Текст книги "Где дали безбрежные… Роман"

Глава 42
Световая мельница

Когда вимана приземлилась на площади у дворца, совсем стемнело. С высокого холма был виден город, ниспадающий пышной юбкой от царской резиденции к подножию ступенчатой трапеции и тянущийся шлейфом к далёкому Храму мудрецов. Город не спал. По цветущим аллеям гуляли нарядные молодые люди в переливчатом свете танцующих музыкальных фонтанов, на площади внизу развернулось представление цирковых артистов. Светлячки чертили в воздухе беспорядочные линии, соперничая с лазерным шоу, паутиной разбегающимся в небе.

Со ступенек дворца спустился Миндар, за ним Шана катила тележку с напитками.

– Нелёгкий день? – он жестом предложил утолить жажду. – Устали? – гиперборей больше не озадачивал гостей телепатическим общением, перейдя на озвученную речь, за что они были ему безмерно благодарны. Не приходилось лишний раз вздрагивать и взглядом искать поддержки у таких же недоумённых спутников. А как отвечать? Молча? Тогда их не услышат друзья. И разговор получится странный: синхронный тет-а-тет каждого с забавляющимся великаном. А вслух отвечать на молчаливый вопрос язык не поворачивался, становясь стопудовым.

Путешественники в самом деле валились с ног. Уже знакомые нектары в запотевших кувшинах приятно освежили и, как через мгновение выяснилось, сняли усталость и безразличие, наполнили энергией и оптимизмом. Ожившие друзья весело переглядывались. А Стаська восторженно выпалила:

– Чудеса!

Не забыли и Ковбоя, поставив ему миску с волшебным напитком. Благодарный пёс пытался приласкаться к заботливой хозяйке, тычась лохматой мордой в её быстрые и ловкие руки, но Шана не понимала его и только подливала добавки.

Миндар наблюдал за ними с улыбкой фокусника, искусно проделавшего привычный трюк. Эти наивные гости так забавно удивлялись будничным вещам, восхищались всем, что для него всегда было обыденным и порою не замечалось, они стирали скучную пыль столетий с чувств и восприятий, заставляли по-новому взглянуть на мир вокруг. Их смех был заразительным и солнечным, и хотелось снова и снова их удивлять.

– Я не приглашаю вас на городские улицы, с вашим ростом и коротким шагом мало что можно увидеть. А вот из дворцовой башни видно всё, насколько глазу под силу. Что с ногой? – встревожился Миндар, заметив Стаськин бинт.

– Подвернула на камне, – беспечно махнула она рукой. – Завтра заживёт.

Гиперборей наклонился, легко подхватил девушку и посадил себе на плечо, Стаська не успела даже испугаться.

– Боль и неудобства – враги хорошего настроения, – он шагнул к дверям и повёл друзей к лифту.

Зеркальная кабина, и без того огромная, увеличивала пространство и создавала впечатление, что вверх летит целая площадь. Ковбой, покрутив головой и со всех сторон наткнувшись на толпы друзей и своего лохматого отражения в их числе, сначала растерялся, потом рассудил, что меньшим из бед будет подобрать под себя лапы и лечь на них. Ну, по крайней мере, размеры свои он сумел ужать. А когда лифт остановился, он вырвался из колдовской ловушки первым, чтобы успеть отдышаться и встретить соратников (которых мельтешение двойников… тройников, даже четверников почему-то не смущало) с улыбчивой мордой, как ни в чём не бывало. Мол, демоны нам нипочём, голыми руками нас не взять.

Дворцовая башня округлой формы со стеклянными стенами венчалась куполом, по которому были рассыпаны сверкающие созвездия – настоящее ночное небо. Круговая панорама захватывала дух: весь город был как на ладони. Миндар опустил Стаську перед небольшим столиком с клавишами и кнопками:

– Расстояние можно регулировать, если хотите рассмотреть детали удалённых мест, – он объяснял назначение кнопок, показывал механизм управления видимым пространством, пока остальные расхаживали вокруг, удивлённо таращились, а парни даже спорили: что есть что и как им пользоваться.

