Текст книги "Женская месть"

Хорош? Он считал, что Тень хорош? Да он был просто гениален! Каким-то образом он получил доступ в номер Сент-Джонов, украл камни, а затем передал их Адрианне. На все это у него ушло меньше времени, чем занял бы рассказ об этом происшествии, а сам он снова остался незамеченным.

Она спрятала колье, браслет и серьги в пустом футляре из-под теней для век. Держа украшения в руках, Филип ощущал знакомый соблазн, этот пресловутый зов сирен. Из-за таких драгоценностей начинались войны, люди расставались с жизнью, а уж разбитых сердец и вовсе было не счесть. Их выкапывали из земли, откалывали от скал, ограняли и полировали, а затем продавали в виде украшений для шей, запястий, пальцев. В некоторых культурах до сих пор сохранились верования о том, что они способны защищать от злых духов и спасать от смерти.

И он понимал почему, глядя на кроваво-красные рубины и льдинки бриллиантов, которые переливались у него в руках и даже как будто что-то ему нашептывали.

Он мог бы оставить их себе, сунуть в карман и уйти прочь. У него по-прежнему сохранялись контакты, которые могли бы неплохо ему за них заплатить. Таким образом, он мог обогатиться, совершенно ничем не рискуя. Это доставило бы ему истинное наслаждение. И ему трудно было устоять перед этим соблазном, не столько из-за денег, сколько из-за самих камней. Они лежали у него на ладони – горячие и почему-то женственные – и дразнили его своим мерцанием.

Он глубоко вздохнул и положил их обратно. Какая досада, что в отношении Спенсера у него выработалась определенная порядочность. Тем не менее его решение было в большей степени продиктовано мыслями об Адрианне. Ему хотелось обождать и увидеть, что она с ними сделает и кого к этому привлечет.

Он закрыл чемоданчик, затем положил его обратно на полку шкафа. Решив, что сегодня придется обойтись без обеда, он взял в гостиной подушку, расположился в пустом шкафу и приготовился ждать.

Он задремал, но поскольку привык спать чутко – привычка героев и воров, – то проснулся, услышав звук ключа, поворачивающегося в замке. Он встал, наблюдая за ней сквозь щель в дверцах шкафа.

Она, казалось, была полностью расслаблена. Он уже привык к частой смене ее настроений и даже получал удовольствие, предвкушая очередной скачок. Включив в гостиной свет, она направилась в спальню. Он услышал шорох ее платья и представил себе, как она выглядит без него, тут же об этом пожалев. Раздался металлический стук плечиков в шкафу, куда она повесила платье. Она появилась в дверях, разделяющих обе комнаты, одетая в короткий халат, который она не стала подвязывать поясом, отчего ему была видна узкая полоска плоти от полушарий ее грудей и ниже.

Она двигалась быстро, ничуть не напоминая женщину, которая готовится ко сну, вернувшись домой с вечеринки. Прислушиваясь к стуку флаконов на туалетном столике, Филип проклинал разделяющую их стену.

Тишину изредка нарушали щелчки открываемых бутылочек или шум воды из крана. Затем послышался звук медленно открываемой двери номера, за которым последовал быстрый щелчок.

Он выждал пять, десять секунд, прежде чем выскользнуть из шкафа. На лестнице ему пришлось сдерживать себя, чтобы не броситься за ней вдогонку. Спустившись вниз, он решил, что потерял ее. Единственная женщина, которую он увидел, была широкоплечей и широкобедрой дамой с мелкими завитками белокурых волос на голове. Филип продолжал искать взглядом Адрианну. Вдруг что-то снова привлекло его внимание к блондинке. Он понял, что все дело в ее манере держаться, и едва не засмеялся, глядя, как она идет через парковку к своей машине.

Это была Адрианна, но он сомневался, что она направляется на маскарад.

Она повернула в сторону Сан-Мигеля, и он поехал за ней, держась в четверти мили позади. Движение было редким – лишь изредка навстречу им из города проезжало такси, держа курс на курортную зону. Слева расстилалось темное спокойное море, на фоне которого сияли яркие, как драгоценные камни, огни круизного лайнера. Приближалась полночь, а с ней первое дыхание Рождества. Дети уже спали в предвкушении утра. Туристы веселились на вечеринках. Хотя все магазины были закрыты, из баров и ресторанов доносилась музыка.

