Текст книги "Монашество Зосимовой пустыни"

Обе арестованные были сосланы в Казахстан. Рыжикова-Орлова Елизавета Архиповна отбывала ссылку в Кокчетавском районе Северо-Казахстанской области, куда прибыла 1 августа 1931 года¹³³. Платонова Татьяна Васильевна отбывала ссылку в Шемонахе Восточно-Казахстанской области¹³⁴.

Выписки из протоколов допросов

Рыжикова Елизавета Архиповна (59 лет). Из крестьян. Девица. Неграмотная. Брат Орлов Семён Архипович – бывший содержатель чайной, бывший лишенец, но ныне восстановлен; в данный момент живет в Москве на Пятницкой ул., дом 5, кв.7; ранее служил в солдатах, был партийным¹³⁵, служил в Боровске.

На допросе показала: «С 21-летнего возраста находилась в Зосимовой пустыни, откуда была выслана милицией ввиду ликвидации монастыря, после чего приехала домой в дер. Мелихову»…

Вместо подписи – три креста.

Платонова Татьяна Васильевна (57 лет). Из крестьян. Девица. Малограмотная.

На допросе показала: «С 18 лет была в Зосимовой пустыни».

Подпись собственноручная «Платонова».

Выписки из протокола заседания тройки при ПП ОГПУ МО от 28 июня 1931 г.

ПОСТАНОВИЛИ: РЫЖИКОВУ Елизавету Архиповну заключить в Исправтрудлагерь, сроком на ПЯТЬ лет, с заменой высылкой через ПП ОГПУ в Казахстан, на тот же срок, считая срок с 9/VI-1931 г. Направить этапом.

[Аналогично постановление о ссылке в Казахстан на пять лет для ПЛАТОНОВОЙ Т.В.]

[Заключения о реабилитации обеих утверждены зам. прокурора Московской области 28 ноября 1996 г.]

Выписки из следственного дела сестёр, арестованных в селе Липицы Серпуховского района¹³⁶

В родное село Липицы[87]87
  Село Липицы находится в 7 км на юго-юго-восток от Серпухова.


[Закрыть], что под Серпуховом, уехала монахиня Раиса (Румянцева), взяв с собой рясофорную послушницу Екатерину Кузнецову. Арестованы они были 10 апреля 1931 года, допрошены 11 и 25 апреля. Проходили по одному делу с архимандритом Мисаилом (Зайцевым Михаилом Ермолаевичем) из Тихоновой пустыни Калужской губ. (ликвидированной в 1923 году). За несколько дней до ареста отец Мисаил был назначен распоряжением владыки Иоасафа (Шишновского) на должность священника в храм села Липицы Серпуховского района, где он не успел до ареста ни разу послужить. Арестована с ними была и староста храма Дронова, но не осуждена. Дело их рассматривалось тройкой 29 мая, в один день со многими другими зосимовскими сестрами.

Монахиня Раиса (Румянцева, в миру Параскева Ивановна), по монастырским документам, – 1856 года рождения, из крестьян Тульской губернии, Каширского уезда, Липицкой волости, села Липиц. Обучалась дома чтению и письму. Поступила в Троице-Одигитриевский монастырь в 1876 году. Определена в число послушниц сего монастыря 26 января 1889 (или 1899) года. Облечена в рясофор в Троице-Одигитриевском монастыре в 1886 году. Пострижена в монашество в том же монастыре 18 марта 1907 года. В 1906–1916 годах проходила клиросное послушание и вязала пуховые вещи. В 1920 году заведовала рукоделием.

Рясофорная послушница Екатерина Анисимовна Кузнецова, по монастырским документам, 1860-го или 1868 года рождения. Из крестьян Московской губернии, Подольского уезда, Кленовской волости, села Давыдова. Неграмотная. Поступила в Троице-Одигитриевский монастырь в 1881 году. Облечена в рясофор в Троице-Одигитриевском монастыре 1 декабря 1895 го-да. Определена в число послушниц сего монастыря 15 сентября 1910 года. Проходила послушание в хлебопекарне до 1910 года, а с 1910 года пряла пух для вязания пуховых вещей. С 1920 года на общих работах рукоделием¹³⁷.

Выписки из протоколов допросов

Румянцева Прасковья Ивановна (68 лет, 1862 г. р.). Из крестьян села Липицы Серпуховского уезда. Образование низшее. Сестра Мария Жаворонкова 85 лет, старуха, живут вместе. Имеют дом, крытый железом, надворные постройки, амбар, сарай, 1 лошадь, 1 корову.

