Текст книги "Женская месть"

– Эта встреча может оказаться совсем не такой, как ты себе представляешь, Филип. – Спенсер тоже встал, стараясь не наступать на пятку. – Этот тип может представлять опасность.

– Как и все мы при определенных обстоятельствах. Всего хорошего, капитан.

Адрианна поселилась в лондонском «Ритце» за несколько дней до приема у леди Фьюм. Она предпочитала «Ритц» за его беззастенчивую роскошь, а также потому, что именно на нем остановила свой выбор ее мама во время их единственной счастливой поездки в Лондон. «Коннот» был изысканнее, «Савой» величественнее, но было что-то необычайно экстравагантное в позолоченных ангелах, взбирающихся по стенам «Ритца».

Штат отеля прекрасно знал Адрианну, и, поскольку она щедро раздавала чаевые и держалась с ними тепло и открыто, им незачем было делать вид, что им доставляет удовольствие ее обслуживать. Она заняла номер, окна которого выходили на Грин-парк, и походя поделилась с носильщиком своими планами посвятить несколько дней походам по магазинам и отдыху.

Едва оставшись в одиночестве, она не направилась в роскошную ванную, чтобы погрузиться в воду с солями и пеной. Не стала она и переодеваться, чтобы спуститься к чаю. Она вообще ничего не стала распаковывать, кроме серебристого платья от Валентино с глубоким треугольным вырезом. Вместе с бумагой, которой оно было обернуто, были сложены синьки, поэтажные планы и детали систем охраны. Все это обошлось ей дороже платья. Адрианна принесла бумаги в гостиную и разложила их на столе, чтобы выяснить, действительно они стоят потраченных на них денег или нет.

Городской особняк Фьюмов был элегантным эдвардианским зданием, расположенным в уютном и тихом уголке Гросвенор-сквер. «Какая жалость, – размышляла Адрианна, – что Фьюмы не устраивают этот прием в своем загородном доме в Кенте». Впрочем, выбора у нее все равно не было. Она однажды провела исключительно скучный уик-энд в Кенте у Фьюмов и могла бы начертить подробные поэтажные планы совершенно самостоятельно. Дом в Лондоне был ей почти незнаком, а следовательно, приходилось полагаться на купленную информацию и свои собственные наблюдения в вечер приема.

Она рассчитывала получить за изумруды леди Фьюм весьма кругленькую сумму. Это означало, что прижимистые и заносчивые Фьюмы, сами того не зная, поддержат фонды вдов и сирот в нескольких городах мира. К тому же изумруды и в самом деле лишь проигрывали на фоне землистой кожи леди Фьюм.

Радовало то, что Фьюмы были такими скупердяями, что потратили на охрану особняка лишь самый необходимый минимум. Их двери и окна были снабжены только стандартной системой сигнализации. Изучая ее схему, Адрианна пришла к выводу, что даже самый посредственный вор смог бы обойти сигнализацию и получить доступ в дом. А она точно не была посредственностью.

Теперь важнее всего было изучить окрестности – выяснить, насколько близко расположены соседние дома и каковы привычки их обитателей. Адрианна вложила бумаги обратно в упаковку платья, извлекла из чемодана черный плащ и отправилась знакомиться с местностью.

Она хорошо знала Лондон – улицы, движение, клубы. Вздумай она заглянуть в «Аннабель» или в засекреченный «Ла Каж», ее бы тут же узнали и пригласили присоединиться к компании завсегдатаев. Будь ситуация иной, она бы даже получила удовольствие от музыки и легкой болтовни. Но в этот раз она прибыла в Лондон по делу. Хотя, разумеется, перед тем, как его покинуть, было необходимо появиться хотя бы кое-где. Принцессе Адрианне полагалось вести себя определенным образом. Точно так же подразумевалось, что она должна предоставлять определенную пищу для разговоров. Но сегодня ей было необходимо подготовиться к работе.

