Текст книги "Маленький скандал"

Глава 54

Я уже поднялась наверх, в свою квартиру, чтобы закончить коронное блюдо, которое должна была принести на устроенный Уиллом пикник, когда снизу донесся звонок в дверь студии.

– Черт! – Я уже опаздывала. Запеканка с зеленью, курицей и беконом отняла у меня много времени. Я бросила еще пригоршню овсянки в кастрюлю и гневно принялась размешивать.

– Эй! – раздался голос. – Есть кто-нибудь дома?

Я замерла. Опустила деревянную ложку. Выключила плиту и села на диван, надеясь, что нежданный гость уйдет сам.

– Кили? – Теперь гость был уже внизу, на лестнице. – Ну ладно, Кили. Я знаю, что ты наверху. Ты же не можешь вечно от меня прятаться. Я видел твою машину снаружи. Кили, мы живем в маленьком городе.

В этом он был прав. И, черт возьми, почему я должна прятаться от Эй-Джи Джернигана? Я была у себя дома, ничего ни у кого не украла.

Я еще раз помешала запеканку. Все утро я на медленном огне варила копченый бекон с зеленью, нарубленным репчатым луком и сладким перцем. Я вытащила зелень шумовкой и дала ей подсохнуть.

Эй-Джи был на полпути наверх, он водил носом, словно гончая, вынюхивающая добычу.

– Ты готовишь запеканку?

– Да, – сказала я. – Чего ты хочешь?

Эй-Джи шел мне навстречу со своей неотразимой улыбкой на лице.

– Вкусно пахнет. Не думал, что ты умеешь готовить такие блюда.

– Старинный семейный рецепт, – сказала я не слишком приветливо. И солгала. Я нашла этот рецепт в нашем местном женском журнале в разделе «Старинные рецепты Юга». – И ты мне еще не сообщил, зачем пришел.

– Я могу войти и поговорить? – спросил Эй-Джи. Теперь он был уже на лестничной площадке.

– Нет. Я еду на пикник и уже опаздываю.

– Только на минутку, – взмолился Эй-Джи. – Пожалуйста. Я пришел из-за мамы.

– Что на этот раз?

Эй-Джи принял вопрос за приглашение и пошел следом за мной на кухню.

– Пиво есть? – спросил он. – На улице жара. Скорее бы это лето закончилось. – Не дав мне и слова сказать, он полез в холодильник за пивом.

Я попыталась его отпихнуть и закрыть дверь холодильника, но Эй-Джи уже успел достать банку «Майклоб лайт».

– Что там опять с Джи-Джи? – спросила я, продолжая заниматься стряпней. Делать мне было особенно нечего. Я приготовила овсянку на курином бульоне, и она уже достаточно загустела. Нарезав зелень, я выложила ее в горшок с запеканкой, а сверху присыпала доброй пригоршней тертого сыра пармезан, следом добавила перца.

– Я слышал, что мама остановила тебя на почте? – начал Эй-Джи. – Черт, весь город об этом знает.

– А, ты про это… – сказала я небрежно, размешивая смесь. – Я уже и забыла.

– Ну а я не забыл. – Эй-Джи засунул руку в карман джинсов и глотнул пива. Он отлично выглядел. Чуть похудел, правда, и побриться ему не мешало бы, но он загорел, и загар ему очень шел, а синие глаза его были просто великолепны. «Должно быть, немало времени ты проводил на озере», – сказала я себе, чтобы должным образом ожесточить себя против него.

– Послушай, – сказал Эй-Джи. – У меня с мамой был долгий разговор. И я признался ей в том, что на самом деле произошло в тот вечер. Она не хотела слышать, и она точно не поверила, но я ее усадил и честно все рассказал. И я сказал ей, что ты имела полное право поступить так, как ты поступила.

– Как это благородно с твоей стороны, – сказала я и, выровняв запеканку деревянной ложкой, присыпала ее еще сыром и сверху положила кусочки бекона.