На допросе показала: «Прожила в монастыре Зосимова пустынь 50 лет с детства. С 1928 года живу у сестры в её доме в селе Липицах. Отец, ныне умерший, был около 25 лет церковным старостой с. Липицы. По убеждениям я и сейчас верю только в силу Бога, и всё от Него зависит. Советская власть также временно послана от Бога. По писанию Божьему она должна смениться в скором времени, так как Бог гонений на Церковь православную не позволит.

В нашей церкви Благовещения села Липиц постоянного священника отца Алексия в 1930 году арестовали и выслали в ссылку якобы за антисоветскую агитацию. Но он человек был очень хороший, его все крестьяне любили. Периодически в село Липицы для службы в церкви приезжали попы из города Серпухова: отец Илья Уаров, отец Дмитрий Иванович Куняев, отец Василий Алексеевич Студницын и отец Сергей Крутиков. Приезжали они поочередно и говорили, что где в деревнях нет попов, то там они везде производят службы в церквах. Студницын и Куняев были на Рождество в декабре месяце 1930 года. Они говорили мне в доме председателя церковного совета Дроновой и церковной старосты Мазжориной, что скоро насилия антихриста должны преломиться и воссияют светлые праздничные дни над Святой Русью. Монашка Кузнецова Ек. Анис. также со мной была в монастыре около 50 лет, с ней мы и сейчас вспоминаем прошлую хорошую жизнь. Священника Зайцева М.Е. я плохо знаю, так как он дня три тому назад перед арестом прибыл в Липицы. В разговорах в доме Дроновой он говорил, что в Москве священники живут в лучших условиях, нежели в Серпуховском районе, что в этот сатанинский район никто ехать не желает, так как скоро узнают в ГПУ и арестовывают. По части коллективизации он говорил, как и все пастыри, что верующий человек в Бога должен противиться колхозу, так как в колхозах святых отцов и Бога не почитают. Туда вступают заблудившиеся люди, их нужно выводить на добрый путь спасения. Это он говорил за чаем в доме Дроновой. Мы, монашенки, всегда доверяли и будем верить нашим учителям св. отцам. К тому же он, Зайцев, является архимандритом, присланный из Москвы владыкой Иосафом, епископом Серпуховским. Службы в церкви он не производил. Ездил за ним кто-то из членов церковного совета, кажется, Чернов Пётр из села Липиц. 8 апреля 1931 года я была в доме Дроновой, где нас всех вместе с попом Зайцевым забрали. До этого я также бывала в доме Дроновой, но наши разговоры были [о чём], не помню. По убеждениям отец Михаил Зайцев, кажется, тихоновец, так как о Тихоне, бывшем митрополите, он очень хороших мнений, а Сергия ругал».

Подпись собственноручная «Румянцева».

Кузнецова Екатерина Анисимовна (66 лет, 1864 г. р.). Из крестьян. Девица. Неграмотная.

На допросе показала: «С детства ушла в монастырь Зосимова пустынь вблизи Москвы, где была монашкой 40 лет. С 1928 году живу в селе Липицах без определенных занятий. В церковь хожу по приглашению председателя церковного совета Дроновой и монашки Румянцевой. Я стара и глуха, плохо слышу разговор… у меня плохая память и плохой слух. Сама я ничего не говорила о колхозах и войне. Со мной и говорить никто не желает, считают в селе полоумной».

Вместо подписи – два креста.

Выписки из протокола заседания тройки при ПП ОГПУ МО от 29 мая 1931 г.

ПОСТАНОВИЛИ: РУМЯНЦЕВУ Прасковью Ивановну – заключить в Исправтрудлагерь, сроком на ПЯТЬ лет, с заменой высылкой через ПП ОГПУ в Казахстан, на тот же срок, считая срок с 10/IV-1931 г. Направить этапом.

[Аналогично постановление о ссылке в Казахстан на пять лет для КУЗНЕЦОВОЙ Е.А.]

[Заключения о реабилитации обеих утверждены прокурором Московской области 30 декабря 1989 г.]

Выписки из следственного дела сестры, арестованной в Москве в 1932 году¹³⁸

Послушница Серафима Максина в монастыре занималась иконописанием. С 1920 года на общих работах. В 1921–1925 годах секретарь правления с/х артели Зосимова пустынь¹³⁹. Арестована в квартире сестры в городе Москве 26 апреля, допрошена 13 мая 1932 года.

