Текст книги "Звезда Серафима Саровского… Звезда любви…"

– Это княгиня Козловская, мать Анны, – кинула на ходу Эллена и бросилась навстречу гостям.

А в это время лакей уже помогал выйти из кареты сначала одной, затем и другой юным созданиям…

– Та, что первая из барышень – это княжна Анна, – расплывшись в широкой улыбке, поведал Михаилу Станислав. – Я же говорил, что приедет… А вторая – это ее сестра, княжна Мария. Марии пятнадцать лет, рановато ей еще по балам разъезжать. Но они не разлей вода с Анной, вот и ездят всегда вместе… Да и ничего страшного. Они ведь под надзором своей матери, самой богини Мегеры – другими словами, княгини Козловской…

Тут Станислав перевел взгляд с княгини и ее дочерей на Михаила и испугался его бледности…

– Братишка!.. Что с тобой?!! Отчего ты так бледен!

– Бледен?.. – коротко взглянув на него, рассеянно переспросил его Михаил. – Неужели?..

– Бледен, братишка!.. Бледен!.. – не сводя с него насмешливого взгляда, подтвердил свои слова Станислав. – Я бы сравнил твою бледность с отдаленной от солнца преисподней. Да, да! Именно так! С отдаленной от солнца преисподней! Уж поверь мне на слово, Михаська! – подтолкнул он его игриво плечом…

– Да заткнись ты!.. – ткнул его локтем в бок Михаил, при этом всем корпусом своего тела подавшись далеко вперед, навстречу только что покинувшим карету гостьям. Складывалось ощущение, что он и сам, вслед за Элленой, готов был прямо сейчас кинуться им навстречу…

Анна в это время, обнявшись с Элленой, о чём-то оживленно разговаривала. Было видно, что подруги несказанно рады встрече. Рады настолько, что если бы все гости в одночасье исчезли из поля их зрения, они бы не сразу это заметили. Бесспорно, им было о чем рассказать друг дружке…

Станислав же в это время успевал держать в поле своего зрения и княгиню Козловскую с ее дочерьми, и взволнованного своего друга Михаську, который вызывал у него язвительную улыбку.

– Братишка, – снова подтолкнул он его плечом, – судя по тому, как ты поедаешь глазами приезжих дам, нетрудно догадаться, что ты снова влюблен… Я прав?.. Вот только не пойму, в кого?.. В княгиню ли Козловскую, мать Анны? В саму ли Анну? А может, в ее сестру Марию?..

Михаил ничего не ответил ему. Похоже, он даже и не услышал его язвительной насмешки.

– Вот это да!.. – хмыкнул Станислав. – Мой друг Михаська лишился дара речи!..

А в это самое время вновь прибывшие на бал гостьи в сопровождении Эллены и ее жениха направились к парадному входу дома.

Впереди всех по аллее, ведущей от ворот усадьбы к крыльцу дома, шла княгиня Козловская. Сзади шли Анна с Элленой, справа и слева от них шли Мария и Дмитрий. Очевидно, Анна на ходу успела рассказать о чем-то очень весёлом, отчего все, кроме княгини, дружно рассмеялись.

Михаил следил за каждым движением Анны. Он не замечал ни сестры её Марии, ни ее матери – княгини Козловской, он видел только её, одну её – Анну…

Среднего роста, с величественной осанкой барышня… Выглядела она, несмотря на свой юный возраст, очень женственно. Округлые формы ее тела, в сочетании с тоненькой талией, и в самом деле были соблазнительными. Это обстоятельство никогда бы не ускользнуло от внимания даже самого взыскательного к женской красоте мужчины и, несомненно, доставило бы его взору массу эстетического наслаждения, пробудило бы в нём страстное желание обладать такой женщиной.

На ней было надето бледно-розовое, облегающее ее фигуру платье с короткими рукавами, сшитое из деликатного ажурного шелка. Глубокое декольте платья, украшенное широким воланом, открывало взору ее длинную стройную шейку, обвитую четырьмя нитками белого жемчуга. Длина платья, до середины икры, давала возможность полюбоваться ее стройными, изящными ножками, на которых были надеты светлые шелковые чулки и белые, на небольшом каблучке-рюмочке, атласные туфельки с серебряными бантиками. Руки Анны были облачены в длинные, выше локтя белые шелковые перчатки. Тёмно-русые её, с легкой волной, короткие волосы украшала роскошная серебряная заколка, декором которой являлась длинная извилистая веточка, сплошь усыпанная цветочками, выполненными из белого и розового жемчуга. К лифу платья Анны был пристегнут дамский бальный аксессуар, миниатюрная книжечка «Agenda» в изумительном переплёте, где на бордового цвета бархате находилась какая-то золотая монограмма, состоящая из трёх переплетённых между собой начальных букв.

