Текст книги "Песочные часы"

С тех пор как Кэт села, морщины у нее на лбу становились все глубже. С остальным лицом это как-то не сочеталось.

– Интересно, почему я из будущего не предупредила Майкла, что ему необходимо сделать все, чтобы выбраться из лаборатории, прежде чем она взлетит на воздух? – Я этого не понимала. – Как я могла позволить ему погибнуть? Как он сам мог пойти на это, зная, что ему грозит смерть?

– Ты просто не имела права это говорить – таковы правила, – особенно если ты и в будущем намереваешься продолжить сотрудничество с «Песочными часами». – Кэт пыталась меня утешить, но ее объяснение меня лишь рассердило.

– Кто придумывает эти правила?

– Ты узнаешь все довольно скоро. – Сказав это довольно сухо, она встала. – Полагаю, после сегодняшнего они скоро явятся.

Я тупо уставилась на нее:

– Ты о чем?

– А если я тебе скажу, – Кэт наклонилась ко мне и проницательно посмотрела в глаза, – ты в состоянии все изменить?

Я уставилась на нее, боясь поверить ей и в то же время отчаянно этого желая.

– Дело в том, что у меня уже достаточно проблем. – Кэт смолкла, крепко сжав губы, и я буквально видела, как у нее в голове крутятся шестеренки. – Если Лендерс пропал… и мы можем попасть в «Песочные часы»… там есть мост. Я тебя проведу.

– Проведешь?

– Чтобы ты могла все изменить? – В вопросе звучал намек.

Спасти Майкла. Она говорила о том, чтобы спасти его. Я встала на колени:

– Да, прошу тебя.

– Погоди. – Кэт подняла палец. – Все не так просто. Когда правящие силы проявят себя, ты, возможно, лишишься своих способностей.

– Мне плевать. – Я готова была нарушить любое правило и смириться с любыми последствиями, лишь бы вернуть Майкла. Я метнулась на край кровати. Мне казалось, что солнце взошло – в груди потеплело, я усматривала новые возможности. – Когда я смогу отправиться?

Поднимаясь, Кэт посмотрела на часы:

– Дай мне минут тридцать. У меня есть подозрение, что Лайем и остальные отправятся к тебе – искать Лендерса. Я скажу, что ты хочешь остаться здесь, а сама вызовусь посидеть с тобой. И, Эмерсон…

– Да?

– Никому не говори. Лайем правил никогда не нарушает. Я очень удивлена, что он вернулся с тобой. То, что мы собираемся сделать, очень опасно и считается крайне неэтичным. – Губы у Кэт вытянулись в струнку. – Понимаешь?

– Понимаю.

Глава пятидесятая

Мы ехали в «Песочные часы», в сумерках весело стрекотали цикады, и у меня почему-то совсем не было ощущения реальности происходящего – казалось, что я сейчас буду собирать светлячков в банку, чтобы сделать из нее фонарик, а не воскрешать мертвого.

Кэт уверенно поворачивала по изгибам подъездной дороги, внимательно глядя в зеркало заднего вида. Радуясь тому, что в нем никого не было видно, она остановилась около ивы, ветви которой свисали так низко, что машина оказалась почти не видна.

– Мы сразу отправимся в старый кабинет Лайема. Иди за мной и, если нам кто-нибудь встретится, веди себя так, будто ты тут по делу, что бы они ни говорили.

– Хорошо.

– Когда я открою тебе мост, сконцентрируйся на том времени, когда вы с Майклом вошли в лабораторию. И будь очень осторожна – тебя никто не должен увидеть… вообще никто, Эмерсон. Даже если тебе очень захочется окликнуть Майкла, это можно будет сделать только после того, как вы с Лайемом уйдете. До взрыва у тебя будет всего лишь несколько секунд.

Я осмотрела свою одежду, надеясь, что этого будет достаточно, чтобы убедить Майкла в том, что это другая я. Мы как могли отчистили теплую куртку, в которой я спасала Лайема; я повязала яркий зеленый шарф. Хвостик я распустила. А еще сунула в карман серебряный кружочек Калеба – как талисман!

