Текст книги "Луна предателя"

Глава 51. Сарикали

Любой, кто путешествовал через горы, непременно имел при , себе все необходимое на случай драконьего укуса. Риагил постоянно менял на руке Серегила примочку из влажной глины с целебными травами и приказал своим воинам приготовить для него отвар из коры ивы и побегав горной лианы. Несмотря на все это, рука Серегила скоро распухла до локтя и стала напоминать огромную посиневшую сосиску. Каждый сустав болел, перед глазами плясали темные пятна, но все же Серегил, вцепившись здоровой рукой в луку седла, продолжал путь и только позволил Алеку вести свою лошадь в поводу.

К вечеру отряд добрался до лесистых предгорий – территории клана Акхенди – и расположился на поляне на ночлег. Трава здесь была мягкой, воздух благоуханным, но Серегила всю ночь мучили лихорадочные сны, и утром он проснулся настолько обессиленный, что не мог подняться без посторонней помощи.

– Ты бы съел чего-нибудь, – посоветовал Алек, принесший Серегилу очередную порцию целебного отвара.

Серегил покачал головой, но согласился выпить чаю, обильно сдобренного крепким вином, которое Алек раздобыл у солдат. С помощью друга он кое-как влез на лошадь и ждал, когда раздастся приказ трогаться в путь.

– Ну как, сегодня тебе лучше? – спросил Коратан, проезжая мимо.

Серегил выдавил улыбку.

– Нет, господин, но и не хуже.

Коратан одобрительно кивнул.

– Это хорошо. Не оставлять же тебя здесь.

По мере того как отряд продвигался в более населенные места, Алек вел себя все более настороженно. Когда путники останавливались, чтобы напоить лошадей или узнать новости, он старательно следил за тем, чтобы они с Серегилом все время были окружены скаланцами. Юноша внимательно прислушивался к разговорам и таким образом узнал, что Амали вернулась домой после их с Серегилом бегства. Райш все еще оставался в Сарикали.

– Где же ему еще быть? – проворчал Серегил, скорчившись в седле. – То ли он невиновен и у него нет причин бежать, то ли не желает показаться виноватым.

Долины, в которой лежал Сарикали, они достигли в конце дня; у моста их уже ждал почетный караул из силмайцев. Джаанил-и-Кормаи приветствовал Коратана от имени лиасидра, затем отправил вперед гонцов, чтобы объявить о прибытии скаланцев.

– Более приветливый прием, чем тот, который ждал Клиа, – заметил Серегил; он несколько взбодрился и забрал у Алека поводья. Опухоль на его руке несколько опала, хотя кожа все еще оставалась багровой.

При въезде в город их встретила большая толпа. Впереди выступали девять одетых в белые одежды членов лиасидра. Среди них не было кирнари ни Вирессы, ни Хамана.

– Где Райш? – тихо спросил Серегил, вытягивая шею, чтобы увидеть кирнари из-за спины высокого скаланца, едущего впереди.

– Вон там, – показал Алек, разглядев кирнари Акхенди между Адриэль и старым Бритиром.

– Это хорошо. Может быть, он еще не перепуган.

– Юлана и Назиена нет.

– Их присутствие было бы бестактностью, не так ли? Кирнари Силмаи приветствовал Коратана и подарил ему тяжелое золотое ожерелье.

– Мне жаль, что тебя привели сюда такие печальные обстоятельства.

– И что мы встречаемся по такому поводу, родич, – добавила Адриэль, назвав себя.

– Когда ты отдохнешь и подкрепишься, лиасидра выслушает твою жалобу, – продолжал Бритир. – Может быть, завтра утром?

– Я предпочел бы решить вопрос сегодня, – решительно ответил Коратан. – Прежде, конечно, я повидаю сестру и узнаю, в каком она состоянии.

Алек выглядывал из-под низко надвинутого капюшона, стараясь понять, что написано на лицах членов лиасидра. Многие были явно оскорблены такой поспешностью, но никто не решился спорить. Коратан был пострадавшей стороной и вполне вправе требовать рассмотрения своего дела.

– Едем, я провожу тебя к Клиа, – любезно сказала Адриэль. – С ней сейчас моя сестра Мидри, которая тоже была бы здесь, чтобы приветствовать тебя, если бы могла оставить больную.

