Текст книги "Где дали безбрежные… Роман"

– Задание ты выполнил, – подводил итоги Баюр, – подружился со мной, вошёл в доверие. Переиграл, так сказать, поганца. И мы договорились с тобой о встрече в Омске через… гм-м… неделю.

– Почему в Омске?

– Из Ключей надо убираться по-любому. Медведей под удар ставить не гоже. А если нагрянут гончие твоего босса? Здесь им делать нечего. Эта деревня не место для разборок. Куда? Аномальная зона подходит для встречи как нельзя лучше. Её фокусы нам только на руку. Утром мы всей командой отправимся в южные земли, в район Пяти озёр. Это недалеко от Омска. Антону Александровичу про всю компанию говорить не нужно. Попробуй что-нибудь разузнать или догадаться о его планах. Далеко ли продвинулся. Может быть, и о связи с иными мирами… ну, ты и так всё понял.

– Да, я понял. А как мы встретимся? Где? Свяжемся по сотовому?

– Нет. Там аномальная зона. Сотовый глохнет. Пять озёр находятся между Омском и Новосибирском. Население там плотнее, чем на Севере, и сёл много. Ближе к восточной границе Омска есть село Окунёво. Его все знают, многие туда приезжают. Там и встретимся.

– А что это за озёра? – у Стаськи загорелись любопытством глаза.

Волхв вздохнул. Опять рассказывать. Но… никуда не денешься. Надо.

– Озёра древние, космического происхождения…

– И как же это определили? – девушка засомневалась. Оповестили по рации? Мемориальную табличку поставили?

– Охранную грамоту вручили, – в тон ей съязвил Артём.

Вадим тоже что-то такое слышал, но досужим домыслам не верил, особенно фанатичным приверженцам сверхъестественных явлений, стряпающим сенсации из чего угодно.

Но волхва скептики не смутили, и он спокойно продолжил:

– Они возникли от упавшего и расколовшегося на пять частей гигантского метеорита. Сначала о нём говорили ясновидящие, потом уже этот факт доказали учёные, обнаружив в недрах озёр камни неземного происхождения весом от полутоны до тридцати тонн.

Сашка, слушавший разговор вполуха, занятый более приятным перешёптыванием с Ярой, аж взвился и, позабыв приготовленные для неё слова, присвистнул:

– Не хило! И что? – почему он сам до этого не докопался? Или успели засекретить?

– Вода в них удивительная, – интерес слушателей подхлестнул и Баюра. Неохоту трепать языком, возникшую вначале, подвинули и заслонили всплывшие в памяти сведения, которые его самого когда-то повергли в изумление. Но то было когда-то, – она может храниться сколько угодно и не портится, никогда не цветёт, очень чистая, прозрачная. И лекарственная. Лечит от многих болезней. В чём секрет её свойств – тоже дознаться не смогли. Лабораторные исследования не обнаружили ни ионов серебра, ни других целебных компонентов. По качеству не отличается от иртышской.

– Совсем как в Академозере, – вставил Ян.

Волхв кивнул.

– И что, в самом деле вылечивала кого-нибудь? Есть такие случаи? – там, в Марбезане, случаи были, хотя бы его собственный. Не исключено, что именно предписанное ему плавание поставило его на ноги после болезни.

– Много… Особенно целебным считается Шайтан-озеро. Рассказывают даже о местной жительнице, которая всю жизнь пила из него воду и прожила сто одиннадцать лет, причём вместо выпавших от старости зубов у неё выросли новые.

– Здорово! А что-нибудь лишнее вырасти не может? А то нырнёшь с одной головой, а вынырнешь трёхголовой гидрой, – Стаська даже зажмурилась, представив себя в качестве аномального экспоната.

– Вот окунём тебя в Шайтан-озеро и проверим, – пригрозил Сашка.

– Лечение – это не мутация. Это восстановление нарушенных или утраченных функций организма, – авторитетно заверил Артём, поубавив пылу насмешнику, а заодно успокоив подругу. – Я что-то не улавливаю смысл путешествия: мы что, лечиться едем?

Ян встал и пошёл к двери выпускать Ковбоя на улицу. Пса не волновали никакие озёра, и он скрёб лапой порог, надеясь усовестить хозяев.

