Текст книги "Луна предателя"

– Будь добр, – благодарно сказала Бека. – Мне хотелось бы, чтобы пепел можно было отправить с отбывающим завтра курьером.

– Я все сделаю, – ответил он уже на ходу.

– Ниал – наш добрый друг, капитан, – с явной симпатией сказала Меркаль.

«Клянусь Четверкой, как мне хочется в это верить!» – подумала Бека, глядя вслед любовнику.

– Построй почетный караул, сержант, – сказала она Меркаль. – Он должен быть в главном зале через пять минут – благородный Серегил встречается с хаманцами, и нужно произвести должное впечатление.

Меркаль понимающе подмигнула.

– Уж я позабочусь о том, чтобы все солдаты были высокими и выглядели свирепыми, капитан.

– Им нетрудно будет выглядеть свирепыми, учитывая, кто наши гости, – ответила Бека, хлопнув Меркаль по плечу.

Девушка была слишком удручена болезнью Клиа и собственным недосмотром, чтобы обращать много внимания на нежеланного «гостя» в казарме. Теперь, направляясь за Эмиэлем, она подумала о том, что тому последние сутки едва ли показались приятными: охрана Клиа не спускала с него кровожадного взгляда. Каждый воин с радостью перерезал бы хаманцу горло.

С полдюжины солдат прогуливались перед казармой, еще двое стояли на посту в той же комнате, где на своей подстилке перед тарелкой с остатками еды сидел Эмиэль. Когда Бека вошла, он поднял глаза, и, к ее радости, на лице пленника промелькнуло выражение тревоги.

– Поднимайся. Ты нужен в доме, – распорядилась Бека.

Выйдя наружу, Эмиэль заморгал от ярких лучей послеполуденного солнца. Пленник не выказывал страха, но Бека заметила быстрый взгляд, который он бросил в сторону открытых ворот.

«Ну-ка попробуй сбежать», – подумала девушка, гадая, догадывается ли хаманец, с какой радостью она воспользовалась бы возможностью его прикончить при попытке к бегству.

Эмиэль, конечно, это понимал; он сохранял на лице презрительное выражение, пока не вошел в зал и не увидел своего дядю и полдюжины родичей, напряженно застывших перед поспешно собранным Теро трибуналом. Рядом с магом стояли Алек и Саабан, позади них выстроились солдаты Меркаль. Мгновением позже в зал вошел Серегил в сопровождении Райша-и-Арлисандина.

– Нет ли кого-то еще, кого ты хотел бы видеть здесь? – спросил Теро Назиена.

– Нет, – мрачно ответил старый хаманец. – Ты утверждаешь, что нашел доказательство вины моего племянника. Предъяви его, и покончим с делом.

Акхендиец выступил вперед, и Серегил вручил ему талисман Клиа.

– Ты знаешь о талантах моего клана в магии такого рода, – сказал Райш.

– Вина твоего родича запечатлена здесь, в этой маленькой фигурке. Ты, несомненно, узнаешь браслет, я думаю.

Назиен взял амулет и сжал его в ладонях, закрыв глаза. Плечи его поникли. Когда он взглянул на Эмиэля, в глазах его было презрение.

– Я взял тебя в Сарикали, чтобы ты научился мудрости, племянник. Вместо этого ты покрыл наше имя позором. Бека почувствовала, как напрягся молодой хаманец.

– Нет, – выкрикнул он. – Нет, дядя!

– Молчи! – приказал Назиен, поворачиваясь спиной к Эмиэлю, и обратился к Теро: – Клянусь, наш клан искупит вину во избежание тетсага между нашими народами. Если в течение месяца невиновность моего родича не удастся доказать, он будет предан смерти за попытку убийства сестры царицы. – Назиен бросил на Эмиэля тяжелый взгляд. – Знал ли ты, – заговорил он наконец снова,

– что во время охоты я пообещал Клиа поддержку?

– Нет, кирнари, мы этого не знали, – ответил ему Теро. – Принцесса все еще не в состоянии говорить.

– Интересно, кто слышал это твое обещание? – хрипло спросил Райш-и– Арлисандин.

Хаманец посмотрел ему в глаза.

– Мы разговаривали наедине, но я уверен, Клиа подтвердит мои слова, когда поправится. А теперь прощайте. Да сделает Аура истину очевидной для всех!