Вначале она проехала мимо, обращая внимание как на характер дорожного движения, так и на пешеходов, близость здания к соседним домам и к улице, а также в каких его окнах горит свет. Поскольку освещен был лишь холл, Адрианна заключила, что хозяев нет дома. Вероятнее всего, они отправились в театр. Ей потребовалось лишь единожды объехать Гросвенор-сквер, чтобы понять, что ее путь будет лежать через лужайку. Выйдя из машины на Бонд-стрит, она пешком направилась к дому.

Период теплой погоды, которым наслаждался Лондон, подходил к концу. Воздух был холодным и сырым, и Адрианну это более чем устраивало. Жители Лондона либо сидели дома, либо толпились в клубах, и она шла, никем не замеченная, прислушиваясь к шороху опавших листьев под ногами и шуму ветра в ветвях стремительно оголяющихся деревьев.

У ее ног уже начали извиваться тонкие и серые струйки тумана. Если ей повезет, когда она будет проходить здесь в следующий раз, туман будет еще гуще и полностью скроет ее от глаз возможных наблюдателей. Пока что погода была ясной, и ничто не мешало ей разглядывать ворота и сад, а также хорошенькие окна, в которые ей, возможно, предстояло забраться. Эта неспешная прогулка заняла всего три с половиной минуты. Если идти быстро, это же расстояние можно было преодолеть и за две. Она подошла ближе, чтобы определить возможные помехи в виде собак или любопытных соседей. И только сейчас она заметила мужчину, который наблюдал за ней, стоя на тротуаре.

Филип пришел сюда совершенно неожиданно для себя, повинуясь какому-то внутреннему чувству. Не было никакой гарантии того, что кто-то собирается грабить именно дом Фьюмов. Но если бы это было так и если бы он сам собирался это сделать, то ему совершенно определенно захотелось бы прогуляться вокруг и заранее ознакомиться с повадками его обитателей.

Как бы то ни было, в отеле ему не сиделось, но и в компанию не тянуло. Именно в такие вечера ему остро не хватало волнения и предвкушения, всегда охватывавшего его на стадии планирования операции. Сама работа всегда была напряженной и требовала максимальной концентрации, не оставляя места для удовольствия. Все острые ощущения приходились на период подготовки и первые часы после ее завершения. Он завидовал человеку, который в последние месяцы превратился в его мишень, а сейчас испытывал все эти приятные и волнующие эмоции.

Тем не менее он при здравом размышлении принял совершенно взвешенное решение завершить свою карьеру вора-домушника и теперь об этом не сожалел. Разве что вот такими сырыми холодными вечерами, когда он практически ощущал жар, исходящий от драгоценностей, уютно устроившихся в бархатных коробочках в душных стальных сейфах.

И вдруг он увидел эту женщину. Она была невысокого роста, и ее фигуру и лицо полностью укутывала черная накидка. Но в ее непринужденной походке и в небрежной уверенности, с которой скрывались в складках плаща ее пальцы, угадывалась молодость. Вокруг ее ног извивались струйки тумана, и ветер мел по тротуару листья, придавая ее облику какую-то загадочность. Но все его чувства обострились, потому что он увидел, что ее голова повернута в сторону одного из домов на Гросвенор-сквер. Того же дома, за которым наблюдал и он.

Когда она его заметила, ее замешательство было таким мимолетным, что если бы он его не ожидал, то ничего бы не заметил. Он остался стоять на месте, сунув большие пальцы в карманы короткой кожаной куртки и с любопытством ожидая ее дальнейших действий. Она продолжила идти к нему, не замедлив и не ускорив шага. Приблизившись почти вплотную, она подняла к нему лицо.

Ее черты были экзотическими и показались ему смутно знакомыми. «Иностранка», – подумал Филип.

– Добрый вечер, – произнес он, рассчитывая услышать ее голос.