В одной руке она держала сложенный кружевной веер белого цвета, через другую ее руку было перекинуто легкое белое пальто, которое она, неожиданно поежившись от холода, прямо на ходу накинула себе на плечи.

– Посмотри, Михаська, как горделиво идет Анна!.. – склонившись к Михаилу, прошептал ему на ухо Станислав. – Посмотри, какая у неё стать, сколько достоинства! Какие неспешные, четко выверенные движения! А какие приятные для глаз формы… Посмотри, как изящно поворачивает она и склоняет свою головку, как умеет внимать каждому слову собеседника. А какие скульптурные позы… Так и хочется каждую из них запечатлеть в белом мраморе, дабы потом не спеша любоваться их красотой где-нибудь в уединенном месте… Ох… Вот только жаль, что плечи обнажены ровно настолько, насколько это дозволено, и ничуть больше…

Михаил в это время и сам не без восхищения наблюдал за каждым движением Анны, за каждым взмахом её руки, поворотом головы, вслушивался в тембр её голоса, а всё то, о чем шептал ему на ухо Станислав, понимал с великим трудом. Он слышал в этот момент только то, как тревожно стучит его сердце, как мучительно больно каждый его импульс отдается во всех уголках его воспаленного мозга.

У него сложилось такое ощущение, что он раздвоился. Нет!!! Растроился!!! Одна его составляющая – тело – словно каменная статуя, без каких-либо признаков жизни, без эмоций стояла на крыльце парадного входа в дом.

Вторая его составляющая – его душа, высвободившись из бренного тела, кинулась навстречу к Анне и, раскинув навстречу ей свои руки, крикнула: «Голубушка моя!!! Беги скорее в мои объятия! Беги! Я подхвачу тебя на руки и буду долго-долго кружить, а потом долго-долго смотреть в твои глаза. Смотреть и плакать от счастья, что наконец-то повстречал тебя! Аннушка моя!.. Я узнал тебя! Тебя узнало мое сердце! Тебя узнала моя душа! Смогу ли я теперь отдать тебя кому-то ещё? Никогда! Ведь тогда навеки умрет моё сердце, которое пришло в этот мир любить тебя! Любить только тебя… Только тебя одну!!!»

А третья его составляющая – его разум – запрещала ему даже смотреть на нее… «Беги! Беги, пока не поздно!!! – что-то сосущее и гнетущее нашептывало ему из глубины души. – Пусть она навсегда останется только в твоих мечтах. Так будет проще!.. Так будет легче!.. Так будет лучше для вас обоих… Беги… Беги от нее… Ведь это и есть та самая Анна!»

