Текст книги "Московские тайны: дворцы, усадьбы, судьбы"
Автор книги: Нина Молева
Жанр: История, Наука и Образование
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 22 (всего у книги 30 страниц)
Общество «Московский драматический салон» объединяло М. Н. Ермолову, О. О. Садовскую, О. А. Правдина, А. И. Южина-Сумбатова, известного московского архитектора А. О. Гунста. Тот же беспокойный архитектор А. О. Гунст создал Московскую лигу любителей сценического искусства, целью которой было «развитие и объединение деятельности музыкальных и драматических кружков Москвы и окрестностей». Активную деятельность вели московский кружок любителей сцены и литературы «Родник» и Московский кружок любителей сценического искусства. И тем и другим руководили люди, далекие от искусства, – купцы, офицеры, чиновники.
Не менее широко были представлены в древней столице музыкальные и певческие общества, необычайно разнообразные по своей ориентации. Впервые появляются объединения, занимающиеся исключительно щипковыми инструментами, например, Общество мандолинистов и гитаристов-любителей, кружок гитаристов им. А. П. Соловьева. Наряду с Московским обществом женского хорового пения, Обществом любителей хорового пения и музыки «Лютня», Русским хоровым обществом, которым руководили композитор М. М. Ипполитов-Иванов и его «помощник по светскому пению», будущий знаменитый дирижер Большого театра Н. С. Голованов, большой популярностью пользовались Московское общество квартетного пения «Лидертафель», Общество любителей смешанного хорового пения, общество «Музыка и пение» и особенно основанный М. А. Олениной «Дом песни». Именно «Дом песни» устраивал многочисленные концерты, закрытые исполнительские собрания, совершенно особенные конкурсы – на гармонизацию народных песен и музыкальные переводы, издавал музыкальные произведения.
«Если вы хотите пройти стороной мимо культурной жизни старой столицы, – писал в своих воспоминаниях известный книгоиздатель Владимир Михайлович Саблин, – поверьте, ваша попытка окажется бесплодной. Вы непременно чем-то увлечетесь. Москва так много думает обо всем, что происходит с человеком, так деятельно хочет выразить свое отношение к происходящему. Она – город, который дышит культурой».
Век Серебряный – театры
Когда великую русскую актрису Ермолову спросили в 1920-х гг., не хочет ли она оставить Россию или хотя бы Москву, где жизнь в тот период была очень тяжелой, Мария Николаевна с юношеской живостью отозвалась: «Никогда и ни в каком случае!». Ее объяснение было простым и неожиданным для газетчиков. Дело не только в том, что здесь ее театр и вообще великолепные театры, дело не в превосходных музеях. Главное – а этого вы не найдете ни в одной столице Европы! – культурная жизнь формируется в Москве не сверху, не элитой, как мы говорим в наши дни, но малосостоятельными москвичами. «Московская культурная жизнь произрастала как живое растение – снизу вверх. Наверху распускались пышнейшие цветы, но соки к ним шли от корней. В Москве с незапамятных времен все было устроено только так» – таковы были слова замечательной актрисы. И Ермолова знала, что говорила.
«Порой казалось, – вспоминал выдающийся пианист-педагог, создатель уникальной системы воспитания музыкантов-исполнителей, профессор Григорий Прокофьев, – что музыка, искусства захлестывали в Москве все. Не заходя в театры и консерваторию, вы могли узнавать любые новинки современного искусства и пробовать в них собственные силы. В Петербурге добропорядочность высоких чиновников вольно или невольно предполагала дисциплину в жизни искусства. В Москве ферула начальственных вкусов и указаний отсутствовала полностью, хотя профессиональные требования отличались очень высоким уровнем, который диктовался вкусом подлинных мастеров».
В начале века среди театров Москвы (а всего их было четырнадцать) первенствовала безусловно казенная сцена, или иначе императорские московские театры: Большой – с оперной и балетной труппами и Малый с его драматической труппой. Существенная деталь – цена всех билетов включала сбор в пользу Ведомства учреждений императрицы Марии, причем на утренние спектакли они стоили в 2,5 раза дешевле, чем на вечерние, но дирекция обладала правом повышать цены в зависимости от успеха спектакля. Если восьмиместная ложа бенуара обходилась вечером в 25 р., утром всего в восемь, то так называемая «возвышенная» цена составляла 31 р. 50 к.
