Текст книги "Маленький скандал"

Глава 63

Пока все идет хорошо, говорила я себе, проезжая тем же вечером через незапертые ворота Малберри-Хилл. Было около десяти, и я гнала машину от Хай-Пойнта практически без остановок.

Еще до того, как показалась лужайка, я поняла, что неприятности, о которых говорила Глория, не пустые слова. Первое, что я заметила, – это то, что дорога освещена не одним лишь лунным светом. Повсюду горели включенные фонари. Свет от них падал на раскидистые ветки дубов и магнолий – на их листве играли жутковатые тени.

Весь подъездной путь до лужайки был уставлен тяжелой техникой: грузовики, экскаваторы и еще какие-то огромные желтые строительные машины теснились на подъезде к дому, загромождая все вокруг. А прямо посреди лужайки, именно там, где должны были стоять стога сена и тент для пикника, зияла огромная дыра.

Что это, черт возьми, такое?! Это что, пруд?

Действительно, на лужайке был вырыт огромный пруд. Еще в понедельник его там не было! Посреди пруда была установлена подсветка, а рядом с ней из воды торчала парочка каких-то существ: бегемотов? кентавров? Они вылезали изводы, разинув свои уродливые пасти и были… ошеломляюще ужасны. Вот это зрелище! Сие сооружение скорее подходило для Лас-Вегаса, но, как правильно сказала Глория, для Малберри-Хилл это была настоящая катастрофа.

Я подъехала к самой крупной машине и, выскочив из «вольво», побежала к пруду.

– Крындец! – со стоном произнесла я.

Лужайку постригли, нет – ее обкромсали, и теперь вместо нее под моими ногами был обыкновенный зеленый газон.

Я подошла ближе к пруду. У самой кромки воды были предусмотрительно установлены две кованые скамейки. Падать в обморок, так уж не на землю. Вдруг из воды донесся громкий всплеск – хлопанье крыльев и какое-то огромное черное создание, зашипев, со свистом бросилось на меня. Перепугавшись не на шутку, я пустилась наутек и, забравшись в свою машину, торопливо закрыла окна и двери – только так я могла чувствовать себя в безопасности.

Проснувшись утром следующего дня, я попыталась убедить себя, что все это было дурным сном. Что я просто слишком устала. Было темно, и возможно, я съехала не там, где надо, и напоролась на какой-то другой неоклассический особняк.

Я поехала в Малберри-Хилл прямо с утра, даже не выпив кофе. В свете дня массивные железные ворота выглядели так же. И подъездная дорога выглядела так же, и тяжелые машины желтого цвета стояли там же.

Только сейчас вся эта картина ожила. Я съехала с дороги, вышла из «вольво» и подошла к водителю первого трейлера.

– Какого черта вы тут делаете? – спросила я.

– Грузимся, – сказал он. – Вы взяли все это напрокат всего на три дня.

– Вы? Кто такие «вы»? Уж я-то точно ничего подобного не заказывала. Разве я кому-нибудь приказывала копать здесь пруд и выкорчевывать деревья?

– Не знаю. Я всего лишь исполнитель. – Водитель трейлера взял в руки папку с наколотым на нее желтым листом. – Малберри-Хилл? Верно?

Я кивнула, но указала на подпись внизу страницы:

– Кто уполномочивал вас выполнять эту работу? Водитель протянул мне папку, но почерк был совершенно неразборчивым.

– Это ошибка, – сказала я ему. – Ужасная ошибка. Владелец не заказывал никакого пруда. Он не хочет иметь тут пруд. Он хотел иметь поле для голубиной охоты.

Водитель рассмеялся.

– Для голубиной охоты? Боюсь, ничего не выйдет. Когда кусты по кромке пруда разрастутся, сюда могут прилететь лишь утки. Но, леди, уверяю вас, ни один уважающий себя голубь сюда не прилетит.

Я окинула взглядом луг. Или газон? Черт его знает, как теперь называть это безобразие. Сейчас, при дневном свете, я заметила, что возле скамеек был насажан розарий, а у розария торчал фонтан.

