Текст книги "Звезда Серафима Саровского… Звезда любви…"

– Госпожа Красницкая, милая Варенька, – поклонился дамам Станислав, – позвольте засвидетельствовать вам мое почтение… А также позвольте представить вам моего друга Михаила Богдана, который сегодня прибыл ко мне в гости…

Михаил учтиво поклонился дамам.

Госпожа Красницкая, маленького росточка женщина в изумрудном платье, под цвет ее больших, широко распахнутых зелёных глаз, и обвешанная, как новогодняя елка, драгоценными украшениями, просто-таки потеряла дар речи…

Находясь в смятении, она подала господам для приветствия свою маленькую руку – сначала Станиславу… потом Михаилу… И тут… даму будто подменили… Посмотрев на Станислава газами, наполнившимися лучезарного блеска, она кокетливо сказала:

– Господин Войцеховский, ваш друг Михаил Богдан просто-таки восхитительной красоты мужчина! Даже не определишь, кто из вас краше. Остается только сожалеть, господа, что я уже не в той поре, чтобы заинтересовать вас собою… Иначе незамедлительно влюбилась бы в вас обоих… Да, да! Влюбилась бы в вас обоих! – залилась вдруг она смехом… Да таким громким, таким вызывающим…

– Госпожа Красницкая, – коснулся губами ее руки Михаил, – будьте предельно осторожны!.. Такую даму, как вы, даже возраст не спасет от любви…

Очевидно, даме не только понравилось сказанное Михаилом, но и раскрепостило её настолько, что она рассмеялась еще громче, еще заливистее, при этом интенсивно обмахивая себя веером и кокетливо играя плечами…

Пока ошеломлённая мадам Красницкая пыталась справиться с головокружительным успехом, скоропостижно постигшим их с дочерью, Станислав склонился к Вареньке, маленького росточка, худенькой, внешне очень непривлекательной, лишённой всяческих женственных форм барышне, и попросил её руку для приветствия.

Изумлённая не меньше, чем её мать, дочь протянула Станиславу свою крохотную ручку и безмолвно уставилась на него широко распахнутыми, точь-в-точь такими же, как и у матери, глазами.

Неожиданно… она уловила легкий запах парфюма господина Войцеховского, такой приятный, такой пьянящий, так неожиданно взволновавший ее робкое, такое ещё не осознанное женское начало. И так ей вдруг захотелось провести рукой по его золотистым, вьющимся волосам. Прикоснуться к нежной коже его лица и не отрывать, не отрывать своего взгляда от его больших, наполненных страстного томления карих глаз. Она ласкала взглядом его узкие, изящные кисти рук, облаченные в белые лайковые перчатки. Ей было приятно, что господин Войцеховский так долго не отпускает ее ручку из сладострастного плена своей руки. А сколько он излучал чувственной мужской энергии, которая очаровывала ее, отвлекала от реального мира. Ей захотелось довериться этому господину и, не выпуская своей ладошки из его руки, последовать за ним куда угодно, хоть на край света, хоть на погибель, только бы позвал за собой…

А еще… а ещё ее воображение будоражил второй господин – Михаил Богдан, такой же красивый, такой же изысканный и галантный, как и сам господин Войцеховский. Взгляд его больших синих глаз, в которых узрела она ласку, мягкость, как мощный магнит, притягивал всю её суть к себе. Ей захотелось всем своим естеством раствориться в этом взгляде и, отрешившись от всего земного, наслаждаться и наслаждаться его ласковостью и силой мужского притяжения. А ещё ей понравились его маленькие, очевидно, очень мягкие на ощупь усики и бородка… Понравились его длинные чёрные кудри волос, которые так гармонично сочетались с его синими глазами и светлой кожей лица.

