Текст книги "Царственные страстотерпцы. Посмертная судьба"

В предыдущих главах мы уже приводили примеры того, как свободно обращался следователь с протоколами, если ему необходимо было доказать свою точку зрения. Соколов был субъективен в своих оценках, – замечает В. И. Прищеп. – В одних случаях он обрывал цитату из документа перед важным для вывода предложением. В других – в подтверждение своего тезиса брал один документ, умалчивая о втором, противоположного содержания[1197]1197
  Расследование цареубийства: Секретные документы. С. 177.


[Закрыть].

Итак, с фактами представители следствия не считались. Напротив, ими брались на вооружение предположения, требующие проверки, или неопределенные свидетельства, если они могли быть использованы для подтверждения версии о полном сожжении останков. Эта версия, как уже говорилось, разделялась и генералом Дитерихсом. В своей книге он ссылается на показания местного большевика А. Валека, арестованного Военным контролем, и считает их достоверность неоспоримой: Приговоренный к смертной казни Антон Валек за три часа до смерти показывал Соколову, что на основании разговоров с бывшими главарями советской власти в Екатеринбурге он вынес впечатление, что «всех сожгли»[1198]1198
  Дитерихс М. К. Убийство Царской Семьи и членов Дома Романовых на Урале. Т. 1. С. 245.


[Закрыть]. Возможно, Валек, не будучи участником интересующих нас событий, искренне так и считал, но обращает на себя внимание то, как Дитерихсу импонирует средневековый критерий «достоверности» показаний, проистекающий из убеждения, что перед лицом смерти и под пытками человек может сказать только правду.

Склонность к такому архаичному мышлению была свойственна и Соколову. Политически он работал в духе Дитерихса и не без его участия утвердился в версии о полном сожжении останков. Хотя автором этой идеи был не сам следователь. Она принадлежала местным крестьянам, посещавшим в числе первых Четырех-Братский рудник. Об этом откровенно заявлял и руководитель следствия генерал Дитерихс: …тела убитых после наружного осмотра в целях розыска драгоценностей были изрублены на куски и сожжены в кострах.

На этом предположении стояли главным образом крестьяне деревни Коптяки и те из лесничих, которые первыми попали в район шахты[1199]1199
  Там же. С. 227–228.


[Закрыть]. Правда, как мы увидим далее, в действительности был только один лесничий, высказывавший такие соображения, но Дитерихс написал о нем во множественном числе, дабы придать своей позиции более обоснованный вид.

Какие же имелись основания для уверенности в полном сожжении трупов у простых мужиков, оказавших влияние даже на следователя Соколова? И что в действительности говорили крестьяне? Обратимся к их свидетельствам.

Житель деревни Коптяки Михаил Алферов, прибывший на рудник с крестьянами, показывал Соколову, как они осматривали и разрывали костры: Стали мы… копать в бугорке и докопались до костра. <…> Видим мы, тут дело не простое. Видать, что прямо одежду тут сожигали с людей не простых. А как нашли мы крест из каменьев, ну тут мы все и поняли, что Государя тут жгли[1200]1200
  Гибель Царской семьи / сост. Н. Росс. Док. 219. С. 381.


[Закрыть]. А вот показания крестьянина Михаила Бабинова: Мы так и поняли, что тут Государя Императора они сожигали; по вещам видать было, что это так[1201]1201
  Российский Архив. Вып. 8. Док. 28. С. 94.


[Закрыть].

Прямодушные и бесхитростные повествования крестьян позволяют легко понять основную причину, по которой они сделали выводы о сожжении на шахте тел Царской семьи. Здесь жители Коптяков увидели не человеческие останки, а именно вещи, принадлежавшие людям высшего сословия: драгоценности, непрогоревшие клочки одежды, пуговки, пряжки и прочее. А вот еще один образец мужицких рассуждений, на сей раз из показаний Павла Алферова: Мы, крестьяне, так себе думаем. Если они это место оцепляли столько времени, значит, они Их трупы или в шахтах схоронили, или же сожгли. Больше им девать Их было некуда. А дальше к озеру везти и там с Их трупами что-нибудь делать они никак не могли: там постоянно народ, и застав там в эти дни никаких не было[1202]1202
  Там же. С. 96.


[Закрыть].