Фонтан в свете дня выглядел еще ужаснее. Он был сделан в виде парочки единорогов, из рогов которых изливались потоки воды.

– Забирайте его обратно, – сказала я.

– Не понял?

– Я хочу, чтобы вы его убрали отсюда. Засыпали пруд. Содрали этот газон. Чтобы от фонтана и следа не осталось. – Меня даже передернуло от омерзения. – Увезите этот фонтан туда, где вы его взяли.

Водитель почесал затылок и улыбнулся:

– Вы меня разыгрываете?

И с этими словами он развернулся и пошел грузить оборудование.

Тяжело вздохнув, я поехала к дому. Адам, прораб, стоял на веранде, наблюдая за тем, как рабочие устанавливали ограждение.

– Привет, Кили, – поздоровался он.

– Доброе утро, – сквозь зубы процедила я. – Я велела тебе выкапывать пруд посреди луга?

– Нет, мэм, – сказал Адам.

– А по плану ландшафтного дизайнера здесь должен быть пруд?

– Не знаю.

– Может, Уилл его заказал? Адам засмеялся.

– Нет. На что ему пруд?

Я закрыла глаза и перевела дух.

– Тогда кто, черт возьми, заказал этот жуткий фонтан, скамейки и розарий?! Как такое могло случиться? Завтра сюда приедут человек двадцать на голубиную охоту. Это просто невозможно.

Адам засунул руки в карманы.

– Это была мисс Стефани.

– Стефани?!

Адам сконфуженно кивнул.

– Я приехал сюда в понедельник утром и застал здесь вовсю работающий экскаватор. Потом понаехали остальные и всю лужайку перекопали. Я пытался дозвониться мистеру Махони на мобильный, но не смог с ним связаться. А очень скоро подъехала мисс Стефани. Надо сказать, она была на взводе. Она сказала, что это должно стать для босса сюрпризом.

– Она заказала пруд, и фонтан, и кусты роз в качестве сюрприза?

– И лебедей. Парочку лебедей… Я никогда прежде не видел черных лебедей. Они, наверное, какие-то особенные. Будь я на вашем месте, то держался бы от них подальше. Они злобные, как змеи.

– Лебеди, – простонала я. – По специальному заказу.

– Злобные, как черти, черные лебеди, – сказал Адам в сердцах. – Хуже, чем пара ротвейлеров.

К нам, тяжело опираясь на палку, медленно шла Нэнси Рокмор.

– Я все еще не могу в это поверить. Вчера мне позвонил поставщик провизии и спросил, где ставить тент, возле пруда или нет. Я спросила: какого пруда? В Малберри-Хилл пруда нет, и он сказал: проверьте на всякий случай. И тогда я позвонила твоей тете.

– Нас подставили, – сказала я. – Это ужасно!

– Это все она, – сказала мисс Нэнси, – эта чертова Стефани.

– Да уж, – сказала я. – Если верить Адаму, она решила устроить Уиллу сюрприз.

– Сюрприз на мою задницу. И что нам теперь делать? – пожала плечами Нэнси.

– Я спросила парня, который отвечает за все эти машины, могут ли они содрать газон и засыпать пруд. Он засмеялся надо мной, будто я сумасшедшая, и продолжил грузить все свое барахло на трейлер.

– Охоты на голубей на этой лужайке уже не получится, – сказала Нэнси. – И луга как такового тут больше нет. Нам просто надо все отменить. – Она поморщилась. – Босс об этой охоте уже пару недель только и говорит. К нему приедут гости со всей страны, включая больших боссов из «Викториез сикрет». Нам придется придумать что-то другое.

Мы обе облокотились о перила и стали смотреть на бывшую поляну. Мы были почти у цели. И теперь вот это. Я с головой ушла в работу, стараясь забыть о личных неприятностях. А теперь я натолкнулась на еще одну крупную неприятность. Мне хотелось плакать.

Но тут у меня родилась мысль:

– Я позвоню отцу. Он знает всех охотников во всех трех округах. Может, мы сможем снять охотничье поле или что-то вроде этого. И единственное, что нам придется сделать, – это дозвониться до всех приглашенных и сообщить, что план несколько изменился.