Варенька знала, что неприлично так откровенно и так долго смотреть на людей, однако ей не под силу было сладить с собой, и она продолжала и продолжала безмолвно смотреть то… на одного, то… на другого господина. Неожиданно… она испугалась своей откровенной несдержанности в чувствах и растерялась окончательно…

– Пан Богдан, а это Варенька, – коротко взглянув на Михаила, нежно, с придыханием, произнёс имя барышни Станислав. – Я говорил вам, пан Богдан, что с некоторых пор все мои тайные желания связаны именно с этой девушкой, и только с ней одной – с Ва-а-аренькой…

– У красивой девушки и имя всегда красивое… – с ласковой задумчивостью произнес Михаил. – И если бы вы, пан Войцеховский, не являлись мне лучшим другом, я бы сделал всё, чтобы вступить в борьбу за право находиться рядом с Варенькой…

– Пан Богдан, кто же вам уступит такую очаровательную барышню, как Варенька!.. – по-прежнему удерживая ручку девушки в своей руке, вымолвил Станислав. – Если бы вы только знали, пан Богдан, с каким нетерпением я ожидал сегодняшнего вечера, чтобы, едва касаясь тоненькой, изящной талии этого хрупкого создания, закружить её в вальсе. О-о-о… Уж не это ли является счастьем!.. Могу ли я, милая Варенька, надеяться на то, что вы позволите мне сегодня пригласить вас на Полонез и первый вальс?.. А потом, на мазурку или котильон? Надеюсь, Варенька не откажет мне в этом счастье?.. – вкрадчиво посмотрел он в глаза обезумевшей барышни…

– Ах… господин Войцеховский, но я обещала князю Карелину посвятить весь сегодняшний вечер… – растерянно произнесла Варенька. – Как же теперь быть?.. – с мольбой в глазах уставилась она на Станислава. Она искала у него помощи в разрешении архисложной для себя задачи…

– Разве Варенька помолвлена с князем Карелиным, чтобы весь вечер принадлежать только одному ему?..

– О, нет, господин Войцеховский! Нет, нет! Мы с князем вовсе даже не помолвлены! – искренне призналась ему девушка.

– Тогда, голубушка, право выбора принадлежит вам! Вам, и только вам! К черту все условности, милая! Вчера пообещала… Сегодня передумала… Вчера одному кавалеру отдала свое предпочтение, а завтра… поменяла его в пользу другого… За то мы, мужчины, и ценим вас, непредсказуемых. Это не позволяет нам расслабляться. В страхе, что можете быть отвоеванными у нас другими кавалерами, принуждаете нас находиться начеку. А что касается князя Карелина, то пусть он и борется рьяно и ожесточенно за руку и сердце своей возлюбленной. Тогда и ценить её будет больше всего на свете. Ведь нет ничего дороже того, что достается нам в великой борьбе!..

Взволнованная Варенька, ровно настолько, насколько мог помочь ей ее заторможенный, скудоумный разум, всё пыталась постичь суть сказанного господином Войцеховским. Сначала, не моргая, она всё смотрела на него, даруя ему возможность прочитать в её широко распахнутых глазах, помимо смятения, отсутствие какой бы то ни было мысли, своевременно пришедшей ей на помощь. Потом, не найдя поддержки со стороны своего ума и господина Войцеховского, она стала искать помощи со стороны своей матери, призывно уставившись на неё… Но видя, что и та находится в замешательстве, снова перевела свой взгляд на господина Войцеховского, прося вновь с его стороны поддержки.

И Станислав пришел на помощь растерявшейся барышне…

– Варенька, – доверительно обратился он к ней, – вы не подумали о том, что, возможно, сам Господь направил меня сегодня к вам, чтобы указать путь, который поможет вам лучше разобраться в себе? Поможет вам лучше разобраться в чувствах к своему избраннику, князю Карелину. Да и князю поможет лучше понять, что же он больше всего ценит в вас… вас ли саму… или ваше наследство?.. Ведь вам, милая Варенька, наверняка до конца неизвестно, бескорыстны ли намерения князя Карелина относительно вашей особы…

Услышанное ввело Вареньку в еще большее смятение. Ее круглое, в полнолуние лицо, залил яркий румянец…

– Что вы! Что вы, господин Войцеховский! Князь Карелин сказал, что души во мне не чает… А еще он сказал…

– Не всегда, голубушка, сказанное соответствует действительному, – перебил желающую разоткровенничаться барышню Станислав. – А если вы будете дружить со мной, я сумею открыть вам глаза на князя Карелина… Раскрою его натуру с других, скрытых доселе от вас сторон. Помимо этого, разбужу в вас те женские качества, которые, несомненно, сумеют обольстить любого мужчину, и, самое главное, научу, как удерживать любого из нас рядом с собой…

– Господин Войцеховский!!! – прервав монолог Станислава, решительно обратилась к нему госпожа Красницкая, – моя дочь будет танцевать с вами!!! Непременно будет!!!