Крестьянин Гавриил Алферов, не особо полагаясь на свои рассуждения, в качестве аргумента сослался во время допроса на авторитетного в его глазах земляка Николая Папина, бывшего солдата. Г. Алферов рассказывал, как они начали ворошить и разгребать один из костров на руднике: …а там и пошло: кости от корсетиков (я хорошо знаю, к чему они), пуговицы, кнопки разные, подбор от каблука, стекла от очков, разные крючки с петлями, пряжки разные, одна пряжечка с гербом и с застежкой как раз к ней, а потом и крест драгоценный объявился. Ну, как только крест объявился, Папин Николай и сказал: «Ребята, больше ничего, как здесь Николая сожигали. Это его, Николаев, крест. А вот пряжечка с гербом – это Наследникова Алексея Николаевича». Я-то ничего не понимаю, а Папин солдат. Ему как не знать? Они народ ученый[1203]1203
  Российский Архив. Вып. 8. Док. 29. С. 99.


[Закрыть].

Нетрудно оправдать заблуждающихся неграмотных крестьян. Они не могли знать, что для сожжения хотя бы одного трупа требуется значительный объем топлива и горючего, а также длительное время. Не могли они знать и того, что и при соблюдении всех этих условий должно было бы остаться большое количество углей, непрогоревших костей и прочего. Особенно если учесть, что в кострах сохранились даже фрагменты одежды, сгорающей несравненно легче и быстрее, чем ткани человеческого тела.

Исходившая от коптяковцев молва о сожжении останков убитого Государя в районе рудника быстро распространилась. Очень скоро эти толки были проверены прибывшими сюда офицерами, надеявшимися найти и сами трупы. Обыскав костры и прилегающую к ним местность, офицеры, все без исключения, остались уверены в том, что в кострах сжигалась только одежда Царской семьи. Капитан Д. А. Малиновский, давая показания Соколову, о версии сожжения говорил как о непроверенных слухах: Разговоры же были такие. Где-то за городом, верстах приблизительно в 12, в лесу, в кострах найдены крестьянами, кажется, эти вещи и там же находятся обгорелые трупы. Так именно тогда говорили[1204]1204
  Гибель Царской семьи / сост. Н. Росс. Док. 214. С. 370.


[Закрыть]. А далее Малиновский, побывавший на руднике, объясняет, что оказалось на деле: У меня из осмотра осталось полное убеждение, что здесь около шахты в кострах была сожжена одежда Августейшей семьи[1205]1205
  Там же. С. 372.


[Закрыть]. Обнаруженные обожженные фрагменты одежды и обуви говорили о том, что горение их не было длительным и что не была достигнута та высокая температура, при которой они могли сгореть до пепла. А это неизбежно произошло бы при полном сожжении трупов.

У жителей Коптяков, вероятно, тоже не сама собой возникла мысль о сожжении. По своей простоте они легко доверились и утвердились в ней под влиянием разговоров рядовых красноармейцев. Для Дитерихса нетрезвые заявления последних явились еще одним «аргументом»: «Мы вашего Николку и всех там пожгли», – бахвалились пьяные ермаковские красноармейцы перед коптяковскими крестьянами, удирая из Екатеринбурга на Тагил[1206]1206
  Дитерихс М. К. Убийство Царской Семьи и членов Дома Романовых на Урале. Т. 1. С. 245.


[Закрыть]. Разговоры об убийстве и захоронении шли по всему городу и его окрестностям, поскольку для оцепления шахты Четырех-Братского рудника привлекалось больше сотни солдат. Однако в их число ермаковцы, призванные для того, чтобы помочь в захоронении, в основном не вошли, поскольку проявили себя крайне разнузданно и неорганизованно. Уже в дороге они осматривали трупы, присваивали найденные на них ценности и своим поведением вызвали недовольство и опасения Юровского, отправившего их обратно, подальше от шахты. Поэтому всех перипетий захоронения набранные Ермаковым люди знать не могли. Всё, что они видели, – это трупы убитых – не больше, этим и хвастались, называя себя «главными» участниками событий. В действительности завершали операцию захоронения не те первые попавшиеся под руку Ермакову красноармейцы Верх-Исетска, а кадры, подобранные в областной ЧК, где им был отдан приказ держать язык за зубами обо всем происшедшем до последнего дня их жизни.

Некоторые из крестьян видели в кострах на руднике осколки костей животных, но, видимо, настолько незначительные, что большинство свидетелей их не заметили и не могли припомнить даже сам факт того, что они были найдены. Однако следователь Соколов настойчиво продолжал расспрашивать именно о костях. В протоколе допроса крестьянина Н. Тетенева можно прочесть заверение: Мы тогда первыми были на руднике. Никаких комиссий до этого туда еще не приезжало. Но вот следом идет фраза свидетеля, которая совершенно отчетливо является ответом на прозвучавший вопрос следователя: Я не помню, были ли кусочки обгорелой солдатской шинели. Не помню были ли осколки костей обгорелых[1207]1207
  Гибель Царской семьи / сост. Н. Росс. Док. 254. С. 441.


