Текст книги "Царственные страстотерпцы. Посмертная судьба"

Не было прежде никаких сомнений у Ю. А. Буранова и относительно датировки документа 1920 годом. В книге 1992 года, которая основательнее последующих публикаций автора, поскольку объективнее представляет историю гибели Романовых, Ю. А. Буранов пишет: Строго придерживаясь документов, проследим, что было дальше.

В «Записке» Юровского, которая была составлена им в 1920 году для известного историка М. Н. Покровского, дальнейшие события изложены следующим образом[1051]1051
  Буранов Ю., Хрусталев В. Гибель императорского дома. С. 258.


[Закрыть]. Вот так по «Записке» Юровского, строго придерживаясь документов, излагал Ю. А. Буранов историю в начале 1990-х годов, но зато в 1998-м, перечеркнув свое недавнее убеждение, уже заявлял: Текст «записки» был мне к тому времени уже известен. Но я не спешил ее обнародовать: «документ» не внушал доверия[1052]1052
  Правда о Екатеринбургской трагедии. С. 17.


[Закрыть].

Недоверие к «Записке», по заявлению автора, возникло у него по причине увиденных в ней «нелепостей и противоречий». Машинописный вариант «Записки», как пишет поздний Ю. А. Буранов, буквально «набит» странной дезинформацией. Например, в «записке» утверждается, что… Юровский… расстрелял 12 (а не одиннадцать, как это было на самом деле) членов Царской Семьи и их приближенных[1053]1053
  См. об этом: Гл. 3. С. 121.


[Закрыть]. …Он «забыл» фамилию повара Харитонова, обозвав его «Тихомировым»… «забыл» фамилию «фрейлины», т. е. горничной Демидовой[1054]1054
  Правда о Екатеринбургской трагедии. С. 32.


[Закрыть].

Упреки Юровскому в забывчивости, как будто он был не палачом, а придворным, кажутся странными. К тому же автор, вероятно, не учел, что в должности коменданта дома Ипатьева Юровский находился всего две недели. Думается, Ю. А. Буранову уместно возразить цитатой из его же ранней книги, в которой содержится весьма трезвая оценка данного документа, а мелкие разночтения воспринимаются автором как закономерные: Следует заметить, что Юровский допустил ошибку – всего было убито 11 человек. Сохранились и другие воспоминания участников кровавой драмы, а также свидетельские показания, добытые в ходе белогвардейского следствия Н. А. Соколовым. Детали описаний расстрела в основном одинаковы[1055]1055
  Буранов Ю., Хрусталев В. Гибель императорского дома. С. 264.


[Закрыть].

Со времени объявления Бурановым «Записки» фальсификацией, он стал полностью игнорировать и остальные документы, автором которых был Юровский: это воспоминания 1922 года[1056]1056
  Воспоминания 1922 г. хранились в текущем архиве Политбюро ЦК КПСС, сейчас это Архив Президента РФ. В 1920-е гг. эти воспоминания Юровского предлагали опубликовать, однако когда они были переданы Вл. Д. Бонч-Бруевичу, он в рецензии на них заключил:…рукопись эта в будущем несомненно будет играть роль непреложного документа. В настоящее время ее печатать, конечно, преждевременно. Но необходимо тщательно сохранить ее в архиве (цит. по: Лыкова Л. А. Следствие по делу об убийстве российской императорской семьи. С. 22–23).


[Закрыть] и стенографический отчет 1934 года с его личной рукописной правкой, в достоверности которых Буранов прежде не сомневался[1057]1057
  На титульной странице отредактированного текста выступления есть надпись, сделанная сыном Юровского, А. Я. Юровским. Надпись гласит: Эта стенограмма выправлена лично Я. М. Юровским, его почерком. А. Юровский. 29.11.1963 г. (ЦДООСО. Ф. 41. Оп. 1. Д. 150. Л. тит.) Кроме того, на сегодняшний день имеется категорическое заключение почерковедческой экспертизы (проведена Российским Федеральным центром судебной экспертизы при МИНЮСТе РФ) о том, что в расшифровке стенограммы выступления Юровского 1934 г. есть поправки, выполненные его рукой.


[Закрыть]. Так, в своей ранней работе он писал: Как мы уже говорили, в марте 1934 года Юровский на совещании старых большевиков в Свердловске рассказал о захоронении останков. Подтвердив все то, что он сказал в 1920 году, Юровский уточнил место захоронения[1058]1058
  Буранов Ю., Хрусталев В. Гибель императорского дома. С. 271–272.


[Закрыть].

С подачи Ю. А. Буранова усвоено и распространено еще одно заблуждение относительно воспоминаний Юровского разных лет (1920, 1922, 1934 годов). Оппозиция именует их вариантами или даже тремя «редакциями Записки», что совершенно не соответствует действительности. Это три отдельных, отличающихся друг от друга документа, появившихся при различных обстоятельствах. Они излагают историю расстрела и сокрытия останков членов Царской семьи, причем само их содержание подтверждает, что воспоминания переданы одним и тем же участником событий. Все документы, составленные Юровским, как и подобные им воспоминания других свидетелей убийства и захоронения, с грифом секретности хранились в спецхранилищах и не предназначались для широкой публики. До начала 1990-х годов большинству исследователей они были практически неизвестны, что само по себе опровергает вымысел об их фальсификации. Как известно, фальсифицированные документы создаются именно для широкого распространения.

