Текст книги "Маленький скандал"

Глава 27

Остин выпрыгнул из «вольво» еще до того, как я успела отключить двигатель. Он вытянул шею и, прикрыв от солнца глаза ладонью, стал смотреть на рабочего, который вставлял новую раму на балкон над портиком фронтона.

– Божественно, – сказал Остин, – как в голливудском фильме.

Мне кажется, что сейчас мне навстречу выбежит Скарлетт О'Хара. Это место напоминает мне Тару или что-то в этом роде.

Уилл подошел как раз вовремя, чтобы услышать восторженные восклицания Остина.

– Лучше, – сказал он, протягивая Остину руку для рукопожатия. – У О'Хара не было дизайнера из «Интерьеров от Глории».

– Остин, – сказала я, опуская на землю свою неподъемную сумку. – Это наш клиент, Уилл Махони. Он страдает манией неуемного фантазирования и неуемных преувеличений. Но он, что называется, упакован, так что мы пытаемся не замечать его недостатков. Уилл, это Остин Лефлер. Остин самый талантливый дизайнер-флорист в Джорджии, и он мне сегодня поможет с инсталляцией.

– О, Кили, – сказал Остин. – Ты меня смущаешь. Перестань. Я всего лишь торговец цветами, вот и все.

Уилл и Остин пожали друг другу руки и окинули друг друга придирчивыми взглядами. Я вежливо смотрела в сторону, на то, как идет строительство.

– Грузовик еще не подъехал?

– Ваш водитель позвонил минут пятнадцать назад, – сказал Уилл, похлопав себя по мобильнику на поясе. – Он задерживается минут на тридцать.

– Вот так со мной всегда, – пробормотала я и закинула сумку на плечо. – Но ничего. Давайте посмотрим на бывшую котельную. Вы уже там все проверили?

– Вас жду, – сказал Уилл и обернулся к моей машине. – Это все надо заносить внутрь?

– Все, – сказала я. – Плюс то, что сверху на багажнике.

Мы все трое нагрузились ящиками и сумками и, тщательно обходя груды кирпичей и кучи песка, а также пиломатериалы, стали огибать дом с тыла.

В этом году дожди шли каждый день, и сегодня дождь задержался ровно настолько, чтобы воздух стал влажным и липким, как мокрое шерстяное одеяло, и целая стая комаров уже вилась у моего лица. Как раз туда я и забыла нанести лосьон от комаров.

– Bay! – сказала я, впервые за неделю увидев гостевой домик. – Невозможно поверить.

Все стелющиеся, вьющиеся и прочие сорняки, что закрывали собой как кирпичные стены, так и прилегающую к дому территорию, были тщательно выполоты и убраны. Дом по периметру окаймляла широкая полоса, выложенная из старого кирпича, и новая жестяная крыша сверкала на солнце. Каменщики выложили новую трубу из камней, которые взяли из ручья, протекавшего по участку. Окна, которые зияли разбитыми стеклами и пугали своим видом, теперь радовали глаз. Рамы были выкрашены темно-зеленой краской, под цвет арочной парадной двери. По обе стороны от двери красовались два старинных железных литых горшка с густо посаженным розмарином.

– Горшки? – спросила я, обернувшись к Уиллу, который наблюдал за мной со скрытым интересом.

– Кент Ричардсон, ландшафтный дизайнер, нашел их в сарае, – сказал Уилл. – Он говорил, что когда-то они служили котлами для прачечной. Он посадил в них цветы и поставил тут. Это ведь неплохо придумано, правда?

– Они великолепны. Они стали той самой деталью, которой не хватало.

Я заправила выбившуюся прядь за ухо, переложила сумку в другую руку и открыла дверь. Нас обдало прохладой.

– Наконец в раю, – сказала я, распахивая дверь пошире, чтобы Остин и Уилл могли зайти следом. – Вижу, что кондиционер вы уже поставили. – Я отлепила рубашку от тела, чтобы обеспечить к телу доступ прохладного дуновения.

– И тут пахнет свежей краской, – глубоко вдохнув, заметил Остин. – Нет ничего приятнее запаха свежей краски.

Уилл пошарил по стене в поисках выключателя, и три старые черные подвесные люстры, прибывшие сюда из обанкротившегося салуна в Атланте, зажглись. Сумрак развеялся, и дом ожил. Уилл поставил коробки на пол и огляделся.