– Просили же про озёра рассказать. Я и рассказываю.

– Вот именно! Рассказывайте дальше, а ты, Артём, – Стаська погрозила пальчиком, совсем забыв, кто именно первым прервал волхва, – больше не перебивай.

– Озёра называют Данилино, Линёво, Урманное, Шайтан-озеро и пятое – Потаённое, которое до сих пор никто не видел. Загадок у озёр много. Например, найти их. Они и на карте отмечены. А люди, которые бывали на них не раз, могут блуждать целый день вокруг да около – и бестолку. Вчера ещё видели, а сегодня – исчезло озеро, как сквозь землю провалилось. Самые доступные – Данилино и Линёво. Их-то больше всего и исследовали учёные.

– Чудно́ как-то, – засомневался Сашка. – Ну, я понимаю – миражи где-то там, в пустыне. А здесь – тайга!

– В том-то и загадка, – Ян слушал Баюра и подсознательно сравнивал с озёрами в Арканти. – А что нашли учёные?

– В Данилино обнаружили аж три дна. Эхолокаторы определили общую глубину озера в шестнадцать – восемнадцать метров, а в середине – огромная впадина в шестьдесят семь метров. Что на дне впадины – неизвестно. В Шайтан-озере обнаружили два дна: первое – на глубине трёх метров, под ним – толща воды, и сколько на самом деле до второго дна никто не знает.

– А может, и не два? – Артёму грозный пальчик подруги, похоже, был до лампочки. Или он уже забыл про него. – Если до второго дна не добрались, то неизвестно, сколько их.

– Учёные сходятся в предположении, что три озера: Данилино, Линёво и Шайтан соединяются подземной рекой, но вот откуда и куда она течёт, никто не знает. Воду в первых двух называют «живой» водой, а в Шайтановом, труднодоступном, окружённом болотами, вода «мёртвая» и самая целебная.

– Ага-а! – Артём, забыв, что сидит на лавке, хотел откинуться на спинку стула и чуть не свалился. Спасибо Сашке – удержал. Правда, при этом как-то поганенько хихикнул. Ничего, Артём тоже не остался в долгу: – Рано скалишься. Будешь у нас второе дно искать. А там уж что получится: с тремя головами вынырнешь или с драконьим хвостом… – и покатился со смеху, увидев перед носом рогатку из двух пальцев, а за ней свирепую рожу приятеля.

– Не могут же целебные свойства происходить от многослойного дна, – Вадим тоже увлёкся разговором, совсем забыв, что эти люди ещё вчера были ему чужие. Они, видать, тоже. Судя по бесцеремонности, с какой Сашка залепил ему в лоб:

– Какое тебе дно? Балда! Ты что, не слышал? Из Космоса свалились! А уж чего там инопланетные братья намудрили – сам чёрт ногу сломит!

– Сам ты балда! – отгавкнулся Вадим. Будет ещё этот шалопай учить его уму-разуму. – Когда чуду не находят толкования мудрецы – люди плетут вокруг него легенды. А в каждой легенде то, что было, и то, что хотелось бы, примерно в равных пропорциях, – парень с надеждой посмотрел на волхва, ожидая поддержки.

– Что-нибудь да сочинили, уж не без этого, – опять встрял Артём. – И тут же забыли, что сами сочинили. Провозгласили истинным знанием.

Баюру перепалка скептиков не мешала. По их жадному вниманию он понял сразу, что озёра их заинтересовали, но расписаться в своём легковерии гордость не позволяла. Как же! Мы такие современные и продвинутые! На удочку нас поймать не так-то просто! Он не собирался никого переубеждать, просто вводил в курс дела. Чтобы по прибытии на место ушами не хлопали. Авось, что-нибудь да запомнят.