Выписки из протокола допроса

Максина Серафима Андреевна (45 лет). Родилась в 1885 году (или 1887 или 1888)[88]88
  В разных анкетах показано по-разному.


[Закрыть] в городе Зарайске Московской области. Незамужняя. Из мещан. Образование получила в городской школе города Москвы, низшее. Сестра Баранова Анастасия Андреевна, 48 лет, на социальном обеспечении, живет 2-й Павловский пер., д. 11, кв. 4. Брат Максин Николай Андреевич, 50 лет, служащий, живет на Пионерской улице. Брат Максин Василий, 47 лет, служит на бойне, живет на Б. Ордынке.

На допросе показала: «С 13 лет ушла в монастырь Зосимову пустынь в Наро-Фоминском районе, где прожила до 1929 года – всего 32 года. Монастырь продолжал существовать и при советской власти в скрытом виде под вывеской с/х артели со всеми распорядками монастырского устава и обряда. Перед арестом в Москве работала в течение 6 месяцев санитаркой (няней) во 2-м диспансере по Павловской улице. Во время ареста монашек в Наро-Фоминске я ездила их навещать в тюрьму, но меня не допустили. О смерти настоятельницы нашего монастыря Лепёшкиной А.В. „Афанасии“ в ссылке я узнала от одной нашей монашки в Москве, имя которой не помню».

Подпись собственноручная «Максина».

Из показаний свидетелей, допрошенных 21 мая и 2 июня:

– Максина С.А. приехала в дом в 30-м году после ареста шести монашек.

– Монашка Максина С.А. в храме появилась около двух лет назад. Среди старух распространяла слух, что высланных монашек из их монастыря в ссылке морят голодом, непосильно заставляют работать. На этой почве многие умирают. Также в ссылке умерла их настоятельница м. Афанасия.

Выписка из протокола заседания тройки при ПП ОГПУ МО от 9 июля 1932 г.

ПОСТАНОВИЛИ: МАКСИНУ Серафиму Андреевну – заключить в Исправтрудлагерь, сроком на ТРИ года, считая срок с 26/IV-1931 г.

14 июля 1932 года отправлена этапом на станцию Медвежья Гора Мурманской ж. д. в Белбалтитлаг ОГПУ.

Заседанием Тройки при ППОГПУ по МО 18.03.1933 г. освобождена согласно постановления Коллегии ОГПУ и убыла в город Ростов Ивано-Промышленной области (основание информации: учетная карточка).

[Заключение о реабилитации утверждено прокурором Московской области 11 сентября 2001 г.]

Выписки из следственного дела сестры, вторично арестованной в деревне Лукине Наро-Фоминского района в 1937 году¹⁴⁰

Конова Александра Ивановна вторично арестована в деревне Лукине Наро-Фоминского района 5 декабря 1937 года.

Это дело Александры Коновой интересно тем, что демонстрирует активную позицию гражданина, требующего справедливости, не побоявшегося писать Берии, и не раз. Судя по почерку этих писем к Берии, арестованной Коновой кто-то помогал. Ей пришлось все-таки отбыть наказание, но в 1956 году (как только стало возможно) она сама добилась своей реабилитации.

Выписки из протокола допроса

Конова Александра Ивановна, уроженка дер. Лукиной Наро-Фоминского р-на Московской области. Мать Галеукова Василиса Дмитриевна 78 лет проживает в дер. Лукине.

На допросе показала: «В 1931 году была осуждена по ст. 58/10 УК на 5 лет[89]89
  См. дело арестованных в д. Лукине в 1931 г.: П75866.


[Закрыть], срок отбывала в Петропавловске в течение одного года, после чего была освобождена досрочно, по каким причи-нам – не знаю. Из репрессированных родственников – мой родной дядя Титов Владимир Дмитриевич в 1929 году раскулачен и осужден по ст. 58/10 на три года, потом в 1937 году в сентябре месяце снова арестован органами НКВД».

Из показаний свидетелей о том, что говорила Конова А.И. среди верующих:

– Как надоело при советской власти жить, мучают нас грешных ни за что… Это мучение от советской власти мы должны переносить и молиться Богу, чтобы Господь нас поскорее избавил от этой власти.

– Советская власть издала много законов, но все эти законы обманные и ничего хорошего народу не дали, только создали вражду и злобу…Раньше детей учили закону Божию, у которых воспитывалась совесть и страх, а сейчас советская власть учит детей хулиганству и разврату.