Котельная раньше представляла собой крохотный кирпичный домик в одну комнату двенадцать футов на двадцать. Времени на серьезную перепланировку у меня не было, так что я решила разделить длинное помещение с высокими потолками на две половины. Передняя половина должна была служить Уиллу столовой и гостиной. За стеной, в которую был встроен отделанный камнем камин, располагалась спальня хозяина. В левом углу жилой комнаты мы ухитрились разместить крохотную кухоньку, а позади нее, за стеной из корабельной сосны, были ванная и спальня. Места было очень мало, всего двести сорок квадратных футов, и окна были маленькие, так что для создания иллюзии простора мы побелили кирпичные стены, но кирпичный пол оставили – и цвет его тоже оставили естественным. После того как главный дом будет готов, котельную можно будет использовать как полноценный гостевой домик.

– Неплохо, – сказал Уилл, глядя на открытые из мореной сосны потолочные балки. Он наклонился и провел рукой по сланцевому окаймлению очага. – Совсем неплохо.

Я бросила на Махони недобрый взгляд.

– Неплохо? Да это просто чудо какое-то. Ваш прораб должен получить за это королевскую премию.

– Я ему хорошо плачу, – сказал Уилл и, выпрямившись, вытер руки о линялые джинсы. – Давайте посмотрим, как выглядит новая ванная.

Даже новая дверь в спальню была старой – из старого кедра. Эту кедровую панель мы разыскали еще в одном подвале, расположенном на участке. Вычищенная и украшенная тяжелой железной ручкой, дверь плавно вращалась на новых петлях.

Свет проникал в комнату из окна, расположенного под самой крышей, и полированные кирпичные полы тускло поблескивали. Мы все трое вошли в комнату. Уилл прошел к двери, расположенной в стене из сосновых панелей, разделяющей помещение на две зоны, и распахнул ее. Стены ванной мы тоже сделали деревянными – из тех же сосновых панелей.

Комнатка была совсем небольшой, но каждый дюйм пространства был использован с толком. Плотник смастерил достаточно примитивную стойку для медной раковины. Еще там был комод и душ со стеклянной перегородкой.

– Все, что может понадобиться настоящему парню, – сказал Уилл одобрительно. От избытка чувств он даже хлопнул меня по спине. – Молодец, Кили.

Я тоже одобрительно кивнула.

– Я всего лишь все это придумала, Уилл. Твои ребята отлично поработали. Даже с учетом того, что они на три дня отстали от твоего немыслимого графика, все равно они сотворили чудо.

– Я бы въехал прямо сейчас, – сказал Остин.

– Я первый, – сказал Уилл.

– Хорошо. Думаю, нам надо приступать к работе. Распаковать все то, что еще осталось в багажнике. А ты, Остин, если отыщешь стремянку, можешь начинать вешать карниз для штор.

– А что, тут будут шторы? – Уилл нахмурился. – Я думал, мы останемся в концепции минимализма. Зачем нам такая чепуха, как шторы?

– Ну, это не совсем то, что вы привыкли видеть на окнах. Так, небольшая деталь, которая создаст ощущение уединенности. Вы же не хотите, чтобы солнце по утрам било вам прямо в глаза? Дождитесь, когда мы закончим. Обещаю, вам понравится.

Остин принялся за карниз, а я стала заносить в дом коробки с кухонной посудой. С учетом того, что шкафчиков было всего три и они были весьма компактными, заполнить их посудой в должном порядке труда не составило.

Уилл прислонился к стене возле холодильника, наблюдая за моей работой. Когда я закончила, он захлопал в ладоши.

– Отлично. Хотите посмотреть, как продвигаются дела в большом доме?

Я покосилась на Остина, который как раз закончил вкручивать стержень из кованого железа над окном гостиной.

– Идите, – крикнул, он сверху. – Я тут без вас все закончу. Пронзительный визг автоматической пилы и дрелей мешался с истошной карибской мелодией, льющейся из динамиков магнитофона, установленного прямо в кузове грузовика, и, по мере того, как мы приближались, звук становился все громче. Я была удивлена тем, как быстро тут все продвигалось. Для нового крыла уже построили бетонный фундамент, уже успели настелить временные полы из досок, скелет стен уже тоже наметился, обозначенный лесами из свежераспиленной сосны, как и силуэт высокой крыши с крутым скатом. Человек шесть в касках работали над этой двухэтажной пристройкой.

