Текст книги "Царственные страстотерпцы. Посмертная судьба"

Сейчас многие недооценивают сложности той ситуации, которая складывалась в стране в 1991 году, и забывают, в какой шаткой политической обстановке происходило вскрытие Царского захоронения. Сразу после раскопок, – отмечает Л. Н. Корякова, – останки были увезены в бюро судмедэкспертизы, но из-за ажиотажа, поднятого журналистами вокруг этого события, останки вскоре были перевезены в подвальный тир Верх-Исетского отделения милиции. Там их вымыли и разложили в анатомическом порядке. Нужен был антрополог, и В. И. Пичугин отправился в Москву. Через несколько дней приехал профессор В. Н. Звягин. Он и провел первичное исследование останков. Согласно Звягину, скелет № 1 принадлежал Николаю Александровичу, № 7 – Александре Федоровне, №№ 3, 5, 6 – царевнам, № 2 – доктору Боткину. Останков Алексея и Анастасии не было. Позднее другие эксперты внесли изменения в эту картину[711]711
  Алексеев В. В. Гибель царской семьи: мифы и реальность. С. 256–257.


[Закрыть].

Завершение работ в логу не радовало первооткрывателей, и Г. Васильев в своем дневнике записал: Расстались с Александром Николаевичем достаточно холодно, настроение и у него скверное, похоже, не может простить себе оплошность с поиском места захоронения[712]712
  Васильев Г. П. Дневник 1991 г. Личный архив Г. П. Васильева.


[Закрыть]. Васильев пишет, что и Рябову сообщение по телефону о завершении официального вскрытия принесло огорчение: Позвонил и сказал, что мероприятие по извлечению останков состоялось в период с 11 по 13 июля, коротко рассказал, как это происходило, кто принимал участие, в ответ не услышал ожидаемой реакции любопытства, просьбы изложить подробности. «Видимо, так угодно Богу», – только и сказал он. Похоже, мое сообщение его расстроило[713]713
  Васильев Г. П. Воспоминания. Личный архив Г. П. Васильева.


[Закрыть].

Тайна захоронения в Коптяковской дороге или, точнее, страшного «преддверия» могилы семьи Романовых, наконец, была раскрыта. Предстояли еще годы затяжной идентификации, агрессивного неприятия останков и неверия в их подлинность большей части людей, интересующихся Царской темой. Это будут годы скитания святых мощей по судмедэкспертным учреждениям, споров об экспертизах и сомнений в их достоверности как обывателей-непрофессионалов, так и недобросовестных профессионалов, – но всё это завершится тем, что Романовы обретут настоящую могилу.

Их погребут в Петропавловском соборе Санкт-Петербурга в 1998 году. Сочтет своим долгом прибыть на Царские похороны Президент России Б. Н. Ельцин, говоря: «Мне там надо быть, сказать эту правду… это будет по-человечески справедливым». Два человека убедят Президента принять такое решение – академик Д. С. Лихачев и ставший всемирно известным маэстро, вернувшийся в Россию М. Л. Ростропович[714]714
  В мир иной Б. Ельцин и М. Ростропович уйдут почти одновременно (Ельцин – 23.04.2007, а Ростропович – 27.04.2007) и упокоятся вместе на кладбище Новодевичьего монастыря. Их могилы находятся практически рядом.


[Закрыть]. Сознавая это или нет, прославленный виолончелист помог завершить дело, начатое его другом Н. А. Щелоковым, который стоял у истоков поисков останков Царской семьи. Оказавший помощь в их идентификации, Ростропович[715]715
  См.: Судебно-медицинская экспертиза. 1998. № 4. С. 47. М. Л. Ростропович оказывал различную помощь в организации генетических исследований. Во время генетической экспертизы в Олдермастоне М. Л. Ростропович принимал российского генетика П. Л. Иванова на своей лондонской квартире, всячески поддерживал его во время этого визита в Англию и опекал в отношениях с посольством. Очень много Ростропович содействовал тому, чтобы получить разрешение на вскрытие в Петропавловском соборе Санкт-Петербурга гробницы великого князя Георгия (родного брата Николая II), останки которого необходимы были для генетического анализа. Кроме того, когда в течение полугода велись безуспешные переговоры российской стороны с Японией о получении ниток из хранившегося в Отцу платка с кровью Николая II, именно благодаря Ростроповичу удалось добиться разрешения Японских властей, он лично просил об этом Японского императора. Поездка в Японию русского генетика П. Л. Иванова производилась на средства Ростроповича.


[Закрыть] во время траурной церемонии станет на колени перед Царской могилой.