Она пристально смотрела на него своими темными, как и ее накидка, глазами. Это были удивительные глаза – миндалевидные, густо опушенные ресницами, полускрытые ночными тенями. Она лишь кивнула в ответ и пошла дальше.

Адрианна не оглянулась, хотя ее обеспокоило то, что ей хотелось это сделать. Его присутствие у этого дома могло объясняться десятком самых невинных причин, но она не имела права сбрасывать со счетов напряжение, внезапно возникшее у нее в затылке. Его глаза были серыми, как туман, и точно так же скрывали какую-то тайну. И, несмотря на его непринужденную позу, Адрианне почудилось, что он готов к броску.

«Глупости, – сказала себе Адрианна, потуже запахивая накидку у горла. – Это просто мужчина, любующийся ночным городом или ожидающий женщину». Судя по акценту, он был британцем… а еще – с его серыми глазами и светлыми волосами – необычайно привлекательным мужчиной. Не было ни малейших оснований так разнервничаться из-за совершенно невинной встречи… Вот только он никак не шел у нее из головы.

Решив, что всему виной усталость после долгого перелета и смены часовых поясов, она подумала, что нужно лечь спать пораньше.

* * *

Возможно, ей не следовало ложиться спать на голодный желудок, выпив лишь бокал вина перед сном. Возможно, было бы лучше отправиться в «Аннабель» и немного развлечься, поесть и хорошенько вымотаться, прежде чем попытаться заснуть. Тогда в ее сознание вторглись бы новые впечатления и лица. Разговоры ни о чем, флирт и смех вытеснили бы все воспоминания, и ей бы ничего не приснилось. Но когда сон начался, было уже поздно.

Запахи запоминаются лучше всего, и легчайший аромат способен всколыхнуть давние воспоминания и позабытые чувства. На этот раз это был аромат кофе, приправленного кардамоном, к которому примешивались тяжелые сладковатые запахи духов. Этот смешанный запах, несмотря на то, что он ей всего лишь снился, тут же перенес ее на много лет назад, в ночь накануне ее пятого дня рождения.

Ее разбудили собственные рыдания. Адрианна села, прижимая к глазам ладони и пытаясь вырваться из сна. Когда он наваливался на нее с такой силой, как сегодня, ей приходилось прилагать для этого неимоверные усилия. Ее дыхание было учащенным и поверхностным, а по спине градом катился пот, пока она отчаянно пыталась осознать, кто она теперь.

Она уже не была маленькой девочкой, которая свернулась клубочком под кроватью и отчаянно молила о том, чтобы отец оставил ее мать в покое. С тех пор прошла целая вечность.

Она встала, пытаясь нашарить выключатель, а затем найти свой халат. После подобных снов темнота становилась для нее невыносимой. В ванной она плеснула на лицо холодной водой, зная, что дрожь оставит ее тело не сразу. К счастью, на этот раз она не сопровождалась тошнотой.

Ей приходилось повисать на высоте пятидесяти этажей над Манхэттеном, бежать по темным переулкам Парижа, вброд преодолевать болота Луизианы. Но не было ничего страшнее этих воспоминаний, неуклонно возвращающихся в виде сновидений.

Ее руки продолжали дрожать, и она оперлась о раковину. Почувствовав, что дрожь прошла, она подняла голову и посмотрела на свое отражение в зеркале. Ее лицо все еще было бледным, но во взгляде больше не было ужаса. Именно страх был первым, что необходимо было контролировать.

На улицах Лондона царила тишина. Вернувшись в гостиную, Адрианна прижалась лбом к стеклу, радуясь ощущению прохлады. Она думала о том, что срок приближается. Осознание этого одновременно приводило ее в восторг и пугало. Она даже дату уже назначила, хотя даже Селесте в этом пока не призналась. Совсем скоро ей предстояло отправиться в Джакир и отомстить человеку, который унижал и насиловал ее мать. Она твердо решила отнять у него то, что принадлежало только ей. «Солнце и Луну».