Саабан подвел Адриэль коня, и все вместе они двинулись по знакомым улицам.

Алек никак не думал, что снова окажется в этом странном месте или когда-нибудь еще испытает прикосновение его загадочной древней магии. Несмотря на все беспокойство, он наслаждался новой встречей с Сарикали. Словно в ответ на это радостное чувство он оказался окутан сильным, ни с чем не сравнимым благовонием башваи; юноша прошептал благодарность.

– Посмотри туда, – тихо сказал ему Серегил. Вдоль улицы стояло несколько руиауро, глядя на проезжающих. Когда Серегил поравнялся с ними, один из руиауро приветственно поднял руку.

– Они знают! – шепнул Алек.

– Так и должно быть, – спокойно ответил Серегил. На границе тупы Боктерсы их встретила толпа доброжелательно настроенных ауренфэйе, собравшаяся, чтобы приветствовать принца. Он ответил на приветствия с плохо скрытым нетерпением и поскакал дальше.

На крыльце вытянулась по стойке «смирно» декурия Бракнила. На ступенях рядом с Теро стояла Бека, на которой ее путешествие, казалось, совсем не отразилось.

– Благодарю Создателя! – радостно воскликнул Алек, чувствуя, что с его сердца свалился камень.

– Похоже, она все-таки вернулась целая и невредимая, – прошептал Серегил. – Но где Ниал? Надеюсь, она не прикончила его, как только увидела.

Когда Коратан спешился, Бека преклонила перед ним колено.

– Я капитан Бека Кавиш, господин.

– Моя сестра часто упоминала тебя в своих рапортах, капитан, – ответил Коратан более мягко, чем он разговаривал с членами лиасидра. – Думаю, что ее доброе мнение о тебе заслужено. – Бека поднялась и отдала честь. – Так же, как и о тебе, молодой маг, – добавил Коратан, поворачиваясь к Теро. – Ты был в подмастерьях у старого Нисандера, а потом у Магианы, не так ли?

– Да, наместник.

Алеку показалось, что он заметил в глазах Теро беспокойство:

в данный момент сотрудничество с Магианой не могло быть хорошей рекомендацией при дворе. Юношу поразило, что Коратан, казалось, знал все о любом, кто ему представлялся.

– Очень одаренный молодой человек, – заметил волшебник Видонис, подходя вместе с Элутеусом, чтобы пожать руку Теро. – С твоим учителем мы иногда расходились во мнениях, но, как я смотрю, ему удалось не испортить тебя.

Теро сухо ответил на приветствие, потом с большей теплотой поздоровался с другим магом.

«Интересно, знает ли Теро всех наблюдателей?» – подумал Алек.

Они с Серегилом незаметно последовали за остальными, когда Бека повела Коратана в комнату Клиа. Принц и волшебники вошли внутрь, оставив воинов в коридоре. Как только дверь за ними закрылась, Алек схватил Беку за руку и увлек в комнату Теро.

– В чем дело? – резко спросила девушка, отшатываясь от Серегила.

– Ты не знакома с нами, капитан? – спросил Алек, когда они с Серегилом откинули капюшоны.

– Клянусь Пламенем! – вытаращила Бека глаза. – Что вы здесь делаете?

– Потом объясню, – сказал Серегил. – Ниал снова тебя нашел?

– Снова? – Улыбка Беки погасла, и Алек понял, что не все в порядке. – Так вы его видели?

– Видели! – воскликнул Алек. – Он спас наши жизни!

– Он говорил мне… Ох, проклятие! – Бека упала на кровать Теро и закрыла лицо руками. – Он утверждал, что пытался нам помочь, что отпустил вас. Но на его одежде была кровь!

– Разве ты не заметила, что я хромаю? – спросил Алек. – Я заработал стрелу в ногу. Где он? Ты не расправилась с ним, я надеюсь?

– Нет… – Это был почти стон. – Он вчера привез меня обратно. Но… я все еще думала, что он нас предал. Даже когда он отбил меня у акхендийцев…

Глаза Серегила сузились.

– У тебя тоже была схватка с акхендийцами? Бека кивнула.

– И не только. Те воины, с которыми меня оставил Ниал, угодили в засаду разбойников. Я сбежала и спряталась в лесу. Потом я повстречалась на дороге с акхендийскими воинами и они на меня напали. Ниал помог мне отбиться.