Выписка из протокола заседания тройки при УНКВД Московской области от 7 декабря 1937 г.

ПОСТАНОВИЛИ: КОНОВУ Александру Ивановну – на восемь лет ИТЛ.

Документы из места заключения

н/с 5.12.37 г. к/с 5.12.1945 г.

Прибыла в Берикульское отделение[90]90
  С. Берикуль Томской ж. д. Новосибирской обл.


[Закрыть] 7 мая 1938 года. Находится на 3 л/п Берикульского отделения 27.3.39.

[В марте 1939 года Конова Александра Ивановна направила заявление о пересмотре решения спецтройки УНКВД МО по её обвинению]:

Наркому Внутренних дел СССР Л. Берия

з/к Коновой Александры Ивановны

Заявление

5-го февраля 1937 года я была арестована органами НКВД Наро-Фоминского района Московской области и осуждена тройкой НКВД на 8 лет исправтрудлагерей по обвинению в контрреволюционной агитации (КРА).

Мне было предъявлено обвинение в том, что я якобы высказывала недовольство советской властью (чего на самом деле никогда не было и быть не могло) и что в 1931 году я получила пять лет административной ссылки за религию.

19 мая 1931 года я была действительно арестована в первый раз и сослана в г. Петропавловск, откуда через год я была освобождена правительственной тройкой. Таким образом, я вторично несу наказание за первую судимость, т. к. нового обвинения мне предъявлено не было, и весь допрос мой, имевший место один раз при аресте в районном НКВД, сводился к расспросу о причинах моего первого ареста, что было отмечено в протоколе. Протокол следствия мной был подписан со слов следователя (сама я его не читала), настоятельно требовавшего моей подписи. «Как иначе будет жить твоя мать, если ты не подпишешь», – говорил он. И что он поместил в нём помимо моей автобиографии и сведений об административной ссылке, я не знаю.

По происхождению я крестьянка-беднячка, а не середнячка, как указано в протоколе. Отец мой работал токарем по металлу на заводе при своей деревне и умер, когда мне было 9 лет. На иждивении матери нас осталась большая семья – семь человек. Жилось очень трудно, и мать меня отдала 15 лет в монастырь на обучение. В монастыре (Зосимова пустынь) я работала со дня своего поступления на общих сельскохозяйственных работах. Работа была тяжёлая, корчевали пни, обрабатывали землю и т. д. При советской власти монастырь реорганизовали в трудовую артель «Зосимова пустынь», и я продолжала работать в ней до 1929 года, до её ликвидации, на тех же сельскохозяйственных работах.

Возвратившись домой после первой ссылки, я ходила работать поденно (батрачить) и жила с престарелой матерью (которой сейчас 80 лет) до момента второго ареста. Таким образом, я работала на тяжёлом физическом труде всю жизнь и теперь, когда мне 51 год и моё здоровье окончательно потеряно, я вновь должно нести наказание за то, за что уже отбывала наказание в первый раз, без всякой на то вины с моей стороны, как тогда, так и теперь.

Считаю данный мне тяжёлый приговор незаслуженным и, надеясь на советское правосудие, прошу пересмотреть моё дело и вынести справедливое решение.

Подпись собственноручная «А.И. Конова».

22 марта 1939 г.

Ст. Берикульская Том. жел. дор. Ново-Сиб. обл.

Почтовый ящик № 5.

[25 августа 1939 года проведены повторные допросы свидетелей в Наро-Фоминском районном отделении УНКВД МО.

13 октября 1939 года прокурор Наро-Фоминского района Васильев подписал своё мнение: «Вследствие недостаточности материала для обвинения Коновой Александры Ивановны, вынесенное ранее решение Тройки Управления НКВД МО отменить. Осуждённую Конову А.И. из-под стражи освободить».]

[27 февраля поступило письмо матери Коновой А.И. на имя Берии]:

Народному Комиссару Внутренних Дел товарищу Берия

От гр-ки Коновой Василисы Дмитриевны,

проживающей Московской области Наро-Фоминского района, дер. Мамыри, дом № 14, станция Апрелевка Западной жел. дороги.

