достигаем чрез них даже и пустой и бесполезной памяти, но еще подвергаемся осуждениям; между тем и самое имя владельца тотчас переходит к другому. И действительно это имя от одного переходит к другому, а от этого опять к иному. Сегодня говорят: этот дом такого-то, завтра – другого, а послезавтра – еще иного. Таким образом, мы добровольно сами себя обманываем, думая, будто имеем власть над какой-нибудь вещью, и не рассуждая, что можем только пользоваться ею и, волей или неволей, уступаем эти вещи другим; не говорю еще, что оставляем их даже таким людям, которым бы мы и не хотели. Но если ты непрестанно желаешь, чтобы о тебе помнили, если это тебе вожделенно: то послушай, как вдовицы вспоминали о Тавифе, и как они обступили Петра, проливая слезы и показывая ему платья и одежды, какие делала Серна, живя с ними.

Вот живые здания, которые издавали голос и имели такую силу, что даже возвратили умершую к жизни.

Ибо, когда они обступили Петра, проливая горячие слезы и изъясняя свою нужду в пище и средствах к жизни, Петр, сказано, изгнав вон вся, преклонь колена помолися, и воставив ее, призва в святыя и вдовицы, и постави ю живу (Дн. 9, 40–41). Так и ты, если хочешь, чтобы о тебе помнили, если ищешь истинной славы, подражай этой жене, и такие же строй здания; не траться на мертвое вещество, но показывай великую щедрость к подобным тебе. Такая память достохвальна и приносит великий плод.

Беседа 147
О том, что милостыню должно подавать не от похищенного имения[152]152
  52 Бес. на Ев. Мф.


[Закрыть]

Ежели человек, довольствующийся своим состоянием и не дающей ничего другому, не есть милосерд; то может ли называться милосердым тот, кто похищает чужое, хотя бы он делал бесчисленные подаяния? Если наслаждаться оному своими благами бесчеловечно, то кольми паче отнимать оные у других.

Если люди, не причинившие никакой обиды другим подвергаются наказанию только зато, что не разделяли с ними своего имущества; то кольми паче подвергнутся оному те, кои похищали чужое. Не оправдывай себя тем, что, причиняя вред одному, ты оказываешь милость другому. Тебе должно оказывать милость тому, кого ты обидел: а ты, нанося раны одним, врачуешь тех, которым не причинял никаких ран, тогда как должно бы врачевать оных, или лучше, не должно бы вовсе наносить ран. Человеколюбив не тот, кто сам поражает и исцеляет пораженных им, но тот, кто врачует раны нанесенные другими. Итак, врачуй те раны, которые ты сам нанес, а не те, которые другими причинены; или лучше, не поражай и не низлагай другого, ибо это значило бы издеваться над другими, но восставляй пораженных. Для милостыни недостаточно того, чтобы уврачевать зло нанесенное любостяжанием. Если ты отнял у кого обол, то тебе мало уже обола, чтобы посредством милостыни залечить рану нанесенную любостяжанием, но потребен талант. Посему-то пойманный вор возвращает вчетверо больше похищенного им. Но хищник хуже вора. Если же вор должен возвращать вчетверо более украденного им, то хищник вдесятеро, или еще более. Впрочем и тогда он разве только получит отпущение в своей неправде, но не насладится плодами милосердия.

Посему-то Закхей сказал: аще кого чим обидех, возвращу четверицею; и – пол имения моего дам нищим (Лк. 19, 8). Если же во времена закона должно было вознаграждать вчетверо, то тем более в царстве благодати. Если вор обязан был сие сделать, то тем более хищник; ибо сей последний кроме убытка причиняет еще обиду, так что, хотя бы ты дал во сто крат больше, и тогда не вознаградишь всего. Видишь ли, что я не напрасно сказал, что если ты похитишь обол, а отдашь талант, то и тогда едва вознаградишь?

Если же, и поступая таким образом, ты едва можешь вознаградить вред другого; то, когда ты превратишь сей порядок, и похитив все имущество у ближнего, раздашь только малую часть оного, и притом не тем, у кого похитил, но другим, какое ты будешь иметь тогда оправдание? Какое прощение? Какую надежду спасения? Хочешь ли знать, сколь великое зло соделывает тот, кто оказывает такое милосердие? Послушай, что говорит Писание: яко убиваяй чадо пред отцем, тако приносяй жертву от имения нищих (Сир. 34, 20). Итак, прежде нежели выйдем из храма сего, начертаем сию угрозу в уме нашем; напишем ее на стенах, на руках, в совести, и везде, дабы по крайней мере страх, усилившись в уме нашем, удерживал руки наши от ежедневных убийств. Хищение жесточе убийства; поелику оно медленно убивает бедного.

Итак, чтобы нам освободиться от сей болезни, будем размышлять о сем и сами с собой и с другими. Таким образом мы и к милосердию будем склонны, и получим славные награды даруемые за оное, и удостоимся вечных благ благодатию и человеколюбием Господа Иисуса нашего Христа, Которому слава и держава со Отцем и Святым Духом, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.