[Закрыть]. Вслед за ним и другой свидетель, А. Р. Зудихин, осматривавший шахту и рудник в числе первых, отвечает на те же вопросы следователя: Я не помню нахождения сукна от солдатской шинели и костей или обломков их[1208]1208
  Там же. Док. 247. С. 432.


[Закрыть].

Во всех свидетельствах крестьян, упоминавших виденные в кострах костные останки, говорилось о них с сомнением или указывалось, что кости представляли собой лишь небольшие осколки. Но самое главное в этих показаниях то, что все кости, обнаруженные на руднике, свидетели, не колеблясь, называли костями животных. Так, давая показания Соколову, крестьянин Полевского завода Н. Е. Божов, состоявший в команде генерала Дитерихса, увиденное во время осмотра костров у шахты описал следующим образом: Угольков как-то незаметно было в кострищах.

Мы слегка порылись в них и нашли в обоих кое-какие вещи. Я помню, что мы тогда находили в этих кострищах пуговицы от белья, кнопки от ботинок, обгорелые кусочки материи, теперь не помню, корсетные планшетки и осколки мелкие костей какого-либо животного. Все эти вещи, в том числе и кости, были обгорелые[1209]1209
  Гибель Царской семьи / сост. Н. Росс. Док. 246. С. 430.


[Закрыть].

А вот рассказ крестьянина Верх-Исетского завода Ивана Зубрицкого: Он [лесничий Редников] мне сказал, что у заброшенного рудника около Четырех Братьев они, коптяковские крестьяне, нашли какие-то вещи и драгоценный крест. Он говорил, что там, должно быть, «сожигали» Государя. <…> В костре у шахты была белая полоска золы. Мне показалось тогда, что эта зола от сгоревшей кости. Кто-то ее тронул, и она рассыпалась. Кажется, находили тут же маленькие обгорелые осколочки костей[1210]1210
  Там же. Док. 251. С. 438.


[Закрыть].

Однако самым значительным следователь Соколов считал показание лесничего В. Г. Редникова. Протокол его допроса он даже выборочно цитировал в своей книге. На мнение именно этого свидетеля ссылался и генерал Дитерихс, но писал о нем уже во множественном числе. Редников во время допроса у Соколова, перечисляя обнаруженные на руднике вещи, заявил, что в костре у шахты нашли несколько мелких осколков раздробленных обгорелых костей. Это вовсе не были кости какого-то мелкого животного, например, какой-либо птицы. Это были осколки крупных костей крупного млекопитающего и, как мне тогда казалось, осколки трубчатых костей. Они, повторяю, были обгорелые. Мы их находили в самом кострище[1211]1211
  Там же. Док. 245. С. 427.


[Закрыть]. Итак, третий свидетель, к тому же лесник, определил, что кости, виденные им в кострах, были костями животного[1212]1212
  Напомним, что эти свидетельства нашли полное подтверждение после обнаружения группой А. Н. Авдонина в конце 1990-х гг. 64 фрагментов костных останков у шахты в районе Ганиной ямы. Исследованные в 2000 г. Российским центром судебно-медицинской экспертизы Минздрава РФ, эти кости были признаны вываренными костями домашних животных: курицы, свиньи, коровы. Но для крестьян, жителей этой местности, принадлежность костей животным была очевидна еще в 1918 г.


[Закрыть].

Но самым интересным в протоколе допроса Редникова, основного распространителя версии о сожжении останков, является то, что во время дознания, со свойственной ему мужицкой простотой, он вдруг высказал закономерные сомнения в собственной идее: Мы в то время уже знали об убийстве Царской семьи. Но, зная, что здесь крестьянами были найдены уже вещи такие, как крестик, мы уже тогда задумывались над тем, что не сожигали ли здесь трупы Царской семьи. Факт нахождения костей тогда здесь я предположительно так себе и объяснил, но только предположительно. Меня смущало тогда одно лишь обстоятельство. Если трупы сожигались на кострах, то мне малы казались самые костры и не было в них углей, в небольшом количестве находившихся в костищах[1213]1213
  Гибель Царской семьи / сост. Н. Росс. Док. 245. С. 427–428.


[Закрыть].

Кажется странным, почему Соколов не прислушался к этому здравому рассуждению и отбросил такой серьезный довод в пользу невозможности сожжения всех останков? Окончательно он утвердился в «крестьянской» версии значительно позднее, уже находясь в эмиграции, причем не получив никаких дополнительных подтверждений этой гипотезы, принял ее на веру. «Догадка» о сожжении трупов была простительна простым мужикам, но бездоказательное ее принятие недопустимо для профессионального следователя. Более того, нельзя считать случайностью то, что именно неграмотные крестьяне оказались своего рода советчиками Соколова. Ведь он так и не счел нужным привлечь специалистов и проконсультироваться у них относительно вещественных «доказательств» первостепенной значимости.