Заявление

В ноябре месяце 1937 г. органы НКВД города Наро-Фоминска арестовали мою дочь Конову Александру Ивановну 48 лет, которая в настоящий момент находится в Новосибирской области, Томская жел. дор., станция Берекульск, почтовый ящик № 5, ферма № 3. Причина ареста моей дочери ни ей, ни мне фактически не известна. Но есть предположение, что арест произведён по причине того, что моя дочь в течение с 1904 года по 1929 год при монастыре Зосимова пустынь находилась послушницей данного монастыря. Её работа в данном монастыре протекала в труде, т. е. занималась сельским хозяйством, ухаживала за скотом. Причины, побудившие меня отдать мою 15-тилетнюю дочь в монастырь, были исключительно потому, что я жила в страшной бедноте, занималась крестьянством, имея 2 десятины земли, 1 корову и 5 человек малолетних детей. Я думаю, что простую, из бывших крестьян женщину совершенно не было основания арестовывать, так как после ликвидации монастыря она жила при мне в деревне, никуда не ходила и какого-либо религиозного обряда не производила. Прошу вас рассмотреть моё заявление и освободить мою дочь, которой в настоящий момент 51 год, но которая поможет мне, 82-летней старухе по хозяйству дожить свою жизнь и спокойно умереть.

17 февраля 1940 г. Конова[91]91
  Все письмо написано другим, очень грамотным почерком. Этим же почерком надписан почтовый конверт в адрес Берии.


[Закрыть].

[25 марта 1940 года документы о пересмотре дела Коновой А.И. пересланы Начальнику Спецчасти УНКВД МО.]

Постановление УНКВД МО, подписанное комиссаром Госбезопасности К…м, от 22 апреля 1940 года: «Решение Тройки при УНКВД МО от 5 декабря 1937 года в отношении Коновой Александры Ивановны оставить в силе».

[17 июля 1956 года Конова Александра Ивановна обратилась в УКГБ СМ СССР по Владимирской области с заявлением о снятии с неё судимости. В это время Конова А.И. проживала по адресу: город Александров Владимирской обл., Первомайская ул., д. 127.

31 августа 1956 года Конова Александра Ивановна реабилитирована.]

Выписки из следственного дела сестры, вторично арестованной в Наро-Фоминске в 1938 году¹⁴¹

Выписки из протокола допроса

Агаркова Мария Григорьевна (1884 г. р.). Уроженка села Сталино Ливенского р-на Орловской обл. В 1931 году была судима за контрреволюционную деятельность, осуждена по ст. 58/10 УК РСФСР на 5 лет ИТЛ с заменой на ссылку в Казахстан, срок считался с 29 мая 1931 года, была сослана[92]92
  Письмо и подпись – одним почерком, причем тем же, что и письмо от самой Александры Ивановны Коновой год назад.


[Закрыть].

На допросе показала: «В Наро-Фоминск приехала в августе или в сентябре 1938 года из Дом…(?) Тульской области для того, чтобы устроиться куда-нибудь на работу. В течение этих месяцев до ареста прислуживала за псаломщицу по церквам Петровской и Афинеевской. Жила без прописки в разных местах в Наро-Фоминске у знакомых, как у Аленниковой Варвары, проживающей в фабричном доме № 42, кв. 267, и у ряда других знакомых, но фамилии их я не знаю. Существовала я на деньги, которые платил мне священник за прислуживание псаломщицей, при похоронах, от 5 до 10 рублей. В Наро-Фоминском районе из бывших монашек я не знаю никого».

Подпись собственноручная «Агаркова».

Из показаний свидетелей о том, что говорила Агаркова:

– Раньше при царе Николае всем жилось хорошо, все были сыты, обуты и одеты, а теперь при советской власти коммунисты надсмехаются над Богом и святыми храмами. Храмы все разорили и отняли у народа святую веру, а верующих ссылают, называла коммунистов антихристами.

– Скоро начнется всесоюзная перепись населения, это по библии, будет по земле ходить антихрист и будет записывать в свою веру, а кто глубоко верит в Бога, того будут ссылать и всячески мучить.

[На повторном допросе 4 ноября и на очной ставке 28 декабря 1938 года отказалась подтверждать показания свидетелей. Виновной себя в предъявляемых обвинениях не признала.]

Медсправка

1939 г. 14/IV при медосмотре содержащейся в Таганской тюрьме УНКВД МО закл. Огарковой Марии Григорьевны, 55 лет, установлена старческая изношен[ность]. Лёгкий труд [видимо, допустим].

Врач Таганской тюрьмы: Овечкина (подпись).

Справка

Я, пом. опер. уполномоченного Наро-Фоминского РО УНКВД Ф…, рассмотрел следственное дело № 10373 по обвинению гр. Агарковой Марии Григорьевны по ст. 58 п.10 части 1-й УК РСФСР и установил, что лиц, скомпрометированных обвиняемой по данному делу, не имеется. 4 февраля 1939 года.