– Ты должна убедить его принять твою помощь. Если он откажется, если с тобой что-нибудь случится…

Заканчивать предложение Кэт не пришлось. Если что-то пойдет не так, спасать нас обоих уже никто не явится.

– Ты все время говоришь «если». Это уверенности не придает.

Кэт схватила меня за предплечье и сжала его:

– Ты должна осознать, насколько высок риск. Ты это понимаешь?

Я кивнула. И пошла за ней в дом, стараясь скрыть свой испуг. Мы обошлись без стука и без ключей – входная дверь была не заперта. Кэт потащила меня в темную комнату, я лишь мельком заметила, что дом был просторный и отделан в теплых тонах.

Кэт показала за дверь:

– По коридору ты выйдешь в гостиную. Застекленные двери ведут из нее во внутренний дворик. Там есть каменная стена, за которой можно скрыться. Как только выйдешь на газон, беги, чтобы тебя не увидели.

– А что, если…

Я не договорила, потому что где-то открылась, а потом снова закрылась дверь. Кэт схватила меня и толкнула за стол. Послышались приглушенные голоса, затем они вновь исчезли.

– Если собираешься идти, надо делать это прямо сейчас. – Кэт подняла руки, и в них появилась сфера, осветившая лицо девушки жутковатым светом. – Готова?

Я встала и шагнула за завесу.

Глава пятьдесят первая

Стены длинного коридора все так же походили на серебристую водную гладь, как и прошлой ночью. Только чувствовала я себя без Майкла совсем иначе – на этот раз я была не столько возбуждена, сколько напугана. Я покрутила кольцо и сконцентрировалась на дне смерти Лайема, удерживая в уме тот момент, когда мы с ним шли через газон к лаборатории. В голову лезли мысли о том, что мы тогда друг другу говорили, и о том, чего не сказали. Я заставила себя собраться. Я буквально слышала голос Майкла – он тоже велел мне сфокусироваться.

Вскоре неудержимый поток звуков и особое сияние известили меня о том, что путешествие подошло к концу. Когда вокруг снова стихло, я, оставаясь за завесой, осмотрела комнату, чтобы убедиться, что в ней никого нет. Я видела лишь слабую подсветку на книжной полке.

На ней оказалась коллекция песочных часов – от очень старинных до самых футуристичных. Когда Кэт была рядом, я их не заметила.

Я сошла с моста и на цыпочках направилась к двери, выглянула в коридор, как и пятнадцать минут назад, только время было совсем другое. Дом казался все таким же пустым. К тому же было настолько темно, что я упрекнула себя за то, что не взяла фонарик. Все так же на цыпочках я пошла к застекленным дверям, выходившим в патио, и осторожно надавила на изогнутую ручку.

Закрыто.

А за спиной послышались шаги.

Меня охватила паника, сжимавшая тисками грудь. Я еле сдержала уже готовый вырваться крик и посмотрела через плечо.

Я была одна.

Я вновь вернулась к дверям и попыталась нащупать кнопку. Однако нашла лишь засов, открыть который можно было только с помощью ключа.

«Так, думай, думай, думай». Я попыталась найти на стене крючок, пошарила на столике, надеясь на чудо. Но нет. Тут вдруг меня пронзило воспоминание, я подняла взгляд и заметила что-то на раме двери.

Есть!

Когда я была маленькой, родители держали ключ от ванной там же на случай, если я запрусь. Я потянулась за ним и выругалась про себя. Очень уж я маленькая. Прыгать я не отваживалась – если сразу не получится, я подниму слишком много шума и рискую вообще не выйти наружу.

К счастью, глаза привыкли к слабому свету, и я снова осмотрела комнату. Метрах в четырех-пяти от меня перед креслом стояла мягкая оттоманка, обитая темным бархатом. Я бросилась к ней, моля Бога, чтобы у нее были колесики. Наконец-то мне повезло.

Я подкатила оттоманку к двери, встала и столкнула ключ. Он со звоном ударился о деревянный пол. Расставлять вещи по местам у меня времени не было, и я поспешно открыла дверь.

На морозе у меня заслезились глаза. В лаборатории горел свет, огромный двор был пуст. Скрестив пальцы, я крадучись спустилась по ступенькам и бросилась бежать.