Текст «Записки» хранился в семье Юровских, и один из ее экземпляров был передан сыном Юровского Александром Г. Т. Рябову. Копии документа А. Юровский передавал в архивы, в том числе и в бывший партийный архив Свердловской области, заверив своей подписью: Этот материал передан Я. М. Юровским в 1920 году М. Н. Покровскому, историку. Подпись. 22 января 1958 г.[1059]1059
  ЦДООСО. Ф. 221. Оп. 2. Д. 497. Л. 9.


[Закрыть]

Излагая историю обнаружения «Записки», Ю. А. Буранов предлагает и совершенно анекдотичный мотив ее «фальсификации»: якобы Покровский сочинил «Записку» в конце 1920–1930-х годов с целью запутать следы преступления и сбить с толку будущее следствие, направив его по ложному следу. Увы, фантастическое измышление Ю. А. Буранова предполагает, что коммунистический историк имел невиданные способности. Необходимо обладать даром прозрения, чтобы еще в 1930-е годы, когда всё было подконтрольно, провидеть возможность будущего независимого следствия. К тому же «Записка» обнаружилась совершенно случайно, уже после смерти историка, когда был изъят его архив. Значит, Покровский своей «фальсификацией» почему-то так и не воспользовался?

В машинописном экземпляре «Записки» имелись рукописные исправления и приписки, сделанные двумя различными почерками. Однако, не считаясь с фактами, Ю. А. Буранов заявил о них следующее: Была проведена экспертиза почерка приписок. Экспертиза дала абсолютно однозначное заключение. Приписки сделаны рукой известного историка Михаила Николаевича Покровского[1060]1060
  Материалы Международной научной конференции «Царское дело и екатеринбургские останки». С. 30.


[Закрыть]. Представить акт экспертизы таким образом равносильно фальсификации официальных исследований. Вот что в действительности заключает главный эксперт Российского Федерального Центра судебной экспертизы В. Ф. Орлова[1061]1061
  Валерия Федоровна Орлова – доктор юридических наук, судебный эксперт, ко времени экспертизы имела 39 лет стажа работы по специальности «Исследование почерка и подписи».


[Закрыть], которая проводила графологическое и почерковедческое исследование «Записки»: В документе, напечатанном на пишущей машинке, «Дело о семье быв. царя Николая II 1918–1919 г.г.», (с. с. 31–34; фонд 601, опись 2, ед. хр. 27) дописки на с. 31: «фрелина», на с. 32: «был выстлан сукном» и «(партийн. тов.)» выполнены Юровским Я. М… рукописный текст, начинающийся и заканчивающийся словами: «Коптяки в 18 в…ближе к В. Исетскому заводу» на с. 34:

а) первоначально, выполненный карандашом и

б) обведенный, в последующем черным красителем, выполнен Покровским М. Н.[1062]1062
  Заключение № 521 от 02.08.1996. Архив СОБ СМЭ. Текст выделен мною. – Н. Р.


[Закрыть]

Итак, вопреки голословным утверждениям Ю. А. Буранова, в результате графологической экспертизы «Записки» сделан вывод, что в тексте имеются поправки, внесенные и Покровским, и Юровским. Из чего становится понятно, что Покровский помогал Юровскому оформить материал, а при проверке готового текста Юровский вносил вместе с историком правку и уточнения[1063]1063
  Поводом к ложному выводу о «фальсификации» документа послужил Ю. А. Буранову обнаруженный им в РГАСПИ рукописный экземпляр «Записки», написанный М. Покровским. Примечательно, что в нем, в отличие от машинописного текста «Записки», хранящегося в ГА РФ, как раз отсутствовали вставки с точным указанием места захоронения. Машинописный экземпляр из ГА РФ, согласно графологической экспертизе, определившей авторство имевшихся в тексте рукописных правок, дорабатывался и Юровским, и Покровским. К сожалению, Ю. А. Буранов абсолютно проигнорировал это существенное обстоятельство и сделал безосновательный вывод о «фальсификации» документа. Вероятно, рукописный текст «Записки», найденный им в РГАСПИ, был одним из первоначальных вариантов, на основе которого составлялся машинописный текст, доработанный далее историком Покровским вместе с Юровским.


[Закрыть]. Следовательно, «Записка» Юровского – совершенно достоверный, заслуживающий внимания документ, без которого изучение истории екатеринбургской трагедии не будет полным и всесторонним.

К разряду погрешностей, допущенных Ю. А. Бурановым[1064]1064
  Ряд фактологических ошибок, допущенных Ю. А. Бурановым, в том числе и грубых, замечен Л. А. Лыковой (см.: Лыкова Л. А. Следствие по делу об убийстве российской императорской семьи. С. 52).