Глава двенадцатая

– Дорогая. – Адрианна коснулась губами младенчески мягкой щеки Хелен Фьюм. – Прости, что опоздала.

– Вздор, ты нисколько не опоздала. – Леди Фьюм была одета в облегающее зеленое шелковое платье с глубоким вырезом, призванное продемонстрировать не только изумруды, но и постройневшую на десять фунтов фигуру, обретенную за последний месяц в одном из спа-центров Швейцарии. – Но у меня и в самом деле имеется на тебя зуб.

– Да?

Адрианна расстегнула застежку накидки.

– Я слышала, что ты уже давно в Лондоне. Но мне не позвонила ни разу.

– Я пряталась. – Адрианна с улыбкой сбросила накидку и подала ее ожидающему чуть поодаль слуге. – Избавляя людей от своего не слишком приятного общества.

– О боже, ты опять поссорилась с Роджером?

– С Роджером? – Взяв под руку хозяйку особняка, Адрианна повела ее по коридору, вымощенному крупными квадратами кафельной плитки. Как и большинство женщин, Хелен считала, что настроение женщины зависит от мужчины. – Хелен, ты отстала от жизни. Никакого Роджера нет уже несколько недель. Я теперь в свободном плавании.

– Ну, это легко поправимо. Тони Фитцуолтер расстался с женой.

– О нет, только не это. Нет ничего хуже мужчины, только что вырвавшегося из священного брачного союза.

Бальный зал с отполированным до блеска полом и стенами цвета слоновой кости уже был полон людей и музыки. Мерцало в хрустальных бокалах вино, витали ароматы женских и мужских духов, вспыхивали в свете люстр драгоценности. «Миллионы фунтов, вложенные в камни и металл», – подумала Адрианна. Она собиралась взять лишь крошечный процент от этой суммы.

Большинство лиц были ей знакомы. В этом заключалась основная проблема подобных вечеринок. Одни и те же люди, одни и те же разговоры, за всем этим одна и та же скука.

Она заметила герцога, которого полгода назад избавила от перстня с бриллиантами и рубинами, и Мадлен Моро, бывшую французскую жену знаменитого киноактера, к которой она собиралась наведаться будущей весной. Улыбнувшись обоим, она взяла бокал шампанского с подноса в руках официанта.

– У тебя все, как всегда, изумительно, Хелен.

– Пришлось проделать ужасающий объем работы в ужасающе короткие сроки, – пожаловалась леди Фьюм, хотя самой тяжелой ее работой была примерка нового платья. – Но я так люблю устраивать приемы.

– Не стоит отказывать себе в том, что у тебя так замечательно получается, – произнесла Адрианна, прежде чем сделать глоток шампанского. – Ты, кстати, выглядишь просто потрясающе. Что ты с собой сделала?

– Небольшая поездка в Швейцарию. – Хелен провела ладонью по постройневшему бедру. – Там есть совершенно изумительный спа-курорт. Вдруг тебе когда-нибудь понадобится. Тебя там мучают голодом, затем до полусмерти изнуряют упражнениями, после чего ты радуешься каждой ягодке и листику, которые тебе бросают. А когда ты уже готов на все плюнуть, тебя начинают баловать масками для лица, массажами и совершенно потрясающей римской ванной. Я этого никогда не забуду! И я скорее наложу на себя руки, чем еще раз туда поеду.

Адрианна не удержалась от смеха. Легкая болтовня Хелен ни о чем всегда доставляла ей удовольствие. К сожалению, и она, и ее супруг поклонялись такому божеству, как британский фунт.

– Я постараюсь обойти твой курорт десятой дорогой.

– Раз уж ты здесь, обрати внимание на браслет графини Тегари. Он из коллекции герцогини Виндзорской. Она обошла меня на аукционе.

Алчный блеск в глазах Хелен помог Адрианне избавиться от остатков одолевающих ее угрызений совести.