Станислав же, наблюдая за Михаилом, не понимал, зачем тот с таким вожделением смотрит на ту, к сердцу которой не удалось подобрать ключика ни одному из кавалеров их общества, как, впрочем, и ему самому, Станиславу Войцеховскому!!! Это обстоятельство его злило… Вызывало в его душе отчаянное отчуждение к другу. Да разве имеет право он, Михаил Богдан, желать ту, которая никогда не сможет принадлежать ему! Даже он, сам Станислав Войцеховский, не смог пробудить в Анне интереса к себе. А хотел ли он, Станислав Войцеховский, желать того, чтобы Анна Козловская стала его женщиной? Он задавал себе этот вопрос! Да, да, задавал… И задавал ни раз. И ответ из глубины его души приходил ему всегда одинаково туманным: и «Да!», и «Нет»!.. Однако сейчас… он почувствовал в себе отчетливое чувство любви к Анне. Что-о-о?.. Любви?.. Да, да! Именно любви! Откуда это чувство?!! Может… оно проснулось в нём прямо сейчас, на фоне испытываемой им жгучей ревности? Да, да! Именно ревности!.. Ревности Анны к Михаилу! А может… чувство любви к Анне вспыхнуло в нём прямо здесь и прямо сейчас, потому что уж очень обворожительной показалась ему в данный момент эта панночка, показалась ему какой-то особенной, неповторимой по сравнению со всеми другими барышнями их общества?.. Он даже почувствовал, что очень-очень соскучился по ней. Рад был бы уединиться с ней прямо сейчас куда-нибудь подальше от посторонних глаз, чтобы долго-долго глядеть в её глаза и нежно держать её ручку в своей руке. Чтобы говорить и говорить ей без устали о горячих чувствах своей любви к ней, от которых закипала бы молодая их кровь, которые бы будоражили их молодые сердца и кидали тела в страстные, жаркие объятия друг к другу. А может… это вовсе и не чувство любви, а элементарное чувство соперничества, которое нежданно-негаданно проснулось в его сердце? Но почему оно, это чувство соперничества, так остро терзает сейчас его душу?.. Почему?!! Может это потому, что, не сумев – а может, не пожелав – завоевать Анны, он не желает, чтобы ее завоевал Михаил? А может… дело вовсе не в Анне, а в Михаиле, которого он не готов ей отдать?.. А что, если так?.. И как тут разобраться?.. Как избавиться от заноз, нежданно глубоко вонзившихся в его сердце? Заноз, которые на каждом вздохе впивались в него, в его растревоженное сердце, больно раня его, мучительно терзая. Как высвободиться от них, от этих заноз, чтобы снова расслабиться и со спокойной душой предаться приятному общению в кругу приятного общества?..

Так и не разобравшись до конца в путанице навалившихся на него противоречивых чувств, Станислав пытливо посмотрел на Михаила. Ему захотелось уловить его взгляд. Уловить, чтобы суметь прочитать в нем подсказку, которая разрешила бы все его колебания разом. Но Михаил по-прежнему ничего вокруг себя не замечал… Он даже не подозревал, какие сейчас страсти кипят в душе его друга Станислава. Устремив свой взгляд на Анну, он видел только ее одну…

Тогда Станислав, призвав на помощь свой холодный рассудок, сумел-таки взять себя в руки, сумел-таки откинуть в сторону всю мишуру навалившихся на него ненужных чувств, оставив для рассмотрения только то важное, то цельное, способное прояснить ситуацию. И он понял!.. Он понял… что появление Анны в их с другом жизнях пробудило в нем два отчаянных чувства, которые, борясь сейчас между собой, казнили его душу. Это… его нежелание отдавать Анну Михаилу, из-за чувства соперничества… И чувство его собственничества, не желающее отдавать Михаила Анне. «Да! Скорее всего, так и есть!.. – согласился со своими размышлениями Станислав. – Тогда… к какому же заключению в итоге придти? – спросил он мысленно самого себя, стоя на парадном крыльце дома господ Медведских с вложенными в карманы брюк руками. – Кто мне из них дороже? Анна ли? Михаил ли? Кого из них страшусь потерять больше? Сложная задачка… Сложная… – подумал он, наблюдая за госпожой Козловской и двумя ее дочерьми, направляющимися в их с Михаилом сторону. – Ладно… Не будем торопить события. Очевидно, с этим придется переспать, а потом всё само собой образуется… А пока… пока надо постараться суметь с достоинством удержать все свои эмоции в крепко зажатом кулаке, не позволив им, чтобы они властвовали надо мной…».

Так он решил… И это его успокоило…

Между тем, всё своё внимание Станислав снова сконцентрировал на дочерях княгини Козловской – княжнах Анне и Марии. Трудно было не залюбоваться ими, словно двумя куколками, одетыми в красивые платья. Одна – в платье розового цвета… Другая – голубого…

– А знаешь, Михаська, о чем я сейчас подумал, – не сводя глаз с княгини и ее дочерей, прошептал Михаилу на ухо Станислав, – уж не им ли Фёдор Кони посвятил стихи:

 
«Бал – настоящая находка
Для юных франтов и для дам;
Его с восторгом ждет красотка,
Он праздник пасмурным отцам.
Чтоб дочка куколкой оделась,
Хлопочет опытная мать,
А чтоб она не засиделась,
Везет её потанцевать…».
 

– Нет!.. Решительно, не им!.. – тут же сказал, как отрезал, Михаил… – Дочери княгини Козловской в девках не засидятся! Да как можно!.. Ты только посмотри на Анну, братишка!.. Глаз не оторвать от этой Богини Хариты, Богини Прелести и Красоты!..