Управляющий Волжско-Камским банком В. П. Аничков, который в апреле 1918 года приютил на своей квартире в Екатеринбурге великого князя Сергея Михайловича (двоюродного брата Николая II), а через год предоставил жилье и Н. А. Соколову, также заметил за следователем недостаточно тщательный подход к расследованию. Мне кажется странным, – писал Аничков, – что Соколов, живя у меня и расспрашивая обо всех подробностях пребывания великого князя в Екатеринбурге, ни разу не допросил меня официально и совершенно не упомянул мою фамилию в своей книге. Ведь в моей квартире были найдены вещи, принадлежавшие Царской семье. Жили у меня и великий князь Сергей Михайлович, и Чемодуров[1214]1214
  Аничков В. П. Екатеринбург – Владивосток. С. 214.


[Закрыть]. Аничков был удивлен тем, что Соколов не интересовался всеми обстоятельствами и не фиксировал детали в протокол, поскольку последний с самого начала держался определенной идеи, под которую им подгонялись факты. Всё это лишний раз подтверждает либо сугубо политическую устремленность следователя, либо его недостаточный опыт и профессионализм[1215]1215
  При обнаружении в районе шахты костных объектов Соколов, как следователь, обязан был сразу или чуть позже обратиться к эксперту и назначить судебно-антропологическую экспертизу, на разрешение которой необходимо было поставить


[Закрыть].

Действительно, вся предыдущая деятельность Соколова, связанная с провинциальной Пензой и с ее уездами, в основном не выходила за рамки расследования драк, хозяйственных дел и мелких краж и не имела ничего общего и равного по сложности делу об убийстве Царской семьи. Следователь и сам сознавал, что оказался в этом деле случайно. Я не знал жизни, – пишет Соколов, – психологии той среды, к которой принадлежали потерпевшие от преступления.

В глухом углу России я охранял от лихого человека мужичью жизнь, мужичье добро, честь и свободу[1216]1216
  Соколов Н. А. Указ. соч. С. 73.


[Закрыть]. Соколов невероятно тяготел к крестьянству, хорошо его изучил и ощущал с ним удивительное сходство. Друг последних дней жизни следователя князь Н. Орлов писал, что Соколов был близок по своему рождению к простому народу[1217]1217
  Там же. С. 3.


[Закрыть].

Родился Н. А. Соколов 21 мая 1882 года неподалеку от Пензы в маленьком городке Мокшаны, жители которого занимались по большей части ведением сельского хозяйства. На третий день после рождения – младенца окрестили в местном Богоявленском храме. В метрической книге указывается, что отец будущего следователя, Алексей Михайлович, был сыном купца. Поспешность с крещением новорожденного, вероятнее всего, была связана со слабым здоровьем или угрозой смерти младенца[1218]1218
  По церковной традиции детей крестят не ранее чем через восемь дней после рождения. Исключения составляют те случаи, когда есть опасность смерти новорожденного. Н. А. Соколов получил в крещении имя Николай, судя по всему, в честь святителя Николая Чудотворца, бывшего небесным покровителем и последнего Российского Императора.


[Закрыть]. И в дальнейшем Николай Александрович здоровьем не отличался, часто страдая от своей болезненности. Родители Н. А. Соколова были люди малосостоятельные, имениями не обладали. Не имел больших средств и сам Соколов, проведший всю свою жизнь в довольно скромных условиях.

вопрос: кому принадлежат кости – человеку или животному? Во время гражданской войны функцию экспертов выполняли врачи. На территории, контролируемой Колчаком, находились врачи достаточно квалифицированные для выполнения такой задачи. Тем более были они и за рубежом. Однако, как известно, Н. А. Соколов экспертизы не назначил. Без заключения эксперта, которое всегда содержит определенные формулировки, следователь, конечно, не имел права делать выводы и объявлять их.

Что же помешало ему добиться заключения эксперта? Вероятнее всего, Соколов просто побоялся пойти на это, поскольку такой процессуальный документ своею категоричностью мог закрыть следователю возможность высказывать выводы, которых он держался.

