Текст книги "Царственные страстотерпцы. Посмертная судьба"

А с Щелоковым… мы разговаривали «глаз в глаз». Сидели на лавочке, и он всё выспрашивал: «А вот это как? А вот это почему? А как вы думаете?»[639]639
  Звуковая запись воспоминаний Г. И. Степановой о встрече с Н. А. Щелоковым. Личный архив автора. – Н. Р.


[Закрыть] Об истории расстрела Щелоков пытался выяснить всё досконально. Обращаясь к Галине Игоревне, он просил: Вот еще это расскажите, вот это подробней, поскольку я не успел подробно прочитать. Вы знаете содержание… вы помните детали[640]640
  Там же. – Н. Р.


[Закрыть].

Чисто человеческий, по мнению Г. И. Степановой, или, позволим себе уточнить, нравственный интерес министра к убийству последнего Царя, попытка осмыслить этот факт с позиций морали, чуждой коммунистической идеологии, – были полной неожиданностью для ответственной работницы партархива. Она вспоминала о том, как Щелоков сам оценил расстрел Романовых: Он спрашивал: «А как вы к этому относитесь?» Он поставил меня в тупик… Но я всегда считала это преступлением. Преступлением уже потому, что без суда и следствия, и даже без приговора были расстреляны… Но сам факт убийства 11 человек – это просто преступление… Я всегда старалась – поскольку сама работала в обкоме партии на идеологическом фронте – как-то и свою жизнь не подвергнуть опасности, и никого не подвести. И в то же время не сказать, как говорят, правды и не сказать и не скрыть ложь… Но у него… был такой интерес, что мне пришлось сказать: «А вы знаете, я считаю это неправильным, неправильно было сделано по форме… и по содержанию неправильно». Я уже не говорю, что не захоронили и всё прочее, сам факт расстрела и что это просто возмутительно. Он, между прочим, согласился со мной[641]641
  Там же. – Н. Р.


[Закрыть].

При расставании Щелоков, поблагодарив Галину Игоревну за беседу, сказал: Я посижу здесь. Спасибо – и остался на месте. Он остался, а я ушла в архив, – продолжает Степанова. Пришла, и меня заведующий спрашивает: «Слушай, ты сколько могла там гулять?… Сколько можно говорить, как можно?» «…Сколько [министр] спрашивал у меня, столько я с ним разговаривала», – ответила я…

Мне казалось, что он [Щелоков] остался, чтобы переварить всё. Поскольку всё это на него свалилось… Воспринял он… это не то что через сердце, а всё это… принимал через чувства. Во-первых, он мужчина, генерал, а я сижу и рассказываю ему всё это практически автоматически, язык уже подвешенный, не первый раз, не так эмоционально. Во-первых, он мужчина, какие чувства он может передо мной высказывать? Во-вторых, он генерал, милиционер. Он остался посидеть… Видимо, его что-то затронуло и по-человечески какие-то чувства, переживания вызвало, то есть не просто так[642]642
  Звуковая запись воспоминаний Г. И. Степановой о встрече с Н. А. Щелоковым. Личный архив автора. – Н. Р.


[Закрыть].

Поскольку в это время по инициативе Андропова (главы КГБ) была организована большая политическая акция по уничтожению Ипатьевского особняка и, по воспоминаниям Степановой, общественность, интеллигенция говорили об этом, то можно было бы предположить, что заинтересованность министра внутренних дел Ипатьевским домом и его историей вполне объяснима данными обстоятельствами. Однако факт сноса особняка, – делает вывод Галина Игоревна, – его не интересовал, его интересовал сам расстрел семьи Романовых. Преступление и мое мнение. Может, я в то время… и не могла произнести слово «преступление» – всё сказать, но у нас с ним был какой-то контакт… он почувствовал, что здесь пахнет преступлением[643]643
  Там же. – Н. Р.


[Закрыть]. Этот визит министра, его слова – хотя он прямо не высказывал своих мнений – и исключительное, редкое внимание к экскурсии, какой-то человеческий интерес – врезались в память Г. И. Степановой на всю жизнь. Я восприняла Щелокова, – заключает Галина Игоревна свой рассказ об этой встрече, – как человека[644]644
  Там же. – Н. Р.


[Закрыть].

По воспоминаниям дочери министра, идея побывать в городе, где был расстрелян последний русский Император, была предложена Рябову именно Щелоковым: …после знакомства с Рябовым… папа посоветовал также и ему съездить в дом Ипатьевых, где была расстреляна царская семья[645]645
  Щелокова И. Н. Воспоминания об отце. Личный архив автора. – Н. Р.


[Закрыть].