– Не могу с тобой не согласиться!.. – скрыто усмехнулся Станислав, всё так же стоя на парадном крыльце дома господ Медведских с вложенными в карманы брюк руками. – Вот и я, Михаська, смотрю сейчас на эту Богиню Хариту и думаю: может, мне и в самом деле приударить за ней?.. А почему бы и нет! – достал он руки из карманов брюк и, расправив плечи, решительно одернул полы фрака. – Панночка – персик… Да и давно уже из головы у меня не выходит… Просто-таки занозой сидит в моей голове! Пожалуй… и в самом деле приударю за ней!.. И непременно сегодня же!.. – расплылся он в наглой улыбке…

– Только посмей!.. Только дотронься!.. – сухо взглянул на него Михаил.

– Ach, cholera!.. – прямо-таки отпрянул от него Станислав. – Ну, ты, Богдан, посмотрел, так посмотрел! Словно злобный пес из будки… И не просто посмотрел, а свирепо рыкнул и клыки показал!.. Вот это поворот событий!.. Что?!! Несите шпаги секунданты?! Или ты, Богдан, предпочитаешь другой вид оружия?..

– Я, Войцеховский, предпочитаю, чтобы ты заткнулся! – холодно кинул ему в лицо Михаил. – А что касается шпаг, то они нам с тобой не пригодятся. Если возникнет дилемма, кому должна принадлежать Анна, то пусть она сама сделает свой выбор, отдав свое предпочтение одному из нас!..

– Что-о-о?!! Ну, ты и болва-а-ан!.. – поморщился Станислав. – Какой же ты болван!!! Да Анна уже давным-давно сделала свой выбор, отдав своё предпочтение пану Тадеушу Журомскому – родственнику своему, толстосуму. Мешок с деньгами она давным-давно для себя выбрала! А ты тут о каких-то дилеммах рассуждаешь…

– Не смей так говорить об Анне!!! Эта девушка не производит впечатления меркантильного человека!.. С первого взгляда видно, что это очень одухотворенный, романтичный человек, для которого возвышенные чувства важнее любых материальных благ!..

– Ну-у-у… Может, и не она сама сделала выбор в пользу своего родственника-толстосума, а ее мать, княгиня Мегера… Пардон… Козловская… Однако никто этого решения уже не отменит! Не теряй зря время, глупец! Иди-ка ты лучше к своей пряхе, к Ольге Левашовой. Пригласи ее на очередную мазурку!.. А то, поди, в ожидании твоих лобызаний страстных уже давно умаялась в истоме нежной…

Между тем… княгиня Козловская с дочерьми Анной и Марией, в сопровождении хозяйки дома Эллены и ее жениха Дмитрия Алексеева, поднялись по ступенькам на крыльцо дома и остановились около Станислава и Михаила. Станислав уже источал море доброжелательности, направленной в сторону княгини Козловской…

– О!.. Сам господин Войцеховский! – подойдя к Станиславу, сдержанно улыбнулась ему княгиня Козловская. – Рада вас видеть!.. – подала она ему руку для приветствия.

– И я безмерно рад приветствовать княгиню Козловскую вместе с ее очаровательными дочерьми!.. – коротко коснулся губами руки княгини Станислав… – Безмерно рад… – улыбнулся он ей одними глазами.

– Княжна Анна, – переключил Станислав свое внимание на старшую дочь княгини, – даже страшно подумать, если бы вы лишили всех нас счастья видеть вас на сегодняшнем празднике, – взял он ее руку… – Без вас, княжна, и бал не бал!.. Всегда помните об этом и не забывайте!.. А уж тем более… без вашей пленительной сестрички, панны Марии, – пожал он маленькую ручку Марии. – Ведь ни для кого не секрет, что обе очаровательные княжны – Анна и Мария – являются наслаждением нашего общества!..

Княгиня Козловская с явным скепсисом наблюдала за талантливой игрой Станислава. Одаривать женщин многообещающими знаками внимания и осыпать любезностями было привычным его занятием, и она об этом хорошо знала. Как и то, что серьезные отношения с женщинами – это не в его сути и в его планы никогда не входило. Жаль только, что этого никак не желали понимать обласканные им барышни и дамы, страдающие потом где-то в отдалении от него, но упорно не теряющие надежду добиться его серьезного расположения к себе любыми путями.