По окончании в 1904 году Харьковского университета он приступил к службе при Пензенском Окружном суде, но вскоре был переведен в Тифлисскую судебную палату на должность помощника секретаря. Однако служба в Грузии не пришлась ему по душе, и через год Соколов подал прошение о переводе его в Пензенский Окружной суд. Прошение было удовлетворено, и Соколов вернулся на родину, где в первые годы его служба проходила по большей части в различных уездах Пензенской губернии, то есть в сельских районах[1219]1219
  Послужной список Н. А. Соколова испещрен наименованиями различных местностей, в которых ему приходилось служить. В 1906 г. он занимал должность судебного следователя 2-го участка Городищенского уезда. В том же году командирован к исполнению должности судебного следователя 3-го участка Пензенского уезда, после чего в октябре командирован в помощники судебному следователю 3-го участка Пензенского уезда, с правом самостоятельного производства. С 31 октября 1906 г. командирован к исправлению должности судебного следователя 1-го участка Пензенского уезда, каковую исправлял с 5 по 12 ноября 1906 г. До начала февраля 1907 г. Соколов – следователь 1-го участка Чембарского уезда. В конце января 1907-го откомандирован к исправлению должности судебного следователя Краснослободского уезда округа Пензенского Окружного суда. В феврале 1908 г. он уже исправляет должность судебного следователя в Мокшанском уезде. И наконец, 26 октября 1911 г. командирован к исправлению должности судебного следователя по важнейшим делам округа Пензенского Окружного суда.


[Закрыть]. Неудивительно, что, занимаясь преступлениями в крестьянском быту и вращаясь преимущественно среди крестьян, следователь Соколов чувствовал особенную привязанность к этому сословию.

После большевистского переворота, как сообщает Орлов о Соколове, он, переодевшись крестьянином, ушел из родного города и слился с мужичьей средой. Он был так близок к этому миру, что жизнь в нем была ему по сердцу, и, как он часто говорил, – он мог бы в нем остаться[1220]1220
  Соколов Н. А. Указ. соч. С. 3.


[Закрыть]. Вероятно, это влечение к крестьянской жизни отвечало в какой-то мере внутренним потребностям следователя, въедливый, прямолинейный и жесткий характер которого неизбежно обрекал его на путь одиночества и замкнутости. Свидетельствуя о неуравновешенности и мнительности Соколова, Дитерихс писал о нем: Как человек самолюбивый и фанатик своей профессии, он нередко проявлял вспыльчивость, горячность и подозрительность к другим людям[1221]1221
  Дитерихс М. К. Убийство Царской Семьи и членов Дома Романовых на Урале. Т. 1. С. 166.


[Закрыть].

Едва ли возможно найти более красочный портрет следователя Соколова, чем тот, который создан генералом Дитерихсом в его книге: Среднего роста, худощавый, даже просто худой, несколько сутулый, с нервно двигавшимися руками и нервным, постоянным прикусыванием усов; редкие, темно-шатеновые волосы на голове, большой рот, черные, как уголь, глаза, большие губы, землистый цвет лица – вот внешний облик Соколова. Отличительной приметой его был вставной стеклянный глаз и некоторое кошение другого, что производило впечатление, что он всегда смотрит несколько в сторону.

Первое впечатление неприятное[1222]1222
  Дитерихс М. К. Убийство Царской Семьи и членов Дома Романовых на Урале. Т. 1. С. 165.


[Закрыть]. Капитан Павел Булыгин, который общался с Соколовым в России и заграницей, напротив, утверждал, что ему Соколов понравился сразу. Правда, заставляют сомневаться в этом воспоминания самого П. Булыгина, в которых он запечатлел первую встречу со следователем: В дверном проеме появился невысокий человек лет около сорока, одетый в куртку цвета хаки и валенки. <…> Теперь я рассмотрел его поближе. У него были тонкие темные волосы и огромный лоб, словно бы специально созданный для больших знаний и великих мыслей. Странное выражение его утомленному сероватому лицу придавал контраст между одним глазом, ярким и выразительным, и глянцем другого, который был не только искусственным, но еще и расколотым. Чувство неуверенности, рождаемое этим несоответствием, усиливалось более несходством двух сторон его усов, которые он постоянно и резко дергал. Другой особенностью Соколова было то, что он, разговаривая, сидел сжавшись, плавно покачиваясь из стороны в сторону, и медленно потирая руки. Говорил Соколов мягко и неторопливо, как бы взвешивая каждое слово, затем внезапно мог поднять голову и посмотреть вам прямо в глаза[1223]1223
  Булыгин П. П. Убийство Романовых. М., 2001. С. 43.


[Закрыть].