До границы леса я домчалась довольно быстро. Хорошо бы увидеть кого-нибудь или что-нибудь, по чему можно было бы определить, что я вышла в нужное время.

Желание исполнилось.

Я бросилась в укрытие, в тот самый заброшенный сарай с прогнившим полом, про который в прошлый раз говорил Майкл. Дверь еле держалась на петлях, но она все же закрылась со скрежетом, и в нос мне ударил запах преющей листвы и бензина. Мне показалось, что пол был в довольно неплохом состоянии. Но даже если я ошиблась, какая разница.

Других вариантов у меня все равно не было.

Лендерс с Авой уже шли по лесу, направляясь прямо ко мне.

Я приоткрыла дверь на сантиметр, чтобы можно было наблюдать за происходящим.

– Прости.

– Ты плохо себя ведешь. Но я прощаю. Сделай все как надо, и я, возможно, тебя вознагражу.

– Как скажешь, все что угодно.

Во второй раз этот диалог произвел на меня еще более кошмарное впечатление, если такое вообще возможно. Но теперь я знала, что Майкл с Лайемом в тот момент находились в лаборатории, а я сама пряталась за деревом всего лишь в нескольких метрах, слушая тот же самый разговор.

Все это казалось таким странным.

Я, насколько хватило смелости, прижалась к двери, выглядывая в щелку.

Джек на фоне зимней природы казался настоящим красавцем, он был совершенно невозмутим и уверен, что имеет право на то, что он собирается сделать. Я его за это еще больше возненавидела.

– Как ты думаешь, нас скоро начнут искать? – На этот раз голос Авы прозвучал как-то иначе. Может, потому, что теперь они подошли ближе ко мне. Или она испугалась.

– Вообще не начнут. Никто и не поймет, что пожар вызван воздействием на время. – Джек говорил об этом так, словно Ава волновалась совершенно на пустом месте, – и был прав. Судя по тому, что рассказывал мне Калеб, властям совершенно ничего не известно о существовании таких мест, как «Песочные часы». – Хватит уже думать о последствиях. Тебя как будто из полиции подослали капать мне на мозги.

Когда они проходили мимо сарая в сторону леса, я постаралась рассмотреть лицо Авы, но лишь мельком успела заметить длинное ожерелье на шее и голубой плащ. Потом злоумышленники скрылись из виду.

На замерзшей траве появился золотистый прямоугольник.

Майкл – живой, целый и невредимый – вышел из лаборатории, направляясь за лежавшим в машине мистером Икс.

Он поспешно добрался до дома; я наблюдала за ним до тех пор, пока он не скрылся из виду.

Хуже всего, когда заранее знаешь, что должно произойти, но вынужден ждать. Я попыталась разумно распорядиться временем и стала осторожно пробовать пол ногой. Нам с Майклом понадобится где-то укрыться, когда я выведу его из лаборатории, прежде чем она взлетит на воздух.

По периметру доски оказались крепче. Когда я осматривала комнату, выбирая место, где нам будет лучше спрятаться, случилось немыслимое.

Ветхие бревенчатые стены вдруг ожили, в сарае появилась рябь. В свете керосиновой лампы все быстрее и быстрее проступали образы, на вешалке у дровяной печи висело какое-то безумное стеганое одеяло, маленькая девочка с черной как смоль кожей пела колыбельную деревянной кукле, а в углу молодая мама укачивала младенца.

– Нет, нет, нет.

Я покрепче закрыла глаза, потом снова открыла. Но рябь не исчезла, наоборот, стала более детальной. Комната совершенно преобразилась. Я вспомнила слова Лайема о том, что рябь просачивается сквозь ткань времени. Сначала я видела рябчиков поодиночке, потом появился джаз-банд, запряженный лошадьми экипаж, а теперь – целый интерьер хижины с ее жителями. Насколько еще хватит красок, станут ли мои видения еще масштабнее?

Я выглянула из окна, на котором теперь висели домотканые занавески. Снаружи полукругом стояли и другие хижины.

Лаборатории видно не было.