Когда же взгляды княгини Козловской и господина Войцеховского неожиданно переселись, она только сокрушенно покачала головой, и, безрадостно усмехнувшись, отвела глаза в сторону…

Между тем… Станислав всё свое внимание перенес на Михаила…

– Милые дамы, – обратился он к княгине Козловской и ее дочерям, – позвольте представить вам моего лучшего друга… Михаил Богдан! Друг моего детства… Мы с господином Богданом дружны уже двадцать лет, ещё с гимназической скамьи, – положил он свою руку на плечо Михаила и просиял широкой белозубой улыбкой. – Мой друг минувшим днем приехал ко мне в гости, и я предложил ему поехать вместе со мной на бал, посвященный помолвке панны Эллены и ее жениха господина Алексеева, – склонил он почтенно голову в сторону рядом стоящих с ним Эллены и её жениха Дмитрия. – Так что прошу вас, милые дамы, любить и жаловать моего лучшего друга!.. Друга моего детства – Михаила Богдана!..

– Михаил Богдан!.. – улыбнувшись княгине Козловской, назвал ей свое имя Михаил.

– Очень приятно!.. – подала ему для приветствия свою руку княгиня. – С корабля на бал?.. – скользнула она по его лицу заинтересованным взглядом.

– Как удивительно точно вы подметили, княгиня!.. Именно так и есть!.. – снова улыбнулся ей Михаил и, поцеловав ее руку, перевел свой взгляд на ее старшую дочь – Анну…

– Михаил Богдан! – представился он ей, при этом пытаясь немалым усилием воли подавить удушающий трепет в своей сильно встревоженной душе.

– Анна Козловская! – с улыбкой смущения на лице назвала ему свое имя Анна и протянула руку для приветствия. Михаил невольно залюбовался ею и долго, предательски долго всё смотрел и смотрел на нее, удерживая и удерживая ее ручку в своей руке. «Какая красивая девушка! – подумал он про себя. – До чего же у нее утонченные черты лица! – с тайной заинтересованностью принялся ее изучать. – Узкий овал лица, тонкий, прямой нос с легкой горбинкой в области переносицы… А какие красивые, большие глаза! Взгляд их сосредоточенный, преисполненный чувства великого достоинства, но, тем не менее, очень доброжелательный, – удовлетворился этой мыслью. – А какой у нее удивительный цвет глаз!.. – все изучал он ее. – Да он не просто тёмно-серый, а скорее, приближенный к темно-свинцовому цвету… – попытался определить для себя с непременной точностью. – Брови, словно два чётко очерченных полумесяца. А короткие её темно-русые волосы немного вьются, что придает прическе пышность, – все раздумывал он, блуждая взором по ее лицу и, между тем… продолжая по-прежнему удерживать ее руку в своей руке. – А какая у нее маленькая, узкая ладошка… А какие тонкие, длинные пальчики… А какое изящное запястье…» – тихо улыбнулся он своему наблюдению. Вдруг… Михаил почувствовал мучительное тяготение к этой девушке… Понял, как же ему не хочется выпускать её милую, теплую ладошку из своей руки!..

Да и Анна не спешила высвобождать свою руку из ласковой руки Михаила. «До чего же удивительно красивый человек, этот господин Богдан! – любовалась она им. – А какие у него волосы!.. Какие волосы!!! – прямо-таки простонала она в душе. – Они у него распадаются на крупные пряди и закручиваются в длинные, лёгкие спирали. А какие они у него, как смоль, чёрные! А глаза синие-синие и очень лучистые. Взгляд их мягок и ласков! Наверняка женщины теряют от него головы… – подумала она вдруг с мучительной ревностью. – Ох… наверное, непростое это дело, завоевать такого мужчину… – насторожилась вдруг. – А как они схожи с господином Войцеховским! – отметила для себя… – Просто поразительное сходство! И ростом, и статью, и даже мимикой! И черты лица – просто один в один! Вот только господин Войцеховский – кареглазый и златокудрый. А господин Богдан – синеглазый брюнет. Вот и всё их различие. А какие они оба холеные!.. Как на их высоких, статных фигурах безупречно сидят фрачные костюмы! Как им к лицу белизна их белья, бабочек, перчаток! Какие же они, эти господа Войцеховский и Богдан, утончённые во всех своих проявлениях! Они созданы для комфорта и роскоши! Они созданы быть украшением самого изысканного общества! Их образы окружены ореолом чистопородности и светскости! Красота, подобная красоте господ Войцеховского и Богдана – это привилегия небожителей… Редко, очень редко людей подобного типа Создатель отправляет к землянам… Но у меня такое чувство, что я знаю Михаила Богдана… – вдруг сильно призадумалась она. – И знаю очень давно… Только долго-долго не могла с ним встретиться… Где же я могла его видеть?.. О, господи! Где же я могла его видеть?»