План Петропавловского собора. Стрелкой отмечено место погребения в Екатерининском приделе членов семьи императора Николая II и их приближенных

Романовы упокоятся в одном склепе вместе с сохранившими им верность до конца Боткиным, Харитоновым, Труппом, Демидовой. Их похоронят торжественно и скромно. Теперь они лежат в преддверии царской усыпальницы – в маленьком приделе святой Екатерины. Видя в этих обстоятельствах не случайное совпадение, а указание на посмертную судьбу невинно убиенных и на отсутствие должного почтения к ним, Гелий Рябов заметит: Ирония истории… Когда сия прекрасная дама (история. – Н. Р.) начинает улыбаться – у смертных человеков по спинам ползет холодок…

Убили Семью и людей в комнате размером тридцать квадратных метров. А хоронить решили в «комнате» размером тридцать пять квадратных метров. В эту «комнату» гробы нормального размера не поместятся. Тесно было убиваемым в последние мгновения, тесновато будет убиенным и после погребения[716]716
  Рябов Г. Сошествие во ад. С. 236.


[Закрыть].

И здесь, в стенах знаменитого собора, людские пересуды не оставят в покое прах последней Царствовавшей семьи, не остынут над ним человеческие страсти, порождающие сомнения в царском достоинстве погребенных. «Но все же, – подумает Г. Рябов о таком завершении начатого им дела, – это лучше, чем если бы они лежали в дороге». И тем на время успокоит себя. Он не ошибся, за десятилетие до этого сказав о себе: …эта тема останется со мною, видимо, навсегда. Слишком много человеческих трагедий в ней сошлось…[717]717
  Кабаков А. Земля выдала тайну: интервью с Г. Рябовым. С. 16.


[Закрыть] Не сможет разлучиться с этой темой и А. Авдонин.

К тому времени бывшие друзья Авдонин и Рябов, которым противники приписывали связь с КГБ, уже давно прервали между собой общение и расстались открыто, как расстаются обычные люди и как никогда не разлучаются профессионально связанные агенты спецслужб, вынужденные продолжать сотрудничество вопреки возникшей антипатии. Совершив великое дело, они оба внесли лепту в восстановление исторической правды, необходимой для их современников и последующих поколений. Эта лепта – дань памяти Царственным страстотерпцам, которым они послужили всем, чем смогли. И без сомнения, их трудное служение, вопреки бесстыдной клевете, обрушившейся на них со всех сторон, будет оправдано судом истории.

Глава 5

В ночь с 22-го на 23 марта 1996 года судебно-медицинский эксперт высшей категории Петр Петрович Грицаенко проснулся в ошеломлении. Он видел удивительный сон. У меня дома, в старом окованном сундуке, – записал он увиденное впоследствии, – находятся останки Царской семьи и доктора Боткина. Я их поливаю каким-то раствором. Вдруг появились черты облика доктора Боткина, который открыл глаза, лицо его посветлело, он улыбнулся мне и встал из сундука. Посмотрел на останки Царской семьи – на их обликах вдруг проступила белизна, лица быстро посветлели, на губах появилась улыбка… Они все улыбались мне. Это были добрые, чистые и открытые лица… Первым встал царь Николай II… Я оцепенел от неожиданности происходящего, хотя точно ощущал его нереальность, что я – во сне… Первая мысль, которую четко помню: «Какой состав раствора был у меня?» От этой мысли я проснулся[718]718
  Запись от 25.03.1996. Личный архив П. П. Грицаенко.


[Закрыть]. «Неужели это только сон? – спрашивал он себя в недоумении: трудно было поверить, что виденное им не было явью. – Почему же я не записал состав раствора, которым поливал их… и другие люди так же могли бы быть возвращены к жизни. Ну не дай Бог, это не сон, а я не запомнил состава!»

Символичному сновидению Грицаенко предшествовало одно важное событие, которое по значимости в его судьбе он сравнивал с рождением своих детей. В дождливые дни июля 1991 года Петр Петрович собственными руками извлекал из раскопа на старой Коптяковской дороге останки Царской семьи. Роль Грицаенко как судебного медика в истории обретения и идентификации останков Романовых ограничилась эксгумацией, но он считал и до сих пор считает свое участие во вскрытии захоронения подарком судьбы. Тем летом у всех, кто прикоснулся к извлеченным из тайного захоронения останкам, не возникло ни малейшего сомнения в том, что они являются царскими. Сомнения появятся позднее, начнут множиться и набирать силу. Но всякий раз, набегая как волны, они будут разбиваться об очевидность открывающихся друг за другом фактов. Эти факты снова и снова будут возвращать первоначальную убежденность и подлинное восприятие события: это останки Романовых и погибших вместе с ними людей.