Ох-х-х… благодарно взглянула на свою мать Варенька…

– Смею ли я надеяться, милая Варенька, танцевать сегодня с вами Полонез и первый вальс? – снова вкрадчиво спросил барышню Станислав.

– Да, господин Войцеховский! Да!!! – с легким сердцем воскликнула Варенька. – С великим удовольствием!.. – едва сдерживала она себя, чтобы не запрыгать на месте и не захлопать на весь зал в ладошки.

– В таком случае, Варенька, я подойду к вам, как только господа Медведские объявят начало бала. А сейчас, милые дамы, позвольте нам с господином Богданом вам откланяться…

С этими словами Станислав и Михаил оставили дам… Но… не успели они и на несколько шагов отойти от них в сторону, как услышали сзади себя зычный голос князя Карелина, обращенный к Станиславу:

– Господин Войцеховский!!! Постойте!!!

Станислав оглянулся… Перед ним, во всей своей красе, стоял разъярённый князь Карелин. Нижняя челюсть князя была выдвинута вперед и слегка потрясывалась… Чёрные навыкате глаза были налиты злобой… Огромный бугристый лоб, приспособленный природой не иначе, как колоть на нем орехи, покрыт был неприятной испариной.

– Стою вот… наблюдаю… и что же вижу?.. – подбоченился он. – А вижу, как господин Войцеховский без зазрения совести уже и на моей поляне пасется… Здорово живёте!..

– Что?!! Что вы сейчас изволили мне сказать?.. – наморщил свой красивый нос Станислав. – А ну-ка, повторите, пожалуйста…

– И повторю!!! Повторю!!! – зловеще взревел князь, перекрывая децибелами своего голоса звуки настраиваемых оркестрантами музыкальных инструментов, при этом не оставив без внимания стоящих неподалеку трех гвардейских офицеров, у которых возникло побуждение усмирить своего сослуживца Сержа Карелина… – Я, господин Войцеховский, изволил сказать, что не позволю вам пастись на моей поляне!!! Чего уж тут непонятного?!!

– А я, князь Карелин, не позволю вам повышать на меня голос!!! – моментально взбудоражился Станислав. – Пощадите ушные перепонки собравшегося здесь общества! Вы находитесь не в казарме, и уж тем более, не на редутах, чтобы так орать! А ещё, позвольте довести до вашего сведения, – поправил Станислав нервозно свой галстук-бабочку, – что я не из тех, кто пасётся на полянах… Я из тех, кто пасёт!.. Пасёт тех, кто на них пасётся!..

С этими словами Станислав направился прочь от князя, но тот обогнал его и преградил ему широкой своей грудью пути для отступления…

– Господин Войцеховский! – проорал он ему в лицо. – Желаю довести до вашего сведения, что право выбора, с кем и в каком тоне мне разговаривать, я всегда оставляю за собой! За собой! Понятно вам?!! И в ваших наставлениях я не нуждаюсь! А еще, господин Войцеховский, хотел бы довести до вашего сведения, – уцепился он рукой за рукав фрака Станислава, пожелавшего отойти от него в сторону, – что у вас нет никакого права на то, чтобы…

– Не прикасайтесь ко мне!.. – оборвав князя на полуслове, скинул брезгливо его руку с рукава своего фрака Станислав… – И сию же минуту уйдите прочь с моей дороги! Прочь!.. Не забывайте, вы в приличном обществе и в гостях у почитаемых людей…

– Вы сами, господин Войцеховский, спровоцировали этот инцидент!.. – снова проорал в лицо Станислава князь. – Вы пригласили на танец мою даму! Понимаете ли вы значение слова – Мою?!!

– Ва-а-ашу?! – вскинул брови Станислав.

– Да!!! Мою! Она заручилась весь вечер танцевать со мной!

– Так это, очевидно, от того, что у нее не было выбора… А как он появился, так она и отдала свое предпочтение другому…

– Она не имела права так поступать, если пообещала весь вечер посвятить одному кавалеру!..