– Где вы нашли этих ребят? – спросила я. Уилл усмехнулся.

– Это все рабочие «Лавинг кап». Идея мисс Нэнси. Она сказала, что раз уж я не пожалел такой круглой суммы на свой дом, отчего бы мне не дать заработать своим людям. Она позвонила им и в выражениях, которые я употреблять не буду, попросила поработать на меня. На совесть. Сказала, что если они хотят показать мне, как они умеют трудиться, то им для этого представилась блестящая возможность.

– Верю, – сказала я. – Очень похоже на мисс Нэнси.

– Давайте обойдем дом вокруг и посмотрим на фронтон, – предложил Уилл и, взяв меня под руку, повел через лабиринты лесов. – Осторожно. Ребята работают так усердно и быстро, стараясь наверстать время, упущенное из-за дождя, что им недосуг смотреть по сторонам. Могут и не заметить, что внизу кто-то есть.

И точно в подтверждение его слов мимо моего уха просвистело что-то тяжелое и грязное.

– Теперь я понимаю, о чем вы.

Первое, что я заметила, – на веранду теперь вели новые красивые ступени, а сгнившие доски убрали. Старые опоры заменили на новые – из бетонных блоков, и каменщик лежал на спине, делал кирпичную облицовку. Веранда теперь держалась крепко и, огибая углы, продолжалась вдоль всей восточной и западной стены дома. Двое рабочих прибивали новую половую доску к балкам опоры.

Уилл жестом указал на дверь:

– Ее вчера привезли, но не ставили, пока вы не приедете.

Я купила эту дверь через Интернет, на распродаже в Джексоне, штат Миссисипи. Когда-то она украшала старинный монастырь в Луизиане, у нее даже остались оригинальные оловянные петли и ручки.

В «парадных» гостиных трудились электрики – протягивали электрические кабели сквозь маленькие отверстия в гипсокартонных стенах. Мы прошли в центральный холл: вот она, новая дверь.

– Здравствуйте, мистер Махони, – крикнул кто-то из плотников.

Уилл поднял голову и помахал рукой:

– Молодец, Джерри. Хорошая работа. Так держать, и к началу месяца мы подведем дом под крышу.

– Вы мечтатель, – сказала я. Но мы оба знали, что я осталась под впечатлением.

Махони стал подниматься по временной лестнице на второй этаж, и я пошла следом.

– Если уже говорить о сроках, – сказала я. – Как прошло ваше свидание со Стефани?

Уилл переступил последнюю ступеньку и вышел на деревянный настил будущего второго этажа. Он подошел к внешней стене и выглянул в отверстие для окна.

– Что вы сказали?

– Как ваше свидание? С будущей хозяйкой Малберри-Хилл. Уилл даже не обернулся.

– Замечательно. Прекрасно. Просто фантастика.

Я подошла к нему и тоже посмотрела в окно. Из него открывался вид на сверкающую крышу бывшей котельной и на пару других строений, над которыми уже успели поработать кровельщики. Все это тонуло в зелени.

– Она оказалась той, о которой вы мечтали? – Мне не терпелось узнать подробности.

– Лучше, – сказал Махони.

Просто рог изобилия – так и сыплет информацией. Я решила подойти с другой стороны:

– О чем вы говорили? Испытывали ли вы неловкость, как это бывает при свидании вслепую?

– На самом деле нет, – сказал Уилл, пожав плечами. – Мы говорили о том, о чем обычно говорят люди. О ее работе. О моей. О том, чем мы любим заниматься в свободное время. О том, что мы читаем. Что мы любим есть и пить. Что-то в этом роде.

– Можно я попробую угадать? – предложила я. – Стефани любит «Космополитен».

Уилл обернулся и нахмурился.

– Это недостаток? И вообще, откуда вам это известно?

– Я работала барменшей в загородном клубе летом того года, как окончила школу, – сказала я. – Стефани просто выглядит так, как выглядели любители коктейлей типа «Космо». Вообще его обычно любят женщины.

– И что, по вашему мнению, нравится пить мне?

– Скотч. И «Сэм Адамс», – ответила я. Уилл удивленно приподнял бровь.

– И откуда вы об этом узнали?

– Насчет скотча – интуиция. Насчет пива – так я была с вами, когда вы его покупали. Помните?

Он выглядел озадаченным.

– Нет. А когда это было?