Несмотря на то что в России начала 1990-х годов происходили серьезные перемены, – возвращение интереса к Царской семье, ее восстание из забвения и открытие действительной истории гибели Романовых не могло не быть болезненно трудным. Тема убийства Царской семьи станет пробным камнем для многих судебных медиков, криминалистов, биологов, генетиков – всех тех, кто по профессиональному долгу так или иначе встретится с ней. Всё рождающееся с трудом прокладывает себе дорогу – мучительно утверждало себя и это новое открытие. Вскрытие тайного захоронения под Екатеринбургом явилось началом революционного переворота в историографии, посвященной трагическим событиям России начала ХХ века, а освоение этого нового факта дало толчок к некоторым открытиям в ряде других научных отраслей.

История науки свидетельствует, что на протяжении веков развитие знания сопровождается потрясениями и взрывами. Изучая историю научных новшеств, в ее многочисленных примерах американский исследователь Т. Кун обнаружил механизм открытий и его определенные закономерности. Наука, как выяснилось, развивается сменами парадигм: одной новой научной системы на другою. Причем происходит это, по мнению Т. Куна, революционным путем: …преобразования парадигм… являются научными революциями, и последовательный переход от одной парадигмы к другой через революцию является обычной моделью развития зрелой науки[719]719
  Кун Т. Структура научных революций: пер. с англ. М., 2002. С. 37.


[Закрыть]. Т. Кун дал новую жизнь слову «парадигма», и мы будем употреблять его именно в том значении, которое вложил в него автор. Вводя этот термин, – пишет Т. Кун, – я имел в виду, что некоторые общепринятые примеры… научных исследований – примеры, которые включают закон, теорию, их практическое применение и необходимое оборудование, – все в совокупности дают нам модели, из которых возникают конкретные традиции научного исследования[720]720
  Там же. С. 34–35.


[Закрыть].

К своему открытию Т. Кун пришел, изучая развитие естественных наук. Однако движение посредством революций присуще всем без исключения научным отраслям[721]721
  Если историк, – пишет Т. Кун, – проследит развитие научного знания о любой группе родственных явлений назад, в глубь времен, то он, вероятно, столкнется с повторением в миниатюре той модели, которая иллюстрируется в настоящем очерке примерами из истории физической оптики (Кун Т. Структура научных революций. С. 36).


[Закрыть]. Более того, Т. Кун отмечал, что положительные отзывы на его книгу дали и те представители науки, которым ее главные тезисы показались… применимыми точно так же и ко многим другим областям… Историки литературы, музыки, изобразительного искусства, общественного развития и многих других видов человеческой деятельности давно описали свои предметы исследования таким же образом[722]722
  Кун Т. Структура научных революций. С. 267.


[Закрыть].

По наблюдениям Т. Куна, научные революции крупного масштаба, приведшие к коренному перевороту в той или иной научной сфере, обладают теми же характерными чертами, что и менее значительные эпизоды в развитии науки, которые не имеют столь явно выраженного революционного значения. Для гораздо более узких профессиональных групп, научные интересы которых затронуло, скажем, создание электромагнитной теории, уравнения Максвелла были не менее революционны, чем теория Эйнштейна, и сопротивление их принятию было ничуть не слабее. Создание других новых теорий по понятным причинам вызывает такую же реакцию со стороны тех специалистов, чью область компетенции они затрагивают[723]723
  Там же. С. 30.


[Закрыть].

Это постоянно повторяющееся в науке явление, открытое в результате историко-философских исследований Т. Куна, сегодня изучено и общепризнано. Поэтому вполне уместно в свете теории Т. Куна рассмотреть и историческую науку, в частности историю открытия Царского захоронения. Идентификация останков семьи Романовых стала еще одним из примеров научной революции в историографии России ХХ века. Она началась, выражаясь категориями американского мыслителя, с рождения новой парадигмы, обнимающей собой в данном случае факты истории гибели Царской семьи. Усвоение новой теории, – пишет Т. Кун в своей работе, – требует перестройки прежней и переоценки прежних фактов, внутреннего революционного процесса, который редко оказывается под силу одному ученому и никогда не совершается в один день[724]724
  Там же.


[Закрыть]. Началу нового скачка, как правило, у небольшого научного сообщества предшествует возрастание сознания, свидетельствующее о том, что существующая парадигма перестала адекватно функционировать[725]725
  Кун Т. Структура научных революций. С. 129.


[Закрыть].