– Неужели?

– Конечно, она слишком стара для таких украшений, ну да ладно, хватит об этом. Дорогая, ты тут знакома почти со всеми. Так что общайся и веселись, а я вернусь к своим обязанностям хозяйки дома.

– Разумеется.

Для того чтобы осмотреть расположенный в спальне хозяев сейф, ей было достаточно всего пятнадцати минут. Но не мешало подумать и о будущем. Адрианна направилась к Мадлен Моро, намереваясь мимоходом выяснить, планирует ли она на весну какие-нибудь отлучки из дома.

Филип увидел ее, как только она вошла в зал. Она была из тех женщин, не заметить которых было просто невозможно. Она прекрасно вписывалась в это окружение красивых и гламурных личностей. Тем не менее человеку, глаз которого был наметан в силу необходимости и естественной наблюдательности, она казалась чуть более сдержанной и отстраненной.

Она была одета в черную тунику с высоким воротником, украшенным драгоценными камнями. Она облегала ее бедра, переходя в прозрачную расклешенную золотистую юбку, не скрывающую ее ног в прозрачных чулках. Подобное могли себе позволить лишь те, у кого совершенно идеальные ноги. Филип сделал глоток шампанского и решил, что ее ноги вполне соответствуют этому определению.

Ее волосы были зачесаны назад и заколоты бриллиантовыми булавками, составляющими комплект с серьгами, сверкающими в мочках ее ушей. Смерив девушку одобрительным взглядом, Филип ее узнал, что в свою очередь породило вопросы без ответов.

Почему эта красавица гуляла одна сырой лондонской ночью вдали от клубов, ресторанов и прочих ночных развлечений? И где он мог ее видеть раньше?

По крайней мере одну загадку можно было разгадать без особых затруднений. Филип коснулся локтя мужчины рядом с собой и кивнул в сторону Адрианны.

– Вон та невысокая женщина с изумительными ногами. Кто это?

Мужчина, основное достоинство которого заключалось в родстве, пусть и отдаленном, с принцессой Уэльской, посмотрел туда, куда указывал Филип.

– Принцесса Джакира Адрианна. Роскошна с головы до ног. Основной род занятий – разбивание сердец. Чтобы удостоиться ее внимания, мужчинам приходится годами ползать у ее ног.

Ну конечно. В таблоидах, которые его мать читала с религиозной фанатичностью, всегда имелась какая-нибудь пикантная информация об Адрианне из Джакира. Она была дочерью арабского деспота и американской кинозвезды. Кажется, ее мать покончила с собой? С ее смертью был связан какой-то скандал, но Филипу не удавалось припомнить подробности. Теперь, когда он узнал, кто она такая, ее ночная прогулка возле дома хозяйки приема показалась ему еще более странной.

Собеседник Филипа угощался мясом с маленького шампура, который он взял на столе с закусками, уже изрядно потрепанном голодными гостями.

– Хочешь, чтобы я тебя ей представил?

Он сделал это предложение без особого энтузиазма. Он и сам пытался ухаживать за неуловимой Адрианной, но та от него отмахнулась, как от назойливого комара.

– Спасибо, я сам.

Филип еще некоторое время наблюдал за девушкой, и с каждой минутой его подозрение, что на этом приеме она, как и он, всего лишь сторонний наблюдатель, росло. Заинтригованный своими выводами, он начал пробираться сквозь толпу, пока не оказался рядом с ней.

– И снова здравствуйте.

Адрианна обернулась и мгновенно его узнала. Забыть эти глаза было невозможно. Несколько секунд она размышляла над ответом, но затем улыбнулась. Интуиция подсказала, что будет правильнее его узнать, а не отшить безразличным взглядом.

– Привет. – Она осушила свой бокал и подала его Филипу. Жест был непринужденным, но достаточно царственным, чтобы мгновенно установить между ними определенную дистанцию. – Вы часто гуляете по ночам?