Ни один из хаманцев не взглянул на Эмиэля, покидая зал. Он долго смотрел им вслед, потом повернулся к Райшу-и-Арлисандину.

– Я мог бы и догадаться, что акхендийцы воспользуются своими никчемными побрякушками, чтобы продать свою честь подороже! – зарычал он и, вырвавшись из рук Беки, бросился на кирнари. Руки его едва не сомкнулись на горле Райша.

Бека сбила пленника с ног, но понадобилась помощь троих солдат, чтобы удержать извивающегося и сыплющего проклятиями Эмиэля. Он заехал Беке локтем в глаз, но, даже и не видя ничего, она не разжимала рук до тех пор, пока хаманец неожиданно не дернулся и не перестал сопротивляться.

Сморгнув слезы, Бека увидела стоящего над Эмиэлем Алека; тот потирал кулак.

– Спасибо, – пропыхтела девушка, поднимаясь на ноги. – Свяжите этого сумасшедшего, сержант, и освободите одну из кладовок. Если уж нам предстоит за ним присматривать, я предпочитаю, чтобы он сидел под замком!

Меркаль махнула солдатам, и они не особенно нежно потащили бесчувственного хаманца из зала.

Бека поклонилась акхендийцу.

– Приношу тебе свои извинения.

– Не за что, – ответил старик, явно потрясенный тем, чему оказался свидетелем. – Простите меня, я должен вернуться к жене. Она плохо себя чувствует.

– Благодарю тебя, кирнари, – сказал Теро, беря в руки браслет. – Твоя помощь была неоценимой. Я тоже надеюсь кое-что узнать по этой вещице.

– Я незнаком с твоими методами, Теро-и-Процепиос, но должен тебя предостеречь: не развязывай ни одного из узлов. Если таким образом магия будет нарушена, никто уже не сможет ничего узнать по амулету.

– В этом не будет необходимости, – ответил Серегил, забирая и пряча браслет. – Капитан, присмотри за тем, чтобы кирнари благополучно добрался до дому.

Это оказалось удачной мыслью. Что-то изменилось в атмосфере Сарикали; над внешне спокойными улицами повисло странное напряжение. Ничего явного не происходило, но Бека чувствовала себя неуютно, проходя мимо безлюдных таверн и молчаливых групп людей.

Когда она вернулась, на крыльце ее ждал Ниал.

– Ты совсем измотана, тали, – сказал он, беря девушку за руку и заставляя ее опуститься на ступеньку рядом с собой-

– У меня нет времени быть усталой, – мрачно ответила она, хотя и знала, что Ниал прав. Все мышцы Беки болели, а мир вокруг стал каким-то нереальным.

– Как я слышал, Эмиэль так и не признался.

На мгновение Бека почувствовала, что смотрит на рабазийца глазами Серегила – как на чужака, который задает слишком много вопросов.

– Не мне это обсуждать, – ответила она резко и поспешно сменила тему. – Мне кажется, наше несчастье взволновало все население Сарикали.

Ниал криво улыбнулся.

– Может быть, катмийцы и были правы все эти годы. Стоило пустить в Сарикали скаланцев, и на улицах начались потасовки.

– Что ж, мы скоро уедем.

– Оставив позади себя сумятицу. Ваша простая просьба довела давние распри между кланами до кипения. А теперь, когда начались смерти, каждый неожиданно обнаружил дополнительные причины не доверять своим противникам.

– А кланы никогда между собой не воевали? – спросила Бека. Это, правда, казалось едва ли возможным, даже несмотря на то, что произошло в последние дни.

Ниал пожал плечами.

– Иногда случалось, но ненадолго. Хоть убивать на войне – не убийство, все равно жизни обрывались. Аура упаси, чтобы ауренфэйе пролил кровь другого ауренфэйе! Хуже ничего и вообразить нельзя.

Может быть, если бы Бека не была такой усталой, его слова не вызвали бы у нее подобной вспышки раздражения. Сейчас же они оказались подобны соли на ране.