– Акхендийцы открыто напали на тебя? – переспросил Серегил.

Бека снова кивнула.

– Райш-и-Арлисандин в ярости.

– Вот как? – протянул Серегил. – А где сейчас Ниал? Мне нужно с ним поговорить.

– Со своими рабазийцами, наверное. Я велела ему держаться подальше. Ему что-то известно, Серегил. Я поняла это по его глазам, когда спросила насчет акхендийцев, которые на меня напали.

Серегил неуклюже обнял девушку одной рукой и крепко прижал к себе.

– Мы скоро все выясним, – пообещал он. – Я так рад видеть тебя живой и здоровой! Бека пожала плечами.

– А чего ты ожидал?

– Говорила Клиа что-нибудь о том, кто на нее напал? – спросил Алек.

– Она еще не может говорить, но сегодня она больше похожа на себя прежнюю. Только она все еще требует не мстить ни хаманцам, ни кому-либо еще.

Серегил вздохнул.

– Это и к лучшему. Думаю, мы нашли нашего отравителя. Пойдем, я хочу поговорить с Клиа, пока ее не замучили остальные.

Коратан сидел рядом с постелью сестры. С другой стороны над принцессой склонилась Мидри, менявшая повязку на руке Клиа.

– Ты вернулся скорее, чем я рассчитывала, хаба! – воскликнула Мидри, увидев вошедшего Серегила. – Следует ли мне радоваться?

– Это был мой собственный выбор, – ответил он, подходя к постели.

Клиа встретила его слабой невеселой улыбкой. Она полулежала, опираясь на гору подушек, закутанная в свободное голубое одеяние. Ее лицо все еще было смертельно бледным, кожа вялой, но глаза блестели решительностью.

Однако когда Мидри сняла повязку с руки принцессы, Серегил почувствовал, как у него свело желудок.

– Да помилует нас Создатель! – прошептал Алек.

Клиа лишилась указательного и среднего пальцев. Мидри отсекла плоть и кости под углом – от безымянного к основанию большого пальца. Рана была зашита крупными стежками черного шелка, и хотя воспаление и покраснение еще не прошли, было видно, что рана заживает. Рука Клиа, изящная и сильная, теперь походила на изуродованную птичью лапу.

– Те белые полосы оказались признаком сухой гангрены, как и говорил Ниал, – объяснила Мидри, накладывая на шов пахучую мазь. – Это со временем убило бы Клиа. Нам еще повезло, пришлось сделать всего одну ампутацию. Боюсь, теперь Клиа не сможет натянуть лук.

Серегил поднял глаза на принцессу и прочел в ее лице безмолвную покорность.

– Чтобы разить мечом, тебе нужна всего одна рука, – сказал он Клиа, и она подмигнула ему в ответ.

– Я уже кое-что рассказал о том, что вы двое сделали для принцессы и для Скалы, – проговорил Коратан. – Остальное доскажете сами. – Он бросил на Мидри выразительный взгляд, и она вышла из комнаты.

– Благодарю тебя, господин. – С помощью Алека Серегил сообщил обо всем, что произошло с того момента, как они расстались с Бекой, показал Клиа акхендийский сенгаи и запечатанную бутылочку. Когда он перечислил свои подозрения против кирнари и его жены, в глазах Клиа заблестели слезы.

«Опять предательство», – печально подумал Серегил.

– Пока еще я не могу открыть бутылочку, поскольку не хочу дать Райшу знать о нашей находке. Прежде чем я отправлюсь на собрание лиасидра, я хочу, чтобы ты хорошенько подумала, Клиа. Были ли на том талисмане, что тебе дала Амали, какие-нибудь повреждения или трещины?

Клиа медленно покачала головой.

– Понятно. Ну а теперь скажи: нападал ли на тебя хаманец Эмиэль во время охоты?

Ответом ему был пустой взгляд.

– Она мало что помнит о том дне, – вмешался Теро. – Клиа уже была тогда тяжело больна.

– А накануне, на пиру Вирессы, тебя ничто не укололо в руку, не припоминаешь? – спросил Серегил. – Нет? А когда-нибудь еще? Ты догадываешься, когда тебя могли отравить?

Снова отрицание.

– Ниал говорил, что укус змеи безболезненный, – напомнил другу Алек. – Яд притупляет чувствительность, а шип на кольце совсем маленький.