Главным режиссером Большого выступает Василий Петрович Шкафер, в прошлом солист Московской частной русской оперы С. И. Мамонтова; блестящий исполнитель партии Василия Шуйского в «Борисе Годунове». Современники сопоставляли его мастерство с искусством самого Ф. И. Шаляпина. Не менее известным режиссером оперной труппы был Ф. Ф. Комиссаржевский, отец знаменитой актрисы.
Режиссерская группа включала также Л. А. Фильшина, Р. В. Василевского и продолжавшего петь в оперной труппе В. А. Лосского.
Главным дирижером был В. И. Сук, главным хормейстером – не менее знаменитый У. И. Авранек. В труппе поют Е. К. Катульская, А. В. Нежданова, Сергей Мигай, Григорий Пирогов, Леонид Собинов, Леонид Савранский.
Балетная труппа складывалась из 83 балерин и 51 танцовщика. Балетмейстерами были А. А. Горский и В. Д. Тихомиров, их помощником – М. Мордкин. Тихомиров и Мордкин продолжали танцевать сами, как и второй помощник балетмейстеров И. Сидоров. Было правилом, что постановщики формировались из солистов своего же балета.
Балет располагал и собственными капельмейстерами. По выражению Екатерины Гельцер, она никогда бы не рискнула танцевать балет с оперным дирижером: «Такого испытания и страха я бы не выдержала!» Капельмейстерами выступали А. Ф. Аренде и Ю. И. Померанцев. Режиссером балетных спектаклей был А. Булгаков. В их постановках выступают Екатерина Гельцер, Александра Балашова, Вера Каралли, Касьян Голейзовский, сам Тихомиров, Михаил Мордкин, Иван Смольцов.
По сравнению с масштабами конца XX века драматическая труппа Малого театра во главе с ее управляющим А. Южиным представлялась совсем небольшой: 35 актрис и 37 актеров. Впрочем, достаточно назвать хотя бы некоторые имени. М. И. Ермолова, Е. К. Лешковская, В. О. Массалитинова, Н. А. Никулина, В. Н. Пашенная, Елизавета Садовская, знаменитая Ольга Осиповна Садовская, Е. Д. Турчанинова, А. А. Яблочкина. В труппе продолжала числиться и Г. Н. Федотова, хотя она уже многие годы не могла самостоятельно передвигаться и выходить на сцену. Слишком восторженным было отношение и товарищей по сцене, и зрителей к великой драматической актрисе.
Среди актеров Малого театра – Н. Н. Музиль, А. А. Остужев, М. Ф. Левин, И. А. Рыжов, Пров Садовский, О. А. Правдин, Н. К. Яковлев.
Билеты в Большой театр на вечерние спектакли стоили от 6 рублей до 60 копеек, на утренники – вдвое дешевле. Немногим дешевле было посещение Малого театра. При этом дирекция казенных театров заключала соглашения с наиболее крупными из московских фабрикантов, которые сотнями закупали места для своих рабочих на воскресные утренники, как, например, Прохоровы, дирекции Цинделевской мануфактуры или заводов Листа. Посещение спектаклей казенной сцены было своеобразным дополнением к программе фабричных воскресных школ.
Вторым оперным театром Москвы считалась опера С. Н. Зимина (Б. Дмитровка, театр Солодовникова – ныне Театр оперетты). Состав труппы был меньшим, но тем не менее позволявшим осуществлять самые сложные оперные постановки. Он располагал 18 солистками, 23 певцами, хором в 80 человек, оркестром из 70 музыкантов (Большой театр – 129) и балетом из 50 танцовщиков. Дирижерами у Зимина работали Е. Плотников, Е. Н. Букке, Ю. М. Славинский, З. С. Коган и будущая звезда Большого театра – Н. С. Голованов.
Большое значение Зимин придавал и постановочной части, которой заведовал Ф. Ф. Комиссаржевский. В нее входили опять-таки будущая звезда Большого театра Ф. Ф. Федоровский, И. Д. Малютин, А. И. Материн, И. Федотов и скульптор Л. И. Королев. Имелся даже специалист по «электрическим эффектами и отдельный учитель фехтования.