– Возле ночного супермаркета. Помните, в тот вечер, когда вы повезли меня показывать этот дом? И потом вы остановились у супермаркета, чтобы купить пива… – Я внезапно покраснела, и этот жар, что бросился мне в лицо, не имел никакого отношения к жаркому климату нашего штата. – И мы случайно встретились с Пейдж Пламмер. Она собиралась зайти в магазин как раз в тот момент, как вы выходили из машины.

Уилл почесал подбородок и окинул меня пристальным взглядом. Теперь он был сама любезность и сама невинность.

– Ах да, тот вечер. Я кое-что помню. Я помню, что остановился у супермаркета. И я помню эту вертихвостку Пейдж. Ах да. Я еще помню, как вас целовал. Это было приятно. Очень приятно.

Я повернулась к нему спиной, надеясь, что Уилл не увидит моих горящих щек.

– Но, черт побери, я совсем не помню пива «Сэм Адамс», – добавил он, подсмеиваясь.

Глава 28

Легкий ветерок шевелил листья на ветке дуба, росшего возле самого дома, и я почувствовала, как кожа у меня на голове покрылась мурашками от прохлады.

– Вы с ней еще виделись? – спросила я.

– С кем? С Пейдж? С чего бы мне с ней еще видеться? – Махони старательно прикидывался недоумком.

– Я имела в виду Стефани, разумеется. У вас еще были свидания?

– А, вы про это. Конечно. На самом деле она приезжает сюда на ужин в пятницу вечером.

– Сюда? Вы не слишком торопите события?

– Я не похож на большого серого волка. И ее девственности ничто не угрожает.

– Вы ведь понимаете, что я не это имею в виду. Я только хочу сказать, что сегодня уже понедельник. А мы еще даже не всю мебель вам поставили. Краска едва успела высохнуть.

– Вы обо всем позаботитесь, – сказал Уилл, похлопав меня по плечу. – Все будет прекрасно. Стефани просто не терпится посмотреть на дом. Я прихватил с собой фотографии на ужин, показал ей. Она с ума сходит по историческим местам. Много ездила по знаменитым местам штата и здесь бывала.

– И вы собираетесь устроить ей тур по особняку, – грубовато заметила я, сама не понимая, что меня так бесит. – А готовить вы умеете?

– Я могу поджарить стейк и приготовить салат, – заверил меня Уилл. – И у меня очень хорошо получается открывать бутылки.

– Лучше бы вам научиться смешивать «Космополитен», – сказала я.

И как раз в этот момент мы услышали скрежет шин и гудок.

– Хорошо бы, чтобы это был ваш грузовик с мебелью, – сказала я Уиллу, направляясь к лестнице. – Иначе вам придется сервировать ужин на картонке вместо стола.

Остин уже забрался в кузов машины и копошился внутри, когда мы вышли на дорогу.

Водитель грузовика, Мэнни Ортиц, парень, который уже много раз выручал «Интерьеры от Глории», работая по совместительству грузчиком, увидев меня, болезненно поморщился.

– Привет, Кили, – сказал он, заломив красную бейсболку на затылок. – Прости, что опоздал. Заканчивал другую работу. И мне надо скоро возвращаться. Две семьи переезжают, а меня на всех не хватает.

– Ничего, Мэнни, – кивнула я, заглядывая в кузов, набитый мебелью и ящиками. – Ты все привез?

Мэнни протянул мне факс с заказом, который я ему отослала.

– Все, о чем ты просила. Твоя тетя наказала мне забрать пару картин из багетной мастерской на обратном пути. Так что у меня было еще одно дело.

Уилл тоже заглянул в грузовик. Вид у него был озадаченный.

– Все это хозяйство нужно уместить в моем маленьком домике?

– Легко, – сказала я. – Как у вас со спиной? В порядке? Уилл схватился за поясницу:

– Уже болит.

– Это ваши проблемы. Вы устанавливаете немыслимые сроки. Предлагаю начать с ковров. Давайте их выгрузим, потом занесем в дом, расстелем, а потом уже занесем диван в гостиную.

Мэнни схватил конец свернутого в рулон и обернутого коричневой бумагой восточного ковра. Уилл не остался безучастным. Мужчины закинули ковер на плечи и понесли. Я взяла три коврика поменьше и еще дорожку, и все это протянула Остину. Себе я оставила коробку с картинами в новых рамах, тех самых, что забрал из мастерской Мэнни, и еще одну коробку, в которой, как я знала, было постельное белье.