– Кольцо! Теро, удалось ли тебе что-нибудь узнать по нему?

– Нет. Кто бы им ни воспользовался, он хорошо замел следы, – ответил маг.

– Совсем как с талисманом, – задумчиво протянул Серегил. – Ведь злоумышленнику удалось сохранить в нем след злобы Эмиэля и каким-то образом сделать его снова белым, не уничтожив этот след.

– Мы как раз обсуждали это. Вндонис, который гораздо опытнее меня в таких вещах, – сказал Теро, явно ставший лучше относиться к старшему волшебнику, – говорит, что можно скрыть отпечаток личности – как это, очевидно, и было сделано с кольцом, – но практически невозможно, если только не пользоваться некромантией, наложить фальшивый отпечаток.

Видение кивнул.

– В чьих бы руках ни побывал амулет Алека, тот человек только изменил его внешний вид, оставив след личности Эмиэля, который и был обнаружен после того, как талисман снова почернел. Уверяю вас, сделать это было нелегко.

– Но что заставило талисман снова почернеть, если Эмиэль на нее не нападал? – спросил Алек.

– Может быть, было достаточно того, что он оказался рядом, – ответил старый волшебник. – Теро думает, что все это происки кого-то, обладающего очень большой магической силой.

Теро протянул кольцо Видонису.

– Может быть, тебе удастся прочесть по нему больше, чем удалось мне. Нельзя упустить ни малейшей возможности.

Видонис положил стальное кольцо на ладонь, дунул на него, потом сжал руку в кулак. После минутного сосредоточенного размышления он покачал головой.

– Как ты и говорил, убийца не оставил следов. Однако кое-что я могу сказать. Кольцо было сделано в Пленимаре, как Серегил правильно предположил, скорее всего в Риге. Выковал его одноногий кузнец, закаляющий сталь в козьей моче. Кольцом долгое время пользовалась женщина… – Старый маг, хмурясь, помолчал. – Женщина из семейства Ашназаи, по-моему. С помощью яда она убила шестерых: четверых мужчин, женщину и младенца – все они были родичами Верховного Владыки, – а потом покончила с собой. Недавно кольцо использовалось, чтобы прикончить нескольких телят. На нем есть отпечаток личности принцессы Клиа – скорее всего от попавшей на него крови – и Торсина. – Видонис еще раз проделал те же действия, потом, подняв брови, взглянул на Серегила. – Я также чувствую какую-то связь с рыбой. Однако тот, кто отравил принцессу, следов не оставил.

– Могли ли это сделать вирессийцы или хаманцы? – спросил Серегила Теро.

– Виресса может быть причастна, но едва ли Хаман. У хаманцев другие дарования. Думаю, пора нам поболтать с Ниалом. Я попрошу Адриэль тайно послать кого-нибудь за ним. Не годится привлекать к этому внимание. Коратан вопросительно посмотрел на Серегила.

– Кто этот Ниал?

– Приятель госпожи Амали. Тут очень деликатное дело, господин. Будет лучше, если Ниал почувствует, что находится среди друзей. Я возьму Адриэль, Алека и Теро в качестве свидетелей. Думаю, Клиа это одобрит. Верно, госпожа?

Принцесса слегка кивнула.

– Ладно, – недовольно буркнул Коратан.

– Это не займет много времени, – пообещал Серегил. – Пошли кого– нибудь сообщить лиасидра, что ты явишься через два часа. – Он помолчал. – Бека, ты не хочешь присутствовать?

Девушка покраснела и заколебалась.

– Ты позволишь, господин?

– Ты будешь моими глазами и ушами, капитан. Я хочу получить от тебя подробный отчет.

Когда все было решено, Серегил вышел из комнаты и обнаружил, что Адриэль ждет его в коридоре.

– Я пошлю Киту за Ниалом, – сказала она. – Ради Беки надеюсь, что он – не предатель.

– Я тоже. Только мне кажется, что он знает больше, чем говорит.

Адриэль двинулась к задней лестнице, и Серегил пошел с ней, знаком велев Алеку и остальным отстать.

На лестничной площадке у двери в кухню Серегил остановил сестру, положив руку ей на плечо. В открытую дверь светило послеполуденное солнце, его яркие лучи зажигали золотые отблески в темных волосах женщины, но и высвечивали темные круги под глазами; Адриэль внезапно показалась Серегилу постаревшей, измученной заботами.