И еще один очевидец, В. П. Аничков, оставил свой отзыв о следователе, поскольку тот, как уже было сказано, проживал у него на квартире: В то время все комнаты были на учете. Одну из них я сдал дежурному полковнику при Гайде Николаю Алексеевичу Тюнегову, а в другую пустил судебного следователя по царскому делу Николая Алексеевича Соколова.

Не могу сказать, чтобы следователь произвел на меня приятное впечатление, но его присутствие вносило много интересного в нашу жизнь. <…> Соколов не любил говорить точно, изъясняясь намеками, отчего я плохо его понимал. Он был в хороших отношениях… с генералом Дитерихсом, о котором отзывался лестно, говоря, что тот много раз оказывал ему незаменимые услуги[1224]1224
  Аничков В. П. Екатеринбург – Владивосток. С. 211.


[Закрыть].

П. Булыгин сообщает о том, что Соколов был рекомендован Колчаку генералом Розановым, знавшим следователя в прежние времена. До сих пор остается неясной причина, по которой Соколов решился пробираться к белым на Восток, а не в Южную армию к Деникину, что было гораздо ближе. Когда, бежав от большевиков из Пензы, – пишет о Соколове М. К. Дитерихс, – он переоделся простым, бедным крестьянином, из него создался характернейший тип бродяги, босяка, хитровца из повестей Максима Горького. Многие в то время, сталкиваясь с ним, выносили по внешнему его облику сомнение в благонадежности передачи ему следственного производства по Царскому делу и высказывали это даже Верховному Правителю. <…>

С детства природный охотник, привыкший к лишениям бродячей охотничьей жизни, к высиживанию по часам глухаря или тетерева на току, он развил в себе до максимального предела наблюдательность, угадывание примет и бесконечное терпение в достижении цели. Постоянное общение на охоте с деревней, с крестьянином, родили в нем с детства привязанность к простому народу, любовь к своему русскому, патриархальному, и большое знание крестьянской души, достоинств и недостатков своего народа, своей среды[1225]1225
  Дитерихс М. К. Убийство Царской Семьи и членов Дома Романовых на Урале. Т. 1. С. 166–167.


[Закрыть].

Дитерихс, отрекомендовав своего сотрудника и единомышленника как представителя простого народа, преподнес это как особо ценное качество следователя. Несмотря на то что приверженность Соколова к крестьянскому сословию умиляла Дитерихса, с профессиональной точки зрения она не могла служить признаком высокой квалификации: доверие следователя к «чутью» простого мужика сказалось негативно на расследовании дела.

Впрочем, как мы уже видели, показания свидетелей из среды крестьян не могли дать никаких оснований для версии о сожжении тел. Если бы представители следствия опирались на факты или хотя бы теоретически попытались ознакомиться с проблемами кремации и проверить возможность полного уничтожения трупов, то совершенная несостоятельность крестьянской идеи стала бы для них очевидной. Предвзятость позиции Соколова особенно отчетливо проступает тогда, когда обнаруживается, что никакие практические рассуждения не в силах были отвратить следователя и его сподвижников от изначально принятой установки. Так, к примеру, Дитерихс пишет: Нельзя забывать, что собственно сами работы по сокрытию убийцами тел не могли продолжаться более 48 часов, причем из этого времени надо исключить еще не менее 8 часов перерывов… …Исаак Голощекин и Янкель Юровский использовали для своей работы максимум 40 рабочих часов – промежуток времени слишком недостаточный…[1226]1226
  Дитерихс М. К. Убийство Царской Семьи и членов Дома Романовых на Урале. Т. 1. С. 229.


[Закрыть]

И он недостаточен, о чем уже говорилось выше, прежде всего для того, чтобы одиннадцать трупов были испепелены в лесу[1227]1227
  Вильтон Р. Указ. соч. С. 51.


[Закрыть] – как утверждал это Вильтон и вслед за ним Дитерихс с Соколовым.

Возвращаясь к теме сопоставления выводов, сделанных следователями Сергеевым и Соколовым, необходимо отметить: совпадений в их позициях немного, и относятся они лишь к той части следственных материалов, в которых речь идет о подготовке к убийству и о самом расстреле. Причиной многочисленных различий между их выводами явился главным образом разный подход этих двух людей к расследованию. Почти с самого начала Соколов вывел следствие из пределов юридических в область историко-политическую, ставя перед собой задачу разоблачения «мирового заговора», в результате которого погибла Царская семья. Но эту позицию он так и не смог обосновать. Дотошно и точно фиксируя сами события, следователь давал им искаженную интерпретацию, и именно аналитическая часть его работы не заслуживает доверия. К сожалению, как следователь Соколов оказался тенденциозен.