Ковбой радостно носился по круглому залу, скользя когтями и сбивая разбег, поглядывал на Баюра, не осерчает ли хозяин, не прикажет ли чего, и, не дождавшись, залаял, привлекая к себе внимание.

– Экран! – Ян, оглянувшийся на пса, потрясённо уставился на плывущую среди высоких трав дорогу на зеркальной поверхности странного монитора.

– Это видеогенератор пси-энергии, – Миндар отвлёкся от объяснений и с любопытством смотрел на движущиеся на экране монитора картинки. – Ваш Ковбой готов хоть сейчас в дорогу.

Пёс подбежал к Яну, который машинально обхватил его за шею, и экран погас. Но не расспросить, что это за штука, парень не мог:

– Как работает генератор?

– Считывает энергию мысли и отражает на экране в виде образов и картин.

– Значит, можно увидеть то, о чём думаешь? Или о ком? – Стаська допрыгала до Яна и вцепилась в его руку.

– Можете попробовать. Только подходите по одному, иначе изображения накладываются друг на друга – ничего не разберёшь, – гиперборей на мгновение замолк, но, поразмыслив, решил всё-таки добавить: – Генератор требует деликатности: неизвестно же, чем в данный момент заняты люди, которых мы хотим увидеть. Поэтому для широкого применения он не годится. Царь Мира и тот прибегает к нему в исключительных случаях.

– Представляю себе, как употребили бы его разные спецслужбы, доведись им владеть такой техникой, – Сашка зло усмехнулся и хотел плюнуть, но огляделся смущённо (кругом сверкающая стерильная чистота) и передумал.

– Бог с ними, со спецслужбами, на маму бы поглядеть, – Стаська первая похромала к видеогенератору.

Экран засветился мгновенно, а Миндар прошептал еле слышно: «Богатая энергетика».

Анна Константиновна стояла на лоджии, облокотясь на перила, и смотрела во двор на детей, играющих в песочнице. Она грустно улыбалась, но была спокойна.

– Нормально всё, – Артём потянул Стаську за руку, заглянул в глаза, готовые брызнуть слезами, щёлкнул по носу: – Ну чего ты? Не на век же! Скоро вернемся.

Уже осмелев, но всё равно с чувством неловкости, словно подсматривали в замочную скважину, на экран по очереди вызывали лица дорогих и любимых людей, чтобы убедиться в их безопасности, благополучии. Ребята нетерпеливо сменяли друг друга перед чудо-монитором по очереди и неохотно уступали свои позиции следующим желающим. Только Баюр не рвался растолкать любопытных, он и так знал, что ему было нужно. И Вадим. Он с опаской косился на бурную реакцию друзей и не спешил (или боялся?) увидеть то, что закрыто семью печатями.

Будто кадры из немого кино, видеогенератор демонстрировал гостиную в Арканти с сидящей за обеденным столом семьёй Вионти и вертящуюся под ногами у Эрни Санни, Мастера Дарни, молчаливо застывшего у окна в своём кабинете, Наталью Николаевну – мать Артёма и Яна, идущую по улице с незнакомой женщиной, Надежду Васильевну, о чём-то спорящую с братом Тимофеем, Яру в каком-то кабинете, кружащуюся рядом с ней девушку со стаканом в руке и солидного мужчину, с мягкой улыбкой и поднятым пальцем говорящего о чём-то важном. Экран погас, в наступившей тишине было слышно, как шумно дышит Ковбой, как с городских улиц доносится музыка.

– Кто это был? – нарушил молчание Сашка и мрачно посмотрел на Баюра. – Рядом с Ярой. И где она?

Баюр в свою очередь взглянул на Вадима, молча адресовав ему те же вопросы.

– Антон Александрович и его дочь Марина. Это его кабинет в Центре научно-исследовательских технологий, – Вадим растерянно смотрел на волхва. – Но как туда попала Яра?

– Маринку я знаю. Видел в университете. Значит, это её отец? – Сашка, ещё не зная случившегося, сильно встревожился. – Чем они сумели её туда заманить?

– Дочь в отцовских проектах участия не принимает, – смущённо пробормотал Вадим.