Г. Т. Рябов свидетельствует, что Щелоков во время их непродолжительного общения никогда открыто не обсуждал тему поиска царских останков, однако Гелий Трофимович замечал, что министр ни в чем ему не отказывает, и понимал, что Николай Анисимович способен поддержать его намерение найти захоронение.

В своих воспоминаниях Ирина Щелокова утверждает, что преподносить человеку идею так, чтобы она показалась ему его собственной, было в характере ее отца и являлось его обычным тактическим приемом в общении с людьми. Как человек умный и тонкий, он деликатным образом дал импульс к инициативе Рябова. И, конечно же, осуществить такие поиски без помощи министра было невозможно. Я не знаю, – пишет Ирина, – как и почему Гелий Трофимович Рябов вместе с Авдониным… решили искать останки царской семьи, но я помню, что папа мне об этом сказал. Он также сказал мне, что он будет помогать им всем возможным и невозможным в этом поиске… невозможно было все, все документы о царской семье были строго засекречены в архивах и, конечно же, получить разрешение на ознакомление с ними было абсолютно невозможно. Я помню, что и папе сделать пропуска Гелию Трофимовичу для работы с архивом было очень непросто[646]646
  Щелокова И. Н. Воспоминания об отце. Личный архив автора. – Н. Р.


[Закрыть]. Н. А. Щелоков говорил в семье: Гелий не представляет, чего мне стоило достать эти пропуски в архивы[647]647
  Там же. – Н. Р.


[Закрыть]. Они были получены только по личному разрешению Л. И. Брежнева.

Я помню, – продолжает в своих воспоминаниях Ирина, – как в один день он (Н. А. Щелоков. – Н. Р.) мне сказал, что Рябов нашел крайне важный документ после просмотра огромного количества бумаг в архивах, это была записка Юровского, которая, как я полагаю, должна была дать знак, в каком направлении искать[648]648
  Там же. – Н. Р.


[Закрыть].

Правда, как уже говорилось об этом выше, более значимой для Г. Рябова оказалась копия «Записки», полученная им от А. Юровского, но, по сути, оба ее варианта были найдены с помощью Щелокова: первый – по его звонку в управление Ленинградского МВД с просьбой разыскать Юровских, а второй – по его письму, открывшему Рябову доступ в архив. По распоряжению Щелокова, начальник Свердловского управления милиции выдал Рябову карты и все секретные материалы по Романовым: фотографии, записки, инструкции. Помощь, оказанная Щелоковым в деле поиска Царского захоронения, была колоссальна и необходима. А о степени своей заинтересованности в розыске он говорил близким: «Если бы не мой пост, я бы сам поехал с Гелием». Поэтому неудивительно, что Гелию Трофимовичу, не знавшему о намерениях министра, оказываемая помощь представлялась всеобщей…Практически не было людей, которые бы не одобряли мой интерес, – скажет Рябов в своем первом интервью. – Помогали все, от тогдашнего руководства МВД до работников архивов и спецхранов, куда благодаря всё той же помощи Щелокова я получил доступ…[649]649
  Кабаков А. Земля выдала тайну: интервью с Г. Рябовым. С. 16


[Закрыть]

Но вернемся к событиям 1 июня 1979 года. В этот день утром поисковая группа в составе шести человек выехала в Поросенков лог и начала раскопки. И вот – первая находка, по виду напоминающая заржавленную металлическую вещь.

С кинематографической отчетливостью вижу, – пишет Г. П. Васильев, – как лопатой поддеваю что-то напоминающее шаровую опору от автомобиля. Слышу удивленное: «Железяка какая-то» – машинально ударяю лопатой по «железяке» и, вместо ожидаемого звонкого удара металла о металл, – оглушающе неожиданно глухой стук по не железу[650]650
  Васильев Г. П. Воспоминания. Личный архив автора. – Н. Р.


[Закрыть].

Как странно, по весу «железяка» не похожа на металл – легкая! Рябов замер, пораженный догадкой. «Это… тазовая кость», – произнес он. Работа прервалась, – вспоминал А. Авдонин. – Всем хотелось потрогать найденную кость, но Рябов убежал и бегал еще взад-вперед по лужайке, долго не мог остановиться. Наконец он разразился: «Мы на пороге открытия. Вот оно, секретное захоронение. Сейчас осторожно будем вынимать останки, которых, очевидно, здесь много». Все с волнением прикоснулись к кости почти черного цвета[651]651
  Иссиня-черной и маслянистой на ощупь была и земля в захоронении, обожженная серной кислотой. От действия агрессивной среды, как заметили после работы в раскопе Авдонин и Васильев, черный цвет их резиновых сапог изменился в темно-синий и таким оставался в течение нескольких лет.


[Закрыть].