– Если верить древнеарийским источникам – «Ригведе», «Велесовой книге», «Махабхарате», триста тысяч лет назад на этом месте процветала высокоразвитая цивилизация. А в излучине реки Тара, там, где сейчас находится село Окунёво (кстати, древнее название реки с тех времён не изменилось. Это имя верховной богини индусов) стоял Храм Ханумана, бога обезьян, великого целителя из индуистского эпоса. Хануман, сын бога ветра Ваю, обладал чудесными способностями: он мог летать, как отец, и быстро перемещаться на далёкие расстояния, мог раздвигать горы и проникать в недра земные. Бог Солнца даровал ему великие тайные знания и вечную молодость, в Индии его почитают как святого целителя и покровителя наук. Когда Рама сражался с демонами, Хануман помогал ему, и, победив, в благодарность Рама подарил ему Сибирь. Теперь храм покоится на дне Шайтан-озера. Опять же, если верить ясновидцам.

– Неужели Храм до сих пор там? Триста тысяч лет! – покачала головой Стаська. Ей почему-то верилось легче. Хотя знакомство с античными мифами Древней Греции ещё в студенчестве убедили её, что всё это красивые сказки, и в них на волос нет правды. Или есть?

– Вспомни легенду о Китеж-граде, – ответил ей Вадим, – он тоже опустился на дно озера.

– Вот именно, что легенду! – Артём предпочитал смотреть на вещи с реалистических позиций. – Китеж-град ведь не нашли!

– Но колокольный звон слышали. И миражи были!

– Не спорьте. Не нашли – это ещё не факт, что его нет, – примирительно вклинился между ними Ян. – Мы многое считали сказками и легендами, а столкнулись с ними нос к носу и растерялись, – снова повернулся к Баюру: – И что Храм?

– В Храме находится священный кристалл, в нём записаны все знания ушедших миров и зашифрован ключ к спасению земной цивилизации. Этот кристалл и сейчас жив и излучает мощную необъяснимую энергию. О его размерах можно судить только по словам ясновидящих: основание – полтора метра, высота – метр. «Живой мыслящий кристалл» и «искусственный разум» – так называли его строители храма (судя по древним свидетельствам, неземные существа), они стремились создать мощный канал связи с Космосом, для чего он и был установлен. И озёра, и вся местность вокруг пропитаны энергетикой Храма, природа которой необъяснима, а сила не поддаётся измерению. Скорее всего, это внеземная энергетика, аналогов которой просто нет на Земле. Не исключено, что именно она даёт озёрам целительную силу.

– От чего собираются спасать земную цивилизацию? – Артём ухмыльнулся. – Баюр, вы что, верите в предсказания конца света?

– Отчего же не верить? – с простодушной улыбкой спросил волхв. Но простаком его парень не считал и заподозрил, что у него в рукаве припрятан аргумент, разящий наповал.

– Оттого, – уже с меньшей уверенностью пробормотал скептик, – что им пугали уже не раз. Триста тысяч лет назад построили Храм во спасение. Триста тысяч лет мы ждём тьмы. А она к нам не спешит.

– Это верно, – легко согласился волхв. – Но если вспомнить историю человечества, окажется, что его предрекали не зря. Он и случался не однажды. Глобальные земные катастрофы люди по простоте душевной называют концом света. А что такое триста тысяч лет в жизни планеты? Если её биография насчитывает миллиарды?

– Вы хотите сказать: не нам, у которых жизненный век короток, судить?

– Все пророчества рано или поздно сбывались. И, как правило, именно тогда, когда в них переставали верить. Уже потом, анализируя катастрофу, вспоминали: а ведь было в точности предсказано, названы время и место, почему не приняли мер предосторожности? Потому что стыдно верить предсказаниям, не опирающимся на точные научные расчёты? Но ведь наука разводит руками и признаёт свою несостоятельность перед необъяснимыми явлениями.

В дверь поскреблись. Ян снова встал, чтобы впустить пса, который успел обежать всю деревню. Тот вскочил в дом довольный, с вываленным языком, кинулся к Баюру, обслюнявил ему руки. Но в горнице со времени его отлучки ничего не изменилось, люди всё так же были заняты скучными разговорами, и, кроме Яна с волхвом, никто не заметил его отсутствия. Он разочарованно покрутился у всех ног по очереди и уткнулся в колени парню, заведующему дверью.

– А почему выбрано именно это место? – Ян в задумчивости теребил холку Ковбоя, выбирал из шубы репьи, и тот жмурился от удовольствия. – Оно должно стать местом спасения, ноевым ковчегом среди гибнущих вокруг континентов? Я правильно понял?