Выписки из протокола № 10

Особого Совещания при Народном Комиссаре Внутренних Дел СССР

от 29 апреля 1939 г.

ПОСТАНОВИЛИ: АГАРКОВУ Марию Григорьевну за антисоветскую агитацию выслать в один из районов Казахстана, сроком на ПЯТЬ лет, считая срок с 27 октября 1938 г.

12 мая 1939 года этапирована в г. Алма-Ата, НКВД Казахской ССР. 10 июня 1939 года прибыла в КСС НКВД и отправлена в Чимкент.

[Заключение о реабилитации утверждено зам. прокурора города Москвы 19 ноября 1998 г.]

Агарковой Марии Григорьевне определён был местом ссылки Сузакский район Южно-Казахстанской области. Ссылку отбывала в урочище Байкадам Сарысуского района Джамбульской области. Освобождена 27 октября 1943 года¹⁴². Про те места есть следующее свидетельство:

«Чтобы попасть в небольшое село Сузак за сто двадцать километров от Алма-Аты, необходимо пройти через пустыню и горы. Известно было, что путь в те края проходил вдоль ущелья по узкой дороге, и бывали случаи, когда верблюды вместе с людьми срывались с тропы и падали в пропасть. Ослабевшие после долгого пребывания в тюрьмах и ссылках, люди получали в дороге солнечные ожоги и едва доезжали до места назначения»¹⁴³.

О церковной жизни зосимовских сестёр, оставшихся на свободе, в 1930-е годы

О СЛУЖБЕ ЗОСИМОВСКИХ СЕСТЁР В ХРАМЕ СЕЛА РУДНЕВА В 1935-1937-х ГОДАХ

Несмотря на проходившие аресты и ссылки, в оставшихся на свободе не увядала вера в Промысел Божий, не сгибалась воля, не ослабевали силы служить Богу и ближним. О некоторых зосимовских сёстрах в период 1930-х годов имеются скудные, но важные сведения в следственном деле священномученика Георгия Фёдоровича Архангельского, служившего священником в селе Руднево (ближайшее село к Зосимовой пустыни).

Священник Георгий Фёдорович Архангельский служил в храме села Руднева с 1935 года, будучи переведённым туда из села Афинеева того же Наро-Фоминского района. «Еще в Афинееве вокруг деятельного батюшки собирались „монашки“ из бывшего Троице-Одигитриевского монастыря. Они стали помощницами священника во всех его начинаниях: пели на клиросе, читали, помогали в алтаре, убирали храм. В трудное время всеобщего недоверия и подозрительности вокруг настоятеля Афинеевского храма складывался духовный кружок единомышленников, костяк которого составляли инокини. Вечерами они собирались в доме священника, вели духовные беседы, пели. Прихожане Иоанновской церкви знали об этом и часто заходили на огонёк в дом батюшки»¹⁴⁴.

В 1937 году, во время волны массовых репрессий против духовенства и верующих, оперативно-рaзыскные работы Наро-фоминского НКВД велись против отца Георгия и бывших насельниц Зосимовой пустыни. Рудневский сельсовет в своей характеристике на арестованного (3 сентября 1937 г.) отца Георгия Архангельского сообщил, что священник Георгий «группирует монашек бывшего монастыря Зосимова пустынь и является их руководителем; все монашки проживают поблизости к селу Руднево и каждый воскресный день посещают церковь, а также бывают на квартире Архангельского». Отцу Георгию вменялось в вину «систематическая антисоветская и контрреволюционная агитация, сочувствие расстрелянным изменникам родины и врагам народа» и то, что он «группировал монашеский элемент». Батюшка обвинялся также в разговорах о близкой войне и поражении в ней большевистского режима.

4 сентября 1937 года отца Георгия арестовали и доставили в Наро-Фоминск, а 9 октября того же года решением тройки отец Георгий был приговорен к расстрелу. 14 октября на праздник Покрова Пресвятой Богородицы священник Георгий Архангельский обрёл мученическую кончину вместе со многими новомучениками за веру Христову на Бутовском полигоне¹⁴⁵. Ныне прославлен нашей Церковью в лике новомучеников Российских.

Выписки из следственного дела настоятеля Рудневского храма священномученика Георгия Архангельского¹⁴⁶

Из показаний Архангельского Георгия Фёдоровича на допросе 5 сентября 1937 г.:

Вопрос: Назовите фамилии, имена и отчества монашек, проживающих в вашем приходе.