– А кавалер имел право требовать от неё того, на что не имел права?.. Неужели вы не в курсе, что дама не может весь вечер принадлежать только одному кавалеру, если, конечно, кавалер не помолвлен с ней?!

– Нет, не помолвлен!..

– В таком случае, князь, какого чёрта вы морочите мне голову?!! Дама сделала выбор в мою пользу, а это значит, что вы ей не нужны!.. Пойдите от меня прочь!!!

– Вы отдаете отчёт сказанному?!! – продолжал свирепеть князь. – С чего это вы взяли, что я ей не нужен?!!

– Тогда почему ваша дама согласилась танцевать со мной, а не с вами, тем самым отвергнув вас?!

– Это неправда!..

– Вот так пассаж!!! – еще больше взбеленился Станислав. – Вы что, князь, пытаетесь отмахнуться от очевидного?!

– Вы, господин Войцеховский, несете ахинею! Я желаю в этом разобраться!

– Тогда давайте у неё об этом и спросим! – великодушно предложил Станислав.

– Давайте спросим!.. – согласился растерянный князь.

Станислав и князь Карелин вернулись к месту, где на диванчике сидели госпожа Красницкая с дочерью. Склонившись над Варенькой, Станислав снова взял ее руку в свою руку и, проникновенно глядя в ее глаза, спросил ее:

– Милая Варенька, еще раз спрашиваю вас, специально для князя Карелина: могу ли я надеяться танцевать сегодня с вами Полонез и вальс, которыми будет открываться бал? А потом, если пожелаете, мазурку…

Варенька, у которой перехватило в груди дыхание оттого, что за право танцевать с ней борется сам господин Войцеховский, на которого в этот момент со смертельной тоской, вожделением и мольбой смотрели десятки девичьих глаз изо всех углов бальной залы, восторженно воскликнула:

– С удовольствием, господин Войцеховский! Для меня будет большой честью танцевать с вами на сегодняшнем балу!

Станислав, продолжая удерживать руку Вареньки в своей руке, одними губами прошептал:

– Буду с нетерпением ждать этого счастья… Счастья танцевать с вами!..

Станислав откланялся Вареньке… Вежливо поклонился ее матери… Затем, взглянув на князя Карелина, кинул ему в лицо:

– Ваше Сиятельство! Надеюсь, разговор на эту тему исчерпан и я имею право уповать на то, что мы с вами к нему впредь больше не вернемся…

С этими словами Станислав отошел к Михаилу, дожидающемуся его в стороне.

– Пошли, братишка, отсюда, – сказал он, уводя его за собой.

Но… не успели Станислав с Михаилом и на пару шагов отойти от князя, как услышали гневный его голос, обращенный к Вареньке:

– Вы глупая кукла! Кому вы доверились?!! Господину Войцеховскому?! Вздор! Полнейший вздор!.. Неужели вы не понимаете, что он коварный интриган и только играет с вами?!! Вы для него всего лишь орудие мести, чтобы досадить мне! Откажите ему немедленно, или я порву с вами отношения!.. Сию же минуту откажите!!!

Что Варенька ответила князю, Станислав и Михаил, к сожалению, уже не услышали по причине сильного шума в зале, а еще потому, что отошли на значительное расстояние от того места, где оставили барышню с ее нерадивым ухажером.

Станислав шёл и всё брезгливо отряхивал рукав своего фрака. Его мучило ощущение того, что князь, прикоснувшись к нему огромной своей ручищей, опоганил его своим прикосновением…

Однако Станиславу и Михаилу не удалось далеко уйти от князя Карелина… Он снова нагнал их и, преградив Станиславу путь, навалился на него всем корпусом своего могучего тела…

– Господин Войцеховский, – прохрипел он ему в лицо сорвавшимся от крика голосом, – вам никто не давал права влезать в мою личную жизнь!.. Никто не давал права разбивать мои отношения с моей дамой! Для вас неожиданный интерес к этой даме – всего-навсего возможность отомстить мне! Отомстить за небольшой пассаж, произошедший между нами в офицерском собрании!.. Думаете, я дурак и не понимаю этого?..