Не успела я достать прихватку, чтобы убрать запеканку в духовку, как Эй-Джи той ложкой, которой я ее мешала, залез в горшок.

– Классно, – сказал он, причмокнув губами. – Ты к кому едешь на пикник? К кому-то, кого я знаю?

Я убрала запеканку в печь.

– К своему клиенту. Уиллу Махони.

– А, «Лавинг кап». Как дела с домом? Я слышал, там делается что-то грандиозное.

– Нормально все идет. – Я скрестила руки на груди и прислонилась к кухонной стойке. – Зачем ты сюда пришел, Эй-Джи? Ты хочешь, чтобы я похлопала тебя по спинке за то, что ты исповедался перед мамочкой?

Он глотнул еще пива и поставил банку на стойку. Как было бы хорошо, если бы этот разговор вообще не состоялся. И как мне не хотелось общаться с ним на моей крохотной кухоньке, где двое с трудом могли повернуться.

– Я хочу, чтобы ты знала: я не такой, как папа. Тот случай с Пейдж был единственным. Я бы все на свете отдал, чтобы вернуться в тот вечер и все изменить. Потому что я не такой, Кили. Не такой.

– Как тебя понимать? – Я-то прекрасно все понимала, но пусть он сам скажет.

Эй-Джи покраснел.

– Да, я знаю о других женщинах отца. Я давно знал. Лет с четырнадцати.

– Он говорил тебе, что изменяет твоей матери?

– Нет, это Кайл сказал. Это было в первый год, когда я учился в интернате. Он позвонил мне как-то вечером, всхлипывая, как младенец. Он прогулял школу и отправился с дружками на озеро, в нашу хибарку. И застукал папашу на месте преступления с какой-то девчонкой. Я не думаю, что это был первый или последний раз, когда он водил туда своих подружек. Я думаю, что именно поэтому мама никогда туда не заглядывала. Я не знаю, откуда ей все известно, но она знает.

– Мне жаль, Эй-Джи, – сказала я, и мне действительно было его жаль. У него всегда были напряженные отношения с отцом – смесь любви и ненависти, но я всегда думала, что это из-за того, что они вместе работают в банке. Я до этого и не подозревала, как в этой семье все закручено.

Эй-Джи глотнул еще пива.

– Я не прошу простить меня прямо сейчас. Я знаю, что должно пройти время, прежде чем ты сможешь мне снова доверять. Но дело в том, Кили, что у нас у обоих сложные отношения в семьях. Я никогда не судил тебя за то, что сделала твоя мама. И я прошу не судить меня за поступки моего отца. Я испорченный человек, но я таким быть не хочу.

Я потянулась к его банке и глотнула пива.

– А каким бы ты хотел быть, Эй-Джи?

Он забрал у меня пиво и взял за руку. Перевернув мою ладонь, он поцеловал ее.

– Я хочу быть мужчиной, которого ты заслуживаешь. Хочу заслужить твою любовь. Твое доверие. И это все.

Таймер в духовке громким жужжанием дал знать, что запеканка готова. Я подпрыгнула от неожиданности и посмотрела на часы.

– Господи, – сказала я. – Почти час.

А мне еще нужно добраться до Малберри-Хилл и проследить, чтобы все сделали правильно, что стулья на месте, а цветы от Остина доставлены. И еще мне надо настелить пластиковые дорожки вокруг дома. Мы только что отреставрировали полы, и я не хотела, чтобы их поцарапали.

Эй-Джи нахмурился.

– Ты подумаешь над тем, что я тебе сказал?

– Я не могу сейчас об этом думать, – беспомощно призналась я. – Я опаздываю.

– Позволь мне поехать с тобой, – взмолился Эй-Джи. Он взял прихватки и достал горшок из духовки, после чего ее выключил.

– Нет, – торопливо сказала я. – Я там на работе.

– Я могу помочь тебе, – сказал Эй-Джи. – Ну, давай же, Кили, соглашайся. Это не будет свидание. Просто один друг помогает другому. Сегодня День труда, и мне нечего делать. Мне все лето нечего было делать, – с горечью признался он.