[Закрыть] и в дальнейшем воспринятых его единомышленниками как сведения проверенные, можно отнести еще одно утверждение в его работе. Он пишет о доставке чекистами кислоты на шахту: Отметим, что серная кислота была доставлена уже 17 июля[1065]1065
  Буранов Ю., Хрусталев В. Гибель императорского дома. С. 269.


[Закрыть]. Это ошибка, имеющая существенное значение для установления истины. Кислоту, если свериться с протоколами из следственного дела Н. А. Соколова, чекистам удалось получить в Екатеринбурге лишь вечером 17 июля, а привезти на шахту только 18 июля или, точнее, в ночь с 17 на 18 июля[1066]1066
  См. об этом: Гл. 3. С. 154.


[Закрыть].

Обстоятельный историографический анализ работ Ю. А. Буранова сделал в своей монографии доктор исторических наук, профессор И. Ф. Плотников[1067]1067
  См.: Плотников И. Ф. Правда истории. С. 388–395.


[Закрыть]. Приводя основанные на документах доводы, И. Ф. Плотников опровергает надуманные «аргументы» Ю. А. Буранова о «противоречиях» Юровского и задается вопросом: У кого же тут обнаруживаются «несуразности» и «противоречия»? Обнаруживается лишь невладение автора историческим материалом или необъективный подбор «аргументов»[1068]1068
  См.: Плотников И. Ф. Правда истории. С. 393.


[Закрыть]. Детально рассматривая и анализируя главную идею Ю. А. Буранова о Покровском как главном «фальсификаторе» истории гибели Романовых, И. Ф. Плотников наконец заключает: В тех немногих случаях, когда историк предпринимает попытки разоблачить автора «фальсификации» – Покровского, это делается недобросовестно, с явным передергиванием фактов, с той самой «фальсификацией», в которой обвиняются им другие[1069]1069
  Там же.


[Закрыть]. Кажется, это мнение гораздо ближе к истине: трудно представить, чтобы Ю. А. Буранов – историк, хорошо ориентировавшийся в документах еще в начале 1990-х годов, спустя некоторое время вдруг стал слабо владеть тем же самым историческим материалом…Всем воспринимающим писания Ю. А. Буранова, – пишет И. Ф. Плотников, – как результат добросовестного и квалифицированного анализа… пора отнестись к его выводам с той критичностью, которой они заслуживают[1070]1070
  Там же. С. 395.


[Закрыть]. Учитывая необоснованность позиции Ю. А. Буранова и подводя итог сказанному, можно констатировать, что не «Записка» Юровского является фальсификацией, а заявления о ее недостоверности.

Еще один историк, который внезапно изменил своим первоначальным представлениям о «Записке» и целом ряде документов, – это член Правительственной Комиссии, академик В. В. Алексеев. В 1992 году он выражал свое мнение вполне однозначно: Что касается воспоминаний Юровского, то в значительной степени им можно доверять. <…>

…Стенограмма 1934 г., где изложены эти события, несколько в отличной форме… там есть стилистические погрешности, но в целом это серьезный документ. Остается только сожалеть, что отечественной и мировой общественности данный документ стал известен слишком поздно[1071]1071
  Тайна царских останков: материалы научной конференции. С. 134. Текст выделен мною. – Н. Р.


[Закрыть].

Но вот точка зрения В. В. Алексеева в 1998 году: Что касается воспоминаний Я. Юровского, то, во-первых, они по определению не могут восприниматься как вполне достоверное свидетельство, во-вторых, доказано, что они написаны историком М. Покровским, который в расстреле не участвовал[1072]1072
  Правда о Екатеринбургской трагедии. С. 37–38.


[Закрыть]. Действительно, Покровский не участвовал в расстреле, но в нем не участвовал и следователь Н. А. Соколов, рукой которого написано множество протоколов допросов. Значит, если показание или воспоминание зафиксировано со слов очевидца, то это нисколько не умаляет достоверности письменного свидетельства.

Пожалуй, отношение к «Записке» Юровского – единственная тема, в которой мнения представителей оппозиции совпадают; по всем остальным вопросам, связанным с гибелью Царской семьи, их взгляды расходятся. Каждый из оппозиционных авторов создает собственные вариации событий или предлагает рассматривать самые невероятные версии, не нашедшие в свое время подтверждения и давно отброшенные исследователями. Так, В. В. Алексеев, например, сетует на то, что достоянием официального следствия не стало досье… суда по «Делу Анны Андерсон»[1073]1073
  Там же. С. 42.


[Закрыть]. По мнению историка, оно содержит уникальные свидетельства[1074]1074
  Анна Андерсон прожила свою жизнь в семье родственников доктора Боткина, считавших ее великой княжной Анастасией. Только посмертно в 1994 г. при помощи генетической экспертизы, проведенной П. Гиллом и оплаченной Боткиными, желавшими знать правду, удалось выяснить подлинное имя самозванки, происходившей из польских крестьян по фамилии Шванцовски и признававших А. Андерсон своей родственницей еще в 1927 г.