Но, вернувшись к раскопу, мы оцепенели от испуга: яма почти полностью наполнилась водой. Видимо, протекавший рядом ручей ее насыщал. Сквозь слой воды из глубины выходили пузырьки болотного газа. Я на краю раскопа положил доску, найденную на дороге, и погрузил руки в полужидкую глинистую смесь…Внутри ее легко прощупывались элементы скелетных останков. Меня охватила жуть. <…> Я нащупал и извлек один позвонок и ребро. Сквозь пальцы протекала жидкая глина. Геннадий Васильев пытался отчерпывать грязную воду с помощью лопаты и худого ржавого ведра, найденного здесь же, среди завала дороги. Получалось неважно, вода убывала плохо, все прибывала и прибывала. Пришлось добывать останки из глинистой массы. Запустив руки по локоть в глинистый раствор раскопа, я нащупал что-то объемное, похожее на череп. Захвативши двумя руками это что-то, я с помощью Геннадия Васильева отделил его от кучи костей и вытащил… череп. <…> Череп с золотыми зубами на нижней челюсти. Рябов немедленно решил, что он держит в руках череп Государя[652]652
  Только через несколько лет было установлено, что череп, имеющий золотой мост на нижней челюсти, принадлежал А. Демидовой.


[Закрыть]. Промывая, он обнаружил в черепе остатки мозга. Фрагменты мозга сохраняли цвет и структуру извилины и т. п. Боже мой, какой это вызвало эмоциональный взрыв у Рябова: «Мозг Государя Императора сохранился!» Опять все столпились вокруг Рябова, рассматривая мозг, его было немного, красновато-розового цвета, и, как мне показалось, он был отвердевший[653]653
  Авдонин А. Ганина яма. С. 200–201.


[Закрыть].

Наконец, из захоронения изъяли три черепа и несколько костных фрагментов. Здесь же в логу их сфотографировали, разложив на траве. Трех черепов, полагал Г. Рябов, достаточно для предварительной криминалистической экспертизы, которую он рассчитывал провести через своих бывших сослуживцев в МВД.

Только после закрытия раскопа на Старой Коптяковской дороге мы осознали, – пишет Александр Авдонин, – что эта акция обернется для нас обрушением огромной глыбы ответственности, поэтому решили, что всем следует хранить до поры до времени в величайшей тайне все, чему мы стали свидетелями и участниками. А когда эта пора и время раскрыть тайну наступят, неизвестно. Восторг успеха превратился в жуткую опасность сохранения тайны. Это было нелегко. Это не радовало[654]654
  Там же. С. 204.


[Закрыть].

И Геннадий Васильев, вспоминая опустошающий ужас, пережитый всеми во время открытия, в своем дневнике запишет:…были мы потрясены, когда при первом вскрытии обнаружили останки. Не было чувства удовлетворения от законченности поисков, был страх из-за преждевременности находки, наш страх как свидетелей преступления исторического масштаба, страх, что мы можем оказаться причиной окончательной потери, уничтожения захоронения, если государство узнает об этом. А то, что такое возможно, мы не сомневались: дом Ипатьева снесли в течение нескольких часов, а ведь он был только немым свидетелем[655]655
  Васильев Г. П. Дневник 1991 г. Личный архив Г. П. Васильева.


[Закрыть]…В тот же день мы поклялись молчать[656]656
  Васильев Г. П. Воспоминания. Личный архив автора. – Н. Р.


[Закрыть].

Мы все испугались, – вспоминал и Гелий Рябов. – Кто-то обнаружил испуг непосредственно, по-детски немного. Кто-то холодел внутри. <…> Всё по Блаженному Августину: мгновение назад мы были законопослушные советские люди (это – прошлое), сейчас мы – с точки зрения Лубянки – враги пролетарского (кажется, уже общенародного?) государства. Это тягостный миг незримой линии между прошлым и будущим.

Что-то нас ожидает в этом будущем?[657]657
  Рябов Г. Как это было. С. 70.


[Закрыть]

Позднее, уже осенью, члены экспедиции закопали в Поросенковом логу, на краю поляны у опушки, в нескольких десятках метров от мостика из шпал, железную капсулу с запиской. Этот акт, датированный днем вскрытия захоронения, был подписан всеми его участниками. Однако, несмотря на то что капсула была спрятана в стороне от захоронения, через год поисковики решили ее изъять, так как опасались оставлять о себе какие-либо свидетельства. Сама записка сохранилась, вот ее содержание:

1 июня 1979 года.

Разъезд 184. Станция Шувакиш (разъездом 184 именовалась в 1918 г.)