– Хочу тебе кое-что передать. – Серегил вложил ей в руку кольцо Коррута. – Оно должно остаться в Боктерсе. Кто знает, что решит насчет меня лиасидра… – Серегил запнулся, не находя нужных слов.

Солнечный луч заставил большой красный камень вспыхнуть и бросить кровавые отблески на ладонь Адриэль.

Женщина долго смотрела на кольцо, потом повернулась и поцеловала Серегила – сначала в лоб, потом коснулась губами его забинтованной руки.

– Я горжусь тобой, брат. Что бы ни решила лиасидра, ты вернулся – и я горжусь тобой. – Она снова коснулась его пораненной руки. – Могу я взглянуть?

Отметины зубов совсем уже зажили, каждая – пятнышко, окрашенное синим лиссиком.

– Позаботься о том, чтобы это увидели члены лиасидра, – посоветовала Адриэль. – Покажи им, что тебя требуют к себе драконы. Что бы кирнари ни говорили, эту метку драконьей милости ты сохранишь навеки – здесь и здесь. – Она коснулась его груди. – Как будешь готов, приходи. Я позабочусь о том, чтобы Ниала привели побыстрее.

Серегил поцеловал сестру в щеку и вернулся в комнату Клиа. Остальные толпились вокруг постели принцессы.

– Она заговорила! – сообщил Алек, подвинувшись, чтобы пропустить вперед Серегила. – Клиа хочет вместе с нами явиться в лиасидра!

– Сестре хватит сил? – спросил Коратан, взглянув на Мидри.

– Если мы хорошо ее укутаем и по дороге не будет никакой тряски, – ответила целительница. Покачав головой, она обратилась к Клиа: – Настолько ли это важно, чтобы рисковать? Ты недостаточно еще поправилась, чтобы долго говорить.

– Они должны меня увидеть, – с мучительным усилием прошептала Клиа.

– Она права, – сказал Серегил, улыбнувшись больной. – Пусть все увидят, как жестоко были нарушены законы гостеприимства. – Наклонившись и пожав ее здоровую руку, он прошептал: – Не будь ты принцессой, я давно бы взял тебя в подручные.

Пальцы Клиа еле заметно ответили на пожатие, и принцесса слабо улыбнулась.

Глава 52. Длинные уши

Для разговора Адриэль предоставила собственную гостиную. Серегил, Алек, Бека и Теро уже собрались там, когда Кита привел рабазийца. Бека приветствовала его сдержанным кивком, оставшись на своем месте у окна.

Ниал изумленно вытаращил глаза на двоих беглецов.

– Так вас все-таки поймали?

– Нет, мы сами вернулись, – ответил Алек.

– После всех усилий, который стоил побег? Почему?

– По дороге мы выяснили кое-что еще, – сказал Серегил. – Нам снова нужна твоя помощь. Надеюсь, ты поможешь нам столь же охотно, как и раньше.

– Всем, чем смогу, друзья.

– Прекрасно. Есть несколько вещей, которые мне сначала хотелось бы прояснить. Скажи, почему акхендийцы стали нападать не только на меня, но и на Алека с Бекой?

Ниал резко повернулся в своем кресле,

– На вас напали акхендийцы? Когда?

Серегил достал сенгаи.

– Мы нашли его среди имущества так называемых разбойников уже после того, как расстались с тобой.

– Клянусь Светом! Но Райш сказал…

– Мы знаем, что он сказал, – перебил Ниала Серегил. – Я знаю также о ссоре Алека с Эмиэлем-и-Моранти. Ты ведь помнишь тот случай, верно? Алек говорит, что отдал тебе свой амулет для восстановления. Ты его кому– нибудь передал?

Ниал непонимающе посмотрел на Серегила.

– Я передал его Амали. Какое отношение это имеет ко всему случившемуся?

Серегил и Алек обменялись многозначительными взглядами.

– Не можешь ли ты объяснить, каким образом тот же самый амулет – амулет Алека – оказался на браслете, который Амали сплела для Клиа? Том самом браслете, который она использовала, чтобы обвинить Эмиэля? Понимаешь, Ниал, как бы мне ни хотелось верить в это, несчастный ублюдок, я уверен, вовсе не нападал на Клиа.

Ниал побледнел.