Адрианна припарковалась на краю площади. Ее дело было совсем недолгим, и ей хотелось закончить его побыстрее. Сегодня, сидя на яхте кузины, наблюдая за Дуджей и ее семьей, вспоминая вместе с ними жизнь в Джакире, она решила, что рубины – это ее последняя работа. Как только она переведет деньги и пыль, поднятая этим событием, осядет, она возьмет курс на восток. В город ее детства. К «Солнцу и Луне».

Гуляния на площади уже закончились. Повсюду валялись обрывки цветной бумаги, обертки и пластиковые игрушки, которые вылетели из пиньяты и в суматохе остались незамеченными. Город благоухал окаймляющей его водой. Светила яркая белая луна, мерцали красноватые огоньки звезд. Над головой в густом и влажном, типичном для островов воздухе что-то шептали своими широкими листьями пальмы.

Она вошла в переулок, и громыхающая на площади музыка начала стихать, с каждым шагом звуча все приглушеннее. Еще один поворот, и она оказалась среди лотков, на которых днем раскладывали свой товар торговцы, громко зазывая туристов, а затем отчаянно с ними торгуясь. Имея наметанный глаз и быстрый ум, тут можно было приобрести довольно занятные вещицы. На этих лотках можно было найти кожаные ремни, сумки и сандалии. Шкатулки для безделушек с маленькими птичками вместо ручек стоили всего несколько тысяч песо или пару хрустящих американских долларов. Поблескивали стеклянными крышками длинные ряды ящичков с черными кораллами, которыми славился остров. Также тут продавались изделия из кованого серебра, Абалон[17]17
  Редкая разновидность натурального жемчуга.


[Закрыть], украшенные вышивками хлопчатобумажные платья.

Сейчас здесь было пусто. Весь товар хранился за запертыми гаражными дверями. Никакой торговли на Рождество. Во всяком случае, для туристов.

Адрианна остановилась, выжидая.

– Вы точны, сеньорита.

Он материализовался из темноты – невысокий худощавый мужчина с глубокими шрамами на лице – то ли от акне, то ли от ветрянки. Его инкрустированная бирюзой зажигалка вспыхнула, когда он прикурил сигарету, и она увидела сморщенный старый шрам на тыльной стороне его кисти.

– В делах я всегда точна. – В ее голосе слышалась характерная для Техаса гнусавость. – Вы принесли сумму, о которой мы договорились?

– Вы принесли товар?

Она хорошо знала, с кем имеет дело, потому что ей уже приходилось иметь дело с такими людьми.

– Сперва покажите деньги.

– Как скажете.

Он отпер ключом один из лотков. Дверь с грохотом и звоном поползла вверх по металлическим направляющим. Внутри все было забито дешевыми серебряными украшениями, которые висели на стенах и лежали под пыльным стеклом витрины. На Адрианну пахнуло запахом переспелых фруктов и табачного перегара. Он извлек откуда-то рюкзак.

– Сто пятьдесят тысяч американских долларов. Мой спонсор хотел дать только сотню, но я его переубедил.

– Значит, нам обоим повезло. – Адрианна натянула хирургическую перчатку и извлекла из сумки мешочек. – Вы наверняка захотите осмотреть камни, хотя я уверяю вас, что они настоящие.

– Естественно. Вы наверняка захотите пересчитать деньги, хотя я вас уверяю, что они все там.

– Естественно.

Настороженно глядя друг на друга, они обменялись сумками. Адрианна пролистала банкноты, прежде чем извлечь из сумки небольшое устройство и провести им по одной из пятидесятидолларовых купюр.

– Деньги тоже настоящие. Было приятно с вами поработать.

– Мне тоже. – Он сунул в карман лупу и мешочек. У него в руке тускло блеснул нож, который он извлек из кармана. – А теперь верните мне деньги, сеньорита.

Она посмотрела на нож, затем ему в лицо. Всегда было правильнее смотреть противнику в глаза.

– У твоего спонсора такие методы ведения бизнеса?