Стаська с сочувствующим пониманием на него покосилась. Больная тема? Вряд ли его смятение вызвано пальцем Антонова, тем более его рожей. И уж конечно, не Ярой. Тогда… Что для него значит эта Марина?

– Я думаю, Яра сама поехала в Якутск, – поразмыслив, решил Баюр. – Я знаю её. Девочка с характером. Пронюхала каким-то образом, где искать Антона Александровича, может быть, что-то припомнила, сопоставила. И рванула в атаку.

– В какую атаку?!! – Сашка маятником ходил по залу, стиснув кулаки. Казалось, ещё немного – и он начнёт выдыхать огонь. – Она не понимает, во что ввязывается!

– Остынь, в глазах от тебя рябит, – Артём поймал его за плечо. – Чего случилось-то? Ты же видел: она улыбалась.

– Ты называешь это улыбкой?! – окрысился геолог.

– А ты как называешь?

– Предсмертной маской!

– Не взорвись, вулкан, – Баюр примирительно похлопал его по спине. – Пока Антонов нас ищет, он будет Яру беречь пуще глаза, пылинки с неё сдувать. Теперь она – главный козырь в его игре.

Сашка застонал:

– И чего этому козырю не сиделось в Ключах?

– Яра мне как дочь. Она знает: я приду за ней…

– Нет. Мы придём, – поправил Ян. – Хороши же мы будем друзья, если бросим её на съедение этому волкодаву.

Миндар наблюдал разразившуюся бурю и думал: беда и опасность заставляют людей выглядеть естественно и правдиво, помогают распознать труса и героя, подлеца и друга. Может быть, для того и плетутся интриги, полыхают войны на земле, чтоб поделить человечество на добрых и злых, светлых и тёмных – уравновесить энергетику земли, чтоб не выбилась планета из своей орбиты? Но биосфера планеты разрушается и уничтожается войной, а в войне – кто бы ни победил – гибнет свет и разрастается тьма. Какое уж тут равновесие! С таким перекосом Земля всё больше удаляется от Солнца и деградирует. Нет, только созидание и мир – путь к гармонии во Вселенной.

Увидев, что его гости примолкли и нахмурились, не найдя ответов на свои вопросы и зайдя в тупик, великан решил нарушить наступившее молчание:

– Сегодня вы уже ничего не придумаете. Слишком мизерная информация, чтобы делать какие-то выводы, а тем более строить планы. Утром Царь Мира будет беседовать с вами. Для вашего отдыха всё готово: купальни, ужин, спальные комнаты… – потом с улыбкой обратился к Стаське: – Тебе не страшно было у меня на плече?

Она успела привыкнуть к борею и ничуть его не смущалась:

– На спине орла страшнее. Но только вначале. А потом словно вросла в него, и казалось, что я сама – птица.

– В таких случаях выручает смелость. Как у вас говорится… смелость города берёт?

«Как же! – подумала девушка. – Смелость. Скорее – кривая, которая уж как-нибудь да вывезет, не даст пропасть». Миндар едва заметно, краем губ, ухмыльнулся. И до Стаськи только сейчас дошло, что его телепатические способности никуда не делись, что он продолжает читать её мысли. Лицо помимо воли мгновенно вспыхнуло, зарделось стыдом. Гиперборей, щадя её неопытность и смущение, тотчас сменил тему:

– Шана отнесла в твою купальню энергомассажёр – для ноги. Им легко пользоваться: просто погладь больное место, он сам определяет поражённые ткани и восстанавливает.

Стаська благодарно кивнула и потупилась.

Тем временем Баюр оценил взглядом состояние своих друзей и решил, что Миндар прав: утро вечера мудренее:

– Так. Сейчас – отдыхать, всё остальное – завтра.

Борей, спустив гостей на лифте в нижний этаж, вызвал Шану и удалился.