Ткнуть в девчонку или в ее мать с новорожденным?

В кого-то надо было. Чтобы все это исчезло, да поскорее. Мне важно было видеть из окна настоящее, а не целую сцену из прошлого.

Ближе ко мне сидела маленькая девочка, поэтому она выиграла. Или проиграла, смотря как посмотреть. Я протянула руку и осторожно похлопала ее по плечу, не стала пронзать ее, как рапирой.

Исчезновение было очень странным, совсем не таким, как я ожидала.

Я думала, что девочка лопнет, как мыльный пузырь, но вместо этого вся сцена поблекла и оползла, подобно каплям дождя, сбегающим по стеклу.

Как-то мне это совсем не понравилось, но размышлять об этом не было времени. Картинка сменилась, наезжая сверху вниз, как в кино: снова появилась лаборатория. К двери как раз шел Майкл, таща мистера Икс.

У меня была, наверное, всего минута. Я бросилась бежать, не думая о том, что сама могу взорваться. Джек с Авой прятались где-то в лесу, готовясь к своему злодеянию, а Лайем, Майкл и я спорили у двери в лабораторию. Я добежала до ее стены и прижалась к ней, крепко закрыв глаза. Я не знала, можно ли мне смотреть на саму себя. Да и не была уверена в том, хочу ли я этого.

– Я тебя тут не оставлю.

– Эмерсон, иди. Возьми.

– Пошли со мной. Ты обещал, что мы не будем подвергать себя опасности.

Заметно было, что я в отчаянии. Я вдруг осознала, что я каким-то образом предчувствовала, что Майкл не выберется живым. Но это было тогда.

А теперь я не позволю этому случиться снова.

– Я обещал, что я не буду подвергать тебя опасности, так что я хочу, чтобы ты отошла от лаборатории подальше. Идите с Лайемом в машину. Прошу тебя. Время на исходе.

– Я уверен, что Майкл знает, что делает. Мы его лишь задерживаем.

– Иди. Прошу, побереги себя. Я тоже приду, как только смогу.

Убедившись, что путь свободен, я сразу же побежала в лабораторию.

Обреченный Майкл стоял без движения. Он вцепился в труп, как в спасательный канат.

– Майкл!

Он поднял голову, и глаза у него полезли на лоб от страха. Он принялся отчаянно качать головой, спрашивая:

– Что ты тут делаешь? Эм, уходи, беги отсюда!

– Нет.

Я схватила Майкла за запястье, изо всех сил пнув мистера Икс, так, что тело с глухим ударом упало на землю. Пакет, в который был упакован труп, порвался, и меня чуть не вырвало.

– Бежим вместе.

Все так же крепко держа Майкла за руку, я вытащила его на улицу и рванула со всех ног через лес, гулко топая по замерзшей земле. Майкл бежал за мной, я слышала его тяжелое дыхание за спиной. Мы спрятались в крошечном сарайчике.

Через две секунды после того, как мы закрыли дверь, лаборатория вспыхнула.

Глава пятьдесят вторая

– Эмерсон, что это было? Что ты наделала?

– Спасла тебя.

– Правила…

– Не говори мне о правилах, или умрешь уже от моих рук. Их никто, кроме тебя, не соблюдает, и будь я проклята, если твое гипертрофированное чувство долга заставит тебя сделать какую-нибудь глупость и сейчас. – У меня в душе боролись противоречивые чувства. С одной стороны, я мечтала обнять Майкла и никогда уже не выпускать. И в то же время мне хотелось выплеснуть на него всю свою ярость за то, что он знал, что погибнет, и согласился принять такую судьбу, не сделав ничего, чтобы предотвратить несчастье.

– Зачем ты за мной вернулась?

Ярость победила.

– Ты вообще хоть на миг задумался о том, что будет со мной, когда я тебя потеряю? А с твоей мамой и сестрой? С Калебом? Со всеми, кому ты не безразличен?

– Я только об этом и думал.

– Так почему ты на это пошел?

– Я не мог иначе. Так должно было случиться. Узнав, что ты вернешься… – Он смолк. – Я хотел убедиться, что в конечном счете с тобой все будет в порядке. И я это увидел.