– А я поеду на фабрику, – сказала Нэнси. – Список приглашенных у меня в компьютере. Нам придется расшибиться в лепешку, чтобы успеть все сделать ко времени. Как только тебе что-нибудь будет известно, позвони.

Я села на крыльцо и стала звонить. Я не могла смотреть на этот пруд. Я повернулась к нему спиной. Отец тоже был приглашен на охоту, и он явно был разочарован тем, что все пошло не так, как было запланировано.

– Черт, – сказал он. – Я столько лет ждал, чтобы меня пригласили на охоту. Я даже ружье себе новое купил.

– Ты можешь мне помочь? – спросила я. – Можешь найти того, кто сдаст на время свои поля?

– У нас слишком мало времени, – сказал он. – Те, у кого есть угодья, либо уже охотятся, либо сдали свои поля в аренду. Но я попробую. Может, и получится, дочка.

Через час он снова перезвонил:

– Не могу ничем тебя порадовать, дочка, прости.

Я как раз собиралась звонить мисс Нэнси, чтобы сообщить ей грустные новости, когда заметила желтый «кадиллак» на подъездной дороге. Машина приближалась медленно. Я видела, как она остановилась на краю лужайки. Я видела, как вышел Уилл, как подбежал к кромке пруда, как принялся ошалело оглядываться, словно хотел удостовериться в том, что это ему не чудится. И тогда я увидела, как один из лебедей полетел на него: атакующий истребитель, клюв открыт – клюнет и убьет. Уилл оказался храбрее меня, он замахал руками, пытаясь отбиться, но когда второй лебедь взлетел, чтобы прийти на помощь другу, Махони все-таки помчался к машине.

«Кадиллак» в мгновение ока преодолел оставшееся до дома расстояние и завернул, объезжая дом с тыла. Я вздохнула и приготовилась держать ответ.

– Что за бред? – Уилла перекосило от гнева. – Какой черт тут нагадил, пока меня не было?! Меня не было всего пять дней, а вы умудрились превратить луг в долбаный газон для гольфа!

– Нет, – начала было я. – Я хочу сказать, что я этого не … делала. Я думаю, тут произошло недоразумение.

– Молите Бога, чтобы тут действительно все могло объясниться лишь недоразумением! – заорал он.

Мы стояли в библиотеке. На полу был постелен ковер, книжные шкафы и часть прочей мебели тоже уже стояли на месте. Уилл остановился посреди комнаты и, уперевшись кулаками в спинку кожаного кресла, смотрел на меня с нескрываемой злостью. Библиотека была единственной комнатой, которая была почти готова. Голос Уилла эхом отдавался в пустом доме.

Я обошла его сзади и прикрыла дверь, так чтобы Адам и рабочие не стали свидетелями моего унижения.

– Я не могу в это поверить, – сказал Уилл, понижая голос. – Я знаю, что у вас есть свои идеи относительно оформления дома, но я не могу поверить, что вы стали бы намеренно срывать то единственное мероприятие, которое я устраиваю для себя.

– Я ничего не срывала. Я была удивлена не меньше вашего, когда приехала сюда вчера ночью и увидела этот пруд.

– А где, черт побери, вы были? Вы должны быть здесь, в Малберри-Хилл, наблюдать за тем, как выполняется работа. Я плачу вам тысячи долларов, а вы сбегаете. Чтобы работать на других?

– Я не работала на других, – сказала я, чувствуя, что меня бросает в жар. – Я делала последние закупки для дома. Я ездила в Хай-Пойнт. Чтобы сэкономить ваши деньги и успеть к вашему немыслимому сроку.

– Вы сами согласились на мои условия, – сказал Уилл. Лицо его покрывали красные пятна. – За что, по-вашему, я плачу вам чертову уйму денег? За этот невосполнимый урон, что вы нанесли моему охотничьему лугу?

Я перегнулась через стол, так что мое лицо было всего в нескольких дюймах от его лица. Весь эмоциональный надрыв этой недели как-то разом сказался на моих нервах. Моя работа была единственным спасением от душевного надлома, а теперь и она обратилась в дерьмо. И Махони винил в этом меня. Меня.