– А для вас, князь Карелин, неожиданный интерес к этой даме – всего-навсего возможность поправить своё материальное положение за счет капиталов ее отца! – с негодованием прошипел ему на ухо Станислав. – И пойдите вы от меня прочь! Прочь!!! – еще сильнее, нежели сам князь, навалился он на него всем корпусом своего тела, желая сдвинуть его с дороги.

– Вы, господин Войцеховский, думаете, что я это так оставлю?! – снова прохрипел князь, даже не потрудившись сойти с его дороги. – Ошибаетесь!.. Глубоко ошибаетесь!.. Вы еще плохо меня знаете!.. Ох! Как плохо…

– Что же вы со мной сделаете, ваше Сиятельство?! Пришлете мне картель? А может, в устной форме вызовете меня на дуэль?

– А даже и так!.. – решительно воскликнул князь.

– О, нет!.. На дуэль, ваше Сиятельство, я не согласен… – озарила лицо Станислава циничная усмешка.

– Вы трус?! – со злорадством спросил князь.

– Нет!.. Я не трус!.. – продолжал нагло, прямо в лицо князю улыбаться Станислав. – Я здравомыслящий человек! Сами посудите, зачем мне дуэль, если и без дуэли очевидно, что дама принадлежит мне! Она сама сделала свой выбор, и сделала его в мою пользу! Вернуть её расположение к себе вам, князь, уже никакая дуэль не поможет. И еще!.. Разве вы, офицер, вправе вызывать на дуэль гражданское лицо? Даже суд общества офицеров не властен принудить меня драться с вами… А вот в обыкновенный, уголовный суд я бы вас, князь, с удовольствием вызвал. И у меня для этого есть все основания!.. Во-первых… с первой минуты моего появления в бальной зале вы стали преследовать меня, требуя моего внимания к своей персоне… Чинили мне упреки… Перекрывали мне корпусом своего тела дорогу… Хватали меня за руки… Во-вторых… самым хамским образом препятствуете моему желанию приглашать на танец ту даму, которая мне приглянулась, тем самым лишая меня осознания того, что я свободная личность и что у меня, как у свободной личности, есть право выбора, как такового… В третьих… я уже давно и тайно влюблен в эту даму и хотел сегодня же открыться ей в своих чувствах!!! А вы испортили священный для меня день!.. День, к которому я готовился давно, из-за которого не спал многие ночи напролет!..

– Что-о-о?!! – прямо-таки сошел с лица обезумевший князь… – Нет… Вы только на него посмотрите!!! Он уже влюблён в нее, давно и тайно!.. Да я за этой дамой, извольте заметить, уже три вечера кряду ухаживаю! Она моя!!!

– Князь! Позвольте мне доложить вам, что и я каждый вечер за многими дамами ухаживаю… Очень за многими!.. Однако свободу их в праве выбора кавалеров никогда не ограничиваю. Право выбора я всегда оставляю за ними, за дамами…

Князь Карелин на мгновение умолк… Станислав уловил момент его замешательства и, увлекая за собой Михаила, направился от него прочь. Но не тут-то было… Такого поворота событий Станислав и предположить себе не мог… Совершенно неожиданно он почувствовал, как левый локоть его руки оказался зажатым, словно в мощные железные тиски. Преисполненный недоумения, он оглянулся назад и увидел всё того же князя Карелина, цепко ухватившегося своей мощной ручищей за его локоть. Лицо князя искажала гримаса необузданной злобы, и этот неоспоримый факт не обещал Станиславу ничего хорошего.

– Вы обезумели!!! – в ярости прокричал Станислав. – Отпустите меня!!! – сделал он попытку высвободить свой локоть из руки князя. Но!.. Безуспешно!.. Князь мертвой хваткой держался за его локоть.

– Я требую, чтобы вы отошли от меня прочь! – выкрикнул, до крайности возмущенный Станислав.

– А я, господин Войцеховский, требую от вас того, чтобы вы незамедлительно вместе со мной покинули этот зал! Вы поняли меня?!! – потянул князь Станислава за локоть в сторону выхода из бального зала, при этом не замечая того, что его уже с обеих сторон окружают офицеры. – Мы должны поговорить с вами тет-а-тет! Я этого требую!.. Требую!!!