[Закрыть] о всей романовской трагедии[1075]1075
  Правда о Екатеринбургской трагедии. С. 42.


[Закрыть]. Что можно сказать на это? Конечно, Анна Андерсон, до конца своих дней державшая в заблуждении весь мир, в каком-то смысле явление уникальное. Только какое же это имеет отношение к идентификации останков Царской семьи?

История этой самозванки не единственный увлекательный вымысел на царскую тему. В периодических изданиях 1995 года было опубликовано сообщение о том, что захоронение в Поросенковом логу будто бы вскрывалось следопытами в 1946 году с целью поиска драгоценностей, а материалы об этом хранятся в архивах КГБ. На этом основании делалось предположение о создании на Коптяковской дороге подложного захоронения.

Выдумка эта привлекла внимание историка В. В. Алексеева, но не сразу после своего возникновения, а спустя время, то есть в конце 1990-х годов. Надо заметить, что задолго до этого В. В. Алексеев был уже знаком с истинным положением вещей и располагал сведениями об упомянутых документах КГБ, о чем он сам и писал: …крупная партия драгоценностей шла к подвалам Московского Кремля долго, почти детективными путями, о чем повествует трехтомное досье на 21 человека Уральского ОГПУ за 1922–1941 гг.[1076]1076
  Алексеев В. В. Гибель царской семьи: мифы и реальность. С. 15.


[Закрыть] В газетном же изложении этих фактов объем упомянутых документов вместо трех томов превратился в десять. Сенсационное сообщение вызвало множество запросов в управление ФСБ. На что последовали официальные отрицательные ответы. Приведем выдержки из двух документов, первый из которых адресован епископу Екатеринбургскому и Верхотурскому Никону:

Мы с уважением разделяем Ваш интерес к выяснению места захоронения Государя Императора Николая II и членов его семьи, однако вынуждены Вам сообщить, что, несмотря на наши усилия, сведений, изложенных в газете «Новая хроника» № 39 (91) от 27 сентября 1996 года, касающихся вскрытия в 1946 году предполагаемого захоронения Государя Императора Николая II и членов его семьи, в архиве управления ФСБ РФ по Свердловской области не обнаружено.

С уважением, начальник управления Г. И. Воронов[1077]1077
  Третьи Романовские чтения / ред. А. Н. Авдонин. Екатеринбург, 1999. С. 98.


[Закрыть].

И вот еще один отрывок из официального ответа на имя председателя благотворительного фонда «Обретение» А. Н. Авдонина: В публикации сообщается не о вскрытии в 1946 году захоронения, а лишь о существовании «интересной версии» о поисках НКВД, на документах которого она основывалась и впоследствии подтверждена не была. Об этом мы еще в 1996 году сообщили Епископу Екатеринбургскому и Верхотурскому Никону, надеемся, что он своевременно проинформировал Патриарха Всея Руси Алексия Второго… <…>

Документов, свидетельствующих о возможном вскрытии органами НКВД захоронения в 1946 году, в архиве УФСБ не имеется.

Заместитель начальника управления Л. А. Плотников[1078]1078
  Там же. С. 97–98.


[Закрыть].

Версия о «вскрытии» захоронения Поросенкова лога не подтвердилась ни одним документом. Почему же КГБ так и не заинтересовался тайным захоронением Романовых? Заслуживает внимания рассуждение об этом Гелия Рябова. Оно вполне убедительно, особенно если учесть тот факт, что Ермаков не только публично, но и на допросах в КГБ заявлял об останках, что «он всех пожег». В чем тут дело было? – пишет Г. Рябов. – Голову ломаю до сих пор… я думаю, они [спецорганы] пришли к выводу, что найти «могилу» невозможно. Точных данных, позволяющих сделать оперативно-грамотный вывод, у них не было… Мелочь это всё была с их высокой точки зрения, не более того[1079]1079
  Рябов Г. Как это было. С. 65–66.


[Закрыть]. Действительно, к такому выводу могли привести как безапелляционные высказывания хвастливого Ермакова, так и версия следователя Соколова, которая была спецорганам небезызвестна. Таким образом, современные сторонники идеи полного сожжения останков Романовых оказываются вполне единомышленны с Комитетом госбезопасности.

Но вернемся к трехтомнику Уральского ОГПУ. Он содержал материалы допросов, преследующих цель поиска драгоценностей, оставленных членами Царской семьи в Тобольске. В. В. Алексеев опубликовал эти документы в своей книге еще в 1993 году. Однако это не помешало ему задним числом уже в 1998 году откровенно сослаться на старую газетную утку: В 1945–1946 гг. по указанию заместителя Л. Берия Б. Кобулова велось специальное расследование обстоятельств расстрела царской семьи. (В действительности, как было указано выше, следствие занималось не обстоятельствами расстрела, а поиском царских драгоценностей. – Н. Р.) В печати промелькнуло сообщение о том, что при этом тревожилось Коптяковское захоронение. <…>…Что заставляет очень серьезно задуматься[1080]1080
  Правда о Екатеринбургской трагедии. С. 39.


[Закрыть].