– Я не имею никакого отношения к тому урону, что нанесен вашему лугу, – сказала я, отчетливо произнося каждое слово. – Вы хотели сохранить вашу охоту в секрете от вашей подружки? Ну вот, очевидно, она тоже планировала сделать для вас сюрприз. Адам сказал, что Стефани приезжала сюда вчера, чтобы лично понаблюдать за инсталляцией.

– Стефани?! Она бы никогда ничего подобного не сделала бы.

Уилл покачал головой.

– Это Стефани, и вы, черт побери, не настолько слепы, чтобы этого не видеть.

– Нет, – сказал Уилл. – Я не могу поверить…

– Вы что, совсем конченый человек? – закричала я. – Разве вы не видите, что она превращает это место в свой персональный Версаль? Эта женщина – сплошная фальшивка. Вы думаете, что строите этот дом, чтобы завести семью и растить в нем детей? У вас что на плечах – голова или задница? Вы даже не знаете о том, что она уже занимается покупкой дома в Атланте. С бассейном и теннисным кортом. Как вы думаете, сколько она собирается жить тут, на задворках Мэдисона? Возможно, она и согласится здесь бывать поначалу – приезжать на выходные. Потом раз в две недели. Потом, возможно, только по праздникам. Тут даже Эрвина не будет, чтобы он мог пописать вам на туфли. Единственной вашей компанией будут эти чертовы лебеди.

– Стефани не такая. Она любит Малберри-Хилл, – запротестовал Уилл. – Мы вместе отстроим заново «Лавинг кап», и это будет здесь, в Мэдисоне. Вы ошибаетесь. Вы жестоко ошибаетесь.

– Нет, это вы ошибаетесь, – сказала я. – Она уже подыскивает место для офиса «Лавинг кап» в том здании, где она работает – в Атланте. Вы мне не верите? Спросите у нее сами.

– Вы ей завидуете, – сказал Уилл. Тон его внезапно стал ледяным. – Ее вкусу. Ее успеху.

– Завидую? – Теперь уже мой голос эхом разносился по всему дому. – Ей? Этой жадной лживой карьеристке? Ее вкусу? Господи, это шутка? Вы что, не видели ее чудовищный фонтан, который словно бы перенесли сюда из новоорлеанского борделя. Он великолепно отражает ее сущность. Она и этот фонтан – идеальная парочка. А теперь я вижу, что и вы ей идеально подходите. Потому что вы оба такие же мелкие, как этот траханый фонтан.

– Вы уволены, – сказал Уилл и круто развернулся от меня в своем кресле.

– Нет, сэр, – сказала я. – Это я ухожу.

Я полезла в портфель и достала толстую папку со счетами на всю мебель, что я купила в Хай-Пойнте. Я открыла папку над головой Уилла, и листы, словно листья, медленно фланируя, посыпались на его голову.

Глава 64

За ночь холодный фронт переместился в Мэдисон. В субботу утром я проснулась в семь. Я ворочалась в постели и пыталась уснуть, но без толку. Тогда я встала и выглянула из окна. Улицы были омыты дождем, из окон тянуло холодом. Температура резко упала.

Пока варился кофе, я оделась. Синие джинсы, фланелевая рубашка, толстые носки, туристические ботинки. Ладно, допустим, ботинки не были совсем уж туристическими. Туризмом я никогда специально не занималась, но зато это были ботинки на толстой подошве и на низких каблуках (по моим меркам). Я налила кофе в термос и отправилась к отцу.

Было рано, но я не боялась, что разбужу его. Мой отец всегда был ранней пташкой. Он, конечно, удивится, увидев меня в столь ранний час, но я хотела признаться ему, что нарушила свое обещание и поехала повидаться с Соней. Я хотела рассказать ему, что узнала, где находится мамино тело, чтобы поехать с ним к охотничьему домику Винсента. Короче, я хотела найти маму. Но когда я подъехала к папиному дому, то увидела машину Серены, припаркованную рядом с машиной отца.