– Господин поручик!!! Спешу вас заверить в том, что господин Войцеховский никуда с вами не пойдет! – вдруг увидел князь Карелин одного из офицеров с погонами штабс-капитана, подошедшего к нему. – Сейчас же отпустите руку господина Войцеховского, извинитесь перед ним и, если он примет ваши извинения, я приказываю, чтобы вы в течение всего вечера даже на пушечный выстрел не подходили к нему!

– Да пойдите вы все прочь от меня!!! – взревел, окончательно разбушевался князь Карелин и, продолжая удерживать Станислава за локоть одной рукой, другой, сильным толчком в плечо, отпихнул от себя штабс-капитана. Тот, отлетев от князя далеко в сторону и только чудом не сбив с ног пожилую супружескую пару, некстати оказавшуюся в центре событий, едва удержался на ногах. Пожилые люди, сильно испугавшись, поспешили покинуть злополучное место… На выручку штабс-капитану поспешили два молодых гвардейских офицера, которых князь Карелин, также без особого труда, распихал в разные стороны. Больше всех в этой схватке не повезло одному из офицеров, крепко сложенному поручику. Ему князь Карелин совершенно невзначай угодил тяжелой своей ручищей непосредственно по лицу. Взбеленившиеся штабс-капитан и поручик молниеносно подскочили к князю Карелину и ловко заломили ему руки за спину. Князь, болезненно вскрикнув от боли, подался корпусом тела вперед, а затем, когда штабс-капитан и поручик еще сильнее заломили его руки за спиной, и вовсе сгорбился в три погибели. Послышались испуганные возгласы гостей, ставших невольными свидетелями событий, развернувшихся вокруг господ Войцеховского и князя Карелина.

Неожиданно, как из-под земли, перед князем Карелиным появились еще два офицера, один с погонами полковника, второй с погонами подполковника. Штабс-капитан и поручик тут же высвободили руки князя Карелина из тисков своего плена, и тот, сию же минуту, встал по стойке смирно перед старшими офицерами. Одернув мундир, он учтиво склонил перед ними голову.

– Поручик Карелин! – строгим голосом обратился к нему офицер с погонами подполковника, – что за балаган вы тут устроили!!! Вы хоть понимаете, что находитесь на домашнем балу у очень почитаемого семейства?!! На ваш взгляд, это совместимо с понятием воинской доблести и чести?!!

Князь, с опущенной книзу головой, стоял потупившись… Стоял и ничего не отвечал подполковнику…

– Я приказываю вам, господин поручик, сейчас же извиниться перед господином Войцеховским, извиниться перед господами офицерами и проследовать за мной!..

Князь Карелин, щелкнув каблуками сапог, раскланялся перед Станиславом, офицерами и, как только господа ответили ему сдержанными кивками голов, покорно покинул бальную залу в сопровождении старшего офицера…

По лицу Станислава Михаил определил, что он явно не в себе: глаза его светились дьявольским блеском, уголки рта опустились книзу, щеки, пылающее малиновым румянцем, вряд ли бы смог остудить самый сильный Крещенский мороз.

– Пошли, Станек, к открытому окну, – потянул его за руку Михаил в другой конец бального зала, туда, где были распахнуты окна на улицу… – Тебе надо остыть и придти в себя…

Станислав послушно пошел с Михаилом, злобно причитая на ходу:

– Ну, ты у меня еще попляшешь, ваше Сиятельство! Отомщу тебе по полной программе… Отомщу за все!.. И, в первую очередь за то, что буду вынужден на сегодняшнем балу танцевать с твоей безмозглой обезьяной!.. Любая барышня, князь, запомни это, любая барышня, на любом балу, никогда не достанется тебе, чего бы мне это ни стоило! Чего бы мне это ни стоило!.. – продолжал он рвать и метать.

– Не обижай ты Вареньку, Станек! – положил ему на плечо свою руку Михаил. – Она-то в чём виновата? Ведь сам всё устроил!..