Неизвестно, сколько бы ещё так молчаливо и так зачарованно продолжала Анна смотреть в глаза Михаила, пытаясь насладиться его внешним образом, желая распознать его внутреннее содержание, как вдруг, словно очнувшись, сильно смутилась этого и быстро высвободила свою руку из его руки… С растерянной улыбкой посмотрела она на свою подругу Эллену. Эллена, которой тут же передалось замешательство Анны, засмущалась не меньше ее самой и, резко от нее отвернувшись, уткнулась лицом в плечо своего жениха господина Алексеева…

Михаил же… представился сестре Анны – Марии, которая стояла рядом с ними и просто-таки поедала его сгорающими от любопытства глазами. Сделав короткий книксен, Мария протянула Михаилу свою маленькую ручку для приветствия, и как-то уж очень серьезно, по-взрослому, на его: «Михаил Богдан!» – ответила: «Очень приятно, господин Богдан! Я – Мария Козловская…».

Познакомившись с дамами, Михаил снова всё свое внимание перенес на Анну… Он ловил и всячески пытался удерживать на себе её взгляд. Внимал каждому произнесенному ею слову, пусть даже обращенному не в его сторону…

Княгиня Козловская цепким, проницательным взглядом следила за каждым движением молодого холеного красавца с роскошными кудрями длинных чёрных волос. Она ни на секунду не выпускала его из поля своего зрения, поскольку успела обратить внимание на то, как он всё свое внимание сконцентрировал на её старшей дочери, Анне. Она внимательно наблюдала за тем, как взгляды незнакомца и ее дочери бесконечно пересекаются, задерживаются друг на друге, соединяются в одно целое и, словно чего-то испугавшись, разбегаются в разные стороны, чтобы потом снова искать и звать друг друга к себе… Видела, как демонически притягательный взгляд этого чрезвычайно обворожительного молодого мужчины уже властвует над ее дочерью! Зовет ее туда, где ей, несомненно, обещана та любовь, которая до сей поры могла жить только в ее девичьих грезах. Любовь, способная доставить ей безумные минуты чувственного, неземного наслаждения.

Что же касается Станислава, то и он уже ощутил волшебную силу притяжения Михаила к Анне, а Анны к Михаилу. Несомненно, их молодые сердца уже стучали в унисон, уже рвались навстречу друг другу. И Станислава опять накрыла волна ревности… К кому?.. К Анне ли?.. К Михаилу ли?.. Он еще и сам до конца этого не понял, зато уже твердо знал, что надо любыми средствами отвлечь внимание Анны от Михаила и привлечь его к себе.

– Панна Анна, надеюсь, вы не забыли, что обещали мне сегодня вальс и котильон? – мило улыбнулся он ей. – Если забыли, то загляните в свою бальную книжицу – агенду, которая прикреплена к лифу вашего платья. Даже не усомнюсь, что я отмечен у вас в числе первого кавалера, имеющего счастье пригласить вас сегодня танцевать.

Оторвав взгляд от Михаила, Анна безучастно посмотрела на Станислава. Было очевидно, что она не до конца поняла сути вопроса, заданного им. Но через мгновение словно ожила и одобрительно качнула головой…

– Конечно, господин Войцеховский! Можете не сомневаться! Я всегда помню о своих обещаниях…

– Кстати сказать, агенда ваша, панна Анна – просто-таки произведение ювелирного искусства! – продолжил Станислав задерживать внимание Анны на себе. – Вижу, на ней какая-то золотая монограмма из трёх букв…