В истории расследования убийства Царской семьи мы можем наблюдать развитие традиционной, исходной парадигмы, а также то, как в ее рамках первые исследователи интерпретировали интересующие нас события. Она сформировалась в результате деятельности следователя Н. А. Соколова. Так, согласно с выбранной им позицией, он объяснял отсутствие трупов полным их сожжением, а его единомышленник Дитерихс, желая дать объяснение отсутствию зубов в районе шахты, говорил о том, что головы убитых якобы отчленены от тел и вывезены в Москву. Однако созданная этими представителями следствия система правил не давала возможности ответить на многие вопросы, связанные с появлением новых фактов-свидетельств, – они не могли быть осмыслены внутри нее. Назрела проблема их разрешения. А новая парадигма возникает именно тогда, когда накапливаются какие-либо новые факты, не объяснимые средствами предыдущей, или когда уже известные, но находившиеся в пренебрежении факты при новом рассмотрении оказываются существенными. Последнее условие для возникновения парадигмы обнаруживается и в нашем случае, поскольку следователь Соколов пренебрегал определенными фактами, не понимая их важности. Однако все они, в совокупности с неизвестными прежде сведениями, открывшимися лишь в недавнее время, оказались крайне значимыми и легко нашли свое объяснение в новой парадигме. Ниже мы проиллюстрируем это конкретными примерами.

Итак, появившиеся и неизвестные прежде факты: записки, воспоминания, свидетельства – уже нельзя объяснить, пользуясь парадигмой следователя Соколова, его трактовки более не являются удовлетворительными. Возникла необходимость в создании новой исторической парадигмы, а в ее основу легли прежде всего воспоминания Юровского. Эту вновь родившуюся модель научного исследования мы назовем именем ее изобретателя – Гелия Рябова, поскольку теоретическое открытие именно его заслуга. Каковы бы ни были исходные факты и как бы они ни казались очевидными, особенно по прошествии времени, они послужили лишь поводом для работы мысли первооткрывателя. И без непредвзятого осмысления и анализа их содержание воспринималось бы как сомнительное. С помощью парадигмы Рябова стало возможным разрешить все возникшие прежде проблемы и охватить ею все факты, касающиеся истории гибели Царской семьи.

Как уже было сказано, усвоение новой теории не совершается мгновенно, оно требует времени и усилий, как правило, не одного исследователя. Поэтому вполне естественно, что, даже совершив великое открытие, Гелий Рябов не смог всецело осмыслить его и допустил некоторые ошибки в интерпретации находок. Однако совершённое им положило начало целой серии открытий.

Освоение и разработка новой парадигмы требует и новых методов для решения проблем. Ниже мы сможем проследить за тем, как парадигма Рябова, воспринятая следователем-криминалистом Владимиром Николаевичем Соловьевым[726]726
  В. Н. Соловьев – старший прокурор-криминалист Главного следственного управления Генеральной прокуратуры РФ.


[Закрыть], принесла обильные плоды. Действительно, в рамках уголовного расследования, возбужденного по факту обнаружения костных останков под Екатеринбургом, практически было проведено не имеющее аналогов историческое расследование, в котором использовался комплексный историко-криминалистический подход к решению проблемы.

Это потребовало огромных усилий многих научных сообществ. В ходе идентификации останков семьи Романовых были применены самые совершенные научные технологии и проведены комплексы различных экспертиз. К ним привлекалась большая группа специалистов из Москвы, Санкт-Петербурга, Волгограда, Екатеринбурга, Воронежа, Красноярска, Саратова, Кирова и других городов России, а также из Киева и Баку. Часть молекулярно-генетических экспертиз была выполнена в Великобритании и США. Грандиозное, многолетнее, выходящее за традиционные рамки исследование, благодаря своей масштабности получило наименование «экспертизы века»[727]727
  См.: Неволин Н. И. Экспертиза века // Вторые Романовские чтения / ред. А. Авдонин. Екатеринбург, 1997. С. 19.


[Закрыть] и, как всё то, что требует коренного изменения сознания, прошло через горнило неприятия и сопротивления.

В конце июля 1991 года в Свердловское областное бюро судебно-медицинской экспертизы из Москвы прибыл профессор В. Н. Звягин[728]728
  В. Н. Звягин – доктор медицинских наук, заведующий физико-техническим отделом НИИ судебной медицины МЗ СССР.


[Закрыть]. В помещении тира Верх-Исетского РОВД он осмотрел останки, хранившиеся после эксгумации в двенадцати армейских ящиках. Запись в протоколе осмотра сообщает: 23 июля 1991 года были вскрыты все двенадцать ящиков. Перед вскрытием была проверена сохранность пломб и бирок на всех ящиках. Все пломбы и бирки, установленные на ящики 11–13 июля 1991 года, – без повреждений. <…>

При группировке костей… установлена их принадлежность к девяти скелетам. <…>

Все останки коричневато-черного цвета, лишены запаха, покрыты влажной глинистой почвой… <…>

На черепах №№ 2, 3, 6 определяются дефекты округлой формы, по-видимому, возникшие от огнестрельного оружия.