Каждый думал о своём, и разговор не клеился. Видеогенератор, который должен был успокоить тревогу за близких, со своей миссией, увы, не справился. Даже тех, кому не о чем было волноваться, накрыло волной грусти, будто вернулись домой и уткнулись в запертую дверь. Что уж говорить о Сашке. Его мрачности позавидовал бы Князь Тьмы. Даже Ковбой не пытался никого расшевелить, почувствовав общий настрой. А в купальню поплёлся, опустив хвост, будто на опостылевшую, но необходимую службу, повинуясь приказу.

После купален и ужина Шана показала всем отдельные спальные комнаты и, пообещав разбудить утром, пожелала спокойного сна.

Стаська лежала в огромной, похожей на аэродром, заметённый снегами, постели и чувствовала себя крошечной искрой человеческого сознания, которая, путаясь и теряясь в сугробах, должна проторить свой путь, чтобы не исчезнуть, не погаснуть в бескрайних просторах Вечности, в сияющем стерильностью одиночестве.

Как она очутилась здесь? С чего началась её сказочная, невероятная история? Она вспомнила предновогодний город, репетицию 10«Б», конкурс на лучшее новогоднее представление, словесную перепалку ребят, Ника с его мечтой заглянуть за край… Кажется, именно тогда неясные, расплывчатые мечты обрели конкретную формулировку – «мне тоже страшно интересно и хочется там побывать». Неужели энергия мысли могла притянуть пространственные коридоры, открыть ей путь в иные миры? Пси-энергия, способная к воплощению, материализации. Всё это будоражило сознание, опрокидывало привычные представления о физической сути земного бытия… Но ведь это происходило с ней на самом деле! Она могла бы не поверить чужим рассказам, удивиться разыгравшемуся воображению бессовестных врунов. А как быть с тем, во что влипла по уши сама, помимо своей воли? Да так ли уж и помимо? Обратный путь в привычную обстановку, безопасный уют был самым лёгким и благоразумным. И всего-то не нужно было противиться, когда Мастер предлагал вернуть её домой, к маме. И тогда мир и привычные представления о нём снова заняли бы свои места. Не случились бы с ней волшебные переходы через границы иных реальностей, не цепенела бы она от ужаса перед дикарями и чучуной, не разгадывала бы чужие опасные тайны, не свистели бы пули над головой. Но тогда не было бы и восторга открытий, взлётов и падений души, когда в самом отчаянном и гибельном положении не предадут друзья, не покинут, придут на выручку. Разве можно было смалодушничать и от всего этого отказаться? А Ян?!! Найти свою любовь, затерянную в мирах, и отшатнуться от неё, отречься навсегда? И потом проклинать себя всю жизнь, зная, что ничего подобного с ней больше не случится никогда? Потому что он единственный, и даже его копия – Артём – не в силах занять его места, заставить её сердце петь колокольным звоном на всю Вселенную, лететь в беспредельную высь на ликующих крыльях. А Баюр? Не встретиться с ним? С Сашкой, Ярой, Вадимом, со всеми остальными? Не понять бескорыстия и преданности Артёма? Нет! И хотя выбор был непреднамеренным, спонтанным, – диктовала его душа, которая одна знает законы мироздания, недоступные человеческому пониманию секреты вселенской гармонии. И только она всегда права. Всё так… но что же дальше?

Наверное, можно остаться здесь. Зачем Царь Мира организовал им экскурсию по Агарти? Да, конечно, они друзья Баюра. И всё-таки не всем друзьям своих друзей он открывает горизонты таинственной подземной страны. Это путешествие задумано как приглашение. Пора сознаться, что ничего лучшего себе и представить нельзя. Столько проблем решаются сразу, одним махом! Баюр наконец-то освободится от жадных до чужих тайн преследователей, Вадим укроется от сумасшедшего босса, Сашка влюбился в здешний прогресс, Артём – умный, талантливый – здесь ему са́мое место. А они с Яном решат невысказанную мучительную проблему – быть вместе, не отдавая предпочтения ни его, ни её миру.