– Что ты знаешь о войне! – бросила Бека. – Твои соплеменники сидят в безопасности и грозят нам пальцем, а когда мы пытаемся получить помощь, чтобы спасти несколько сотен наших коротких жизней, пускаются в дебаты, не оскверняем ли мы ваши священные берега! Какая разница, если вы и убили одного из наших людей и изувечили Клиа так, что…

Бека резко оборвала себя, заметив, как смущенно переминаются поблизости часовые. Она почти кричала.

На самом деле во всем случившемся не было вины Ниала, но сейчас он казался Беке олицетворением всех болтливых, придумывающих нелепые законы, мешающих победе Скалы ауренфэйе.

– Я устала, а еще так много надо сделать, – сказала она, зажмурив глаза.

– Отдохни немного, – мягко сказал Ниал. – Поспи, если удастся.

– Нет, нам нужно приготовить погребальный костер. – вздохнула Бека.

Глава 36. Нос по ветру

Встреча с хаманцами оставила Серегила в странной задумчивости.

– Как ты думаешь, Назиен говорил правду, когда сказал, что обещал поддержать Скалу? – спросил его Алек, когда остальные вышли из зала.

– Это кажется вероятным. Нам стоит походить по городу, узнать, куда подует ветер, когда станут известны новости.

– Если мы разделимся…

– Нет. – Серегил нахмурился и покачал головой. – Я попрежнему не хочу, чтобы кто-нибудь из скаланцев ходил в одиночку.

Алек ухмыльнулся.

– Мы неожиданно стали осмотрительными, а?

– Лучше сказать, что я все-таки могу учиться на собственном дурном примере, – хмыкнул Серегил.

В тот вечер они отправились бродить по тавернам и площадям, прислушиваясь к долетавшим обрывкам взволнованных разговоров.

В тупах дружественных кланов они ходили, не скрываясь; обитатели их то поносили, то защищали вирессийцев. Обвинений в адрес Хамана высказывалось меньше: новости о находке Алека еще мало кому стали известны.

Попозже друзья рискнули углубиться и на вражескую территорию, заглянув даже за стену сада Назиена-и-Хари, чтобы узнать, как ведут себя хаманцы после услышанных обвинений.

Дом был погружен в темноту, в воздухе не пахло дымом – ужин не готовился.

– Это знак покаяния и готовности понести расплату, – прошептал Серегил, когда они крались вдоль стены. – Назиен тяжело переживает вину племянника.

По контрасту тупа Вирессы сияла огнями еще долго после полуночи. Прячась в тени, Алек с Серегилом насчитали на окрестных улицах сенгаи полудюжины кланов. Залезть в дом Юлана было бы слишком рискованно, но из своего укромного местечка друзьям удалось заметить, как в резиденцию Юлана вошла кирнари Катме в сопровождении рабазийки Морнэль-а-Мориэль.

Несмотря на это явное проявление поддержки, отряды вирессийцев обходили границы тупы, вдоль которых рыскали разъяренные сторонники Клиа, набиваясь на драку. Многие из них носили зелено-коричневые сенгаи Акхенди.

– Как ты думаешь, это добровольные проявления возмущения или наш приятель Райш-и-Арлисандин позаботился о том, чтобы его главный соперник чувствовал себя неуютно? – спросил Серегил.

– Может, стоит напоследок навестить тупу Акхенди. Этой ночью большая часть акхендийской делегации не сидела дома, и Алека с Серегилом приветствовали как друзей, выражали им сочувствие, засыпали предложениями выпить и вопросами.

Известие о кольце отравителя, по мнению большинства, решало судьбу Юлана-и-Сатхила; многие думали, что Хаман в сговоре с Вирессой. Все были согласны в том, что это большая удача для Акхенди: их самый ненавистный противник оказался замаран скандальными обстоятельствами.

– Мы знали, что они пойдут на все ради защиты своих интересов, но убийство! – воскликнула хозяйка таверны, угощая Серегила с Алеком своим лучшим пивом. – Может, катмийцы и правы: стоит начать водить компанию с чужаками… Я не хочу, конечно, вас обидеть – я говорю о пленимарцах.

– Уж мы-то не станем их защищать, – заверил ее Серегил. Зайдя в другую таверну, они повстречали там Райша-и-Арлисандина в сопровождении молодых членов клана. Кирнари удивился, увидев Алека и Серегила.