– Примерно так. К тому же историки, опираясь на свидетельства «Велесовой книги» и «Махабхараты», предполагают, что именно здесь была прародина индоарийцев, которые потом рассеялись кто на юг Азии, кто в земли Индостана.

– Вспомнил! – Артём стукнул себя по лбу, смущённо улыбнулся. – Эдгар Кейси! Знаменитый ясновидящий, он в 1945 году, перед смертью, предсказал, что в результате глобального катаклизма будут затоплены почти полностью Северная и Южная Америки, Англия, Япония, одним словом, – полмира. Он говорил, что Западная Сибирь станет чем-то вроде ноева ковчега, где соберутся спасённые, чтобы возрождать цивилизацию. Только… не помню, когда это должно случиться.

– А Храм Ханумана искали? – Стаська подпирала щёку ладошкой. В глазах ещё светился интерес, но уставшее за сутки тело просило покоя, отдыха.

– Были попытки. Безрезультатно, – Баюр осмотрел свою команду: осоловелые глаза, каждый нашёл себе какую-нибудь опору, чтобы приклониться, опереться, облокотиться. Яра вообще опустила голову Сашке на плечо и закрыла глаза. Тот сидел, не смея дышать, впервые жалея, что его плечо недостаточно мягкое и удобное. Всё ясно. – А теперь всем спать. Утром подниму рано, а путь неблизкий. Все должны быть отдохнувшими, сильными, бодрыми. Ярослава, родители знают, где ты?

– Знают, – сонно пролепетала девушка.

– Отлично! Марш по постелям!

Через пять минут в избе стояла нерушимая тишина, в спаленках никто не переговаривался. Казалось, будто весь дом зачарован – даже муха не проникнет за контур-оберег. А Вадим пошёл в гостевой домик за своими вещами.

Он пришёл сюда вчера, и ещё вчера был другим человеком. Как умудрился он всего за сутки прожить целую жизнь? Река судьбы, проторив новое русло, стремительно уносила его к ликующим и тревожным далям, и чего можно ожидать от её крутых виражей – не узнать, не прозреть. Но счастливая улыбка светилась на лице парня и не гасла.

Глава 30
Шайтан-озеро

Кто бы мог подумать, что в таёжной глуши, в затерявшейся в лесах и холмах деревушке жители владеют таким современным автотранспортом. Не все, но многие имели личные машины-вездеходы, чтобы без проблем в любое время добраться в отдалённую местность. Одолжить машину Баюру мог любой Медведь, но волхв уже вечером договорился с Микитой, что тот пригонит свой «Хаммер» к его избе. И вот Сашка, ещё продирая спросонья глаза, онемело уставился в окно на возникшее в формате улицы техночудо.

– Справишься с таким конём? – подначивал его волхв, готовый расхохотаться над взъерошенным чубчиком и вылупленными Сашкиными глазами. – Ты у нас единственный укротитель ездовых саней в непроходимой тайге.

– Не вопрос! Справлюсь, конечно. Но откуда?

– А ты что, думал: на телеге поедем? Вадиму вот персональный транспорт! Старшина общины едет в Якутск на оптовый склад пушнины с богатым товаром. Община недавно приобрела джип «Тигр» последнего поколения для общественных нужд. Тоже с ветерком полетят. Такому зверю дорогу уступают все без исключения и безропотно. А на встречу в Омск, – Баюр повернулся к Вадиму, – придётся своим ходом, лучше – по воздуху.

Тот кивнул. Мол, и сам уж догадался.

Завтракали быстро, плохо соображая, что жуют, запихивали вещи в рюкзаки, проверяя друг друга на забывчивость. Яра тихо положила голову на Сашкину грудь, да так и не нашла слов сокровенных, а пустых не любила – стояла молча.

– Я за тобой обязательно вернусь. Только дождись! – балагур и задира говорил проникновенно, сам удивляясь своей серьёзности. – Я с детства вижу тебя во сне и только сейчас понял, что сон сбылся.

– Ваша поездка опасна, я знаю, – Яра подняла голову и посмотрела ему в глаза, – но я не прошу тебя быть осторожным и не соваться в пекло. Я люблю тебя такого, какой ты есть, и дождусь во что бы то ни стало, хоть рухни мир вокруг.