– Недостаточно часто, в противном случае я бы вас встретил раньше. – Филип небрежно поманил официанта. Поставив пустой бокал на поднос, он взял с него два полных. – Вы были у кого-то в гостях?

Она хотела было солгать, но в ту же секунду отказалась от этой идеи. Если бы он захотел, хотя ей и трудно было представить себе, зачем это могло бы ему понадобиться, ему не составило бы большого труда разоблачить ее ложь.

– Нет, я просто гуляла. В тот вечер мне хотелось побыть одной.

Ему тоже, и все же он встретил ее.

– Это было зрелище, которое я не забуду никогда. Таинственная и романтичная девушка, закутанная в черное, с ногами, обвитыми туманом.

Это описание должно было ее позабавить, вот только ей было не смешно. Все дело было в его взгляде. Он смотрел на нее так, как будто был способен выведать все ее тайны, как бы она ни старалась их сохранить.

– В усталости после перелета нет ничего романтичного. В первый вечер я всегда не нахожу себе места.

– Откуда же вы прилетели?

Она посмотрела на него поверх края бокала.

– Из Нью-Йорка.

– И сколько вы пробудете в Лондоне?

Это была всего лишь вежливая беседа двух малознакомых людей. Не более того. Адрианна и сама не понимала, почему ей так не по себе.

– Еще несколько дней.

– Отлично. Тогда мы можем начать с танца и постепенно добраться до ужина.

Когда он забрал у нее бокал, она не сопротивлялась. Она умела обращаться с мужчинами. Вежливо улыбнувшись, она отбросила волосы за спину.

– Мы можем потанцевать.

Она позволила ему провести себя через толпу мимо оркестра. Ее удивила его рука. Он производил впечатление человека, привычного к смокингам и кушакам, но его ладонь была жесткой – с мозолями на пальцах вплоть до самых кончиков.

Руки рабочего, лицо аристократа, учтивые манеры. Это сочетание почему-то показалось ей опасным. Адрианна приказала себе расслабиться, когда он заключил ее в объятия для танца. Когда их тела соприкоснулись, что-то щелкнуло, что-то, чего она не желала ощущать и в чем отказывалась признаваться даже самой себе. Сексуальность была присуща ее облику, но являлась лишь оболочкой. Еще ни один мужчина ею не обладал, и много лет назад она решила, что не допустит этого никогда.

Она почувствовала у себя на спине его крепкую ладонь, а под ладонью ее собственной руки, которую она положила ему на плечо, вздувался округлый твердый мускул. Она уже прикасалась к мужским мускулам, но до сих пор эти прикосновения оставляли ее равнодушной. Оркестр играл тихую, но страстную мелодию. Несмотря на выпитое шампанское, у нее пересохло во рту. Она подняла голову и посмотрела ему прямо в глаза.

– Вы близкий друг лорда и леди Фьюм?

– Знакомый, – сообщил ей Филип. От нее исходил неповторимый аромат. Он вызывал ассоциации с полумраком и тишиной, напоенными благовониями и женскими секретами. – Нас представила друг другу наш общий друг. Карлотта Бунди.

– Ах, Карлотта, – следуя за ним в танце, кивнула Адрианна. Он танцевал так же, как говорил, – безукоризненно плавно, без запинок и заминок. Но даже его манера двигаться вызывала у нее смутную тревогу. – Мне кажется, я ее сегодня не видела.

– Нет, ее здесь нет. Думаю, она сейчас на Карибах. В очередном медовом месяце. – Он привлек ее ближе, следя за ее реакцией. Она не стала сопротивляться, но от него не ускользнула настороженность, промелькнувшая в ее глазах. – Вы завтра свободны?

– У меня есть такая привычка – быть свободной.

– Я приглашаю вас со мной поужинать.

– Почему?