Музыкальные постановки мог себе позволить и Сергиевский народный дом (Новослободская ул.), которым ведал камер-юнкер двора В. Б. Шереметев. Его оперная труппа имела 15 артисток, 17 певцов, 53 хориста и полный состав оркестра, который вели капельмейстеры М. Букша и М. Ф. Хлебников, хор – хормейстер И. С. Прокофьев. «К Зимину» попасть на утренник, правда на самые плохие места, стоило всего 15 копеек.
Театр «Эрмитаж» в одноименном саду. Начало XX в.
Серебряный век – время становления Художественного театра, вначале заявившего о себе как об общедоступном. Открывшийся в октябре 1898 года спектаклем «Царь Федор Иоаннович» А. К. Толстого в помещении театра «Эрмитажа, МХАТ вскоре переезжает в собственное здание в Камергерском переулке (дом Лианозова). Одна за другой в нем выходят пьесы Чехова – «Чайка» (1898), «Дядя Ваня» (1899), «Три сестры» (1901), «Вишневый сад» (1904), а также М. Горького – «Мещане» и «На дне» (обе – в 1902 г.), воплотившие смысл исканий нового направления в развитии сценического искусства. Его режиссерское управление составляли К. С. Станиславский, В. И. Немирович-Данченко, В. В. Лужский, Н. Г. Александров, Л. А. Суллержицкий. Группа художников объединяла А. Н. Бенуа, М. В. Добужинского, К. Н. Сапунова, А. А. Петрова, И. М. Полунина. Среди актеров блистали имена О. В. Гзовской, О. Л. Книппер-Чеховой, А. И. Поповой, С. В. Халютиной, Ф. В. Шевченко, И. Н. Берсенева, А. П. Бурджалова, В. В. Готовцева, В. И. Качалова, Л. М. Леонидова, В. В, Лужского, И. И. Москвина, Н. А. Подгорного, В. В. Тезавровского, М. А. Чехова.
Необходимость постоянного эксперимента в работе с актером приводит руководство МХАТа к решению об открытии молодежных студий.
В 1912 г. К. С. Станиславским и Л. А. Сулержицким основывается 1-я студия, помещавшаяся сначала на Скобелевской, затем на Триумфальной площади. Среди ее участников Е. Б. Вахтангов, А. Д. Дикий, С. Г. Бирман, С. В. Гиацинтова, И. Н. Берсенев, Михаил Чехов. В 1916 г. В. Л. Мчеделов открывает 2-ю студию, откуда со временем придут в основной состав театра Н. П. Хмелев, А. К. Тарасова, К. Н. Еланская, А. П. Зуева, М. И. Прудкин, В. Я. Станицын, М. М. Яншин, А. П. Баталов.
Через несколько лет после открытия Художественный театр с полным на то основанием изъял из своего названия слово «общедоступный» – цены на его спектакли мало чем уступали ценам в Большой театр и превышали цены Малого театра.
Блестящий расцвет переживает в 1900—1909 гг. театр Корша, основанный еще в 1882 г., но в лучший свой период руководимый режиссером Н. Н. Синельниковым. Восторженно любимый москвичами, названный по имени его директора – кандидата прав Федора Адамовича Корша. «Корш» славился тем, что каждую неделю давал премьеру – актеры особенно любили работать здесь из-за великолепной профессиональной тренировки: без ролей, и притом самых ответственных, в этом театре никто никогда не сидел. Не имея времени на сколько-нибудь продолжительный репетиционный период, актеры здесь много импровизировали, увлекая зрителей живостью и непосредственностью игры. Среди них блистали имена Н. П. Рощина-Инсарова, М. М. Блюменталь-Тамариной, А. П. Кторова, А. А. Остужева, В. О. Топоркова, М. М. Климова, Е. М. Шатровой. С 1885 г. театр помещался в Богословском переулке, в здании, выстроенном по проекту М. Н. Чичагова. У «Корша» существовала разновидность «вечерних общедоступных спектаклей», которые обходились зрителю всего на гривенник дороже билета на утренник. Режиссером театра был неизменный М. Н. Доронин с помощниками С. Н. Варламовым и И. А. Никитиным. Москвичи очень хвалили и хореографическую часть постановок, которую ставил М. Г. Дысковский.