Да, задуматься есть над чем, и в первую очередь над вопросом, почему профессиональный историк с доверчивостью рядового читателя подхватывает фиктивные газетные сведения, отметая подлинные документы, содержание которых, судя по его ранней книге, ему небезызвестно?

По поручению Правительственной Комиссии группа экспертов-историков к 1994 году подготовила заключение, в котором на основании проведенной ими работы по выявлению и анализу документов были изложены выводы о расстреле всей Царской семьи вместе с приближенными и захоронении их останков на Коптяковской дороге[1081]1081
  Изучались и просматривались следующие документальные хранения: Архив Президента РФ (бывший Архив Политбюро ЦК КПСС); Центр хранения современной документации (бывший Архив Секретариата ЦК КПСС); Российский центр хранения и изучения документов новейшей истории (бывший Центральный партийный архив); Государственный архив РФ (ГА РФ); Российский государственный военный архив (РГВА); Архив МИД России; Центральный архив Федеральной службы контрразведки (бывший Центральный архив КГБ); Государственный архив Свердловской области (ГАСО).


[Закрыть]. Историческое заключение имеет подписи: секретаря Отделения истории академика И. Д. Ковальченко, главного государственного архивиста России Р. Г. Пихои и директора Государственного архива Российской Федерации С. В. Мироненко. Вопреки этой осуществленной исследовательской работе В. В. Алексеев многократно настаивал на проведении самостоятельной «исторической экспертизы» силами сотрудников Института истории и археологии Урала. В своих письмах в Правительственную Комиссию В. В. Алексеев предлагал, чтобы группа историков выявила и проанализировала необходимые документы. Мной подобраны, – писал он, – специалисты, подготовленные для такой работы. Для них необходимо открыть более широкий доступ к архивам и обеспечить минимальное финансирование. (Смета и программа неоднократно представлялись)[1082]1082
  Алексеев В. В. Письмо на имя Ю. Ф. Ярова от 26.06.1995. Архив СОБ СМЭ.


[Закрыть].

При этом содержание писем-обращений В. В. Алексеева позволяло сделать вывод о том, что их составитель по большей части не был знаком с результатами проводившихся экспертиз и исследований. Это и отмечалось Б. С. Аракчеевым, директором Государственного музея истории Санкт-Петербурга, в заключении на докладную записку В. В. Алексеева: Исходные положения записки, по своей сути, содержат голословное отрицание всей ранее проделанной следственной и судебно-медицинской работы… О характере и составе проведенных исследований автор письма полного представления, по-видимому, не имеет, указывая на отсутствие трассологической и баллистической экспертиз[1083]1083
  Третьи Романовские чтения. С. 103.


[Закрыть].

Предложение провести дополнительную «историческую экспертизу» было отрицательно оценено и следователем В. Н. Соловьевым: Документы из архива Миролюбова, приведенные в приложении Алексеевым В. В., дополняют материалы следственного дела Соколова Н. А., но не имеют самостоятельного значения. В них содержится версия о «чудесном спасении» царской семьи, которая тщательно проверялась и была отвергнута как не соответствующая действительности еще в 1919 г. Какого-либо серьезного подтверждения эта версия до настоящего времени не получила.

Ссылок на новые исторические источники, используя которые можно решить вопросы идентификации в обращении В. В. Алексеева не приводится.

На наш взгляд, проведение «исторической экспертизы» нецелесообразно, поскольку все вопросы, указанные в письме Алексеева В. В., специально рассматриваются Правительственной комиссией… с привлечением специалистов[1084]1084
  Третьи Романовские чтения. С. 102. Текст выделен мною. – Н. Р.


[Закрыть].

Кроме сомнительных предложений все письма В. В. Алексеева отличались и типичными дополнениями: Для проведения… исследований группой научных сотрудников нашего института потребуется финансирование на сумму в 60–80 млн. руб…

Для командирования в Англию и США научных сотрудников нашего института потребуется сумма в 12–15 тыс. долларов США. Смета расходов будет представлена по первому Вашему требованию[1085]1085
  Там же. С. 100.


[Закрыть]. Или в другом письме можно прочесть такого рода завершение: При условии выделения средств, готов организовать поиск недостающих архивных документов (сметы неоднократно прикладывались)[1086]1086
  Алексеев В. В. Письмо на имя Ю. Ф. Ярова от 04.05.1995. Архив СОБ СМЭ.


[Закрыть]. Похоже, «недостающие» документы имели значение не столько для идентификации, сколько для самого историка В. В. А лексеева.

В итоге его идеи сочли неоправданными и отклонили. Предлагаемая им программа осталась без финансирования, а свою позицию В. В. Алексеев отразил в «Особом мнении». В этом документе он в который раз заявлял о «новых» фактах, противоречащих выводу Правительственной Комиссии. Разумеется, до сих пор эти факты им так и не представлены. В своем «Особом мнении» историк указал: Пока комиссия игнорировала мой подход, предложенный на первом ее заседании, такая работа, как я предупреждал, оказалась выполнена за ее пределами[1087]1087
  Правда о Екатеринбургской трагедии. С. 184–185.