Мы, нижеподписавшиеся, сего числа с 10.00 до 15.00 местного времени вскрыли место захоронения семьи Романовых и их людей, обнаружив на этом месте большое количество скелетов, расположенных в разных позах. Эти скелеты мы не пересчитывали, т. к. вскрытие было ограниченным по площади и по времени.

Из разных участков вскрытия мы изъяли фрагменты этих костей, которые хороним на этом месте, для доказательства этой акции и для сведения потомков. Место захоронения находится неподалеку от данного места.

Подписи:

Рябов Г. Т. Песоцкий В.

Авдонин А. Н. Авдонина Г. П.

Васильев Г. П. Рябова М. В.[658]658
  Архив фонда «Обретение».


[Закрыть]

Открытие тайного захоронения, конечно, не могло совершиться одним человеком, каждый участник нелегальной экспедиции сыграл в нем определенную роль. Эту мысль беспристрастно и лаконично сформулировал Г. П. Васильев: Рябовым Г. Т. была поставлена задача: поиски захоронения. Авдонины А. Н. и Г. П., Рябов Г. Т., Кочуров М. эту задачу решали в течение долгих 3-х лет и решили её. Ответ, правильность решения проверили 1.06.79 г. 6 человек в т. ч. и Васильев Г. П. … Я принимал участие только в проверке решения. Радости, прелести решения трудной задачи поисков, мне испытать не пришлось. Так что история в отношении меня совершенно справедлива. Хотя А. Н. и Г. Т. в своих воспоминаниях смещают события, активное участие в общей работе я принимал уже в последующее время, но это уже другая история[659]659
  Васильев Г. П. Воспоминания. Личный архив автора. – Н. Р.


[Закрыть].

Полный провал ожидал Рябова в Москве с попыткой провести экспертизу. Когда стало известно, что предмет исследования – останки Романовых, Гелию Трофимовичу дружески пообещали не сообщать «куда следует» о его увлечении. В своем первом интервью, данном корреспонденту «Московских новостей» в 1989 году, Рябов рассказывал: Никто не брался идентифицировать черепа и кости. Официальной санкции на это быть не могло, идти же на такое дело «по дружбе» нельзя[660]660
  Кабаков А. Земля выдала тайну: интервью с Г. Рябовым. С. 16.


[Закрыть]. А спустя еще несколько лет, оглядываясь на прошлое, Г. Рябов напишет с сожалением: Кто знает… Прикоснись Н. А. Щелоков к этим черепам – может быть, он стал бы нашим сторонником? Квалифицированно помог бы нам? Например, предварительной экспертизой? Еще чем-то? Увы, мы этого уже никогда не узнаем…[661]661
  Рябов Г. Как это было. С. 72.


[Закрыть] Так считал и считает Рябов, он не мог знать, что Щелокову был известен каждый его шаг.

Я помню, – пишет дочь Щелокова Ирина, – что папа был в курсе, в каком направлении идут поиски. И вот через несколько лет… это было лето, мы гуляли на даче и были вдвоем, и папа мне сказал следующее: «Ты не поверишь, но Гелий нашел! Это место, по которому тысячу раз ходили». Я ответила, что этого не может быть! Настолько шокирующей была эта информация. Невозможно было поверить, что такое было возможно. Он сказал, что Гелий абсолютно в этом уверен и что он отметил это место, посадив там какое-то растение[662]662
  Действительно, на месте обретения останков открывателями был посажен куст, для того чтобы захоронение со временем можно было легко найти.


[Закрыть]. Я помню, что папа сказал, что он всегда в это верил[663]663
  Щелокова И. Н. Воспоминания об отце. Личный архив автора. – Н. Р.


[Закрыть].

Мог ли Щелоков действительно помочь с экспертизой останков? Конечно, нет. Он считал, что время для их исследования еще не пришло. Ирина Щелокова сообщает, что, когда Николаю Анисимовичу стало известно о намерениях Рябова, он только воскликнул: Гелий сошел с ума! Он привез череп Николая II в Москву и просит провести экспертизу. Но это совершенно невозможно! Он плохо понимает, что делает, если об этом узнают, – ему головы не сносить[664]664
  Щелокова И. Н. Воспоминания об отце. Личный архив автора. – Н. Р.


[Закрыть]. Через своего сотрудника Щелоков отдал распоряжение намекнуть Рябову при посредстве близких ему людей, чтобы он не искал возможности для проведения экспертизы, иначе это плохо для него кончится.

Хранить останки у себя дома становилось небезопасным как для открывателей, так и для самих находок. 7 июня 1980 года все найденное было возвращено в захоронение.