– В порядке? Со мной?

Он поднял взгляд в потолок:

– Я видел, как о тебе заботятся. Любят.

– Кто обо мне заботился?

Майкл посмотрел мне в глаза:

– Калеб.

Я покачала головой.

– Я убедился, что ты будешь жить хорошо. Мне оставалось лишь смириться с фактом, что я не буду частью этой жизни.

– А если я не хочу никакой жизни без тебя? – Я облизала губы, стараясь успокоить нервы. Я что, совсем ненормальная? Почему-то разговор о моих чувствах повергал меня в больший ужас, чем горящее на улице здание. – Об этом ты не подумал?

– Я стоял перед лицом смерти. По идее, я должен был утратить способность думать о чем-либо вообще. Но тем не менее нет, на первом месте оказалась ты.

Интересно, как мне это удалось.

Раздался очередной взрыв, от которого задрожали стекла, и мы оба подскочили.

– Надо убираться отсюда. – И Майкл показал на дверь.

– Пока еще рано. Там сейчас слишком оживленно. Лучше подождать, когда все уляжется. И поскольку нам пока надо как-то убить время, – я поморщилась от собственных слов, – я все равно должна тебе кое-что рассказать, прежде чем мы вернемся. За последние сутки очень многое произошло.

– Ты так быстро за мной вернулась?

– Поверь, мне эти двадцать четыре часа показались бесконечно долгими. Я даже не знаю, с каких новостей начать, с плохих… или с плохих. – Я вздохнула. – Ладно, во-первых. Ты был прав в том, что Джонатан Лендерс – убийца.

– Я знал.

– Но это не самое страшное. С того самого дня, как мы с тобой познакомились, он обретался в моем лофте. И в твоем тоже.

Майкл был ошарашен:

– Не понимаю.

– Никто не понимает. Он каким-то образом перемещался по мосту, попадающем и в твою и в мою комнаты. И бывал он там довольно часто. Сначала я принимала его за рябчика. Я как-то попыталась до него дотронуться, чтобы избавиться от него, а в итоге лишь перемазала руки в какой-то липкой светящейся гадости.

Майкл скривился:

– А почему я его не видел?

– Наверное, потому, что он этого не хотел. Думаю, что он и прятаться на этом мосту мог.

Майкл дернул головой, указывая на окно, из которого было видно, как Джек направляет едущую по газону пожарную машину.

– Почему ты мне о нем не сказала? – спросил он.

Я буквально раскалилась от стыда. Для меня это был непростой вопрос.

Разве я могла признаться Майклу в том, что мне хотелось, чтобы Джек, чье повышенное внимание и комплименты мне льстили, был только моим? Я принимала его за некоего ангела-хранителя, а кем он оказался? Убийцей! А ведь он жил в моем доме. Сидел рядом, когда я спала. Я была так глупа, что поверила его обещанию меня защищать.

– Поначалу я не отнеслась к его появлению серьезно. А потом уже стало казаться, будто я тебя обманываю. И что надо это скрывать. Я должна была бы осознать, что поступаю неправильно.

У Майкла был задумчивый взгляд.

– У нас обоих есть поводы сожалеть о том, что мы о чем-то решили умолчать.

– Тогда, в твоей комнате, когда мы поцеловались… – Я смолкла. – Ты сказал, что хотел бы поцеловать меня еще раз. Но ты знал, что уже не вернешься. Значит, это был прощальный поцелуй?

– А тебе как кажется?

Я понимала, что позже, наверное, буду очень злиться на себя за то, что позволила Майклу так легко отделаться, но мое горе уже сменилось опьяняющим чувством облегчения, быстро разлившимся по всему телу. Совершенно спонтанно и непроизвольно.

– Думаю, что прощальный. В таком случае теперь, наверное, полагается приветственный поцелуй. – Нервничая, я теребила узел на шарфе, то затягивая его, то ослабляя. – То есть я же тебя из лап смерти вырвала… В сущности-то…

Майкл пристально посмотрел на меня, потом сделал шаг вперед и обнял меня. Удар током на этот раз был настолько сильный, что я едва удержалась на ногах.