[Закрыть]. Как видно из документа, несмотря на несостоявшуюся «историческую экспертизу», исследовательская деятельность в этом направлении академика В. В. Алексеева всё же не закончилась. Вероятно, на основании ее в конце 1990-х годов им и был сделан парадоксальный вывод: …какой-либо серьезной документальной основы о гибели всей семьи Романовых нет, по крайней мере, она не обнаружена[1088]1088
  Там же. С. 38.


[Закрыть].

На сегодняшний день ответом на «Особое мнение» В. В. Алексеева, как и на его предложение о проведении «исторической экспертизы», может явиться труд Л. А. Лыковой «Следствие по делу об убийстве российской императорской семьи: историографический и археографический очерк» и монография уральского историка И. Ф. Плотникова «Правда истории.

Гибель Царской Семьи». Эти работы можно в полной мере назвать независимой исторической экспертизой профессиональных авторов, многие годы специализировавшихся по документам интересующего нас периода. Книги Л. А. Лыковой[1089]1089
  Заслуживают внимания данные, представленные в работе Л. А. Лыковой об исследованиях, проведенных в Государственном архиве земли Гессен (г. Дармштадт), о комплексе материалов, связанных с Анной Андерсон. В частности, об обнаружении медицинского заключения лейб-медика Кострицкого – доктора, который лечил Царскую семью даже в Тобольский период. В этом заключении утверждается, что Анна Андерсон не является великой княжной Анастасией. А между тем и по сей день академик В. В. Алексеев, игнорируя серьезные документы, верит в миф о царском происхождении самозванки (см.: Лыкова Л. А. Следствие по делу об убийстве российской императорской семьи. С. 215).


[Закрыть] и И. Ф. Плотникова документально раскрывают историю убийства Царской семьи и захоронения ее на Коптяковской дороге. Выражая позицию академической исторической науки, данные монографии подтверждают выводы Правительственной Комиссии, сделанные в 1998 году.

Рассмотрим также и «Особое мнение», принадлежащее историку С. А. Беляеву. В этом документе, представленном на суд Правительственной Комиссии, автор заявляет, что данные «Записки» Юровского не подтверждаются материалами следственного дела 1918–1924 годов[1090]1090
  Правда о Екатеринбургской трагедии. С. 181.


[Закрыть]. С. А. Беляев считает ложным даже свидетельство Юровского о том, что он вскоре после расстрела поехал к Ганиной яме: Распорядившись все замыть и зачистить, мы примерно около 3 часов (ночи. – Н. Р.) или позже отправились[1091]1091
  См.: Там же. С. 47.


[Закрыть]. О том, что Юровский утром 17 июля выехал к шахтам, писал даже Ю. А. Буранов в своей лучшей, основанной на документах книге: После расстрела Юровский отправился сопровождать трупы к месту их уничтожения[1092]1092
  Буранов Ю., Хрусталев В. Гибель императорского дома. С. 264.


[Закрыть]. По мнению же С. А. Беляева, в районе Ганиной ямы Юровский появился только в конце дня 17 июля[1093]1093
  Правда о Екатеринбургской трагедии. С. 47.


[Закрыть], поэтому он и не мог быть очевидцем тех событий, которые описывает в своих воспоминаниях.

Для изобличения «фальшивости» воспоминаний Юровского историк в качестве примера цитирует допрос П. С. Медведева, сообщившего следующее: После увоза трупов из дома, комендант Юровский приказал позвать команду и вымыть пол в комнате… Когда это все было сделано, Юровский ушел со двора в канцелярию при доме[1094]1094
  Правда о Екатеринбургской трагедии. С. 47.


[Закрыть]. На этом С. А. Беляев прерывает цитату, полагая, что привел основательное доказательство правоты своего взгляда. Но справедливости ради цитату из упомянутого документа следовало бы продолжить. Вот что далее рассказал Медведев: Когда это все было сделано, Юровский ушел из двора в канцелярию при доме, а он, Медведев[1095]1095
  Протокол, как и «Записка Юровского», составлен в третьем лице: со слов Медведева он записан чиновником Уголовного розыска Алексеевым.


[Закрыть], удалился в дом Попова, где было помещение для караульных, и до утра из помещения не выходил[1096]1096
  Гибель Царской семьи / сост. Н. Росс. Док. 93. С. 153.


[Закрыть]. С. А. Беляев, похоже, даже не обратил внимания и на то, что говорится в этом же документе несколькими строками ниже: Утром на следующий день, 17 июля, он, Медведев, вошел в дом… <…> В канцелярии в то время был помощник коменданта и латыши… Самого коменданта Юровского где-то не было[1097]1097
  Там же.


[Закрыть]. Итак, расставшись с комендантом после расстрела, Медведев до утра находился в караульном помещении, а наутро Юровского в доме Ипатьева он уже не видел. Где же был Юровский в это время? Он уехал в район Ганиной ямы, причем из приведенных показаний следует, что сам Медведев на допросе об этом отъезде просто ничего не сказал.