Сергеев же смотрел на принятое им дело об убийстве Царя как на убийство гражданина России и не выходил за рамки расследования уголовного преступления. Такое расследование отличалось бо́льшей взвешенностью и объективностью. Он действовал профессионально, как истинный слуга закона, и у современных юристов претензий к нему нет. Важно подчеркнуть и то, что факт убийства всей Царской семьи был доказан именно им. В открытие истины следователем Соколовым ничего принципиально нового не привнесено. Более того, его основные выводы предопределены работой Сергеева. Еще категоричнее выражает эту же мысль В. И. Прищеп: …не было бы Сергеева – не о чем было писать Соколову[1228]1228
  Расследование цареубийства: Секретные документы. С. 365.


[Закрыть]. И, наконец, самое главное, – все выводы Сергеева, включая опровержение гипотезы о полном уничтожении тел, подтверждены современным расследованием 1990-х годов.

Существенное различие между результатами расследований, проведенных Соколовым и Сергеевым, а также его современным последователем В. Н. Соловьевым, касается судьбы останков. В историю их сокрытия следователь Соколов привнес фантастичную версию о расчленении и полном сожжении тел убитых. Этим выводом он во многом перечеркнул свои заслуги в расследовании екатеринбургской трагедии, которая стала всемирно известна именно благодаря ему. Идея сожжения – плод слепой веры следователя – подпитывалась известными антисемитскими мифами, в то время широко пропагандировавшимися в лагере белых. Соколов воспринял их от Дитерихса и Вильтона, в окружении которых работал. Можно с уверенностью сказать, что «крестьянская» версия о сожжении тел была принята Дитерихсом-Соколовым именно с целью обосновать концепцию убийства в контексте средневековой ритуальной легенды, приспособленной к нуждам политического расследования. Тема «ритуального» убийства – еще одно существенное различие между Соколовым, проявлявшим к ней упорную, фанатичную приверженность, и Сергеевым, который строго держался фактов, не дававших возможности для ее возникновения.

«Ритуальное» убийство или кровавый навет – это возникшее в средневековой Европе обвинение против евреев, утверждающее, что ими совершаются убийства иноверцев, как правило христиан, и употребляется их кровь для религиозных, колдовских, медицинских и других целей. С распространением идеологии антисемитизма в Западной Европе миф о ритуальном убийстве проник в конце ХIХ века и в Россию, где получил обстоятельное опровержение во время громкого процесса над киевским евреем Менделем Бейлисом, обвинявшемся в «ритуальном» убийстве 14-летнего мальчика Андрея Ющинского.

В качестве экспертов-богословов на этот процесс были приглашены самые известные гебраисты[1229]1229
  Гебраист – специалист по гебраистике, то есть совокупности наук, изучающих древнееврейский язык, письменность, историю, культуру.


[Закрыть]: профессор П. К. Коковцов – академик, считавшийся первым знатоком гебраистики в России, профессор П. В. Тихомиров и другие. Все они однозначно отвергли само существование ритуальных убийств у евреев[1230]1230
  Среди православных экспертов не нашлось ни одного, кто согласился бы защищать существование ритуальных убийств. Со стороны обвинения выступал только один эксперт – ксендз Пранайтис. Однако во время процесса Пранайтис был изобличен в искаженном цитировании, превратном толковании Талмуда и исторических фактов (см.: Дело Бейлиса: стенографический отчет. Киев, 1913. Т. 2: Судебное следствие. Допрос свидетелей и заключения экспертов. С. 344–347, 352–353).


[Закрыть]. Примечательно, что эксперт Тихомиров объяснил, что происхождение таких обвинений исключительно католическое: они порождены западноевропейским миром в период средневековья…В средние века, – сказал Тихомиров во время своего выступления в зале суда, – было много таких своеобразных явлений, с которыми мы совершенно не знакомы. Тогда были процессы о ведьмах, были даже суды над животными. <…> Эти обвинения евреев появились только в ХII веке и выходит, что целых 11 веков у евреев не было случаев, когда бы им нужна была христианская кровь, а в ХII веке, – зачем-то понадобилась? Эта эпоха совпадает с крестовыми походами, когда вспышка христианского фанатизма вызвала, конечно, нападки на евреев, как на врагов христианства. <…> …Католическая церковь и католическое духовенство, главным образом, выдвинуло это обвинение. Вместе с тем, когда католические страны на западе стали более просвещенными, то тогда перестало выдвигаться это обвинение, но потом оно сделалось достоянием нашего русского запада, польско-католического края. <…> Что же касается до православной церкви, то она активного участия в поддержке этого обвинения не принимала[1231]1231
  Дело Бейлиса: стенографический отчет. Т. 2. С. 400–401. Текст выделен мною. – Н. Р.