– Это у меня такие методы ведения бизнеса. Он получит ожерелье, я – деньги, а вы, моя хорошенькая дамочка, вы сохраните свою жизнь.

– А если я не хочу, чтобы вы получили деньги?

– Тогда вы потеряете жизнь, а я все равно получу деньги. – Он сделал шаг вперед, держа нож перед собой. – Какая жалость – умереть в темноте и одиночестве в канун Рождества.

Возможно, это был обычный рефлекс, ее собственный инстинкт самосохранения. С другой стороны, его слова могли вызвать в ее памяти весь ужас смерти ее мамы. Но когда он потянулся к рюкзаку, Адрианна, не обращая ни малейшего внимания на нож, с силой ударила его ногой в пах. Нож со звоном упал на землю лишь за пару секунд до того, как рухнул он.

– Ублюдок, – пробормотала она и ногой отшвырнула нож куда-то в темноту. – Теперь твоя гордость такая же крошечная, как твой мозг, и в равной степени бесполезна.

– Хорошо сказано, – похвалил возникший за ее спиной Филип. Он поднял руку, когда Адрианна резко развернулась к нему. В другой руке он держал курносый пистолет 38 калибра. Он сомневался, что ему придется пустить его в ход, поскольку курьера тошнило прямо на бетонные плиты. – Пожалуй, к тебе без бронированных шорт лучше не приближаться. А теперь подними мешочек и пошли отсюда.

– Какого черта ты здесь делаешь?

– Я собирался спасти тебе жизнь, но ты сама об этом позаботилась. Драгоценности, Эдди. Мне не улыбается проводить Рождество в мексиканской тюрьме.

Она подхватила мешочек с земли и прошла мимо него.

– Как бы я хотела, чтобы ты провалился в преисподнюю.

Филип поставил пистолет на предохранитель, прежде чем сунуть его в карман.

– Если так пойдет дальше, то мы там точно со временем встретимся. Но лично мне хотелось бы как можно дольше отсрочить этот момент. – Тут он дал волю эмоциям и, схватив ее за локоть, развернул к себе. – Ты совсем с ума сошла – явиться сюда в одиночку, да еще на встречу с таким типом?

– Я отлично знаю, что делаю и как мне это надо делать. Ты можешь попытаться арестовать меня здесь и сейчас, но я выставлю тебя на посмешище.

Он несколько секунд молча смотрел на нее и под всем ее макияжем видел ту женщину, которую знал.

– Я не сомневаюсь в том, что ты на это способна. Мы возьмем мою машину.

– Я поведу сама.

– Не злоупотребляй моим терпением.

– Куда мы поедем?

– Сначала мы вернемся в отель и ты избавишься от этого нелепого парика. Ты похожа в нем на потаскуху.

– Благодарю.

– А потом мы вернем эти хорошенькие камушки туда, где им место.

Они уже дошли до середины площади, но, услышав его слова, она резко остановилась и вырвала у него свою руку.

– Теперь ты сошел с ума! – воскликнула она, изумленно глядя на Филипа.

– Мы это обсудим. Если ты не возражаешь, я предпочел бы оказаться в нескольких километрах отсюда, прежде чем твой друг придет в себя.

Он подтолкнул ее вперед, и в то же мгновение часы на площади начали отбивать полночь.

Глава семнадцатая

Обратный путь в «Эль-Президенте» ее не успокоил. Скорее наоборот. Если только это было возможно. Адрианна яростно ворвалась в номер. Для женщины, которая привыкла всегда скрывать свои истинные чувства, подобная утрата самоконтроля была большой редкостью. Но бывали ситуации и люди, которые заслуживали подобных исключений.

– Черт бы тебя побрал, Филип. С момента нашего знакомства я не вижу от тебя ничего, кроме неприятностей. Всюду суешь свой нос, во все вмешиваешься, следишь за мной.

Она сдернула парик и швырнула его в сторону дивана. Он упал на ковер, безвкусный, как стринги стриптизерши.

– И это вся благодарность, которую я заслужил.

– Если ты пытался на свой собственный ограниченный манер изобразить из себя героя, я могу тебе сказать, что презираю героев.

– Я буду иметь это в виду.