Дав задний ход, я проехала дальше.

Пусть так, говорила я себе. Серена – хорошая женщина. Папа заслужил немного счастья. Пора. Но все же я с трудом удерживала слезы.

Улицы ранним утром были пусты. Я чувствовала себя до жути одиноко. Я почти решила повернуть обратно. Я не хотела оказаться в одиночестве перед лицом того, что мне предстояло увидеть. Слишком было холодно, слишком темно, слишком сыро.

И все же я поехала. Я проехала мимо поворота к «шалашу» Джерниганов дальше по дороге к домику Баскомба. Стайка воркующих голубей взлетела в небо с разбитого асфальта. Летите, голуби, летите, подумала я. Летите домой, прочь отсюда.

Холодный фронт принес дождь и сильный ветер. Дорога была усыпана поломанными ветками и, как ковром, укрыта опавшей листвой. Тут и там кусочки розовой ленты торчали из листвы. Флажки. Значит ли это, что собственность уже продана? И кто покупатель? Уилл? Может, в конечном итоге у него все же появится луг для голубиной охоты.

Я оставила «вольво» на том самом месте, где оставляла его в свой прошлый визит, и мысленно поздравила себя с тем, что оделась по погоде. Поколебавшись минуту, я все же достала из багажника деревянный метр.

Обойдя домик стороной, я подошла к кромке воды и тут же мысленно себя пожурила: если колодец был единственным источником пресной воды, то его должны были построить как можно ближе к дому.

Я расправила плечи и пошла обратно. Поднимаясь на пологий холм, я попробовала представить здесь маму. Гуляла ли она по этому лесу, собирая листья для моей коллекции? Сидела ли на веранде со своим любовником? Качалась ли на качелях? Может, Дарвис Кейн катал ее вечерами на лодке и они вместе любовались луной?.. Я пыталась понять, что давало ей такое времяпрепровождение? Может, для мамы это был единственный способ уйти от унылого однообразия семейной жизни, от обязанностей жены и матери?..

Я попыталась представить, как мама душилась своими любимыми духами, как гладила отцовские носовые платки, как собирала мне завтраки в школу. Я пыталась сопоставить и как-то примирить эти мои воспоминания с тем, что рассказала мне о ней Соня. Джаннин, юная, жаждущая запретного плода, ищущая приключений.

Я чувствовала, как во мне растет напряжение при приближении к домику. Я решила не смотреть на него. Ее там не было. Больше не было. Я яростно размахивала метром, срубая сорняки. Тут моя трость натолкнулась на что-то твердое, и я опустила глаза. Похоже, здесь была мусорная куча. Поскольку отсюда мусор не вывозился, большинство людей его просто сжигали. Обуглившиеся древние пеньки стояли по кругу – тут было кострище. Палка же моя наткнулась на полусгнившую жестяную банку.

Я пошла по кругу. Я шла наугад, разрываясь между желанием найти то, что искала, и страхом это обнаружить. Под ногами шуршали листья, хрустели ветки. И вдруг я услышала голоса – они доносились со стороны владения Джерниганов.

Я уже вытащила ключи от машины из кармана, готовясь пуститься наутек, но тут я узнала один из голосов – то был голос Большого Дрю.

– Да, он запустил этот участок до дерьмового состояния. Никто тут никогда не жил, но сейчас это едва ли важно.

Я смотрела, как два человека показались из-за деревьев. Мужчины были одеты, как я, только на них были еще оранжевые жилетки, что носят охотники, и бейсболки. Да, то действительно был Дрю, а рядом с ним его сын – Эй-Джи.

Я могла бы прямо сейчас уехать. Сесть в машину, и только меня и видели. Но Эй-Джи узнал мою машину. И он стал бы задавать мне вопросы. Начались бы взаимные упреки и прочее. Уходить было поздно.

Мужчины подошли ближе, и я увидела, что Дрю озадачен моим присутствием здесь.

– Кили? – с расстояния нескольких ярдов крикнул Эй-Джи. – Это ты?