Уже засыпая, Стаська испытывала непередаваемое ощущение полёта, сначала на орле, потом самостоятельное, вольное, но без падения, как в детском сне, а упоительно безграничное. Её крылья уверенно держали высоту, встречный ветер расчёсывал золотистый хохолок на голове, а встречные птицы приветливо окликали волшебно красивую подругу, неведомо как залетевшую в зачарованные дали…

***

– Время значения не имеет. Его движение можно корректировать сообразно обстоятельствам, – Аркаим принимал путешественников в саду, среди пышных кустарников, окружённых клумбами ярких цветов. Их кудрявые головки качались от снующих стрекоз, стремительно меняющих предпочтение цвета и запаха. Сам Царь Мира устроился на бортике фонтана. За его спиной бессчетные сверкающие струйки торопились и рвались ввысь за ускользающими мгновениями, бессильные их остановить. Опадали потоком слёз в бездонную чашу, не успевавшую переполниться. Но не сдавались. Снова взмывали неостановимо, стремясь оторваться и унестись в безбрежную даль. Аркаим тронул какое-то колесико на бортике, и упругие струи утратили резвость, шляпа фонтана словно присела, сплющилась и зажурчала по-кошачьи, с переливами. – Глупо отказываться от уникальной возможности познать тайны земных миров, боясь не успеть к обыденным делам.

Тяжёлые кроны деревьев, наклоняясь над мраморной скамьёй, где сидели гости, накрывали их, как шатром, прохладной тенью.

Баюр посмотрел на Сашку:

– Один день ничего не решит. Даже лучше: Антонов занервничает, станет покладистее – перевес всё равно на нашей стороне.

– А Яра в безопасности, – с усмешкой добавил Аркаим. – Он бережёт её куда лучше вас.

– Да знаю я. Вы меня вроде как уговариваете? – Сашке было досадно, что он не сумел утаить тревогу. Ладно ещё Царь Мира! Он-то видит его насквозь. Но и Баюр туда же. Остальные деликатно помалкивают. Но и так понятно, что у них на уме, без всякой телепатии. Надо держать себя в руках! И парень поспешил развернуть разговор другим ракурсом: – Я ещё до университета увлекался этой гипотезой, будто жизнь зародилась в глубинах океана, а суша осваивалась постепенно. Земноводные поменяли жабры на лёгкие и остались на земле, постепенно приспосабливаясь к условиям жизни и становясь homo sapiens-ами.

Аркаим рассмеялся. Что ж, молодчина! Вывернулся-таки от унизительного для мужчины сочувствия. Сам не обиделся и никого не обидел.

– Я тоже кое-что читал, – без всяких шуток продолжил Вадим. – Ракош Кафади, профессор из Калькутты, считает, что самые первые цивилизации зародились как раз на морском дне. Разделение на людей сухопутных и водоплавающих произошло тогда же, в глубине времён. Научный факт: состав крови человека почти идентичен воде океана, лёгкие похожи на жабры. А адаптация на суше не была столь болезненна и трудноосуществима, как это может показаться. Особенно нам, людям сегодняшнего дня, забывшим за многие тысячелетия историю предков.

– Любопытная гипотеза, – геолог не принял, но и не отверг её, ибо кое-какие аргументы в её пользу ему были знакомы. – Однако никто до сих пор не сумел её доказать. Безоговорочно! Идея-то заманчивая, дразнящая, но нарисованная вилами на воде!

– Ты хочешь сказать, что по сей день существуют параллельно сухопутная и подводная цивилизации? – для Артёма эта тема была нова, и он заинтересовался, тем более что здесь, в Агарти, все чудеса обретали неожиданное реальное подтверждение.

– Вот нашим родителям в юности, – подала голос Стаська, не смущаясь обнаружить свою некомпетентность в затронутой теме, – свято верилось в происхождение человека согласно Дарвиновской теории. А теперь этих теорий немерено. Не знаешь, кому верить.

– И все недоказанные, – поддержал её Ян. – Но аргументы у каждой гипотезы основательные. Так что возможно… все они правы. Заселение планеты шло многообразными путями, и нынешние жители Земли имеют неоднозначную родословную.

В ответ Сашка хохотнул:

– Конечно! И от обезьян тоже произошли… некоторые, – он выразительно поглядел на девушку, но в глазах было столько дразнящего лукавства, что Стаська предпочла не обижаться, только фыркнула.