Ответ: В моём приходе проживает девять монашек: Силова Александра Васильевна, Мохова Ксения Александровна, Мохова Евдокия, проживающие при деревне Сотниковой; монашки Варвара, Мария, Дорофея, проживающие при деревне Архангельской, фамилии и отчества я их не знаю; монашки Любовь, Пелагея, проживающие при деревне Шеламовой, фамилии и отчества не знаю; монашка Пелагея, проживающая при деревне Ожиговой, фамилию и отчество я также её не знаю. Все перечисленные мною монашки, проживающие в данное время в моём приходе, – из монастыря «Зосимова пустынь».

Вопрос: Имеют ли между собой какую связь перечисленные вами монашки?

Ответ: Перечисленные мною монашки имеют между собой тесную связь как в прошлом, так и в настоящее время. В данное время они каждый воскресный день посещают церковь моего прихода. Часть монашек поёт на клиросе, и часть монашек обслуживает другие необходимые церковные обязанности. Ежегодно они справляют свой праздник Смоленской Божией Матери, для чего собираются в одно помещение.

Вопрос: Бывают ли у вас лично в доме перечисленные вами монашки и для какой цели собираются?

Ответ: Перечисленные мною монашки один раз в год собираются у меня в доме по случаю дня моего рождения. В остальных случаях заходят исключительно по делам службы.

Вопрос: Довольны ли вы лично сами группированием вокруг вас монашек и почему?

Ответ: Лично я доволен группированием вокруг меня монашек, так как я лично в этом заинтересован по тем причинам, что последние помогают мне в церкви совершать религиозные обряды и богослужения. Кроме того, последние своим пением в церкви привлекают верующих и увеличивают посещаемость храма, а отсюда улучшают моё материальное положение.

Вопрос: Дайте следствию показание об антисоветской деятельности указанной вами группы монашек.

Ответ: Лично для меня ни о какой антисоветской деятельности перечисленной мною группы монашек неизвестно. Также лично для меня неизвестно их личное настроение и мнение о советской власти.

О некоторых судьбах зосимовских сестёр

Хотелось бы знать о перечисленных «монашках» подробнее, но из дореволюционных документов удается выяснить очень немногое, к тому же только о монахине Дорофее и о тех, у кого названы фамилии. Остальные имена настолько распространённые, что узнавание неоднозначно. Из всех Моховых, проживавших в деревне Сотниковой, более подробно удалось узнать только о Ксении Александровне от её внучатой племянницы.

Монахиня Дорофея (в миру Дария Феодоровна Пестова, 1860 г. р.) была родом из Туринского уезда Тобольской губернии. Приехала в Троице-Одигитриевский монастырь Зосимова пустынь в 1880 году, пострижена в монашество 17 июня 1908 года. Проходила послушание cтаршей в хлебной с 1894 года. В артели в 1920-х годах – на общих работах¹⁴⁷.

Ксения Александровна Мохова родилась в 1878 году в селении Бекасово (недалеко от Зосимовой пустыни). Часто ходила в монастырь на службы. Однажды, году в 1892-м, была там на Пасхальном Богослужении вместе со своей младшей сестрёнкой Акилиной. И какой-то блаженный, положив ей руку на голову, предсказал монашество. А испугавшуюся маленькую сестрёнку приободрил: «Ты не бойся – ты монахиней не будешь». Вскоре, в молодые годы, пришла Ксения в монастырь. Там она до 1917 года занималась рукоделием. В артели в 1920-х годах несла послушания на общих работах. После закрытия монастыря жила в деревне Сотниковой. В келии её было много икон и книг из монастыря, но куда они делись после её смерти, неизвестно. Служила в Рудневском храме до ареста священника Георгия, а потом стала ездить в Покровский храм на станцию Алабино. Поезда ходили тогда редко, окружной дороги ещё не было. Часто после вечерней службы ночевала в Бекасово у своей сестры Акилины Александровны (по мужу Румянцевой), а рано утром уходила к себе в Сотниково. Все три Моховы, бывшие насельницы Зосимовой пустыни, до конца жизни были верны Богу, но монашеского пострига у них не было. Умерла Ксения Александровна в 1954 году и похоронена на старом Нарофоминском кладбище (в нынешнем пригороде Новофедоровке). За могилкой ухаживает внучка Акилины Александровны, Антонина Михайловна Погорелова¹⁴⁸ – недавно поставила новый деревянный крест. Евдокия Константиновна Мохова, 1865 года рождения, отошла ко Господу, конечно, раньше. А Екатерина Федоровна Мохова, вернувшись из казахстанской ссылки, жила в 1940-1950-х годах с матерью в своём родном домике в Сотникове. Вместе с Ксенией Александровной ходила регулярно в храм. В деревне их уважали и называли «монашками». Обе жили скромно, достойно. Из хозяйства имели лишь небольшие огородики. Умерла Екатерина Фёдоровна не ранее 1955 года[93]93
  По воспоминаниям односельчанки Татьяны Григорьевны Петраковой, многие годы жившей около монастыря. Записано монахиней Зосимой Верховской с её слов в 2008 г.