– В городе этой ночью так беспокойно, что мы подумали: не стоит ли убедиться, все ли у вас в порядке, – объяснил свой приход Серегил, садясь за длинный стол и принимая протянутую кружку эля.

– Я благодарен вам за это, – ответил Райш. – Поистине неспокойные времена настали, раз коварное оружие Пленимара может быть найдено в Сарикали.

– Это печалит мое сердце, – согласился Серегил. – Я думал, ты сейчас на похоронах Торсина.

Райш печально покачал головой.

– Как ты сам сказал, в городе этой ночью беспокойно, вот я и решил, что лучше мне остаться со своим кланом.

Словно в подтверждение этого со стороны тупы Катме неожиданно донеслись гневные крики.

– Да защитит нас Аура! – простонал Райш, отправляя людей на разведку. – Только смотрите, чтобы никто из наших не участвовал в насилии!

– Может быть, ты поступил мудро, оставаясь поблизости от дома, – заметил Серегил. – Те, кто нанес удар нам, могут злоумышлять и против наших самых верных союзников.

– Верно, – устало подтвердил Райш. – Но ведь никто не может сомневаться в вине вирессийцев? Почему Клиа не объявила им тетсаг?

– Такие уж они – скаланцы, – развел руками Серегил, как будто это было достаточным объяснением.

– Я должен присмотреть за своими людьми, – сказал Райш, поднимаясь. – Надеюсь, вы сообщите мне, если выяснится что-нибудь новое?

– Конечно. Да осветит Аура твой путь!

– И ваш тоже. – Охрана кирнари сомкнула ряды и двинулась следом за Райшем.

Алек смотрел, как сутулая фигура исчезает в темноте.

– Бедняга За исключением Гедре и нас, никто не понесет таких убытков, как Акхенди, если все рухнет. А к этому идет, верно?

Серегил ответил не сразу, прислушиваясь к далеким крикам:

они становились все более яростными

– Не для этого я возвращался домой, Алек. Не для того, чтобы увидеть, как две страны, которые я считаю родными, разрушили друг друга Мы должны докопаться до истины, и поскорее.

В то же мгновение перед ними вспыхнул синеватый огонек, волшебный шар – посланец Теро. Раздался тихий голос мага, лишенный всяких эмоций:

– Немедленно возвращайтесь.

Глава 37. Тревожные известия

Благодаря усилиям Ниала все было готово для похорон Торсина. Он даже сумел раздобыть где-то охапку ароматических трав, которые мать Киты умело использовала, готовя тело к погребению. Боктерсийка и ее помощники вшили травы в погребальные одежды из нескольких слоев плотного полотна и узорчатого шелка, так что запах стал вполне терпимым.

Беке не хотелось ослаблять стражу, охраняющую дом, и она взяла с собой только Ниала, Киту и трех капралов, которые несли факелы. Катафалком служила повозка, задрапированная воинскими плащами и увешанная свитками с молитвами; кортеж с телом Торсина отправился к отведенному для сожжения месту за чертой города. Его сопровождали Адриэль и Саабан, державшие в руках воздушных змеев с молитвами за упокой усопшего. Уже почти стемнело, но волшебные огни давали достаточно света.

– Ну ты смотри-ка, – тихо воскликнул Никидес.

Несмотря на царящее в городе беспокойство, на залитой лунным светом равнине собралось не меньше сотни ауренфэйе. Погребальный костер – прямоугольное сооружение из дубовых и кедровых бревен пятнадцати футов в высоту – венчала пара резных драконьих голов. Вокруг колыхались десятки воздушных змеев со священными текстами.

– Можно подумать, что Торсин был одним из них, – сказал капрал Зир.

– Он был хорошим человеком, – откликнулся Ниал.

Бека мало знала Торсина, но чувствовала, что все так и должно быть: этот человек работал всю жизнь, а возможно, и отдал ее ради соединения двух народов.

Каллас и Никидес опустили тело в нишу в верхней части костра. Адриэль произнесла над останками Торсина несколько молитв и отступила назад. Бека и ее конники уже собирались поджечь костер, когда завидели приближающегося к ним галопом всадника. Это оказался сержант Рилин, и даже в желтоватом свете факелов было видно, как посерело лицо высокого сержанта.