– Как насчет Пейдж?

Эй-Джи занял себя упаковкой горшка – заворачивал его в фольгу.

– Ничего. Она переехала. Потеряла работу.

– Я слышала. Это правда, что из города ее выгнала Джи-Джи?

– Для меня это новость. Я не встречался с Пейдж и не собирался встречаться. – Эй-Джи поднял глаза. – Можно?

– Мне надо ехать, – сказала я, хватая сумку через плечо. Эй-Джи взял запеканку.

– Я тебя отвезу. Ладно?

– Уходи, – устало сказала я. – Я этого не хочу. Но это уже происходило.

Кто-то украсил въезд в Малберри-Хилл разноцветными шарами и повесил огромный баннер с надписью ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ НА СОБРАНИЕ «ЛАВИНГ КАП». Шары покачивались на ветру.

– Не так уж убого, – сказал Эй-Джи, въезжая в кованые ворота. – Ты их проектировала?

– Нет, ворота проектировал сам Уилл.

Эй-Джи был под впечатлением. Когда в поле зрения появился белоснежный фасад дома, он восхищенно присвистнул. – Класс! Похоже, парень сделал большие вложения?

– Ему нравится, когда работа делается, как следует, – сказала я. Я с удовлетворением заметила, что тенты уже натягивают, а стулья со столами раскладывают. Даже успели поставить самодельную дощатую эстраду, и группа музыкантов уже настраивала скрипки и банджо. Над лужайкой поднимался ароматный дымок. Фургончик Остина был припаркован на краю поляны, и сам Остин уже разносил по столам картонные коробки с букетами.

– Неплохо, – сказала я. – Цветы и еда у нас есть. Да еще и музыка.

Сразу за нами ехал фургон с лошадьми.

– И пони тоже. Так что все в порядке.

Я повела Эй-Джи вокруг дома туда, где на заднем дворе парковалось много разных машин, в том числе и желтый «кадиллак» Уилла.

Мисс Нэнси стояла в открытой двери на кухню, опираясь на палку, наблюдая, как распаковывают льняные скатерти и прочее, что всегда достается в последний момент. Из двери с лаем выскочила мелкая собачонка и бросилась мне в ноги.

– Привет, Эрвин, – сказала я, стараясь не споткнуться. – Привет, мисс Нэнси.

Нэнси угрюмо посмотрела на меня.

– Хорошо бы кто-нибудь убрал отсюда эту проклятую собаку, а заодно и ее хозяйку.

Глава 55

На кухне было полно народа. Буфетчики сновали туда и обратно, наполняя кувшины ледяным чаем и лимонадом, нарезали жареное мясо, наполняли им большие миски, укрытые фольгой, чтобы сохранялось тепло, а помощница Остина наполняла водой вазы для цветов.

Уилл стоял в центре кухни, раздавая указания, которые, кажется, никто не выполнял, а Стефани порхала как бабочка – она оставалась собой всегда. Эрвин нарезал круги и заливисто лаял, казалось, еще немного – и он отобьет себе лапы.

Эй-Джи торжественно внес на кухню запеканку и водрузил ее на свободное пространство на мраморной столешнице.

– Помоги мне разложить эти пластиковые дорожки, пока на новые полы грязи не нанесли, – попросила его я.

– Кили, – сказал Уилл, уставившись на Эй-Джи, – представь меня своему парню.

Я почувствовала, как мое лицо заливает краска.

– Это мой друг Эй-Джи, – делая ударение на слове «друг», – сказала я. – Но я думаю, вы уже встречались.

Эй-Джи протянул руку Уиллу для пожатия, но Уилл сделал вид, что ее не заметил.

– Ах да. Наверное, мы встречались.