– Это я, – мрачно ответила я. Я завернула крышку термоса и убрала его обратно в машину и стала ждать.

– Здравствуй, Кили, – сказал Дрю, приблизившись.

– Привет, – холодно откликнулась я.

– Что ты тут делаешь? Это частная собственность, знаешь ли, – сказал он.

– Я знаю. Это собственность Баскомба. Я думаю, он ничего не имел бы против того, чтобы я сюда приехала и побродила здесь.

– Зачем тебе это? – со смехом спросил Эй-Джи. – Тут ничего нет. Дом развалился. Если кого-то и встретишь, то только змей или ядовитый плющ. А еще пауков. Ты же ненавидишь пауков.

– Я кое-что ищу, – сказала я. – Заброшенный колодец.

– Зачем? – спросил Эй-Джи. – Спроси своего отца.

Дрю прищурился.

Эй-Джи переводил взгляд с меня на отца и обратно.

– Пап?

– Я не знаю, о чем она, – сказал Дрю.

– Неужели? – удивилась я. – Как насчет того, чтобы я задала вам пару вопросов? К примеру, что вы тут делаете? – Я зло уставилась на Дрю. – Это ведь частная собственность.

– Теперь это наша собственность, – вызвался отвечать Эй-Джи. – Винс нам ее продал. Вся бухта теперь наша. У нас даже есть покупатель. – Он усмехнулся. – Классно, да? Теперь сюда просто так не войдешь. Место для избранных. – Эй-Джи многозначительно посмотрел на меня. – Я хочу оставить этот участок себе. Как только его приведут в порядок, снесут старье, здесь будет самый лучший вид на озеро в округе. Даже лучше, чем был. А что за колодец?

– Спроси своего отца, – сказала я. – Он может рассказать очень интересную историю. Что-то вроде детектива.

– Пап? – с некоторой тревогой и озадаченностью спросил у отца Эй-Джи. – Я не понимаю.

– Кили сумасшедшая, – сказал Дрю. – Как это ни печально, но это факт. Если та сцена, что она закатила тебе на репетиции свадебного ужина, тебе ничего не доказала, то сейчас ты можешь в этом убедиться. – Дрю положил руку на плечо Эй-Джи. – Пошли. Я сказал матери, что мы вернемся до завтрака.

– Ах, ну да, это же часть уговора между вами и Джи-Джи, и вы не нарушали его все эти годы. – Теперь тон у меня был непринужденный, почти светский. – Можно покуролесить всю ночь, делать что заблагорассудится, с кем заблагорассудится, лишь бы садиться завтракать всей семьей – вы, она и дети?

– Кили! – резко перебил меня Эй-Джи. – Довольно.

– Спроси своего отца насчет колодца, – сказала я снова. – Он ведь тебе так и не ответил.

– Папа?

Дрю развернулся к нам спиной и пошел через лес.

– Встретимся возле джипа, – бросил он сыну через плечо. Эй-Джи не знал, чью сторону принимать.

– Почему ты не отвечала на мои звонки? Что на тебя нашло?

– Расскажи сыну насчет колодца, – крикнула я вслед Дрю и побежала следом за ним. – Давай, Дрю. Расскажи ему обо всех вечеринках, что устраивали тут, в домике Баскомба.

Дрю остановился, развернулся и пошел на меня.

– Заткнись, – зашипел он. Теперь уже Эй-Джи ко мне подбежал.

– Эй, вы, какого черта вы не поделили?

Дрю покачал головой, словно хотел предупредить меня, но было слишком поздно.

– Они раньше называли это местечко охотничьи домиком, – крикнула я, указывая на развалившуюся хибару. – Охота на кошечек – вот чем они занимались. Вот сюда Винс Баскомб приводил свою подружку. Сестру моей матери, Соню Уайрик. Замечательное любовное гнездышко для женатых мужчин. И Винс был щедрым – он умел делиться. У твоего отца были ключи. И он тоже приводил туда свою подружку – Лорну Пламмер!

Эй-Джи остолбенел. Он выглядел так, словно ему дали пощечину.