– Нет! Она бы никогда…

Алек положил руку на плечо рабазийцу.

– Я знаю, как ты привязан к Амали. Я несколько раз видел вас вместе и однажды слышал, как она говорила тебе о том, что боится за мужа.

– Ты за мной шпионил?

– Не у тебя одного длинные уши, – уклончиво ответил Алек, но краска на щеках выдала его. Ниал поник в своем кресле.

– Амали действительно иногда приходила ко мне. И вы правы, если думаете, что я постарался бы ее защитить. Но мы с ней не любовники. Клянусь.

Бека сидела молча, опустив глаза на стиснутые руки.

– Но она с тобой делится своими заботами? – спросил Серегил.

Ниал пожал плечами.

– До того как мы снова встретились в Гедре, мы не виделись несколько лет. Как ни рад я был возможности быть с ней рядом, не вызывая ревности ее мужа, я сразу почувствовал, что что-то не так. Она сказала мне, что носит ребенка, но намекнула также, что в ее семье не все в порядке. Мы несколько раз разговаривали во время путешествия, а потом уже в самом Сарикали. Амали была несчастна, это я мог видеть, но она только туманно жаловалась на опасения ее мужа по поводу судьбы клана и по поводу исхода переговоров.

Амали намекала, что иногда поведение мужа пугает ее – кажется, что он не в себе. Райш стал еще больше тревожиться после смерти царицы Идрилейн, но худшее было впереди. Он пришел к выводу, что благородный Торсин тайно вступил в заговор с Юланом, который добивался, чтобы порт Гедре снова был закрыт после окончания войны, – а такой порядок сделал бы Акхенди столь же нищим, как и раньше.

– Ему сказал об этом ты? – спросил Серегил, не обращая внимания на изумленный возглас сестры. Ниал вскочил на ноги, не скрывая гнева.

– Как я мог бы, раз ничего не знал! Ты с самого начала не доверял мне, но я ведь не шпион! Я честно помогал вам, не откликаясь на просьбы ни Амали, ни даже моей собственной кирнари передавать им то, что слышу от вас. Ты знаешь о моем даре, Серегил; такой дар может лишить своего владельца атуи, если тот не научится сдержанности. Я хорошо знаю, когда не следует слушать.

– Но Амали расспрашивала тебя? – настаивал Серегил.

– Конечно, расспрашивала! Да и как иначе? Я ее успокаивал и говорил, что Клиа ведет себя благородно, даже если Торсину и нельзя верить.

– Почему ты ничего не сказал об этом мне? – резко спросила Бека.

– Потому что не хотел, чтобы ты подумала, будто я подбиваю тебя раскрывать мне секреты! – бросил в ответ Ниал. – Кроме того, я не поверил Амали. С какой стати Торсину предавать принцессу, служить которой он назначен?

– Амали когда-нибудь упоминала амулет Алека после того, как ты его ей передал? Ты пытался получить его обратно?

– Я один раз спросил ее об амулете, вскоре после того как передал его ей, но Амали сказала, что хочет вернуть его Алеку сама. Я и думать об этом забыл.

– Ты мог бы поклясться в этом в присутствии мага-правдовидца? – спросил Теро.

– Я готов говорить о чем угодно, не опасаясь любого волшебника.

– И ты готов поклясться во всем этом перед лиасидра? – спросил Серегил.

– От твоих слов может зависеть жизнь хаманца.

– Да, конечно!

– Что именно говорила Амали о поведении своего мужа? – спросил Серегил.

– Сначала она только упомянула, что Райш обеспокоен исходом голосования. Но по мере того как время шло, она казалась все более испуганной, говорила, что Райш ведет себя странно, впадает в черную меланхолию и плачет по ночам. Недавно, правда, она сказала мне, что пребывание в Сарикали оказало на него целебное действие, потому что у Райша неожиданно улучшилось настроение.

– Может, это было как раз перед пиром в тупе Вирессы?

Ниал задумался, потом пожал плечами.

– Возможно.

– И это все, что ты знаешь?

–Да.

Серегил поднялся и наклонился над Ниалом.

– Тогда скажи мне вот что: почему ты отправился вслед за нами? Теро говорит, тебя никто об этом не просил – ты вызвался сам. Беке ты сказал, что сделал это, чтобы защитить нас, однако теперь утверждаешь, что ничего не знал о мотивах Райша. Ты должен был что-то подозревать, иначе почему ты решил, что на территории Акхенди нам нужна защита?