– Агенда перешла мне по наследству от моей французской бабушки, Адель-Марин, – нежно проведя по своей бальной книжице рукой, доверительно поведала Станиславу Анна. – А монограмма из трёх букв на бархатном ее переплете – это первые буквы имени и фамилии моей бабушки: «Adele-Marie Bernard». Благодаря тому, что странички моей бальной книжицы выполнены из слоновой кости, срок её службы оказался настолько долгим, что она служит и до сих пор, но уже не моей бабушке, а мне, её внучке. Только представьте, господа, – озарилось лицо Анны счастливой улыбкой, – ведь на её странички еще моя бабушка Адель-Мария вписывала имена кавалеров, выстраивающихся на балах в очередь потанцевать с ней. Потом бабушка резинкой стирала имена своих кавалеров. Вот только имя своего будущего мужа – князя Ивана Козловского, а моего будущего деда – оставила вписанным в эту агенду навеки. И я храню эту запись! Не стираю её! Не имею я права прикасаться к тому, что так свято было для моей бабушки. К слову сказать, мой дед, князь Козловский, он до сих пор об этом помнит! Всегда подшучивает надо мной, говоря: «Позвольте пригласить вас, обожаемая моя княжна Анна, на танец на правах кавалера, значащегося в вашей агенде под № 1…» Кстати, на первый в моей жизни бал привел меня именно мой дедушка, князь Иван Владимирович Козловский. И именно с ним танцевала я на балу первый свой вальс!..

– Да-а-а… – в задумчивости произнесла Эллена, – время неумолимо летит вперёд, а мы, современные женщины, ничуть не отличаемся от своих бабушек памятью, коль уж до сих пор пользуемся бальными книжками. Только лично мне уже ни к чему agendal.. В моей бальной книжке, по примеру Adele-Marie Bernard, теперь всегда будет значиться только одно мужское имя… Имя самого дорого для меня мужчины – моего Дмитрия! И только его!.. – нежно посмотрела она на своего жениха, господина Алексеева. Господин Алексеев взял ручки Эллены в свои руки и начал их поочередно осыпать поцелуями…

– Любимый, ты меня смущаешь!.. – попыталась Эллена высвободить руки из рук жениха, которого уже настолько сильно захлестнули эмоции нежности и любви к ней, к своей невесте, что он успел позабыть о том, что находится не наедине с ней, а под чутким вниманием рядом стоящих гостей.

– Господа!.. Давайте пройдём в танцевальный зал!.. Скоро объявят вальс, – позвала всех за собой Эллена. – Да и к ужину уже скоро всех пригласят. А у нас сегодня швейцарский сыр, семга, жареные гуси с солеными грибками. Папа приказал достать из винного погреба красное вино, приготовленное в Провансе, на вилле моего деда, в тот год, когда я появилась на свет. Вино это по просьбе моего деда должно было храниться в винном погребе до дня моей помолвки. То есть, до сегодняшнего дня. А значит, оно пролежало в винном погребе уже восемнадцать лет. А еще… у нас сегодня будет возможность предаться старинной русской забаве. Будем по яблокам с солнечной живописью определять имена своих будущих вторых половинок. Нам с Дмитрием это уже ни к чему, зато, думаю, всем вам небезынтересно будет вытащить из мешка яблочко с именем будущей своей второй половинки. У нас в этом году богатый урожай яблок ярко-красных шафрановых сортов. Летом, по моей просьбе, садовники во время созревания этих яблок наклеили на них специальные трафаретки с различными мужскими и женскими именами, и места на яблоках, защищенные от солнца трафаретками, остались зеленого цвета. А сами яблоки, открытые солнечным лучам, окрасились в красно-розовые цвета, свойственные их сорту. Вот эти яблочки с солнечной живописью и подскажут сегодня всем вам имена ваших будущих вторых половин…

– Полагаю, что панне Эллене имя её суженого подсказали именно такие яблочки? – добродушно улыбнулся Станислав.

– Не поверите, господа, именно так и было!.. – увлекая своих гостей к парадным дверям дома, возбужденно воскликнула Эллена. – На торжестве в честь моего шестнадцатилетия, а было это в Питере, проводилась такая же игра. Гости, загадывая имена своих будущих вторых половинок, доставали из мешка яблочки с солнечной живописью. И я тоже рискнула вытащить из мешка такое яблочко. И представьте себе!.. На нем было написано имя – «Дмитрий»!!! Клянусь Пресвятой Богородицей, господа, что не обманываю вас! – приложила Эллена свою маленькую ладошку к сердцу.