Составив описание черепов, их обернули в полиэтиленовые мешки и сложили в деревянный ящик. Сверху Г. Рябов положил Распятие с предстоящими, сделав на его оборотной стороне надпись: Претерпевший до конца спасется. <…> Взято 01.06.79. Возвращено 07.07.80[665]665
  Рябов Г. Как это было. С. 78, 95.


[Закрыть]. Возможно, Гелий Трофимович в то время еще не осознавал до конца, что́ им в действительности движет и что́ в это возникшее у него желание вкладывает Промысл Божий. Крест, положенный вместе с останками, должен был засвидетельствовать чистоту намерений тех, кто обнаружил прах невинно погибших[666]666
  Вопреки утверждениям Г. Кинг и П. Вильсона, авторов книги «Романовы. Судьба царской династии», крест-распятие сохранился без изменений до момента официального вскрытия захоронения. Он нисколько не проржавел и не мог проржаветь, потому что был бронзовый. Надпись на нем делалась ювелирным штихелем.


[Закрыть]. В свое время это металлическое Распятие было привезено Рябовым из Костромы – города, в котором несколько веков назад Романовы впервые взошли на Российский престол. И вот теперь, когда останки последних царственных особ лежали на Уральской земле, в дорожной яме под шпалами, крест-хранитель, главный символ христианства, освятил место изуверского погребения мучеников. Удивительно точными оказались выбранные Рябовым, тогда еще не знакомым с письмами Романовых из заключения, евангельские строки для надписи на кресте. В них отразился подвиг Царских мучеников – именно этими словами Евангелия они укрепляли и ободряли себя в страданиях и, претерпев всё до конца, спасли свои души.

Возвращая останки в захоронение, исследователи столкнулись с очередной неожиданностью. Подняв шпалы и пробив шурф для ящика, они обнаружили еще один череп на дне выкопанного отверстия. Он лежал затылком вниз, прижимая к земле невзрачный гребешок. Рассматривая хорошо сохранившиеся, матовые при ночном освещении зубы, казавшиеся металлическими, Рябов, не сомневаясь, решил: «Это Анна Демидова – горничная… зубы – недорогие… гребень – дешевенький»[667]667
  Примечательно, что Г. Васильев, также участвующий в перезахоронении 1980 г., уже тогда предположил, что этот неприглядный гребешок мог быть подарком Г. Распутина Императрице и, следовательно, принадлежать именно ей.


[Закрыть]. Лишь в 1990-е годы после официально проведенной идентификации станет известно, что металлические зубы в действительности изготовлены из платины высокой пробы, причем сделаны исключительно искусно высококвалифицированным стоматологом, а череп принадлежит не горничной, а Императрице. Череп же с золотым мостом, ошибочно принятый Г. Рябовым за череп Николая II, на самом деле оказался черепом Анны Демидовой.

Впрочем, об ошибках Гелия Рябова Александр Авдонин справедливо заметил: …итог установления персональной принадлежности черепов 50 %. В целом неплохой результат опознания, сделанного Г. Рябовым[668]668
  Авдонин А. Ганина яма. С. 244.


[Закрыть]. Из трех изъятых в 1979 году черепов, второй принадлежал великой княжне Анастасии и был, предположительно, отнесен Рябовым к царевне Анастасии или цесаревичу Алексею. Принадлежность третьего черепа, отнесенного по результатам научных исследований к великой княжне Татьяне Николаевне, Рябов определил безошибочно.

Однако в дальнейшем, многие из тех, кто манипулирует Царской темой, этих вполне объяснимых и даже закономерных ошибок Гелию Рябову не простят, как когда-то, веком раньше, оппоненты не простили ошибок первооткрывателю древней Трои Генриху Шлиману. Незаурядный предприниматель Шлиман был дилетантом в археологии, однако обогатил эту науку результатами раскопок древней Трои. Подобно ему, и Рябов, имевший профессиональные знания и опыт следователя, не мог быть специалистом и в антропологии, и в археологии, и в истории, необходимых для совершенного им открытия. В таких случаях в выводы первооткрывателей, как правило, не могут не вкрадываться ошибки. Впрочем, ошибки неизбежно сопутствуют освоению любого рода человеческих знаний.

История, как это ни странно, повторяется: чтобы дискредитировать великое, но «ненаучное» открытие Шлимана, некоторые представители ученой братии откровенно клеветали на него, объявляя, что обнаруженное им «сокровище Приама» было предварительно закопано самим Шлиманом. С тех пор мало что изменилось в этом мире. Нечто подобное придумают и о Рябове его противники, обвиняя первооткрывателя в том, что он якобы привез из «Кремля» отрезанные головы и «подсунул» их в найденное им захоронение.