Ян отвесил забияке лёгкий подзатыльник, чтобы уравновесить позиции оппонентов, и задал вопрос, который у всех вертелся на языке:

– Но как попасть на дно океана? Мы в подземной стране. Если я правильно понял, туннели Агарти тянутся через всю планету, даже под океанами? – он переводил взгляд с Аркаима на своих друзей, прокручивая в голове возможные варианты, и вдруг лицо его осветилось догадкой: – Вода! Подземные и надземные водоёмы связаны между собой!

Его догадка и геолога осчастливила озарением:

– Ага, теперь я догадываюсь, что вимана или какой-то её близнец прекрасно ныряет и легко путешествует по дну морскому, – Сашка в предвкушении нового техночуда довольно потёр руки, напрочь забыв о рыжих филологах. – Мне что-то смутно припоминается про свет – то ли круги, то ли столбы – из рассказов мореплавателей. Я как-то наткнулся на статейку, но не придал значения, отмахнулся: мало ли что может померещиться одуревшим от длительного плавания морякам…

Баюр, единственный из команды путешественников, понял, о чём идёт речь:

– О-о! Это ещё в древние времена мореходы наблюдали светящиеся колёса на воде зеленоватого или белого цвета. Такие свидетельства хранят и средневековые манускрипты. Их объясняли по-разному, кто считал добрым предзнаменованием, как китайцы, например, кто – предупреждением злых подводных духов. Европейцы звали их «дьявольской каруселью».

– А сейчас? – Стаська, отвернувшись от своего насмешника, соскользнула со скамьи и присела на корточки рядом с Ковбоем, который развалился на между клумбами. Мраморные плиты приятно холодили ему брюхо, остужая жар густой шубы. Он лениво провожал глазами стрекоз, стремительно режущих воздух у него над головой, не пытаясь сцапать их зубами. Девушка же подставила им ладошку, и стрекозы бесстрашно садились и на её руку, и на макушку, видимо, принимая рыжую копну кудрей за цветок. – Сейчас светящиеся колёса не встречаются кораблям?

– Встречаются, – подтвердил волхв. – И свидетельств таких много, только объясняют их по-другому. Выдвигают даже научные гипотезы, но серьёзного изучения предпринято не было. Светящися круги так и остались загадкой.

Ян заинтересовался:

– А какие объяснения предлагали учёные?

– Разные. Пожалуй, самой убедительной была версия немецкого океанолога Кале, который полагал, что интерференция сейсмических волн, поднимающихся со дна, заставляет светиться мельчайшие организмы на поверхности океана. Но и она, – безнадёжный взмах руки зачеркнул заблуждение немца, – за уши притянута.

– Так много таинственных явлений на земле, которые зовут своих исследователей, а учёные лишь разводят руками, – обиделась Стаська. – Только войну отложить не могут, а на науку вечно средств не хватает.

– Вы можете прямо сейчас отправиться в путешествие, где увидите эти круги, а заодно узнаете причину их появления, – Аркаим разглядывал свою руку, погружённую в чашу фонтана, словно проверял удобство и комфорт её пребывания под водой. – Лучше увидеть своими глазами то, о чём слышали, чтоб не мучиться сомнениями, не вычислять степень правдоподобия рассказов, – он вынул из воды руку, стряхнул. Полетели брызги, вспыхнувшие на солнце ослепительными искрами. – Мы в дружбе с государствами Океании, наши жизненные принципы совпадают, а сотрудничество даёт прекрасные результаты.

Сашка поднялся со скамьи:

– В самом деле. Хоть время и не имеет значения, но вряд ли любит, когда его не ценят. А кто нас будет сопровождать сегодня?

– Гелон, если вы не возражаете. Его программу усложнили соответственно случаю.

– Отлично! Мы уже привыкли к нему, – обрадовалась Стаська, вскакивая и распугивая стрекоз.

Аркаим оглянулся на широкие ступени, плавными переходами спускающиеся с холма, и все немедленно устремились в их направлении. Сашка вырвался в первые ряды и восторженно присвистнул.