При рентгенологическом исследовании конгломерата тазовой области от скелета № 2 и конгломерата мягких тканей стадии торфяного дубления от скелета № 5 на рентгенограммах определяются инородные тела металлической плотности, по своим контурам напоминающие тупоконечные пули. Всего выявлено три инородных тела…[729]729
  Из Протокола дополнительного осмотра от 23–25.07.1991 // Заключение № 01/нт от 30.06.1993. Архив Следственного комитета при прокуратуре РФ. С. 53–54.


[Закрыть] По извлечении из тканей эти инородные тела действительно оказались пулями. Две из них принадлежали к патронам револьвера системы наган, а другая – к пистолету системы браунинг[730]730
  См.: Тайна царских останков: материалы научной конференции «Последняя страница истории царской семьи: итоги изучения екатеринбургской трагедии». Екатеринбург, 1994. С. 104–107.


[Закрыть]. В процессе осмотра, – отмечено в протоколе, – специалистом Воробьевым В. Д. применялась видеозапись… и фотосъемка… Осмотр заснят на три видеокассеты и две фотопленки[731]731
  Из Протокола дополнительного осмотра от 23–25.07.1991 // Заключение № 01/нт от 30.06.1993. Архив Следственного комитета при прокуратуре РФ. С. 55.


[Закрыть].

Среди останков девяти человек Звягин предварительно выделил скелеты Царской четы: № 1 – предположительно принадлежавший Николаю II, № 7 – Александре Федоровне. Исходя из заключения Звягина, директор НИИ судебной медицины Минздрава СССР профессор А. П. Громов настаивал, что в первую очередь необходимо исследовать скелеты № 1, 7. Все остальные вопросы имеют подчиненное значение. Их разрешение зависит от результатов идентификации. Громов считал, что исследования на уровне современных достижений мировой науки в стране возможны только на базе возглавляемого им института, поскольку в нем имеются, как писал он в официальном письме, подготовленные для этого кадры и соответствующая аппаратура, кроме того институт имеет опыт подобных исследований (останки Ивана Грозного, венгерского поэта Пэтэфи, двух членов экспедиции Амундсена и др.)[732]732
  Громов А. П. Письмо Э. Э. Росселю от 30.07.1991. Архив СОБ СМЭ.


[Закрыть]. Но судьба распорядилась иначе, ведущая роль в исследованиях досталась совсем другому учреждению – Бюро главной судебно-медицинской экспертизы Минздрава Российской Федерации. В данном обстоятельстве некоторые авторы, изучающие результаты идентификации Романовых, усмотрели нечто странное. Они использовали этот факт, чтобы бросить тень на организаторов исследования.

Что же на самом деле предопределило выбор именно этого центра? Причины выбора были гораздо проще, чем можно представить. Руководство НИИ судебно-медицинской экспертизы считало, что останки под № 1 и 7 (предположительно Николая II и Александры Федоровны) необходимо для исследований отправить в Москву. Такой вопрос был поставлен и негласно обсуждался между руководителями НИИ судебной медицины Минздрава СССР и Свердловского областного бюро судмедэкспертизы. Но уже на раннем этапе исследований в Екатеринбурге возникло опасение, что останки, вывезенные в Москву, скорее всего, обратно уже не вернутся. За опасением последовало конкретное решение: допустить к участию в экспертизе только то ведомство, которое будет согласно изучать останки, никуда не вывозя их из Свердловского бюро. В результате проведение исследований было поручено комиссии из Бюро главной судебно-медицинской экспертизы Минздрава РСФСР под председательством В. О. Плаксина и Свердловскому областному бюро судмедэкспертизы.

В каком-то смысле ситуация, сложившаяся во время гражданской войны на Урале, повторилась, только в 1918 году велась борьба за право распоряжаться живыми Романовыми, а в конце ХХ века – за обладание мертвыми. Оценивая престижную значимость предстоявших исследований и считая себя полноправными хозяевами положения, екатеринбургские специалисты, конечно, не могли отказаться от возможности занять в экспертизах главенствующую роль.

И церковная история хранит немало примеров борьбы за право владеть мощами святых угодников Божиих. Эти свидетельства говорят о том, что гражданское общество, не менее чем церковное, придавало святым мощам большое значение. Нередко в этих столкновениях победа доставалась тем, кто преобладал над соперниками благодаря находчивости и силе.