Она не кокетничала и не тянула время. Это был вопрос в лоб. Он поймал себя на том, что привлекает ее еще ближе по той единственной причине, что ему хотелось насладиться ее ароматом.

– Потому что я предпочитаю ужинать с красивой женщиной, особенно с той, что любит гулять в одиночестве.

Она ощутила, как его пальцы осторожно перебирают кончики ее волос. Она могла одним взглядом положить конец этому тонкому флирту. Но не стала этого делать.

– Вы романтик?

Ей казалось, что его лицо – поэтическое, худощавое – говорит именно об этом. Как и его взгляд, который мог быть попеременно пристальным и безмятежным.

– Думаю, да. А вы?

– Нет. И я не ужинаю с незнакомыми мужчинами.

– Чемберлен. Филип Чемберлен. Или, возможно, вы хотите, чтобы Хелен представила нас друг другу по всем правилам этикета?

Это имя что-то для нее означало. Смутное воспоминание попыталось выбраться наружу, но затем снова погрузилось в глубины памяти. Она решила раскопать его позже, потому что пока что ей хотелось поддержать его игру. Медленная песня закончилась, сменившись более быстрой мелодией. Не обращая на это внимания, он продолжал двигаться в прежнем ритме. Почему ее пульс от этого участился, она и сама не поняла. Заинтригованная его поведением, она продолжала покачиваться вместе с ним в медленном танце.

– Что она может мне о вас рассказать?

– То, что я не женат, а также не люблю распространяться о своих делах, работе и прочем. Что я много путешествую и у меня загадочное прошлое. Что большую часть года я живу в Париже и что у меня есть дом в Оксфордшире. Я люблю азартные игры и предпочитаю выигрыши проигрышам. Что когда меня влечет к женщине, я немедленно даю ей это понять.

Он поднял ее руку вверх, коснувшись губами костяшек пальцев.

Было очень сложно проигнорировать жар, ринувшийся вверх по ее руке.

– Вы так честны или просто спешите?

Он улыбнулся, и она едва удержалась от ответной улыбки.

– Я бы сказал, что это зависит от женщины.

Он бросал ей вызов. А Адрианне всегда было сложно проходить мимо вызова, брошенного ей мужчиной. Она приняла решение спонтанно, не сомневаясь, что обязательно об этом пожалеет.

– Я остановилась в «Ритце», – произнесла она, отстраняясь от Филипа. – Я буду готова в восемь.

Филип поймал себя на том, что, глядя ей вслед, тянется за несуществующей сигаретой. Если она сумела вывести его из равновесия всего за один танец, интересно, что она сделает с ним за целый вечер. Он подал знак официанту принести ему еще один бокал шампанского.

Ускользнуть из зала Адрианне удалось только через час. В лондонском доме Фьюмов она уже была, но лишь однажды. Впрочем, у нее была хорошая память, к тому же освеженная приобретенными ею поэтажными планами. Прежде всего было необходимо ускользнуть от заботливой хозяйки леди Фьюм и целой толпы ее вышколенных слуг. В конце концов она решилась на дерзкий шаг. Из опыта она знала, что очень часто удается скрыть истинные намерения под маской вызывающе откровенных действий. Она начала подниматься по главной лестнице с таким видом, как будто имела полное право бродить по второму этажу.

Музыка здесь была почти не слышна, и в коридорах пахло скорее лимонным маслом, чем хризантемами и парниковыми розами, изобилующими внизу. Все двери были выкрашены в нежно-голубой цвет, эффектно смотревшийся на фоне белых стен, и все были закрыты. Адрианна подошла к четвертой двери справа и, в качестве предосторожности, постучала. У нее было заранее заготовлено объяснение на тот случай, если бы на стук кто-то ответил. Она бы сослалась на сильную головную боль и поиски аспирина. Но все было тихо, и она, толкнув дверь, вошла, предварительно быстро окинув взглядом коридор справа и слева от себя. Как только она закрылась за ее спиной, она извлекла из вечерней сумочки тонкий фонарик и его узким лучом обвела комнату.