Драматический театр представляли в Москве также Театр В. Ф. Комиссаржевской (Настасьинский пер., 5) с крошечной труппой в 10 человек и очень интересным режиссерским составом, которым руководил Ф. Ф. Комиссаржевский. В него входили В. Г. Сосновский и А. П. Зонов. Московский Драматический театр играл в помещении театра «Эрмитажа в Каретном Ряду. Среди его режиссеров были А. А. Санин, И. Ф. Шмидт. Театр заявлял интересных театральных художников – Д. А. Колупаева и С. С. Кузнецова. В труппе отличались такие имена, как М. М. Блюменталь-Тамарина, Е. Н. Змиева, М. Л. Мозжухин, Н. М. Радин. Спектакли были только вечерние и достаточно дорогие. Под руководством режиссера Н. С. Аксагарского и при попечительстве Алексея Александровича Бахрушина работал драматический театр в Городском народном доме на Введенской площади. Немногочисленная труппа отличалась хорошим составом, а цена билетов была действительно доступной – от 90 копеек за кресло 2-го ряда партера и вплоть до гривенника за место на балконе.
В 1914 г. был открыт новый – Московский камерный театр (Тверской бульв., 23) под руководством – и административным, и художественным – А. Я. Таирова. Программа его отличалась разнохарактерностью – от героической высокой трагедии, вроде «Федры» Расина, до буффонады и оперетты, в том числе известной «Жирофле-Жирофля» Лекока.
Из развлекательных театров работали в Москве Театр Петра Струйского (Б. Ордынка, 69), в программу которого входили оперетта, фарс, обозрения, пародии. Ежедневно давалось два представления, а по праздникам три. В театре «Аквариум» работал фарс Е. А. Беляева с режиссерами А. И. Гариным и Р. З. Чинаровым (Б. Садовая, сад «Аквариум»), относившийся к числу самых дорогих театральных развлечений. Рядом, на углу Большой Садовой и Тверской, находился Театр Зон (бывший «Буфф»), по имени директора-распорядителя. Художественной частью в нем заведовал А. А. Брянский, режиссировал С. П. Калинин. На Тверской же, в соседнем Мамоновском переулке, находился Современный театр миниатюр П. В. Кохманского. Спектакли давались дважды каждый вечер и три раза по воскресеньям.
Наконец, особым интересом зрителей пользовался Московский театр-кабаре «Летучая мышь» Н. Ф. Балиева (Б. Гнездниковский пер., 10).
К ним можно добавить два стационарных цирка – Никитиных на Большой Садовой (ныне – Театр сатиры) и Саламонского на Цветном бульваре.
Цирк
Отдельные элементы циркового искусства появляются в Московском государстве в выступлениях скоморохов. В XVIII веке с отдельными собственно цирковыми программами начинают выступать иностранные труппы. В 1764 году английский берейтор Якоб Бейтс строит специальный амфитеатр у Красного пруда. В 1818 году шведская труппа Финарди выступает в манеже князя Куракина на Старой Басманной. В Нескучном саду строится летний цирк с брезентовым покрытием – род будущих шапито. Бродячие цирковые труппы были непременной составной частью всех народных гуляний. Именно у них появляются целые постановки – пантомимы.
В 1847 году Луи Судье сооружает свой цирк на Лубянской площади. Спустя шесть лет В. Н. Новосильцев открывает цирк на месте нынешнего ЦУМа. К иностранным гастролерам присоединяются выпускники циркового класса Петербургского театрального училища.
И. П. Машков. Проект цирка братьев Никитиных. Москва. 1911 г.
Первый каменный цирк был построен Карлом Гинне на месте нынешнего Дома дружбы (Воздвиженка). А в 1880 году на Цветнем бульваре в знании, построенном архитектором А. Е. Вебером, открывается цирк антрепренера, дрессировщика и наездника Саламонского, которым с конца 1890-х годов руководила известная наездница Л. Шварц.
В 1866 году наездники братья Никитины стали давать представления рядом с цирком Саламонского (ныне – кинотеатр «Мир»), а в 1911 году А. А. Никитин открыл новый, собственный цирк в здании на Большой Садовой (ныне – Театр сатиры).
Личный транспорт в Москве до 1917 года
Конец XIX века был отмечен в Москве принципиальными изменениями в составе индивидуального транспорта. Появление многоквартирных и многоэтажных домов во многом способствует сокращению числа личных выездов. Содержание лошади, экипажа, кучера становятся слишком дорогими и неудобными. Пустеют конюшни в домовладениях усадебного типа. Более выгодным и рациональным становится пользование извозчиками, городским транспортом и автомобилями.