Блаженный Феодорит Кирский, составитель жизнеописаний сирийских подвижников, повествуя о погребении святого Феодосия, сообщает, что оно проходило в сопровождении всех жителей, и даже самых высших начальников[733]733
  Феодорит Кирский, блж. История боголюбцев с прибавлением «О божественной любви». М., 1996. С. 212.


[Закрыть] и что у погребального одра между желающими нести тело святого мужа возгорелись спор и ссора:…все желали нести его и, вместе с прикосновением к мощам святого, удостоиться благословения свыше[734]734
  Феодорит Кирский, блж. История боголюбцев… С. 212.


[Закрыть].

А в житии пустынника Марона есть рассказ о том, как после его смерти жажда обладать мощами святого привела к столкновению между соседствующими селениями: О мощах его возник между соседями сильный спор. Жители одного соседнего многолюдного селения, придя как-то все вместе, захватили это вожделенное сокровище, разогнав прочих[735]735
  Там же. С. 230.


[Закрыть]. Но еще более поразительный случай передает жизнеописатель великого подвижника Иакова, борьба за владение телом которого, выступая за пределы дозволенного, началась еще при жизни старца – в тот момент, когда он, впав в тяжкую болезнь, готовился отойти в мир иной. Вот как это описывает блаженный Феодорит: Опять множество людей собралось отовсюду, чтобы завладеть его телом. Узнав об этом, жители ближайшего города стеклись к подвижнику: здесь были и воины, и люди простые – одни в полном вооружении, другие захватив какое попало оружие. Размахивая им, они стали бросать дротики и метать камни – не для того, чтобы умертвить, но дабы только устрашить – и таким образом прогнали чужаков. Затем возложили победоносного борца на ложе и принесли в город. Он же не чувствовал ничего, что происходило с ним, и даже не шевелился, когда некоторые деревенские жители вырывали «на память» у него волосы[736]736
  Там же. С. 242–243.


[Закрыть]. Случалось, что святое и богоугодное дело воздаяния чести святым мощам воспламеняло кровавые распри. История сохранила пример такой борьбы в житии великого чудотворца Николая Мирликийского. Известно, что перенесение мощей святителя Николая из Мир в 1087 году было совершено жителями города Бари, которые действовали предприимчиво и даже воспользовались оружием. Спор о том, в каком месте упокоить мощи святителя, привел барийцев к кровопролитному столкновению сторонников двух партий. Сильная вражда, как повествуется в житии, закончилась вооруженной стычкой, в которой легло четыре человека[737]737
  Житие св. Николая Чудотворца, архиепископа Мирликийского, и слава его в России. М., 2003. С. 113.


[Закрыть]. Легко усматривающаяся параллель в посмертных судьбах двух святых: Николая Чудотворца и носившего его имя русского Царя-страстотерпца Николая II, – наводит на мысль, что сходство между этими двумя разделенными веками событиями, скорее всего, не случайно.

Противостояние между Екатеринбургом и Москвой и споры о том, где следует находиться останкам Царя и его семьи, продолжались вплоть до 1998 года – времени их захоронения в Санкт-Петербурге. Противоборство сторон достигло апогея на заключительном этапе идентификации, когда Президентом России было принято решение о вывозе всех останков из Екатеринбурга в Москву для дополнительных исследований. Начало обострению ситуации положило письмо председателя Правительственной Комиссии Б. Немцова от 4 ноября 1997 года на имя Президента Российской Федерации Б. Н. Ельцина, в котором можно прочесть следующее: Для того чтобы прекратить неоправданное затягивание вопроса по идентификации находящихся в г. Екатеринбурге предполагаемых останков российского императора Николая II и членов его семьи, прошу Вас дать указание Правительству России и губернатору Свердловской области по перемещению на время исследования названных останков в Генеральную прокуратуру. В тот же день Президентом было отдано распоряжение Б. Немцову: Обеспечьте перемещение останков… до завершения работ по их исследованию в Генеральную прокуратуру России (г. Москва) с соблюдением соответствующих мер по их сохранности[738]738
  Копии писем от 04.11.1997. Архив СОБ СМЭ.


[Закрыть]. На это распоряжение в Екатеринбурге отреагировали следующим образом: по заявлению общественности Свердловский областной суд принял решение прекратить все исследования и арестовать останки[739]739
  Инициатива запрещения работ по идентификации исходила от Свердловского областного суда. В ответ на обращения общественности судья Ромашков своим определением запретил работы по идентификации в связи с «опасностью уничтожения останков». Одновременно он направил определение в прокуратуру Свердловской области для решения вопроса о возбуждении уголовного дела против лиц, «глумящихся над трупами», то есть против следователя В. Н. Соловьева. В ответ с протестом выступил Генеральный прокурор России Ю. И. Скуратов, и вопрос о целесообразности возбуждения уголовного дела рассматривался в Верховном суде России. В результате определение судьи Ромашкова было отменено.