Ниал смущенно опустил глаза.

– В тот день, когда вы исчезли, после того как хаманцы объявили тетсаг, я видел, как Райш подошел к Назиену-и-Хари. Я… Я подслушал, как он сказал ему об определенном перевале. Я и сам думал, что вы отправились той дорогой, только тогда я не знал, что она непроезжаема из-за оползня. Наверное, Райш тоже догадался, куда вы двинетесь, сказал я себе, только зачем ему говорить об этом хаманцам? Вот тогда я и заподозрил, что за его меланхолией что-то скрывается. У меня не было времени потребовать у него объяснений – да он ничего мне и не сказал бы, а Амали уехала. Я рассудил, что если найду вас раньше других, то смогу уберечь от опасности, может быть, даже помочь вам бежать. Впрочем, я все еще не понимаю, как нападение на вас связано с отравителем.

– Ты сам это объяснил, – ответил ему Алек. – Райш решил, что Торсин предал интересы его клана, и осуществил возмездие сам, заодно бросив тень на Вирессу и Хаман, чтобы они не смогли принимать участия в голосовании.

– И вы думаете, что Амали ему помогала? – тихо спросил Ниал.

– Я рассчитываю раз и навсегда выяснить это сегодня вечером, – сказал Серегил.

– Расскажешь ли ты лиасидра то, что рассказал нам сейчас? – спросила Адриэль.

– Разве у меня есть выбор, кирнари? – грустно ответил Ниал. – Клянусь тебе, Серегил, Светом Ауры, что я хотел только защитить вас. Я был уверен, что вы не уехали бы без очень веской причины. Надеюсь, мои поступки помогут тебе начать мне доверять. – Ниал коснулся своего сенгаи. – Мои поспешные действия могут мне дорого обойтись.

– Ты не рассказал ничего об этом Мориэль-а-Мориэль? – спросила Адриэль.

– Нет, кирнари. Я надеялся, что, может быть, и не придется. Но лгать ей я не буду.

Серегил искоса бросил взгляд на Теро, который, пока Ниал говорил, рискнул прошептать запретное заклинание. Маг слегка кивнул:

– рабазиец говорил правду.

– Мне придется забрать обратно кое-что из того, что я о тебе говорил, друг, – обратился к Ниалу Серегил, положив руку на плечо рабазийца, и незаметно подмигнул Беке. – Капитан, пока все не кончится, поручаю тебе обеспечить его безопасность.

– Будет исполнено, господин, – заверила его Бека.

Оставшись снова наедине с Ниалом, Бека обнаружила, что не может найти нужных слов. Неуютное молчание все длилось; девушка так и осталась стоять у окна.

Долг или нет, а ошибку она совершила. Ниал так сильно рисковал, чтобы остаться ей другом и возлюбленным, – гораздо больше, чем она подозревала. Чем же отплатила ему она? Она была слепа и подозрительна, проявила полную готовность верить самому плохому. Беке очень хотелось что-нибудь сказать, как-то объяснить свое поведение, но слова все не шли. Наконец она заставила себя взглянуть на Ниала и обнаружила, что тот мрачно смотрит на свои стиснутые руки.

– Думаю, Серегил прав насчет Амали, – прервал он молчание. – Она всегда использовала меня, а я позволял, чтобы она меня использовала. – Ниал поднял глаза на Беку и покраснел. – Может быть, мне не следует говорить с тобой о ней…

– Нет, все в порядке. Продолжай. Ниал вздохнул.

– Мы собирались пожениться, но Амали передумала. Ради блага клана, говорила она тогда: в ней нуждался кирнари. – Рабазиец горько усмехнулся. – Ее семья, конечно, была этому рада. Им такое замужество нравилось гораздо больше, чем перспектива породниться с бродягой вроде меня. Ведь здесь важнее всего долг, семья, честь.

Последние слова Ниал произнес со смесью сожаления и печали; Бека удивилась:

– Судя по твоему тону, ты не разделяешь таких взглядов.

Он пожал плечами.

– Я путешествовал больше, чем другие ауренфэйе, и теперь мне кажется, что иногда нужно переступить через закон ради того, что ты считаешь правильным.

Бека спрятала улыбку.