Он осторожно притворил дверь у себя за спиной. Он всегда считал, что в мире существует немного вещей, способных затмить такое увлекательное зрелище, как разгневанная женщина.

Выдернув из ушей дешевые золотые кольца, она швырнула их о стену.

– Я ненавижу мужчин!

– Хорошо.

Продолжая кипеть, она начала отклеивать накладные ногти, и они посыпались на пол во всем своем дешевом великолепии.

– И тебя в частности.

– Мне всегда было приятно, когда красивые женщины выделяли меня из толпы.

– Зачем ты ходишь следом, ломаешь все мои планы и портишь работу? Тебе что, больше заняться нечем?

– Пока что нечем.

Она встряхнула головой, высвобождая свои роскошные волосы. Родинка, которую она нарисовала в уголке губ, шла ей не больше лавандовых теней, которые она щедро наложила на свои веки.

– Адрианна, дорогая, что ты сделала со своим лицом?

Издав стон отчаяния, она бросилась в спальню.

– Убирайся прочь! – потребовала она, когда он вошел следом. – У меня был трудный день.

– Я это заметил. – Он принюхался. Духи – Розы… или теперь уже Лары?.. От них определенно необходимо было избавиться. Он только улыбнулся, когда она отмахнулась от него, как от надоедливой мухи. – Это была твоя кузина – та женщина, с которой ты сидела в баре?

Сцепив зубы, она начала отрывать накладные щеки.

– Ты за мной шпионил. Ничего отвратительнее я и представить себе не могу.

– В таком случае твое воображение нуждается в тренировках. Я предпочитаю красные бикини, но синие в крошечных звездочках тоже очень даже ничего.

– Ты омерзителен. – Обмакнув пальцы в холодный крем, она сняла остатки грима. – Но это неудивительно. Что ты делал? Сидел у окна с биноклем? – Он только улыбнулся в ответ, и она начала выдергивать из коробки салфетки. – Ты, похоже, любишь свою работу.

– В последнее время она радует меня все больше. У тебя это здорово получается, – заметил он, когда она удалила последние следы Лары со своего лица.

– Я рада, что тебе нравится. – Она ловким движением извлекла из глаз ярко-синие контактные линзы. Филип не понимал, как их еще не расплавила ярость, кипевшая в глазах Адрианны. – Прошу прощения, но я хотела бы переодеться.

– Дорогая, пока мы не решили проблему драгоценностей Сент-Джонов, я не спущу с тебя глаз. – Он непринужденно расположился на подлокотнике кресла. – Я бы порекомендовал тебе что-то черное. Возвращая драгоценности на место, необходимо соблюдать те же предосторожности, что и воруя их.

– Я ничего не собираюсь возвращать.

– Верно, – согласился он. – Возвращать их буду я, а ты пойдешь со мной.

Она плюхнулась на стул. Больше всего на свете ей хотелось впасть в хандру, хотя такую роскошь она позволяла себе крайне редко.

– С чего это вдруг?

– По двум причинам. – На столе стоял слегка увядший букетик оранжевых и алых цветов. Филип выдернул из вазочки один цветок и помахал им под носом. Его аромат был гораздо приятнее дешевого одеколона, в котором искупалась Адрианна. – Первая заключается в том, что, если ты откажешься со мной сотрудничать, я могу создать тебе серьезные неприятности.

Она фыркнула совершенно неизысканным образом и ссутулилась на стуле.

– Напугал.

Он посмотрел на нее так холодно, что ей снова захотелось выпрямиться. Вместо этого она с вызывающим видом вытянула перед собой ноги.

– Во-вторых, – продолжал он, – если здесь произойдет крупная кража подобного рода, то мне не только не удастся защитить тебя от последствий, но это также перечеркнет все усилия, которые я предпринял к тому, чтобы увести в сторону тех, кто идет по твоему следу.

– О чем ты говоришь?

– Только сегодня днем я отправил свое начальство по ложному следу в Париж.

Это действительно заставило ее выпрямиться.

– Почему?

Он уже устал от этого ее вопроса. Точно так же, как он устал задавать его самому себе.

– Я хотел дать тебе шанс все объяснить. Мне.