– Мать Пейдж? – прошептал он, глядя на отца. – Ты и миссис Пламмер?

Дрю даже не потрудился этого отрицать.

– И моя мать приезжала сюда со своим бойфрендом. Дарвисом Кейном. С тем мужчиной, с которым якобы она сбежала много лет назад. Помнишь, Дрю? Это были классные вечеринки – праздник для гуляк, верно?

Дрю Джерниган замер. Я помнила, как Соня описывала его – каким он был в ту ночь, как умерла мама.

– Винс Баскомб мне все рассказал, – сказала я наконец. Дрю поморщился – едва заметно, но хотя бы стало понятно, что он живой, а не превратился в статую.

– Они все там были в ту ночь, – пояснила я для Эй-Джи. – Твой отец и Лорна. Моя мама и Дарвис Кейн. Кейн напился. Он ударил мать по лицу, а затем уехал. Когда он вернулся, у него было ружье. Была борьба, ружье выстрелило, и мама оказалась убита.

Эй-Джи, судя по виду, был в ужасе.

– Отец?

Дрю все еще стоял как каменное изваяние.

Я кивнула в сторону домика.

– Она умерла. Прямо там. Никто не поехал за помощью. Никто не вызвал полицию. Они заботились лишь о том, как прикрыть свои задницы. Твой отец и Лорна оттащили тело матери к колодцу и сбросили его туда. А потом засыпали камнями.

Эй-Джи сморщился как от боли.

– А потом они вернулись в город, как ни в чем не бывало, – продолжила я. – Готова поспорить, что и в то утро он успел приехать к Джи-Джи до того, как она подала завтрак. Верно, Дрю?

И тут я набросилась на него с кулаками.

– Ведь так, Дрю? Вы с Джи-Джи и мальчиками завтракали вместе в то утро, а я так больше никогда и не увидела свою мать. Ты, сукин сын! – кричала я, стараясь исцарапать ему лицо. – И все эти годы она лежала тут, а мы не знали.

Эй-Джи перехватил меня за запястья и оттащил от отца. Он заломил мне руки за спину, но я вырвалась. Я не могла, физически не могла вынести, чтобы меня успокаивал он. Никто не мог дать мне успокоения. Сегодня – никто.

Я вытерла нос рукавом.

– Покажи мне колодец, – дрогнувшим голосом сказала я. – Мы хотим привезти ее домой. Мой отец хочет похоронить жену. Хотя бы на это у тебя хватит порядочности?

– Папа? – спросил Эй-Джи. Дрю лишь покачал головой.

– Скажи ей, где этот чертов колодец! – закричал Эй-Джи. – Отец, хоть это ты обязан для них сделать!

Дрю вздохнул и показал на озеро:

– Он там. Когда в штате построили плотину, чтобы сделать водохранилище, вся эта территория оказалась затоплена. Это случилось примерно через месяц после тех событий. Джаннин где-то там. Над ней вода – футов двадцать, тридцать.

– Я не верю тебе, – сказала я. – Я спрошу Баскомба. Я привезу его сюда. Он покажет.

– Винс умер, – сказал Эй-Джи. – Во вторник. В среду его похоронили.

– Бедный ублюдок, – сказал Дрю. Он окинул меня холодно-оценивающим взглядом. – Не суди других сгоряча, Кили. Твоя мать была дешевой потаскушкой. Считай, что мы просто пощадили твоего отца, не сказав ему, какой она была на самом деле. – На губах Дрю была циничная усмешка. – Но не печалься. Эта тайна останется тайной. – Он повернулся и посмотрел на Эй-Джи: – Ты идешь?

Эй-Джи помотал головой. Я смотрела, как Дрю шагает через лес, к дому, к всепрощающей жене, и меня снова разобрало.

– Сукин сын! – закричала я ему вслед, опускаясь на холодную мокрую землю. – Ты мог бы не оставлять ее там, ты, сукин сын!

– Кили, – сказал Эй-Джи, опускаясь на корточки рядом со мной и обнимая меня за плечи. – Можно я отвезу тебя домой?

Я стряхнула его руку.

– Не смей ко мне прикасаться.