Приходится признать, что статистические данные, которые использовались в литературе о Москве вплоть до последнего времени, не отражали действительной картины развития прежде всего автомобильного транспорта. К 1914 году Москва насчитывает более 60 гаражей, в которых частные владельцы содержали собственные машины. Характерно, что конюшни под гаражи не переделывались. Понятие гаража предполагало соблюдение определенных технических нормативов и условий ухода за «механическим конем».
За редким исключением гаражи располагались в центре города – в районах Большой Никитской, Тверской, Большой Дмитровки и Мясницкой улиц. Так, на Большой Никитской, 5 находился «Арбатский гараж» владельцев И. А. Смирнова и В. Л. Лаврентьева, на углу Леонтьевского переулка (№ 2) – П. Г. Воронина, в Брюсовском переулке (№ 19) – «Европейский», на Малой Никитской (№ 25) – С. П. Казнина, в Сытинском переулке (№ 3) – «Рекорд», и «Автоэнергия», и «Амор». Один из самых вместительных гаражей располагался непосредственно на Театральной площади («Автолюкс»). Около десяти мастерских предлагали свои услуги по ремонту автомобилей, и примечательно, что все они находились на окраинах города, как, например, «Вулкан» (Петроградское шоссе, 16) или мастерская Р. И. Штарка (Лужники, 9).
Соответственно предлагали свои услуги и автомобильные курсы. Лучшими из них считались Автомобильные курсы Автомобильного отдела Московского отделения императорского Русского технического общества, находившиеся на углу Большой Садовой и Большого Козихинского переулка, у церкви Святого Ермолая. Прием осуществлялся круглый год. Занятия велись также без перерыва.
В помощь водителям-любителям выпускался, начиная с 1905 года, спортивно-технический двухнедельный иллюстрированный журнал «Автомобилист». «Автомобилист» был официальным органом 1-го Русского автомобильного клуба, Московского автомобильного общества и Московского общества мотористов. Его редактором-издателем являлся В. Г. Соколов. Кроме того, любители имели ежемесячный «Автомобильный вестник», издававшийся инженером-механиком П. З. Шекановым.
Большинство владельцев гаражей были членами Московского автомобильного общества.
Сестра Елизавета
Это было из имен, которые полагалось забыть. Как и те дела, с которыми имя было связано. Милосердие, забота о бедных и осиротевших детях, о тяжело и неизлечимо больных, ставших в тягость близким, о заключенных и вышедших из заключения. Елизаветинское общество, елизаветинские ясли, детские сады, приюты, детские колонии, елизаветинские обители белых сестер, посвятивших себя уходу за людьми и помощи обездоленным, елизаветинские санатории для туберкулезных детей и инвалидов Японской и Первой мировой войн… И никаких упоминаний ни в энциклопедиях, ни даже в путеводителях по городу. Глухое молчание.
Между тем все в ее судьбе было необычным. Одна из дочерей герцога Гессен-Дармштадтского, воспитанная в суровых правилах простоты и постоянной заботы о ближних. Принцесса вместе с сестрами сама убирала свою комнату во дворце, сама приводила в порядок свои платья и каждое воскресенье должна была направляться в городские больницы для бедных, чтобы подарками и собственным присутствием скрасить хоть немного их существование.
Брак сестры, принявшей вместе с православием имя Александры, определил ее судьбу. Императрица Александра Федоровна – великая княгиня Елизавета Федоровна. Для Елизаветы был определен в супруги четвертый сын императора Александра II – великий князь Сергей Александрович, родной дядя будущего Николая II.
Великая княгиня Елизавета Федоровна
Дипломатический выбор оказался на редкость удачным. Сергей Александрович представлялся «черной овцой» в царской семье. В отличие от остальных родственников мало интересовался государственными делами, увлекся вопросами Палестины, основал русское Палестинское общество, многочисленные школы, больницы, гостиницы для русских паломников в Иерусалиме.
Сегодня трудно сказать, что было правдой. То ли молодая чета заранее договорилась о фиктивности их брака – тогда как объяснить их редкую привязанность друг к другу? – то ли великая княгиня не могла иметь детей. Во всяком случае, вместе с приходом к власти Николая II Сергей Александрович получает назначение в Москву генерал-губернатором, а затем главнокомандующим, и Елизавета Федоровна использует его положение с тем, чтобы организовать в Москве и Московской губернии широчайшую сеть учреждений, рассчитанных на помощь нуждающимся или брошенным детям.