– Теро послал вот это – положить в костер, – хрипло прошептал он, протягивая Беке небольшой сверток.

– Что это? – спросила та, уже предчувствуя ответ. Грубая ткань была перетянута узловатым шнуром, сверток практически ничего не весил.

– Клиа… – начал сержант, и слезы покатились у него по щекам.

– Пламя Сакора, – вскрикнула Бека. Она принялась разматывать веревку и разворачивать материю. В нос ударил ужасный запах, но, не в силах остановиться, она продолжала работу.

Среди розовых лепестков и свежесрезанных веток кедра лежали два черных распухших пальца – указательный и средний. Их все еще соединял клин бесцветной плоти, из нижнего края которого торчали кончики аккуратно отсеченных костей.

– Что же, Мидри удалось сохранить руку? – Бека торопливо попыталась снова завернуть сверток, лепестки рассыпались. Рилин вытер глаза.

– Она еще не уверена. Омертвление распространяется слишком быстро. Теро наложил на Клиа чары. Нам не пришлось даже ее держать.

Бека заставила себя отогнать страшные видения и стала гадать, сможет ли ее командир когда-нибудь еще взять в руки лук.

– Благодарение Создателю, меч она держит другой рукой, – пробормотала девушка. Бека влезла на костер и положила маленький сверток на грудь Торсину, над сердцем.

Спрыгнув на землю, она преклонила колени и поднесла факел к связке сушняка в основании костра. Воины Ургажи затянули погребальную песню; язычки пламени побежали по воску, вспыхнула душистая смола, высоко вверх взвились языки пламени.

Пение стихло, теперь потрескивало только горящее дерево. Когда густой белый вначале дым стал черным, где-то в глубине толпы зародился скорбный плач. Звук ширился и наконец поднялся до жуткого вопля, бессловесного, бесконечного. Ургажи напряженно застыли, бросая тревожные взгляды на своего командира.

Бека пожала плечами и уставилась в ревущее пламя. Причитания не утихали несколько часов, пока от костра не остались лишь груды тлеющих углей. В какой-то момент, плохо осознавая, что они делают, скаланцы присоединились к общему хору.

Бека и сержанты возвратились домой, когда сквозь туман уже начал пробиваться красный рассвет. Дым, евший горло, заставил их охрипнуть, глаза слезились, одежду покрывал пепел. Колчан, в который поместили прах Торсина, горячим грузом лежал на бедре Беки. Солдатам пришлось в конце концов сломать длинные кости, чтобы они поместились в колчан.

Рядом с конюшней стояли Меркаль, Уриен – в этот день он должен был скакать к Гедре – и его проводник. На правой скуле акхендийца красовался огромный синяк.

– Что случилось с тобой, мой друг? – прищурил покрасневшие от дыма глаза Ниал.

Тот холодно взглянул на рабазийца и пожал плечами.

– Небольшое разногласие с некоторыми твоими родственниками.

– Кое-кто из рабазийцев поддерживает Вирессу, – сказала Меркаль Беке, не глядя на переводчика.

– Ну, они разберутся между собой к моменту голосования, – ответила та.

– Капитан, – позвал солдат, появившийся в дверях кухни. – Капитан Бека, ты здесь?

Бека обернулась; Кипа с беспокойством оглядывала двор.

– Ах, вот ты где, капитан, – воскликнула она, завидев Беку. – А я тебя ищу. Благородный Теро приказал привести тебя, как только ты вернешься.

– Что-то с Клиа? Она?.. – Бека последовала за женщиной в дом.

– Не знаю, капитан, но, похоже, плохие новости.

Бека, задыхаясь, вбежала в комнату Клиа. В дверях она столкнулась с Мидри, целительница несла таз с окровавленной водой и бинтами.

– Ночью ей стало хуже, – сказала Мидри. – Сейчас она спит.

Окно в спальне было закрыто ставнями, лишь угли, тлеющие в камине, освещали комнату. В воздухе все еще висел тяжелый запах крови и горелого мяса. К счастью, прочие следы ампутации уже были убраны.

Клиа лежала, бледная и неподвижная; левую руку скрывали пухлые свежие повязки. Алек и Серегил в неудобных позах спали в креслах рядом с кроватью. Судя по их измятой скромной одежде, большую часть ночи друзья занимались привычной работой.