– Помню!.. Помню, Эллена, как ты мне об этом рассказывала! – обняв подругу за плечи, прижала ее к себе Анна. – Ты не тот человек, Элленушка, которому могут не поверить, поэтому и клясться тебе ни к чему! – поцеловала она ее в щечку.

– Ну, все, пан Богдан, – пропуская в распахнутые лакеями двери дома госпожу Козловскую, улыбнулся Михаилу Станислав, – настал час «X», когда мы с тобой наконец-то узнаем имена наших вторых половин.

Михаил ничего не ответил Станиславу, только застенчиво улыбнулся…

Что же касается княгини Козловской, то она на разговоры молодежи о каких-то там яблочках с солнечной живописью не обращала ровным счетом ни малейшего внимания… Тяжкие раздумья относительно господина Богдана точили ее мозг… терзали ее душу…

Подключив на полную мощь всю свою женскую интуицию, весь свой житейский опыт, пыталась она разобраться в этом человеке. Пыталась понять, что ему нужно от её дочери? Что за чувства относительно Анны охватили его вдруг? Что это может быть?.. Привычный для него флирт с очередной приглянувшейся ему красоткой? Или, напротив… зарождение каких-то очень серьёзных чувств в его сердце? «Ох-х-х… Не хватало еще, чтобы ласковые синие глаза этого парня сбили Анну с толку!.. – забеспокоилась в душе княгиня. – Тут надо быть настороже! Ведь жених-то ей уже предопределен. Тут и на яблочках с солнечной живописью гадать не требуется. И это, несомненно, пан Тадеуш Журомский! Еще проблем нам с этим господином Богданом не хватало! Заморочит девчонке голову!.. Ох, заморочит!!!»

Однако, с другой стороны, господин Богдан ей понравился… Определенно, понравился… Чего уж тут лукавить!.. По всему было видно, что этот учтивый, с хорошими манерами молодой человек принадлежит к высшему сословию. А уж как красив!.. Но красота эта коварна! Может в два счета пленить любую женщину и лишить ее рассудка, что и произошло с ее дочерью Анной. Ведь она уже полностью в его власти! И это так заметно… «Хотя-я-я… – тяжело вздохнула княгиня Козловская и украдкой взглянула на Михаила, – попробуй тут не потерять головы, глядя в ласковую синеву его такого призывного взгляда… Попробуй тут не потерять головы от его такой высокой, статной фигуры… такой мягкой, с милыми ямочками в уголках рта улыбки… приятного, завораживающего баритона… Что за чертовщина?!! – испугалась княгиня своих мыслей. – Красив-то красив! Но кто знает, какие у него там, в его голове, мысли?!! А вдруг… попросту ловелас, как и господин Войцеховский?.. Тогда оставит дочь с разбитым навеки сердцем, не позволив полюбить другого. Нет, только не это!.. Надо срочно всё разузнать о нем у господина Войцеховского! – решила она для себя. – Надо узнать, из какой он семьи? Каков его материальный достаток? Кто знает?.. Может… тоже богат!.. Настолько богат, что ничуть не уступит в этом моему кузену Тадеушу Журомскому… Хотя-я-я… – снова украдкой посмотрела она на господина Богдана, неотступно следующего вслед за её дочерью, – что-то мне подсказывает, что это обыкновенный волокита, жаждущий легких амурных приключений с очередной своей жертвой. И не более того… Мужчины подобного типа не созданы быть хорошими мужьями. Определённо, не созданы!!! А вот сбить с панталыку, привести в заблуждение молодую, сентиментальную особу сумеют без труда! Ох, как сумеют!!! Да и сомневаюсь я, что судьба сможет послать Анне кого-то богаче самого Тадеуша Журомского! А ведь только благодаря ему, моему кузену, вся наша семья сможет выбраться из кабалы, в которую загнал всех нас старый князь!.. Ведь по сей день, окаянный, несмотря на свой преклонный возраст, остается всё таким же, как и в молодости, кутилой и распутником!.. О, Господи!!! Сколько проблем в доме, а тут ещё этот господин Богдан на наши головы свалился! – неистовствовала в душе княгиня Козловская. – Нет!!! Не к добру появление господина Богдана на пути моей дочери!!! Ох, чует мое сердце, не к добру!..».