Чтобы скомпрометировать Шлимана и опорочить его самоотверженную и целеустремленную деятельность, зависть побудила противников великого открывателя измыслить, будто он свое миллионное состояние, которое позволило ему осуществить мечту детства, нажил «контрабандой» в России. Только в зрелом возрасте Шлиман смог заняться изучением археологии, необходимых языков и благодаря этому найти древнюю Трою, потратив на это значительную часть своего состояния. В ХХ веке клеветниками будет использован тот же прием: они возведут Рябова в чин «агента КГБ». Ему не простят знакомства с министром Щелоковым, помощь и содействие которого в деле поиска были необходимы и очевидны. Но вместе с тем нельзя не увидеть и того, что Гелий Рябов, как и Генрих Шлиман, использовал дарованные ему судьбой особые жизненные обстоятельства не для корысти, а для достижения благородной цели.

Однако время всё расставляет на свои места. Как извлекается из песка и земли при промывке чистое золото, так очищается от примесей лжи в потоке времени правда о событиях прошлого. Уходят в забвение человеческие споры – и история, сохраняя только суть происшедшего, с годами отбрасывает всё наносное. Многие события или детали событий никогда не востребуются, но останутся в веках великие открытия и имена тех, кто их совершил.

Нам следует коснуться и еще одной важной темы. История обнаружения царских останков сложна и уникальна, в ней пересеклись интересы светские и церковные. Николай II не только последний монарх России, но и святой, почитаемый Православной Церковью. Обретение мощей Царственных страстотерпцев неразрывно связано как с историей Российского государства, так и с историей Церкви – святые мощи являются ее достоянием. Согласно определению VII Вселенского Собора, церковному прещению[669]669
  Прещение – здесь: запрет.


[Закрыть] подлежат те, кто, зная о подлинности мощей, отказывал им в должном почитании. Данное определение гласит, что осмеливающиеся презирать церковные предания… или же отвергать что-либо из того, что посвящено церкви, будет ли то евангелие, или изображение креста, или иконная живопись или святые останки мученика… таковые, если это будут епископы или клирики, были низлагаемы, если же будут иноки или миряне, были бы отлучаемы[670]670
  Деяния Вселенских Соборов: в 4 т. Репр. воспр. изд. 1908 г. СПб., 1996. Т. 4: VI Собор. VII Собор. С. 591. Текст выделен мною. – Н. Р.


[Закрыть]. Применительно к нашей ситуации данное определение означает: важно нелицемерно и взвешено рассудить обо всем, что касается святых мощей, и внимательно разобраться во всех доводах в пользу их истинности. В противном случае, пренебрежение ими и категорическое неприятие любых аргументов в пользу их подлинности может означать отвержение святыни. Поэтому, оставляя в стороне псевдонаучные интерпретации исторических документов и результатов исследований (разговор о них пойдет в отдельной главе), рассмотрим бытующие в церковной среде взгляды, которыми подпитываются сомнения в подлинности останков Царской семьи. С 1990-х годов за мощами закрепят уничижающее их наименование «екатеринбургских останков», чтобы подчеркнуть подозрительное отношение к ним.

Часто от людей, не верящих в подлинность останков, приходится слышать возражение такого рода: не могут они быть святыми мощами, поскольку через них не совершаются чудеса. Что сказать на это? Вера должна предварять чудеса, а не наоборот, ибо сказано: …по вере вашей да будет вам[671]671
  Мф. 9, 29.


[Закрыть]. Недоверие, с которым относятся к мощам, как раз и исключает возможность действия через них благодати. Из евангельского повествования известно, что Сам Господь наш Иисус Христос, проповедуя у себя на родине, не мог совершить многих чудес и исцелений по причине маловерия жителей Назарета[672]672
  См. Мф. 13, 58; Мк. 6, 5–6.


[Закрыть].

Не всегда правомерно требовать явления чудес от святых мощей, и примером тому служит история канонизации крестителя Руси – равноапостольного князя Владимира.

А. В. Карташев называет эту канонизацию «памятником борьбы», длившейся почти два столетия. Представители Греческой Церкви, сопротивляясь русским церковным деятелям, возражали против признания святости князя Владимира, указывая на отсутствие чудес, связанных с его почитанием. Полемизируя с греками, церковный писатель монах Иаков так обосновывал правильность позиции Русской Церкви: Не дивимся, возлюбленнiи, аще чудес не творит по смерти, мнози бо святiи праведнiи не сотвориша чудес, но святи суть[673]673
  Карташев А. В. Собр соч.: в 2 т. Т. 1: Очерки по истории русской церкви. М., 1993. С. 131.


[Закрыть].