Бека сделала шаг вперед и краем глаза заметила движение в углу комнаты. Девушка схватилась за нож.

– Это я, – прошептал Теро; он вышел на свет, и стало заметно, как опухли и покраснели его глаза.

– Думаю, хорошо, что все уже позади, – сказала Бека, отгоняя воспоминания о тех страшных пальцах.

– Надеюсь, она переживет шок, – ответил Теро. – Принцесса долго не просыпается, и это меня тревожит, да и Мидри тоже.

Серегил открыл глаза, затем толкнул Алека. Юноша подскочил и обвел комнату сонным взглядом.

– Что-нибудь не так с погребением? – Голос Алека был хриплым от усталости.

– Нет. Ауренфэйе достойно проводили Торсина. Вы были здесь?.. – Бека кивнула на забинтованную руку Клиа.

– Нет. Мы вернулись совсем недавно, – ответил Алек. Серегил подставил девушке стул и протянул полупустую флягу с вином.

– Вот, выпей, тебе это понадобится.

Бека сделала большой глоток и обвела глазами остальных.

– Итак, что случилось? – Сердце у нее екнуло, когда Теро, плотно закрыв дверь, достал из воздуха запечатанное чарами Магианы письмо.

– Нечто, что мы считали невозможным, – сказал маг. – Это трудно понять. Я прочту тебе письмо. Начинается оно так: «Друзья мои, пишу вам, покидая Майсену, спасаясь от немилости царицы. Фория приказала напасть на Гедре и захватить порт».

– Напасть! – не веря собственным ушам, ахнула Бека.

Серегил знаком велел ей молчать.

«Среди вас есть шпион, – продолжал Теро, – кто-то докладывал о том, что лиасидра не желает действовать. Я видела его донесения собственными глазами. От этого человека царица узнала о том, что именно я сообщила вам о смерти Идрилейн. Я была изгнана.

Не думайте, что это внезапное решение: Фория собиралась нанести удар в любом случае. Последние нападения на западный берег Скалы оправдывают подобное безумство в глазах ее генералов. Ее победы в Майсене принесли ей поддержку большинства из них. Полководцы, которые месяц назад усомнились бы в правильности действий царицы, теперь одобряют решение Фории.

Те, кто не держал язык за зубами, последовали за казненным генералом Хилусомо.

– Хилусом? – переспросила Бека. – Что заставило Форию его казнить? Он был прекрасным тактиком и преданным солдатом.

– Преданным Идрилейн, – уточнил Серегил, цинично усмехнувшись. – Продолжай, Теро.

«Вчера на рассвете принц Коратан покинул гавань Римини с тремя быстроходными военными кораблями. Полагаю, он хочет приблизиться к Гедре, подняв на одном из судов флаг посыльного корабля, и неожиданно напасть. Впрочем, сюрприз скорее всего ждет его самого. Необходимо убедить его не делать этого; если бы только вы нашли способ остановить Коратана! Даже если ему удастся захватить порт, выгода от подобной победы окажется недолгой, а Ауренен навсегда будет потерян в качестве союзника. Если ауренфэйе выступят против нас, на что смогут надеяться Скала и Ореска?»

– Вот и все, что она пишет. – Теро свернул свиток, и письмо исчезло у него между пальцами.

Бека бессильно уронила голову на руки.

– Потроха Билайри! Лиасидра уже знает?

– Пока нет, насколько мы можем судить, – ответил Алек. – Волнения продолжаются: все обвиняют всех в отравлении Клиа.

– То, что новости дойдут до совета, – лишь дело времени, – предостерег Серегил. – И тогда все пропало. Это не просто акт войны, нападение на Гедре подтвердит обвинения Юлана в адрес Фории.

– Как могла Фория так поступить? – воскликнул Алек. – Неужели она не понимала, к чему это приведет? Клиа могут убить или взять в заложницы.

– Фория – генерал, – ответила ему Бека. – А на войне генералы приносят в жертву жизни немногих, чтобы обеспечить победу остальным. Царица сочла нас расходным материалом. Хотя… пожертвовать сестрой?

Серегил горько рассмеялся.