В пользу того, что Юровский уехал на захоронение ранним утром 17 июля, говорят те же самые документы из материалов следственного дела 1918–1924 годов, на которые ссылается С. А. Беляев. Например, охранник Ф. Проскуряков на допросе показывает: Когда их всех расстреляли… <…>…Всех навалили на грузовой автомобиль… и куда-то увезли. <…> По словам Медведева, на этом грузовом автомобиле с трупами убитых уехали: Юровский, Белобородов, пузатый и несколько человек латышей[1098]1098
  Там же. Док. 188. С. 278.


[Закрыть]. А вот показания охранника Анатолия Якимова: Вместе с трупами уехал сам Юровский и человека три «латышей»[1099]1099
  Там же. Док. 199. С. 342.


[Закрыть].

Следует оговориться, что показания охранников, как видим, однозначно утверждавших, что Юровский утром 17-го числа уехал в район Ганиной ямы, всё же не совсем точны. Юровский действительно выехал к шахтам, но не на грузовике с телами убитых, а на легковой машине[1100]1100
  Подробнее об этом см.: Плотников И. Ф. Правда истории. С. 281–285.


[Закрыть]. Он отправился следом за грузовым автомобилем или чуть позже, когда отдал последние распоряжения в доме Ипатьева: Распорядившись все замыть и зачистить, мы примерно около 3-х часов, или даже несколько позже, отправились. Я взял с собой несколько человек из внутренней охраны[1101]1101
  ЦДООСО. Ф. 41. Оп. 1. Д. 150. Л. 13 об. Текст выделен мною. – Н. Р.


[Закрыть]. Время отъезда, указанное Юровским (около трех часов ночи), согласуется и со временем, названном в показаниях П. Медведева: Кровь в комнате и на дворе замыли… В три часа ночи все было окончено, и Юровский ушел в свою канцелярию, а я – к себе в команду[1102]1102
  Гибель Царской семьи / сост. Н. Росс. Док. 96. С. 162. Текст выделен мною. – Н. Р.


[Закрыть].

В описаниях этого эпизода, несмотря на различное происхождение документов, нет никаких противоречий. И вопреки заявлениям С. А. Беляева, использованный им допрос П. Медведева, как и другие документы из материалов следственного дела 1918–1924 годов, не опровергает, а, напротив, еще раз подтверждает достоверность сведений «Записки» Юровского.

Примером очевидной предвзятости и передергивания фактов в «Особом мнении» С. А. Беляева может служить и утверждение автора о том, что в Поросенковом логу после сокрытия останков должен был бы образоваться целый курган, и как бы его не скрывали шпалами, он был бы виден…[1103]1103
  Материалы Международной научной конференции «Царское дело и екатеринбургские останки». С. 334.


[Закрыть] Эти рассуждения С. А. Беляев частично заимствовал из книги генерала Дитерихса, который, как известно, Поросенковым логом никогда не интересовался и занимался исключительно исследованием Четырех-Братского рудника. По вычислениям М. К. Дитерихса и Н. А. Соколова, – пишет С. А. Беляев, – 11 тел должны были бы занять объем не менее кубической сажени… обязательно были бы видны следы земляных работ. Естественно, возникают сомнения, а была ли могила?[1104]1104
  Там же.


[Закрыть] Конечно, это заявление С. А. Беляева – голословное, поскольку он никогда не проводил для его проверки следственного эксперимента и даже не предлагал этого сделать. Но главное всё-таки не в этом, а в том, что Беляев ссылается на Дитерихса и Соколова неправомерно[1105]1105
  У следователя Н. А. Соколова совсем нет таких заявлений, а в книге Дитерихса они представлены только от его лица.


[Закрыть]. Генерал Дитерихс, используя в своих рассуждениях некоторые слухи, писал совсем о другом: …была вырыта яма, в нее сложили тела, залили цементом, чтобы образовалась общая глыба, и затем засыпали землей, замаскировав место дерном[1106]1106
  Дитерихс М. К. Убийство Царской Семьи и членов Дома Романовых на Урале. Т. 1. С. 226.


[Закрыть]. Именно для такой ситуации генерал Дитерихс и делал умозрительные расчеты, причем сам он сомневался в осуществимости подобного захоронения и писал об этом: Но чтобы похоронить таким образом в яме 11 тел, надо вырыть могилу не менее кубической сажени по объему, и то засыпка будет иметь слой земли толщиною всего с полтора аршина[1107]1107
  Там же.


[Закрыть]. Как можно видеть, Дитерихс говорил о совсем иных условиях, чем те, что были в Поросенковом логу, где в одной яме захоронили не 11 тел, а только 9, и два – отдельно, при этом совершенно определенно цемент не использовался. С. А. Беляев даже не считает нужным упомянуть это, судя по всему, намеренно искажая рассуждения генерала Дитерихса.