Ей необходимо было знать расположение всех до единого предметов мебели. Не хватало только врезаться в столик эпохи Людовика Пятнадцатого или стул в стиле королевы Анны, войдя в комнату со спящими хозяевами.

Она сосредоточенно запоминала обстановку спальни, не удержавшись от мысленного замечания относительно того, что леди Фьюм могла бы пригласить и более креативного дизайнера. К счастью, система безопасности изобретательностью также не отличалась. Сейф был спрятан за довольно блеклым пейзажем на стене напротив кровати. Он представлял собой примитивное устройство, запирающееся с помощью простого комбинационного замка. Адрианна прикинула, что на его отпирание у нее уйдет не более двадцати минут.

Бесшумно двигаясь по комнате, она осмотрела окна, конструкция которых, как оказалось, не отличалась от окон первого этажа и которые не составляло труда в случае необходимости взломать. При виде пыли на подоконнике Адрианна поцокала языком. Экономка леди Фьюм себя явно не утруждала.

Удовлетворенная осмотром, она отступила от окна и в ту же секунду услышала звук поворачивающейся дверной ручки. Шепотом выругавшись, Адрианна нырнула в шкаф и оказалась в окружении принадлежащих лорду Фьюму костюмов пэра Англии.

Она затаила дыхание. Ее привыкшие к темноте глаза сквозь щель в створках шкафа различили медленное движение двери. Когда она открылась, в комнату проник тусклый свет из коридора. Этого оказалось достаточно, чтобы она узнала Филипа.

Адрианна стиснула зубы, мысленно его проклиная и ломая голову в поисках сколько-нибудь убедительной причины его появления. Он просто стоял в дверном проеме, обводя спальню взглядом. Ей он снова показался чересчур наблюдательным и готовым в любое мгновение перейти к активным действиям. И еще он казался ей опасным. Возможно, это объяснялось тем, что освещение за его спиной озаряло его голову, образуя некое подобие нимба, оставляя лицо в глубокой тени.

Этот человек был опасен. У Адрианны, которая смотрела на него сквозь щель между створками шкафа, не оставалось на этот счет ни малейших сомнений. То, что он имел право находиться в этой комнате не более, чем она, не помогло бы ей объяснить, что она делает в гардеробе лорда Фьюма, случись Филипу ее в нем обнаружить. Она в очередной раз мысленно его прокляла и затаила дыхание. Случайная встреча на безлюдной улице, совпадение, вероятность которого стремилась к нулю, и он разрушил план, который она выстраивала вот уже несколько недель.

Затем он улыбнулся, и эта улыбка встревожила ее еще больше. Казалось, он улыбается непосредственно ей, сквозь разделяющую их деревянную створку двери. Она ничуть не удивилась бы, если бы он с ней заговорил. Она даже начала подыскивать себе хоть какое-то правдоподобное оправдание, когда он развернулся и вышел из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь.

Она выждала не меньше двух минут, прежде чем выбраться из шкафа. Верная своему принципу – всегда соблюдать осторожность – она поправила юбки и волосы. Возможно, она поступила правильно, приняв его приглашение поужинать. Что-то подсказывало ей, что вместо того, чтобы избегать его, ей стоит за ним присматривать.

Филип Чемберлен вынуждал ее изменить свои планы. Она в последний раз обвела взглядом темную спальню. Леди Фьюм больше не предстояло расставание с изумрудами. Во всяком случае, пока. Но покидать Лондон с пустыми руками она не собиралась. Еще чего! Она с сожалением посмотрела на морской пейзаж.

Она на несколько часов составит компанию Филипу Чемберлену, после чего вернется к себе в номер и переоденется в рабочую одежду. Мадлен Моро должна была утратить свою подвеску с сапфирами чуть раньше срока.