– Клиа всегда любили в народе, да и среди кавалеристов она пользуется популярностью. Теперь Коратан стал наместником, остальные братья мертвы, а Клиа должна занять место главнокомандующей царской гвардией. Таково ее право по рождению, если только не удастся заставить Аралейн занять этот пост. Не думаю, что Фория хотела бы видеть младшую сестру столь сильной.

– Из того, что произойдет в Ауренене, Фория надеется извлечь двойную выгоду, – вступил в разговор Теро. – Клиа будет убрана с дороги, а царица получит оправдание своим действиям против ауренфэйе.

Шок уступил место гневу. Бека поднялась, сердце ее билось часто, как перед атакой.

– Мы должны перевезти Клиа в безопасное место, пока ауренфэйе ничего не знают. Теро покачал головой.

– Ее нельзя трогать – она слишком слаба.

– А как насчет того, чтобы сделать это с помощью магии?

– Особенно с помощью магии, – ответил Теро. – Даже если мы найдем мага, который в силах ее перенести, перемещение убьет ее.

– Здесь она в безопасности, – заметил Серегил.

– Как ты можешь это утверждать? – вскричала Бека, резко поворачиваясь к нему. – Посмотри на нее! Все эти разговоры про законы гостеприимства, про священную землю! А местные жители сейчас дерутся друг с другом на улицах города.

– Я не думал, что такое возможно вообще, а в Сарикали в особенности. – В голосе Серегила послышалась горечь. – Но теперь мы знаем об опасности, и нас охраняют твои конники и боктерсийцы.

– А я наложил заклятие на дом и его окрестности, – добавил Теро. – Никто не сможет проникнуть сюда или использовать против нас магию без моего ведома.

– Но мы все равно окажемся заперты в ловушке, как только станет известно о затее Коратана, – прорычала Бека.

– Да, – согласился Серегил. – Вот почему мы должны последовать совету Магианы – остановить принца, пока кто-нибудь не проведал о его намерениях.

– Как ты себе это представляешь? Сомневаюсь, что его остановит наше вежливое предупреждение – даже если послание успеет вовремя.

Серегил незаметно обменялся взглядами с Алеком.

– Думаю, пришло время доказать, что Идрилейн не зря послала меня с посольством.

– Сегодня ночью на небе будет луна предателя, – сказал Алек так, как будто его слова все объясняли. Серегил рассмеялся.

– Подходящее предзнаменование, а?

– О чем, во имя неба, вы говорите? – потребовала объяснений Бека. – Мы должны найти способ остановить Коратана… – Она осеклась и уставилась на Серегила. – Не хочешь же ты сказать, что отправишься к нему сам?

– Ну, мы с Алеком.

Алек усмехнулся.

– Ты знаешь еще кого-нибудь, кому можно доверить то, что нам стало известно, и кто сможет сойти за ауренфэйе?

– Но Серегил – изгнанник! Если его поймают, то убьют. А возможно, и тебя, Алек!

Бека вдруг увидела перед собой не шпиона, не сообщника по тайному делу, а друга ее детства, милого дядюшку, который катал ее на плечах, приносил удивительные подарки, учил не слишком честным приемам фехтования. И Алек… Слезы навернулись девушке на глаза, и она поспешно отвернулась.

Серегил, мягко обняв ее за плечи, развернул лицом к себе.

– Тогда нам просто нужно не попадаться. Впрочем, мы поедем через территорию Акхенди, потом Гедре. В худшем случае представители этих кланов вернут меня обратно, но причинять мне вред они не станут. Я знаю – дело рискованное, но у нас нет другого выбора. Твой отец меня бы понял. Надеюсь, поймешь и ты… Нам нужна твоя помощь, капитан.

Завуалированный выговор быстро прочистил Беке мозги.

– Хорошо. Как скоро Коратан может оказаться в Гедре?

– С добрым попутным ветром? Через четыре-пять дней. Мы в силах добраться до побережья за три дня, выйти в море и встретить его, пока корабли принца не заметили из Гедре.

– Да, если ничего не случится, времени достаточно, – Бека нахмурилась.

– Но я по-прежнему утверждаю: ехать тебе – самоубийство. Может быть, справимся мы с Алеком или Теро.

Серегил покачал головой.