Она смотрела на него так долго, что обоим стало не по себе. Наконец, она опустила голову и посмотрела на свои руки.

– Я тебя не понимаю.

Ничего удивительного. Он и сам себя не понимал. Он раздраженно отбросил цветок в сторону.

– Об этом можно поговорить и позже. А сейчас я был бы тебе премного обязан, если бы ты начала собираться. Я хочу закончить это дело.

Еще несколько секунд она сидела не шевелясь. Ей было бы легче, если бы он на нее накричал, забросал ее оскорблениями и обвинениями. Вместо этого он спокойно и логично объяснил ей, что им необходимо сделать. И, черт возьми, он каким-то образом умудрился заставить ее почувствовать себя обязанной ему.

– Я не знала, что ты на острове.

– Ты не очень хорошо меня знаешь. Зато я знаю тебя лучше, чем ты можешь себе представить. Когда ты бываешь в этих краях, ты обычно останавливаешься в этом отеле. – Он проигнорировал мимолетную вспышку в ее глазах. – Люди нашего рода занятий обычно очень успешны в откапывании информации, Эдди. – Не спуская с нее глаз, он выдернул из вазы еще один цветок и начал похлопывать им по ладони. – Я решил, что с учетом всех обстоятельств мне лучше отказаться от веселья у Сент-Джонов и присмотреть за тобой издалека. Представь себе, в какой восторг я пришел, выяснив, что ты тоже сняла здесь номер.

Он пронюхал это и гораздо больше. Уже за одно это он заслуживал ее презрения.

– Я всегда считала шпионов низшей формой жизни. Вроде змей и червей.

– Как ты можешь так говорить? После моих попыток изобразить из себя сэра Галахада.

– Я не просила тебя оказывать мне услуги.

– Верно.

– И я не собираюсь тебя за это благодарить.

– Я убит горем.

Она медленно скрестила ноги:

– Это ты суешь свой нос всюду, где ему не место и где его появления никто не в силах оценить. Пока тебя не было, у меня все было просто замечательно.

– Когда вы правы, Ваше Высочество, вы правы. На простого человека и наплевать можно. Так ему и надо.

– Это не имеет никакого отношения к титулу, и я не собираюсь чувствовать себя виноватой.

Он только улыбнулся, понимая, что своей цели уже достиг.

Она побарабанила пальцами по подлокотнику кресла:

– Я так поняла, что, если мы их не вернем, ты попадешь в переделку.

– С чего ты это взяла? Только с того, что я почти пятнадцать лет был вором, а теперь отправил Интерпол охотиться на привидения в Париже, а сам явился сюда? И надо же, какое совпадение! Именно здесь и именно сейчас украли драгоценности стоимостью в полмиллиона долларов.

– Я поняла.

Она встала, извлекла из шкафа черную рубашку и брюки и уставилась на него.

Филип вынул из пачки сигарету.

– Если ты стесняешься, переодевайся в шкафу.

– Истинный джентльмен, – пробормотала она, направляясь к встроенному шкафу.

– Пока ты переодеваешься, могла бы рассказать мне о расположении номера Сент-Джонов.

Из шкафа послышался грохот плечиков. Адрианна стягивала с себя одеяния Лары.

– Я ничего не должна тебе рассказывать.

– Может, хочешь, чтобы я тебе помог, пока мы все это будем обсуждать?

От досады Адрианна сломала пластмассовые плечики.

– У них номер на верхнем этаже. Четыре комнаты, две ванные. Сейф находится во встроенном шкафу в гардеробной. Открывается ключом.

– Который у тебя имеется?

– Конечно.

– Удобно. А как туда войти?

Адрианна вытащила волосы из-под воротника рубашки. Она напомнила себе, что для нее важны не драгоценности сами по себе. Ее интересовали деньги. Поскольку деньги она уже получила, то вполне могла пойти ему навстречу.

– Сегодня вечером я использовала план Б, потому что хотела пообедать со своей кузиной и ее семьей. Форма горничной, тележка для белья. Сент-Джоны давали коктейльную вечеринку для прессы.

Она украла их сама. Заинтригованный Филип отбросил цветок и, вскочив из кресла, принялся расхаживать по комнате.

– Проблемы?