К «Хаммеру» подкатил «Тигр», просигналил.

– Все готовы? – Баюр оглядел команду друзей. – На выход! Занимайте места.

У избы волхва уже толпились жители деревни: пришли попрощаться: когда он снова появится в Ключах – бог весть. Появится, конечно, судьба племени – его судьба, он – хранитель Медведей, вечный и верный, а вот прощаться приходится часто. Баюр с Медведями не признавал формальностей, всегда был искренен, и сейчас коротко, но тепло общался с каждым, целуя детишек на руках матерей в пушистые головки. Микита успел растолковать Сашке все тонкости своего автохозяйства, ребята загрузили вещи в машину и ждали Баюра, а тот пошёл к Вадиму. Они видели, как волхв пожал парню руку, хлопнул его по плечу и, отойдя в сторону, махнул. Мол, поезжайте. «Тигр» взревел по-звериному и горделиво покатил по деревенской улице, постепенно ускоряясь, как сильный грозный хищник, преследующий добычу, которому никто не смеет заступить дорогу.

– Ну что, Сусанин, довезёшь нас до Окунёво? – Баюр удобно устроился на переднем сидении, погладил развалившегося в ногах Ковбоя и подмигнул Сашке.

– А кто сомневается? Не велика премудрость! – парень потянулся к ключам.

Зажав в поднятой руке витидис, волхв оглянулся на Яна, тот сразу понял и вцепился в амулет на груди:

– В Окунёво, – произнесли оба, дуэтом. В соседнем дворе оглушительно заорал петух.

Сашка успел включить зажигание, послушный двигатель ритмично пророкотал и заглох.

– Американцы! Хвалёные! – начал обличительную речь водитель, в сердцах хлопнув по баранке, и умолк с раскрытым ртом: за окном зеленела незнакомая местность. Привольный луг, с одной стороны огороженный высоким густым лесом, а через дорогу – обжитое, широко раскинувшееся село, откуда слышались перекличка петушиной армии и разноголосый собачий лай.

– Петух! – Стаська потёрла виски. – Вестник. Он предостерегает от безрассудного шага, предупреждает об опасности, – зажмурилась, чтоб не видеть ухмылки парней, и дальше затараторила скороговоркой: – Петухов всегда считали вещими птицами, они связаны с солнечным светом, их боятся тёмные силы…

– А к нам это как-то относится? – проворчал Артём.

– Мы покинули Ключи под крик петуха, и Окунёво нас встречает петушиным криком, – девушка успела провести параллель, но сама не знала, как к ней относиться, и чего она им сулит.

– И что теперь? Прикажешь возвращаться? – Сашка разочарованно поглаживал руль: раз в жизни выпало счастье поводить «Хаммер» – сорвалось.

– А девочка наша – молодец, приметливая, – Баюр и не думал шутить. – Кстати, для наших далёких предков петух был ещё символом боя, драки. Мы в аномальной зоне, ребята, и здесь, если верить рассказам очевидцев, происходят странные вещи, которые наука объяснить не может, только строит предположения. Вывод: всем быть начеку́, всё подозрительное брать на заметку. Заводи мотор, маэстро, в деревню заезжать не будем, сразу – на озёра. Шайтан – в семи километрах от Окунёво, к нему и поедем. Дорогу я знаю, бывал.

– А вдруг оно нам не откроется? Вы же рассказывали… – после похвалы волхва Стаська приободрилась, осмелела, и язык развязался.

– Раньше я его легко находил. Если в нашей команде есть кто неугодный высшим силам – принесём его в жертву.

Настроение потеплело и стало набирать градус, Сашка блаженствовал за рулём легендарного «Хаммера», который летел по наезженной дороге, как на крыльях. За окнами проплывали удивительно красивые пейзажи, словно нарисованные щедрой на яркие краски и роскошную растительность рукой художника. Простор, распахнувшийся до горизонта, звенел и рвал воздух. Высокий белоствольный лес втянул путешественников, как удав, и запестрел берёзовыми миражами и лабиринтами, путаясь в молодой поросли и оскальзываясь в лужицах.