– Будет нелегко убедить Коратана пойти против воли сестры. При всем уважении к вам, пожалуй, я лучше всего подхожу для подобной миссии. Принц знает меня, знает, каким расположением я пользовался у его матери. Коратан предан Фории, но он благоразумнее сестры. Думаю, я смогу склонить его на нашу. сторону.

– Но как ты собираешься уйти от погони? Как только узнают, что ты сбежал, уверена – сразу кинутся по следу.

– Для начала им нужно будет меня найти. В горах много троп. Та, что я наметил, местами труднопроходима, зато короче дороги, по которой мы ехали сюда. Тропой пользовался мой дядя, когда возил контрабанду.

– А этот перевал тоже защищает магия? – спросил Теро. – Что Алек будет делать, если с тобой что-нибудь случится? Он же, как и мы, в одиночку не осилит дороги.

– Об этом мы побеспокоимся, когда понадобится, – ответил Серегил. – Пока что надо придумать, как незаметно улизнуть из города.

– По крайней мере луна наша сообщница, – откликнулся Алек. – С ауренфэйской одеждой и лошадьми мы не привлечем особого внимания. Наше отсутствие обнаружат только утром.

– Возможно, и позже, если у меня получатся некоторые фокусы, – сказал волшебник.

– Вы можете выехать в качестве эскорта с одним из курьеров, – предложила Бека. – Оказавшись далеко от города, смените лошадей, а посланец, чтобы сбить погоню со следа, поведет с собой ваших прежних коней.

– Порой я забываю, чья ты дочь, – рассмеялся Серегил. Улыбка исчезла с его лица, когда он продолжил: – Все это должно остаться между нами. Кроме курьера, никто больше не должен знать этого плана, даже наши люди, иначе рано или поздно им придется лгать.

– Сыграй на болезни Клиа, Бека. Не допускай к ней членов лиасидра, покуда возможно. Если скаланцев запрут здесь, как в ловушке, Адриэль защитит вас, пусть даже для этого ей придется объявить вас своими заложниками. – Серегил пожал плечами. – Как знать! Может быть, ты увидишь Боктерсу раньше меня.

– Но что бы мы ни придумали, нужно учитывать, что среди нас по– прежнему находится шпион. – Теро с отвращением поморщился. – С тех пор как я прочел письмо, я все ломаю голову: как кому-то удается шпионить за нами прямо у нас под носом? Если бы он использовал магию, клянусь, я бы это почувствовал!

– Торсин еще недавно прокручивал свои дела без нашего ведома, – напомнил Серегил, – а он не прибегал к магии.

– Но Клиа была в курсе, – возразил маг.

– Когда я узнаю, кто шпион, он будет мечтать о яде, – прошипела Бека, стиснув кулаки. – Должен же быть способ вывести предателя на чистую воду!

– Я раньше уже думал об этом, – заметил Алек. – Тебе не понравятся мои слова, но, может быть, курьеры? Посланцу нетрудно незаметно передать депешу, поскольку он везет все послания. Кроме того, курьер – последний, кто держит в руках почтовую сумку перед тем, как ее запечатают.

– Декурия Меркаль? – фыркнула Бека. – Во имя Пламени, Алек, мы прошли с ними через ворота Билайри и вернулись обратно!

– Не со всеми. А новички? Фория могла завербовать кого-то из них.

– Человек Фории мог попасть в турму Ургажи еще до того, как началась вся эта заваруха, – добавил Серегил. – На месте царицы я обязательно воспользовался бы такой возможностью. Учитывая страсть Фории обзаводиться глазами и ушами везде, где возможно, особенно в свите Клиа…

Бека упрямо покачала головой.

– Мы потеряли половину декурии Меркаль в сражении по дороге в Ауренен. Илеа, Уриен и Ари – вот и все новобранцы, которые выжили, да и они еще совсем молокососы. Что касается остальных, Зир и Мартен были рядом со мной с самого начала. Я знаю их, они десятки раз спасали мне жизнь, а я платила им той же монетой. Они преданы до мозга костей.

– Давайте я поговорю с Меркаль, – предложил Алек. – Она лучше всех знает своих подчиненных. Возможно, она что-то видела, но не придала этому значения.

Но Бека все еще колебалась.

– Да знаешь ли ты, что может наделать даже тень подозрения? Мне дорого единство турмы.