– Да, он был прощальный. Я думал, что больше тебя не увижу, и мне не хотелось умирать, не поцеловав тебя. – Майкл застонал. – Боже, все как в настоящей трагедии.

– А так оно и было. – Я вспомнила, как разрывалось мое сердце, когда я думала, что потеряла его навсегда. – Я чувствовала себя просто ужасно.

– Извини.

– Я тебя не простила. – У меня тряслись ноги, голос предательски дрожал – я была готова расплакаться. – Я не знаю, когда я это сделаю, если вообще смогу. Но я ужасно рада, что сейчас ты здесь.

– Эмерсон…

– Я не знаю, что все это значит, но, когда я думала, что тебя не стало, я буквально не могла дышать. Было такое ощущение, что от меня самой осталась только половина. – Из меня буквально лились слова, у меня не просто фильтр был сломан, у меня вообще кран прорвало. – Мне всего семнадцать. Кто так себя в семнадцать лет чувствует?

– Эм…

– И что касается Авы или Калеба… Я не хочу, чтобы кто-нибудь стоял между нами. Я…

– Эмерсон! – повторил Майкл с нетерпением.

– Что?

– Помолчи, пожалуйста. – Он наклонился ко мне, остановившись, когда его губы были уже совсем рядом с моими. – Я не могу тебя поцеловать, пока ты говоришь.

Радость, забурлившая у меня в крови, перечеркнула боль, испытанную в тот момент, когда Майкла не стало. На миг я вспомнила ту Эмерсон, которая тогда лежала на траве без сознания и которой предстояло очнуться и осознать свою утрату.

Но я отпустила эту мысль, целиком отдавшись ласкам Майкла, который вновь стоял передо мной целый и невредимый.

Мы опустились на колени, приоткрыв дверь так, чтобы можно было видеть, что происходит во дворе. Пламя уже почти погасло. Машины выезжали со двора, после них на траве оставались грязные следы. Их движением руководил начальник пожарной команды. Все его лицо было в саже, он отдавал команды водителям, из его рта валил пар.

– Нам надо добраться до кабинета Лайема, – сказала я. – Кэт ждет нас по другую сторону моста.

– Позволь мне пойти первым, – улыбнулся Майкл.

Я вскинула бровь.

– Я знаю, что ты можешь о себе позаботиться. И обо мне тоже.

Майкл выглянул наружу и посмотрел налево и направо, наблюдая за снующим прямо под самым носом Лендерсом:

– Надо принять меры предосторожности. Я хорошо знаю дом и людей, которые могут там оказаться. А ты нет.

– Ясно.

Я смотрела на его губы, совершенно не думая о мосте или о том, с чем нам придется столкнуться на другой его стороне. Все мои мысли были заняты Майклом, я радовалась, что он жив, хотела дотронуться до него. Хотела, чтобы он дотронулся до меня.

Он же продолжал наблюдать за тем, что творилось на улице.

– Эмерсон. Не смотри на меня так. Не сейчас.

– Откуда ты знаешь, как я на тебя смотрю?

– Чувствую. – Он улыбнулся. Я это не увидела, но поняла по голосу. Одной рукой он обнял меня за шею и осторожно прижал к себе. – Погоди. Ты мне всего одну плохую новость рассказала. Что там еще, помимо того, что Джонатан Лендерс за тобой следил?

– Рябь меняется. На открытии «Телеграфа» мы оба видели джаз-банд, но мне после этого еще много чего являлось. Самое худшее произошло прямо здесь перед тем, как я выбежала, чтобы спасти тебя. Вся комната преобразилась. Я выглянула из окна и увидела, как тут все было по меньшей мере сто пятьдесят лет назад.

– Что?

– Я не могу объяснить. У меня возникло такое ощущение, что я прилетела в прошлое.

– Скорее прошлое прилетело к тебе. – Майкл задумчиво помолчал. – У меня рябь в последнее время отличается обилием деталей, но сюжеты попроще, чем у тебя. Ты Лайему говорила?

Я кивнула:

– Он обеспокоен.

– Значит, это всерьез. Объяснения у него какие-нибудь есть?

– Нет.