– Это не очень хорошо тебя характеризует, не так ли? Ниал бросил на нее оскорбленный взгляд.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Я поговорила со своими солдатами и кое-кем из боктерсийцев. Похоже, никто ни о чем не знал до середины дня, а ты только что признался, что наша цель была тебе известна с самого начала. Значит, ты молчал, чтобы дать нам фору, а потом еще и показал Серегилу дорогу, когда нашел их с Алеком.

Бека подошла к Ниалу и остановилась перед ним, уперев руки в бедра. Рабазиец откинулся в кресле, с сомнением и растерянностью глядя на девушку.

– И к тому же, – прорычала Бека, – как выяснилось, ты много лет был другом женщине, которая разбила твое сердце, и позволял ей вить из себя веревки вместо того, чтобы посоветовать пойти и утопиться. Совершенно непонятное поведение, как ни посмотреть! Уж я знала бы, как с тобой поступить, окажись ты под моей командой!

– И как же? – гневно спросил Ниал. Усевшись верхом ему на колени, Бека схватила Ниала за уши и прильнула к его губам.

На мгновение ей показалось, что она ошиблась: рабазиец отшатнулся и не ответил на ее поцелуй. Потом сильные руки крепко обняли ее, и Бека, отпустив уши Ниала, стала гладить его темные волосы.

Когда они наконец разомкнули объятия, рабазиец скептически поднял бровь:

– Вот, значит, каким способом ты поддерживаешь дисциплину среди своих солдат? Бека ухмыльнулась.

– Ну, не совсем. По правде говоря, если бы кто-то из них оказался таким обманщиком, я бы привязала его к ближайшему дереву и всыпала десятка два плетей. То же самое полагается, кстати, за любовные шашни. Но я, пожалуй, не стала бы возражать, чтобы на моей стороне оказался человек с твоими талантами.

– Ты предлагаешь мне отправиться с тобой в Скалу?

– Я уже просила тебя об этом, тогда, на пиру у вирессийцев, – напомнила ему Бека. – Ты так ничего и не ответил.

– Это означало бы покинуть Ауренен и участвовать с тобой вместе в войне.

– Да.

Ниал стиснул руки Беки.

– Когда я вернулся и узнал, что ты попала в засаду… Ты ведь знаешь, я хороший следопыт. Следы, по которым я шел, говорили мне об одном: вскоре где-нибудь у дороги я найду твое мертвое тело. У меня было несколько минут на то, чтобы свыкнуться с этой мыслью, пока я не добрался до места, где тебе удалось сбежать. Ты поразительная женщина, Бека Кавиш, и очень везучая. Я даже думаю, что тебе, может быть, удастся остаться в живых на этой вашей войне.

– Я именно это и планирую сделать.

– Решив, что ты погибла, я понял, что люблю тебя, – сказал Ниал так, словно это все объясняло.

– Я обычно стараюсь получить как можно больше комплиментов, но не уверена, что это – тоже комплимент.

Ниал на мгновение зажмурился и еще крепче сжал руки Беки.

– Ах, тали, до чего же трудно объяснить… Если бы ты была, как Алек…

– Мужчиной?

Карие глаза широко раскрылись.

– Нет, яшелом. Мы называем скаланцев тирфэйе. Ты знаешь, что это слово значит?

– Конечно. «Люди с короткой…» – От ужаса слова застряли в горле Беки.

– Я люблю тебя, тали, – сказал Ниал, беря лицо Беки в ладони. – Ты единственная женщина, кроме Амали, которую я в жизни любил. В первый же раз, когда я увидел тебя тем утром в Гедре, с этими великолепными волосами, сияющими на солнце… – Он вздохнул. – Однако браки между нашими расами – нелегкая вещь. Сможешь ли ты вынести, что я остаюсь молодым, когда ты стареешь?

– Сможешь ли вынести это ты, хочешь ты сказать? – Бека встала с колен Ниала и снова отошла к окну. Там, где только что было ее сердце, разверзлась черная, полная боли бездна. – Я поняла тебя. Тебе не захочется быть связанным с морщинистой старой развалиной.

– Перестань!

Как не раз в прошлом, Ниал подошел к ней совершенно неслышно. Бека вздрогнула и обернулась. Ниал схватил ее за плечи, лицо его было так близко, в глазах стояли слезы…