Уже через час мы разгрузили грузовик и все перетащили в дом. Уилл прислонился к косяку входной двери и отстраненно наблюдал за тем, как мы с Остином пытаемся собрать его кровать.

Остин удерживал тяжелое резное изголовье из красного дерева, а я – чуть менее тяжелую резную планку в ногах. И еще я пыталась поставить на место одну из боковых направляющих. После двух неудачных попыток я взглянула на Уилла.

– Вы не хотите мне помочь?

– Мешать дорогостоящим высококлассным профессионалам?

– А ну, быстро сюда, – приказала я, – а то свою первую ночь в новом доме вы проведете на полу.

После этого процесс сборки пошел полегче. Под моим руководством мужчины собрали каркас и даже умудрились без приключений запихнуть туда пружинный матрас.

Пока они переносили на нужное место комод с зеркалом, я заправила постель, закрыла постельное белье толстым покрывалом цвета сурового полотна, положила сверху четыре подушки в таких же, как покрывало, наволочках, а в ноги положила черное стеганое одеяло – из тех, что можно было найти в бревенчатых избах амишей 22
  Консервативная секта меннонитов


[Закрыть].

– Какой чудесный вид, – сказал Остин, проведя ладонью по столбикам кровати, украшенным резьбой на манер корки ананаса. – Сколько лет этой кровати?

– Она не так стара, как может показаться, – призналась я. – На самом деле это на совесть сработанная репродукция кровати, которая могла принадлежать местному плантатору-голландцу. На самом деле она стоит около одиннадцати тысяч долларов, но я смогла урвать ее на распродаже по цене вчетверо меньшей, и все из-за царапины на изголовье. От которой мне, разумеется, удалось избавиться с помощью одного старинного средства.

– По мне кровать нормально выглядит. Надеюсь, матрас не столь же древний, – сказал Уилл, надавив на матрас рукой.

– Новый, с иголочки, выполнен на заказ, новейшая модель, – сказала я довольно язвительно, поставив на прикроватную тумбочку лампу, сочетающую в себе черный и золотистые цвета.

Из спальни мы отправились в гостиную. Мужчины под моим присмотром расстелили ковер на кирпичном полу, после чего поставили напротив камина просторный диван, обитый шенилью цвета табака, а по обе стороны от камина расположили кожаные клубные кресла, а между ними – потертый антикварный восточный коврик.

– Вот это мне нравится, – сказал Уилл, усевшись в кресло, и одобрительно потер подлокотник. – Вот это в моем вкусе.

– Я рада, что вам нравится, – выпалила я. – Хотела бы надеяться, что счет, который я за них выставлю, вам тоже понравится. Вы знаете, они действительно ценные. Я раздобыла их на блошином рынке в Клиганкуре.

– Это где-то рядом? – спросил Уилл, нахмурившись при упоминании незнакомого географического названия.

– Это во Франции, верно, Кили? – Остин плюхнулся в другое кресло. – Сколько им лет?

– Думаю, их сделали в двадцатые, – сказала я. – Такие вещи становится все труднее отыскать.

– Они и должны быть такими исцарапанными? – спросил Уилл. – Не то, чтобы я возражал. Просто мне хочется знать, они именно так и должны выглядеть?

– Это называется патина, – пояснила я. – И люди готовы заплатить большие деньги, чтобы вещь выглядела именно такой поношенной. Новая кожа так красиво выглядеть не может.

– Как скажете, – сказал Уилл и со стоном поднялся. – Надеюсь, больше ничего тяжелого таскать сегодня не придется. Мне надо проверить, как идут дела в главном доме и к четырем вернуться в офис – я созвал совещание. Я больше ни для чего вам не нужен?

– Пока нет.

– Я к вам еще заскочу перед тем, как отъехать на завод, – пообещал Уилл.

В отсутствие Уилла Остин под моим руководством стал вешать шторы, а я разложила картины на полу и стала продумывать различные комбинации их размещения.

– Он такой симпатичный, Кили, – сказал Остин, глядя на Уилла в окно.

– Уилл? Остин, вы с Глорией, видно, заодно. Она тоже по его поводу рассыпается в комплиментах. Только я ничего особенного в нем не вижу.

– Значит, плохо смотришь, – сказал Остин. – Ну, правда, Кили, что там может не нравиться? Он высокий, выше тебя, чего не скажешь о большинстве мужчин. У него классная мускулатура – я видел, когда он двигал диван. Он умен и богат. Он – парень-мечта для любой девушки традиционной ориентации.