– Ничего нерешаемого. Лорен заскочила в номер, когда я уже заканчивала работу. Но она никогда не смотрит на прислугу.

– Ну у тебя и выдержка.

– Это комплимент?

Она выбралась из шкафа.

– Замечание. Поскольку ночью горничные уборку в номерах не делают, осуществить план Б будет несколько проблематично. Что представляет собой план А?

Несколько быстрых движений кистями, и ее волосы уже были стянуты на затылке резинкой.

– Через вентиляционные шахты. Они узкие, но пролезть можно. В потолках ванных комнат есть люки. – Она окинула его с ног до головы равнодушным взглядом, оценивая его телосложение. – Тебе будет тесновато.

– Люблю тесноту.

Он вытащил пистолет.

– Что ты делаешь?

В ее голосе не было страха, хотя он считал свой курносый 38 калибр довольно устрашающим экземпляром. Не почувствовал он и отвращения, которое многие женщины испытывают при виде оружия, предназначенного главным образом для того, чтобы убивать. Зато он отчетливо вспомнил, каким точным и поражающим был ее удар, когда ее «деловой партнер» попытался изменить правила.

– Я не беру его с собой на работу.

Открыв ящик стола, он положил в него пистолет.

– Разумно, – пожала плечами она. – Вооруженное ограбление влечет за собой более строгое наказание.

– Более строгое, чем что? У меня нет ни малейшего намерения отправляться за решетку. Просто мне не нужна кровь на моих камешках.

Она снова посмотрела на него, уже более заинтересованно, и решила, что это с его стороны не заносчивость, а простая констатация факта.

– Если мы действительно собираемся возвращать камни, я хотела бы покончить с этим как можно скорее. Это идет вразрез с моими принципами.

Он отлично ее понимал. Достав колье, он повернул его, любуясь кровавыми и ослепительно-белыми сполохами.

– Хорошенькие, не правда ли? Я всегда склонялся в пользу бриллиантов, но в цветных камнях тоже есть своя элегантность. Я полагаю, ты их проверила?

– Разумеется. – Она немного поколебалась, понимая, каково это – держать в руках целое состояние и предмет вожделения. – Хочешь взглянуть сам? – вырвалось у нее. – Я дам тебе лупу.

Соблазн был велик. Слишком велик.

– В данном случае не стоит. – С некоторым сожалением он вернул колье в мешочек и перешел к делу. – Нам понадобится мешочек, вторые перчатки и, разумеется, ключ.

Адрианна приготовила все необходимое.

– Не так я планировала провести эту ночь.

– Представь себе, что это рождественский подарок Сент-Джонам.

– Они этого не заслуживают. Он дурак, а она корыстная авантюристка.

Филип опустил ключ в глубокий карман своих брюк.

– Тепличные создания.

Взяв Адрианну под руку, он вывел ее из номера.

В «Эль-Гранде» имелась боковая дверь, к которой вел короткий пролет бетонных ступенек. Предназначение этого входа было чисто утилитарным. Гости им не пользовались, зато весь персонал мог входить в отель и покидать его, минуя элегантный холл.

В нескольких футах от него стоял мусорный бак. Крышка была закрыта, но никак не мешала распространяться запаху, усиленному жарой. Ветер разносил эту вонь, и у любого, кто ее вдыхал, даже глаза слезиться начинали.

– Этот аромат почти такой же соблазнительный, как духи Роуз, – заметил Филип. – У тебя здесь есть номер. Почему бы не забраться в вентиляцию из него?

– В «Эль-Гранде» сейчас много туго набитых кошельков, и тут наверняка орудуют карманники. Так что кражи вполне вероятны. Если это повлечет за собой какое-нибудь расследование, пусть оно начнется здесь, а не внутри.

– Небольшая предосторожность? – спросил он, разглядывая инструменты, которые Адрианна извлекла из сумки. – Недурно. Хирургическая сталь?

– Конечно.

– Можно?

Он выбрал отмычку и умело занялся замком. Из-за его плеча Адрианна имела возможность оценить качество его работы. Склонив ухо к двери, перебирая пальцами с изяществом играющего на скрипке виртуоза, он скорее ощутил, чем услышал щелчок отпершегося замка. Она всегда считала себя специалистом по части отпирания замков, но тут ей пришлось признать, по крайней мере перед самой собой, что он лучше.