– За березняком осторожней, – диктовал Баюр Сашке, – там в высокой траве не сразу заметишь топь. Места здесь болотистые. И к озеру идти – через болото.

Вот и озеро показалось: большое, по берегам – густая трава и камыш, даже на середине из воды видна кое-где трава, тянущаяся со дна, значит, неглубокое.

– А купаться в нём можно? – Артём уже чувствовал приближение жаркого дня.

– Некоторые купаются. Видите – трава из воды? Метра полтора до дна. Но это дно у него не единственное.

Сашка заглушил мотор, все вышли из вездехода и направились к озеру. Камыши тихо, невнятно шуршали, качаясь под ветром, и никак не уходило пикниковое ощущение расслабленности и покоя.

– Что это? – Стаська указала на камышовую запруду: что-то застряло в зарослях и покачивалось волной.

– Сейчас узнаем, – Ян легко перемахнул лужицу, шагнул в высокую траву и… исчез.

– Я-а-а-н! – Стаська молнией метнулась за ним и тоже исчезла.

Ошеломлённые парни рванулись следом. Железный голос Баюра пригвоздил их:

– Стоять на месте!!! – и они словно вросли в землю.

***

Стаська вре́залась в какой-то кустарник и, выскочив на поляну, чуть не свалилась, споткнувшись о Яна. Он лежал в траве с разбитой в кровь головой, без сознания, а рядом валялось толстое бревно, которое, видимо, и свалилось на него сверху. Не глядя больше по сторонам, она упала на колени, перевернула его на спину, он застонал. Живой! Быстрые руки сновали по телу раненого, проверяя, нет ли других повреждений, переломов. Ян лежал, как тряпичная кукла, не подавая признаков жизни, но, кроме разбитой головы, других ран девушка не обнаружила. Хотя… и одной этой хватит с лихвой, чтобы… Хруст ветки, стрельнувший откуда-то сбоку, заставил поднять голову, и она ахнула… Между деревьев, обступивших поляну, показались жуткие дикарские рожи, разрисованные белыми и красными полукружьями. Аборигены густо высыпали на поляну, окружив странную парочку. Рослые, жилистые, с отливающими красной медью мускулами, одетые только в грубые кожаные штаны и шнурованные мокасины, зато богато разукрашенные яркими, не очень искусными орнаментами. В чёрные сальные косы вплетены какие-то кости и перья – свидетельства боевой удали и охотничьей удачи. Они смотрели на девушку жадными злыми глазами и, указывая на Яна, что-то цокали и стрекотали, пробирая ужасом до костей своей тарабарщиной. Потом замахали руками, тыча пальцами туда, откуда она выскочила. Стаська опасливо оглянулась: в десяти шагах за её спиной стояли врытые столбы. Видимо, дикари сооружали какую-то конструкцию из брёвен и ещё не закрепили их как следует, а Ян, ворвавшись вслепую, врезался в опоры. Ничем не скреплённое бревно не удержалось и свалилось ему на голову. Трескотня дикарей вдруг затихла. Тесный круг разомкнулся, и вперёд неторопливо и гордо вышел старший. Вождь, не иначе. Стаська видела в кино таких наряженных в перья дикарей. Лицо каменное. Глаза, как острые буравчики, неподвижно уставились на пленников. Длинные чёрные волосы подняты вверх и от самого темечка заплетены косой, которая опускалась между лопатками. А по всему гребню на голове – страшные клыки и пёстрые перья (орлиные?).

– Кар цах быргэн! – прямой, негнущейся рукой с выставленным пальцем вождь указал на врытый столб. – Дыэмбр зачукриф!

Два здоровенных дикаря схватили Стаську за руки и отшвырнули в траву. Она даже не вскрикнула. Онемевший язык не шевелился, а горло словно выжгло до сухого горького пепла. Яна пытались поставить на ноги, но он так и не пришёл в сознание, только кровь змейкой заструилась по щеке. Его всё же выпрямили, оттащили и привязали к столбу. Стаську пинком поставили на ноги, толкнули ко второму столбу, привязали. Она поняла, что сопротивляться бесполезно – просто раньше убьют. Но когда терять уже стало нечего, а надежда на спасение тем более не светила, мужество вдруг вернулось к девушке. Она подняла поникшую было голову, закашлялась. Мысли закружились роем, отказываясь принимать неизбежное, тычась в закрытые наглухо двери, где пряталось избавление от мучительной казни. Дикари в центре поляны окружили вождя и что-то говорили ему, он молча и надменно слушал их, как каменный истукан, потом выкинул вперёд руку:

– Харцун кын ургэ!