Ревнители Православия в Древней Руси видели основное препятствие к прославлению великого святого в недостатке веры и в малом почитании русскими людьми князя Владимира, хорошо осознавая духовную зависимость между силой веры и явлениями благодати. Выявляя одну из главных причин, по которой не изливались на верующих чудеса от святого князя, А. В. Карташев пишет: И «Летописец» и «Житие Володимера» упрекают своих современников, что они не воздают кн. Владимиру должного почитания за его величайшее благодеяние крещения русской земли; что забывают молиться за крестителя в дни его памяти. А по молитвам Бог и прославил бы его особыми знамениями…[674]674
  Карташев А. В. Очерки по истории русской церкви. Т. 1. С. 131.


[Закрыть]

Однако те, кто не верит в подлинность царских останков, находят еще одно оправдание своему неверию. Они считают обнаружение останков святых помимо Церкви беспрецедентным: якобы никогда не бывало такого, чтобы святыни были спасены руками неверующих людей. Действительно, в официальном вскрытии Царского захоронения в 1991 году участвовали только светские лица, оно носило совершенно секретный характер, и представители Церкви не присутствовали. Но даже то, что проводить эксгумацию из Царского захоронения выпало на долю людей нерелигиозных, не должно являться поводом для сомнений. Церковная история полна примеров того, как Промысл Божий привлекал иноверцев и язычников к хранению и даже обретению великих святынь. Сомневаемся ли мы в подлинности почитаемой всем православным миром Туринской плащаницы, веками переходившей на Западе из рук в руки и поныне принадлежащей католикам? Заметим, к слову, что ее подлинность была установлена с помощью современной науки.

Необходимо вспомнить и знаменательную историю, связанную с обретением в IV веке величайшей святыни Церкви – Креста Господня. Святая равноапостольная царица Елена в поисках Древа, на котором распяли Христа, прибыла в Иерусалим и обратилась к его жителям с просьбой сообщить что-нибудь о местонахождении Креста Господня. Однако только под угрозой мучений и смерти евреи указали ей на старца Иуду. Но и он отказывался помочь царице Елене. После шестидневной пытки голодом[675]675
  Словарем дается такое определение: Пытка – истязания, употреблявшиеся органами судебной власти при допросе обвиняемых и свидетелей с целью побудить их к обнаружению истины. В императорскую эпоху светская власть применяла пытки не только к рабам, но и к полноправным гражданам. Пытки производились и вне суда, под наблюдением особого чиновника. В древности пытка была обычной юридической процедурой, и признание, добытое при помощи пытки, считалось бесспорным доказательством виновности (Энциклопедический словарь / Брокгауз, Ефрон. Репр. воспр. изд. 1890 г. М.: Терра, 1992. Т. 50. С. 896–897).


[Закрыть]Иуда указал место погребения Животворящего Креста. Языческое капище, стоявшее на этом месте, снесли по распоряжению святой Елены и приступили к раскопкам. Вскоре после начала работы, по мере углубления в землю, по окрестности разлилось такое зловоние от издавна находившейся здесь городской свалки, что рабочие стали роптать и отказываться работать. «Зачем копать, надо бросить!»[676]676
  См.: Слово паломника: путеводитель по святым местам. М., 1996. С. 51.


[Закрыть] – кричали они. Поощряя их к продолжению поиска, Царица кидала им вниз золотые монеты[677]677
  Приезжающим в Иерусалим паломникам, посещающим храм Воскресения Христова, показывают подземную церковь равноапостольной Елены, а при спуске к месту обретения Живоносного Древа – и ложе, с которого святая Елена наблюдала за раскопками (см.: По святой земле, 1997. С. 106).


[Закрыть].

Так, с помощью наемных рабочих и несговорчивого еврея было обретено почитаемое всем православным миром Древо, на котором страдал Спаситель. Это событие и сопровождавшие его чудеса повлияли на язычников и иудеев. Многие из них обратились ко Христу, в их числе был и сам старец Иуда. Он крестился с именем Кириак, стал в дальнейшем Патриархом Иерусалимским[678]678
  Димитрий Ростовский, свт. Жития святых: в 12. кн. Репр. воспр. изд. 1904 г. М., 1993. Кн. 9: май. С. 628.


[Закрыть] и запечатлел твердость своей веры мученической кончиной при Юлиане Отступнике[679]679
  Память священномученика Кириака, Патриарха Иерусалимского, празднуется 28 октября (ст. ст.). См.: Димитрий Ростовский, свт. Жития святых. Кн. 2: октябрь. С. 590.


[Закрыть].