– Но мы-то не встречались, – сказала Стефани, обвив одной рукой Уилла за талию, а другую протягивая Эй-Джи. – Меня зовут Стефани Скофилд. Как приятно снова видеть Кили в неформальной обстановке и к тому же с молодым человеком. – Она подалась вперед и заговорщически подмигнула Эй-Джи. – Вплоть до настоящего момента единственным мужчиной, с которым я ее видела, был этот очаровашка флорист. Надеюсь, вы понимаете, о чем я?

Как раз в этот момент Остин влетел на кухню с огромным кувшином, полным слегка увядшими маргаритками и цинниями.

– Кили, ты должна помочь мне что-то с этим сделать. Вода, должно быть, вылилась из банки, когда фургон накренился, а у меня в запасе ничего нет.

Он замолчал, заметив Эй-Джи.

– О, – с театральным удивлением сказал он, окинув Эй-Джи взглядом. – Как поживаешь, Эндрю?

Никто в Мэдисоне не звал Эй-Джи Эндрю. Но Эй-Джи стойко держал удар.

– Спасибо, Остин, хорошо. Надеюсь, и с тобой все в порядке. Я замерла. Все прочие оценивали реакцию друг друга на то, что я привела на пикник своего бывшего жениха.

– Уммм! – сказала Стефани, нарушая минуту молчания. – Что это за божественное блюдо ты принесла, Кили?

– Запеканку с зеленью, – гордо ответил за меня Эй-Джи. – Старинный семейный рецепт.

– Чьей семьи? – протянул Уилл.

– Моей, – сказала я твердо, в то время как Стефани запустила ложку в горшок. – Там зелень, овсянка, свиные шкварки и Стефани со стуком уронила ложку на столешницу.

– И еще сыр пармезан и наполовину уваренный куриный бульон, – добавила я. – А вы что принесли, Стеф?

Уилл поцеловал Стефани в макушку.

– Она привезла кое-что из самой Атланты, – сказал он, кивнув в сторону элегантного серебряного блюда на столе.

– Перестань, Уилл, – запротестовала Стефани. – На самом деле там нет ничего особенного. Просто немного кускуса, зажаренного с красным перцем и луком-шалотом, – скромно сказала Стефани.

Я нашла ножницы и принялась резать стебли цветов, что принес Остин.

– Я все тут поправлю, – сказала я, – а ты помоги Эй-Джи расстелить дорожки.

– Идет, – сказал Остин.

– Ладно, – сказал Уилл, несколько смущенно оглядываясь по сторонам. – Я оставлю тебя в покое и посмотрю, что делается снаружи. Пошли, Стеф?

– Конечно, – сказала Стефани, следуя за ним к двери заднего хода. – Пойдем, Эрвин. Мамочка покажет тебе лошадок. – Такса бросилась к двери.

Я обрезала стебли у маргариток и цинний и ставила их обратно в контейнер, когда ко мне сзади тихо подошла Нэнси.

– Я насчет того шоу с блюдом, приготовленным Стефани, – сказала она громким сценическим шепотом. – Смотри, что я только что нашла в корзине для мусора. – Она протянула мне находку. – Пакет, в котором дают еду навынос в «Итуи» – магазине в Бакхеде, ставшем излюбленным местом свиданий сладкой парочки.

Мы обе рассмеялись.

– Ну что же, Стефани никого не обманывала. Она действительно привезла свою стряпню из Атланты.

– Он занимается скупкой бриллиантов, ты в курсе?

– Неужели купил обручальное кольцо?

– Нет, – призналась Нэнси. – Серьги. Но до обручального кольца тут недалеко. В любой момент у нее на руке может это колечко с бриллиантами появиться. И у него тоже. Прямо у нас под носом.

Убедившись, что все идет как надо, я вышла из дома, чтобы отнести запеканку на стол под тент. Народ быстро заполнял поляну. К трем часам здесь было по меньшей мере полсотни народу.