– Не бойся!.. Не обижу!.. Вытерплю!.. – скинул его руку со своего плеча Станислав и еще более ускорил шаг в конец бального зала. – Буду с ней и учтив, и галантен! Главное, чтобы их отношения с князем потерпели крах и, как «Титаник», пошли ко дну!.. Больше мне ничего от них не требуется! Однако!.. О, Wielkie Nieba! – вознёс он вверх руки, – даже не представляю, как я вытерплю сегодня эту барышню?! Барышню, которая, по сути своей и облику, являет образец того, какой не должна быть женщина! Нет, братишка, мы с ней представители разных биологических веществ! Разных!.. Симбиоза у нас с ней не получится, а значит, не получится и танца! И какого, заметь, танца! Полонеза!!! Вальса!!! Да я Полонез и вальс только с самыми красивыми панночками на балах танцую!!!

– Я еще раз молю тебя, Станек, – попытался Михаил приостановить быстро идущего по залу Станислава, – не злись ты на бедную Вареньку. Она и так несчастная: ни личика… ни фигурки… ни ума…

– Кто несчастный?!! Варенька?!! – приостановившись, с гневом уставился на него Станислав. – Да она из той породы женщин, счастье которых заключается в том, что они даже и не подозревают, насколько несчастны!!! Насколько смешны и отвратны в своем убогом образе!!! Но куда там!..

Столько самомнения у каждой из этих дур!.. – снова рванул он с места. – Рожицы строят, кокетничают с тобой! Удавил бы!.. А то ведь… попадались и такие среди них, которые присылали мне в конверте свои локоны. Молили хотя бы об одной ночи любви со мной. Видите ли, ребеночка им от меня хочется!.. А я не такой дурак, чтобы своей наследственностью направо да налево разбрасываться!.. Нет уж, барышни, мы-то мальчики грамотные!.. Знаем, как избегать нежелательного отцовства…

Пока Станислав, как фурия, несся по залу, а Михаил неотступно следовал рядом и успокаивал его, все барышни, находящиеся в зале, не сводили с них своих восхищенных глаз.

Михаил первым пришел в себя, когда неожиданно пересёкся взглядом с очень миловидной барышней, обворожительно ему улыбающейся. Её большие голубые глаза звали его к себе, молили, чтобы он выделил ее из числа множества других барышень, так же поедающих его своими глазами…

– Станек! Всё! Прекращай буйствовать! – приостановил его Михаил за руку. – На нас с тобой люди смотрят! Неудобно! Вспомни, чему учила нас Герда Карловна: «Унылое лицо на балу – все равно, что танцы на поминках…». А у тебя оно, что ещё ужаснее, злое! Ты как с цепи сорвался… Улыбнись! Прошу тебя…

– По заказу не умею!.. – отмахнулся от него Станислав и еще более ускорил шаг в сторону открытого в конце зала окна.

– Тогда – чёрт с тобой!.. Ходи, как сыч, надутый, только скорее разъясни мне, что это за барышня стояла там, у крайней колонны, мимо которой мы только что с тобой пронеслись?..

– Какая еще барышня? – предпринял Станислав попытку оглянуться назад…

– Ты с ума сошел, Станек!.. – ударил его локтем в бок Михаил. – Только не оборачивайся! Молю тебя!!! Она, скорее всего, смотрит нам в след. Она в голубом платье и с длинной русой косой. Ох, как хороша!.. Очень даже мне приглянулась…

– Тогда как я пойму о ком ты говоришь, если мне оборачиваться нельзя? – недовольно пожал плечами Станислав и предпринял еще одну попытку оглянуться назад…

– Станек, – придержал его за руку Михаил, – прошу тебя, не сразу оборачивайся…

– Ach, cholera!.. А вдруг ее Анной зовут?.. Ты хоть об этом подумал?!