[Закрыть].

По устным сведениям жителей села Могутова, около их храма были похоронены пять сестёр из Зосимовой пустыни. Имя одной из них – Екатерина. Остальные имена неизвестны.

О СОХРАНЁННЫХ РЕЛИКВИЯХ ЗОСИМОВОЙ ПУСТЫНИ

Другие ниточки информации о проживании сестёр Зосимовой пустыни тянутся к железнодорожным станциям Киевской дороги. В селе Петровском (около Алабино) жили три года до своего ареста (в 1931 году) преподобномученицы игуменья Афанасия (Лепёшкина) и Евдокия Бучинева с матушкой Антонией. Кто именно остался в Алабино после ареста игуменьи разделять сиротство старенькой монахини Антонии, неизвестно. Но именно с одной из станций Киевской железной дороги приезжали в первой половине 1930-х годов бывшие зосимовские сёстры в Москву в Высоко-Петровский монастырь, который в те годы был одним из центров церковной жизни Москвы. Многие старцы монастыря были выходцами из Свято-Смоленской Зосимовой пустыни[94]94
  Свято-Смоленская Зосимова пустынь – мужской монастырь Александровского уезда Владимирской губернии.


[Закрыть], перебравшимися в Высоко-Петровский монастырь после закрытия их родной обители в 1923 году. Настоятель монастыря воссоздал в Высоко-Петровском монастыре зосимовское богослужение и заботливо оберегал старческое делание пришедших туда отцов. Среди них был один из ближайших учеников последнего настоятеля Зосимовой пустыни схиигумена Германа – иеромонах Агафон (Лебедев), впоследствии схиархимандрит Игнатий, погибший позднее, в 1938 году, в лагерях ГУЛАГа (ныне прославлен в лике священномученика). Именно к нему пришли сёстры из разорённой женской Зосимовой пустыни. Об этом оставила нам свои воспоминания его духовная дочь – схимонахиня Игнатия (Петровская)¹⁴⁹. Воспроизведём этот рассказ из её книги «Старчество на Руси» дословно.

«Пишущей эти строки довелось встретиться с сёстрами, которые происходили из пустыни, созданной отцом Зосимой (Верховским). Они пришли искать духовного руководства и помощи к старцу Зосимовой (мужской) пустыни отцу Агафону. Пустыни женской уже не существовало, сёстры жили в деревне под Москвой. Им хотелось передать то, что осталось от их прошлого. До них, вероятно, дошло известие, что отец Агафон был большим почитателем их старца Зосимы. Сёстры отличались душевностью, простотой и непосредственностью отношений, в них была большая внутренняя свобода, связанная воедино с искренностью и доброжелательностью. Отцу Агафону они с любовью передали портрет отца Зосимы, писанный масляными красками, очень хороший, достойный по качеству исполнения. Позднее они с доверчивостью передали некоторые личные вещи старца: деревянные ложки, чётки, „стволинку“, через которую отец Зосима пил воду во время болезни, а также некоторые письма духовных дочерей отца Зосимы, его племянниц Веры и Маргариты. На этих письмах, писанных старинным почерком, были видны пятна – следы слёз, которые проливали сёстры в их тяжких душевных искушениях в Сибири при разлуке с духовным отцом. Так духовная семья старца Агафона породнилась с семьёй старца Зосимы Верховского. И был здесь один дух, одно мироощущение и мировосприятие. Значит, в разные периоды жизни духовных семей, выросших под старческим руководством, единым оказывается основное направление, основное восприятие жизни и путей спасения. Потому что здесь – одна подлинная основа, идущая от древних времён, полагающая своё основание в водительстве Христовом»¹⁵⁰.