Забавно было видеть всех этих людей, жизнь которых была так или иначе связана с «Лавинг кап». За эти месяцы я то и дело заезжала на фабрику, но видела там лишь горстку людей, куда меньше, чем сегодня. Народ толпился вокруг столов, охал и ахал по поводу дома, и все они казались мне одной большой семьей. Если до сих пор мне доводилось встречать в основном клерков-мужчин, то сегодня здесь были в основном женщины – надо думать, швеи, которые долгое время находились без работы. Многие из них знали меня и здоровались.

Я была поражена тем, как много было на фабрике работниц из Латинской Америки.

Я вернулась в дом, чтобы показать его Дайанн Йост – журналистке, которую Уилл пригласил специально для освещения сего мероприятия в местной прессе. Стефани навязалась с нами.

Они обе смотрели на скетчи, вывешенные на стенах в холле.

– Вот история реставрации дома, – говорила я, показывая на серию работ. – День за днем фотограф снимал то, как выглядит дом. А это – цвета, которые используются при отделке дома.

– Интересно, как это все будет выглядеть в реальности? – спросила Стефани, наморщив нос.

– Эта техника называется гризайль. Цвета подбираются в тон – различные оттенки одного основного цвета. Тон накладывается на тон. Когда мы поставим сюда консольный стол, который я купила в Новом Орлеане, и над ним большое зеркало в стиле ампир, эти две вещи зададут всему дому мирный, спокойный тон. Вы так не думаете?

Дайанн с энтузиазмом закивала.

– Дайте мне знать, когда закончите. Я пришлю фотографа все это заснять. Может, мы поместим фотографии в какой-нибудь известный журнал – в «Веранду», например. И, разумеется, мы купим место для рекламы «Лавинг кап» в том же издании.

– Дом будет великолепный, – сказала Стефани, когда мы прогуливались по другим комнатам. – И мне очень понравились те чудные рисунки, что вы каждую неделю мне присылали. – Она подмигнула Дайанн. – Кили делает очень красивые рисунки. Рисует все: мебель, комнаты, картины, – все. И я там на каждом рисунке! В спальне, за трюмо, в столовой, наливаю вино. И моя собака, Эрвин, тоже там. Ну, разве не мило?

– Очень мило, – пробормотала Дайанн, записывая что-то в блокнот. Она сделала несколько снимков цифровым фотоаппаратом, пока мы ходили и разговаривали. Когда Дайанн, извинившись, пошла искать своих детей, Стефани проводила меня на кухню.

– Биде уже установили? – спросила она. – Я наверху его не увидела.

– Нет, оно пока только заказано, – сказала я. – Но я уверена, что его поставят в срок.

– Да уж, эти сроки. У Уилла пунктик на этих сроках. Он меня буквально замучил. И я ничего не могу с ним сделать – в его руках я словно воск. Я еще не встречала мужчин с его энергией. И его решимостью. Я буду так рада, когда он, наконец, разберется со своим заграничным производством. Тогда мы действительно сможем расслабиться и по-настоящему получить от всего этого удовольствие. Думаю, он будет проводить здесь много выходных благодаря вам, Кили. Это место будет идеальным, чтобы развлекать его бизнес-партнеров. И чтобы Уилл развлекался тоже.

– Почему выходные? – спросила я.

– И некоторые праздники, – добавила Стефани. – Я знаю, что сейчас еще немного рано об этом говорить, и я не решаюсь сказать об этом Уиллу, но я присмотрела дом на Тукседо-роуд. И я даже не думаю о том, чтобы нанять кого-то его оформлять, кроме вас, Кили. Там есть бассейн, и теннисный корт, и гостевой домик… О да, я совсем забыла. В том здании, где я работаю, два этажа свободны. Я поговорила с нашим брокером, и Уиллу могут установить там скоростной Интернет. Там красивая приемная, отличный кабинет, и, самое главное, здание всего в пятнадцати минутах от аэропорта.

– Но «Лавинг кап» находится здесь, в Мэдисоне, – возразила я. – Он не собирается закрывать фабрику. Он не стал бы закатывать пикник, а потом всех вышвыривать вон.

Стефани подошла к задней двери и закрыла ее, затем высунула голову в столовую, чтобы убедиться, что мы одни.