Великая княгиня Елизавета Федоровна в своем кабинете
Благотворительных учреждений в старой столице было множество, и тем не менее елизаветинские резко отличались от них тем, что объединяли не только родовую и финансовую аристократию, наиболее богатую часть москвичей. В Елизаветинское общество входили обыкновенные служащие, люди самого ограниченного достатка, причем обязательным условием были и материальная помощь, и личное участие в делах милосердия. Пример тому известная по портрету кисти В. А. Серова княгиня З. Н. Юсупова, графиня Сумарокова-Эльстон, и уступившая сиротскому приюту часть особняка, в котором жила, и каждодневно выполнявшая в течение нескольких часов обязанности няни. «Разделив чужое горе, ты поможешь его уменьшить, разделив с другими свою радость, ты можешь ее увеличить» – таков был девиз Елизаветы Федоровны.
В 1905 году брошенной Каляевым бомбой был убит Сергей Александрович. Взрыв был так силен, что от его тела не осталось почти ничего. Выбежавшая на крыльцо кремлевского их дома Елизавета Федоровна увидела только бьющихся в предсмертных судорагах лошадей. Современники запомнили ее слова: «Но животных-то зачем? Перед кем они провинились?»
Собор Покрова. Марфо-Мариинская обитель. Москва. Б. Ордынка. Начало XX в.
Несмотря на настояния царской семьи, Елизавета Федоровна отказывается оставить Москву и просит как о величайшей милости оставить ей все дела, которые вел муж, прежде всего Палестинское общество со всеми его заботами и разросшимся хозяйством. Одновременно на Большой Ордынке она начинает строить Марфо-Мариинскую обитель белых сестер с больничным стационаром, поликлиникой и аптекой (поныне существующими в том же качестве), а также по проекту А. В. Щусева храм, расписанный М. В. Нестеровым. Связь великой княгини с художественной средой была самой непосредственной и живой. Достаточно вспомнить, что это на организованном ее благотворительном спектакле в Большом театре Шаляпин единственный раз в жизни исполнил арию Онегина в первом действии оперы Чайковского.
В своем имении Ильинское по нынешней Усовской ветке Елизавета Федоровна устраивает здравницу для раненых и инвалидов Японской, а затем и Первой мировой войны.
С началом Октябрьской революции германский посол от имени своего правительства предлагает Елизавете Федоровене уехать на родину, но получает отказ: она не хочет оставлять ни своих больных, ни, тем более, беспризорных детей. Ее слова: «Я никому ничего дурного не делала. Мне нечего бояться» не оправдались. В 1918 году в числе царских родственников она арестована, вывезена в Алапаевск и после трехмесячного тюремного заключения сброшена вместе с ними в старую шахту. Вся искалеченная, с многочисленными переломами, она и там до минуты смерти продолжала пытаться оказывать помощь другим, перевязывать, накладывать шину.
Теперь настояния германского правительства увенчались успехом. Тело великой княгини было поднято из ствола и через всю Россию отвезено в Харбин. Оттуда на корабле оно было доставлено в Иерусалим и погребено в православном Карловарском храме. Погребение сестры Елизаветы стало местом паломничества. Сегодня и наша церковь рассматривает вопрос о том, чтобы причислить ее к лику праведников, как то давно сделала народная молва.
Так случилось, что детство автора прошло около Марфо-Мариинской обители, где продолжал существовать пиетет удивительного имени. Это была своего рода первая встреча. Второй раз автору удалось увидеть письмо великой княгини в семейном архиве мужа – в Елизаветинском обществе деятельно сотрудничала его бабушка. Наконец, третьим напоминанием стали подсвечники из Ильинского, приобретенные у бывшего матроса, который участвовал в «национализации» имения и очистке его от раненых и инвалидов во главе с Елизаветой Федоровной. Три встречи, а рядом добрых полтора десятка московских домов, связанных с Елизаветинским обществом, и даже очевидцы, в частности, крестники Великой княгини, сын ее бывшего секретаря, ныне доктор технических наук, профессор, живущий в Москве.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.