– Нет!.. – растерялся Михаил. – Об этом я не подумал…

– Вот и правильно, что не подумал!.. Одна дура сказала, остерегаться женщину с именем Анна, другой дурак ей поверил. Назло судьбе, знакомься только с Аннами, кружи им головы и бросай их всех к чертовой матери! Все они, эти бабы, одним миром мазаны…

– Ох, Станек! Я смотрю, ты сегодня не успокоишься! – разочарованно произнёс Михаил. – Сам же растревожил душу бедной Вареньке, сам же подстроил сцену князю Карелину, которого теперь не иначе, как суд чести ждет, и сам же бесится…

– О!.. Не удивлюсь, что так оно и будет! – со злорадством усмехнулся Станислав… – У них, у военных, с этим строго! Князя теперь вдоль и поперек распекать будут!.. Во-первых… вменят ему неблаговидное поведение в присутственном месте… Во-вторых… оскорбительное прикосновение к постороннему лицу… Это когда он меня за рукав фрака и за локоть ухватил… А ведь это всегда считалось самым тяжким оскорблением личности!.. Оскорблением третьей степени, братишка!!! О!.. За это всегда полагались очень строгие наказания. А еще, несомненно, ему вменят ссору между офицерами и нанесение им побоев. Ведь князь Карелин влепил поручику по лицу? Конечно же, влепил!!! Пусть не специально, но тому-то от этого не легче было. У него даже нежная его розовая щечка в цвет лепестков мака сделалась…

– И что теперь с ним будет? – насторожился Михаил.

– Не знаю, что они там решат, на своем суде чести… – пожал плечами Станислав. – Может, оправдают… Может, сделают внушение… А может, даже предложат со службы уволиться…

– Даже так?.. – похоже, расстроился Михаил…

– А я смотрю, тебе его жалко стало?.. – обиделся Станислав. – Смотри, не зарыдай мне в жилетку!..

Михаил тяжело вздохнул…

– Да не бойся ты за этого дурака-князя!.. – с раздражением сказал Станислав. – Никто его со службы не попрёт. У него тылы надежные… Папенька ему своим огромным лбом и большими связями в собрании высших военных чинов еще дорогу до чина генерала пробьет. Попомнишь мои слова! Таким тупоголовым всегда и везде везёт!..

– Ну, все, Станек… Не злись… – с усталостью в глазах попросил его Михаил. – Давай уже, успокойся…

– Рад бы успокоиться, да не получается! Князь настроение испортил. Да еще эта макака!.. О, Wielkie Nieba! Теперь, как минимум, три танца на нее угробить придется!.. Ладно!.. Чёрт с ними со всеми – и с Варенькой этой, и с князем! Я и так на них сегодня слишком много своего драгоценного времени угробил… Пошли лучше, Михаська, познакомлю тебя с какой-нибудь барышней. Ангажируешь ее на полонез. Вот-вот начало бала, которым он будет открываться…

– О, да, братишка, – оживился Михаил, – давай скорее к той самой блондинке вернемся, что с длинной косой! Я уже сгораю от нетерпения….

– Неужто и в самом деле деваха захватила?.. – проскользнула по лицу Станислава циничная ухмылочка…

– Очень, Станек, понравилась она мне! Такая статная, миловидная. И очень коса у нее красивая…

– Делать-то с ней что будешь?.. – всё не сходила с лица Станислава легко считываемая, непристойного подтекста улыбка…

– В каком смысле? – всё еще не понимал его Михаил.

– В прямом, дурак! – снова пошленько усмехнувшись, подтолкнул его плечом Станислав. – Даже могу подсказать, где…

– Ты с ума сошел, братишка! У меня к ней самые чистые, самые искренние намерения…

– Ой… Неужто – самые чистые и самые искренние?.. Тогда показывай!.. Которая из них?..

– Там… Сзади, Станек… Оглянись осторожно назад… Она в голубом платье и с маленьким букетиком цветов в руках… У крайней колонны стоит… Обрати внимание, до чего же она невинна и романтична!..

– Только не закатывай от умиления глаза в потолок! – поморщился Станислав. – Все они невинны, пока…

– Та-а-ак… Началось… Ты на барышню посмотри и скажи мне, кто она…

Наконец… Станислав осторожно посмотрел назад и кра-а-айне разочаровался выбором друга…

– Чего мне на нее смотреть-то, – скривил он лицо. – Знаю я эту барышню. Знаю неплохо. Только вот пытаюсь понять, что же тебя могло в ней прельстить?..

– Что-то в ней ангельское присутствует… Разве не находишь?..

– Ангельское?..

– Да, ангельское…

– Какого рода ангел, мой друг Михаська, заинтересовал тебя в этой барышне?.. Ангел тьмы с черными перепончатыми крыльями за спиной или ангел света с нимбом над головой?..