– Я не стала бы говорить об этом вам и портить сюрприз, но я знаю, что Уилл планирует сделать заявление. Вот это я в нем люблю. Я рада, что он говорит со мной о работе. Вы знаете, как это редко бывает у людей, добившихся успеха? Уилл признает, что у меня есть голова на плечах, не только чтобы прическу носить. Зачем, вы думаете, ему нужны были все эти поездки в Мексику и Шри-Ланку? Он уже настроил производственную линию в Мексике, и, как только счета будут оплачены, они начнут выпускать продукцию. Новая линия заработает уже следующей весной. Я была ошеломлена, чтобы не сказать больше.

– Но… та модель – Уилл сказал мне, что он придумал, как ее выпускать здесь, в Мэдисоне. Нить будут делать в Алабаме, а ткань в Южной Каролине… и фабрика снова заработает…

Стефани сочувственно вздохнула.

– Уилл неисправимый оптимист. Но экономика – вещь упрямая. Он не может конкурировать с «Мейденформ» и «Вэнити фэр» и прочими брендами, если он не перенесет производство за границу. Он ужасно из-за этого переживает. И фабрика здесь еще не закрывается окончательно. Пока не закрывается.

Каким-то образом я выбралась из дома и из цепких рук Стефани. Я чувствовала себя так, словно мне на голову упал кирпич.

Я проходила мимо этих улыбающихся счастливых рабочих и чувствовала себя настоящей предательницей. Я помогла Уиллу построить его маленькую Занаду – райскую долину, а теперь все эти люди должны оплатить ее своими судьбами. Ну что же, сказала я себе. По крайней мере, я свою задачу выполнила. Стефани по уши влюблена в Уилла.

На лужайке вовсю проходили соревнования по бегу в мешках. Когда я подошла ближе, то увидела, что Уилл, Эй-Джи и два латиноамериканских подростка взяли лидерство. Двое взрослых с раскрасневшимися лицами с трудом пытались догнать мальчишек, но лидеры были вне досягаемости. В пяти футах от финиша Эй-Джи сумел вырваться вперед, за ним Уилл и двое подростков. Я видела, как Уилл оглянулся, отчего-то потерял равновесие и потащил за собой Эй-Джи, в итоге двое ребят оказали впереди и взяли приз.

Я стояла у машины для льда и раздавала лед в чашках, когда ко мне, хромая, подошел Уилл. Он залпом выпил лимонад со льдом и протянул руку за следующей порцией.

– Эй-Джи? – спросил он, протягивая ему чашку.

– Нет, спасибо, – сказал Эй-Джи, – я думаю, мне пора пива выпить. – С этими словами он пошел туда, где выставляли кегли.

Уилл допил лимонад и, скомкав пластиковый стакан, бросил его в урну.

– Вы с Нэнси классно потрудились, все это организовав, – сказал он, вытирая платком пот со лба.

– Мисс Нэнси сделала всю работу, – сказала я, – я только приехала сюда и все.

– Вы все это закрутили, и не надо скромничать. Если вам надоест работа дизайнера по интерьеру, приглашаю вас к себе. У вас хороший глаз и вы вникаете в детали, – добавил Уилл, поправляя сползшую бретельку моего бюстгальтера. – Про бюстгальтеры вы мало что знаете, но этот пробел легко восполнить. Я мог бы этим заняться.

Я убрала его руку.

– Насколько я слышала, вы сейчас не настроены никого нанимать. Так что, если вы не против, я сохраню свою работу за собой.

– О чем это вы? – спросил Уилл.

– Стефани говорит, что сегодня вы хотите сделать грандиозное заявление. И надо же было для этого выбрать День труда. У вас довольно ироничный склад ума, должна сказать.

Уилл посмотрел на часы.

– Скажем так, я принимаю ваш комплимент. Пожалуй, вы действительно правы. Пора держать слово. Я еще дам всем немного времени, чтобы поесть, а потом скажу слово. Вижу, что вы сегодня все больше суетитесь и ничего не едите. Пойдемте, наполним тарелки, пока все вкусное не съели. Нэнси с меня шкуру спустит, если я не отведаю ее яблочного пирога.