По его команде стал быстро расти ритуальный костёр. Стаська следила за приготовлением казни и не чувствовала страха, бояться было поздно и бесполезно, она лихорадочно анализировала ситуацию, пытаясь найти хоть маленькую, призрачную лазейку к спасению. Молодой абориген подошёл к ней, с интересом рассматривая диковинные медовые пряди, упавшие на грудь девушки. Опасливо протянул руку, подёргал за локон, подозревая его в фальшивости. Стаська с трудом удержалась, чтобы не плюнуть в мерзкую рожу, зажмурилась и отвернула голову. Обычно спасали и выручали её, потому что рядом всегда был кто-то сильный и умный. А в последнее время ей очень уютно было под надёжной защитой Яна. Боже мой! Сердце вскрикнуло и съёжилось в такой крошечный комочек, что она не смогла вздохнуть, только на виске отчаянно запульсировала жилка. Она посмотрела на любимого: золотистая голова со слипшимися кровавыми сосульками безвольно повисла на грудь, и кровь с подбородка капала на синюю футболку, оставляя расплывающиеся пятна, из-под которых бугорком выпирал… Амулет! Единственная надежда! Но как им воспользоваться?

Уже выросли холмики хвороста возле столбов, ожидая искры. Поляна тонула в лёгком сумраке, сопровождающем отбывающий на покой красный, воспалённый солнечный глаз. «Сейчас подпалят одновременно два столба, и тогда всё пропало! Надо успеть хоть что-то предпринять…», – Стаська решила действовать напропалую:

– Эй вы! Развяжите меня! Я хочу помолиться перед смертью!

Звонкий девичий голос и непонятная речь привлекли внимание вождя, он подошёл к пленнице и внимательно вгляделся в её лицо. «Нельзя упускать момент. Другого может не быть». И Стаська, заискивающе улыбаясь, затараторила бессвязную, бредовую белиберду (всё равно он ни бельмеса не понимает) – вождь слушал только непривычную мелодику речи. Быстрый взмах негнущейся руки – и вот уже врезавшиеся в запястья путы ослабели, вот упали верёвки у ног девушки. «Только не ошибиться! Сначала – почтение вождю. Просьба. Покорность». Пленница упала на колени перед истуканом и преклонила голову к земле. Потом сложила ладони лодочкой и подняла их к небу, жестами пытаясь объяснить, что молит у Солнца забрать её душу. Указала на Яна, прося позволения проститься. Вождь, подумав, нехотя наклонил голову. Стаська вскочила, обхватила бесчувственного Яна, которого удерживали в вертикальном положении только верёвки, крепко прикрученные к столбу, нащупала через футболку амулет и, зажав его в руке, отчаянно проскулила:

– Обратно! К Баюру! Пожалуйста…

Каменная невозмутимость вождя стала расплываться и таять, как масло на сковороде, когда он увидел сквозь пленников, ставших прозрачными, деревья на краю поляны, а потом и вовсе пустоту на месте столба. Дикари сначала испуганно замерли, затем все разом, побросав копья, ничком повалились в траву, ожидая страшного и скорого возмездия. Коварные духи, которых они пленили и с которыми собирались расправиться, сумели одурачить даже вождя. А тот стоял неподвижно, как вырезанный из дерева, с налившимися тёмной кровью немигающими глазами, только гребень на голове с клыками и перьями шевелился под ветерком, как живой, словно вот-вот оторвётся и взлетит.

***

– Что будем делать? – не сговариваясь, разом выпалили парни, исподлобья глядя на волхва, не позволившего им переступить черту.

– Ждать, – прошипел тот, шлёпаясь задом на траву, не глянув, во что может вляпаться.