– Я не в их числе, – твердо заявила я. – Махони нельзя назвать ужасным, просто он не соответствует моему представлению о совершенстве, вот и все. В любом случае, Уилл влюблен в другую женщину, ради которой все это безумие затевалось и теперь выполняется. Я обставляю Малберри-Хилл так, чтобы у нее возникло к нему ответное чувство.

– А кто соответствует твоему представлению о совершенстве? – спросил Остин довольно настойчиво, при этом продолжая работать: он поднял тяжелый рулон с холщовыми шторами и сейчас пропускал сквозь пробитые в материале отверстия железный штырь карниза. – Эй-Джи Джерниган? Верно, он тоже богат и выглядит впечатляюще, но мы знаем, что в том, что касается женщин, он полнейшее дерьмо.

– Если ты не возражаешь, я бы предпочла не говорить о Джернигане, – сказала я, взяв первую из картин и примеряя ее к стене, ближайшей к камину. Я ударила по гвоздю несколько сильнее, чем было необходимо, и шляпка расплющилась о стену.

– Почему нет? Ты до сих пор по нему тоскуешь?

– Нет, – с нажимом в голосе ответила я. – Мы не могли бы опустить эту тему?

– Ладно, – с глубоким вздохом согласился Остин. – Но ты не могла бы мне честно ответить на один вопрос?

– Я никогда не лгу, – сказала я, ударив по второму гвоздю на этот раз несколько нежнее.

– М… да, – невнятно пробормотал Остин. – Я насчет мебели, – сказал он и картинно обвел комнату рукой. – Все это просто случайно оказалось у тебя на складе? По щучьему велению?

– У меня хороший вкус, – нахмурившись, принялась оправдываться я. – И когда я вижу, что могу отхватить что-то стоящее по дешевке, я просто покупаю эту вещь и тащу на склад. У нас с Глорией целых два склада, и оба забиты.

– Сомневаюсь, – надув губы, сказал Остин. – Я думаю, что все вот это – конкретный заказ под конкретного клиента – будущую миссис Джерниган. Я прав?

Я повесила первую картину и аккуратно ее поправила. С помощью рулетки отмерила нужное расстояние и пометила карандашом место для следующей картины, после чего забила еще один гвоздь. Черт. И этот расплющился. Мне давно пора поработать над техникой забивания гвоздей.

– Ты ведь все это купила для себя и для Эй-Джи, не так ли? – спросил Остин. – Кровать, комод, этот диван, те кожаные кресла? Все для вашего маленького «медового» домика.

– Ты начинаешь действовать мне на нервы, – предупредила я, залезая в карман джинсов за еще одним гвоздем. Я могу тебя уволить, если ты не прекратишь совать нос не в свое дело.

– А меня никто и не нанимал, – сказал Остин, слезая со стремянки. Он подбоченился и высунул язык. – Я работаю бесплатно и по собственной воле, так что ты не можешь меня уволить.

– Очень зрелый подход. Я могла бы просто проигнорировать твое желание, – сказала я. Он протянул мне картину.

– Ответь на вопрос.

– Да, – сказала я. – Да, я купила все это для дома, который мы даже еще не купили. Да, я все заранее спланировала. Нашу новую красивую совместную жизнь. Эту кровать, этот диван и кресла – все. Я нарисовала целый альбом набросков, и планы комнат, и образцы тканей для штор и обивки. В Саванне до сих пор держат для меня обеденный стол, и есть еще много чего на складе из того, с чем я просто не в силах расстаться. Так что ответом на твой вопрос будет еще одно «да» – все это должно было поселиться в моем новом доме, в котором я была бы хозяйкой в новом статусе замужней дамы. Мой план имел только один существенный недостаток: жених оказался не таким, каким я его задумала. Так что я не вышла замуж. Теперь у меня появился клиент, которому срочно понадобилась мебель. Я использовала «домашнюю заготовку». Собственно, этим я и зарабатываю себе на жизнь, на случай, если ты до сих пор не заметил. Нет никаких тайных планов, никакого тайного томления по другому мужчине. Простая деловая трансакция. Усек?

Остин отнял у меня молоток и достал из кармана гвоздь.

– Я прибью. Прибивать ты совсем не умеешь. И врать тоже.