– Нет, спасибо, – сказала я. – У меня пропал аппетит.

– Как хотите, – сказал он и направился к тенту с едой.

Я огляделась в поисках Эй-Джи. Его не было среди мужчин, толпящихся у лотка с пивом, не было его и среди тех, кто ждал очереди покататься на пони. После четверти часа бессмысленного блуждания по поляне я решила поискать его в доме. Я нашла его выходящим из ванной в бывшей котельной.

– Эй, – сказал он несколько смущенно. – Ничего, что я воспользовался тут ванной? Не хотелось пачкать ничего в доме.

– Нормально, – сказала я. – Я думаю, что мне пора уезжать.

– Можно мне еще немного тут посмотреть? – спросил Эй-Джи.

– Почему нет? – сказала я. – Именно этого Уилл от тебя и ждет. Чтобы ты посмотрел и повосхищался. Ради этого он все устроил – всем показать, какой он богатый и успешный. И какой у Уилла Махони замечательный вкус.

Эй-Джи прошелся по бывшей котельной, заглянул в спальню, выглянул в окна. Он остановился возле кровати с несколько озадаченным выражением лица.

– Кажется, я видел эту вещь раньше.

– Да.

Эй-Джи потер между пальцами ткань стеганого одеяла.

– Я бы хотел когда-нибудь иметь такую большую старую кровать.

– Ты ее почти получил. Я ее покупала для нас. После того, как свадьба была отменена, она просто застряла в кладовой. Для моей квартиры она слишком большая, а Уиллу срочно нужна была мебель для этого дома, вот я ему ее и продала.

Эй-Джи проверил пружины матраса.

– В этом есть некоторая метафора, но я бы не хотела поднимать эту тему прямо сейчас.

Я пошла в гостиную, Эй-Джи за мной. Дом ему по-настоящему понравился. Я думаю, всем мужчинам нравится солидность и весомость толстых потолочных балок и толстых кирпичных стен. Эй-Джи ходил туда и обратно, восхищаясь камином, картинами на стенах, рекламами, рисунками и черно-белыми фотографиями.

Он постучал по стеклу фотографии с королевами красоты.

– Это ведь твоя тетя Глория, верно? Мой папа всегда говорил, что она одна из самых красивых женщин, которых ему доводилось встречать. – Эй-Джи грустно рассмеялся. – Принимая во внимание источник, это весьма высокая оценка.

– Уверена.

Он продолжал смотреть на фотографию. Потом на меня. Потом снова на фотографию.

– Это?..

– Да, это моя мама.

– Если не ошибаюсь, это первая фотография твоей матери, которую я видел? – сказал он. – У твоего отца в доме их нет.

– Нет, он их не выставляет. Для него это болезненно.

– Она была красивая, – сказал Эй-Джи, – как и ее дочь.

– Спасибо. – Я колебалась, стоит ли говорить. – Пару дней назад я встречалась с маминой двоюродной сестрой, Соней. Она переехала из Мэдисона в Северную Каролину после первой волны увольнений на фабрике. Она говорит, что я вылитая мать.

Эй-Джи подошел совсем близко и внимательно всмотрелся в черты моего лица.

– Нет, – сказал он. – В тебе много от отца. И, наверное, кое-что от нее. Ты не чья-то углеродная копия. Ты уникальное создание, Кили Мердок.

Эй-Джи наклонился и поцеловал мой лоб нежнейшим, легчайшим поцелуем.

Снаружи доносился гул голосов, смеялись и визжали дети. Музыканты играли что-то в стиле кантри, затем раздался усиленный техникой голос Уилла.

– Добро пожаловать на корпоративный пикник «Лавинг кап», – загудел он. – А теперь прошу всех присесть. У меня для вас новости.

– Пошли, – сказала я. – У меня разболелась голова.