Майкл приоткрыл дверь еще на сантиметр:

– Похоже, все главные действующие лица разговаривают с начальником пожарной бригады.

– Рано еще выходить, – возразила я.

Может, народ и рассасывается, но все же нам еще вряд ли удалось бы пройти незамеченными.

– Мы не можем заставлять Кэт слишком долго ждать у открытой кротовой норы. Она сейчас на вражеской территории – в «Песочных часах» слишком много приспешников Лендерса.

– Подождем еще несколько минут.

– Но недолго.

Майкл встал и помог подняться мне.

– Пока мы ожидаем…

Я схватила воротник его куртки, встала на цыпочки и прижалась к нему губами. Поначалу его кожа была прохладной, но от моих прикосновений быстро накалилась. Я тоже моментально согрелась до самых кончиков пальцев рук и ног, и я была на сто процентов уверена, что волосы у меня наэлектризовались и излучали свет. Но открывать глаза, чтобы убедиться в этом, я не хотела.

Майкл притянул меня к себе, лаская губами мой подбородок, потом опустился к шее. Я еще крепче вцепилась в его куртку, прижимаясь к нему всем телом.

– Надо уходить отсюда, – шепнул он мне на ухо. – Отвести тебя куда-нибудь, где можно будет поцеловать тебя как следует.

– А это не как следует? – Я снова задрожала. И почему только он так на меня влияет? – Если нет, то выдержу ли я это как следует?

– Я постараюсь делать все так, чтобы выдержала. – Майкл покрыл поцелуями мою щеку, опускаясь к губам, и запустил руки мне под куртку; даже через майку я чувствовала, какие горячие у него были пальцы. Я не могла не думать о том, каково будет, когда он коснется моей кожи. – Или чтобы не выдержала. Как захочешь.

Я мечтала остаться с Майклом вдвоем. Только вдвоем.

– Может, стоит продолжить у меня дома.

Майкл поднял голову и посмотрел на меня, на его лице появилось какое-то странное выражение.

Я нервно хихикнула:

– В моем воображении это звучало лучше.

– Да оно и в реальности чертовски неплохо.

До дома мы добрались без приключений. Все прошло чуть ли не слишком гладко.

– Я тебе спасибо сказал? – спросил Майкл, когда мы нырнули в кабинет Лайема. – Если нет, то спасибо.

Он поднял руку, в которой держал мою, к губам и поцеловал внутреннюю сторону моего запястья.

– Не помню. – Я действительно ничего не могла вспомнить. Здравствуй, эрогенная зона. – И не за что.

Майкл лишь ухмыльнулся.

Так и держась за руки, мы шагнули за завесу.

Я сконцентрировалась, чтобы вернуться в кабинет Лайема. Нас снова подхватили серебристые вихри, и лишь время от времени доносились призрачные голоса и обрывки музыки.

Когда перед нами вновь возникла завеса, Майкл про шептал:

– Оставайся здесь. Я проверю, чтобы там все было чисто, и вернусь за тобой.

– Поторопись.

Он сжал мою руку и исчез.

А я осталась на мосту одна, силой мысли удерживая себя в настоящем и стараясь не переместиться ни назад, ни вперед. Это совсем не было похоже на путешествие. Меня как будто бы тянули и толкали, и вся моя жизнь зависела от того, смогу ли я удержать равновесие. Еще мне казалось, что эти серебристые вихри крутятся одновременно по часовой и против часовой стрелки. Иногда проступали лица, они моргали и шевелили губами, а потом снова расплывались.

Мне все это не нравилось.

Где там Майкл?

Чем дольше я ждала, тем тяжелее становилось давление, лица приближались все ближе к поверхности моста. Я видела их уже в мельчайших подробностях – могла разглядеть ресницы, брови, ямочки на щеках и усы. Наплывали лица волнами, и, хотя голосов я не слышала, по губам я поняла, что эти люди кричат, обращаясь ко мне по имени, словно пытаются о чем-то предупредить.

Я закрыла глаза. Даже три минуты спустя я все еще видела их перед собой.

Надо было идти.

Я вышла и открыла глаза.

И увидела Кэт.

Она целилась в Майкла из пистолета.