С площадки, на которой располагался сад, видны были террасы с разнообразными строениями и садами, ярус за ярусом спадающие в долину. На одну из них указал их покровитель, чтобы друзья сверху полюбовались на сверкающую серебром виману и терпеливо ожидающего их Гелона. Простившись с гостями, он, однако, не ушёл, а сверху смотрел, как они торопливо направлялись к месту старта и поднял руку, салютуя в ответ на их мелькающие ладошки, по очереди скрывающиеся в мурлыкающем брюхе чудо-машины.

Сегодняшняя вимана размерами превосходила вчерашнего «Лебедя», так же как её маневренность и скорость, а заодно и другие характеристики, в чём пассажирам вскоре пришлось убедиться. Сначала летели вчерашним маршрутом к морю, только уже не снижались и не кружили, не сворачивали, петляя в округе с экскурсионными целями, поэтому путь оказался намного короче. Перелетев скалистую гряду, где они вчера проходили пещерный лабиринт и успели освоить высокогорный маршрут, вимана опустилась на воду и полетела по морским волнам, как быстроходное судно. В дороге друзья засы́пали Баюра вопросами, но он, усмехаясь, говорил, что сам впервые отправился в подобное путешествие и знает только доступную через Интернет информацию. Тем не менее, им удалось-таки выжать из него кое-что, чтоб не совсем уж пеньками взирать на чудеса и сюрпризы.

– Морякам, – рассказывал волхв, посматривая на лица притихших друзей, ловящих каждое его слово, – не раз приходилось наблюдать странные неопознанные объекты, которые иногда частично всплывали. После войны была очень популярна версия, что это недобитые фашистские субмарины. Но она не выдерживала критики: скорость движения объектов, их погружения и поднятия с глубины превосходила все мыслимые параметры. Даже нынешние супертехнологии не могут приблизиться к таким показателям. Эти таинственные объекты иногда сопровождали корабли и подводные лодки, не проявляя агрессивности, только издавая акустический шум, похожий на кваканье, словно пытались вступить в контакт. Не дождавшись ответа, «квакеры» развлекали моряков вращением «световых мельниц» – что-то вроде симметрично расходящихся кругов. Как их понимать, никто не знал: то ли это способ общения, то ли предостережения… Выяснилось также, что близко к себе они не подпускают, и те, кто пытался их преследовать или настраивать приборы с целью их изучения, обнаруживали блокировку систем.

Вимана притормозила свой разбег, присела на зыблемую морскую гладь, и Гелон объявил:

– Погружение! – в иллюминаторы было видно, как забурлила вода, поднимаясь всё выше, пока не поглотила их посудину целиком. И вот они уже отрезаны от внешнего мира, от солнца и ветра, а глубина затягивает их всё дальше в беспросветную тьму. И только спокойный голос проводника не позволил кромешному ужасу скомкать и растоптать их души. – Обычно погружение происходит с воздуха и намного технологичнее, но сегодня экскурсионная задача, поэтому техничность исполнения манёвров не актуальна, программа путешествия предполагает замедленный режим. Чтобы вы успели всё рассмотреть.

Светящиеся иллюминаторы, сплошным кольцом опоясывающие вездеход, погружаясь, создавали те самые круги на воде, которые при вращении виманы переходили в «световые мельницы» необычайной красоты. Гелон потыкал в какие-то кнопки, и под водой разноцветно зажглась мигающая ёлочная гирлянда. Друзей не оторвать было от созерцания танцующего в волнах круговращения радуги.

– Вот и вся разгадка светящихся кругов? – спросила Стаська, на лице которой восторг от красоты зрелища накрывала тень разочарования от лёгкости решения задачки.

Вадим тряхнул головой, пытаясь избавиться от головокружения и рябящей пестроты в глазах:

– Неужели со Средних веков так никому и не удалось, как нам, погрузиться на дно океана в вимане?

Хоть парень не смотрел на проводника, а всё ещё таращился в окно, тот всё же догадался, что вопрос адресован ему, и с готовностью ответил:

– Удалось, конечно. Правда, немногим. И разумеется, они сохранили эту тайну, как обещали. Сами понимаете, такие путешествия для проходимцев закрыты, только надёжным и проверенным людям открывают тайны Вселенной.