– Сколько лет ты уже не работаешь?

– Пять лет. Почти.

Он вернул ее отмычку в сумку, прежде чем открыть дверь.

– Ты не потерял сноровку.

– Спасибо.

Они вместе вошли в недра отеля. Тут было сыро и пахло соответствующим образом, но по сравнению с благоуханием мусора это было ничто. Адрианна обвела лучом фонаря голые бетонные стены и пол. Кто-то повесил тут постер с фотографией, по всей вероятности, мексиканской поп-звезды. Кое-где виднелись стулья, но было непохоже на то, что они могли предложить хоть мало-мальский комфорт. С потолка свисали на шнурах голые лампочки.

– Мог бы хоть часть своих доходов направить на то, чтобы условия работы соответствовали двадцатому веку.

Она смотрела на взбегающую по стене ящерицу. Ящерица замерла и моргнула.

– Мы обсудим обязательства Сент-Джонов перед обществом позже. Куда дальше?

Она махнула рукой в сторону, и он пересек помещение, направляясь к небольшому углублению в стене, которое оказалось входом в довольно обширный хозяйственный блок. Гудел водонагреватель, старательно выполняя свою работу. Жужжание огромного кондиционера вызвало в его памяти морозные узоры на стеклах его дома в Оксфордшире, где Рождество ощущалось как Рождество. Он, нахмурившись, всмотрелся в воздуховод. Она была права, говоря о тесноте.

– Ладно, подсади меня наверх, а потом я втащу тебя за собой.

Он протянул руку к фонарю.

Адрианна все еще думала о менее чем роскошных условиях в комнате, которую они только что покинули. В мексиканской экономике царил хаос, и жителям приходилось туго. Она могла бы еще раз продать драгоценности Сент-Джонов и через католические благотворительные организации направить эти средства в соответствующий фонд.

– Может, передумаешь? Я могла бы найти этим камням гораздо лучшее применение, чем украшение шеи Лорен. Мы поделим прибыль шестьдесят на сорок.

– Шестьдесят на сорок?

– Я сделала всю работу, – напомнила ему она. – Это было бы справедливо.

Он предпочел бы, чтобы она ему этого не предлагала. Человеку, который привык брать, и без этого было очень трудно что-то отдать. Дело было не в деньгах, а в принципе. К сожалению, за последние годы у него выработались и другие принципы. И переступить через них он не мог. Он подумал о Спенсере, попыхивающем трубкой за своим рабочим столом.

– Фонарь, – повторил он.

Она пожала плечами и исполнила его требование.

– То, что предложила я, гораздо лучше того, что мы тут делаем, но пусть будет по-твоему.

– Верхний этаж, говоришь? А номер какой?

– Последний на западной стороне. Он занимает угол здания.

– У тебя есть компас?

– Нет. – Она ухмыльнулась. – Ты не знаешь, в какой стороне запад?

– Я всегда пользовался компасом, – с характерным для британцев достоинством произнес он.

Все еще улыбаясь, она сложила руки корзинкой:

– Алле-гоп, дорогой. Я доставлю тебя куда надо.

Не обращая внимания на насмешку, он поставил ногу ей на руки. Не успела она даже ощутить его вес, как он уже, извиваясь, вползал в люк вентиляционной шахты. Послышались приглушенные ругательства, но все же ему удалось развернуться и потянуться к ней. Она схватилась за протянутые руки. Их пальцы сплелись и сомкнулись. Их глаза тоже на мгновение встретились. Но уже в следующую секунду ее ноги оторвались от пола.

Стоя на четвереньках, Филип осветил шахту фонарем. Он чувствовал себя как в металлическом гробу.

– Похоже, я должен возблагодарить небеса за то, что остался без рождественского пирога.

– На поворотах еще уже, – не без злорадства сообщила ему она. – Надо было смазать тебя жиром.

Теснота не позволила ему обернуться и взглядом дать ей понять, что он о ней думает.

– Если бы у меня было время, я бы придумал план получше.

– Я никуда не спешу.

Филип лишь досадливо втянул воздух сквозь стиснутые зубы.