[Закрыть].

В «ритуальной» мифологической традиции, сложившейся под влиянием Католической Церкви, описываются следующие характерные признаки таких убийств: это колотые повреждения на трупах и обескровление их. Почти без исключения во всех случаях, когда убийства трактовали как «ритуальное», убитые были обнаружены в поле или в воде, и свидетели при этом отсутствовали. В практике современных криминалистов трупы с такими признаками встречаются довольно часто. Как правило, их находят во время таяния снега, поэтому на профессиональном языке криминалистов они получили название «подснежников». Пролежавшие зимой в открытом месте или в лесу, трупы имеют ужасающий вид, будто бы они исколоты множеством иголок или каким либо острым предметом. В действительности же – останки изъедены насекомыми или крупными животными. Старший прокурор-криминалист Генеральной прокуратуры РФ В. Н. Соловьев утверждает, что работа с трупами, обнаруженными в воде и на открытой местности, и сейчас представляет большие сложности для следователей и судебных медиков – на трупах появляются дополнительные повреждения… Эти раны и посмертные изменения зачастую трудно отличить от повреждений острыми и режущими орудиями – например, следы зубов мышей, крыс, собак[1232]1232
  Покаяние: Материалы правительственной Комиссии… С. 247.


[Закрыть].

Что касается трупов, попавших в воду, то они имеют вид крайне обескровленный, поскольку вода приводит к «обелению кожи» погибшего. В воде раки и другие членистоногие, а также отдельные виды рыб, например плотва, могут нанести трупам повреждения, которые по внешнему виду легко перепутать с колотыми ранами. Однако при тщательном рассмотрении современный опытный судебный медик может их распознать, хотя и в наши дни случаются ошибки. Отсюда нетрудно понять, почему появились в средние века фантастические суждения о причине убийств и каким образом складывался миф о их «ритуальности».

В качестве примера признанного в научном мире исследования на тему посмертных повреждений можно привести обширный, изобилующий иллюстрациями и неоднократно переиздававшийся труд американских ученых Вернера У. Шпитца и Рассела С. Фишера под названием «Судебно-медицинское исследование для определения причин смерти. Руководство по использованию патологической анатомии в расследовании преступления». В отдельной статье этой колоссальной работы рассматриваются трудности и ошибки, возникающие при установлении причин смерти в связи с образованием на трупах посмертных изменений, которые могут быть неверно истолкованы судебными медиками. Отличие прижизненных травм от посмертных изменений носит исключительно важный характер, – пишет автор статьи, перечисляющий ряд причин, по которым могут возникнуть трудности даже при установлении причины смерти свежих трупов[1233]1233
  Spitz, Fisher. Medicolegal investigation of death: Guidelines for the Applicattion of Pathology to Crime Investigation. Springfild, 1993. Р. 41.


[Закрыть]. Так, к классическим ошибкам судебной патологии относятся и неправильные заключения о происхождении разрушительных изменений на трупах, которые возникают в результате воздействия падальщиков, или антропофагов[1234]1234
  «Антропофагия (греч. – „есть человека“) представляет собой нападение на мертвое тело различных падальщиков» (Spitz, Fisher. Medicolegal investigation of death. Р. 46).


[Закрыть]. Воздействие на тело окружающей среды может привести к патологическим изменениям, которые, в свою очередь, могут завуалировать, изменить или имитировать травмы, полученные при жизни… посмертные раны, нанесенные падальщиками (мухами, муравьями, жуками, тараканами, собаками, грызунами, водяными животными) (антропофаги), могут напоминать травмы, полученные при жизни[1235]1235
  Spitz, Fisher. Medicolegal investigation of death. Р. 46.


[Закрыть].

Для наглядности предлагаем сопоставить фотоснимки трупов с различными видами повреждений[1236]1236
  См.: цветную вкладку к этой главе.


[Закрыть]. Первый из снимков опубликован в упоминаемой нами работе и имеет следующий комментарий: Посмертные изменения, вызываемые муравьями. Девочка лежала лицом вниз в лесистой местности, будучи изнасилованной и задушенной. Телесные повреждения лица были первоначально ошибочно приняты за следы от ногтей. В действительности причиной появления тонких длинных царапин на лице послужили ветви деревьев и другие растения[1237]1237
  Spitz, Fisher. Medicolegal investigation of death. Р. 44.


[Закрыть]. Второй снимок – труп Андрея Ющинского в морге, несомненно имевший повреждения от колющего предмета. Визуальное сходство ран на трупах демонстрирует то ложное основание, на котором крепилась легенда о «ритуальных» убийствах.