Еще более показательна история второго обретения главы Иоанна Предтечи, которую арианин Евстафий использовал для личной наживы. Происходившие от мощей исцеления он считал знаком победы своего зловерия, чем способствовал распространению ереси. Когда же по распоряжению православного епископа Урания, получившего откровение свыше о том, где необходимо искать главу Предтечи, вскрыли пещеру Евстафия, то к мощам не все отнеслись с доверием. Один из пресвитеров, глядя на сосуд с главой, откровенно выражал свое сомнение: Откуда здесь могла появиться глава Предтечи?[680]680
  См.: Димитрий Ростовский, свт. Жития святых. Кн. 6: февраль. С. 432.


[Закрыть]

Не правда ли, его отношение к обретению главы Предтечи Господня чрезвычайно похоже на отношение к обретению царских останков? Но мощи являются святыней независимо от того, чьими руками они обретаются. Рассуждая о спекуляциях, связанных с верой в мощи, протоиерей Н. Малиновский пишет: Отрицать возможность и действительность таких злоупотреблений было бы, конечно, несправедливым. <…>…Самыя же мощи, сколько бы ни злоупотребляли ими неблагонамеренные люди, всегда должны оставаться для нас святынею[681]681
  Малиновский Н. П., протоиер. Очерк православного догматического богословия. М, 2003. С. 97.


[Закрыть].

Хотя можно было бы и далее продолжать перечень примеров, но необходимо вернуться к нашей главной теме. Все они аналогичны истории обнаружения мощей Царственных страстотерпцев. И в этом нет ничего странного и подозрительного – останки Царской семьи были явлены так, как это устроилось Промыслом Божиим…

В свете всего сказанного хотелось бы остановиться на любопытном факте и привести еще одно свидетельство о тех, кто обрел останки семьи Романовых. В те годы, когда о монархии боялись даже говорить, а место расстрела Царской семьи мало кто открыто посещал, эти люди считали своим долгом приходить в дни памяти и к месту тайного захоронения, и туда, где когда-то стоял дом Ипатьева. Преимущественно именно они были теми немногими, кто, несмотря на царившую в то время советскую идеологию, верно почитал Романовых. Для иллюстрации сказанного снова обратимся к воспоминаниям участника раскопок тайного захоронения Г. П. Васильева: Дело происходило в 1988 году. Мы с А. Н. в 70-летие расстрела Царской семьи с любопытством ожидали реакции свердловчан на дату. Дело в том, что слухи о возложении цветов на месте расстрела после разрушения Ипатьевского дома оставались только слухами. Материализации этих слухов мы не наблюдали, посещая это место с 1980 года. Может быть, хотя бы годовщина расстрела поднимет народ или хотя бы часть его, чтобы отдать дань памяти убиенным.

Днем, как обычно в этот день, мы с А. Н. съездили на место раскопа, посидели, помянули и вернулись в Свердловск. Вечером, около 10 часов, прошлись мимо бывшего Ипатьевского дома и, к удивлению своему, не заметили никого и ничего, что напоминало бы о том, что кто-то помнил о событии 70-летней давности. Но мы не теряли оптимизма, видимо, придут ночью, в момент времени расстрела. Появляемся вновь около 12 ночи, идем со стороны Вознесенской церкви. Проходим мимо одиноко стоявшего облокотившегося на перила мужчины с сумкой в руках. Останавливаемся невдалеке от него и смотрим с высоты парапета на пустырь бывшего Ипатьевского дома.

Никого!!! Где же те цветы, из-за которых, по бытующей легенде, снесли Ипатьевский дом? Темная летняя ночь. Свет фонарей только усиливал черноту неба. Стоим и рассуждаем между собой, свердловчане собираются переименовать свой город в Екатеринбург, но кто в этом городе будет жить? Те же свердловчане.

Мужчина трогается с места и, проходя мимо нас, спросил: «Вы, случайно, не по поводу тех событий, которые произошли здесь 70 лет назад?» Вопрос прозвучал неожиданно, поэтому, осторожничая, А. Н. ответил вопросом на вопрос: «А что произошло здесь 70 лет назад?»

– Если вы не знаете, что произошло здесь 70 лет назад, то мне с вами не о чем разговаривать, – сказал человек и пошел дальше, но вдруг остановился и с осуждением произнес: «Следовало бы знать, что 70 лет назад в такую же ночь в Ипатьевском доме расстреляли Царскую семью с прислугою».

– Мы знаем об этом, – успокоил его А. Н.

Завязался разговор, связанный с общей темой. Удостоверившись, что мы не просто случайные прохожие, мужчина спросил, не согласились бы мы ему помочь. В чем дело? «Надо поставить свечи в память убиенных». Естественно, мы откликнулись на его просьбу. Мы спустились через переход на другую сторону улицы. На месте бывшего Ипатьевского дома буйно разросся бурьян, проплешинами выделялись площадки, усыпанные битым кирпичом, бетоном и штукатуркой. На одной из площадок мы решили поставить свечи.