– Просто ждать?! – Артём, судя по выпрыгивающим из орбит глазам, был ошарашен ответом, ибо оценивал выжидательную тактику как капитуляцию.

Ковбой, увидев его разъярённую рожу, вышел из-за волхва и, наклонив морду, недобро заворчал, предостерегая от опрометчивых порывов. Хозяина тронуть он не позволит никому. Но парень плевал на его предупреждение. Где понять глупой животине, что трогать волхва он не собирался? А что он весь клокочет, так… это от бессилия, от бездействия.

– Во-первых… мы не знаем, где их искать, – сдерживаясь, чтобы не заорать, и глядя в одну точку, начал Баюр. Ему нелегко было принять такое решение. – Мы можем попасть не к ним, а совсем в другое место… и время. – Его напускное спокойствие было напряжённым, как взведённый курок, и не обмануло друзей. Они прикусили языки и внимали человеку опытному, небось, видавшему и не такое. – Район Окунёво – активный энергетический центр, что-то вроде пространственно-временной воронки, через которую можно попасть не только в параллельный мир, но и в прошлое или будущее.

– Час от часу не легче! – Сашка не поверил своим ушам. – А разве не фантасты выдумали перемещение во времени? – он, а за ним и Артём опустились в траву рядом с волхвом.

– Науке-то хоть веришь? Так вот, физики (учёные мужи, между прочим!) говорят, что время – малоизученная материя. Возможно, прошлое, настоящее и будущее существуют одновременно, в параллельных энергетических потоках, а мы, переходя границы миров, являемся хранителями информации, – волхв сцепил руки замком, сжал так, что побелели костяшки. – Вот через такие порталы, как в Окунёво (а их на земном шаре много), и происходят перемещения, – он наконец оторвался от созерцания точки, бросил взгляд на насупившихся парней. – Чего, не слыхали, скажете, про внезапные исчезновения? Об этом феномене по сей день спорят. Хотя он давно оброс бородой. И нет такого народа на земле, который бы с ним не сталкивался. Что уж говорить про Окунево! Одно слово – аномалия!

– И что, можно вернуться? – в глазах Артёма горела лихорадочная надежда.

– Врать не буду – чаще всего пропадали бесследно… Но если возвращались – рассказывали удивительное. Кончайте ныть! Помочь мы им всё равно не можем. Я надеюсь только на одно: у Яна – мощный амулет, они вернутся, если… – волхв резко отвернулся.

– … живы… – договорил Сашка и сник.

– Смотрите!!! – Артём вскочил, с ужасом тыча в заклубившуюся туманом траву.

Туман поднимался вверх, внутри него что-то происходило, потом пелена поредела, растаяла. Откуда ни возьмись прямо из травы вырос крепкий столб с привязанным к нему бесчувственным Яном, которого крепко обнимала Стаська, постепенно сползавшая к его ногам, в полуобморочном состоянии.

Сашка тоже вскочил и ошалело присвистнул:

– Погуляли с размахом, не по-детски, – внезапное возвращение друзей живо вернуло ему самообладание, и язык снова зудел. Обошлось! Теперь главное – не раскисать. А шутки и злость лучше всего приводят в чувство.

Не успел Баюр подумать о мерах предосторожности, как Ковбой радостно подлетел к пленникам, облизывая им руки и лица. Артём подхватил плачущую Стаську, волхв с Сашкой развязали Яна и осторожно уложили на траву. Сбивчивый рассказ всхлипывающей девушки был похож на кошмарный сон, и если бы не столб и не Ян с запёкшейся блином раной на голове, с залитым кровью лицом, трудно было бы поверить в случившееся.

– Здесь день в разгаре, – шмыгнула носом Стаська, – а там уже вечер.

– В параллельных мирах время течёт по-разному, – Баюр вскинул руку: – Вы только гляньте! Доставил – и в обратный рейс! Как бумеранг…

Столб становился прозрачным, призрачным, пока совсем не растаял.

– Такое транспортное средство упустили, – притворно горевал Сашка. Счастливая развязка так и подмывала его отчубучить что-нибудь этакое. Хоть вверх тормашками пройтись по поляне. Ан, не сподобил Господь умением! Пришлось отдуваться языку. – Хорошо, что «Хаммер» не последовал его примеру.