[Закрыть].

С особым жаром велись споры и накануне погребения, когда решался вопрос, в каком городе упокоить Царскую семью: в Екатеринбурге, Санкт-Петербурге или Москве. Противоборство федеральных и региональных властей создавало трудноразрешимую ситуацию, которая осложнялась несогласованностью действий различных научных учреждений и сообществ, участвовавших в экспертизах. К тому же обычно сопутствующая исследованиям конкурентная борьба между разными группами ученых многократно усиливала и без того напряженную дискуссию.

Научным изысканиям всегда сопутствует полемика, в ходе которой об одном и том же предмете выдвигаются самые противоречивые мнения. Поэтому не следует удивляться, что идентификация останков Царской семьи вызвала многочисленные возражения и споры, вскрывавшие ошибки и разрешавшие недоумения. Таков обычай научного мира.

Главный судебно-медицинский эксперт В. О. Плаксин еще в 1992 году говорил о приближении заключительного этапа исследований. Выступая на научной конференции в Екатеринбурге, он начал свою речь такими словами: Я хотел бы осветить перспективы работ по завершению экспертизы[740]740
  Тайна царских останков: материалы научной конференции. С. 114.


[Закрыть], – и далее: Сегодня экспертиза подходит к концу [741]741
  Там же.


[Закрыть]. Через три года в докладной записке с заголовком «О завершении судебно-медицинских исследований останков царской семьи» Плаксин писал, что официально назначенная Прокуратурой экспертиза доказала принадлежность девяти обнаруженных скелетов Романову Николаю Александровичу, Романовой Александре Федоровне, Романовой Ольге Николаевне, Романовой Татьяне Николаевне… Боткину Евгению Сергеевичу, Демидовой Анне Степановне, Харитонову Ивану Михайловичу и Труппу Алоизию Егоровичу[742]742
  Копия письма В. О. Плаксина от 12.04.1995 в Генеральную прокуратуру В. Н. Соловьеву и на имя заместителя председателя Правительства РФ Ярова Ю. Ф. Архив СОБ СМЭ. Текст выделен мною. – Н. Р.


[Закрыть].

Однако победного дня завершения всех экспертиз пришлось ожидать еще несколько лет. И причиной тому явилась выплеснувшаяся далеко за пределы исследовательских лабораторий острая конкурентная борьба между научными сообществами, а не недостаток аргументов и не недоказанность выводов. По мнению Плаксина, причины критических отзывов в адрес возглавляемой им экспертной комиссии заключались в следующем: «Царская экспертиза» является беспрецедентной в истории судебной медицины по предъявляемым к экспертам требованиям и степени изначального недоверия к ним со стороны следствия[743]743
  Следует обратить внимание на то, что повышенные требования к экспертам предъявлялись и со стороны Генеральной прокуратуры, тогда как самим исполнителям экспертиз всё представлялось давным-давно доказанным.


[Закрыть]. Экспертные работы с исследуемыми объектами проводились в Екатеринбурге «вахтовым методом» конкурирующими специалистами различных учреждений из разных городов и стран. Не все они представляли официальную экспертизу и поэтому не всегда согласовывали свои действия и результаты исследований с основной экспертной комиссией. В настоящее время «альтернативные» эксперты добиваются приоритетов в этой экспертизе, пороча выводы официальной экспертизы[744]744
  Копия письма В. О. Плаксина от 12.04.1995 в Генеральную прокуратуру В. Н. Соловьеву и на имя заместителя председателя Правительства РФ Ярова Ю. Ф. Архив СОБ СМЭ.


[Закрыть].

Благодаря уникальности предмета исследования, «Царская экспертиза» действительно не имела аналогов в истории, но, как любая научная революция, она прошла через вполне закономерную конкурентную борьбу и неминуемое сопротивление, сопровождающее укоренение любого новшества. Все новые достижения науки, по заключению Т. Куна, прокладывают себе дорогу преследуемые такой борьбой: Конкуренция между различными группами научного сообщества является единственным историческим процессом, который эффективно приводит к отрицанию некоторой ранее общепринятой теории[745]745
  Кун Т. Структура научных революций. С. 31.


[Закрыть]. Анализируя опыт научных дискуссий, Т. Кун замечает: История наводит на мысль, что путь к прочному согласию в исследовательской работе необычайно труден[746]746
  Там же. С. 40.