Наконец, существует еще один не менее важный момент, который не учел С. А. Беляев: Поросенков лог и по сей день является болотистой местностью. На болоте, как известно, даже при необходимости практически невозможно сделать какую-либо горку или холм. Опытные археологи знают, что вскрытый слой болотистой, торфянистой почвы, особенно когда он разрезан лопатой, как правило, утрамбовывается, спрессовывается, его даже не хватает, чтобы закрыть вскрытую яму. Именно так и получилось у чекистов в 1918 году при сокрытии царских останков, поэтому вполне естественно, что следы земляных работ остались незамеченными.

Таким образом, «Особое мнение» историка С. А. Беляева, поверхностно знакомого с документами и манипулирующего различными источниками, демонстрирует лишь желание автора доказать свою позицию во что бы то ни стало, не считаясь с фактами.

В рядах сторонников оппозиции не последнее место занимает журналист А. П. Мурзин[1108]1108
  А. П. Мурзин – старейший журналист Москвы, бывший сотрудник «Комсомольской правды», работал в редакции газеты «Правда», автор текста известной книги Л. И. Брежнева «Целина».


[Закрыть]. В ноябре 1997 года в газете «Комсомольская правда» он опубликовал открытое письмо Патриарху Московскому и Всея Руси Алексию II. Статья вышла под названием: «О чем рассказал перед смертью цареубийца Петр Ермаков». В этой статье автор сообщал, что в марте 1952 года он встречался с Ермаковым, который поведал ему о том, как в 1918 году он уничтожил (сжег) все трупы убитых в доме Ипатьева, а также и о том, что в Поросенковом логу после отступления белых Юровский сделал имитированное захоронение каких-то неизвестных лиц. Рассказ Ермакова во время встречи с Мурзиным, сопровождавшийся обильной выпивкой, последний в своих статьях именовал предсмертной «исповедью» палача.

Одним из документов, изобличающих обман Ермакова и свидетельствующих о том, что он всегда знал о подлинных действиях над трупами и захоронении их на Коптяковской дороге, является фотоснимок, переданный им в 1949 году в Свердловский Музей Революции. На фотографии Ермаков снят стоящим в полный рост на кромке шпального мостика в Поросенковом логу. Надпись карандашом с обратной стороны фотографии подтверждает, что это место имеет отношение именно к Романовым. Она кем-то стиралась, но по остаточному следу и продавленности легко прочитывается[1109]1109
  Содержание надписи: На месте сожжения романовых. Первым ее прочел следователь В. Н. Соловьев.


[Закрыть]. Да и для чего было Ермакову фотографироваться в полной форме на месте захоронения «каких-то неизвестных лиц»?

Кроме того, в кругу сотоварищей Ермаков стяжал репутацию хвастливого лгуна, чрезвычайно преувеличивавшего свою роль в убийстве. Писал об этом, прежде всего, сам следователь Н. А. Соколов: Неоднократно советская пресса пыталась наделить Ермакова ролью руководителя убийством. Неправда[1110]1110
  Соколов Н. Указ. соч. С. 322.


[Закрыть]. Соколову едва ли было известно, что такой образ Ермакова в прессе был создан не без личного содействия цареубийцы. А вот знавший Ермакова чекист Г. Никулин в своих воспоминаниях о нем рассказывал: Ермаков. <…> …Это с анархистским таким уклоном, несобранный такой, знаете:

– «Я, я, я!», – все.

Потом уже он спекулировал этим делом в Екатеринбурге. Он приходил, садился всегда, понимаете, в первый ряд на активах, на всяких собраниях. Требова л всегда чего-то. Даже улиц у… и менем его назва ли, благодаря тому, что он так себя вел. <…>…Доказывал, что он везде сам, понимаете, был… во-первых во время расстрела главенствовал, а во вторых… что больше никого не было и он один все сделал т. е. он лично всех одиннадцать человек расстрелял[1111]1111
  РГАСПИ. Ф. 588. Оп. 3. Д. 13. С. 106–107.


[Закрыть].

Хотя вся группа участников преступления перед отправкой на задание была строго предупреждена в областной ЧК о неминуемом расстреле в случае несохранения «государственной тайны», Ермаков, будучи рядовым карателем, публично приписывал себе роль организатора убийства и сожжения тел Царской семьи. Все участники держали язык за зубами, за исключением Ермакова.

В отличие от оставленных Юровским документов, которые на десятилетия были засекречены, Ермаков писал свои воспоминания для широкого обозрения: в автобиографию для приобщения к личным делам, в музей, он участвовал во встречах с общественностью, выступал перед пионерами и всячески себя афишировал.

И именно потому, что Ермаков работал на публику, он всегда писал и говорил заведомую ложь, на что, не исключено, имел особые полномочия от спецорганов, а тайна оставалась нераскрытой.

А. П. Мурзин утверждал даже, будто бы сам Юровский сфотографировал Ермакова на шпалах в Поросенковом логу. Несостоятельность этого утверждения, как и неверная датировка Мурзиным фотодокумента, была очень убедительно представлена историком И. Ф. Плотниковым[1112]1112
  См.: Плотников И. Ф. Правда истории. С. 309–312.


[Закрыть]. Судя по снимку (он сделан в начале 1920-х годов), Юровский и Ермаков встретиться в это время никак не могли.