– Не отставай. Нам очень далеко ползти.

Путешествие действительно оказалось долгим и неудобным. Несколько раз металлический тоннель так сужался, что Филипу приходилось протискиваться, извиваясь, подобно зарывающейся под камень змее. Они медленно преодолевали фут за футом, лежа на животе, чтобы равномерно распределить свой вес. Проделывать этот путь было необходимо почти в полной тишине. Когда они проползали над люками, до них доносились голоса и смех, а иногда журчание воды из открытого крана или душа.

Один раз Адрианне пришлось распластаться и замереть, потому что один из гостей на четвертом этаже вошел в ванную пополоскать горло. Если бы обитатель номера 422, запрокинув назад голову и гоняя по рту мятный ополаскиватель, открыл глаза, его взору предстало бы удивительное зрелище.

С трудом сдерживая смех, она поползла за Филипом на следующий этаж. Каждый раз, когда шахта раздваивалась или даже расходилась в стороны несколькими ответвлениями, она дергала Филипа за ногу, подсказывая ему направление. Мысленно она уже проделала это путешествие с десяток раз. Через тридцать изнурительных минут они оказались над люком в пастельно-розовом сортире Сент-Джонов.

– Ты уверена? – прошипел Филип.

– Конечно, я уверена.

– Будет верхом непрофессионализма положить драгоценности в чужой сейф.

– Я сказала, что уверена, – прошептала она в ответ. – Видишь этот жуткий халат в павлинах на двери?

Чтобы заглянуть в ванную, ему пришлось вжать колени себе в грудь.

– И что?

– Я подарила его Лорен на день рождения.

Филип снова посмотрел на халат.

– Похоже, ты ее совсем не любишь.

– Она запугивает своих слуг, выгоняет их, когда ей это вздумается, и за все три года нашего с ней знакомства еще ни разу не оставила в ресторане чаевые. – Она подала ему маленькую отвертку. – Хочешь сделать это сам?

Какое-то мгновение Филип сидел неподвижно. Затем, как будто спохватившись, он смахнул с ее щеки пыль, которую они насобирали на себя за время своей необычной прогулки.

– Почему бы это не сделать тебе?

Она пожала плечами и быстро и бесшумно выкрутила шурупы. Как только они, а также отвертка перекочевали к ней в карман, он приподнял решетку. У него из головы не шли ее слова. Какое дело Адрианне до того, как Лорен Сент-Джон обращается со своими слугами? Он решил, что сейчас не время искать ответ на этот вопрос, и отставил решетку в сторону.

– Обожди здесь, – попросил он.

– О нет, я иду с тобой.

– В этом нет необходимости.

Адрианна положила ладонь на его предплечье.

– Откуда мне знать, что ты в самом деле вернешь эти штуковины в сейф?

– О господи, – вырвался у него возмущенный возглас.

Он молча скользнул в отверстие, а через несколько секунд за ним так же бесшумно последовала Адрианна. Он автоматически поднял руки, чтобы обхватить ее за талию, смягчая прыжок. Как только он ее коснулся, у него в голове промелькнула мысль, что он предпочел бы провести эту ночь несколько иначе.

Они оба шагнули вперед, но донесшиеся до них неясные звуки заставили их отпрянуть назад. У них ушла целая минута на то, чтобы понять, что их испугало. Адрианна закрыла лицо обеими ладонями, силясь подавить смех.

Сент-Джоны явно проводили первые часы рождественской ночи, предаваясь страсти. Скрипели пружины кровати. Стонала Лорен. Пыхтел Чарли.

– Не будем их беспокоить, – прошептал Филип, сливаясь с полумраком прихожей.

Они присели на корточки у сейфа, прислушиваясь к звукам в соседней комнате, которые накатывались волнами, становясь то громче, то тише. Филип думал о том, что, судя по интенсивности деятельности хозяев отеля, они могли бы ворваться сюда подобно морским пехотинцам, взорвать сейф пластиковой бомбой и столь же шумно покинуть номер, ничуть не нарушив ритма и темпа, взятого Сент-Джонами. Слушая плаксивые требования Лорен, он не мог не восхищаться выдержкой и выносливостью Чарли.