[Закрыть]. И в этом смысле знаменитая история идентификации царских останков отразила характерные особенности процесса усвоения научных новшеств.

Но вернемся к тому времени, когда экспертизы только начинались. В августе 1991 года – после проведенного в июле В. Н. Звягиным обследования – новая экспертная бригада, теперь уже во главе с С. С. Абрамовым, представителем Бюро главной судебно-медицинской экспертизы Минздрава РСФСР, производила осмотр девяти скелетов из Коптяковского захоронения. Среди исследователей оказался и московский судебно-медицинский эксперт, ведущий в России специалист в области восстановления лица по черепу Сергей Алексеевич Никитин. Он стал очевидцем многих событий на всех этапах идентификации. Искренние и живые воспоминания Никитина об истории исследований позволяют увидеть и понять многое из того, чему он сам был свидетелем и что до сих пор, оставаясь в тени, получало ошибочную трактовку.

Сенсационное сообщение в июле 1991 года о найденных останках Царской семьи сразу привлекло его внимание. Интересно, кто же будет проводить экспертизу, подумалось тогда[747]747
  Никитин С. А. Дневники. Личный архив С. А. Никитина.


[Закрыть], – пишет он в своем дневнике. В то время Никитин не предполагал, что сам окажется в числе первых исследователей этой находки. Приглашение принять участие в экспертизе явилось для него полной неожиданностью: Вдруг, в середине августа позвонил И. Гедыгушев[748]748
  И. А. Гедыгушев – заместитель начальника Бюро главной СМЭ МЗ РСФСР.


[Закрыть]… и предложил поехать в Свердловск.

Поездка совпала с окончанием путча в Москве. В Свердловск наша экспертная группа в составе С. Абрамова, С. Никитина и В. Тюшевского прибыла 22 августа 1991 г. Абрамов (зав. физ. – тех. отделением, руководитель группы) и Тюшевский – из Бюро главной СМЭ МЗ РСФСР, Никитин – из Московского Бюро СМЭ. С экспертом В. Лысым из Бюро Приморского Края встретились по прибытии в гостинице «Свердловск». Его так же, как и меня, рекомендовал включить в состав группы Гедыгушев.

На следующий день, в здании Бюро суд. мед. экспертизы состоялось совещание со старшим помощником прокурора Свердловской области В. Волковым, зам. начальника Бюро П. Грицаенко, зав. физ. – тех. отделением В. Громовым. Кажется, присутствовал и Н. Неволин, будущий начальник Бюро. Волков, которому было поручено заниматься проверкой по факту обнаружения останков, показал постановление о назначении судебно-медицинской экспертизы, датированное 8-м августа. Адресовано оно было НИИ судебной медицины МЗ СССР (это министерство, кстати, поддержало в августе 1991 года путчистов)[749]749
  Никитин. С. А. Дневники. Личный архив С. А. Никитина. Кроме других причин данное обстоятельство послужило поводом к тому, чтобы исследования возглавили специалисты не из НИИ судебной медицины МЗ СССР, а именно из Бюро судебной медицины МЗ РСФСР, поддержавшие демократический путь развития страны.


[Закрыть].

Ознакомившись с постановлением от 8 августа, С. Никитин высказал замечание, что в нем отсутствует самый главный вопрос. Все с удивлением ожидали, когда он скажет какой же. И Никитин сформулировал его: «Не принадлежат ли обнаруженные останки Николаю II, членам его семьи и их приближенным?» Упущенное дополнение внесли в текст документа. Этот вопрос неожиданно окажется самым главным во все последующие годы исследований, хотя никому из тех, кто находился у истоков экспертиз, даже не приходило в голову сомневаться в предмете их изысканий. Столь очевидным, не требующим доказательств фактом казалось то, что изучению подлежат останки именно Царской семьи, расстрелянной в 1918 году.

Титульный лист материалов первой судебной эспертизы останков Романовых и их слуг

С. Абрамов предложил предварить начало исследований регистрацией всех костей. Свыше семисот костных объектов промаркировали. Затем все они были детально описаны, судебные медики составили антропологические паспорта на каждую косточку. Если о большей части из них можно было сказать, что это фрагменты определенных костей того или иного человека, то некоторые оказалось сложно сопоставить со сложившимися костяками, и они так и остались пронумерованными, но не отнесенными к конкретному скелету. Корректировка в первоначальном распределении костей так же, как и любое дальнейшее перемещение их с целью исследования, строго фиксировалась протоколом. Благодаря скрупулезной работе, проведенной после извлечения останков, можно проследить историю каждой косточки с момента ее регистрации вплоть до того времени, когда опечатанные пломбами гробы были отправлены в Санкт-Петербург для погребения.