Свет иллюминаторов пронзал толщи океанских глубин и, как в гигантском аквариуме, демонстрировал жизнь подводного мира. Заполошными стаями, вроде бы никуда не спеша, но тем не менее стремительно пролетали мелкие и средние рыбёшки, названий которых никто не знал, только удивлялись их огромным количествам. Изредка наступала совершенная пустота, колеблющаяся, уплывающая в подсвеченную мутную даль. Подводные жители появлялись неожиданно, ниоткуда возникая в видимом пространстве, и вели себя по-разному, сообразно силе, размерам, защитным и хватательным возможностям и, наверное, характеру. Белая рыба, плоская и округлая, раскрывала рот, словно звала кого-то, и поворачивалась перед иллюминатором, показывая то левый, то правый бок, демонстрируя лёгкие морщинки с жёлтыми и синими отсветами.

– Рыба-луна, – объявил Гелон, – подзывает бабочек, они чистят её шкуру от паразитов.

И в самом деле, стайки рыбок с разноцветными крылышками закружились вокруг, собирая урожай иных широт, как малые дети возле маминых сумок, принесённых из магазина.

– Змея! – Сашка смотрел на океанскую жизнь с другой стороны, и друзья поспешили к нему, прилипнув носами к окнам. – И здесь свои змеи.

– Метров двадцать пять, не меньше, – измерил на глазок Вадим, – а в диаметре…

– Не волнуйся, проглотит тебя и не поперхнётся, даже не заметит, что пообедала, – успокоил Сашка.

– И вряд ли наестся, – продолжил мрачный прогноз Ян.

– А почему именно меня? – заартачился обед.

Волхв примирительно хлопнул его по спине, рассмеялся и утешил:

– Остальные сгодятся на десерт. Так что все там будем.

Мимо, размеренно махая толстыми сильными лапами-крыльями, легко управляя раскрашенным фиолетовой сеткой мощным панцирем, быстро плыла крупная черепаха, за ней – целый выводок мелких. Они совсем не были похожи на неповоротливых, невзрачных сухопутных, которых в детстве Артём с ватагой мальчишек ловил на ближних островах. Осторожные и пугливые, те сразу прятались в свой домик, становясь похожими на прибрежные булыжники. Проворство и мощь глубоководных, закованных в непробиваемый щит чудищ так его впечатлила, что он не удержался от сравнения:

– БТРы! Может, они и стрелять умеют, как «Раммштайны»?

Змее черепахи продемонстрировали своё полное равнодушие, направляясь в сторону от виманы и в глубину, она в свою очередь тоже не проявила к проплывающей деликатесной добыче ни малейшего интереса, видимо, из-за мощного бронежилета. Глаза друзей, следуя за траекторией черепаховой стаи, невольно обратились дальше, туда, откуда поднималось волнение глубин.

– Там лес, – продолжал удивлять Гелон, исправно выполняя функции гида, – мы там застрянем. Придётся свернуть на опушку.

Очарованные странники даже не задавали вопросов. Ошарашенные зрелищем, они едва успевали поглощать нахлынувшую информацию и демонстрацию картин неведомой жизни, текущей по своим законам, параллельным материковым правилам, богатой и разнообразной, то роскошно прекрасной, то пугающей до оторопи.

Баюр как бы в шутку забубнил детскую сказочку:

– Где-то вздуется бурливо

Окиян, подымет вой.

Хлынет на берег пустой,

Расплеснётся в шумном беге,

И очутятся на бреге…

Стаська рассмеялась и в тон ему продолжила:

– В чешуе, как жар, горя,

Тридцать три богатыря.

Все красавцы молодые,

Великаны удалые,

Все равны, как на подбор,

С ними дядька Черно… – и вдруг осеклась, поражённая догадкой, и уставилась на волхва: – А ведь… Пушкин откуда-то знал о подводных жителях. «Великаны удалые»! Он что видел их?!

– Скажешь тоже! – удивился её наивности Вадим. – Скорее всего, из фольклорных источников.